Вступление

20 июля 2012 г. исполнится 115 лет со дня рождения одного из крупнейших ученых начала XX века, талантливейшего конструктора, одного из основных авторов реактивного миномета «катюша», главного инженера единственного в мире Реактивного научно-исследовательского института, Героя Социалистического Труда (посмертно), военинженера 1 ранга Георгия Эриховича Лангемака.

Много лет это имя замалчивалось и скрывалось от научной общественности, потом его стали произносить, но очень тихо. Через несколько лет, после реабилитации всё громче и громче, а сейчас в полный голос, но только в той ситуации, когда это выгодно говорящему. Поэтому очень часто о нем говорят то как об ученом, то как (и это чаще) враге народа, считая, что его правильно расстреляли. При этом, не видя никаких документов и не желая познакомиться даже с теми из них, что уже опубликованы.

Вместо этого на различных форумах пишут: «Некто Александр Глушко написал книгу…» Историки космонавтики России и Европы прекрасно знают, кто такой Александр Глушко, простые же люди, которые развлекаются, читая информацию на эту тему, пишут так только потому, что на протяжении длительного времени в нашей стране происходит странная ситуация, когда самыми читаемыми стали книги, написанные теми, кто лишь называет себя историком, но им не является. Многие из них не провели ни одного часа в архиве и не видели в глаза ни одного архивного документа, однако это их не останавливает от желания претендовать «на истину в последней инстанции» и дирижеров в посмертном отношении к тому или иному историческому персонажу.

Но что самое удивительное, так это то, что огромное количество народа читает эти книги и верит написанному в них. Хотя если в книге нет ничего, кроме перечня использованной литературы (а зачастую и он отсутствует), то любые аннотации о сенсационности материала не более чем блеф, рассчитанный именно на необразованность основной массы населения России.

Как странно, что нам, профессиональным историкам, проведшим много месяцев в разных архивах, расположенным в разных городах, а порой и странах мира, все сложнее и сложнее становится при доказывании (на основании документов, а не голых утверждений) того или иного факта в истории человека, организации, города, области, страны…

Возникает вопрос: почему происходит подобное смещение в сторону пустых выкриков заинтересованных в искажении фактов и событий людей? На этот вопрос есть только один ответ: реальная история не всегда такая, какой ее хотят видеть, и поэтому легче принимать на веру то, что приятно, нежели то, что было на самом деле. А если преподнесением истории занимаются еще и те, кто либо сам, либо его предки были замазаны неблаговидными поступками, то понятно, что в таком случае о честном признании собственной вины не может быть и речи, и тогда и возникает желание переложить вину со своих плеч на плечи того, кто сам уже не может защитить себя или чьим родственникам это не нужно или безразлично.

Да, заинтересованный читатель скажет: «Но ведь ты это написал про самого себя! Ведь не хочешь признать, что твой герой, бывший единственным близким другом твоего отца, был, как и твой отец, вредителем, вот и переваливаешь его вину на другого, который, в отличие от посаженного, сделал самое грозное оружие Второй мировой – легендарную «катюшу»!..» Да, можно сказать и так, но я не признаю это потому, что нет документов, это подтверждающих, тогда как документов, кричащих об обратном, навалом.

Да, меня, много лет занимающегося историей жизни и деятельности Георгия Эриховича Лангемака, можно обвинить в фальсификации протоколов допросов, в нечестности, в чем угодно еще, но… но как я могу выдавать подделку за оригинал, если я сам держал эти документы в руках, а на каждом из листов этих документов стоит штамп Центрального архива ФСБ РФ? В таком случае, обвиняя меня в предоставлении фальшивок, вы обвиняете в этом и тех, кто мне представил эти документы, – сотрудников архива.

Да, когда расследованием подобных событий занимаются действительно с объективных точек зрения, а не с позиции как «вкуснее», так я и выверну. Тогда увлечение этими темами со стороны не потомков участников событий может только приветствоваться и поддерживаться всеми силами, но до тех пор, пока у нас не научатся думать, перед тем как обвинять, сначала пытаться разобраться в случившемся, а потом уже выносить свои решения и особые мнения, не основанные, кстати, не на чем, кроме собственных домыслов и фантазий. Думаю, что я вполне могу спокойно заниматься Георгием Эриховичем Лангемаком еще долгое время. Потому как где их найти, честных, объективных, да еще и таких, кому бы это было действительно интересно и нужно…

Несколько лет назад в журнале «Российский космос» я опубликовал статью «Враг народа» Королёв», в которой рассказывалось о том кто, как, зачем и почему посадил Сергея Павловича в тюрьму. Так там случилось одно поучительное происшествие. Во время работы над материалом оттуда были не только выброшены эпиграфы, чем-то не понравившиеся редактору, но еще и сократили копию второй части доноса одного из пионеров космонавтики М.К. Тихонравова, который он написал на С.П. Королёва. Когда же я позвонил туда и спросил, почему это было сделано, то мне ответили, что они тогда не знают, как будут смотреть в глаза дочери этого доносчика. Вот интересно получается, что в мои глаза – глаза сына пострадавшего от доносов можно смотреть, а в глаза потомков тех, кто доносил, – нельзя. Может, это им должно быть стыдно, а не нам? Не мы же писали эти доносы…

При такой странной политике мы скоро окажемся в ситуации, когда за доносительство начнут давать ордена и ставить подобное в пример остальным.

Но вернемся к ситуации в целом. На мое счастье, среди авторов книг есть те, кому не только можно, но и необходимо верить, ибо их книги написаны на много раз проверенных фактах и подтвержденных документами.

Кстати, что касается документов. С ними тоже не все так просто. Беря в руки письмо, показания или простую записку, приказ или рецензию, нужно понимать, кто, где, когда, при каких обстоятельствах, зачем и на кого именно это написал. Тогда зная, что происходило в жизни между этими людьми, можно сделать вывод, что это за бумага и можно ли ей верить.

Как пример подобного вида бумаг можно взять протокол допроса, подписанного в НКВД арестованным «врагом народа». Можно ли его считать за доказательство вины? Сколько в нем процентов правды? Сам ли подследственный давал эти показания? И так далее. Вопросов масса. Для большинства нынешних авторов и пары таких протоколов хватит, чтобы раструбить на всю страну, что «заговор» был и что все «враги народа» действительно враги народа. Но для того, кто очень хорошо знает о том, что тогда происходило, это кладезь для понимания того, как все это создавалось, фальсифицировалось и, выдаваясь за истину, потом преподносилось остальным, да так преподносилось, что почти ни у кого не оставалось и тени сомнения, что это правда.

Не верили единицы, чувствующие ложь или же… прошедшие сквозь это и понявшие цену подобным заявлениям, но не имеющие никакой возможности что-то изменить.

Но почему-то большинство людей поверят тем, кто нигде не был и ничего не видел, чем тем, кто прошел через это все сам и своей спиной прочувствовал всю «прелесть» НКВД. И в этом наша трагедия…

Когда говорят, что «об этом не принято говорить, но есть документы, что Редькин писал на Соседкина…», и при этом на просьбу родственников Редькина предъявить эти документы отвечают: «Они есть…» А остальные молчат, как будто так и надо. Человека оклеветали, и все в полном порядке. А родственникам им всегда нужны доказательства очевидного. Так было на январских чтениях по космонавтике в 2011 г., когда один космонавт, не имея этих документов, обвинил одного человека в том, что он писал доносы на второго. Там не было родственников обвиненного ученого, но остальные промолчали, как будто так и надо…

Теперь же, в заключении этой части предисловия, мне бы хотелось привести слова академика В.П. Глушко, сказанные им в ответ на подобные высказывания, что если бы человек не был ни в чем виноват, то он бы ничего не подписал.

«…Ни один порядочный человек, прошедший через этот ад, никогда не станет обвинять другого, что-либо на него подписавшего, потому как он прекрасно знает, какими средствами были получены эти показания и каким унижениям там подвергался человек. Я более чем уверен, что никто из вас, здесь присутствующих не может даже и предположить, как он поведет себя в той ситуации, поэтому все ваши утверждения, что вы нечего не подпишите и ничего не признав, выйдите на свободу, пусты…»

Теперь несколько слов о самой книге.

Подготовительная работа над ней длится уже 17 лет. За это время были написаны статьи, прочитаны доклады и написаны книги, в которых опубликованы части имеющейся информации. Но время идет вперед, факты уточняются, исправляются допущенные ранее ошибки и выявляются неточности. Материала накапливается все больше и больше, а потому подходит очередь написания новой, еще более полной книги, чем та, что была раньше.

Таким образом, уважаемый читатель, ты держишь в руках единственную в мире наиболее полную биографию одного из авторов реактивной системы залпового огня «катюша» – Георгия Эриховича Лангемака. Материалы для нее собирались в одиннадцати государственных архивах двух стран мира. Пришлось перерыть огромные массивы информации и вычислить много мест, где могут еще находиться те или иные материалы и документы. Кроме того, пришлось поездить по местам, связанным с жизнью и деятельностью Г.Э. Лангемака и его родных. Конечно, еще не все проверено и не все документы обнаружены, но на основании уже имеющихся, я надеюсь, у меня получилась достойная работа.

Книга основана не только на архивных документах, но и на новейших исследованиях и разработках, проводившихся группой моих помощников, которые тоже помогли найти ответы на многие неизвестные ранее вопросы.

Многое, написанное в книге, специально в незавершенном виде, ведь поиск ответов на вопросы продолжается, и постепенно каждый ответ займет место рядом со своим вопросом, и тогда история станет более полной, а книга еще интереснее.

Часть материалов ранее уже была опубликована, а часть нет. Книга наполовину состоит из новых документов. Я специально привожу впервые полный факсимильный текст единственного допроса Г.Э. Лангемака, чтобы было видно, что это не подделка, а реальный документ. С этой же целью я привожу и протокол первого допроса арестованного, который оформляется в день ареста и идет следом за анкетой арестованного. Почему-то именно протоколы на этом бланке считаются настоящими, хотя это не совсем так. На этом бланке обязательно заполняется только этот – первый протокол допроса, а дальше, как угодно. Главное, чтобы там были подписи подследственного и следователя.

Много новой информации будет и по увековечиванию памяти ученого. Я привожу здесь все проекты – и осуществленные, и неосуществленные. Расскажу о трагической судьбе композитора Александра Румянцева, написавшего музыку к фильму о Г.Э. Лангемаке, и об участии в сохранении памяти ученого лидера команды «Несчастный случай» Алексея Кортнева.

В заключение хотелось бы выразить благодарность тем, кто помогал мне в поиске материалов и написании этой книги, давал полезные советы и поддерживал в трудную минуту.

Моим родственникам: Л.Д. Пёрышковой, РД. Пёрышковой, Е.В. Широбоковой.

Моему близкому другу А.А. Кортневу.

Моим друзьям: Ю.Ф. Исаулову, М.В. Пресс, В.А. Смирнову.

Внукам Г.Э. Лангемака – С.Г. Белянину и А.Г. Белянину, правнучке Г.Э. Лангемака – Л.А. Беляниной, внучатой племяннице Г.Э. Лангемака – И.А. Поляковой.

Академику РАН В.Б. Бетелину.

Сотрудникам архивов Российской Федерации и Республики Украина: ЦА ФСБ РФ – B.C. Христофорову, H.Н. Воякиной, В.A. Гончарову, H.П. Савёнкову; РГВА, ГАКО (г. Кировоград), ГАОО (Одесса).

Сотрудникам Благотворительного фонда имени Артема Боровика – Г.А. Боровику, Д.В. Казаковой, Т.М. Белоусовой.

А также А.С. Верещак, Э.Ф. Вилю, В.Э. Хассельбладу, В.Д. Давиденко, К.А. Даниловой, У.М. Даржумановой, М. Демидовец, В.В. Демидченко, В.В. Дмитриеву, А.Б. Железнякову, Ю.М.Желтоногину, К.М. Заритской, А.С. Компелю, П.К. Корнакову, С.Г. Лапшову, В.В. Макееву, И.А. Маринину, А.Н. Нарочному, В.В. Постолатию, Б.А. Прошлякову, М.С. Тереник, Д.М. Хайдарову, В.Р. Хмарову, Д.Н. Чикатунову, Н.И. Шило, Н.В. Шыряевой, А.Е. Юртайкину.

Следует упомянуть и тех, кто уже умер:

– младшую дочь Г.Э. Лангемака – М.Г. Белянину;

– А.В. Баженова, М.Б. Миндлина, А.Б. Прошлякова,

А.В. Румянцева, В.В. Харковенко;

– президента фонда «Демократия» А.Н. Яковлева.

Отдельно хотелось бы поблагодарить еще несколько человек:

– нынешних и бывших сотрудников ОАО «НПО Энергомаш имени академика В.П. Глушко» В.Е. Айзенмана, Ю.Г. Короткова, А.А. Машевского, Д.В. Пахомова, B.C. Судакова, И.В. Югову за то, что они предали меня и в трудную минуту выгнали с работы («по статье») на улицу, оклеветав и лишив заработка. Именно это заставило меня стараться идти дальше и не останавливаться на достигнутом. Благодаря этому в 2010 г. я получил премию Артема Боровика «Честь. Мужество. Мастерство», как показатель реального положения вещей. А В.Е. Айзенмана и Д.В. Пахомова еще и за то, что благодаря доносу, который Д.В. Пахомов приказал написать, а В.Е. Айзенман написал на меня, я стал обладателем «почетного звания» «вредитель в ракетной технике» во втором поколении. Ведь в доносе было написано, что я хотел взорвать двигатель на американской ракете. А подобное «почетное звание» дано получить далеко не каждому из потомков главных и генеральных конструкторов;

– отдельное спасибо хотелось бы выразить B.C. Завьялову, который своей работой «О работе в КБХМ им.

А.М. Исаева и не только об этом» значительно ускорил выход этой книги в свет;

– еще одну благодарность мне бы хотелось выразить костиковеду № 1 Российской Федерации Ю.В. Бирюкову, который летом 2011 г. нашел в себе силы признать на камеру, что А.Г. Костиков был виновен в репрессиях в НИИ-3. Этот подвиг, совершенный тем, кто много лет доказывал обратное, говорит о мужестве и мудрости этого человека.

В заключение мне бы хотелось поблагодарить О.В. Пастухову, директора телекомпании «Пул», своим непонятным упорством с треском провалившую документальный фильм «Два залпа по конструктору. Драма «катюши», за то, что она меня многому научила. Больше я не стану повторять тех ошибок, которые были мною допущены во время работы над этим фильмом.

Глава первая Семья

Отец и родственники по его линии

Эрих-Иоганн-Фридрих Лангемак родился 25 декабря 1863 (6 января 1864 г.) в Гросс-Бремерхагене, города – районного центра Гриммен, входящего в состав района Северная Передняя Померания земли Мекленбург – Передняя Померания, Пруссия. Небольшой городок Гриммен с населением чуть больше 10 тысяч жителей в 2012 г. будет праздновать 725 лет своего основания.

Его отец, Иоган-Фридрих-Франц Лангемак, родился 29 октября (10 ноября) 1835 г. в городе Штральзунд. Это приморский город земельного подчинения на севере Германии в земле Мекленбург – Передняя Померания. Расположен на Балтийском море на берегу пролива Штрелазунд, за что получил название «Ворота острова Рюген», с которым его соединяет Рюгенский мост. В городе имеется крупный порт, основанный в XIII веке.

28 февраля (9 марта) 1863 г. в столице Прусского герцогства Померания городе Штеттин, служившем основным портом для Берлина, и городе, где в 1729 г. родилась будущая императрица Екатерина II, а спустя тридцать лет ее невестка, жена будущего императора Павла I Мария Федоровна, Иоган Лангемак сочетался браком с Кларой-Бертой-Софией-Антонией Болдт. Умер он 17 (29) мая 1908 г. в столице Германии, городе Берлине, земля Бранденбург.

Его мать – Клара-Берта-София-Антония Болдт – родилась 28 ноября (8 декабря) 1842 г. Альт-Заррендорфе, города – районного центра Гриммен, и умерла 25 ноября (7 декабря) 1875 г. в Гросс-Бремерхагене, города – районного центра Гриммен.

Кроме Эриха-Иогана-Фридриха Лангемака в семье было еще несколько детей:

– Макс Лангемак родился 11 (24) декабря 1864 г. в Гросс-Бремерхагене, города – районного центра Гриммен. Умер 8 января 1930 г. в городе Штеттин.

– Георг-Александер-Фридрих-Франц Лангемак родился 25 апреля (6 мая) 1866 г. в Гросс-Бремерхагене, города – районного центра Гриммен. Дата смерти не известна.

– Маргот Лангемак родился 3(16) июля 1867 г. в Гросс-Бремерхагене, города – районного центра Гриммен. Умер 27 апреля (9 мая) 1881 г. в городе Барвальде, земля Померания, Пруссия. Ныне польский город, входящий в Западнопоморское воеводство.

– Фриц Лангемак родился 8 (21) ноября 1868 г. в Гросс-Бремерхагене, города – районного центра Гриммен. Умер (30) сентября 1882 г. в городе Барвальде, земля Померания,

Пруссия.

– Элизабет Лангемак родилась 16 февраля (1 марта) 1870 г. в Гросс-Бремерхагене, города – районного центра Гриммен. Умерла 1 марта 1935 г. в г. Грейфсвальде, земля Померания, Пруссия. Ныне город в Польше.

Эрих-Иоганн-Фридрих Лангемак – отец Г.Э. Лангемака. Елизаветград, 1900 г. Фото из архива И.А. Поляковой

Эрих был старшим сыном в своей большой семье. И одним из трех детей, проживших долгую и плодотворную жизнь. Его семья была лютеранского вероисповедания.

После окончании гимназии Эрих поступил и окончил филологический факультет Берлинского университета Фридриха-Вильгельма. Приблизительно в то же самое время он встретил Марфу-Марию Буйе, которая очень скоро стала его женой.

В конце 1880-х гг. Эрих и его жена Марфа-Мария Лангемак переехали в Россию и, приняв русское подданство, изменили себе имена. Теперь (по паспорту) он стал Эрих Францевич, а она – Мария Константиновна Лангемак. В 1889 г. он выдерживает испытание в Испытательном комитете Харьковского учебного округа на звание «учителя гимназии и прогимназии» с правом преподавания немецкого языка и 3 апреля получает дающее на это право свидетельство за № 2289. 17 августа 1890 г. его определяют в Старобельскую Александровскую гимназию на должность и.д. учителя немецкого языка. А 29 августа 1890 г. Высочайшим приказом Э.Ф. Лангемака утверждают в чине коллежского асессора со старшинством со дня определения на службу. В этом же году он принимает участие в работе Всероссийского съезда русских деятелей по техническому и профессиональному образованию и выступает на нем с докладом «Какими мерами могли бы быть достигнуты лучшие и при том более практические результаты при изучении новых языков». По этой же теме на съезде выступил и известный петербургский педагог К.К. Мазинг. На основе их докладов съезд принял резолюцию с рекомендациями по улучшению преподавания иностранных языков в средних школах¹.

В мае 1891 г. его утверждают в должности учителя немецкого языка Старобельской Александровской гимназии. 8 декабря 1891 г. он принимает присягу на подданство России. 5 августа 1896 г. Высочайшим приказом Э.Ф. Лангемак получает производство в надворные советники со старшинством с 17 августа 1894 г. 9 февраля 1898 г. по выдержании испытания в Педагогическом совете Старобельской Александровской гимназии удостоен звания «учитель гимназии и прогимназии» с правом преподавать французский язык. В том же году получает медаль «В память царствования императора Александра III для ношения на груди на ленте ордена Святого Александра Невского. 25 сентября 1899 г. Высочайшим приказом произведен в Коллежские Советники со старшинством с 17 августа 1898 г. В том же году семья переехала из Старобельска в Елизаветград. Как учитель имел годовое содержание: 12 нормальных уроков – 900 рублей, за 12 дополнительных уроков – 720 рублей. Всего – 1620 рублей. С 8 февраля 1900 г. по 1 августа 1901 г. с разрешения господина Попечителя Одесского учебного округа преподавал из платы по найму немецкий язык в Елизаветградской женской гимназии. Одновременно с этим с 1 сентября 1900 г. по 1 августа 1901 г. с разрешения господина Попечителя Одесского учебного округа преподавал из платы по найму французский язык в Елизаветградском земском реальном училище. Как раз об этом и идет речь в письме Попечителя Одесского учебного округа от 4 сентября 1900 г.: «Разрешив предоставить на 1900–1901 учебный год, частным образом, из платы по найму во вверенном Вам училище преподавателю Елизаветградской гимназии г. г. Толивену и Лангеману на условиях, изложенных в представлении Вашем № 379 об этом имею честь уведомить Ваше превосходительство…»²,

26 декабря 1900 г. Э.Ф. Лангемак пишет заявление на имя своего непосредственного начальника:

«Его Высокородию,

господину управляющему

Елизаветградским реальным училищем.

