СТЕФАН БАТОРИЙ, ЕГО РЕФОРМЫ В ПОЛЬШЕ, ОРГАНИЗАЦИЯ ДНЕПРОВСКИХ КАЗАКОВ И ПРОДОЛЖЕНИЕ ВОЙНЫ В ЛИВОНИИ

Со смертью Сигизмунда окончилась династия Ягеллонов, польский королевский стол оказался без преемника и вакантным для различных кандидатов, в числе которых был и московский царь Иван Васильевич. Престол Польши оказался за венгерским представителем Стефаном Баторием. Вступив на престол, Стефан Баторий приступил к организации армии. Он поднял ее боеспособность и решил использовать днепровских казаков. При гетмане Ружинском днепровские казаки состояли на службе московского царя и защищали границы Московского государства. Крымский хан в одном из набегов захватил до 11 тысяч населения и возвращался с ними в Крым. Ружинский с казаками напал на татар и освободил весь полон.

После одного из походов на Крым Ружинский с казаками направился в Черное море, достиг южного берега и высадился в Трапезунде. Занявши город, захватил большую добычу, затем занял Синоп, разрушил его до основания и подошел к Константинополю. Из этого похода Ружинский вернулся с большой добычей. Кроме политических соображений войны с мусульманами ненависть Ружинского к ним объяснялась захватом турками его жены и маленькой дочери. В 1575 году гетман Ружинский при осаде крепости Аслам погиб при взрыве.

Стефан Баторий решил привлечь днепровских казаков к себе на службу, обещая им независимость и привилегии во внутренней организации. В 1576 году был издан Универсал, которым производились внутренние реформы казаков. Казакам был произведен реестр, и количество их было определено в 6 000 человек. Не вошедшие в реестр казаки превращались в сословие людей Речи Посполитой и лишались казачьего положения. Часть эта не подчинилась Универсалу, ушла в Запорожье и основала Запорожскую Сечь. Занесенные же в реестр днепровские казаки были сведены в шесть полков, делившиеся на сотни, околицы и роты. Во главе полков был поставлен старшина, и дарованы были знамя, бунчук, печать с войсковым гербом. Назначен обозный, два судьи, писарь, два есаула, войсковой хорунжий, войсковой бунчужный, полковники, полковые старшины, сотники и атаманы. Не были даны только пушки, которые казаки должны были добывать у турок.

Запорожским казакам король учредил тоже Кошевого атамана и старшину, пожаловал их войсковыми клейнотами и печатью. Главным городом реестровых казаков король назначил Чигирин и город Терехтемеров с уездом и монастырем, который отдал казакам для пропитания и лечения больных. Назначил им жалованье по червонцу в год и по кожуху. При казачьих полках была земельная собственность, дававшаяся на ранг или чин, которая носила название ранговой. Казаки должны были подчиняться коронному гетману. Реформы внутреннего быта днепровских казаков, произведенные королем Баторием, историками принято считать за время появления их на исторической сцене, когда беглые массы из Литвы и Польши Универсалом короля были превращены в организованное казачье войско.

Примерно к тому же времени относится русскими историками и зарождение донских казаков. В русских государственных архивах найден Указ царя Ивана Грозного, относящийся к 1570 году, в котором царь отправляя послов к Крым и Турцию, обращался к донским казакам с повелением, чтобы они сопровождали московских послов. Царь адресовал Указ «на Донец Северский» атаманам казацким и казакам, в котором писал: «И приводить посла из Рыльска велели к Азову Мише Черкашину. А как он, даст Бог, Иван, близко будет к ближним зимовщикам атаманским». Этот официальный, найденный в московских архивах документ историками принято считать за первоначальное появление донских казаков на исторической сцене и превращения их из беглых холопей в казачье войско, к которому послал грамоту царь.

