Бог говорит о Себе Самом: Я есмь Сущий (Ягве) (Исх 3, 14). Этим именем Он открывает Свое запредельное, трансцендентное бытие, которое беспредельно превосходит наше разумение. Бог сообщает бытие всем творениям и ни от кого не получает его.

Пред лицом величия Бога человек не может не признать свою малость и ничтожество. В Священном Писании примеров много: пред лицом святости Божией Моисей закрывает лицо свое (ср. Исх 3, 5–6); пред лицом славы Божией Исайя восклицает: Горе мне! Погиб я! ибо я человек с нечистыми устами (Исх 6, 5); пред лицом чудес, которые совершает Иисус, св. Петр взывает: Выйди от Меня, Господи! потому что я человек грешный (Лк 5, 8).

Бог есть Истина. С онтологической точки зрения нечто истинно, если оно есть. Бог есть полнота Бытия, и поэтому Он есть Истина. Более того, Бог есть Истина, поскольку Его познание бесконечно истинно. Познание Его – источник всей истины. Основание слова Твоего истинно (Пс 119 (118), 160). Ты Бог и слова Твои непреложны (2 Цар 7, 28). Поэтому обещания Божии всегда исполняются (ср. Втор 7, 9).

Бог есть сама Истина, Его слова не могут обмануть. Можно доверять слову Божию, всегда и во всем, ибо слово Его верно и истинно. Начало греху и падению человека положила ложь искусителя, приведшая к сомнению в слове Божием, в Божием благоволении и верности.

Бог есть Благость. В собственном смысле, один Бог благ (Лк 18, 19). Он сотворил все сущее по благости Своей. Благость Божия отражается в обилии Его даров.

Бог есть Красота, ибо Он обладает всеми совершенствами, которые в высшей степени гармонично сочетаются. Красота творения – отражение красоты Божией.

Бог есть Любовь (1 Ин 4, 8 и 16). Открывая тайну Пресвятой Троицы, Бог говорит нам, что Он не один. Он есть вечное общение любви – Отец, Сын и Дух Святой, – и Он предназначил нам быть участниками этого общения.

Бог есть Отец Всемогущий. И буду вам Отцом, и вы будете Моими сынами и дочерьми, говорит Господь Вседержитель (2 Кор 6, 18).

Опыт зла и страдания может подвергать испытанию нашу веру в Бога Отца Всемогущего. Иногда может показаться, что Бог отсутствует и неспособен помешать злу. Но Бог Отец самым таинственным образом открыл Свое Всемогущество в добровольном уничижении и Воскресении Сына, которыми Он победил зло. Так, Христос распятый есть Божия сила и Божия премудрость. Потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков (1 Кор 1, 24–25).

Бог есть Дух (Ин 4, 24). Бог абсолютно прост, в том смысле, что в Нем нет различных частей. Разум Его совершенный, непосредственный и всеобъемлющий. Он все знает, все видит. Воля Его проста, блага, справедлива, неизменна, вечна и всесильна.

Бог един. Бесконечное существо не может иметь ни равного Себе, ни высшего, чем Он. Если есть два Бога, эти два Бога должны чем-то отличаться друг от друга. А если отличаются, значит, у одного из них не хватает определенного совершенства, которое есть у другого. Значит, он не Бог. Если у Бога есть равное Ему или высшее, чем Он, значит, Он не бесконечен, т. е. не является Богом.

Бог един еще и в том смысле, что в Нем нет внутреннего разделения. В Боге все совершенства собраны в абсолютном единстве. Его свойства присутствуют не отдельно друг от друга, как это происходит на земле, где разум, например, может существовать без любви. Премудрость Божия мало отличается от Его благости, ибо Бог абсолютно прост.

Бог неизменен: Я – Господь, Я не изменяюсь (Мал 3, 6). У Бога нет изменения и ни тени перемены (Иак 1, 17).

Бог вечен: в Нем нет начала, нет конца, нет временнoй последовательности. От века и до века Ты – Бог (Пс 89, 2). Вечность исключает не только возможность начала и конца, но и возможность времени «до» и «после». Вечность – постоянное настоящее.

Бог безмерен и вездесущ: Он не подчинен законам пространства, Он присутствует во всем. Он сообщает бытие и действие всем существам. Он ведет всех существ к цели, Им предустановленной. Он не далеко от каждого из нас – ибо мы Им живем, и движемся, и существуем (Деян 17, 27).