Преподавателя французского языка

Э. Ф. Лангемака.

Заявление.

В ответ на уведомление от 25^го с.м. мною лесть ответить Вашему Высокородию, что я буду и впредь давать уроки французского языка во всех… Вашу управлению реальных училищ.

Э.Лангемак. Елизаветград, 26^го декабря 1900 г…»³

4 июня 1901 г. по предложению господина Управляющего Одесским учебным округом Э.Ф. Лангемаку была выражена искренняя благодарность за аккуратное исполнение преподавательских обязанностей. 7 июня 1901 г. он пишет прошение на имя управляющего Елизаветградским реальным училищем:

«Его Высокородию, господину управляющему

Елизаветградским земским реальным училищем.

Преподавателя французского языка

из платы по найму,

имеющему звание учителя гимназии

по французскому и немецкому языкам

Эриха Францевича

Лангемака

Прошение

Покорнейше имею честь просить Ваше Высокородие, оставить за мной уроки французского языка во вверенном Вашему управлению училище и ходатайствовать перед правлением училища о предоставлении мне штатной должности учителя французского языка.

Э. Лангемак

г. Елизаветград июня 7^го 1901 г…»⁴

На прошении рукой управляющего написано: «В правление». Однако на заседаниях Правления, происходивших 31 августа и 5 октября 1901 г., этот вопрос не поднимался. Вероятнее всего, срок был слишком большой и об этом прошении Правление забыло. 6 ноября 1902 г. Высочайшим приказом за выслугу лет произведен в Статские Советники со старшинством с 17 августа 1902 г. 1 января 1903 г. за отлично-усердную службу и особые труды Всемилостивейше пожалован кавалером ордена Святого Станислава III степени. 6 июня 1905 г. умер⁵.

Одним из двоюродных братьев Эриха Лангемака по линии отца был вице-адмирал кайзеровского Военно-морского флота Хуго Лангемак. Вот его биография: 11 апреля 1885 г. он был зачислен кадетом в Военно-морской флот. С 11 апреля по 3 октября 1885 г. проходил общую подготовку на учебном корабле «Ниобе». С 4 октября 1885 г. по 7 апреля 1886 г. проходил обучение в Военно-морском училище. С 8 по 28 апреля 1886 г. проходил специальный курс обучения.

Возможно, что надгробные плиты Эриха и Марфы-Марии Лангемаков тоже пошли на скамейки или укрепление фундаментов какого-нибудь из домов, построенных на второй половине лютеранской территории Новониколаевского кладбища.

Кировоград. Фото автора

13 апреля 1886 г. (Q) назначен кадетом для морских маневров. С 29 апреля 1886 г. по 10 апреля 1888 г. проходил практику на кройцерфрегате «Принц Агальберт».

С 17 апреля по 30 сентября 1888 г. проходил практику на кройцерфрегате «Штайн». С 21 сентября 1888 г. по 30 сентября 1889 г. продолжил обучение в Военно-морском училище. 18 мая 1888 г. произведен в унтер-лейтенанты Военно-морского флота с сохранением патента. С 1 октября 1889 г. по 8 апреля 1890 г. – офицер взвода Первой дивизии матросов. Одновременно с этим продолжал учиться на различных курсах повышения квалификации. 16 октября 1889 г. вручен патент унтер-лейтенанта Военно-морского флота со старшинством от 18 мая 1888 г. С 9 апреля по 9 октября 1890 г. – вахтенный начальник на гидрографическом судне «Наутилус». С 10 по 31 октября 1890 г. прошел курсы гидрографии на гидрографическом судне «Наутилус». С 1 ноября 1890 г. по 2 мая 1891 г. служил вахтенным начальником – офицером-гидрографом на крейсере «Чайка». С 3 мая по 30 сентября 1891 г. по приказу начальника станции Военно-морского флота на Восточном море возвращался домой с Сейшельских островов. С 1 октября 1891 г. по 31 марта 1892 г. служил вахтенным начальником на броненосце «Германия». 13 октября 1891 г. (С) произведен в лейтенанты Военно-морского флота. С 1 апреля 1892 г. по 20 марта 1893 г. по приказу Первой военно-морской инспекции находился в ее распоряжении. С 17 августа по 17 ноября 1892 г. одновременно с нахождением в распоряжении Первой военно-морской инспекции служил вахтенным начальником на крейсере «Морской орел». С 21 марта 1892 г. по 28 апреля 1893 г. служил вахтенным начальником на крейсере «Кондор». С 2 мая 1893 г. по 4 апреля 1894 г. служил вахтенным начальником учебного корабля «Стош». С 20 апреля по 21 сентября 1894 г. служил вахтенным начальником небольшого быстроходного корабля типа «Авизо» «Молния». С 22 сентября 1894 г. по 30 марта 1895 г. – офицер первого торпедного регимента. С 22 сентября по 17 ноября 1894 г. одновременно со службой в первом торпедном регименте, первый офицер миноносца «Д 7». С 18 ноября 1894 г. по 7 апреля 1895 г. одновременно со службой в первом торпедном регименте – командир миноносца «Д 7». С 8 апреля 1895 г. по 30 марта 1896 г. – первый офицер миноносца «Д 4».

Контр-адмирал кайзеровского Военно-морского флота Хуго Лангемак

С 31 марта по 10 мая 1896 г. участвует по плаванье на Нагасаки в составе команды миноносца «Д «Веймар». С 11 мая 1896 г. по 27 июля 1898 г. – офицер торпедного регимента броненосца. 12 апреля 1898 г. (К) произведен в капитан-лейтенанты Военно-морского флота. С 28 июля по 26 августа 1898 г. возвращается домой из Манилы в составе команды миноносца «Д «Бавария». С 27 августа 1898 г. по 31 марта 1899 г. состоит в распоряжении Первой военно-морской инспекции. С 1 апреля 1899 г. по 27 сентября 1902 г. – капитан и командир 5-й торпедной дивизии резерва Первого торпедного регимента. С 1 апреля по 27 мая 1899 г. одновременно со службой в 5-й торпедной дивизии резерва – командир миноносца «Д 10». С 2 октября по 30 ноября 1899 г. одновременно со службой на миноносце – главнокомандующий 5-й торпедной дивизией. С 15 января 1900 г. по 27 сентября 1902 г. одновременно со службой в 5-й торпедной дивизии, командир миноносца «Д 9». С 18 апреля по 15 сентября 1900 г. одновременно со службой на миноносце «Д 9» – главнокомандующий 5-й торпедной дивизией. С 22 июля по 21 сентября 1901 г. одновременно со службой на миноносце «Д 9» – главнокомандующий 5-й торпедной дивизией. С 28 сентября 1902 г. по 30 сентября 1903 г. – офицер навигации линейного парусного корабля «Кайзер Фридрих III». С 1 октября 1903 г. по 30 сентября 1904 г. – первый офицер линейного корабля «Кайзер Фридрих III». 1 апреля 1904 г. (I) получил производство в корветен-капитаны. С 1 октября 1904 г. по 30 сентября 1906 г. – 1-й адъютант Штаба на станции Военно-морского флота. С 1 октября по 31 декабря 1906 г. – командир первого отдела Первой торпедной дивизии в.м. Б.д. Г. С 1 января по 5 июля 1907 г. состоял в распоряжении главнокомандующего станции Военно-морского флота в Восточном море и принимал участие в походе в Шанхай. С 6 июля 1907 г. по 25 сентября 1908 г. – командир небольшого крайслера «Ниобе». С 26 сентября по ноябрь 1908 г. принимал участие в походе из Чингау в Германию. 13 октября 1908 г. произведен в фрегатен-капитаны. С ноября 1908 г. по 10 февраля 1911 г. – командир 2-й торпедной дивизии. 26 декабря 1909 г. произведен в капитаны цур зее. С 11 февраля по 3 октября 1911 г. – командир линейного корабля «Шлезия». С 4 октября 1911 г. по 28 апреля 1912 г. – командир линейного корабля «Эльзас». С 1 мая 1912 г. по 22 сентября 1913 г. – командир линейного корабля «Ольденбург». С 23 сентября 1913 г. по 30 июля 1914 г. – начальник Штаба инспекции торпедного оснащения. С 31 июля 1914 г. по 3 февраля 1915 г. – командир линейного корабля «Эльзас». С 4 февраля по 27 сентября 1915 г. – командир линейного корабля «Тюринген». С 30 сентября 1915 г. по 14 января 1916 г. – 2-й адмирал, командующий Военно-морским флотом на станции в Восточном (Балтийском) море. С 15 января по 9 февраля 1916 г. – б.м.д. комендант группы разведки в Восточном море с правом отдачи приказов. С 15 января по 23 апреля 1916 г. – б.м.д. Ф. 6. одновременно с комендантом группы разведки, комендант торпедных частей в Восточном море. С 24 апреля по 3 июня 1916 г. – руководитель разведки Восточного моря. С 4 июня по 10 декабря 1916 г. – отдающий приказы группе разведки в Восточном море. В ночь на 11 ноября 1916 г. X. Лангемак планировал нападение на западную часть Финского залива, с целью перехвата российских транспортов, двигающихся ночью в Ревель и обстрела порта Балтийский (современный Палдийский). Результатом этого стала катастрофа. Из одиннадцати кораблей 10-й торпедной флотилии, посланных на эту операцию, обратно вернулось только четыре. Остальные подорвались на минных полях на севере мыса Тахкона. Оставшиеся суда осуществили нападение на порт, которое тоже было неудачным. Не удалось найти и потопить ни одного русского судна. С 11 декабря 1916 г. по 14 февраля 1917 г. – состоящий в распоряжении командующего флотом Восточного моря. С 15 февраля по 12 апреля 1917 г. – б.м.д. В. коменданта из Хельгоданда. С 13 апреля по 2 мая 1917 г. состоящий в распоряжении командующего флотом открытого моря. С 3 по 19 мая 1917 г. – б.м.д. В. 2-го адмирала 4-й эскадры. С 20 мая по 9 июля 1917 г. состоящий в распоряжении Государственного секретаря Ведомства Военно-морских сил Германии. С 10 июля 1917 г. по 17 января 1919 г. инспектор Инспекции взрывчатых устройств и различного вида взрывчаток. С 18 января по 8 июня 1919 г. – состоящий в распоряжении Ведомства Военно-морских сил Германии. 8 июня 1919 г. призван к диспозиции. 4 сентября 1919 г. произведен в вице-адмиралы со старшинством с 8 июня 1919 г.⁶.

Кроме того, в церкви Святого Николая в период 1770-х гг. проповедником был Георг Лангемак. К сожалению, не удалось найти точного места расположения церкви. Известно только, что в мае 1771 г. он читал проповедь перед королями, а 24 ноября 1771 г. – перед королевой Швеции. Эта информация исчерпывает все данные о священнике.

На Интернет-сайте home.foni.net/~adelsforschung1/ есть картотека Императорского Немецкого Корпуса офицеров флота, служивших там в период 1914–1918 гг. На сайте есть и послужные списки этих военнослужащих. Среди этих 5139 адмиралов, офицеров и унтер-офицеров флота есть имя с интересующей нас фамилией – Сеекадет (кадет морского училища) Лангемак Ганс-Виктор. К сожалению, о нем нет более никаких сведений. Возможно, он сын одного из братьев Эриха Лангемака или кого-то по линии братьев его отца – деда Г.Э. Лангемака.

Мать и родственники по ее линии

Марфа-Мария Константиновна Лангемак (урожденная Буйе), родилась 22 марта (3 апреля) 1860 г. в г. Травэр, кантона Невшатель (Швейцария), евангелическо-лютеранского вероисповедания. По происхождению была швейцарской француженкой. До 1906 г. вела домашнее хозяйство и нигде не работала. После смерти мужа в 1905-м, 9 сентября 1905 г. была допущена к полному испытанию, 15 сентября 1905 г. сдала экзамен педагогическому совету Елизаветградской гимназии⁷ и 28 апреля 1906 г. в г. Одесса получила Свидетельство № 6604, согласно которому «…оказала во французском языке отличные сведения и, сверх сего, в присутствии испытателей, с успехом дала пробный урок на тему: «Образование множественного числа имен существительных».

А потому, ей, г. Лангемак, дозволено принять на себя звание домашней учительницы с правом преподавать французский язык, и со всеми выгодами и преимуществами, присвоенными означенному званию…»⁸.

Марфа-Мария Лангемак – мать Г.Э. Лангемака. Елизаветград, 1900-е гг.

Фото из архива В.В. Постолатия. Публикуется впервые

Несмотря на всю ее строгость и суровость к детям, она была вполне живым и способным на переживания человеком. Об этой ее человечности говорит и достаточно необычное письмо Попечителя Одесского учебного округа председателю педсовета Елизаветградской женской гимназии Ефимовской: «Обращаю внимание на весьма значительный процент пропущенных уроков преподающими Цветковой. Секачевой. Емельяновой. Соловьевым. М.К. и М.Э. Лангемак. что не может не отразиться самым отрицательным образом на ход учебно-воспитательной жизни гимназии…»⁹. Это письмо было послано на фоне имевшегося заработка, как у М.К., так и у М.Э. Лангемак. Согласно списку учителей с перечнем их зарплат и прибавок, М.К. Лангемак получала: содержание – 480 рублей, прибавка в год – 144 рубля, ежемесячно – 12 рублей; М.Э. Лангемак получала: содержание – 680 рублей, прибавка в год – 144 рубля, ежемесячно – 12 рублей. Итого: М.К. Лангемак имела 624 рубля в год, а М.Э. Лангемак имела 824 рубля в год¹⁰. Так что это был своеобразный подарок Марфе-Марии и Марии-Кларе-Елизавете на день рождения их сына и младшего брата. И подобная ситуация была вызвана явно не безответственностью тех, кто поддерживал и воспитывал в своих детях это чувство с самого рождения, а какими-то иными форс-мажорными обстоятельствами. По отсутствию продолжения этой истории можно сделать вывод, что была проведена беседа, которая имела успех, и все прекратилось или получило официальное разрешение, основанное на знании реальной причины этих пропусков.

Свидетельство о присвоении звания домашней учительницы с правом преподавания французского языка Марфе-Марии Лангемак. Одесса, 28 апреля 1906 г. ГАОО

После Октябрьского переворота она продолжала преподавать в школе. Умерла в 1942 г. во время оккупации г. Кировограда немецкими войсками.

В поиске ее предков я собрал информацию о всех дворянах с фамилией Буйе, которых мне удалось найти. Я не гарантирую, что все они были предками Г.Э. Лангемака по материнской линии, но, возможно, кто-то из них действительно может им быть. Этот факт тоже требует проверки. А пока – найденная информация:

– Маркиз де Буйе Франсуа-Клод (1739–1800) действительно был одним из верных слуг правящей династии, именно он должен был встретить с войсками Людовика XVI во время бегства, окончившегося в Варенне. После этой неудачи де Буйе отправился в Россию и Швецию, затем вступил в ряды армии принца Конде и, наконец, удалился в Англию, где и умер.

Свалка. Это то, во что сейчас превратилась часть лютеранской территории Новониколаевского кладбища, где были похоронены мать и отец Г.Э. Лангемака.

Кировоград. Фото автора

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что английские источники ссылаются на де Буйе. Один из документов архива герцога де ля Фара указывает на то, что маркиз де Буйе знал об исчезновении короля Людовика XVII, правда, по другим сведениям, не совсем понятно, откуда де Буйе мог знать хоть что-то на эту тему. Хотя в лондонской газете за 12 декабря 1799 г. в статье «Доклад о Людовике XVII» было написано, что за несколько дней до того, как тело короля было выставлено в Тампле, после того, как его отравили, т. к. ребенок не мог заболеть той болезнью, от которой он умер официально, кроме того, было известно, маркиз де Буйе открыто писал своему сыну, что у него есть основания верить в то, что юный король жив¹¹.

– В «Речи при вступлении во Французскую Академию» Жоржа Луи Леклерка де Бюффона¹² упоминается имя президента Дижонского парламента Буйе, которому 8 февраля 1739 г. Бюффон писал об очередном томе романа Мариво «Жизнь Марианны»: «Люди недалекого ума и жеманного вкуса останутся довольны размышлениями и стилем…»¹³.

– Буйе (17?? – 1???) французский генерал. 23 сентября 1789 г. Фландрский полк с двумя пушками прибыл в Версаль. К нему на помощь направлялся полк Монморанси. Произошло расширение кадров Лейб-гвардии короля: набирались новые гвардейцы, но старые при этом не отпускались. 1 и 3 октября 1789 г. двор дал обед для лейб-гвардейцев, где придворные дамы, принцы и герцоги призывали их снять с себя трехцветные буржуазные кокарды и вместо них надеть черные королевские. Тем самым двор желал вырвать этих солдат из подчинения буржуазии, что ему в конечном итоге удалось сделать. В Версаль стекались офицеры и дворяне, преданные королю. Ходили слухи, что 5 октября 1789 г. короля собирались увезти в Мец, где находится маркиз Буйе с войском, состоящим частично из иностранных солдат. Там король должен был стать во главе этого войска, объявить Национальное Собрание сборищем мятежников и силой проложить себе дорогу в Париж. Слухи об этом дошли до народа, и он понял, что если он «не пойдет на Версаль, то Версаль пойдет на Париж». По сути дела, в Епископстве образовался новый орган восстания, альтернативная Коммуна. Этот орган частично противостоит, а частично идет вместе с мелкой буржуазией.

Здание женской гимназии, где преподавали мать и старшая сестра Г.Э. Лангемака. Елизаветград. 1900-е гг. Открытка

Поэтому данную политическую обстановку можно охарактеризовать как троевластие: собрание в Епископстве (санкюлоты) – Парижская Коммуна (мелкая буржуазия) – Конвент (мелкая и крупная буржуазия). Именно как троевластие можно охарактеризовать обстановку в преддверии восстания 14 июля 1789 г.: 1) демократическая оппозиция, Пале-Руаяль, т. е. мелкая буржуазия+санкюлоты; 2) буржуазная оппозиция, Национальное собрание, комитет выборщиков в городской ратуше; 3) королевская власть в Версале, Буйе с его армией. В момент восстания, штурма Бастилии, все три эти силы сыграли свою роль. В Нанси антагонизм между офицерами и солдатами выразился в том, что офицеры всячески третировали и сурово наказывали тех солдат, которые отказались стрелять в народ во время событий в Париже в июле 1789 г. Особенно здесь выделился полк Шатовье. В августе 1790 г. произошло восстание солдат: они отказались повиноваться своим офицерам и даже захватили некоторых из них. Тогда генерал Буйе привел солдат из Меца и силой подавил этот мятеж, к которому присоединились и санкюлоты города Нанси. Результатом было свыше 3000 убитых. После того как призвать иностранные войска на помощь к нему в Париж не удалось, у Людовика XVI появляется другой план, который был четко изложен в марте 1791 г. фаворитом королевы Марии-Антуанетты шведом по имени граф Ферзен: король отправится к Буйе и его армии, находящейся в центре эмигрантской деятельности в Кобленце, где он обратится за помощью к иностранным державам… Ночью 20 июня 1791 г. король предпринимает вторую попытку. Он выезжает из Парижа и направляется в Монмеди, где к нему должен присоединиться Буйе с армией верных солдат. Лафайет и Байи, вероятно, осведомлены об этой попытке к бегству, но они ничего не делают, чтобы ее предотвратить. Короля опознают по дороге некоторые из бывших национальных гвардейцев; крестьяне противостоят отряду драгунов, которые желают увезти короля, и, таким образом, задерживают короля в Варенне. 17 июля 1791 г. клуб Кордельеров предлагает народу петицию, в которой требует суда над Людовиком XVI и организации новой формы исполнительной власти. Подписи под этой петицией собираются на Марсовом поле. В 19 часов

30 минут туда подходит Национальная гвардия во главе с Буйе и Лафайетом и открывает огонь по народу. Несколько сот мужчин и женщин были убиты. На следующий же день Национальное собрание принимает репрессивный закон против народа. В частности, статья 3 говорит:

«Все выкрики против национальной гвардии, имеющие целью заставить ее сложить оружие или не пускать его в ход, рассматриваются как мятежные, и виновники их будут караться тюремным заключением сроком до двух лет». Этот же генерал явился автором письма к учредительному собранию: «26 июня 1791 г., Люксембург. Король сделал попытку разбить свои оковы, но слепая судьба, которой подчинены и государства, сулила иначе – теперь он ваш пленник. Я ужасаюсь при мысли, что его жизнь, как и жизнь королевы, находится во власти народа, который вы сделали кровожадным и который стал предметом презрения для всего мира. В интересах короля, вас самих, тех, кого вы называете нацией, меня самого, наконец, важно, чтобы стало известно то, что должно было явиться результатом этого поступка. Все должны знать, что король хотел лишь блага народа, хотя и несправедливого и жестокого. Свободный отныне от всех уз, связывающих меня с вами, я хочу поговорить с вами языком истины, которую вы, впрочем, вероятно, и не поймете. Король сделался узником своего народа; преданный своему государю, я, хотя и осуждал злоупотребления, являющиеся результатом слишком неограниченной власти, по мог не горевать о безумии народа и но порицать ваши действия. Но я все же надеялся, что в крице концов зло будет уничтожено, анархия окончится и что мы будем иметь, по крайней мере, сносное правительство. Моя привязанность к королю и отечеству давала мне достаточно мужества, чтобы переносить унижения, связанные с необходимостью иметь с вами дело. Я видел, что всюду господствует дух партийности, что одни стремятся к гражданской войне, а другие жаждут республики. В числе последних находится и Лафайет.

