Данный правовой режим может быть применен и к личному имуществу супругов, и к имуществу, составляющему совместную собственность супругов[109]. При заключении брачного договора супругам предоставляется несколько вариантов установления долевой собственности на совместно нажитое имущество: приведением конкретного перечня имущества, в отношении которого будет применяться долевой режим, а также определением конкретных долей каждого из супругов в отношении данного имущества, либо установлением данного режима на все имущество супругов.

Сущность режима раздельной собственности заключается в том, что имущество, подчиненное этому режиму, находится в собственности только одного из супругов. Режим раздельной собственности может быть применен к имуществу, которое в соответствии с законным режимом является общим. Такой режим может быть установлен в отношении всего имущества супругов или его отдельных видов. Однако применение режима раздельности абсолютно ко всему имуществу супругов оказывается наиболее проблематичным на практике в связи с трудностью доказывания, на чьи доходы было приобретено имущество в целях определения собственника имущества. Поэтому более разумным представляется установление режима раздельности только на регистрируемое имущество (в частности, объекты недвижимости, транспортные средства, вклады в кредитных организациях, доли в уставном капитале коммерческих организаций, в том числе акции). При режиме раздельности необходимо определить, в какой мере каждый из супругов будет выделять средства на ведение общего хозяйства и другие общие расходы. Эти вложения могут быть как равными, так и пропорциональными доходу каждого из супругов.

А.В. Мыскин считает, что «.установление режима раздельности и перечисление в брачном договоре личного супружеского имущества – это разные юридические отношения, с разной правовой природой и разными юридическими последствиями»[110]. Что касается личного имущества супругов, то в отношении такого имущества, как показывает анализ норм семейного законодательства, может быть применен либо долевой режим, либо режим совместной собственности.

Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа отказал в удовлетворении кассационной жалобы муниципального образования городской округ Стрежевой на решение Арбитражного суда Томской области от 17 ноября 2008 г. и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 23 января 2009 г. по делу № А67-3801/2008 по иску индивидуального предпринимателя В.П. Щербакова к муниципальному образованию о признании недействительными торгов по продаже в порядке приватизации нежилого здания[111]. Исковые требования мотивированы неосновательностью действий конкурсной комиссии по не допущению к участию в торгах истца. Решением Арбитражного суда Томской области, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда, исковые требования удовлетворены, признаны недействительными торги по продаже нежилого здания. Из обстоятельств дела следует, что В.П. Щербакову было отказано в допуске к участию в торгах с указанием на непредставление нотариально удостоверенного согласия супруги на совершение сделки; представленный В.П. Щербаковым на участие в аукционе брачный договор от 21 марта 2002 г. комиссия не приняла во внимание, сославшись, что он не содержит условие о возможности отчуждения либо приобретения супругом недвижимого имущества без нотариально удостоверенного согласия второго супруга и не может заменить нотариально удостоверенное согласие супруга на совершение сделки. Исходя из того что брачный договор, представленный В.П. Щербаковым с заявкой на участие в аукционе содержит условие о том, что недвижимость, приобретенная супругами во время брака в случае его расторжения является собственностью того супруга, на чье имя данное имущество будет оформлено, а законодательное регулирование совершения сделок с недвижимым имуществом не предусматривает обязательное нотариальное удостоверение и (или) обязательную регистрацию сделок купли-продажи, за исключением сделок купли-продажи жилых помещений, судами сделан обоснованный вывод о том, что заявка В.П. Щербакова была возвращена без законных к тому оснований. При таких обстоятельствах выводы судов о том, что конкурсной комиссией допущены нарушения порядка проведения аукциона, правомерны.

Исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации являются имущественными правами в соответствии со ст. 1226 ГК РФ и составляют разновидность имущества – объекта гражданского оборота в силу ст. 128 ГК РФ.

Соответственно, исключительные права как вид имущества также могут выступать предметом брачного договора. Так, если одному из супругов принадлежит исключительное право и с другим супругом он достиг договоренности относительно передачи ему такого исключительного права или о принадлежности исключительного права им совместно, изменить правовой режим такого имущества они могут как отдельным соглашением, так и включив это условие в брачный договор.

В этом случае в брачном договоре будут содержаться также элементы договора об отчуждении исключительного права, что свидетельствует о его смешанном характере (п. 3 ст. 421 ГК РФ), что означает необходимость применения соответствующих правил, к нему относящихся.

В подтверждение данного вывода можно сослаться на положения п. 11 совместного Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 26 марта 2009 г. № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»[112] о том, что в случае внесения исключительного права в качестве вклада в уставный (складочный) капитал помимо указания на это в учредительном договоре необходимо заключение отдельного договора об отчуждении исключительного права или лицензионного договора, отвечающего требованиям, установленным частью четвертой ГК РФ. В случаях, предусмотренных п. 2 ст. 1232 ГК РФ, такой отдельный договор подлежит государственной регистрации.