Верить во единого Бога – значит признавать Его величие и великолепие и поклоняться Ему, жить в постоянном благодарении Ему, прибегать к Его милосердию, доверять Его бесконечной благости и власти, слушать Его Слово Истины, созерцать отпечаток Его красоты в творениях, устремлять свой взгляд к вечности, открывать богоприсутствие во всем.

Наше познание Бога истинно, но аналогично: оно исходит из подобия Бога, которое любое творение несет в себе, но обращает внимание на то, что Бог запределен всему сущему, так что между Творцом и творением невозможно отметить сходства столь большого, чтобы разница между ними не была еще большей.

В своем «Мистическом богословии» Дионисий Ареопагит (V в.) пишет: «Если ты, мой возлюбленный Тимофей, ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических видений, то устранись от деятельности и чувств своих, и разума, и от всего чувственно воспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от всего не-сущего, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение, поскольку только будучи свободным и независимым от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего, то есть все отстранив и от всего освободившись, ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного мрака».

Приписывая Богу совершенства, которые мы находим в существах тварных (утверждение), мы должны отрицать (отрицание) степень нашего понимания этих ограниченных совершенств и утверждать их по отношению к Богу степенью более высокой (возвышение). Получается, например, следующее: Бог справедлив (утверждение); Бог не справедлив, т. е. не как человек справедлив (отрицание); Бог беспредельно справедлив (возвышение).

Бог бесконечен и безмерен. Ни в каком тварном уме Бог не помещается. Мы не знаем истину о Боге, пока мы не поняли, что Его Бытие беспредельно выше всего, что мы можем о Нем говорить.

Нам нужно смирение: мы не можем измерить Бога нашими человеческими мерками, т. е. мерками нашего ограниченного и часто заблуждающегося разума. Мы не можем понять полноту Его замыслов. Мы понимаем Бога настолько, насколько мы Его любим, ибо Он есть Любовь.

Когда пришла полнота времени, Бог открыл тайну Пресвятой Троицы в Воплощении Своего Сына и ниспослании Святого Духа (ср. Гал 4, 4–6). Ветхий Завет местами намекает на тайну Пресвятой Троицы, например, в Быт 1, 26: И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему. Но только в свете Нового Завета читатель Библии понимает, что речь идет именно о намеках на Пресвятую Троицу.

В Ветхом Завете Бога называют Отцом, поскольку Он – Творец мира, а еще потому, что Он дал закон Израилю, Своему сыну «первенцу» (Исх 4, 22). Но Иисус открыл, что Бог есть Отец в неслыханном смысле – у Него есть Сын Единородный, вечно рождающийся от Него. Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына (Мф 11, 27). Вот почему евангелисты исповедуют Иисуса как Слово, Которое было в начале… и… было у Бога, и… было Бог (Ин 1, 1).

Иисус открыл нам Святого Духа: Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое… (Ин 14, 26). Если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам (Ин 16, 7). Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит… (Ин 15, 26). Он [Утешитель] прославит Меня, потому что от Моего возьмет и возвестит вам (Ин 16, 14). Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф 28, 19).

В Боге есть единство (один Бог) и различие (три Ипостаси, или Лица). Чтобы выразить общую для трех реальность – неделимое Божество – на Востоке употребляется слово «сущность», а на Западе – слова «субстанция» (substantia) или «природа» (natura). Чтобы выразить различие, на Востоке употребляется слово «ипостась», а на Западе – слово «лицо» или «личность» (persona).

Понятия «substantia» и «persona» были введены в богословие Тертуллианом (155–220), а понятия «сущность» и «ипостась» – Оригеном (185–253). Долгое время «сущность» и «ипостась» с трудом отличали друг от друга. Только в IV в. Каппадокийские Отцы (Василий Великий, Григорий Назианзин и Григорий Нисский) с полной ясностью провели различие между «сущностью» и «ипостасью».

В формулировании догмата о Пресвятой Троице христианские богословы первых веков дали совершенно новый смысл терминам «ипостась» и «личность», «сущность» и «природа». Это был бесценный вклад в философское мышление.

Бог никогда не начинал быть Троицей. Он таков извечно. Три Ипостаси совечны и равночестны: нет превосходства одной Ипостаси над другими.

До Никейского Собора в 325 г. были «субординационистские» тенденции в христианском мышлении. Тертуллиан думал, что вначале Бог был один, был единой личностью, но в то время, когда Он пожелал открыться и извести из Себя творческое слово – до сотворения мира и для мира – Логос стал реальным существом. От Отца и Сына произошел Дух, который подчиняется (subordinatio) Сыну, как Сын Отцу. В мышлении Оригена также чувствуется учение субординационистов. По мнению Ария, отца арианства (главной ереси IV в.), Бог Отец не родил Сына, а сотворил Его, и этот тварный Сын в свою очередь сотворил Святого Духа.