Появились клубы, поставившие своей задачей разложение армии; с этого момента чернь сделалась жертвой коварства и интриг. Король был бессилен и даже не пользовался уважением; в армии чувствовалось безвластие и отсутствие начальников. Тогда-то я и предложил королю и королеве покинуть Париж, ибо был убежден, что это может повести к благотворной перемене, но они от этого отказались, ссылаясь на данное обещание не расставаться с Национальным Собранием. День 28 февраля дал мне повод возобновить мои настояния, но я снова получил отказ. Король боялся беспорядков и пролития крови, королева рассуждала таким же образом. Я знал, что все государства вооружались против Франции, что король мог их остановить, что крепости были разрушены, что бумажные деньги не могут возместить недостаток в звонкой монете и что народ не замедлит броситься в объятия короля, умоляя его предотвратить угрожающие ему несчастья. В виду тех препятствий, которые имели, место при поездке в Сен-Клу 18 апреля, я убедил его, что ему остается только один путь для спасения Франции. Он, наконец, согласился и решил уехать в Монмеди, имея в виду изложить иностранным державам мотивы своего поступка и заставить их отсрочить свою месть до того момента, когда новое собрание, которое он должен был немедленно созвать, дало бы им то удовлетворение, которого они ждали. Он должен был обнародовать указ о созыве законодательного корпуса, связанного наказами и императивными мандатами и сделаться, таким образом, посредником между своим народом и иностранными державами.

Народ, боясь, с одной стороны, захвата французской территории и стремясь, с другой стороны, к восстановлению порядка, доверил бы свои интересы мудрым людям, которые сумели бы, наконец, обуздать преступления, порожденные народным деспотизмом и восстановить при свете свободы царство разума. Такова была прекрасная мысль, заставившая короля освободиться от бдительности г. Лафайета и его прихвостней. Поверьте мне, все государи мира понимают, что им угрожает чудовище, порожденное вами, и поэтому они вскоре обрушатся на наше несчастное отечество, которое я не могу еще не признавать за свое. Я знаю наши силы, какая бы то ни было надежда химерична, и вскоре ваше наказание послужит памятным примером для потомства.

Так должен говорить с вами человек, которому вы вначале внушали жалость. Не обвиняйте никого в заговоре против вашей адской конституции. Отданные королем приказы составлены не им, а мною; против меня одного должны вы направить ваши кинжалы и приготовить ваш яд. Вы ответите за жизнь короля и королевы перед всеми государями мира, если только один волос упадет с их головы, от Парижа не останется камня на камне. Я знаю пути и сам поведу иностранные армии. Это письмо есть только предвозвестник манифеста европейских государей. Они известят вас более решительным образом о войне, которая вам предстоит. Прощайте, господа/»¹⁴

К сожалению, это вся имеющаяся у меня информация об этом генерале и его участии в восстановлении власти короля во Франции.

– Буйе дю Шарьоль Луи Жозеф Амур. 1 мая 1769 г. (Бас-Тер, о. Гваделупа) – 20 ноября 1850 г. (Париж). Из дворян. Начал службу 2 мая 1784 г. суб-лейтенантом пехотного полка Вьеннуа. В 1785 г. перешел в роту телохранителей. С 1790 г. – капитан Королёвского Нормандского кавалерийского полка. 5 июня 1790 г. назначен 2-м майором Бершенийского гусарского полка. В июле 1791 г. эмигрировал. Сражался против республики в Армии принца Конде, в рядах прусской армии (контужен в апреле 1793 г. при осаде Майнца), затем в армии герцога Йоркского (был ранен). В 1795 г. пожалован кавалером креста Святого Людовика. В 1800 г. вернулся во Францию. 8 февраля 1806 г. принят на военную службу в чине эскадронного командира (в штабе Неаполитанской армии). Участвовал в осаде Гаэты. В конце 1806 г. вызван в Великую Армию. Назначен в штаб 2-й дивизии 3-го Армейского корпуса маршала Л.Н. Даву (Насельск, Голымин). В январе 1807 г. переведен в штаб 9-го Армейского корпуса в Силезии. 10 сентября 1808 г. произведен в чин аджюдана-комманданта. Служил на штабных должностях в Испании. В 1809 г. сражался при Альмонасиде и Сьюдад-Реале. 23 июня 1810 г. произведен в бригадные генералы. 2 сентября 1810 г. возведен в достоинство графа Империи. Командовал кавалерийской бригадой 3-й кавалерийской дивизии Южной армии. В 1812 г. получил разрешение вернуться во Францию из-за болезни глаз. Ослеп и уволен со службы (числился в отпуске). При первой реставрации Бурбонов стал дивизионным генералом. С августа 1815 г. – в отставке. С 1820 г. – Офицер Почетного Легиона¹⁵.

Кроме того, возле острова Новая Гвинея во времена Второй мировой войны был залив Лангемак, в котором английская армия была обстреляна вражеской авиацией, вынуждена отступить и отправить в больницу 42 раненых солдата.

Сестры и брат

Георгий был четвертым и самым младшим ребенком в семье. До него на свет появились две сестры и брат:

– Мария-Клара-Елизавета Эриховна-Иоанновна-Фридриховна Лангемак (по паспорту Мария Эриховна) – родилась 31 июля (12 августа) 1889 г. в г. Харьков, евангелическо-лютеранского вероисповедания. Окончила Елизаветградскую общественную женскую гимназию. По окончании решила пойти по стопам своих родителей, была допущена к сокращенному испытанию и 26 января 1908 г. получила Свидетельство № 30443, согласно которому «…оказала во французском языке хорошие сведения и, сверх сего, в присутствии испытателей, с успехом дала пробный урок на тему «Образование множественного числа имен существительных с окончаниями на S, X, Z и al, eau, eu; образование времен, происходящих от infinitive и от indicative present.». А потому ей, г. Лангемак, дозволено принять на себя звание «домашней учительницы» с правом преподавать французский язык и со всеми выгодами и преимуществами, присвоенными означенному званию...»¹⁶. Послеоктябрьского переворота она осталась жить вместе с матерью и пережила ее на 20 лет. Умерла в середине 1960-х гг. в Кировограде. Похоронена там же.

Мария-Клара-Елизавета Лангемак – старшая сестра Г.Э. Лангемака. Елизаветград. 1900-е гг. Фото из архива И.А. Поляковой.

– Елена («Елка») Эриховна Лангемак – родилась 23 февраля (6 марта) 1894 г. в г. Харьков¹⁷. О «Елке» практически ничего не известно. В семье ходили разговоры, что она очень рано умерла. Хотя причина смерти так и осталась неизвестна. О времени смерти можно судить по тому, что в анкетах Г.Э. Лангемака, датированных 27 ноября 1921 г.¹⁸ и далее, ее уже нет. И хотя в этой и еще одной анкете его рукой написаны неверные данные, можно сделать вывод, что эта информация верна, т. к. в других (правда, более поздних), правильно написанных анкетах ее имя также отсутствует. Будучи женой одного из офицеров, она поехала с ним и служила сестрой милосердия. По самым последним данным, она погибла в период между 1915-и и 1916 г. во время налета вражеской авиации на один из госпиталей на Западном фронте. Во время этого налета создалась паника, и ее смертельно ранило осколком от разоравшейся бомбы.

Свидетельство о присвоении звания домашней учительницы с правом преподавания французского языка Марии-Кларе-Елизавете Лангемак. Одесса. 26 января 1908 г. ГАОО

– Виктор Эрихович Лангемак – родился 31 июля (12 августа) 1896 г. в г. Старобельск Харьковской губернии. В августе 1906 г. поступил в Елисаветградскую гимназию. Будучи учеником 7-го класса, за первую четверть 1914/15 учебного года был среди отстающих учеников по истории и согласно Разрядному списку учеников стоял на 12-м месте и имел (при 5 пропущенных по болезни уроках и 2 взысканиях) общий балл, равный 3⁶/₁₁¹⁹-

В.Э. Лангемак – старший брат Г.Э. Лангемака. Елизаветград. 1914 г. Фото из архива И.А. Поляковой

29 апреля 1915 г. при отличном поведении окончил полный восьмиклассный курс Елисаветградской гимназии, где обнаружил следующие успехи по предметам: Закон божий – «отлично», Русский язык – «удовлетворительно», Философская пропедевтика – «хорошо», Законоведение – «хорошо», Латинский язык – «отлично», Математика – «хорошо», Математическая география – «удовлетворительно», Физика – «удовлетворительно», История – «удовлетворительно», География – «хорошо», Французский язык – «отлично», Немецкий язык – «хорошо»²⁰. В 1915 г. он поступил в Императорский харьковский университет, через год перевелся в Императорский новороссийский, затем был призван в армию, но очень быстро признан негодным к военной службе. В августе 1918 г. вновь поступил в Новороссийский университет. Далее информации о его судьбе нет. Известно только, что после Гражданской войны он жил в г. Кирово. Перед арестом работал учителем в школе № 12. 19 декабря 1937 г. в показаниях одного из арестованных по делу греческой шпионской организации называется имя В.Э. Лангемака.

Дом, где в 1930-х гг. жила семья В.Э. Лангемака.

Кировоград. Фото автора

Этого оказывается достаточно, чтобы его тут же переименовали в Лангемаки, сделали греком и арестовали 21 декабря 1937 г. как «врага народа». Следователь Козинец посчитал, что его нахождение на свободе может негативно сказаться на ходе следствия, и поэтому Виктор Эрихович был арестован. Обвинялся в шпионаже в пользу Греции. «…Виктор Лангемак получив высшее образование, преподавал математику в различных учебных заведениях нашего города. В декабре 1937 г. его арестовали, сфальсифицировали даже его фамилию и национальность превратили в грека Ленгемаки и расстреляли как греческого шпиона. Тогда довольно много людей у нас арестовывали по национальному признаку. Были дела немцев и поляков. Виктор попал в группу греков…»²¹.

В «Обвинительном заключении от 23 декабря 1937 г. на всю группу «греческих шпионов» написано: «…до обвинению в преступления предусмотренных ст. ст. 54-6, 54–11 УК УССР. Кировским горотделом НКВД вскрыта и ликвидирована греческая контрреволюционная националистическая шпионская организация, которая проводила активную шпионскую контрреволюционную деятельность на территории СССР, имея связь с Грецией, Греческой дипломатической миссией и с руководством Греческой церкви…

…Следствием по делу установлено, что контрреволюционная шпионская организация была создана в г. Мирово в 1935 г…

…В задачи организации входило:

1. Сбор сведений о состоянии промышленности, особенно оборонной, находящейся в гор. Кирово;

2. Сбор сведений и комиссии воинских частей, их расположение и вооружение, главным образом о состоянии авиабригады, наличии самолетов, их марок и типов;

3. Сбор сведений о состоянии советского хозяйства, наличие и состояние скота в первую очередь коневого поголовья;

4. Сбор сведений о настроениях населения, снабжения города и отсутствия дефицитных товаров.

На основании изложенного обвиняются:

….

8. Лангемаки Виктор Эрихович, 1896 г. рождения, уроженец г. Старобельска Донецкой обл. По национальности грек, скрывает, считает себя украинцем, выходец из интеллигенции, б/п, работал учителем в 12-й трудшколе – в том, что он является участником контрреволюционной националистической шпионской организации, в которую был завербован в 1935 г. и по заданию которой проводил активную контрреволюционную деятельность и сбор шпионских сведений для иностранных разведывательных органов, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 54-6, 54–11 УК УССР

Не сознался

Настоящее дело по обвинению… – подлежит рассмотрению в Особом порядке, согласно приказа наркома внутренних дел Союза ССР генерального комиссара государственной безопасности тов. Ежова за № 00485.

Нач. 3-го отд. УГБ

Сержант госбезопасности п/п Козинец»²².

Всего по этому делу проходило 8 человек.

В.Э. Лангемак. Кирово. Конец 1930-х гг. Фото из архива И.А. Поляковой

Расстрелян 28 февраля 1938 г. без суда, согласно Решению Наркома внутренних дел и генерального прокурора СССР № 40 от 5 февраля 1938 г.²³.

16 марта 1959 г. было подписано «Постановление о принятии дела к следственному производству»: «Капитан Шаповалов нашел, что по этому делу необходимо выполнить целый ряд следствий…»²⁴.

19 марта 1959 г. в Госархив МВД СССР было направлено письмо от начальника отдела УКГБ при СМ УССР по Кировоградской области Константинова: «Прошу проверить и сообщить, не значатся ли по Вашим учетам, как агенты греческой разведки:

…

8. Лангемак Виктор Эрихович, 1896 года рожд., уроженец г. Старобельска, Луганской обл…»²⁵.

25 мая 1959 г. было подписано «Заключение по материалам архивного дела № 11821», в котором следователь полагал бы дело опротестовать по ст. 197 ч. II УПК УССР «за недоказанностью состава преступления в их действиях…»²⁶.

31 октября был составлен «Протест о порядке надзора по делу № 11821» № 21352-59:

«…Лангемак В.Е. с 1935 года состоял участником контрреволюционной националистической шпионской организации и по ее заданию проводил активную контрреволюционную деятельность и сбор шпионских сведений для иностранных разведок.

…На основании выше изложенного и в соответствии со ст. 25 Положения о прокурорском надзоре СССР и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 августа 1957 г. —

ПРОШУ:

Постановление НКВД и прокурора СССР от 5 февраля 1938 г. в отношении… отменить и уголовное дело на них прекратить за недоказанностью предъявленного им обвинения…»²⁷.

17 ноября 1959 г. было вынесено определение Военного трибунала Киевского военного округа: «…в составе:

Генерал-майор юстиции Архипович – председатель

Члены: подполковник юстиции Пташевский подполковник юстиции Торгашин

рассмотрел в заседании от 17 ноября 1959 года протест в порядке надзора Военного прокурора Киевского военного округа на постановление НКВД СССР и прокурора СССР от 5 февраля 1938 года, на основании которого подвергнуть расстрелу…

Рассмотрев материалы дела, Военный трибунал находит, что по доводам протеста данное дело следует прекратить за отсутствием состава преступления, руководствуясь п. 1, ст. 346 и ст. 347 УПК УССР,

Определил:

Протест удовлетворить, постановление НКВД СССР и прокурора СССР от 5 февраля 1938 года в отношении… отменить и дело на них прекратить за отсутствием состава преступления…»²⁸.

19 ноября 1959 г. реабилитирован, а вдова В.Э. Лангемака получила справку о реабилитации:

«19 ноября 9 1493/0-59

СПРАВКА

Дело по обвинению ЛАНГЕМАКА Виктора Эриховича, 1896 года рождения, работавшего до ареста учителем в школе № 12 в гор. Кировограде пересмотрено Военным трибуналом Киевского военного округа 17 ноября 1959 года.

Постановление от 5 февраля 1938 года отменено и дело прекращено.

ЛАНГЕМАК В.Э. реабилитирован посмертно.

ЗАМ. ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА КВО ПОЛКОВНИК ЮСТИЦИИ /ЗАХАРЧЕНКО/»²⁹.

Место захоронения Виктора Эриховича до сих пор не известно.

Источники и комментарии:

¹ Постолатий В.В. «Лангемак. Елизаветградский период», рукопись статьи, копия, архив автора.

² «Письмо Попечителя Одесского учебного округа на имя директора Елизаветградского земского реального училища № 15130 от 04.09.1900», ГАКО (г. Кировоград), ф. 60, оп. 1, ед. хр. 158, лл.80, 80об. Здесь и далее все даты (до 1918 г.) даны по старому стилю.

³ «Заявление преподавателя французского языка на имя управляющего Елизаветградским реальным училищем от 26.12.1900», ГАКО (г. Кировоград), ф. 60, оп. 1, ед. хр. 158, л. 166.

⁴ «Прошение учителя французского языка Э.Ф. Лангемака от 07.06.1901», вх. № 394 от 08.06.1901, ГАКО (г. Кировоград), ф. 60, оп. 1, ед. хр. 173, л. 48.

⁵ «Формулярный список о службе учителя немецкого языка Елизаветградской гимназии Статского Советника Эриха Лангемака от 06.06.1905», копия, ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151, лл. 21, 21 об, 22, 22об, 23, 23об, 24.

⁶ Перевод послужного списка с немецкого языка на русский М.Демидовец. Перевод дополнений и описаний мой. Использована также работа «Флоты мировой войны. Немецкие торпедные катера» Часть 2 «Подводные лодки и противолодочные корабли» www.naval-history.net.

⁷ «Протокол № 882 сдачи экзамена на звание «домашней учительницы французского языка» М.К. Лангемак от 15.09.1905», ГАОО (г. Одесса), ф. 42, оп. 3, ед. хр. 7238, лл. 2, 2об, 27.

⁸«Свидетельство № 6604 от 28.04.1906», ГАОО (г. Одесса), ф. 42, оп. 3, ед. хр. 7238, лл. 15, 15об.

⁹ «Письмо Попечителя Одесского учебного округа председателю педсовета Елизаветградской женской гимназии Ефимовской № 22677 (3900) от 08.07.1916», ГАКО (г. Кировоград), ф. 60, оп. 1, ед. хр. 136, л. 267.

¹⁰ «Список преподавательского состава Елизаветградской женской гимназии Ефимовской с перечнем ежегодного содержания и надбавок», ГАКО (г. Кировоград), ф. 60, оп. 1, ед. хр. 136, л. 342.

¹¹ Бовыкин Д.Ю. «Смерть Людовика XVII: архив герцога деля Фара», в сборнике «Европа. Международный альманах», Тюмень, 2001, стр. 121–125.

¹² Журнал «Новое литературное обозрение» № 13, 1995.

¹³ Buffon G.-Lde. Correspondance inedite. P., 1860. T. 1. P. 31.

¹⁴ Захер Я.М. «Письмо генерала Буйе Учредительному собранию» в разделе «Вареннский кризис: июнь – июль 1791 года. Подборка документов» в книге «Французская революция в документах. 1789–1794», Ленинград, рабочее издательство «Прибой», 1926.

¹⁵ Шиканов В.Н. «Генералы Наполеона (Биографический словарь)», Рейттаръ», Москва, 2004, стр. 37.

¹⁶ «Свидетельство № 30443 от 26.01.1908», ГАОО (г. Одесса), ф. 42, оп. 3, ед. хр. 7239, лл. 2, 2об.

