ЦАРСТВОВАНИЕ БОРИСА ГОДУНОВА, ЕГО МЕРЫ ПРОТИВ ДОНСКИХ КАЗАКОВ И НАЧАЛО СМУТНОГО ВРЕМЕНИ (1591 год)

Царь Федор не оставил прямого наследника на престол. После его смерти русский народ присягнул его жене, царице Ирине, сестре Бориса Годунова. Царствовавшая 736 лет династия прекращалась. Но в скором времени народу стало известно, что царица Ирина отрекается от престола и уходит в монастырь. Борис Годунов тоже ушел в монастырь и все время плакал о наступающем «безначалии». Решено было присягнуть боярам, и среди собравшихся кто-то крикнул: «Да здравствует Борис!», брат царицы. Борис, однако, категорически отказывался от царского венца. Для решения вопроса о престолонаследии был созван Земский собор. Во время работы Земского собора были пущены слухи об угрозе нападения крымского хана.

И действительно, из степей от казаков было получено донесение, что крымский хан готовится к набегу на московские владения. Земским собором был избран на царство Борис Годунов, после чего он торжественно въехал в Москву.

Тревожное положение на границах со стороны Крыма заставило отложить коронацию, Борис собрал вооруженные силы и двинулся на границу. Во главе войск выступил сам Борис. Годунов выехал в окружении всей знати, и все было использовано для внешнего эффекта. По сведениям современников, приказы Годунова производили исключительное впечатление в народных массах, и не было ни ослушных, ни ленивых, и все спешили к назначенному сборному месту. Московские войска в количестве 500 000 были расположены: главный стан в Серпухове, полк правой руки – в Алексинском; левой – в Кашире; передовой – в Калуге и сторожевой – в Коломне. В окружении Годунова было пять царевичей: киргизский, сибирский, шамахинский, хивинский и сын Кабулина. Между князей и бояр были Мстиславские, Шуйские, Годуновы, Романовы и др.

Принятые меры имели положительные последствия: татары не только не появились у границ, но унизительно просили мира.

1 сентября 1598 года Борис Годунов венчался на царство. Чтобы укрепить свое положение, Годунов решил избавиться от опасных конкурентов и начал преследование боярской и княжеской знати. Первым был в 1598 году сослан в далекое Поволжье боярин Богдан Бельский. В 1600 и 1601 году были преданы суду все бояре Романовы, обвинявшиеся по доносу в покушениях и злоумышлениях на государя. Пять братьев Романовых были сосланы на север, а старший Федор с женой были пострижены в монашество – он под именем Филарета, а она – Марфы и отправлены в глухие северные монастыри. Более знатных князей – Шуйских, Рюриковичей, Гедиминовичей – отправили из Москвы на окраинные воеводства.

Во внутренней жизни страны Годунов ввёл строгий порядок управления и население окраин страны старался привести в полное повиновение. В отношении Дона была установлена полная блокада и с Войском прервано всякое общение. Однако его географическое положение имело значение в сношениях с Крымом и Турцией, и Годунов вынужден был обращаться к казакам за услугой по сопровождению послов.

Для укрепления положения в Сибири в 1598 году содержались войска и воеводой был Воейков. Он с 400 казаков отправился в иртышские степи против Кучума. Воейков напал на стан Кучума, разгромил его орду, захватил его жен и имущество. Кучум бежал в киргизские степи, где в скором времени и был убит.

Донские казаки, оторвавшиеся от Москвы, делали набеги на Тавриду и Азов. В 1603 году крымский хан Казы-Гирей выслал из Крыма царского посла Барятинского за то, что он «не хотел удерживать казаков от набегов на крымские владения». Из-за Волги прибыли в Крым ногайские мурзы и жаловались хану, что яицкие и волжские казаки сильно обижают их и много улусов у нас повоевали. Хан требовал ухода терских казаков с Терека, они стали опасны для орд, кочевавших по р. Кубани.

Блокада, установленная Годуновым против донских казаков, лишала их возможности получать «жалованье» огнестрельными припасами и хлебом. Постройка же новых городов к югу от московских границ ставила донских казаков под угрозу полной их ликвидации. Жестокие меры Годунова против знатного боярства и княжеских родов, по примеру царя Ивана Грозного, были ему не по силам. Что могло прощаться «законному» русскому царю, то не могло безнаказанно пройти царю «татарского» рода, не имевшего к тому же никакой наследственной преемственности престолонаследия.