Таким образом, включение элементов договора об отчуждении исключительного права в состав брачного договора позволяет квалифицировать его как смешанный договор, при этом в отношении такого договора должны быть соблюдены требования по поводу его формы, существенных условий и в случае необходимости – требования п. 2 ст. 1234 ГК РФ.

Это, в частности, означает, что в случае, если в соответствии со ст. 1232 и 1234 ГК РФ договор об отчуждении исключительного права, включенный в состав брачного договора, подлежит государственной регистрации, такой регистрации подлежит весь брачный договор в силу его смешанного характера.

В противном случае несоблюдение данного условия влечет его незаключенность в целом, а не только в части договора об отчуждении исключительных прав, поскольку стороны в таком смешанном брачном договоре установили единую совокупность обязательств (информационное письмо ВАС РФ от 16 февраля 2001 г. № 59 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением Федерального закона “О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним”»[113]).

Совершенно справедливым представляется утверждение О.А. Рузаковой и А.Б. Рузакова о том, что «.при изменении режима исключительных прав необходимо учитывать, что распоряжение ими осуществляется в рамках специальных договоров, которые зачастую требуют специальной регистрации. При включении в брачный договор условий об изменении режима исключительных прав, имеющих направленность на использование исключительных прав в соответствии с п. 3 ст. 421 ГК РФ, такой договор следует рассматривать как смешанный, в котором наряду с условиями брачного договора будут присутствовать условия договоров о распоряжении исключительными правами»[114].

Отдельного внимания заслуживает вопрос обеспечения исполнения обязательств по брачному договору.

В качестве обоснования допустимости применения способов обеспечения исполнения по подобного рода соглашениям можно привести следующий исторический пример из обычного права бурят.

«Договор между родителями жениха и невесты, устанавливающий условия брачного союза детей, назывался худа оролсохо (сватовство). Он строго регламентировался особым ритуалом и церемониями, а также правовыми нормами. Сватовство инициировалось, как правило, стороной жениха. Если родители невесты выражали свое принципиальное согласие на брак, тогда стороны обсуждали условия его заключения. Ключевым условием являлся размер калыма и порядок его уплаты. Размер был произвольным, зависел от воли сторон, определялся прежде всего материальным положением той и другой стороны, личными отношениями родителей, значимыми качествами невесты и другими факторами. Однако он не мог быть меньше размера андзы – меры обеспечения брачного договора, представлявшего собой штраф за неосновательное нарушение брачного договора. Соглашением глав бурятских родов в середине XVIII в. древняя андза в 100 голов скота была снижена до 35, а с 1778 г. до 27 голов – 13 голов крупного рогатого скота и 14 овец и коз»[115].

Современным семейным законодательством данный вопрос не разрешен. Исключение составляет случай применения неустойки за нарушение срока уплаты алиментов, установленный ст. 115 СК РФ.

Вместе с тем с учетом положений абз. 3 п. 1 ст. 42 СК РФ, устанавливающих, что супруги вправе определить в брачном договоре свои права и обязанности по взаимному содержанию, способы участия в доходах друг друга, порядок несения каждым из них семейных расходов; определить имущество, которое будет передано каждому из супругов в случае расторжения брака, ничто не мешает сторонам брачного договора, руководствуясь принципом свободы договора и в соответствии с правилом ст. 4 СК РФ о применении к семейным отношениям, если это не противоречит их существу, гражданского законодательства, обеспечить исполнение своих обязательств по брачному договору конкретными способами, предусмотренными ГК РФ.

В частности, в брачном договоре стороны могут предусмотреть, что в случае расторжения их брака либо в период брака конкретное имущество передается в собственность одного из супругов с установлением для этого определенного срока, за нарушение которого подлежит уплате неустойка за каждый календарный день просрочки, если имущество находится у супруга, который обязан его передать.

Неустойкой супруги могут также обеспечить исполнение обязательств по участию в доходах друг друга, когда брачным договором предусмотрено, что один из супругов передает часть из заработанных им средств другому супругу в определенный брачным договором срок.

Различными способами супруги могут обеспечить исполнение алиментных обязательств или предусмотреть в брачном договоре более высокий размер процентов за нарушение срока уплаты алиментов в соответствии со ст. 115 СК РФ[116].

Суды общей юрисдикции, рассматривающие споры о взыскании алиментов, по-разному определяют размер неустойки, подлежащий взысканию.

Так, Президиум Челябинского областного суда отмечает, что ответственность должника за несвоевременную уплату алиментов установлена ст. 115 СК РФ, не предусматривающей снижение ее размера (постановление от 17 февраля 2010 г. по делу № 440 г-9/2010).