¹⁷ «Формулярный список о службе учителя немецкого языка Елизаветградской гимназии Статского Советника Эриха Лангемака от 06.06.1905. Копия», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151, лл. 21, 21об, 22, 22об, 23, 23об, 24.

¹⁸ «Анкетный лист №… Управления Морской Крепости Кронштадт на Лангемака Георгия Эриховича от 27.11.1921», РГВА, ф. 37976, ед. хр. 121–470, лл. 18, 18об.

¹⁹ «Отчетная ведомость классного наставника о состоянии 7 класса Елизаветградской гимназии за 1-ю четверть 1914/1915 учебного года», ГАКО (г. Кировоград), ф. 59, оп.1, ед. хр. 52, лл. 8, 8об, 9, 9об.

²⁰ «Аттестат зрелости № 393 от 29.04.1915», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151, лл. 18, 18об.

²¹ Постолатий В.В. «Лангемак. Елизаветградский период», рукопись статьи, копия, архив автора.

²² «Обвинительное заключение по обвинению участников греческой контрреволюционной националистической шпионской организации по обвинению в преступления предусмотренных ст. ст. 54-6, 54–11 УК УССР от 23.12.1937», ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002 (11821), лл. 95, 96, 97, 98.

²³ «Письмо прокурора Киевского военного округа на имя начальника УКГБ при СМ УССР по Кировоградской области № 2/352-59 от 05.03.1959» вх. № 687 от 16.03.1959, ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002(11821), л. 113.

²⁴ «Постановление о принятии дела к следственному производству от 16.03.1959», ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002 (11821), л. 112.

²⁵ «Письмо начальника отдела УКГБ при СМ УССР по Кировоградской области Константинова на имя начальника ЦОС Госархива МВД СССР № 3/29/ от 19.03.1959», ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002 (11821), л. 200.

²⁶ «Заключение по материалам архивного дела № 11821 от 25.05.1959», ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002 (11821), лл. 233–237.

²⁷ «Протест о порядке надзора по делу № 11821 от 31.10.1959 № 21352-59», ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002 (11821), лл. 239–244.

²⁸ «Определение Военного трибунала Киевского военного округа № 1493/0-59 от 17.11.1959», ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002 (11821), лл. 245–247 (рукопись), 248–250 (машинописная копия).

²⁹ «Справка о реабилитации В.Э. Лангемака от 19.11.1959», ГАКО, ф. Р-5907, on. 2Р, ед. хр. 5002 (11821), л. 256.

Глава вторая Детство

Георгий Эрихович Лангемак родился 20 (8) июля 1898 г. в г. Старобельске Харьковской губернии.¹

15 сентября 1898 г. он был крещен в Соборно-Покровской церкви г. Старобельска законоучителем Старобельской Александровской гимназии священником отцом Гавриилом Поповым.²

Интересен тот факт, что девочки были лютеранского, а мальчики – православного вероисповедания³. Поэтому обе дочери имели длинные лютеранские имена, а мальчики короткие – православные.

В 1899 г. семья переезжает в г. Елизаветград (ныне – Кировоград), где отец продолжает преподавать иностранные языки в городских учебных заведениях.

Вот что пишет о городе в одной из своих работ, посвященных Г.Э. Лангемаку, кировоградский исследователь жизни Георгия Эриховича В.В. Постолатий: «…Елисаветград на рубеже веков переживал экономический подъём, быстро развивался, строился. По числу жителей он стоял в одном ряду с Екатеринославом и Кишиневом.

В 1869 году в Елисаветграде заработал городской телеграф, позже – телефон.

В 1893 году был построен водопровод. В 1897 году начал работу (значительно раньше, чем в Москве) один из первых в империи электрический трамвай. На нескольких кварталах города, которые можно было обойти за каких-то 10 минут размещались юнкерское училище, женская и мужская гимназии, высшее начальное, реальное и коммерческое училища, несколько частных учебных заведений. В городе был свой театр и общественная библиотека. Был достаточно мощный культурный слой, «третье сословие».

Свидетельство о рождении Г.Э. Лангемака. Харьков.

26 февраля 1916 г. ГАОО

Дом помещика Шипаша. В нем в 1900–1910 гг. в течение долгого времени снимала квартиру семья Г.Э. Лангемака. Кировоград. Фото автора

Через годы наш земляк Лев Троцкий в книге «Моя жизнь» писал: «Ни одна из столиц мира – ни Париж, ни Нью-Йорк не произвела на меня впоследствии такого впечатления, как Елисаветград, с его тротуарами, зелеными крышами, балконами, магазинами, городовыми и красными шарами на ниточках. В течение нескольких часов я широко раскрытыми глазами глядел в лицо цивилизации»…»⁴.

Как и все родители, Эрих Францевич и Марфа-Мария хотели, чтобы их дети тоже стали учителями, но Георгий, с детства имевший собственное мнение по любому случаю, уже в раннем детстве заявил о том, что изберет себе другой путь. Это заявление вызвало недовольство отца, привыкшего к беспрекословному подчинению. На этой почве у них возник не один спор, заканчивавшийся, по обыкновению, руганью. С другой стороны, непреклонность во взглядах сына, сочетавшаяся с упорством, с каким он пытался постигнуть то, что его интересовало, очень сильно радовала родителей. Это говорило о том, что благодаря подобному качеству их сын сможет достичь больших высот.

«…Собственного дома семья не имела, поэтому сменила несколько съемных квартир. Одна из первых таких квартир, как когда-то рассказывал покойный И.Бабанский, знавший семью Лангемака, была в доме помещика Шипаша (ул. Володарского, 21), одна из последних – по улице Гагарина, 36 (Алексеевская), но это был уже советский период…»⁴.

6 июня 1905 г., в возрасте 42 лет, после долгой болезни умирает отец, оставив семье только 120 рублей – единовременное пособие, полученное 21 мая с разрешения попечителя Одесского учебного округа⁵.

В том же году мать сдает экзамен на звание «домашней учительницы французского языка». Получив свидетельство, она зарабатывает деньги, обучая дворян-бездельников по месту их жительства. По воспоминаниям М.Г. Беляниной (младшей дочери Г.Э. Лангемака), Мария Константиновна обладала властным и неприступным характером. Можно предположить, что она была суровым воспитателем своих детей, которых очень любила и которым посвятила свои лучшие годы. После смерти мужа вторично она замуж не вышла…

Первые азы образования Жорж постигает в частном начальном училище госпожи Нейгебаум⁶. 2 сентября 1906 г. на Педагогическом совете Елизаветградской мужской гимназии рассматривались вопросы: об освобождении учеников от платы за обучение в первом полугодии 1906/07 учебного года. Согласно списку, среди освобожденных стоял Виктор Лангемак⁷.

27 августа 1908 г. Георгий поступает в мужскую гимназию. «…Елисаветградская гимназия академиком Дмитрием Сергеевичем Лихачевым в книге «Школа на Васильевском» упоминается в числе лучших в империи. Среди выпускников гимназии – лауреат Нобелевской премии, физик Игорь Тамм, ученые Борис Завадовский и Фауст Никитин, композитор Юлий Мейтус, польские писатели Ярослав Ивашкевич и Михаил Хороманский, российский писатель Аминадав Шполянский (Дон Аминадо) украинский писатель и политический деятель Владимир Винниченко.

Марфа-Мария Лангемак – мать Г.Э. Лангемака.

Елизаветград. Конец 1890-х гг. Фото из архива И.А. Поляковой

В современной Кировоградской гимназии им. Тараса Шевченко есть зал выпускников старой гимназии. Пантеон довольно внушительный. Это блеск, слава гимназии. Но ее не обошли, по образному сравнению философа Василия Розанова «сумерки просвещения». В гимназии торжествовала авторитарная педагогика и мракобесие. Действуя достаточно жесткими методами, гимназия приучала своих питомцев к постоянному напряженному интенсивному, на грани человеческих возможностей, учебному труду. Слабые не выдерживали, но гимназия никого не щадила. Поэтому и отсев, второгодничество были внушительными, кроме того, в гимназии, где обучалось менее 300 учащихся, постоянно происходили самоубийства: в 1899 г. – 2; 1902 г. – 1; 1903 г. – 1; 1904 г. – 1, 1910 г. – 1; 1912 г. —2.

Здание мужской гимназии, где в 1907–1916 гг. учились братья Лангемаки.

Елизаветград, 1900-е гг. Открытка

Основная энергия педагогов направлялась на охранные и ограничительные меры. Решениями педсовета учащимся запрещалось заниматься самообразованием, пользоваться городскими библиотеками, посещать маскарады, публичные балы, семейные вечера, спектакли, гулять гурьбой по городу, показываться вечерами на центральных улицах. Одна из резолюций педсовета гласила: «Чтобы иметь возможность предупреждать досадные случаи совращения учащихся в социализм, желательно было бы сделать гимназии закрытыми учебными заведениями по образцу нынешних кадетских корпусов». Так что слабых гимназия ломала, а сильных закаляла. Тот же Владимир Винниченко выпускные экзамены вынужден был сдавать в Златопольской гимназии, так как получить аттестат дома, в Елисаветграде, перспектив не было.

Отдушиной для гимназистов часто становилась молодежная среда, юношеская дружба, поддержка товарищей…»⁴.

Денег с зарплаты матери на жизнь пяти человек не хватало, и потому, чтобы помочь семье, в 1908 г. старшая дочь Мария, как и мать, сдала экзамен в Одессе и так же стала преподавать французский.

Кировоградский исследователь жизни и деятельности ученого В.В. Постолатий на фоне здания бывшей мужской гимназии. Кировоград, июль 2008 г.

Фото автора

Система воспитания в семье была очень строгой, и младшие дети Виктор и Георгий с детства научились зарабатывать деньги. Ставя их «на ноги», мать очень рано приучила их к тому, что всего в жизни надо добиваться своим трудом и никогда не останавливаться ни перед какими трудностями… Можно представить, сколько радости было у взрослых, когда младшие братья принесли первые деньги, полученные ими за репетиторство. Как вспоминала Майя Георгиевна: «…Б городе было известно, что, если готовят братья Лангемаки, то все экзамены будут сданы хорошо»⁸. Тем более что непокорный Георгий все же начал свою «учительскую» карьеру.

Что же касается его учебы, сохранился кондуитный лист, в котором были отражены все шалости и проказы будущего крупного ученого.

«В приготовительном классе 1907/8-й уч. год, ни в каких проступках замечен не был и вообще очень хороший,

…..благонравный, благовоспитанный, любознательный и примерно старательный мальчик… ВI кл. вел себя отлично…

II класс. 1910 г. 22-го февр. Боролся на перемене. Ар. на S часа.

III класс. 1910 г. 8 окт. Во время свободного урока опоздал в класс. Ар. на 1 ч. 13 окт. Беспокойное поведение на уроке гимнастики. Ар. на 2 ч. 4 ноября. Часто опаздывает на молитву. Ар. на 1 ч. 1911 г. 21-го янв. Кричал в классе на переменах. Ар. на 1 ч…..3 мая. Заявился на урок без учебников. Выговор от наставника.

Одно из зданий Елизаветградского кавалерийского училища. Кировоград.

Фото автора

Одно из зданий Елизаветградского кавалерийского училища. Именно в нем находилась квартира его начальника – генерала В.Н. Петерса, где часто бывал Г.Э. Лангемак и где он познакомился со своей будущей женой.

Елизаветград, 1900-е гг. Открытка

1911/12 уч. г. IV класс. 14 декабря. Пересел на уроке франц. яз., причем в течение урока вел себя плохо. Выговор…и арест на 1 час. 18 декабря. Перед приходом преподавателя выбегал из класса. Лр. на 1 час по распоряжению инспектора. 11 февр. Кричал и пел на свободном уроке. Лр. на 2 часа по распоряж. инспектора. 24 февр. Произвел шум на уроке франц. языка. Выговор кл. наст, и арест на 1 час. 25 февр. Читал на уроке франц. яз. постороннюю книгу. Лр. на 1 час инсп. 5 марта упорно опаздывает на утреннюю молитву. Лр. на 1 час инсп.

1912–1913 г. V кл. 17 янв. Разговор во время урока. Выговор класс, наставника. 17 янв. Самостоятельно во время урока пересел на другое место. Лр. на 2 часа. 21 янв. Несколько раз опаздывал на молитву. Лр. на 2 часа. 22 марта. Нарушает порядок на уроке. Выговор клас. наставника.

1913–1914 г. VI кл. 17 авг. Несмотря на запрещение инспектора несколько раз являлся в гимназию без дела. Лр. на 4 ч. 31 окт. Свистит в классной комнате. Лр. на 3 ч. 3 июня. Несмотря на двукратные замечания носит черного цвета брюки. Лр. на 2 ч…»⁹

Среди многих других листов этот документ говорил об очень спокойном и хорошо воспитанном мальчике, поведение которого действительно заслуживало оценки «отлично». Об этом несколько раз говорилось на школьных педсоветах при переводе их одного класса в другой.

14 августа 1910 г. в город, одной из достопримечательностей которого было Елизаветградское кавалерийское училище, назначают нового начальника этого учебного заведения полковника (с 26 октября 1910 г. – генерал-майора) Владимира Николаевича Петерса, а двое (Николай и Алексей) из пяти сыновей генерала приходят учиться в ту же гимназию, в которой учились Лангемаки, и начинается их дружба¹⁰. Тем более что дети не всегда все понимают сразу, и Лангемакам иногда приходилось помогать своим друзьям готовиться к экзаменам. Но чаще всего они вместе проводили свободное время, хулиганили…

Георгий Лангемак. Елизаветград. 1916 г. ГАОО

Георгий проводил время и с младшей дочерью генерала – 13-летней Леночкой. Правда, в те годы, сохраняя свою мальчишескую гордость, он делал вид, что не обращает на нее никакого внимания. Лишь украдкой смотря в ее сторону и ловя ее заинтересованные взгляды…

Однако по данным оценочных ведомостей, за этот период времени ученики 5-го класса Георгий Лангемак и его одноклассник Алексей Петерс за 2-ю четверть 1912/13 учебного года состояли среди успевающих учеников, пропустивших 30 и 8 уроков по болезни (соответственно). Тогда как их братья, ученики 6 класса Виктор Лангемак и Николай Петерс, за этот же период, числясь в успевающих, имели следующие показатели: 12 и 8 пропущенных по болезни уроков и 3 взыскания, которые имел Виктор.

Аттестат зрелости Г.Э. Лангемака. Елизаветград, 1916 г. ГАОО

В 1914 г. началась Первая мировая война. В.Н. Петерс ушел воевать с немцами, а жена и дети остались в Елизаветграде. Вместе следили за успехами на фронте, огорчались поражениям. Искали сведения о боевых действиях, в которых принимала участие сначала кавалерийская бригада, а затем и дивизия генерала В.Н. Петерса. Вместе хоронили одного из братьев, внезапно умершего дома, в период отпуска, полученного на фронте. В мае 1915 г. во время кавалерийской атаки генерал был ранен, и семья уехала в Варшаву, где он лежал в госпитале. Обменялись адресами и договорились поддерживать отношения. Перед отъездом Елены Георгий делает ей предложение… Ему почти 17, а ей 14 лет… Она обещает подумать и, оставляя последнее слово за собой, просит его дать ей время, чтобы подрасти, сказав о том, что он ей очень нравится… Но в последний вечер накануне их отъезда Георгий, гуляя с девушкой, уводит ее на берег Ингула. Ветер рвал одежду и волосы на головах влюбленных. Он прикоснулся к ней рукой. Она посмотрела на него снизу вверх и… ее взгляд, он сказал ему всё. Он ей не только нравился, она его любила! Поняв это, Жорж решил сделать так, чтобы Леночка стала женщиной, его женщиной! Навсегда!

На следующий день, провожая ее на вокзале, он знал, что по окончании гимназии поедет в Петроград, чтобы быть со своей Леной… Тем более что в их семье оставались жить ее братья Алексей и Владимир, которые должны были уехать к родителям после окончания гимназии в 1916 и 1917 гг. (соответственно). Она долго прижималась к Лангемаку, плакала и не хотела уезжать, а он, смутившись, пытался ее успокоить.

29 апреля 1916 г. Георгий окончил гимназию, при отличном поведении обнаружив следующие знания: Закон Божий – «отлично», Русский язык – «хорошо», Философская пропедевтика – «хорошо», Законоведение – «хорошо», Латинский язык – «отлично», Математика – «хорошо», Математическая география – «хорошо», Физика – «хорошо», История – «хорошо», География – «отлично», Французский язык – «отлично», Немецкий язык – «отлично». «…Во внимание к постоянно отличному поведению и прилежанию и к отличным успехам в науках, в особенности же в латинском и новых языках, педагогический совет постановил наградить его серебряной медалью… »¹¹.

Источники и комментарии:

¹ «Свидетельство № 5870 от 26.02.1916», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 4. По странному стечению обстоятельств, вопреки здравому смыслу, до сих пор руководство НИИТП имени М.В. Келдыща во всех своих официальных справках и биографиях о Г.Э. Лангемаке пишет, что он родился 28.06.(08.07.)1898. И несмотря на то что я уже много раз публиковал причину этой путаницы, ссылаясь на архивные документы, все остается по-прежнему, как будто наши современники знаю о том, как оно было на самом деле лучше, чем участники тех событий, оставивших документы, удостоверяющие такие события в жизни человека, как рождение и смерть. Кроме того, нет ни одного упоминания о том, что дата рождения Г.Э. Лангемака была где-то перепутана или ошибочно записана при рождении. Поэтому оспаривать день его рождения 8(20).07.1898 не имеет смысла. Единственная путаница, которая может быть – это в дате 20 или 21.07., т. к. при переводе из одного летоисчисления в другое по разным данным считают или 12, или 13 дней.

² «Свидетельство № 5870 от 26.02.1916», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 4.

³ «Формулярный список о службе учителя немецкого языка Елизаветградской гимназии Статского Советника Эриха Лангемака от 06.06.1905. Копия», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151, лл. 21, 21 об, 22, 22об, 23, 23об, 24.

⁴ Постолатий В.В. «Лангемак. Елизаветградский период», рукопись статьи, копия, архив автора.

⁵ «Формулярный список о службе учителя немецкого языка Елизаветградской гимназии Статского Советника Эриха Лангемака от 06.06.1905. Копия», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151, лл. 21, 21 об, 22, 22об, 23, 23об, 24.

⁶ К сожалению, документов этого училища мною не обнаружено и данная информация получена из «Кондуитного листа ученика Елисаветградской классической гимназии Лангемака Георгия», ГАКО (г. Кировоград), ф. 59, оп. 1, ед. хр. 26, лл. 13, 13об, 14.

⁷ «Протокол заседания педагогического совета Елисаветградской гимназии от 02.09.1906», ГАКО (г. Кировоград), ф. 59, оп. 1, ед. хр. 27, лл. 10, Юоб, 11, 11 об, 12.

⁸ Лангемак М.Г. «Воспоминания об отце». Рукопись. Архив автора.

⁹ «Кондуитный лист ученика Елисаветградской классической гимназии Лангемака Георгия», ГАКО (г. Кировоград), ф. 59, оп. 1, ед. хр. 26, лл. 13, 13об, 14.

¹⁰ Это было вполне возможно, т. к. дворянское происхождение обеих семей и уровень родителей (статский советник – отец Лангемаков и полковник (на момент знакомства) – отец Петерсов, а согласно Табели о рангах, эти чины занимали одну и ту же ступень) давали возможность для начала и дальнейшего развития их отношений. Кроме того, начальник кавалерийского училища для города – была очень высокая должность, а при том положении, в котором оказалась семья Лангемаков, подобная дружба была очень кстати, если думать о дальнейшей карьере детей.

¹¹ «Аттестат зрелости Лангемака Георгия Эриховича № 17297 (регистрационный № 515), выдан 01.06.1916», ГАОО (г. Одесса, Украина), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, лл. 3, Зоб, 9. На третьем листе аттестата стоит печать, в графах которой написано: «Означенный на сем аттестате Лангемак Г.Э. в течение осеннего пол. 1916 г. состоял в числе студентов восточного факультета Петр. Университета, 1 ноября 1916 года, в виду посту пл. на военную службу, уволен из Университета. 28 августа 1917 г. № 1042».

