Очаровательная Брижит в свою очередь искренно увлекается этим совершенно неотесанным парнем, который сам признается, что не знает, кто такие Сезанн, Моне, Рембрандт, Ренуар, чьи картины он позднее, став знаменитым и богатым, будет старательно собирать. Зато считает гением Фрэнка Синатру и все время насвистывает его песни, а еще превозносит актера Джона Гарфельда. Брижит, которую на самом деле зовут Мари-Клер и с которой у него, по ее словам, завязываются «прелестные и красивые, несмотря на некоторые электрические вспышки, отношения», несомненно сыграет важную роль в «повышении культурного уровня» Алена. Она же уговорит его пойти на театральные курсы, с которых он, впрочем, тотчас сбежит.

С Брижит косвенно связана легенда: о знакомстве с Гарри Вильсоном, но не в Марселе, а в Канне, на кинофестивале. Согласно этой «версии», именно она уговорила его поехать на фестиваль. У нее неподалеку в городке художников Сен-Поль-де-Ванс своя вилла. На набережной Круазетт в Канне в одном из кафе Ален и знакомится с Жан-Клодом Бриали. Они становятся неразлучны. Вместе разъезжают на одолженной спортивной машине, разыгрывают звезд кино перед простушками – жительницами соседних городков.

Однажды они вместе заходят в бар «Виски а того» («Виски вволю»), и здесь-то на него якобы и обращает внимание Гарри Вильсон. Он предложил Алену (Жак-Клод занят), который оказался во вкусе этого откровенного гомосексуалиста, прокатиться в Рим для проб в картине по роману Хемингуэя «Прощай, оружие». Дальше все происходит так, как описано выше.

Слегка взбудораженный своим успехом в Риме, Ален Делон решает посоветоваться со знающими людьми. Среди его знакомых по Сен-Жермен-де-Пре есть «старик», известный актер Бернар Блие. У того сын Бертран (будущий крупный кинорежиссер) немного моложе Алена. Ему симпатичен этот молодой красивый парень, без всяких связей, пытающийся отхватить свой кусок от пирога жизни.

Сегодня многие тогдашние друзья и просто знакомые Алена Делона приписывают себе участие в его «первородстве» актера. Я склонен верить Бернару Блие: у него были реальные возможности помочь Алену. В своих мемуарах он ярко живописует среду «молодых волков», готовых ради успеха на экране или сцене на любые безрассудные поступки. Поняв, что самым безрассудным из его знакомых является Делон с его вздорным характером и военным прошлым, он сводит его с Мишель Корду, тогдашней женой режиссера Ива Аллегре. Именно от Аллегре Ален услышит тогда дельный совет: карьеру надо начинать делать на родине. Карьеру? Разве он на что-то способен? Но Аллегре видел его пробы, сделанные в Риме, и не хочет быть голословным. Словом, он приглашает его в свою новую картину «Когда вмешивается женщина», где главная роль как раз отдана Бернару Блие.

Таков другой вариант его прихода в кино. Так или иначе, но путь к экрану ему проложили Гарри Вильсон, Мишель Корду и Бернар Блие.

Фильм «Когда вмешивается женщина» рассказывал криминальную историю, сочиненную бельгийским кинодраматургом Шарлем Спааком по роману американца Джона Амила «Не дожидаясь Годо». Название романа чисто спекулятивно перефразировало популярную тогда абсурдистскую драму Сэмюэля Беккета «В ожидании Годо».

…Скромный почтовый служащий Феликс Сеген (Бернар Блие) приезжает в Париж вместе с дочерью Констанс (Софи Домье), чтобы отыскать ее мать Мэн (Эдвиж Фейер), первую жену Сегена. Выясняется, что ее похитил хозяин ночного заведения Анри Годо (Жан Сервэ). Занимаясь поисками Мэн, Сеген решает попутно отомстить финансисту Кудеру де ля Тайери (Жан Дебюкур), виновнику, по его убеждению, гибели во время пожара в магазине его второй жены. В конце концов Мэн сама расправится с Кудером и окажется в тюрьме вместе с Годо. Джо, Сеген и Констанс вернутся в провинцию. Ален Делон играл проходную роль наемного убийцы Джо, которому достанется пуля подельщиков финансиста…

Таким образом, уже в первом своем фильме у Алена Делона была роль киллера, погибавшего «при исполнении профессиональных обязанностей». Уже в этом своем дебютном фильме он совершенно органичен, ловко манипулирует оружием и, не будучи избалован большим числом диалогов, ведет себя перед камерой очень свободно. Кроме того, он дисциплинирован, послушен и совершенно не склонен ставить себя на котурны.