Историческая дата обращения Иоанна Грозного к донским казакам, как и Универсал польского короля Батория, приняты историками не для подтверждения исторической действительности казаков, а ее извращения. Извращение это касается не только истории казаков, а всей эпохи царствования Иоанна Грозного. Русь со времени Иоанна Грозного была поставлена в ряду великих европейских держав. Донские казаки во время его царствования приобрели мировую славу, поставившую их в ряды героев, открывавших новые материки.

Блестящая страница донских казаков, разгромивших ногайскую орду и покоривших Сибирское царство, зачеркнута историками быть не могла, но подвергалась ими извращению. Казаки с Ермаком представлены как разбойники, как слепые исполнители указаний промышленников Строгановых, снарядивших их и указавших казакам цель. Оценка историков-гуманистов XIX столетия превратила царя в жестокого тирана удельных князей и боярства, боровшихся за свои уделы и систему государственной раздробленности. Полезная деятельность царя историками относится ко времени деятельности и руководства его окружения и благотворного влияния жены, царицы Анастасии. Ближайшее окружение царя, составлявшее «Царскую Раду», состояло из людей его возраста, не обладавших ни жизненным опытом, ни подготовкой к государственной деятельности, и, как показывает история, не проявивших таланта ни в каких отношения. «Рада» для царя служила средством устранения от вмешательства управления страной высокомерных и ничтожных по качествам знатных представителей княжеских родов и боярства. Ни Алексей Адашев, бывший постельным царя и участником его детских игр, ни его брат, ни князь Андрей Курбский, как и неизвестного происхождения священник Сильвестр, не проявили никаких качеств, которые могли бы быть отмечены историками.

Утверждения историков о их влиянии на деятельность царя служат предлогом, чтобы превратить царя в бездарного деспота, тирана удельных князей и боярства, боровшихся за свои удельные владения, противников объединения государства, начинавшего выходить на путь самостоятельного развития. Обвинять царя в жестокости к противникам объединения страны так же странно, как и утверждать преимущества ее раздробленности.

Среди членов «Царской Рады» с большими претензиями на роль правителя страны и, по выражению царя, «зазнавшимся», оказался расстрига поп Сильвестр. Он был первым и удален, затем за бесполезностью были удалены братья Адашевы, из которых Алексею во время его возвышения царем сказано: «Алексей, я взял тебя из нищих и самых незнатных людей, поручаю тебе принимать челобитные от бедных и обездоленных, коих судьба мне вверена Богом. Не бойся ни сильных, ни славных, когда они, похитив честь, беззаконствуют. Все рачительно испытывай и доноси мне истину, страшась единственно суда Божия. Да не обманут тебя и ложные слезы бедных, когда они из зависти клевещут на богатых». С тех пор сам царь начал судить многие суды и разыскивать праведно.

Оставался при царе князь Андрей Курбский, проявлявший большие качества военачальника и высоко ценившийся царем. До самого последнего момента царем выражалось князю Курбскому доверие, и перед отъездом на фронт в 1564 году царь призвав его к себе, сказал ему: «Мне нужно отправиться или самому на фронт, или вместо себя послать способного и опытного воеводу, посылаю тебя, мой дорогой, иди и побеждай». Кн. Курбский, растроганный, поцеловал руку царя. Царь не терял к нему уважения и после его измены и бегства на службу польского короля. Он вел с ним переписку и старался доказать, как равному, необходимость мер, им принимаемых в государственных целях.

Царствование Иоанна Грозного историками представлено в оценке отрицательной, прошлое же казаков не только извращено, но просто зачеркнуто. Утверждение историков о времени зарождения казаков и их истории не составляет исключения в общей историографии русского народа. До сих пор русскими историками не установлены ни происхождение слова «Русь», ни ее история, ни время и место появления на исторической сцене. История Руси начинается с призвания новгородцами неизвестного ни по роду, ни по племени князя Рюрика, не оставившего после себя никаких воспоминаний в Новгороде, воевода которого, Олег, оказался основателем первого русского княжества в Киеве, как и основателем династии Рюриковичей.