На Никейском Соборе в 325 г. (это был первый вселенский Собор) Церковь исповедала, что Сын «единосущен» Отцу, т. е. единый с Ним Бог. Никео-Константинопольский Символ веры исповедует «Святого Духа… Которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава».

Тайна Пресвятой Троицы – центральная тайна веры и христианской жизни. Это тайна Бога в Себе Самом. Поэтому она – источник всех других тайн веры и свет, их озаряющий. Она самая главная и самая существенная истина в иерархии вероучения. Она – тайна сокровенной жизни Бога, участниками которой мы, по благодати Божией, призваны стать (ср. 1 Ин 1, 2–3).

Это тайна чисто сверхъестественная, не постигаемая одним лишь разумом. Только познав ее через Откровение Божие, мы можем стараться проникнуть в нее. Мы можем, например, доказать разумом, что нет противоречий в самой тайне. Но человек никогда не сможет понять ее полностью.

Троица едина. Мы не исповедуем трех богов, но единого Бога в трех Ипостасях.

Бог един, но не один. Бог не есть одиночество: Он есть «семья». «Отец», «Сын», «Дух Святой» – это не просто имена, обозначающие виды Божественного бытия. Божественные Ипостаси реально различны между Собой. В III в. «модалисты» ложно учили, что «один и тот же есть Отец, и Сын, и Святой Дух, так что это три именования одной Ипостаси». Для модалистов три Ипостаси – это три проявления в мире одной и той же Монады.

Божественные Ипостаси действительно различны между собой. Они различны Своими изначальными отношениями: порождает Отец, рожден Сын, исходит Святой Дух. Каждая Ипостась есть Бог, но каждая Ипостась реально отличается от двух Других.

Божественные Ипостаси относительны Друг к Другу. Три Божественных Лица различаются между собой только Своими взаимоотношениями: «Отец, Сын, и Святой Дух во всем едины, кроме нерождаемости, рождения и исхождения» (св. Григорий Богослов).

Отец не рожден. Он «безначальное Начало».

Сын рожден от Отца путем познания (т. е. по образу разума), ибо Он – Слово и Образ Отца. Познавая Себя, Отец порождает бесконечную Божественную Мысль. Он осуществляет Своим Умом порождение Понятия, но Понятия Божественного, имеющего Божественное содержание. В единой мысли Отец выражает Себя целиком. Он порождает Другого Себя. Познавая Себя, Отец порождает персонифицированную Мысль, Вторую Божественную Ипостась, Которая есть Сын, единосущный Отцу, Слово Божие, совершенный образ Отца. Сын вечно рождается от Отца.

Святой Дух исходит от Отца и Сына (или от Отца через Сына), как от одного только начала (единоначалия), путем взаимной любви (т. е. по образу воли). Извечное созерцание Сына Отцом и Отца Сыном вызывает извечную взаимную Божественную любовь, выражающуюся в третьем Божественном Лице, Которое есть Дух Святой. Отец есть Первоисточник Духа Святого, поскольку Он «безначальное Начало». Но Отец вместе c Сыном – единоначалие, от Которого исходит Святой Дух.

Божество (Божественная сущность или природа) – одно. Одно – всемогущество, вечность, простота, благость, истина, безмерность и неизменность.

В Пресвятой Троице все едино, кроме нерождаемости, рождения и исхождения.

Хотя любое действие Бога по отношению к тварным существам (сотворение мира, действие Бога в мире и т. п.) – это общее дело Трех Божественных Лиц, Отцу особенным образом приписывается всемогущество. Он же «источник» двух других Лиц. Сыну приписывается премудрость, ибо Он Совершенный образ Отца. Святому Духу приписывается любовь, ибо Он исходит от Отца и Сына путем взаимной любви. Поскольку трем Лицам принадлежит Божественная природа, у каждого из них – одно и то же могущество, одна и та же премудрость, одна и та же любовь. Другими словами, как пишет богослов Владимир Лосский, «Отец есть источник, Сын – явление, Дух – сила являющая. Поэтому Отец есть источник Премудрости, Сын – сама Премудрость, Дух – сила, усвояющая нам Премудрость; или: Отец есть источник любви, Сын – любовь, Себя открывающая, Дух – любовь, в нас осуществляющаяся; или же еще, по прекрасной формулировке митрополита Филарета: Отец – любовь распинающая, Сын – любовь распинаемая, Дух – любовь торжествующая. Божественные имена суть излияния Божественной жизни; источает ее Отец, показует ее нам Сын, сообщает Дух»[3].