Борис Годунов вступил на московский престол по решению Земского собора, следовательно, имел законное основание для занятия престола князей Рюриковичей. Он обладал большим государственным умом, проявлял большие усилия к улучшению внутреннего быта народа и создавал благоприятные внешние отношения с соседями. Недостатком его было то, что он вопреки обычаям московских царей был неграмотен и не обладал никакой общей культурой. Главным же его недостатком для занятия престола было сознание русского народа, видевшего в нем человека не царского происхождения, достигшего царской власти не «законными» путями. На протяжении долгой и тяжелой русской истории в сознании народа выработалось строгое представление о «законности» царской власти, основанной на старшинстве в роде.

В представлении народа «возложить корону или венец Мономаха на голову татарина не могло не казаться нелепым. К тому же все его благие намерения для улучшения народного быта сопровождались неблагоприятными событиями, преследовавшими его в течение всего времени его царствования. Весною 1601 года полили дожди, продолжавшиеся три недели. Крестьяне не могли ни косить, ни жать хлеб, а 15 августа жестокий мороз повредил озимые хлеба и уничтожил все созревшие плоды. В стране начался голод и продолжался два года. Цены на хлеб поднялись, народ умирал с голоду, и Борис приказал открыть государственные «житницы» и раздавать хлеб бесплатно. За время голода в одной Москве умерло, по сведениям современников, до 1 500 000 людей. Голод утих, но все меры, принимаемые Годуновым, в массах получали своеобразную оценку – во всем видели только его корысть и стремление удержать в своих руках царскую власть. Не везло Годунову и в семейных расчетах. Его дочь была посватана за датского принца. Но по прибытии принца в Москву он скоропостижно умер, – и это несчастье народная молва приписывала злому умыслу Годунова. Но наиболее страшным обвинением для Годунова была хранившаяся в народном предании смерть царевича Димитрия.

Уже во время происходивших бедствий в Москве, связанных с голодом, в Москве стали появляться слухи, что царевич Димитрий жив и появился в Польше. Сведения эти стали в скором времени принимать более реальные формы.

Донские казаки мерами Годунова были поставлены совершенно во враждебные к нему отношения, и первые сведения о царевиче Димитрии Годуновым были получены от донских казаков. В 1604 году донские казаки захватили на Волге Семена Годунова, ехавшего с поручением в Астрахань, и отпустили его в Москву с наказом: «Объяви Борису, что мы скоро будем к нему с царевичем Димитрием». (Карамзин. Т. II, с. 148–149.)

В русской истории судьба царевича Димитрия является до настоящего времени неразрешенной загадкой. Он вошел в историю под прозвищем Самозванца, и погиб как Самозванец, и в действительности он таков и был. Сыном Ивана Грозного он не был, но в его сознании с детства была укреплена вера в его царское происхождение. Причиной этой политической подготовки служила борьба боярства с Годуновым. «Димитрий» был намечен средством борьбы с Годуновым и к этой роли подготавливался боярами с детства. По установившимся в настоящее время сведениям, «Димитрий» принадлежал к семье бояр Колычевых, уничтоженных всем родом при Иоанне Грозном. «Димитрий» ребенком был взят в семью бояр Романовых, затем передан на воспитание в один из монастырей, где получил хорошее образование и стал послушником, а затем патриархом Иовом был посвящен в дьяконы. «Димитрий» не только переписывал книги, но сочинял святые каноны лучше многих книжников того времени. Патриарх Иов взял его к себе для книжного дела.

Через некоторое время в разговоре с одним монастырским служащим «Димитрий», носивший имя Григорий, по секрету сообщил, что он «царевич», чудом спасенный в Угличе. Новость эта была сообщена Годунову, и он приказал сослать Григория в Соловки. Григорий, не ожидая ссылки, решил бежать и, несмотря на установленный над ним надзор, бежал в сторону Литвы и появился в Путивле, где и был принят архимандритом Спасским. Из Путивля Григорий направился в Литву и, уходя, оставил архимандриту записку, в которой сообщал, что он царевич Димитрий, сын царя Ивана Васильевича, и обещал, что он не забудет «ласки» архимандрита. В дальнейшем пути его сопровождал инок Пимен. Придя в Киев, Григорий снискал милость у князя Острожского и жил некоторое время в Печерском монастыре, где занимал положение дьякона.