Весь докиевский период русско-славянской истории историками представляется как время, когда в этих степях жили люди, но подобные зверям, ни с человеческой культурой, ни с государственностью совершенно не знакомые. Только появление вождя из племени норманов-варягов вдохнуло в дикий народ жизнь и превратило его в организованное общество. Связь казаков с русскими князьями и народом не прекращалась в течение всего времени господства монгол, продолжалась при начавшемся распаде Золотой Орды, а более тесное общение началось после ее окончательного распада. Освободившись от власти монгол, народы русских княжеств, как и казачьи войска, начинали устраивать самостоятельную жизнь в условиях, создавшихся в течение трехсотлетнего господства монгол. Казачьи поселения располагались на землях, на которых они были расселены ханами, а к началу царствования Иоанна Грозного территориально были отделены от московских владений большими пустынными землями Дикого поля. Общие условия южно-восточных степей требовали от казаков и московских князей связи и общих усилий для защиты против общего врага, связь между ними не прерывалась, а более тесная связь была установлена с начала царствования Иоанна Грозного. Следовательно, случайно найденный официальный указ 1570 года не может зачеркнуть предшествующей истории казаков, зарождения их в условиях тяжелого для русского народа монгольского ига и непрерывавшегося их общения с Москвой в положении, не подвластном московским князьям, но зависимых от церковной власти митрополита.

Произведя реформы вооруженных сил, Стефан Баторий в 1578 году начал военные действия против Москвы. Чтобы обезопасить себя со стороны Крыма и Турции, Баторий запретил днепровским казакам нападать на Крым и турецкие владения, указав им путь набегов – на московские земли. В начавшейся войне Польши с Москвой днепровские и запорожские казаки были на стороне Польши и делали набеги на московские владения и производили опустошения. Ко времени начала войны с Баторием московские войска занимали побережье Балтийского моря от Нарвы до Риги и почти полностью земли Ливонии. Таким образом, царь Иоанн Грозный, окончательно сломивший силы враждебных орд на Востоке, разрушив «молот», представлявшийся ими, близок был к уничтожению и «наковальни», отражавшей удары с Запада.

В войне с Баторием московские войска стали терпеть неудачи. Причины неудач крылись, во-первых, в начавшемся истощении военных средств страны, ведущей войну более 20-ти лет. Затем требовались большие усилия для поддержания порядка в только что завоеванных областях Казани и Астрахани. Требовалось постоянное наблюдение в сторону Крыма, откуда не прекращалась угроза нападений. Были причины и внутреннего порядка. После бегства князя Курбского царем начали приниматься жестокие меры в отношении ближайшего его окружения. Большинство княжеских и знатных боярских родов подвергались опале и уничтожались. Внутренняя борьба отвлекала внимание царя от внешней деятельности, подрывала его силы и подрывала внутреннее положение в стране. Ненормальность внутреннего положения страны выразилась в организации опричнины и разделе страны на две своеобразные части.

Опричнина просуществовала восемь лет и была ликвидирована в 1572 году, но многие из бояр и военачальников во время расправы погибли, и заменить их было не легко. Название царя «Грозного», т. е. как жестокого правителя, оправдывается тем, что им была окончательно сломлена и уничтожена удельная система и все княжеские роды бывших удельных князей были или уничтожены, или превращены в служащих московского царя. С исторической точки зрения, при необходимости государственного единства жестокость царя имеет веское оправдание, так как до царя Грозного основной слабостью была разрозненность государства на удельные, не только независимые, но и враждебные одно к другому княжества. После произведенной расправы с «княжатами» московская Русь, хотя нередко и с тяжелыми внутренними потрясениями, шла верно по пути развития Великой Империи.

В продолжающейся войне с Баторием московские войска стали оставлять занятые территории и переходили к обороне. К этому времени относится один из документов о составе московских войск, в том числе казачьих войск и их атаманов, из донесений польского воеводы Стефану Баторию. Подойдя к Могилеву, воевода Стравинский доносил королю: «Во главе московских войск были старшие воеводы: Михаила Кайтаров, Андрей Хворостин, Измайлов, Иван Бутурлин, князь Михаил Васильевич Ноздреватый, кн. Волконский, Щербатый и др. В сторожевом полку татарин Иван Куланчук, Владимир Головин, воевода донских казаков Василий Янов, атаман казачий Ермак Тимофеевич. С ними было русских и татар 45 000 человек стрельцов, донских казаков и московских людей на лошадях 1000 человек». (Дневник короля Батория. Перевод проф. Каяловича, с. 766, Петербург, 1867 г.)