«Вспоминаю съемку на авеню Виктора Гюго, – рассказывал он впоследствии. – Я должен был выйти из кондитерской, сесть в машину к Софи Домье, чтобы потом встретиться с Эдвиж Фейер. Мне пояснили, что я выхожу с пакетом пирожных и никоим образом не должен смотреть в камеру, то есть действовать так, словно вокруг никого нет. Я ответил: „Все понятно. Я так поступаю каждый день“. И сразу почувствовал себя на своем месте».

Это почувствовали и другие. Присутствовавший на съемке журналист Жорж Бом не мог отвести от него глаз и написал в своем популярном еженедельнике «Жур де Франс» несколько лестных слов о дебютанте. Но ему и лукавить было не нужно. Ален двигался перед камерой с изяществом и грацией хищника, инстинктивно, вполне справедливо относя это к своим занятиям боксом. На первых порах и этого было достаточно. Но он понимал, что все будет иначе, когда ему придется произносить реплики, когда появятся крупные планы, на которых спотыкались многие актеры: их выдавали глаза. Но ему и так кажется, что он способен выполнить любое указание режиссера. К тому же не видит большой разницы между собой и приятелем Жан-Полем Бельмондо, окончившим к тому времени в Консерватории отделение драматического искусства. Алену даже легче. Он не обременен грузом «приемов», которым обучают будущих актеров.

Словом, сыграв только одну роль, он уже считает, что сумеет сделать карьеру и без профессиональной подготовки. Аргумент? Ведь не понадобилась же она, как ему известно, Жану Габену! Он будет потом часто ссылаться на него, как и на Барта Ланкастера. Впрочем, Делон охотно принимает помощь старших и опытных актеров. Так, по словам Бернара Блие, именно Эдвиж Фейер, одна из восхитительных героинь французского кино, «научила его ненавидеть слово „почти“ и привила вкус к тщательной подготовке роли, о чем потом актеру нужно забыть, чтобы родилась спонтанность». Та же Эдвиж Фейер познакомит Делона с одним из лучших продюсеров французского кино Ольгой Хорстиг. Ален Делон не случайно потом будет называть Ольгу своей крестной матерью в кино.

Ив Аллегре останется им вполне доволен и с легким сердцем передаст старшему брату Марку Аллегре, который собирается снимать криминальную комедию «Будь красива и помалкивай», где ему нужны молодые, не примелькавшиеся лица на роли двух «неискушенных» молодых парней. Они ввязались в смутную аферу по переправке за границу фотоаппаратов, не зная, что мошенники во главе с неким Шарлеманем (Роже Анен) начиняют их контрабандными бриллиантами. Ален Делон играл Лулу, а Жан-Поль Бельмондо – его приятеля Пьеро. Оба парня дружат с красоткой Виржини (Милен Демонжо), влюбленной в инспектора полиции Мореля (Жан Видаль). Девушка поможет Морелю разоблачить банду контрабандистов, а тот не станет отягощать судьбу попавших как кур в ощип приятелей своей возлюбленной.

Рядом с профессионалом Бельмондо совсем «зеленый» Делон не выглядит беспомощно. Возможно, потому что ему выпало играть несложный характер в обстановке среды, которая была известна по жизни в Марселе. Но так или иначе, он вполне справился с этой ролью, да еще завязал тесную дружбу с Бельмондо, которая продолжается и сегодня.

Ален Делон мог тогда вполне заштамповаться в таких ролях асоциальных типов, «негодников», которыми были напичканы многие послевоенные фильмы. Но благосклонная к нему Судьба распорядилась иначе.