Глава третья Камневы-Петерсы

Рассказу об этой семье я посвящаю отдельную главу только потому, что и сам генерал-майор, и его сыновья Николай и Алексей, а потом и его дочка Леночка в разные периоды сыграли в жизни Георгия Лангемака очень важную роль.

– Владимир Николаевич Петерс (с 1916 г. – Камнев) родился 16 (29) августа 1864 г. в г. Павловске Петроградской губернии. Православный. В 1882 г. окончил 3-ю военную гимназию и 1 октября 1884 г. вступил в военную службу юнкером Николаевского кавалерийского училища в г. Санкт-Петербурге, полный курс которого окончил 11 августа 1886 г. Выпущен корнетом со старшинством с 11 августа 1886 г. в Лейб-гвардии конно-гренадерский полк.

В 1886–1894 гг. – командир эскадрона и дивизиона, состоял при Киевском военном округе. 11 августа 1890 г. произведен в поручики. 18 мая 1894 г. окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду. В тот же день произведен в штабс-ротмистры гвардии и капитаны Генерального штаба со старшинством с 18 мая 1894 г. После этого зачислен в Лейб-гвардии конно-гренадерский полк по Генеральному штабу. С 26 ноября 1894 г. – старший адъютант штаба 31 пехотной дивизии. С 17 октября 1896 г. по 9 ноября 1897 г. отбывал цензовое командование эскадроном в 28-м драгунском Новгородском полку. В 1896 г. награжден орденом Св. Станислава III степени. С 8 января 1898 г. – обер-офицер для поручений при штабе Киевского военного округа. С 3 декабря 1899 г. прикомандирован как преподаватель военных наук к Чугуевскому пехотному юнкерскому училищу. 6 декабря 1899 г. произведен в подполковники и в этот же день награжден орденом Св. Анны III степени.

Родители жены Г.Э. Лангемака Е.В. Лангемак – В.Н. Петерс и его жена Ю.А. Петерс. Варшава, 1915 г. Фото из архива М.Г. Беляниной

С 23 марта 1900 г. – старший адъютант штаба Киевского военного округа. С 4 апреля по 4 октября 1902 г. прикомандирован к 29-му драгунскому Одесскому полку для ознакомления с общими требованиями управления и ведения хозяйства в кавалерийском полку. 12 сентября 1902 г. в качестве преподавателя военных наук был прикомандирован к Киевскому военному училищу. 6 декабря 1902 г. награжден орденом Св. Станислава II степени. С 24 апреля 1903 г. – начальник штаба 3-й кавалерийской дивизии. 6 декабря 1903 г. за отличие произведен в полковники. С 4 мая по 28 июня 1905 г. был прикомандирован к артиллерии. С 1 по 31 августа 1906 г. был прикомандирован к пехоте. 8 сентября 1906 г. награжден орденом Св. Анны II степени. С 22 февраля 1907 г. – начальник штаба Севастопольской крепости. 14 февраля 1910 г. награжден орденом Св. Владимира IV степени. С 10 июня 1910 г. – командир 8-го уланского Вознесенского полка. С 14 августа 1910 г. – начальник Елизаветградского кавалерийского училища. 26 сентября 1910 г. за отличие в службе произведен в генерал-майоры со старшинством с 01.09.1910. С 29 июля 1914 г. – командир 1-й бригады 5-й кавалерийской дивизии. 6 ноября 1914 г. награжден орденом Св. Владимира III степени с мечами. С 13 мая 1915 г. командующий 14-й кавалерийской дивизией.23 ноября 1914 г. награжден орденом Св. Владимира II степени с мечами. 13 мая 1915 г. был «отчислен по болезни в результате тяжелого ранения во время кавалерийской атаки на противника». Долгое время лечился. С 4 февраля 1916 г. состоял в резерве чинов при штабе Минского военного округа. 9 июля 1916 г. переведен в резерв чинов при штабе Петроградского военного округа. С 20 июля 1916 г. и.д. на время войны начальника Императорской Николаевской военной академии Генерального штаба. 24 сентября 1916 г. по личному приказу царя В.Н. Петерсу и его семье разрешено переменить фамилию Петерс на фамилию Камневы. С 7 августа 1917 г. после состоявшихся в 1917 г. выборов начальника академии (ПАФ от 17 августа 1917 г. был назначен из 4 набравших наибольшее кол-во голосов лиц правитель дел академии полковник А.И. Андогский), отчислен по болезни и находился в резерве чинов при штабе Петроградского военного округа. До Октябрьского переворота имел несколько опубликованных трудов по тактике. По списку Генштаба состоял в нем до 1 марта 1918 г. С 1918 г. – заведующий

2-ми Петроградскими кавалерийскими курсами. В 1919 г. во главе отряда, в состав которого входили и вверенные ему курсы, принимал участие в обороне Петрограда от войск Н.Н. Юденича. 15 июля 1919 г. вновь включен в списки Генштаба. 7 августа 1920 г. включен в него в третий раз. С февраля 1921 г. – начальник 2-й Петроградской кавалерийской школы. С 12 ноября 1921 г. – преподаватель тактики 2-й Петроградской кавалерийской школы. 17 сентября 1921 г. на него была подписана аттестация:

«…Работник хороший, но уже несколько устаревший. Дело знает.

Организаторскими способностями не обладает. Во всех отношениях средний человек.

Занимаемой должности соответствует.

В политическом отношении беспартийный. Держит себя лояльно, но политически особого доверия внушать не может и требует наблюдения»¹. 29 сентября 1922 г. на В.Н. Камнева была подписана еще одна аттестация: «…Весьма опытный с большим стажем лектор. Внимательно следит за новой литературой, особенно в области тактики.

Легко усваивает и проводит в жизнь методы преподавания, рекомендованные центром.

Крайне исполнительный и аккуратно посещающий лекции преподаватель.

Умеет подойти к современной аудитории и заинтересовать слушателей…

Аттестация начуч’а обнимает зимний семестр, тогда я, как главрук тактики усматривал в работе В.Н. Камнева исполнительность, хотя и с некоторым уклонением от моих указаний в сторону устарелых военно-исторических примеров.

Все летние практические занятия проведены без В.Н. Камнева, вероятно не успевшего совместить должности инспектора и преподавателя, а потому оценить его как преподавателя целиком – не могу. Полезнее перечислить преподавателем ВВП школы, где полевые занятия не имеют такого кардинального значения, каковое принадлежит им в школе кавалерийской. Как педагог-воспитатель – неудовлетворительный, ибо ищет популярности в массе…

Не имея возможности вдаваться в детали его преподавания – с аттестацией пом. нач. уч’ча тов. Иванушкина вполне согласен.

К массе умеет подойти, и если популярен, тот вовсе не потому, что ищет популярности, а по своим личным качествам и умению преподавать.

Великолепный работник.

Был руководителем военно-исторического кружка в клубе.

Дело знает и любит.

Среди курсантов авторитетен…»². С 14 апреля 1924 г. преподаватель общетактического плана военной школе летчиков-наблюдателей. 11 ноября 1925 г. была составлена еще одна аттестация, подписанная 16 января 1926 г.: «…Обладает твердым характером. Инициатива понижена возрастом, энергия достаточна в кругу преподавательской деятельности. Пользуется большим авторитетом среди сослуживцев, преподавателей и слушателей при его серьезности отношения к делу, глубоким знаниям предмета и военно-педагогическому опыту (имеет печатные труды).

Как лектор отличный, но к применению новых методов подготовлен недостаточно.

Свой предмет развивает, держит себя в курсе новых течений, преподаваемых предметов стратегии и тактики.

Для работы в мирной обстановке здоровье удовлетворительное.

В гражданской войне участвовал, был в делах против Юденича.

Политически развит удовлетворительно, а по специальным вопросам политработы в Красной армии, как имеющий отношение к его предмету, – хорошо.

В общественной работе по школе участие слабое.

Занимаемой должности преподавателя стратегии и тактики вполне соответствует. Может быть выдвинут в очередном порядке, как главный руководитель тактической группы…

Заключения вышестоящих начальников:

С аттестацией и выводом согласен.

С политизацией своих предметов справляется недостаточно удовлетворительно.

С аттестацией и мнением начальника учебного отдела комиссия согласна…»³. 28 мая 1927 г. была подписана следующая аттестация на В.Н. Камнева: «Возраст сказывается в ослаблении гибкости преподавания: есть наклонность к излишнему использованию старого материала и привычных приемов. С преподаванием порученного дополнительного курса организации РККА, как материалом новым, освоился недостаточно и требует помощи.

Занимаемой должности соответствует…

Как преподаватель стар. Большое желание быть полезным. Охотно берется за проработку любого задания по своей специальности, но благодаря тому, что находится в плену взглядов старой школы, результаты работы очень посредственны. Изменения, внесенные в области тактики последними войнами, усвоил формально и поэтому в преподавании использует запас когда-то приобретенных знаний.

По предельному возрасту подлежит демобилизации…

Заключение аттестационной комиссии:

По своему возрасту, как преподаватель, еще может быть использован. Как преподаватель соответствует…»⁴. И, наконец, 31 января 1929 г. была подписана последняя аттестация на В.Н. Камнева: «С предыдущей аттестацией согласен со следующими дополнениями:

Несмотря на преклонный возраст, сохранил достаточную бодрость и энергию. Работает добросовестно. Против новшеств и введения современных методов обучения у него есть всегда возражения – в этом сказываются его взгляды, вполне сложившиеся еще давно в дореволюционное время, а также косность.

Воспитателем командира, несмотря на его большой педагогический опыт в прошлом, ему трудно, т. к. он слишком далек по своим взглядам и всему окружающему от него. Поэтому иногда теряется перед аудиторией, когда перед ним ставятся вопросы не из области его предмета.

Подготовка его несколько страдает сейчас от того, что не всегда следит за новостями литературы общественной.

Участия в общественной жизни школы не принимает, кроме отдельных поручений по линии 0С0.

Занимаемой должности преподавателя соответствует при руководстве со стороны более молодых педагогических сил, выдвигаемых РККА. Как старший преподаватель подлежит замене…

Заключение прямых начальников:

Считаю тов. Камнева отличным преподавателем. Имеет солидную эрудицию по военным вопросам, в частности по тактике конницы, большой военный опыт, а также опыт в административно-педагогической работе. Тов. Камнев на педагогической работе может еще дать большую пользу делу. Что касается должности старшего преподавателя, то необходимо сказать, что на этой должности желательно иметь более молодого, чем т. Камнев, коему, несомненно, трудно быть в курсе всех вопросов, выдвигаемых военной педагогикой в РККА. Тов. Камнев был активным членом ячейки «Осоавиахим» школы.

Заключение аттестационной комиссии:

Должности преподавателя соответствует, как старший преподаватель подлежит замене.

Окончательное решение, утверждающего аттестацию:

Должности преподавателя соответствует…»⁵.

В 1929 г. после перевода школы в другой город, уволен из рядов РККА по возрасту. Некоторое время перед арестом работал заведующим учебной частью средней школы для взрослых № 6 при Артиллерийской академии г. Ленинграда. 1 ноября 1937 г. арестован органами НКВД

г. Ленинграда и зачислен за 9-м отделением III отдела. При аресте присутствовал старший дворник Федор Васильевич Васильев. Обыск производил сотрудник НКВД Федоров. Содержался в Ленинградской тюрьме ГУГБ НКВД. До ареста проживал по адресу: Ленинград, Международный проспект, д. 49/2, кв. 85⁶. 29 ноября 1937 г. В.Н. Камневым был подписан протокол допроса, в котором он признавал, что действительно является участником контрреволюционной офицерской организации Российского общевоинского союза (РОВС). Кроме этого, он дал показания о том, что, кроме него, в РОВС входили:

«…Зубковский Сергей Фадеич, б. полковник артиллерии. В школе был преподавателем тактики, сейчас преподаватель военных предметов в Технологическом институте. Красовский Юрий Михайлович, б. полковник. В школе преподаватель тактики. Сахновский Павел б. полковник. В школе преподаватель тактики. Вандель б. офицер. В школе работал по аэро-фото-с”емкам. Волков Борис Иванович, б. штабе капитан Генерального штаба. В школе преподаватель тактики. Евенюков б. штабс-капитан артиллерии. В школе преподаватель тактики авиации. Григорьев Григорий Владимирович б. офицер. В школе преподаватель тактики. Сейчас в Москве в академии воздушного флота. Гусаковский Петр Николаевич, б. капитан. В школе начальник школы. Сейчас в Москве в академии воздушного флота. Леонов Константин Константинович, б. офицер. В школе преподаватель тактики воздушного флота. Сейчас в академии в Л-де. Кудрявцев Г. офицер. В школе работал в учебной части. Карташов б. офицер. В школе преподаватель тактики. Дементьев б. офицер. В школе адъютант…» Кроме того, после переезда летной школы в Оренбург к нему отошло командования якобы боевыми отрядами: «…Отряд РОВС В Высшей кавалерийской школе. Руководитель Баторский Михаил б. офицер гвардии начальник кавалерийской школы. Из участников этого отряда помню следующих: Петерсон Евгений Карлович б. генерал генерального штаба. В школе начальник учебного отдела, сейчас работает в Таганроге в какой-то школе. Верховский Борис Клавдиевич б. штабс-капитан гвардии пом. Нач. кав школы. Сейчас в Москве в каком-то штабе. Пучвальский б. полковник. В школе нач. строевой подготовки. Отряд РОВСа во 2-й кавалерийской школе. Руководитель Готовский К-p Николаевич, б. ротмистр гвардии. Начальник этой школы. Сейчас в Москве. Из участников отряда помню: Иванушкин А-p Тимофеевич б. штабс-ротмистр, начальник учебной части 2-й кав школы. Попов Василий Владимирович б. гвардейский поручик. Пом нач школы. Любомиров б. генерал лейтенант Генерального штаба. В школе преподаватель. Добрынин б. поручик кавалерии. В школе сменный офицер. Отряд РОВСа в штабе ВВС ПВО и курсах ПВО куда я перешел на работу после от”езда школы Летнабов в Оренбург и возглавил этот отряд. Из участников отряда помню следующих: Залесский Вячеслав Иванович б. офицер. На курсах ПВО преподаватель тактики. Сейчас в Л-де в школе Восточных языков. Гусаковский Петр Николаевич б. штабе капитан артиллерии. Начальник курсов ПВО. Петровский Петр (не точно) б. офицер, зав хозяйством курсов. Перекрестов Николай Васильевич б. офицер генерального штаба. На курсах ПВО преподаватель тактики. Умер в 1933. Суботин б. офицер на курсах ПВО комисар. Александров А-p Капитонович б. офицер Генерального штаба умер в 1932 г. Каменев Константин Иванович б. поручик Генерального штаба, умер в 193 на курсах нач учебного отдела. Александровы (не у станов) два брата, один из них. начальник административно хозяйственного отдела курсов, второй для поручений при начальнике курсов. Шах-Шахтинский б. Офицер курсант школы ПВО в последствии учился в школе гражданского воздушного флота Со слов Лазарева мне известно, что в Ленинграде существует целая сеть отрядов РОВС. Лазарев мне сообщил уезжая в Оренбург, что отряды РОВС существуют и в других военных школах и воинских частях. В частности нон называл руководителя отряда РОВС в штабе ЛВО Энден Михоила Михайловича (не точно) б. Офицера Генерального штаба, участников этого отряда я не знаю…» Помимо этого он «рассказал» об их «деятельности»⁷.

4 декабря 1937 г. заместителем начальника Управления НКВД Ленинградского округа старшим майором госбезопасности И.И. Шапиро было утверждено заготовленное на январь 1938 г. «Обвинительное заключение» «…Б том, что являлся участником шпионско-террористической диверсионной, вредительской организации «Российского Общевоинского Союза» (РОВС) и по заданию РОВСа создавал и руководил к-p отрядами РОВС, занимался вредительством, обсуждая вопросы диверсий и террора над руководителями ВКП(б), проводил шпионскую деятельность на территории СССР в пользу Германии.

т. е. в пр. пр. ст. ст. 58-6, 8 и 11 УК РСФСР.

ВИНОВНЫМ СЕБЯ ПРИЗНАЛ ПОЛНОСТЬЮ. Изобличается показаниями обвин. ЛИНДСТРЕМА, ЛАЗАРЕВА, ВОЛКОВА, ЖИВОТНОВСКОГО, СУББОТИНА, ПАРОВА и ВЕНДЕЛЬ.

Следствие по настоящему делу считать законченным…

След, дело № 36632-37 года, согласно приказа Народного Комиссара Внутренних Дел СССР – Генерального Комиссара Государственной Безопасности тов. ЕЖОВА за № 00485-37 г. направить на рассмотрение НКВД СССР по 1-й категории⁸.

Расстрелян 8 января 1938 г. без суда, на основании отношения наркома госбезопасности Н.И. Ежова № 450118 от 6 января 1938 г.⁹

22 октября 1957 г. посмертно реабилитирован¹⁰.

– Александр Владимирович Петерс. Русский офицер. В 1914 г. он приехал в отпуск, заболел гриппом и скоропостижно умер чуть ли не на руках у собственной мамы.

– Владимир Владимирович Камнев (до 1916 г. – Петерс). Родился 24 (11) июля 1899 г. в селе Коростышево Радом…ского уезда Киевской губернии. Вероисповедание – православное. В 1910 г. учился в Севастопольской гимназии. С 17 сентября 1910 г. по 1917 г. учился в Елизаветградской мужской гимназии. Первые два класса нареканий со стороны преподавателей не имел. В третьем классе 5 июня 1913 г. без разрешения был в цирке, за что получил выговор и имел объяснения с инспектором. В четвертом классе 5 сентября 1913 г. был без разрешения в иллюзионе, за что получил выговор от инспектора гимназии¹¹. В 1917–1918 гг. обучался в 7-й Петроградской гимназии, окончил (со следующими оценками: русский язык с церковнославянским и словесность – «хорошо»; философская пропедевтика – «хорошо»; законоведение – «хорошо»; математика – «отлично»; математическая география – «хорошо»; физика – «хорошо»; история – «хорошо»; география – «отлично»; немецкий язык – «отлично»; французский язык – «хорошо»; при среднем балле – 4³/₁₁) с серебряной медалью. 02.04.1918 – был удостоен аттестата зрелости и награды.¹²

– Алексей Владимирович Камнев (до 1916 г. – Петерс). В 1910–1916 гг. учился в Елизаветградской мужской гимназии (в одном классе с Георгием Лангемаком). 1 июня 1916 г. получил Аттестат зрелости № 519. Белый офицер, эмигрировавший за границу после разгрома Белой армии. Много лет родственники ничего о нем не знали. Потом выяснилось, что он остался в Чехословакии. Жил в Праге, женился, закончил там институт, стал профессором русской словесности и занимался изучением творчества Л.Н. Толстого. У него было много учеников, которые его очень любили. Одно время он переписывался со своей мамой, а когда арестовали и Г.Э. Лангемака и ее мужа, то она сама просила его прекратить переписку, чтобы не навредить остальным членам семьи. Долгое время он не писал, и они ничего о нем не знали, а потом уже в Москве, после реабилитации, приехал из Чехословакии человек, привез привет от Алексея Камнева и в память о своей маме – шкатулку, некогда ей принадлежавшую. Тот же товарищ сказал, что Алексей был очень тяжело болен. А потом стало известно, что он умер и можно получить наследство. Е.В. Лангемак этим очень заинтересовалась, но когда выяснилось, что все наследство – это библиотека, за ввоз которой необходимо было заплатить больше, чем она стоила сама по себе, то, естественно, этим никто не стал заниматься.