Живя в Киеве, Григорий познакомился с запорожскими казаками. Он обучился у них верховой езде и военному делу, одновременно изучал польскую и латинскую грамматику, как повествует летопись того времени. Из киевского монастыря Григорий перешел на службу к князю Андрею Вишневецкому и приступил к выполнению своей политической роли. Сильно заболев, Григорий открылся на исповеди духовнику, что он имеет «свиток», в котором указано его происхождение. Свиток был найден, и кроме того, Григорий показал золотой крест, осыпанный драгоценными камнями, и сказал, что этот крест ему дан его крестным отцом, князем Иваном Мстиславским.

Князь Вишневецкий принял в нем деятельное участие, и при его и других знатных вельмож Польши покровительстве Григорий был представлен королю Сигизмунду. Король не желал связывать себя официально с историей «московского цесаревича», но разрешил набирать добровольцев для его армии и отпустил на их содержание средства. Григорий переехал в замок князя Мнишека и отсюда начал устанавливать связь с недовольными правлением Годунова внутри России.

Зная враждебные отношения донских казаков к Годунову, Григорий послал на Дон своего гонца с грамотой, чтобы они прислали к нему послов. Получив грамоту, донские казаки отправили к Димитрию послов с атаманом Иваном Корела и Михаилом Межаковым. Возвратясь на Дон, посланные удостоверили, что Димитрий действительно царевич. Донцы сели на коней и двинулись на помощь Димитрию в количестве 2 000 человек. Запорожские казаки тоже присоединились к Димитрию. Начиналось движение против Годунова.

ВОЙНА «ДИМИТРИЯ» С БОРИСОМ ГОДУНОВЫМ ЗА МОСКОВСКИЙ ПРЕСТОЛ

Если убийство царевича Димитрия, девятилетнего ребенка в Угличе, было действительно следствием алчного стремления Бориса Годунова к захвату трона московских царей, то за невинную эту жертву Борису и его семье пришло страшное возмездие, ставшее вместе с тем страшным событием для всей России в целом.

Тень невинной жертвы в лице до сих пор невыясненной личности, вошедшей в историю под названием Лжедимитрия, опрокинула все расчеты Годунова, стихийным порывом очистила занятый им трон и произвела страшное разрушение в жизни русского народа, сопровождавшееся многолетней междоусобной войной и потоками крови. Какими реальными силами мог располагать человек, воплощавший собой призрак царевича Димитрия, для борьбы с укрепившимся на троне, утвержденным Земским собором, умудренным опытом в управлении страной, выдающимся среди окружения по уму, энергичным и властным Борисом Годуновым?!

Внешние условия для России и царствования Годунова продолжали быть благоприятными. С Польшей велись переговоры о вечном мире; со Швецией было заключено перемирие. Дружественные переговоры велись с австрийским императором, Англией и ганзейцами. Отношения с Крымом были благоприятными и нарушались лишь нападениями донских казаков. Натянутые отношения были с Турцией из-за условий, сложившихся на Кавказе. Грузинский царь Александр, изнемогая под напором окружающего его мусульманского мира, все время обращался за помощью к Москве. Для поддержки Грузии в Дагестан были посланы войска под начальством воевод Бутурлина и Плещеева, которые заняли укрепленный пункт Тарки, но были вытеснены оттуда турками, а при отступлении их окружили куманы, и после отчаянного сопротивления вся дружина в составе 7000 человек с воеводами погибла, и русское владычество на Кавказе на время прекратилось. Единственными силами против мусульман оставались гребенские казаки и кабардинцы (1605 год).

В Европе укреплялось доверие к России, и иностранные ученые из Германии и Англии прибывали в Москву. Борис Годунов располагал большими вооруженными силами. Повсюду вдоль границ русских владений были построены линии укрепленных городков, занятые постоянными гарнизонами, из которых велась сторожевая служба служилыми казаками. Позади сторожевых войск располагались крупные военные силы около 65 000 человек, готовые для отражения врага. В случае необходимости приводились в движение все силы страны, способные противостоять одновременно угрозе с юга и запада.