Однажды в его комнату ворвался Жан-Клод Бриали. У него для Делона потрясающая новость: режиссер Пьер-Гаспар Ют, у которого он собирается сниматься, согласился сделать пробы с Аленом Делоном. Оказывается, он обратил на него внимание в картине Марка Аллегре. Ему нужен герой – красивый и фатальный на роль лейтенанта драгун Франца Лобхаймера в фильме «Кристина». Ален Делон в нерешительности. Он никогда не снимался в костюмных картинах. А тут еще роль австрийца… Но Бриали настойчив, и они отправляются в съемочную группу «Кристина». Тут ему расскажут, что Пьер-Гаспар Ют решил снять римейк знаменитого фильма Макса Офюльса «Флирт», о котором он, конечно, понятия не имеет, и определил ему название «Кристина», по имени главной героини. Одетый в форму драгуна со шпагой наперевес, Ален Делон выглядел импозантно. Но был в растерянности.

Во время пробы реплики ему подавал Бриали. Домой Ален вернулся удрученный. Ему казалось, что он провалился, что играл «как свинья». Но режиссер увидел поразительную фотогеничность молодого и не очень уверенного в себе парня. То, что он не отличался большой актерской тонкостью, его не смущало. Это еще лучше оттенит романтичность истории. Пьер-Гаспар Ют убежден, что Делон составит превосходную пару немецкой звезде Розмари Альбах-Рети, ради которой и затеян весь фильм. Некогда в картине Офюльса в 1932 году ее мать Магда Шнайдер играла роль Кристины. Розмари в этом фильме выступает под фамилией матери и своеобразным именем – Роми Шнайдер.

Как и у Офюльса, сценарий «Кристины» написан по известной пьесе австрийского драматурга Артура Шницлера и действие происходит в Вене в 1806 году. Но французские авторы сместили некоторые акценты. У Макса Офюльса в его картине «Флирт» интрижка лейтенанта Лобхаймера с Кристиной, дочерью скромного скрипача, выглядит именно как флирт, ибо тот отнюдь не собирается порывать связь с баронессой Еленой Эггердорф (ее роль играла тогда очень популярная в Германии Ольга Чехова). Ревнуя его к жене, барон Эггердорф вызывает Лобхаймера на дуэль и убивает его. Узнав об этом, Кристина кончает жизнь самоубийством.

Во французском фильме Лобхаймер страстно любит Кристину и тяготится своей связью с баронессой. Решив жениться на Кристине, Франц Лобхаймер порывает с баронессой Еленой (в этой роли была Мишлин Прель). Мстя ему, Елена представит Франца мужу в самом неблаговидном свете, как домогающегося ее любви. Барон вызывает Франца на дуэль. Как и в фильме Офюльса, Кристина, узнав о смерти любимого, выбросится из окна дома.

Алену Делону сказали, что у него будет очаровательная партнерша, а Роми Шнайдер пообещали молодого и талантливого партнера. Ален понятия не имел об огромной популярности Роми за Рейном. В течение нескольких лет она играла бывшую австрийскую императрицу Елизавету – Сисси, ее обожали зрители Австрии и Германии, она была популярна и в других странах. «На меня смотрели, как на сдобную венскую булочку, – говорила Роми Шнайдер много лет спустя, – ее все хотели попробовать». Такое долгое пребывание в одном образе несомненно надоело талантливой молодой актрисе. И когда ей предложили сняться во Франции в роли, которую когда-то сыграла ее мать, она охотно согласилась. Возражения матери (у тебя будет недостойный партнер, кто этот никому не известный Делон?), уговоры семьи (не губи свою карьеру!) не дали никаких результатов. Она совершеннолетняя и вправе сама решать, как ей быть.

До этого послушная дочь, кстати, ставшая уже давно «дойной коровой» для семьи Альбах-Рети, которая не без оснований опасалась, что, отправившись в самостоятельное плаванье, Роми выйдет из-под их влияния и лишит доходов, она словно предчувствовала, что съемки во Франции станут важным этапом в ее карьере и личной жизни.