НАЧАЛО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЕРМАКА ТИМОФЕЕВИЧА

В то время когда начинались неудачи московских войск на Западе, крымский хан продолжал грозить нашествием на московские владения и требовал, по приказу Турции, возврата Казани и Астрахани; в то же время из-за Волги ногайская орда тоже все время беспокоила окраины русских княжеств. Для ногайцев были открыты границы московских владений, и они появлялись в их пределах с большими стадами скота и лошадей, вели торговлю, а на обратном пути нападали на мирных жителей, грабили, разрушали их жилища и забирали население в неволю.

Московское правительство жаловалось ногайским ханам, что «гости» их, идя по русским украинам, много вреда делают, деревни грабят, людей в полон берут и уводят в неволю… Но мирные договоры с азиатами могли иметь успех только при условии силы, и жалобы Москвы оставались для ногайцев лишь показателем ее слабости.

Для Москвы создалась угроза и в далекой Сибири, в одной из частей бывших монгольских владений. В Сибири в верховьях рек Иртыша и Ишима было основано ханство братом Батыя, Шибаном. За владение им, как и во всех других ханствах, все время велась междоусобная война между претендентами разных ханских кланов.

Один из последних ее владетельных царей, Едигей, признал власть московского царя и поздравлял царя Ивана Грозного с успешным взятием Казани, а также признал себя его данником. Но был убит одним из своих противников, Кучумом. Кучум, в 1567 году захватив власть в Сибирском царстве, занял враждебное отношение к Москве. Он объединил окрестные племена вогулов, остяков и запретил им платить дань московскому царю. Затем женил своего сына на дочери ногайского хана, вошел с ним в союз, усиливая таким образом с Востока угрозу московским владениям.

Угроза со стороны азиатских орд ставила царя в необходимость держаться «вежливости». На дерзкие письма крымского хана царь отвечал: «Если ты сердишься за отказ Казани и Астрахани, то мы Астрахань хотим тебе отдать, только теперь скоро этому статься нельзя, у нас должны быть для этого дела твои гонцы, а до тех пор ты пожаловал бы в земли наши, не воевал…»

Чтобы удерживать под своим влиянием Астрахань и ногайскую орду, Иван Грозный старался также быть «вежливым» и поддерживал с ними дружественные отношения, обещал присылать денежные подарки.

Для защиты от нападений со стороны яицких казаков послал отряд стрельцов под начальством головы Кобелева и со строгим наказом донским и гребенским казакам не нападать на ногайцев и на крымские владения. Казаки видели в распоряжениях царя не государственную целесообразность, а слабость царя, и с приказами его не всегда считались. В 1577 году на западном фронте произошла смена казачьих полков с их атаманами, и атаман Янов и Ермак возвратились на Дон.

Против набегов ногайской орды со стороны Астрахани на Переволоке между Волгой и Доном донские казаки держали все время сильную заставу. По прибытии на Дон Ермак был назначен атаманом этой заставы. Как опытный воин, Ермак видел, что обороной против ногайских хищников безопасности достигнуть нельзя, и решил покончить с ними решительными мерами. Он привлек к намеченному плану разгрома орды яицких и гребенских казаков с их атаманами Нечаем и Андреевым. Кроме яицких и гребенских казаков, к отряду Ермака присоединился отряд «вольницы» под начальством Ивана Колычева, вошедшего в историю под названием Ивана Кольцо, история которого тесно связана с событиями, происходившими в то время при московском дворе.