Принципиально иной позиции придерживается президиум Московского областного суда, указавший следующее. Возложение законодателем на суды решения вопроса об уменьшении размера неустойки при ее явной несоразмерности последствиям нарушения обязательств вытекает из конституционных прерогатив правосудия, которое по самой своей сути может признаваться таковым при условии, что оно отвечает критерию справедливости (ст. 14 Международного пакта о политических правах).

Статья 333 ГК РФ подлежит применению к алиментным правоотношениям по аналогии исходя из общей правовой природы и единого существа законной неустойки независимо от того, каким законодательным актом (ГК РФ или СК РФ) она установлена, что не может рассматриваться как снижение степени защиты такого специфического нематериального блага, как право несовершеннолетних детей на получение содержания от родителей, так как неустойка предусматривается законом как способ обеспечения исполнения обязательств и носит компенсационный характер (Постановление от 8 октября 2010 г. по делу № 44 г-167/10).

Позиция Челябинского областного суда представляется более основательной и верной, потому что содержащееся в ст. 4 СК РФ указание на применение к семейным отношениям гражданского законодательства допускается в случаях, если это не противоречит существу семейных отношений и соответствующие отношения не урегулированы нормами семейного права, в связи с чем аналогия гражданского законодательства может иметь место.

Из этого не следует, что заимствование гражданско-правовых механизмов, в данном случае возможности снижения законной неустойки ввиду ее явного несоответствия последствиям нарушенного обязательства, автоматически применяется везде, где СК РФ содержит аналогичные конструкции, нормы о которых не предусматривают подобного механизма.

В статье 115 СК РФ содержится указание на применение законной неустойки при нарушении срока уплаты алиментов, имеющей определенное сходство с аналогичной конструкцией в ст. 395 ГК РФ, устанавливающей ответственность за неисполнение денежного обязательства.

Сходство двух названных конструкций, наличие регулирующей нормы в части применения первой конструкции и отсутствие подобной нормы для второй конструкции само по себе не означает автоматического применения первой нормы к правоотношениям, связанным с применением второй конструкции.

Статья 115 СК РФ не содержит никакого пробела в части возможности снижения законной неустойки, она просто не допускает такой возможности, что в полной мере согласуется с задачами семейного права, отвечает целям защиты прав и охраняемых интересов детей как наиболее слабой и менее защищенной стороны в исследуемом правоотношении, что не может рассматриваться как нарушение разумного баланса интересов всех субъектов данного правоотношения и ухудшение положения должника.

Таким образом, включение в брачный договор способа обеспечения его исполнения в той или иной части свидетельствует о смешанном характере такого брачного договора и о необходимости применения к нему в соответствующих частях правил о входящих в его состав договоров – правил, относящихся к самому брачному договору, а также регулирующих вопросы, связанные с использованием способов обеспечения исполнения обязательств.

Включение в брачный договор элементов договора об отчуждении исключительного права или способа обеспечения исполнения обязательств по нему свидетельствует о его смешанном характере.

С другой стороны, смешанным признается такой договор, который содержит элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, причем под такими договорами, исходя из предмета правового регулирования гражданского законодательства, следует понимать гражданско-правовые договоры[117].

Вместе с тем само понятие «договор» является родовым и общим и для гражданского, и для семейного права. Семейное законодательство предусматривает специальные правила регулирования соглашений своей отрасли, но в части, не урегулированной и не противоречащей существу семейных отношений, допускает применение гражданского законодательства.

Следовательно, включение в один договор элементов гражданско-правового и семейно-правового договора, в частности брачного договора, свидетельствует о смешанной правовой природе такого договора. К такому смешанному договору в соответствующих частях применяются правила о входящих в него договорах с учетом его существа.

Подтверждение данного вывода можно встретить, в частности, в практике Санкт-Петербургского городского суда, который по одному из рассматриваемых дел указал, что установление в договоре продажи спорной квартиры режима общей долевой собственности основано на действующем законодательстве, а сам договор купли-продажи квартиры с условием об установлении режима общей долевой собственности супругов признан смешанным (от 8 ноября 2010 г. № 33-15102/2010).

Таким образом, избрание того или иного договорного режима связано с тем, какому законному режиму подчиняется данное имущество. Если брачным договором устанавливается режим имущества, нажитого во время брака, то супруги вправе избрать режим раздельной либо долевой собственности. Если же брачным договором устанавливается режим имущества, принадлежащего по закону каждому из супругов, то супруги вправе избрать режим совместной либо долевой собственности. Однако независимо от того, какой режим имущества будет избран супругами, в отношении совместно нажитого имущества, о котором ничего не сказано в договоре, остается в силе законный режим совместной собственности.

На практике редко можно встретить договорной режим в чистом виде, в основном супруги предпочитают смешанный режим, сочетающий и элементы раздельности, и элементы общности. Например: объекты недвижимости находятся в раздельной собственности супругов, а доходы, приносимые ими, – в общей.

Примечания