В свою очередь Ален Делон, которому продюсер дал охапку белых роз, чтобы он их вручил в аэропорту Орли своей будущей партнерше, тоже не догадывается, какое место в его жизни займет прилетающая «немочка», к тому же не говорящая по-французски. Ему ясно одно: ей будут платить 75 млн (старых) франков, а ему и Бриали всего по 300 000. Тоже немало для новичка, но до обидного мало по сравнению с приезжающей звездой.

Существует устойчивая легенда, будто, едва встретившись, они без памяти влюбились друг в друга. На самом деле все было как раз наоборот. Роми Шнайдер позднее рассказывала, что, увидев у трапа Алена, она испытала лишь глухое раздражение. «Я увидела молодого типа – намного более красивого, намного лучше причесанного, намного лучше одетого, чем мне бы хотелось».

Каким он тогда выглядел? Его превосходный, хотя и немного апологетический портрет нарисовал писатель Паскаль Жарден. Алену Делону в 1958 году было 23 года:

«Глаза инквизитора или распятого Христа, широкие плечи, тонкие густые темные волосы, четко очерченный, словно на книжной иллюстрации, овал лица – то ли прелата, то ли безумного ангела, выдающиеся скулы, широкий лоб, тонкий рот, но нежные губы и упрямый подбородок человека, готового ввязаться в драку, не вполне гармонирующие с остальным лицом».

Да, Ален Делон был действительно красив, и этим так настроил против себя Роми. Она словно испугалась, что может влюбиться в него. До этого у нее было много романов, например с Хорстом Бухгольцем, она вообще была очень влюбчива и по-немецки романтична. Розмари-Роми пребывала в ожидании большой любви. Но тут невольно ощетинилась, закрылась. Отделавшись дежурной улыбкой, она произнесла по французски «мерси» за преподнесенные цветы. Но Алену Делону было все равно, как смотрит на него эта прехорошенькая актриса. Он давно знал цену своему шарму. Но так как она была не только красивой иностранкой, но и его партнершей, с которой у него по сценарию страстная любовь, он вел себя подчеркнуто любезно. А это ее еще больше злило.

Роми впервые предстояло сниматься за границей, с французом-режиссером, с актерами другой школы, других нравов. Встретивший ее «тип», раздражал ее всем – своими вечными опозданиями на съемку, своим насмешливым видом в ответ на ее нахмуренное лицо, тем, что не оказывал ей особого внимания, не выражал восхищения, к которому она привыкла у себя на родине. «Я с трудом переносила его, – рассказывала она впоследствии. – Между нами все время шла война». Накатавшись на своей новой зеленой гоночной машине «MG», он приезжал совершенно не подготовленным к очередной съемке. «У нас в Германии…» – начинала она через переводчика, на что Ален только презрительно фыркал. К тому времени он уже снялся в трех фильмах и весьма ценил свои успехи у публики. Только наблюдательный Жан-Клод Бриали, всячески стремившийся смягчать острые углы (он свободно изъяснялся по-немецки) в отношениях этих двух таких разных натур, замечает, что Роми скучает без Алена и, если он куда-нибудь отошел, ищет его глазами. Ее враждебность была явно напускная.

Перед тем как отправиться на натурные съемки в Вену, продюсер картины просит Алена и Роми съездить в Брюссель на Праздник кино, на который тогда съезжались в бельгийскую столицу многие звезды. Они едут туда поездом и, на удивление Роми, не только не ссорятся, но даже флиртуют – надо сказать, она стремительно овладевала французским, но говорила с чудовищным «бошским» акцентом. В Брюсселе, куда съехалась вся семья Альбах-Рети и где хозяином ресторана, в котором они столовались, был ее любимый дядюшка Хайнц-Герберт Блатцхейм, до сих пор имевший большое влияние на свою племянницу, она снова выказывает свой характер и вопреки запретам «дэдди», как она его зовет, много времени проводит с Делоном. Прозорливые глаза Магды Шнайдер видят то, в чем еще не может сама себе признаться ее дочь: что она влюблена во «французского плебея». Еще больше она укрепляется в своем мнении в Вене, где молодые люди все время вместе. Магда в ужасе от поведения дочери. «Ты вешаешься ему на шею», – пытается она отрезвить ее. Тщетные усилия! Роми действительно влюблена, и не безответно. Едва Ален уезжает в Париж, как она, не раздумывая, устремляется за ним следом. В Париже она поселяется сначала у Жоржа Бома, с которым успела подружиться, а потом в квартире Алена на улице Мессины. С прежней жизнью под крылом властолюбивой «мутти» покончено.