Установленная царем «Опричнина» и производившиеся казни княжеских и боярских родов вызвали в стране недовольство и порицание царя. В числе первых обвинителей царя оказался митрополит Филипп, принадлежавший к роду бояр Колычевых. Он открыто стал порицать царя за его жестокости и несправедливые казни подвластных ему людей. Митрополит был лишен сана и отправлен в заточение, а весь род Колычевых подвергся жестокой расправе. Воевода Колычев был казнен, один из племянников митрополита попытался скрыться во владениях Челядиных, был схвачен и подвергся жестокой казни, отрубленная голова его была отправлена митрополиту. Второй племянник митрополита, состоявший при царе в качестве стремянного, или окольничего, бежал из московских пределов, и «Московские ведомости» сообщили, что «окольничий» Колычев «ушел в нети», что означало на языке писцов того времени – «бежал из Москвы». Окольничий Колычев появился под именем Ивана Кольцо на Волге, собрал отряд вольницы и стал заниматься «разбоем» в районе Самары. Будучи окольничим при царе, Иван Колычев не мог не знать атамана Ермака, находившегося в составе московских войск на Ливонском фронте. Он присоединился к Ермаку и принял участие в походе против Ногайской орды.

Под начальством Ермака собрались яицкие, гребенские казаки и отряд Ивана Кольцо, что составляло дружину в несколько тысяч человек, с которыми Ермак и двинулся за Волгу. Отрядом было нанесено поражение Ногайской орде, был занят их главный городок Ногайчик и разрушен до основания. Отряд Ермака был достаточно силен, чтобы нанести окончательное поражение Ногайской орде и покончить с ней навсегда, обеспечив юго-восточную часть московских границ, а также и городки донских казаков от угрозы постоянных набегов. Но уничтожение Ногайской орды нарушало политику московского царя в отношении Крыма и Турции, и успехи Ермака явились преступлением против строгих царских указов – мирного сожительства с азиатскими ордами.

Хан Измаил послал жалобу царю на казачью «обиду». В то же время, как писали московские летописцы, «послы персидские, бухарские и казибанские были в Москве и получили царского величества милость и наградительное жалованье и с тем по реке Волге вниз плыли в Астрахань, и оный разбойник, Ермак, нападе на них и поби и животы их пограбиша…».

Разгром Ногайской орды и нападение на персидских и бухарских послов вызвало гнев царя, и им были приняты против Ермака решительные меры. По московским сведениям, против отряда Ермака из Москвы был послан отряд стрельцов под начальством головы Мурашкина. Мурашкин разгромил «шайку» Ермака и очистил от нее Волгу и Каспийское побережье.

Сведения подлинного Списка Императорской Публичной Библиотеки событие это представляют иначе: «При царстве Ивана Васильевича Всея России Самодержца, по 28 лето взятия Казани з Дона возсташа самовольно казаки с атаманом Ермаком Тимофеевым сыном, которые з Дону вышли на великую реку Волгу и многую пакость московского государства всякого чина людям деяша, животы и товары и государеву казну грабиша, и по указу царя многие посылки ратных людей на сего атамана Ермака по указу царя посланы были. И он же атаман Ермак с товарищи русскую рать побил…» (Сибирские Летописи, с. 368.)

Сведения Публичной Библиотеки дают действительные сведения событий на Волге. Действительно, отряд стрельцов Мурашкина на далекой окраине был слишком слаб, чтобы бороться с отрядами казаков, тем более «стрельцы» по характеру сами были казаки, и когда их посылали против казаков, то они, даже в более позднее время, переходили на сторону казаков. Тем более в борьбе казаков против азиатской орды стрельцы не могли идти против соратников казаков. В нападении на персидских и бухарских послов, по московским сведениям, главным виновником был Иван Кольцо.

После того как московская власть оказалась бессильной остановить деятельность Ермака с дружиной против ногайцев на Волге и московские войска были побиты, царь послал гонца на Дон с требованием, чтобы Войско остановило «разбой» казаков, и требовал, чтобы виновники были присланы в Москву. По сведениям казачьих первоисточников, Витзен и Броневский пишут: «На Дону, после получения царского указа, атаман собрал Войсковой Круг, которым было принято решение против отряда Ермака выслать войско казаков, и Ермак должен был быть отправлен в Москву, как и его ближайшие сотрудники».