– Петр Владимирович Камнев (до 1916 г. – Петерс). Родился в 1905 г. Был младшим из братьев. И по этой причине он пережил в России и Октябрьский переворот, и Гражданскую войну. В отличие от остальных, его жизнь сложилась более-менее благополучно. При жизни матери детей у него не было. Женился три раза. В первый раз – на Екатерине Камневой. Она категорически не хотела иметь детей, не понимая, зачем они нужны. Сам по себе Петр был очень интересным человеком. Во время войны он работал инженером на заводе. Жил на казарменном положении. После войны у него появилась другая женщина, которая обещала родить ему ребенка. И в 1947 г. он развелся с первой женой и женился на Антонине. Через какое-то время у них родилась дочка – Марина. Они прожили вместе

18 или 20 лет. Антонина оказалась тяжелой женщиной. Во время реабилитации именно он написал заявление в МГБ с просьбой о восстановлении честного имени своего отца: «В первых числах ноября 1937 г. был арестован мой отец Камнев Владимир Николаевич, проживавший совместно со своею женой (моей матерью) – Камневой Юлией Алексеевной (рожд 1864 г.) по адресу: Ленинград, 7-я Красноармейская ул. д. 2 кв 85 (№ дома и № квартиры – пишу на память и не уверен в точности).

В то время отец являлся пенсионером Красн. Армии. При аресте в комнате В.Н. Камнева был произведен обыск. Я в то время проживал со своею семьей по адресу: Ленинград, Васильевский остров, 2-я линия д. 55 кв. 20.

Ни мою мать, ни меня в органы безопасности не вызывали, причину ареста отца не знаю, как и не знаю что ему было предъявлено впоследствии.

Моя мать со дня ареста до середины января 1938 г. носила отцу продовольственную передачу и в последний раз передача не была принята с мотивировкой, что

В.Н. Камнев отправлен в лагерь для репрессированных в восточные районы нашей страны.

Неоднократно мать писала и запрашивала куда отправлен ее муж, но ответа с указанием его местонахождения не было.

В январе 1942 г., в блокированном Ленинграде, моя мать скончалась от истощения, так ничего и не узнав о своем муже.

С 1936 до 1948 г. я непрерывно, без выезда во время блокады работал на Ленинградском машиностроительном заводе имени Карла Маркса в должности начальника цеха, руководя секретным производством.

С 1948 г. по настоящее время работаю доцентом кафедры технологии машиностроения Ленинградского инженерно-экономического института им. В.М. Молотова (улица Марата 27/1), имею ученую степень; с 1930 г. веду большую общественную работу (в облпрофсовете, НТО машпрома и др.)

В ноябре 1937 г. в Москве был арестован муж моей родной сестры – Георгий Эрихович Лангемак (по его делу Вы меня запрашивали письмом № 8 г-34373-47 от 12.Х. 1955 г.)

Сейчас мне стало известно от племянницы, что Г.Э. Лангемак полностью реабилитирован.

Таким образом в 1937 г. мои отец и зять были арестованы и с этого момента я должен был переносить целый ряд оскорблений, выслушивать подозрительные намеки, трижды меня исключали из списков награжденных орденами и медалями за заслуги во время моей работы на заводе в годы Финской и Великой Отечественной войны.

Самым тяжелым ударом было то, что вопреки решениям первичной цеховой и заводской партийных организаций в 1942 г. Бюро Выборгского (ныне Сталинского) районного комитета КПСС г. Ленинграда, не утвердило прием меня в кандидаты партии, только из-за арестованных моих родственников.

Учитывая, что ничего компрометирующего моего отца известно не было, также как и про моего зятя (теперь реабилитированного), больше того, я неоднократно был свидетелем дел, подтверждающих их преданность Советской власти.

Прошу Вас возбудить вопрос о пересмотре об аресте и репрессии Камнева Влад. Никол, родившегося в 1864 г. в г. Павловске_Ленинградской области.

О принятом Вами решении прошу известить меня.

В случае необходимости, по Вашему запросу, возможно смогу сообщить Вам еще какие-либо сведения.

Камнев Ленинград, 4-XII-1955 г.»¹³

В результате именно этих действий генерал В.Н. Камнев был полностью реабилитирован. Младшая дочь Г.Э. Лангемака и ее муж Григорий Иванович Белянин останавливались у них, когда бывали в Ленинграде на учебе или в командировках. Когда Марина, подросла и окончила школу, он устроил ее в институт, а потом решил, что сделал все что смог, развелся с Антониной и женился на Маргарите. Он познакомился в ней в институте, в котором работал. Она была либо секретарем, либо кем-то еще. Когда в 1977 г. М.Г. Лангемак ездила на курсы повышения квалификации, то, пользуясь его хорошим к ней отношением, постоянно бывала у них в гостях. Она рассказывала, что заметила, как он немного одряхлел… А был высокий, статный, красивый… Правда лысый, но эта лысина его нисколько не портила. Он был очень обаятельным мужчиной, и Маргарита относилась к нему очень хорошо. В общем, последняя жена оказалась настоящей женщиной¹⁴.

– Николай Владимирович Камнев (до 1916 г. – Петерс). Родился 5(18) декабря 1896 г. в г. Сумы Харьковской губернии. Вероисповедания православного. До августа 1907 г. обучался дома. С 24 августа 1907 г. по 31 августа 1910 г. учился в Севастопольской гимназии, где окончил третий класс и при отличном поведении показал следующие знания по предметам: Закон божий – «отлично», Русский язык – «удовлетворительно», Латинский язык – «отлично», Арифметика – «отлично», Алгебра – «хорошо», Природоведение – «отлично», История – «отлично», География – «отлично», Французский язык – «отлично», Английский язык – «отлично», Рисование – «хорошо»¹⁵. С сентября 1910 г. по 29 апреля 1915 г. учился в Елизаветградской мужской гимназии (в одном классе с Виктором Лангемаком). Окончил с серебряной медалью и при отличном поведении показал следующие знания по предметам: Закон божий – «отлично», Русский язык – «отлично»,

Философская пропедевтика – «отлично», Законоведение – «отлично», Латинский язык – «хорошо», Математика – «отлично», Математическая география – «отлично», Физика – «отлично», История – «отлично», География – «отлично», Французский язык – «отлично», Английский язык – «отлично», Немецкий язык – «отлично». «Во внимание к постоянно отличному поведению и прилежанию и к отличным успехам в науках, в особенности же в математике и истории…»¹⁶. В особых отметках было написано: «Юноша даровитый, настойчивый, особенную способность и интерес проявил к изучению истории и математических наук. Поступает в Петроградский политехнический институт…»¹⁷.

Источники и комментарии:

¹ «Аттестация (копия) (к 15 августа 1921 года) на Камнева Владимира Николаевича от 17.09.1921», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 Камнева Владимира Николаевича, л. 46.

² «Аттестация (копия) (за 1922 год) от 29.09.1922 на Камнева Владимира Николаевича», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 Камнева Владимира Николаевича, лл. 47, 48.

³ «Аттестация (копия) на преподавателя общетактического плана Военной школы летчиков-наблюдателей Камнева Владимира Николаевича от 16.01.1926», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 Камнева Владимира Николаевича, лл. 50, 51.

⁴ «Аттестация (копия) на преподавателя Военной школы летчиков имени K.E. Ворошилова Камнева Владимира Николаевича от 28.05.1927», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, л. 52.

⁵ «Аттестация (копия) на старшего штатного преподавателя Военной школы летчиков-наблюдателей Камнева Владимира Николаевича от 31.01.1929», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, л. 53, 54.

⁶ «Ордера на арест № 6661 от 01.11.1937», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, л. 2.

⁷ «Протокол допроса обвиняемого Камнева-Петерс Влад. Николаевича от 29.11.1937», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, лл. 9, 9об, 10, Юоб, 11, 11 об, 12, 12об, 13, 13об, 14, 14об, 15, 15об, 16, 16об, 17, 17об, 18, 18об, 19, 19об. Оригинал написан от руки, фиолетовыми чернилами.

⁸ «Обвинительное заключение по обвинению В.Н. Камнева-Петерса в преступлениях предусмотренных статьями 58-6-8-11 УК РСФСР от 04.12.1937», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, лл. 21, 22, 23, 24.

⁹ «Акт о приведении приговора в отношении В.Н. Камнева-Петерса в исполнение от 08.01.1938», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, л. 25.

¹⁰ «Определения Военного трибунала Белорусского военного округа № 1171/1180-н от 22.10.1957», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, лл. 123, 124.

¹¹ «Кондуитный лист ученика Елизаветградской классической гимназии Владимира Петерса», ГАКО (г. Елизаветград), ф. 59, оп. 1, ед. хр. 26, л. 42.

¹² «Ведомость о подвергшихся испытанию зрелости и удостоенных аттестата или свидетельства зрелости за 1918 г.», ГАКО, ф. 59, оп. 1, ед. хр. 36, лл. Зоб, 4.

¹³ «Заявление П.В. Камнева на имя военного прокурора отдела ГВП майора юстиции Расторгуева от 08.12.1955», Архив УФСБ по Ленинградской области, архивно-следственное дело № П-28865 (36532) Камнева Владимира Николаевича, лл. 29, 29об. Оригинал написан от руки на тетрадном листе фиолетовыми чернилами. Орфография и пунктуация подлинника.

¹⁴ «Интервью с младшей дочерью Г.Э. Лангемака – М.Г. Беляниной, записанное 23.07.2003 в г. Павлодар (Казахстан)», рукопись, архив автора.

¹⁵ «Свидетельство об окончании третьего класса, учеником Севастопольской гимназии Николаем Петерсом от 31.08.1910», ГАКО (г. Кировоград), ф. 59, оп. 1, ед. хр. 25, лл. 2, 2об.

¹⁶ «Аттестат зрелости ученика восьмого класса Елисаветградской гимназии Николая Петерса № 396 от 29.04.1915», ГАКО (г. Кировоград), ф. 59, оп. 1, ед. хр. 25, лл. 58, 58об.

¹⁷ «Ведомость о подвергшихся испытанию зрелости и удостоенных аттестата или свидетельства зрелости за 1918 г.», ГАКО, ф. 59, оп. 1, ед. хр. 36, лл. 33, ЗЗоб, 34.

Глава четвертая «Японский язык или морская бескозырка?»

Подчиняясь настойчивым требованиям своей матери, Георгий соглашается посвятить свою жизнь изучению японской филологии. Хотя более всего его продолжает манить карьера военного. Образцом для этого был и остался отец его возлюбленной. Приехав в Петроград, юноша приходит в гости к генералу. Его встречает 15-летняя девочка, в которой он узнает Леночку. Прошел всего один год, но как она похорошела… «Ты уже так выросла!» – восклицает он. Леночка опускает глаза вниз и пропускает его в комнаты. Дома никого не оказывается, кроме прислуги. Лена отпускает Дуню и остается наедине со своим женихом…..Он рассказывает ей о своих планах, и она советует ему обратиться к ее отцу, зная, что он обязательно поможет, тем более что он хорошо отзывался о юноше и несколько раз спрашивал в шутку: «А что, Леночка, если бы Жорж тебя посватал, ты бы пошла?..» И, заливаясь каждый раз краской, она давала понять своему отцу, что с радостью!

Начиная с этой встречи, каждый раз бывая теперь у Камневых¹, он все больше и больше времени уделяет Леночке. Они больше не скрывают от ее родителей своих отношений. И Лена рассказывает отцу о просьбе Георгия и просит его помочь, называя Лангемака своим женихом, а себя его женщиной. Не желая больше скрываться, они всё рассказывают родителям Лены. Генерал не удивляется, он давно уже ожидал подобной развязки и был рад, что не ошибся. Лучшей партии для дочери он не мог и желать. Но еще больше его радовало, что юноша не забыл про тот вечер, проведенный ими накануне отъезда его семьи из Елизаветграда. Значит, парень более чем серьезный. Ради такого стоит и напрячься. Поговорив с Георгием о дочери и договорившись о том, что он сначала окончит обучение и проявит себя как мужчина, а уже потом поведет речь

о свадьбе, они перешли к просьбе Лангемака. При этом генерал, да и сама присутствовавшая при разговоре Лена дали слово, что она дождется своего жениха, решив, что о помолвке они объявят в ближайшее же время.

Что касается его желания стать военным, В.Н. Камнев обещает помочь, однако посоветовав ему не перечить матери, а спокойно пойти туда, куда он с ней договорился и начать изучение японской филологии, тем более что эти знания все равно даром не пропадут и живой ум юноши обязательно найдет им применение. Все же самое сложное – организацию перехода Георгия из Петроградского университета в военное училище – генерал брал на себя. Причем, что важнее всего, нужно было придумать такой ход, при котором Марфа-Мария ничего бы не могла этому противопоставить. Согласившись с этим вариантом, Лангемак поступает на филологический факультет Петроградского университета.

Чтобы успеть в университет к утренним занятиям, приходилось рано вставать. Около самого университета квартиру снять не удалось, а ездить от Лермонтовского проспекта, в 3 доме (кв. 14)², по которому он жил, было далеко.

В один из октябрьских вечеров, когда Георгий пришел в гости к Камневым, генерал пригласил его к себе в кабинет и попросил показать приписное свидетельство. Извещенный об этом заранее, Лангемак достает его из кармана кителя и протягивает будущему тестю. В.Н. Камнев читает, что «…вышепоименованный Георгий Эрихович Лангемак подлежащий исполнению воинской повинности в тысяча девятьсот девятнадцатом г. обязуется доставить к 1 числу декабря 1918 года в Елизаветградское Уездное по воинской повинности присутствие, не позже первого марта означенного года (1919) сведения о семейном его составе…»³.Задав несколько вопросов о более точном желании в выборе пути, по которому тот бы хотел пойти, Камнев сложил и убрал приписное свидетельство в карман. В ответ на вопросительный взгляд юноши он улыбнулся и сказал, что в Ораниенбаумской школе прапорщиков по Адмиралтейству через неделю начнется набор.

Билет студента Императорского Петроградского университета Г.Э. Лангемака.

Петроград. Осень 1916 г. РГАВМФ.

Она готовит офицеров морской береговой артиллерии. Все как раз и получается: море и что-то посложнее…

– Я поговорю с начальником Школы генерал-майором флота Николаем Павловичем Петровым⁴ и скажу тебе, когда прибыть для поступления.

– А как я объясню это своей матери?..

– Очень просто… Тебя призовут в армию… Я договорился об этом с одним из призывных пунктов Петрограда… А документ о призыве и будет твоим оправданием…

Таким образом, «Георгий настоял на своем, сделал так, как считал нужным. Это был один из первых его Поступков, непростых самостоятельных решений. В будущем он не раз будет поступать не так, как того требовали обстоятельства, а так как будет велеть совесть и сердце, даже если за это придется платить дорогой ценой…»⁵.

Через несколько дней генерал сам принял Лангемака у себя в кабинете.

Главный вход в Петроградский Императорский университет (ныне – СПбГУ).

Фото автора

– Идти вольноопределяющимся⁶ или добровольцем во флот для вас, молодой человек, нет смысла… Поэтому, лучше сделать так, как предложил Владимир Николаевич. Давайте Ваше направление к нам… Пишите прошение на мое имя⁷, я его сейчас же распишу. После этого вы пойдете оформлять необходимые документы и вставать на довольствие…

Да, генерал был прав: идти в армию рядовым вольноопределяющимся не было смысла. У офицера всегда было больше возможностей для самореализации, чем у того же вольноопределяющегося, хотя они и стояли всего на одну ступень ниже, чем офицеры, и были первыми кандидатами на офицерский чин.

– Благодарю вас, Николай Павлович, – Лангемак встал, готовый идти выполнять сказанное.

– Не спешите, юноша… Прошение напишите здесь…

Тем временем в кабинет генерала вошел капитан по Адмиралтейству и сказал, что все подготовил и готов забрать нового курсанта с собой.

– Познакомьтесь: Николай Юльевич Татаринов, адъютант Школы… Георгий Эрихович Лангемак, наш новый учащийся…

– Здравствуйте, капитан по Адмиралтейству Татаринов Николай Юльевич…

– Здравствуйте, господин капитан, будущий учащийся вверенной Вам и господину генерал-майору Флота Школы Лангемак Георгий Эрихович…

– Это за вас просил генерал Камнев?

– Да, Николай Юльевич, – Лангемак прямо смотрел на офицера.

– Итак, сегодня, 29 октября 1916 года, вы будете на один шаг ближе к осуществлению своей мечты – блестящей карьеры морского офицера.

9 ноября 1916 г. приказом по Школе № 306 его зачисляют в 4-й взвод⁸. 12 декабря Г.Э. Лангемака приводят к присяге на верность службы Его Императорскому Величеству Государю Императору, Наследнику Престола и Родине и через 18 дней, 30 декабря, назначают и.о. отделенного командира, а 14 января 1917 г. утверждают в этой должности и производят в строевые унтер-офицеры⁹.

За время учебы в Школе он получил несколько денежных переводов из дома. 23 января 1917 г. по повестке № 3071 – 25 рублей¹⁰, 27 января 1917 г. по повестке № 4149 – 200 рублей¹¹ и 22 февраля 1917 г. по повестке № 213 почтовый перевод на сумму 50 рублей¹². Все почтовые переводы были получены под расписку матросом

1-й статьи А. Пуповским на основании писем, адресованных в Ораниенбаумскую почтово-телеграфную контору¹³. Частично деньги были потрачены на изготовление формы одежды. Согласно общему списку вычетов за обмундирование¹⁴ из Г.Э. Лангемака было вычтено 150 рублей, причитающиеся портному Сидорову за работу. Остался и еще один документ – счет на эти 150 рублей. В нем сказано, что эта сумма состоит из касторового кителя за 85 рублей и сатиновых брюк «трико» за 65 рублей. А также расписка портного от 8 марта 1917 г. в получении денег.

В 1917 г., будучи строевым унтер-офицером, он оканчивает школу по первому разряду, 16-м по списку, с общей суммой баллов – 138,68 (при среднем балле за каждый экзамен, равном, как было написано в приказе, 10,67). Первым по списку Школы закончил Б.Н. Абрамов (общая сумма баллов – 146,8, средний – 11,29), последними, 152-м и 153-м, М.А. Лисин и Н.И. Амелин (соответственно) (у них было одинаковое количество баллов: общая сумма – 113,78, средний – 8,75)¹⁵.

По окончании школы приказом по флоту и Морскому ведомству № 486 от 27 февраля 1917 г. его производят в прапорщики по Адмиралтейству с жалованием 600 рублей⁹ в год и тем же приказом вместе с 22 товарищами¹⁶ распределяют на Приморский фронт Морской Крепости Петра Великого (г. Ревель)¹⁷.

«ПРИКАЗ

Командующего Флотом Балтийского Моря

Посыльное судно «Кречет»

21-го апреля 1917 года № 143

Назначаются:

Прапорщики по Адмиралтейству:

Владимир Голов, Александр Григорьевич Васильев, Николай Румельский, Иван Белин, Владимир Розанов, Николай Мельковский, Николай Нестеров, Сергей Смонин, Борис Хоцевич, Арсений Сосновский и Алексей Николаев.

Все одиннадцать – в Службу Связи.

Михаил Каменский, Борис Товарковский и Николай Брежнев.

Все трое – на Воздушную дивизию.

Виктор Панов, Владимир Селиванов, Стефан Богданович, Михаил Романов, Борис Дорошенко, Иван Носин, Владимир Бочаров, Клементий Шуманский, Михаил Видавский, Борис Троицкий, Георгий Лангемак, Владимир Ушаков, Георгий Бергольц, Василий Александров, Виталий Шокальский, Юрий Рыхлинский, Николай Малокиенко, Иван Иванов, Казимир Лышковский, Леонид Назариани и Алексей Жаринов.

Все двадцать три – на Приморский фронт Морской крепости Императора Петра Великого.

Леонид Стражевский, Карл Кейре, Виталий Дружиловский, Дмитрий Сатин, Владимир Мегельский, Леонид Петров, Константин Сперанский, Оскар Гильде, Александр Доронин и Николай Париков.

Все десять – в Моонзундскую укрепленную позицию.

Петр Кондратенко и Сергей Селезнев.

Оба – на посыльное судно «Кречет».

Николай Капустин, Леонид Ульковский, Глеб Покровский и Александр Огородников.

Все четыре – в береговую роту Минной обороны (в распоряжение Штаба Командующего флотом Балт. моря).

Владимир Максимов, Макарий Ничипоренко, Александр Орсич и Александр Щитков.

Все четыре – в Свеаборгской флотилии полуэкипаж.

Виктор Белоусович, Петр Белов и Михаил Месин.

Все трое – в Ревелъский флотский полуэкипаж.