Так начинается этот роман, о котором будет столько написано и который отразится на всей нескладной жизни Роми Шнайдер. Мне представляется, что разрыв с Аленом через несколько лет станет косвенной причиной ее безвременной кончины. Но на первом этапе только закоснелая буржуазность семьи Альбах-Рети не позволяет им догадываться о сущности отношений Роми с «французиком». Когда им доносят, что она поселилась у Алена и открыто афиширует свою связь, они не станут, впрочем, устраивать скандал, а предпримут шаги, чтобы как-то самортизировать «безумный» поступок дочери. Начинается переписка с Аленом, которому втолковывают, что он ставит Роми в ложное положение, что им надо как-то легализовать свои отношения. Ален Делон соглашается на обручение. Раз это так надо… Не сказав ничего дочери, родители Роми приглашают его приехать в их швейцарское имение в Лугано. Он приедет и весьма удивит своим появлением Роми. Она в ярости, что вся эта подготовка к церемонии велась за ее спиной. Еще больше разозлится она на «мутти» за приглашение большого числа гостей и прессы. Позднее она писала: «Об обручении мы поговаривали, а о браке никогда. Ален и так был моим супругом, а я его женой. Мы не нуждались ни в каких документах». Впрочем, уже тогда она прозорливо отмечала трещины, появившиеся в их отношениях. Ален делает бурную карьеру, она снимается тоже. Происходит то, что присуще многим актерским семьям. У них фактически нет дома. На приемах, куда Делона приглашают с невестой, вокруг него роились продюсеры и репортеры. На Роми не обращают должного внимания. Она тяжело переживает это. Алену же не хватает тонкости и такта, чтобы понять состояние Роми, ее слезы. Они начинают часто ссориться.

Сам Делон с обычной своей прямотой следующим образом определил их постепенно деградирующие отношения: «Роми принадлежала к тому классу, который я ненавидел больше всего на свете. Как я мог за короткий срок освободить ее от тех взглядов, которыми ее пичкали до этого двадцать лет? Существовали две Роми Шнайдер. Первую я любил больше всего на свете. А вторую я так же яростно ненавидел». Сегодня, став тем самым буржуа, которых он так когда-то ненавидел, Ален Делон имеет возможность в лишний раз оценить всю жестокость и несправедливость своих слов. Но тогда… Тогда их сначала прочно связала совместная работа над «Кристиной». А когда работа была закончена, перед обоими встал обычный у актерских пар вопрос: как быть дальше? Предложений о совместном фильме они не получали. Зато каждый в отдельности уже был достаточно востребован. И они вынуждены расстаться. Роми едет в Германию, а Ален Делон – в Италию, где начинаются съемки «На ярком солнце» Рене Клемана.

Забегая немного вперед, я хочу остановиться на единственном их совместном театральном проекте – пьесе Джона Форда «Нельзя ее развратницей назвать» в постановке Лукино Висконти на сцене «Театр де Пари» в 1961 году – уже после «Рокко и его братья». Лукино Висконти долгое время активно недолюбливал Роми Шнайдер. Всякий ее приезд к Алену в Милан и Рим, где снимали «Рокко», вызывал с его стороны негодование и сарказм. Гомосексуальные наклонности Висконти были общеизвестны. Но нет никаких подтверждений в том, что между ними существовали «неформальные» отношения.

Некоторое время Ален безуспешно просил невесту познакомиться с Висконти, но она не хотела и слушать. Он говорил ей, какое это имеет значение для его карьеры, она понимала, бунтовала и, наконец, сдалась. Вот как описывала Роми Шнайдер эту первую встречу с Висконти в своей книге «Я, Роми»:

«Мы с Аленом направляемся к Висконти. Он сидит в салоне в огромном кожаном кресле и смотрит на меня, как бы говоря: „Так вот она какая, подружка Алена! Придется лишить его всяких иллюзий на ее счет“. За столом он с Аленом пикируются, словно соблазняя друг друга». И она продолжает: «В те времена, как и сейчас, много болтали об их отношениях. Я считаю, что Висконти просто любил Алена, ибо чуял в нем талант большого актера и ему хотелось придать форму этой сырой материи. При этом он вел себя как тиран, претендуя на его исключительное внимание». Со своей стороны, Делон заметил однажды: «Это был эстет, он любил красоту, отдавая предпочтение мужской красоте. Он не был влюблен в меня, но увлечен, это верно».