Ермак с казаками в то время был на Яике. Получив приказание Круга, казаки разошлись по своим «юртам». 800 яицких казаков с атаманом Нечаем оставались у себя, гребенские с атаманом Андреевым отправились на Гребень. Ермак и его отряд донских и волжских казаков, попавшие в опалу, не могли возвратиться на Дон и должны были искать какой-то выход.

В отношении виновных в Москве принято было решение, и по некоторым сведениям Ермак, Иван Кольцо и все ближайшие их сотрудники были приговорены к смертной казни, по другим – к смертной казни был приговорен только Иван Кольцо, который таким образом вторично приговаривался царем к смертной казни.

Опальными казаками был собран свой «круг», на котором искали выход из создавшегося положения. Было решено идти на Каму во владения Строгановых, где требовалась вооруженная сила против сибирских инородцев, делавших нападения на московские владения, – куда и направились казаки. С Яика Ермак с отрядом в составе 540–600 казаков двинулся с «Еика на Иргизскую вершину, да вниз по р. Иргизу, а Иргиз река впадала в Волгу с левой стороны, а Волгой Ермак шел вверх, а с Волги на Каму». Были ли казаки приглашены Строгановыми к себе на службу, или решение идти в этом направлении было принято казаками самостоятельно, вопрос остается до сих пор неразрешенным. По версии одной из Сибирских летописей сообщается, что Ермак с отрядом на Каму прибыл в 1577 году неожиданно. Пришли они в городок Орел, где находился Максим Строганов. Он принял казаков радушно и снабдил хлебом и всем необходимым.

По другой версии – Строгановы были «напуганы» прибытием казаков, и сообщается, что: «Казаки же придя во владения Строгановых вопросиша тамо живущих: которое государство граничит с тамосущим? Они же реша: Сибирское государство и есть не в дальнем разстоянии отсюду, а царь же там именем Кучум». Дальше летопись повествует: «Он же, мужик, Строганов, убоялся атамана Ермака со товарищи и возвести ему обо всем Сибирском царстве и о зверях, что в той стране сибирская всякаго зверя изобильно, а люди, живущие там не храбры; мы же от них живем от зде за тысячу “поприщ”»… Получив необходимое у Строгановых, казаки из Орла двинулись по реке Чусовой, а потом по ее левому притоку Сыльве, поднявшись до ее вершины, построили городок и остановились в нем на зимовку.

Зима на Сыльве была использована казаками для подготовки к предстоящему походу: изучались пути движения за Урал, от местных жителей собирались сведения о характере местности, жителей и их средствах. Сведения заносились на бумагу, а местность изображалась в виде рисунков. Строились суда для движения, набирались проводники и переводчики. По сведениям историка Страсберга, казаки по берегам Чусовой распахали землю на 700 миль длиной. Приводился боевой состав отряда и порядок, вводилась дисциплина, причем несколько человек по суду были «посажены в воду». Одновременно Ермак «воевал» вогулов, обеспечивал от их нападений безопасность владения Строгановых и добывал у них необходимые средства для существования отряда.

Со стороны Сибирского царства, из-за Урала, все время велись нападения на владения Строгановых. В то время когда Ермак с отрядом находился на р. Сыльве, мурза Берберий «украдом» напал на строгановские владения с остяками и вогулами и ту «окресть живущих села и деревни пожжоша и поплеяиша и в плен многих поимаша». Ермак выступил с отрядом казаков против Берберия, разбил его, освободил много пленных, а их имущество и самого Берберия взял в плен.