Михаил Байков, Константин Руцкий, Борис Абрамов, Александр Шишкин и Игнатий Макаров.

Все шятъ – в Або-Оландскую укрепленную позицию.

Сергей Аров – в тыловую морскую позицию Финского залива.

Максимилиан Вольф – в Сатакундскую позицию.

Станислав Деривиль – в Отряд судов и охраны Ботанического залива.

Иосиф Кучинский, Николай Носов, Леонид Мелик-Мура-тов, Александр Барминский, Лев Бирман, Виталий Яременко и Всеволод Чернышев.

Все семь – в Дивизию Траления.

Мечислав Добро ко вский, Юрий Благой и Виктор Бук.

Все трое – на Отряд Заградителей.

Борис Ворошилин – на Дивизию подводных лодок.

Сергей Сафронов – на 2 Бригаду крейсеров.

Поручил по Адмиралтейству Храбрецов (1 Балт. флот, экип.) – в Ревельский флотский полуэкипаж.

Вице-Адмирал Максимов».

Виза на документе: «Для руководства при рассылке послужных списков, n/n 19.IV-17»¹⁸.

Источники и комментарии:

¹ По приказу императора Николая II в 1916 г. генералу В.Н. Петерсу и его семье разрешили поменять свою фамилию на Камнева; тем более что «peter» в переводе с немецкого – это «камень». Таким образом, генерал просто переводит свою фамилию с немецкого на русский язык.

² «Прошение на имя начальника Школы прапорщиков по Адмиралтейству от Г.Э. Лангемака с просьбой о приеме в Школу от 29.10.1916, вх. № 541», РГАВМФ, ф. 436, оп. 2, ед. хр. 481, л. 3.

³ «Свидетельство о приписке к призывному участку сына статского советника Георгия Эриховича Лангемака», копия, РГАВМФ, ф. 436, оп. 2, ед. хр. 481, л. 6.

⁴ Интересное совпадение. Сначала и.д. адъютанта Школы, а с 02.1917 еще и и.д. инспектором классов был капитан (с 28.07.1917 – подполковник) по Адмиралтейству Н.Ю. Татаринов. Эта фамилия отчетливо читается по подписанным им документам, в частности письма начальника Школы в Ораниенбаумскую почтово-телеграфную контору № 155 и списка к нему от 23.01.1917 (РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, лл. 131, 131 об) и т. д. Выходит, что прототипом героя романа В.А. Каверина «Два капитана» был реально существовавший капитан Татаринов, только ведавший совсем другими вопросами и звали его не Иван Львович, а Николай Юльевич.

⁵ Постолатий В.В. «Лангемак. Елизаветградский период», рукопись статьи, копия, архив автора.

⁶ Вольноопределяющийся – солдат, из студентов добровольно поступивший на службу в армию и имеющий незаконченное высшее образование (причем, если он не имеет унтер-офицерских нашивок, то это студент 1-3-го курсов, а если имеет, то соответственно от 4-го и выше, далее их количество определяет курс) и несущий службу на льготных основаниях. По окончании службы вольноопределяющийся обязан был держать экзамен на чин прапорщика запаса. В условиях войны он мог получить чин прапорщика, как за боевые отличия, так и быть уволенным с этим чином в запас по окончании военных действий.

⁷ «Его превосходительству господину начальнику школы прапорщиков по Адмиралтейству.

Студента Императорского

Петроградского университета

Георгия Эриховича Лангемака.

Прошение.

Прилагая при сем все требующиеся документы, имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство принять меня во вверенную Вам Школу.» Ниже, по окончании списка документов, был написан и адрес: «Лермонтовский пр. 3, кв. 14. Петроград». («Прошение на имя начальника Школы прапорщиков по Адмиралтейству от Г.Э. Лангемака с просьбой о приеме в Школу от 29.10.1916, вх. № 541», РГАВМФ, ф. 436, оп. 2, ед. хр. 481, л. 3). В левом верхнем углу листа стоит проставленная трафаретом цифра «340», что может означать и номер поступившего прошения.

⁸ «Список обучающихся Школы прапорщиков по Адмиралтейству от 27.02.1917», РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, лл. 280, 281, 282, 283, 284.

⁹ «Полный послужной список прапорщика по Адмиралтейству Георгия Эриховича Лангемак. Составлен 22.02.1917», РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 4, лл. 1, 1 об, 2об.

¹⁰ «Письмо начальника Школы в Ораниенбаумскую почтово-телеграфную контору № 155 и списка к нему от 23.01.1917», РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, лл. 131, 131 об.

¹¹ «Письмо начальника Школы в Ораниенбаумскую почтово-телеграфную контору № 185 и списка к нему от 27.01.1917», РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, лл. 137, 137об.

¹² «Письмо начальника Школы в Ораниенбаумскую почтово-телеграфную контору № 479 и списка к нему от 22.02.1917», РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, лл. 231, 231 об.

¹³ «Ведомость вычетов 2-го выпуска Школы прапорщиков по Адмиралтейству при Морской учебно-стрелковой команде 1917 года», РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, лл. 285, 285об, 286, 286об, 287, 287об, 288, 288об.

¹⁴ «Счет военного портного Сидорова господину Лангемаку 4 взвода от 02.1917», РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, л. 308.

¹⁵ «Список по старшинству баллов обучающихся Школы прапорщиков по Адмиралтейству, прослушавших полный курс. РГАВМФ, ф. 438, оп. 1, ед. хр. 2, л. 237, 237об, 238, 238об, 239.

¹⁶ Полный список распределенных на Приморский фронт в Морскую Крепость Императора Петра Великого следующий: Александров Василий Александрович (3-й взвод, 15-й по списку, баллы – 139,01/10,69), Бергольц Георгий Львович (3-й взвод, 107-й по списку, баллы – 127,96/9,84), Богданович Стефан Петрович (2-й взвод, 101-й по списку, баллы – 128,23/9,86), Бочаров Владимир Иванович (3-й взвод, 29-й по списку, баллы – 136,70/10,52), Видавский Михаил Викторович (2-й взвод, 127-й по списку, баллы – 126,08/9,70), Дорошенко Борис Алексеевич (4-й взвод, 123-й по списку, баллы – 126,41/9,72), Жаринов Алексей Николаевич (1-й взвод, 110-й по списку, баллы – 127,75/9,83), Иванов Иван Николаевич (1-й взвод, 75-й по списку, баллы – 130,55/10,04), Лангемак Георгий Эрихович (4-й взвод, 16-й по списку, баллы – 138,68/10,67), Лыщковский Казимир Иванович (1-й взвод, 159-й по списку, баллы – 132,65/10,20), Малокиенко Николай Николаевич (1-й взвод, 68-й по списку, баллы – 131,93/10,15), Назариани Леонид Иванович (4-й взвод, 151 – й по списку, баллы – 116,76/8,98), Носин Иван Васильевич (1-й взвод, 85-й по списку, 129,83/9,99), Панов Виктор Николаевич (2-й взвод, 126-й по списку, баллы – 126,15/9,70), Романов Михаил Георгиевич (4-й взвод, 102-й по списку, баллы – 128,08/9,85), Рыхлинский Юрий Карлович (2-й взвод, 83-й по списку, баллы – 130,01/10,00), Селиванов Владимир Иванович (2-й взвод, 25-й по списку, баллы – 136,96/10,54), Троицкий Борис Михайлович (3-й взвод, 116-й по списку, баллы – 127,35/9,80), Ушаков Владимир Александрович (1-й взвод, 122-й по списку, баллы – 126,41/9,72), Шокальский Виталий Казимирович (1-й взвод, 50-й по списку, баллы – 134,10/10,32), Шуманский Климентий Васильевич (2-й взвод, 129-й по списку, баллы – 125,95/9,70). Из приведенных данных видно, что только двое (Александров и Лангемак) окончили Школу в первой двадцатке, все остальные (кроме Селиванова – 25-й по списку) показали очень низкий уровень знаний. Помимо этого, из 4-го взвода, которым командовал Г.Э. Лангемак, вместе с ним распределили только троих (еще двое – Назариани и Романов). Таким образом, по имеющимся на данный момент сведениям можно сделать вывод, что во время службы в Крепости Петра Великого в основном Г.Э. Лангемак был окружен офицерами, с которыми он имел «шапочное» знакомство и не был связан какими-либо дружескими узами.

¹⁷ В конце 1912 г. началось строительство артиллерийской Ревель-Поркалаудской позиции, названной «Крепостью Петра Великого». С началом мировой войны соглашение о демилитаризации Аландских островов утратило свою силу, и в 05.1915 командование Военно-морского флота начало оборудование артиллерийской Або-Аландской шхерной позиции, которая была включена в крепость Петра Великого. К 12.1917 число береговых и полевых орудий на территории Финляндии еще увеличилось, однако точное их число указать невозможно из-за бардака, царившего в русской армии и на флоте. В Кронштадтской крепости располагалась часть орудий Владивостокской крепости, пушки, купленные в Японии в 1915–1916 гг., также пушки с разоруженной Амурской флотилии. Но в 1918 г. вся береговая артиллерия и почти вся артиллерия сухопутных войск, дислоцированных в Финляндии, а также огромное число боеприпасов оказались в руках «независимых» финнов.

¹⁸ «Приказ Командующего Флотом Балтийского Моря № 143 от 21.04.1917», ЦГАВМФ,ф. 438, оп. 1, ед. хр. 1, лл. 118, 118об.

Глава пятая Офицер русского Флота

Надев офицерскую форму, Георгий первым делом едет к Камневым, показаться Леночке. Ему, как любому молодому человеку, было необходимо одобрение любимой женщины. Лена была в восторге! Папа генерал, да еще и возлюбленный – морской артиллерист. Как дочь военного, она знала: офицеры флота были всегда на высоком счету. Тем более она сама помогла ему попасть в Школу, а это двойная радость!

Прибыв на место службы, молодой прапорщик получил определение младшим офицером 1-й роты 28-й батареи 5-го крепостного батальона береговой обороны Финского залива¹. Батарея была введена в строй 6 августа 1915 г., располагалась на острове Руссарэ и имела вооружение – 4 234/50-мм американские пушки. В составе батареи он успел принять участие в отражении нескольких атак германского флота².

За время службы Г.Э. Лангемак прошел путь от младшего офицера до командира артиллерийской батареи³, занимая каждую из должностей по 6 месяцев (март – август 1917 г. – младший офицер батареи; август 1917 г. – февраль 1918 г. – старший офицер батареи; февраль-август 1918 г. – и.о. командира батареи)⁴.

Однако в послужном списке времен Кронштадта, этот периодописан иначе. Имея документы, относящиеся к событиям июля 1898 г. – марта 1917 г., можно понять, на какие из этих дат можно не обращать внимания, однако, пока не найдены документы периода марта 1917 г. – апреля 1918 г., данные документы являются единственным источником, описывающим эти события. А теперь приведем записи, сделанные в указанном выше послужном списке:

1 июня 1916 г. – добровольно поступил в Школу мичманов военного времени, 1 октября 1916 г. – произведен в мичманы военного времени, 23 октября 1916 г. – назначен в распоряжение командующего Балтийским флотом, 3 ноября 1916 г. – назначен в артиллерию Приморского фронта Морской крепости императора Петра I, 6 ноября 1916 г. – назначен младшим офицером 29 батареи Приморского фронта Морской крепости Императора Петра Великого, 5 мая 1917 г. – командирован в Ревельский офицерский класс, 29 августа 1917 г. – окончил Ревельский офицерский класс и возвратился к месту службы, 1 сентября 1917 г. – Назначен старшим офицеров 28-й батареи, 5 января 1918 г. – назначен командиром 28-й батареи, 13 марта 1918 г. – согласно приказу по флоту и морскому ведомству № 102 от 30 января 1918 г. о роспуске флота и

06 организации Красного рабоче-крестьянского наемного флота уволен вовсе от службы (билет от ГУЛСФ № 3128 от 13 марта 1918 г.)⁵. Вероятнее всего, в обоих документах советского времени (кроме перевранной даты поступления в Школу прапорщиков и последующих дат) допущена еще одна ошибка – на самом деле Г.Э. Лангемак был не командиром, а исполняющим обязанности командира батареи, т. к. офицер в чине мичмана не мог занимать эту должность.

В июле приказом Временного Правительства весь выпуск февраля 1917 г. производят в мичманы флота⁶. 1 августа 1917 г. он заканчивает Артиллерийские офицерские временные классы, г. Ревель⁷.

Тем временем на Балтийском флоте происходят различные безобразия, в среде которых в силу обстоятельств оказывается Г.Э. Лангемак. 16 и 17 марта 1917 г. были убиты 76 адмиралов и офицеров флота, в числе которых оказался командующий Балтийским флотом вице-адмирал А.И. Непенин. Таким образом, матросы начали мстить своим командирам за ту жизнь, которую они им устроили. Были избиты сотни офицеров. Как раз в период нахождения Г.Э. Лангемака в Ревеле было арестовано 8 офицеров. Поводы для подобных действий были разными: начиная от участия в подавлении матросских бунтов, требовательность в службе, личная неприязнь кого-то из матросов, немецкие «фамилии» и т. д.

На место погибшего командующим Балтийским флотом был назначен вице-адмирал А.С. Максимов, возглавлявший до этого минную оборону. Через три месяца его поменяли на контр-адмирала Д.Н. Вердевского, которого через месяц (в июле) заменили на контр-адмирала А.В. Развозова. Во всех подразделениях были созданы так называемые «судовые комитеты», сосредоточившие в своих руках значительную власть. Они взяли под свой контроль офицеров и вопросы, касающиеся текущей службы в воинских частях и на кораблях. Чисто военные вопросы они решали вместе с офицерами, безбожно вмешиваясь в них и сильно мешая проведению в жизнь. Безграмотные или полуграмотные люди, не имевшие даже среднего образования, рассуждали о военном деле, как о детской забаве. Несколько позже это приведет к трагедии…

12 мая 1917 г. был создан Центробалт, который возглавил большевик П.Е. Дыбенко. По воле Центробалта правительство отправило в отставку 24 адмирала и 182 офицера, на места которых досрочно произвели в офицеры около 500 гардемарин.

20 июля 1917 г. вместе с запрещением всех противоправительственных партий и началом гонений на всех инакомыслящих был упразднен Центробалт. Период двоевластия закончился, и вся власть целиком перешла к Временному Правительству.

Во время Октябрьского переворота он находился на батарее на острове Руссарэ в Финляндии и никакого участия в вооруженном восстании не принимал.

Однако война на Балтийском море заканчивается для Г.Э. Лангемака бесславным образом. Вот что пишет об окончании военных действий Херберт Вильсон в своей книге «Линкоры в бою. 1914–1918 гг.»: «25 февраля 1918 г. немцы, договорившись с эстонцами, заняли Ревель. В марте германская экспедиция, сопровождаемая 2 линейными кораблями, захватила Аландские острова. 1 апреля началась перевозка в Финляндию 12-тысячного отряда германских войск под командой генерала фон дер Гольца:

3 апреля отряд высадился в Ганге под прикрытием 3 линейных кораблей. Перед входом транспортов в гавань Ганге линейный корабль «Вестфален» подошел вплотную к форту Руссарэ, занятому русскими, и приготовился открыть огонь, после чего русские подняли белый флаг.

12 апреля немцы заняли Свеаборг и Гельсингфорс и вытеснили оттуда финских и русских коммунистов.

Немцы пришли сюда как освободители от коммунизма. Моряки Балтийского флота заключили с немцами соглашение, по которому должны были оставаться нейтральными. Благодаря этому немцы смогли занять форт Ино – внешний форт Кронштадта…»⁸

Еще способный к сопротивлению гарнизон, состоящий из двух артиллерийских батарей (23-й и 28-й), по приказу подстрекаемого анархистами коменданта форта и при попустительстве не желавших воевать матросов сдается на милость «победителя». Личный состав обеих батарей, как не оказавших сопротивление арестовывают и препровождают в Ревельскую комендатуру, где уже содержались матросы и офицеры с других островов, так же позорно избежавших сражения. Желая избежать личного позора, по дороге Лангемак пытается застрелиться, но матросы-большевики успевают его обезоружить. В комендатуре коммунистические подсылыши продолжали работать с еще не до конца разложившимися остатками офицерского корпуса русского флота, а Г.Э. Лангемак… Он внутренне негодовал над происходившим вокруг, а внешне… Внешне он, со свойственным ему сарказмом, задавал этим агитаторам вопросы, вызывавшие хохот у всех окружающих. Несколько раз он заводил коммунистов в тупик… А те, сжимая кулаки, грозились расправой над остроумным мичманом…

Как и.о. командира одной из батарей форта он должен был подписать капитуляцию своего подразделения. Его привели в комнату, где за грязным железным столом сидел человек с белыми, зализанными назад, волосами. Такого же цвета пушистые ресницы делали его похожим на кролика. Лангемак сел рядом со столом и на вопрос о немецкой фамилии отвечал, что они – выходцы из Швейцарии, но Россия его вторая родина. Этот офицер предлагает мичману сдать все спрятанные им документы батареи в руки представителя немецкого Генерального штаба, обещая ему нормальные условия жизни.

– Поймите, господин мичман, я тоже немец…

– Я не немец, господин гауптман, я сын выходцев их Швейцарии, а Россия – моя вторая родина…

– Это же не трудно сделать. Нынче же в полночь, в полной форме вам нужно встретиться с человеком. Кто он, мы вам не скажем. Потом мы подойдем, а вы сможете идти.

– Зачем такие сложности?..

– Чтобы вас потом не обвинили в предательстве…

– В полной форме… – Лангемак усмехнулся. – Идиотизм какой-то…

– Вы получите 700, нет, 800 рублей…. – не слыша произнесенное Лангемаком, – Сходите на эту сумму в ресторан. вы бедны как церковная мышь… Скажите, когда вы в последний раз нормально ели? – Гауптман поднял глаза на офицера.

Лангемак знал, что им были нужны секретные директивы командования Балтфлота. Кроме того, он должен подписать и капитуляцию батареи как ее командир. После этого его обещали отпустить на свободу.

Тяжелым взглядом мичман посмотрел на говорившего. Этот взгляд настолько тяжелый, что белобрысый его не выдерживает и отводит свои глаза в сторону.

– Лучше спросите, когда я в последний раз спал?..

– Вы будете спать сейчас, если поможете нам…

– Я никого никогда не сдавал и не сдам… Вы можете щелкать маникюрными ножницами возле моего лица сколько угодно… Запомните, что душевные страдания хуже физических. Испытание физических страданий отвлекает от душевных…

– Как же вы не понимаете, что сами себе все портите… Мы все равно получим то, что хотим… Конвойный! Уведите его к остальным…

Несмотря на уже произошедшую в стране революцию, немногие из морских офицеров приняли ее сторону. Среди них оставались кадры, еще верные старому режиму. Офицеры, веру которых не поколебали не февральские, не октябрьские события 1917 г. Среди них был и Георгий Лангемак. И именно таких офицеров и обрабатывали коммунисты. Кого-то удалось переубедить, кого-то нет. Г.Э. Лангемак сделал вид…

В конце мая 1918 г. его отпускают из-под ареста. Демобилизовавшись с флота, прожив полтора месяца у Камневых, Георгий возвращается в Елизаветград. Вернувшегося из Финляндии сына мать встречает словами о том, что надо продолжать учебу и окончить университет, чтобы продолжить дело своего отца.

Внутренний двор бывшего здания женской гимназии. Вход в помещения, где располагались квартиры преподавателей, в одной из которых в период 1917–1920 гг. жила семья Г.Э. Лангемака. Фото автора

Еще раз подчеркнув тот факт, что все ее дети должны быть учителями, Марфа-Мария предложила сыновьям выбрать, в какой из университетов они хотят поступить.

– Я понимаю, ты молод, Жорж. Тебе хотелось славы, и ты ее получил. Ты получил хоть и полугодовое, но хорошее образование… И еще эти классы… Я думаю, что окончив университет, ты теперь сможешь стать прекрасным учителем! И никаких «нет»! Вот и сестра с братом так же считают. Кстати, Виктор собирается восстанавливаться в Новороссийском университете, думаю, что вам будет лучше учиться вместе. А заодно он тебя остановит, если ты опять начнешь…

– Мама, прошу тебя… Я не смогу жить, если не буду военным! Ты же знаешь, что я мечтал об этом с детства!