«Западная мысль в своем изложении тринитарного догмата чаще всего отправлялась от единой природы, чтобы прийти к Лицам, тогда как греческие Отцы шли путем противоположным – от трех Лиц к единой природе»[4]. «Латинское богословие сперва рассматривает природу в себе, а затем доходит до ее Носителей и проникает затем в Них, чтобы найти природу. Латинянин рассматривает Лицо как модус природы, грек рассматривает природу как содержание Лица».[5]

Восточное предание выражает в первую очередь первоначалие Отца в отношении к Святому Духу (Святой Дух исходит от Отца через Сына). Латинское же предание выражает единосущное общение Отца с Сыном (Святой Дух исходит от Отца и Сына). Две формулы не противоречат друг другу.

Бог есть вечное общение любви – Отец, Сын и Святой Дух, – и предназначил нас быть участниками этого общения.

Христианская жизнь – общение и соединение c Пресвятой Троицей: c Отцом, Сыном и Святым Духом. Бог усыновил нас в Сыне. Утешитель отождествляет нас со Христом и заставляет возопить: Авва, Отче! (Гал 4, 6).

Человек, пребывающий в благодати Божией, становится участником тринитарной жизни Отца, Сына и Святого Духа. Пресвятая Троица обитает в его душе. Святой Дух обoживает его и дает Божественный импульс всей его жизни.

Это общение и соединение c Пресвятой Троицей достигнет своей вершины в небесной славе, когда мы станем в полной мере участниками жизни Божией, жизни совершенного познания и совершенной любви.

Учение о сотворении мира имеет огромное значение. Оно затрагивает самые основы человеческой жизни: оно дает ответ на элементарные вопросы, которыми всегда задавались люди: «Откуда мы пришли?», «Откуда пришло и куда идет все сущее?». Ответ на эти вопросы дает не наука, а философское знание, способное охватить все стороны человеческого бытия.

В первой лекции мы видели, что человек, исходя из сотворенного, может познать Бога Творца, т. е. узнать в Нем основу бытия, начало и цель всего сущего.

Истина о сотворении мира умопостижима, но только через Откровение Божие мы можем понять всю ее суть и содержание.

В начале сотворил Бог небо и землю (Быт 1, 1). Бог предвечный положил начало всему, что существует вне Его.

Бог сотворил мир из ничего, без предсуществующего материала. Посмотри на небо и на землю, ты увидишь все, что они содержат, и поймешь, что Бог сотворил их из ничего (2 Мак 7, 28).

Бог один есть Творец. Творение из ничего требует бесконечной власти, которая принадлежит только Богу. Глагол «творить» – по-древнееврейски бара – имеет подлежащим только Бога.

Время сотворено вместе с миром. Время – это измерение движения, оно прямое следствие сотворения мира. Бог предвечен, Он – вне времени. Категории, относящиеся ко времени, не применяются к Нему. У Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день (2 Петр 3, 8).

Библейский рассказ учит, что Бог создал мир в шесть дней. Наука доказала, что образование мира длилось много столетий. На это можно сказать, что, хотя библейское повествование – исторический рассказ, автор Книги Бытия ставил перед собой не научную, а религиозную цель.

Творение – общее дело Пресвятой Троицы. Отец, Сын и Святой Дух – единое и нераздельное начало творения.

Символ веры именует Отца «Творцом Неба и земли», о Сыне говорит: «Через Которого все сотворено», а Духа Святого называет «Животворящим». Сотворение мира приписано Отцу не потому, что Отец творит один, а потому, что Ему свойственно быть «безначальным началом». Св. Ириней Лионский (130–200) называет Сына и Духа Святого «двумя руками Божиими».

Отец творит Сыном и Святым Духом. В начале было Слово… Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть (Ин 1, 1). Из Святого Духа исходит любой дар по отношению к тварным существам, в частности, дар бытия всем существам путем творения.

Бог сотворил мир, чтобы явить и сообщить Свою славу. Слава Божия – не что иное, как участие людей и ангелов в Истине, Благости и Красоте Божией – в познании Бога, любви к Нему и наслаждении Им в вечности. Слава Божия – это счастье человека.

Бог абсолютно свободен творить или не творить. Мир – не продукт какой-либо необходимости, слепой судьбы или случайности. Бог творит из любви: Он хочет отдать Себя творениям.