Для похода в Сибирь казаки построили довольно легких стругов «со припасы». Весной же 1579 года казаки поплыли по реке Сыльве и рекой Чусовой прибыли во владения Строгановых. Численность отряда Ермака была 840–900 боевого состава. Но на Каме оставалось много народу, прибывшего с Ермаком с Волги, не входившего в боевой состав отряда, которые с семьями остались в устроенном городке на Сыльве. По сведениям сибирских летописцев: «Овии же поплыша с Ермаком вниз по Сыльве до устья Чусовой, овии же осташася в городище с женами и детьми и вечно оселишася».

Прибыв к Строгановым, казаки потребовали необходимые средства для похода в Сибирь. Строгановы отказывались дать требуемое количество, казаки же требовали «угрозой», и среди них же наипаче Иван Кольцо и есаулы, и Кольцо кричал: «О, мужик, не знаешь ли, что я князь, и ты теперь уже мертв, возьмем и по клочку тя разстреляем…» «Напуганный Максим отворял амбары и день и ночь выдавал казакам по их запросам на струги».

Строгановыми было выдано казакам: по три фунта пороха, по три – свинца, по три пуда ржаной муки, по два пуда крупы и толокна и по половине соленой свиной туши. На вооружение дано было три пушки и пищали. Получив все необходимое, казаки 13 июня 1579 года пошли вверх по Чусовой до Тагильского волока и шли до р. Серебрянки четыре дня; по реке Серебрянке – два дня; и далее начинались сибирские земли. «Вожи были зыряне: добрии змерзли, а онии бежали, а инии незнани и попаша на р. Серебрянку». С верховья Серебрянки казаки должны были переправиться на р. Тагиль и перетащить волоком суда, около 25 верст. Легкие суда казаки перетащили, но тяжелые перетащить оказалось не по силам, и они были брошены в верховьях р. Серебрянки, где еще в XIX столетии осматривались путешественниками, и очевидцы писали: «И многия суда лежат и по ныне, сквозь днищ дерева поросли…»

Прибы в стан Тагил, в урочище одного из местных властителей, Абугая, казаки построили лагерь, в котором зимовали и «воеваша всю зиму владения Пелымскаго хана».

В низовьях р. Тагила Ермак готовился к дальнейшему походу в пределы владений Кучума; казаки строили суда и воевали окрестные улусы. «Весна же пришедше, половодьем» – Ермак выступил в поход. Для движения в глубь Сибири перед казаками лежали большие реки: Тура, Тобол и Иртыш. 1 мая казаки поплыли по р. Тагил и вошли в р. Тура.

Отряд казаков состоял из 840 человек, и на вооружении имели: три мелкокалиберные пушки, триста пищалей, дробовые ружья, луки, сабли, кинжалы и топоры. Пушки стреляли на 200–300 шагов, пищали – на сто и требовали на заряжение 2–3 минуты.

ВОЙНА НА ЗАПАДЕ: КАЗАКИ С АТАМАНОМ ЧЕРКАШИНЫМ В СОСТАВЕ МОСКОВСКИХ ВОЙСК И РОЛЬ ЕРМАКА И ЧЕРКАШИНА В ИСТОРИИ ДОНА

Война с Польшей продолжалась. Войска Стефана Батория повсюду теснили русских, глубоко вторглись в пределы Белоруссии, в 1581 году подошли к Пскову и осадили его.

Защита Пскова была поручена Шуйскому, под начальством которого было семь воевод: Василий Федорович Скопин-Шуйский, князь Иван Петрович Шуйский, Владимир Ростовский, князь Хворостинин, Никита Овчина-Плещеев, а затем присоединились у Пскова 10 000 казаков под начальством атамана Михаила Черкашина. Как писал воевода короля Батория Замойский, в числе воевод московских войск были и иные дворяне с донскими казаками, во главе которых был Михаил Черкашин.

Атаманы Михаил Черкашин и Ермак Тимофеевич принадлежали к числу выдающихся атаманов Войска Донского. Они были участниками трагических событий на Дону, когда пришлось отражать нашествие турок и крымскую орду, пришедших уничтожить казаков. Донское войско не было объединено, управлялось двумя атаманами, много пострадало от этого, и атаманы поняли, что пора объединять его в одно целое.