Русские послы еще при царе Федоре Иоанновиче при разговорах с поляками имели все основания для решительных заявлений, говоря им: «Теперь Москва не старая: надобно из Москвы беречься не Полоцку, не Московской земле, а Вильне».

Между Россией и Польшей, кроме политических, территориальных и других вопросов, существовали особые династические отношения. После смерти Сигизмунда II поляками выдвигалась на польский престол кандидатура Ивана Грозного. Еще больше возможностей занять польский престол после смерти Батория имел Федор Иоаннович. После смерти Стефана Батория в 1586 году кандидатами на польский престол являлись: шведский королевич Сигизмунд, эрцгерцог Максимилиан и московский царь, за избрание которого стояла преимущественно Литва. При выборе, как знамя, были выставлены: шведская селедка, немецкая шляпа и русская шапка. Избиратели собрались около русской шапки московского царя. Но ввиду недостаточного усилия со стороны русской дипломатии, избран был Сигизмунд.

В переговорах о вечном мире между Москвой и Польшей династический вопрос ставился как общий для обеих стран: в случае прекращения династии московских царей престолонаследие переходит к польскому королю, а по смерти польского короля польская корона становится достоянием русского царя. Бескорыстность установления династического единства в двух договаривающихся странах была бесспорно сомнительна с обеих сторон. Россия в своем росте всей своей инерцией тянулась на Запад, к побережью Балтийского моря; с принятием польской короны московским царем вопрос этот решался автоматически. С утверждением польской династии на московском троне Польша остановила бы угрожающее движение своего восточного соседа и, кроме того, имея за собой папскую курию, надеялась приобщить Россию к католической церкви.

Однако, несмотря на соблазнительные расчеты Польши относительно русского престола, Годунов твердо держал власть в своих руках. Борьба с оппозицией в лице знатного боярства продолжалась, но она не носила того острого характера, который имела при Иване Грозном. При Иване Грозном окончена была борьба московских государей с князьями «единоплеменниками». По восхождении на престол слабого Федора Иоанновича как будто имел притязания занять престол один из сохранившихся князей Рюриковичей, Бельский. Однако он был легко устранен Земским собором, а потом был сослан Борисом Годуновым. При московском дворе формировалась вместо удельных владетельных княжат послушная, дисциплинированная служилая аристократия. Но аристократия эта привыкла служить законному московскому царю и неохотно уступала место лицу, со стороны пробиравшемуся к трону. Годунов, заняв первое место при царе Федоре и стремясь к занятию престола, возможность этой оппозиции предвидел и постарался от нее избавиться. В числе наиболее пострадавших оказались братья Романовы – и как более влиятельные люди и как двоюродные братья царя Федора. Все пять братьев Романовых были сосланы в отдаленные окраины России, где трое из них умерли, по утверждению современников, насильственной смертью.

Однако законность династической преемственности касалась не только высшей аристократии, но она имела глубокие корни и в народном сознании. Русский народ на протяжении всей своей истории, еще со времени сложных перемещений владетельных удельных князей на их «столах», проявлял большое внимание к законности их владений. Чувство этой династической законности сознанием русского народа было перенесено и на московское престолонаследие и предъявлялось к установившемуся порядку передачи престолонаследства и здесь.

Занятие трона Годуновым, избранным даже Земским собором, не отвечало представлению, укрепившемуся в народном сознании о праве природного, Божьей милостью предназначенного, законного царя. Пустота, образовавшаяся в сознании народа вокруг не царского происхождения Годунова, занявшего престол, не могла быть заполненной никакими внешними формами и его личными качествами. В народе твердо укрепилась уверенность, что занятие престола достигнуто корыстными путями. Убеждение это в народе не могли изменить все стремления Бориса, рассчитанные нередко на большой эффект, направленные на улучшение быта и облегчение участи бедного народа. Во всем, что ни делалось действительно для пользы и блага народа, народ видел корыстное его стремление обеспечить за собою власть и укрепить за собою трон московских царей.