Мир хорош, ибо сотворил его Бог: И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма (Быт 1, 31). Ты любишь все существующее, и ничем не гнушаешься, что сотворил: ибо не создал бы, если бы что ненавидел (Прем 11, 25). Церкви многократно приходилось защищать истину о благости творения, в том числе благости материального мира.

«Мир – не плох, – говорит св. Хосемария Эскрива (1902–1975), – он вышел из рук Божиих. Бог его создал, и посмотрел на него, и остался доволен. Это мы, люди, портим и уродуем его грехом и неверностью. Поверьте, дети мои, если вы, живущие в мире, уклонитесь от честных будничных дел, то нарушите волю Божию, это уж точно. Поймите, Бог призывает вас служить Ему в мирских, материальных делах, как бы из них, изнутри. Он ждет нас каждый день в лаборатории, в операционной, в казарме, на университетской кафедре, на фабрике, на заводе, в мастерской, в поле, в семье, словом – везде, где трудятся. Что-то есть Божественное и сокровенное в самых простых вещах, и каждый из вас должен открыть это что-то… Студентам и рабочим, которые собирались со мной в тридцатых годах, я говорил, что им надо овеществить свою духовную жизнь. Я хотел, чтобы они избежали соблазна двойной жизни, распространенного и тогда, и теперь: по одну сторону – жизнь внутренняя, связь с Богом, по другую, совсем отдельно – профессиональная, социальная, семейная, где толпятся и кишат мелкие земные дела. Нет, дети мои! Мы так жить не можем! Мы – христиане, а не шизофреники. Жизнь – одна, ее мы и должны освятить, наполнить Богом и плоть, и дух. Невидимого Бога мы открываем в самых видимых, материальных вещах. Другого пути нет, дети мои. Или мы научимся находить Бога в повседневной жизни, или вообще Его не найдем. Поэтому я и говорю вам, что теперь, в наши дни, надо вернуть высокое значение материи. Надо одухотворить самые мелкие и неприметные аспекты человеческой жизни, поставить на службу Царству Божию, сделать средством, которое поможет нам постоянно быть с Иисусом Христом. Истинное христианство верит в телесное воскресение, а потому, вполне логично, всегда отвергало развоплощение, ничуть не боясь, что его обвинят в материализме. Мы вправе говорить о материализме христианском, который смело противостоит материализму бездуховному»[6].

Завершив сотворение, Творец не покидает Своего творения. Он не только сообщил всем существам бытие в первый миг их создания, Он постоянно хранит их в бытии: Как могло бы пребывать что-либо, если бы Ты не восхотел? Или как сохранилось бы то, что не было призвано Тобою?.. Нетленный Дух Твой пребывает во всем (Прем 11, 26–27). Мы Им живем и движемся и существуем (Деян 17, 28).

Творение полностью зависит от Того, Кто дает ему бытие. Требовать автономности или независимости от Бога – значит требовать своего «уничтожения», своего превращения в ничто, своего возвращения в небытие. Признание человеком его полной и постоянной зависимости от Творца – не бедствие, не катастрофа, а источник глубокой, несказанной радости. Это значит, что Бог, Который есть Любовь и Который есть Отец, хочет, чтобы я существовал.

Поскольку Бог есть первопричина всего сущего, Он присутствует в самой глубине Своих творений. Творения не познаны Богом, потому что существуют, а существуют, потому что Бог познает их и любит.

Сотворенный мир не вышел из рук Творца в завершенном виде. Он был создан в состоянии продвижения к предельному совершенству, которого ему предстоит достичь и к которому Бог его предназначил.

Мы называем Провидением Божиим те распоряжения, которыми Бог ведет Свое творение к этому совершенству. Провидение Божие конкретно и незамедлительно; оно печется обо всем, от ничтожных вещей до великих мировых и исторических событий. Сыновнее доверие к Отцу есть конкретное последствие осознания человеком действия Провидения Божия в мире: Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?» или «что пить?»… потому, что Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам (Мф 6, 31–33; ср. 10, 29–31).

Для исполнения Своего Замысла Бог пользуется содействием творений. Людям он предоставляет возможность свободно участвовать в Его Провидении. Бог уважает свободу, даже когда человек поступает дурно, но в Своем всемогущем Провидении Он извлекает добро из последствий зла. Истина о том, что любящим Бога… все содействует ко благу (Рим 8, 28), есть глубокая тайна, но и в то же время великое чудо: Omnia in bonum! («Всё во благо!»).

Греческое слово «ангелос» значит «посланник». Ангелы – это чисто духовные существа, наделенные разумом и волей. Они – создания личностные и бессмертные.

Разумом невозможно доказать существование ангелов.