Явно не желавшая быть беспристрастной и объективной, Магда Шнайдер писала в немецком «Бильде»: «Роми делит Делона с мужчиной». Следует признать, что перед этой волной слухов Роми надо было иметь не просто сильный характер и нервы, но безоглядно любить, чтобы отделять зерна от плевел.

Постепенно, однако, враждующие стороны стали проявлять терпимость друг к другу. Более того, великий и тонкий знаток человеческой психологии, Лукино Висконти видел, как страдает молодая женщина от разлуки с любимым, он начинает ценить не только ее красоту, но и цельный характер. Так постепенно у него созревает план свести Алена и Роми на театральной сцене – ведь Висконти, несмотря на блестящую карьеру в кино, оставался по преимуществу театральным режиссером – на оперной и драматической сцене. Впрочем, в его замысле столько же мудрости и симпатии к Алену и Роми, сколько присущего ему мазохизма. Роми в восторге, Ален – откровенно трусит. Дочь актеров, Роми не боится сцены, на которой уже выступала, ее страшит другое – ее французский, он еще не настолько совершенен, чтобы не вызвать сарказма недоброжелательных театралов. Но Висконти умеет быть убедительным. «Неужели ты струсишь?» – спрашивает он Роми, зная, что она не стерпит такого упрека. Висконти прозорливо угадывает, что они с Делоном составят прекрасный дуэт, сыграют свои роли наилучшим образом.

Итак, Лукино Висконти задумал в 1961 году поставить пьесу английского драматурга Джона Форда, жившего в елизаветинской Британии и бывшего современником Шекспира. Пьеса называлась «Нельзя ее развратницей назвать» («Tis pity she’s a whore»). Приятель Делона Жорж Бом перевел ее под названием «Как жаль, что она шлюха». В пьесе рассказывалось об инцестных отношениях брата и сестры. Такие сюжеты в Средние века пользовались успехом, ибо инцест был явлением обычным как в греческой мифологии, так и английских хрониках, которыми пользовался, кстати сказать, и Шекспир, со всеми присущими им пароксизмами страстей и неумеренностью в их выражении.

«Я давно хотел поставить этот шедевр елизаветинского театра, – говорил Висконти. – Но никак не предоставлялась такая возможность. В Италии мешала цензура, да еще мне нужны были два очень молодых актера на роли брата и сестры. После съемок „Рокко и его братья“ я подумал об Алене, который выразил желание показать себя на сцене. Не обладая ни тонкостью, ни возможностями шекспировского мира, елизаветинский театр, оказавшийся под влиянием греко-романского театра, заворожил меня. Пьеса Форда – очень резкая и очень прямолинейная. Мне хотелось воссоздать насилие той поры и атмосферу итальянского Возрождения, во время которого страсти взрывались без всяких моральных ограничений». «Театром де Пари» заправляла прекрасная актриса Эльвира Попеско (кстати, сыгравшая очень колоритную роль бывшей русской балерины Поповой в фильме «На ярком солнце» Рене Клемана и, стало быть, знакомая с Аленом Делоном). Она позволила Лукино Висконти воссоздать эпоху с большими постановочными возможностями. Висконти сам написал эскизы декораций, костюмы шились по эскизам Пьеро Този, музыку написал Нино Рота. Репетиции были увлекательными и трудными для обоих главных исполнителей. Но их окружали опытные актеры, которые сначала очень настороженно отнеслись к затеянному режиссером «эксперименту». Но они видели, как умело он руководит новичками, как не дает им спуску. И стали им активно помогать. Чувства, которые они испытывали друг к другу в жизни, Висконти экстраполировал на их героев, добиваясь при этом максимальной отдачи.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.