– Тебе что, мало Ёлки?!. Или ты забыл про завещание своего отца?!. Я сказала «Нет!», и ты станешь учителем, как мы все! А генералу Петерсу я напишу, чтобы он перестал потворствовать твоим штучкам! Дети, малые дети!

Сбежать из Императорского университета, чтобы поступить в Школу прапорщиков!

– Мама заранее знала, что ты выбрал японскую филологию, чтобы провалиться на экзаменах, но не сомневалась, что поступишь… Она ведь сама с тобой занималась, и серебряная медаль тому подтверждение…

– Мама, я могу отдохнуть?..

– Несколько дней, да… Я дам, как окончишь университет, я дам тебе такую возможность! Ты же понимаешь, что у нас нет возможности для пустых забав, да и время сейчас сложное, сам знаешь…

Побыв несколько дней дома (г. Елизаветград, Петровская улица, д. 2) и подумав над этим предложением, он уступает матери и вместе со своим старшим братом Виктором решает поступить (а Виктор восстановиться заново) на 1 – й курс Новороссийского университета. Еще одной причиной столь скорого отъезда в Одессу является стесненность в жилищных условиях. Марфа-Мария и Мария Эриховна жили в небольших комнатах, предназначенных для преподавателей женской гимназии, располагавшихся в здании учебного заведения. Каждый раз, когда к ним приезжали родственники, это очень сильно стесняло их и не способствовало хорошей обстановке в доме.

Они едут в Одессу и 12 и 13 августа 1918 г. пишут прошения на имя ректора университета с просьбой о приеме в число студентов 1-го курса историко-филологического факультета по классическому отделению. 24 августа они были зачислены⁹ и могли приступить к занятиям.

Согласно «Списку предметов, изучавшихся слушателями классического отделения», студенты 1-го курса должны были изучать обязательные предметы: Богословие (3 часа); Новый язык (2 часа); Древняя история: – Восток (1 час, 1-й или 2-й курс), – Греция (2 часа, 1-й или 2-й курс), – Рим (2 часа, 1-й или 2-й курс); Римские авторы и семинарии по ним (10 часов, 1, 2, 3 и 4-й курс); Логика (2 часа); Общее языковедение (3 часа, 1-й или 2-й курс); История античного искусства (3 часа, 1, 2 или 3-й курс); Древнеклассическая теория словесности (2 часа, 1, 2 или 3 курс); Энциклопедия и история классической филологии (1 час, 1, 2 или 3-й курс). Кроме того, были предметы, рекомендуемые для прослушивания в течение 4 лет обучения на отделении, не менее 4 часов по собственному выбору: Русский язык; Один из славянских языков; Один из романских языков; Один из германских языков; Среднегреческий язык; Новогреческий язык; Религия греков и римлян; Психология; Педагогика; Археология и нумизматика; История русской литературы; История славянских литератур; История западноевропейских литератур; История новой философии; Переводы с русского языка на древние.

В Государственной испытательной комиссии студенты классического отделения должны сдавать: Авторы греческие и римские (по 2 автора – прозаик и поэт); Греческая и римская литература; Древности греческие или римские; Сравнительная грамматика или санскрит; История древней философии; а также те предметы, которые читались на 4-м курсе.

Для зачета 1 – го и 2-го семестра студент должен сдать 6 экзаменов, для зачета 3-го и 4-го семестра – еще 6 экзаменов, для зачета 5-го и 6-го семестров – еще 4 экзамена; 7-й и 8-й семестры зачитываются без экзаменов, на основании заявлений преподавателей об участии студента в практических занятиях и о посещении им лекций. Все эти экзамены сдавались из предметов обязательных или рекомендованных. Экзамены, сданные из предметов необязательных и из новых языков, к зачету семестров не принимались; но сдача экзамена по Богословию и одному из новых языков составляет непременное условие для получения свидетельства о зачете 8-го семестра и выпускного свидетельства. Экзамен по лекторскому курсу греческого языка при зачете семестров в счет указанного выше количества экзаменов не принимался, но составлял непременное условие для перехода с 1-го курса на 2-й. Для зачета каждого семестра было обязательно получить зачеты по тем практическим занятиям, на которые в этот семестр студент записывался¹⁰.

Однако к занятиям он так и не приступает. В личном деле студента есть документ, говорящий о том, что в случае призыва Георгий Эрихович обязан (почему-то именно 23 июля 1918 г.) явиться на призывной пункт такого-то района¹¹.

И все. Дальше его следы теряются. Что касается Виктора, то с ним вообще ничего не понятно. В его деле студента Новороссийского университета¹² самым поздним документом является прошение о приеме в число студентов.

Согласно Алфавитной книге записи о выдаче дипломов испытательными комиссиями за 1912–1919 гг.¹³ за указанный период ни Г.Э. Лангемак, ни В.Э. Лангемак выпускной испытательный экзамен не держали и дипломов об окончании университета не получали¹⁴.

Таким образом, можно сделать заключение, что еще одно насилие со стороны его матери закончилось ничем, т. к. при первом же удобном случае Георгий оставляет университет и снова уходит в армию.

В начале сентября 1998 г. в г. Одессе, в дни празднования 90-летия со дня рождения академика В.П. Глушко, один из коренных жителей города рассказал мне историю о том, что Георгий Лангемак послужил прообразом поручика Леонида Юрьевича Шервинского, героя романа М.А. Булгакова «Белая гвардия». Г.Э. Лангемака же от Л.Ю. Шервинского отличали только две детали: честность и то, что Георгий Эрихович носил не черкеску поручика кавалерии, а форму мичмана флота. Однако это пока только легенда… Ничем не подтвержденная красивая легенда… За нее говорит еще и тот факт, что у Елены было два брата (у Елены Петерс – пятеро), все военные. Старший из братьев умирает (в фильме погибает), второй пропадает без вести… Некоторые параллели все же видны и совпадения понятны, да и дело происходит в Украине, что тоже в нашем случае не мало важно… По последним данным, эта легенда пока так и осталась легендой. И дело не только в том, что в документах «Пражского архива» (в части документального фонда времен Верховной Рады) нет ни одного упоминания о мичмане флота Георгии Лангемаке, как нет ни одного упоминания о его деятельности и далее¹⁵. Точно известно только то, что в один из вечеров в ресторане мичман знакомится с молодым человеком, склад ума которого очень сильно заинтересует молодого офицера. Сидя за столиком, он увидит импозантного мужчину в костюме, со спокойным взглядом и одновременно лихорадочно блестящими глазами. Общаясь со своими собеседниками, он с веселым смехом громко произнес:

– Я все время учусь и буду учиться всю жизнь… И я бесконечно благодарен тем, у кого могу учиться…

В тот же вечер они познакомились, и с того дня он станет для Лангемака одним из самых интересных собеседников. Имя этого человека – Михаил Булгаков. Их отношения продляться очень долго, вплоть до ареста Георгия Эриховича.

Удалось выяснить тот факт, что, пока Украиной командовал Гетман Павло Скоропадский, Георгий делал свой выбор, пытаясь понять, что же сейчас главное, а что нет.

Он опять на распутье… Хочет быть военным, но что или кого он будет защищать? Воспитанные в нем порядочность и честность не давали ответа на этот вопрос, тогда он стал искать методом проб и ошибок. Стал присматриваться и задумываться над происходящим вокруг… А дальше…

Чем занимался Георгий Эрихович с момента падения гетманщины и до поступления в Красную Армию – документально не подтверждено.

Принимая во внимание все творившееся тогда в Одессе, предположить можно все, что угодно. Вот как описаны события, происходившие тогда в городе, в книге «История Гражданской войны в СССР»: «…23 ноября 1918 года англо-французская эскадра с десантом интервенционистских войск вторглась в Новороссийский порт, 25 ноября десанты интервентов высадились в Севастополе, а 27 ноября – в Одессе. В составе войск интервентов были французские, английские, греческие и другие части. Почти ежедневно в Одессу прибывали военные суда интервентов. 18 декабря в порту высадились новые крупные части французских войск. 31 января 1919 года интервенты заняли Херсон, а 2 февраля – Николаев.

Одновременно интервенты направили свои военные миссии к Деникину и Краснову. 3 декабря к Деникину прибыла английская военная миссия во главе с генералом Ф.Пулем, бывшим главнокомандующим интервенционистскими войсками Антанты на советском Севере. Выступая на банкете, устроенном Деникиным по случаю приезда английской миссии в Екатеринодар, Ф.Пуль заверял, что Антанта окажет быструю и всестороннюю помощь белогвардейцам.

«Я послан своей страной, – говорил Ф.Пуль на банкете, – чтобы узнать, как и чем вам можно помочь; с большим удовольствием, с большой охотой мы вам эту помощь дадим».

Через несколько дней другая миссия Антанты прибыла в Новочеркасск к Краснову. О встрече с ней Краснов писал:

«После речи атамана встал капитан Бонд и заявил, что он и капитан Ошэн уполномочены заявить донскому атаману, что они являются официально посланными от союзников, чтобы узнать о том, что происходит в России. Союзники помогут всеми силами и всеми средствами, не исключая и войск, донским казакам и Добровольческой армии».

С января 1919 года в порты, оккупированные интервентами, стали прибывать транспорты с военным имуществом. Вначале пришло несколько кораблей из Батума, Трапезунда и Карса с артиллерийским и инженерным грузами со складов бывшей царской армии.

«А с февраля, – писал Деникин, – начался подвоз английского снабжения. Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко».

Империалисты Антанты усилили одновременно помощь контрреволюционной украинской Директории. Правительство США предоставило ей в кредит на 5 лет военное имущество на сумму около 11 миллионов долларов. Военные материалы доставлялись во французские порты Марсель и Бордо, а оттуда – в русские черноморские порты. Французское правительство отправило к Петлюре в Винницу военную миссию во главе с капитаном Ланжероном. Французское правительство потребовало от Директории за оказываемую помощь признания протектората Франции над Украиной. Главари контрреволюционной Директории приняли это условие и подписали в Виннице кабальный документ, который гласил:

«Директория отдает себя под покровительство Франции и просит представителей Франции взять на себя руководство управлением Украины в областях: военной, дипломатической, политической, финансовой, экономической и судебной в течение всего времени, пока будет продолжаться война с большевиками…

Директория надеется, что Франция и другие державы Согласия проявят великодушие, когда после окончания борьбы с большевиками возникнут вопросы о территориях и нациях»…

В конце февраля 1919 года Директория заключила в Бирзуле военный договор с Антантой и деникинцами. За этот предательский акт петлюровцам было обещано вооружение для борьбы с Советской властью.

«Союзное командование, – говорилось в договоре, – обязуется снабжать всеми техническими средствами украинскую регулярную армию…

Все оперативные действия против большевиков ведутся под единым командованием, назначенным Антантой».

В феврале 1919 года американское правительство направило на юг России специальную военную миссию. Ее возглавлял бывший военный атташе США в Петрограде подполковник Риггс. В задачу миссии входили организация шпионажа и разведки и оказание всякого рода помощи и содействия белогвардейским армиям. Члены миссии изучали экономику занятых белогвардейцами районов, состояние железных дорог и их пропускную способность, выбирали новые районы для сосредоточения интервенционистских и белогвардейских войск.

К 15 февраля 1919 года общая численность иностранных войск на юге Советской страны, по данным самих интервентов, достигла 130 тысяч человек. Командующим войсками интервентов был назначен французский генерал д’Ансельм с подчинением ему деникинских войск в районе Одессы. Войска захватчиков имели артиллерию, танки и самолеты. В черноморских портах находились: 3 линкора, 8 крейсеров, 12 миноносцев и большое количество других военных кораблей Антанты. Кроме того, интервенты захватили в первые же дни высадки часть русского военного и торгового флота, которая в свое время попала в руки немецких оккупантов, а также русские военные склады. Вооруженные силы интервентов и белогвардейцев значительно превосходили советские силы на юге.

Вскоре после высадки иностранных войск члены английской военной миссии провели в Новороссийске совещание с белогвардейским командованием. Здесь был уточнен план, разработанный союзническим военным комитетом и изложенный Вертело на совещании в Бухаресте. Предполагалось, что объединенные силы интервентов и белогвардейцев в количестве не менее 100 тысяч человек начнут наступление на Москву по трем основным направлениям: из Одессы, Херсона и Николаева через Киев и Калугу, из Севастополя через Харьков и Курск и из Мариуполя через Купянск, Воронеж и Рязань. Прикрытие левого крыла этих сил возлагалось на группу румынских и французских войск, которые действовали в направлении Яссы – Кишинев.

Империалисты Антанты рассчитывали начать широкое наступление всех контрреволюционных сил не позднее второй половины декабря 1918 года.

…Очень скоро стала очевидной авантюристичность планов интервентов. Уже с первых шагов они встретили серьезный отпор, в первую очередь, со стороны рабочих и коммунистических боевых дружин, которые сумели сдержать продвижение интервентов в глубь Украины до подхода частей Красной Армии. Захватчикам удалось занять лишь плацдармы в районе Одессы, Херсона и Николаева. Из Одессы, где высадилось свыше 27 тысяч иностранных солдат, матросов и офицеров, интервенты смогли продвинуться вдоль железных дорог на расстояние не больше 100–150 километров. В феврале 1919 года граница оккупированной интервентами зоны на юге Советской страны проходила от Тирасполя через Бирзулу, станцию Мартыновка до Николаева и Херсона. Интервенты, кроме того, захватили Крым.

В южных районах России, занятых интервентами Антанты и белогвардейцами, был полностью сохранен режим голода, насилий и массовых убийств трудящихся, установленный еще австро-германскими захватчиками. Хозяйственная жизнь почти полностью замерла. В Одессе в первый же месяц закрылось большинство предприятий. Повсеместно ощущалась острая нехватка топлива – угля, нефти. Катастрофических размеров достигла безработица. В январе 1919 года в Одессе в некоторых отраслях производства 85–90 процентов рабочих было без работы. В городе и его окрестностях свирепствовал голод.

«Никогда еще Одесса, – отмечала даже буржуазная газета «Одесские новости» весной 1919 года, – не переживала такого трагического, кошмарного момента, как теперь. Население изнемогает в буквальном смысле этого слова от голода и холода. Голод достиг небывалых размеров. Сотни тысяч семейств не только лишены возможности питаться горячей пищей, – они мечтают о сухом куске хлеба, сделавшемся недоступным даже для средних классов. Нет не только хлеба, но и картофеля, кукурузной муки, нет бобов, нет вообще пищевых продуктов, а если и имеются, то в ограниченном количестве и продаются они по баснословным, совершенно недоступным даже для людей среднего достатка ценам… Ужас дополняется холодом, полным отсутствием топлива и безработицей, достигающей потрясающих размеров».

Тяжелый продовольственный кризис усугублялся безудержной спекуляцией, которая при содействии интервентов приняла небывалые размеры.

В Одессе и других захваченных интервентами городах действовала разветвленная сеть официальных контрразведок и различные полицейские органы. Расстрелы без суда, пытки, истязания стали обычным явлением. Массовыми расправами с трудящимися интервенты пытались обескровить прежде всего рабочий класс оккупированных областей, сломить его революционный дух»¹⁶.

Если опустить помпезно-коммунистический тон, которым написан этот отрывок, то остается тяжелое положение жителей Одессы в этот период времени. Принимая во внимание этот факт, вполне возможно, что не работал и Новороссийский университет, т. к. документы о его деятельности за этот период практически полностью отсутствуют, и студенты были предоставлены сами себе. (В таком положении факт службы Г.Э. Лангемака в войсках гетмана П.П. Скоропадского, а затем и С.В. Петлюры вполне объясним.)

Фотография петлюровских офицеров из книги И. Мазепы «В огне и бури революции». Третий справа (во втором ряду) офицер очень похож на Г.Э. Лангемака

Хотя в воспоминаниях бывшего министра гетмана П.П. Скоропадского И.П. Мазепы «Україна в огні й бурі революції. 1917–1921» среди многочисленных фотографий есть фотография группы офицеров петлюровской армии, на которой изображен человек, очень похожий на Г.Э. Лангемака. Примечательно, что он под фотографией не подписан…¹⁷ Но он это или нет, данный вопрос требует проверки, а потому работа продолжается дальше. Но уже сейчас известно, что он несколько месяцев служил во флоте (или в береговой артиллерии, или в морской пехоте) петлюровской армии, и посему можно сделать вывод, что вероятность того, что на фотографии офицеров изображен именно он, очень велика.

По имеющимся данным, он действительно служил у Симона Петлюры. Убивал, как убивал и во время службы на Руссарэ, как будет убивать и потом, в Кронштадте. Убивал потому, что это была война. До тех пор, пока не понял, что этот путь тоже ведет в тупик… Этот путь тоже не его… Украине не быть петлюровской… Он не видел Украину и советской, но… он видел свою родину своей родиной и, понимая, что в случае продолжения борьбы на этой стороне баррикад он будет вынужден сбежать, т. е. предать свою родину… Это и заставило его простить себе еще одну ошибку и вернуться в Одессу…

Идя по улице, он видит маленького оборванного мальчика с кровоточащей губой. Его взрослые и злые глаза смотрят на молодого офицера. В этих глазах, как на экране, он увидел себя, сидящего на полу и пытающегося подняться после сильнейшего удара человека, одетого в военную форму, с какими-то странными знаками различия на петлицах. Его начищенный и пахнущий гуталином сапог сильно нажимал на кисть правой руки, а голос требовал признания в каких-то невероятных преступлениях. Георгий пугается этого взгляда и отходит от ребенка прочь…

Через несколько дней, встретившись с одним из своих, так же как и он, ушедших от Петлюры офицеров, Лангемак расскажет ему об этой встрече с сожалением и грустью в голосе. И в ответ на свой рассказ он услышит странное замечание:

– Нет ничего хуже детей мертвых духом, которые могут убить из-за угла за копейку… Не смейте никого брать на воспитание, мой друг… Если вам не хватает воспитанника, заведите собаку. Животные еще не забыли, что значит любовь и верность…

Он и не собирался брать кого бы то ни было на воспитание, ему просто показалось очень странным то, что он увидел в глазах этого ребенка. Хотя заметная доля реализма в словах его товарища заставляла запомнить их и не забывать ни при каких обстоятельствах.

Источники и комментарии:

¹ «Посвiдчення Елiсаветського повiтового вiйськового начальника № 10782 от 28.07.1918», копия, ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 10.

² «Анкета для членов и кандидатов РКП(больш.) флота от 17.11.1921», РГАВМФ, ф. р-52, оп. 4, ед. хр. 430, лл. 1, 1 об, 2.

³ РГВА, Служебная карточка № 147974, Георгий Эрихович Лангемак.

⁴ Получается очень интересная ситуация. По одним данным, он, демобилизовавшись в 03.1918 после развала флота, до 08.1918 проживал в Петрограде, по другим выходит, что был на батарее и командовал ею до упора, оставшись после того, как разбежалось все командование. Одни данные получены из воспоминаний дочери Г.Э. Лангемака М.Г. Беляниной, которые она писала со слов своей матери, а другие из Послужного списка (из Кронштадта). Кроме того, то что он бывал в это время в Петрограде, сомнений не вызывает, как не вызывает сомнений и то, что там же он провел крайние дни перед отъездом к матери в Елизаветград. А поскольку Майя Георгиевна, говоря об этом, называет свою мать источником информации, то предельно ясно, что он останавливался в доме генерал-майора В.Н. Камнева, бывшего тогда начальником Академии Генерального штаба. Возможно, что с этого времени начались разговоры о свадьбе, т. к. если пока она была еще маленькой и он не выполнил своего обещания, то речи об этом быть не могло, то уже повоевав, он имел полное право сделать 17-летней девушке официальное предложение…

⁵ «Послужной список на пом. командира 1-й батареи 2-го дивизиона артиллерии морской крепости Георгия Эриховича Лангемака», копия, РГВА, ф. 37976, ед. хр. 121–470, лл. 14, 14об, 15, 15об.

⁶ Интересен еще один факт. В разных анкетах и послужных списках, заполненных им после Октябрьского переворота, он сам пишет себя то прапорщиком, то мичманом флота.

⁷ Опять же, по одному из послужных списков. Документы этих временных классов я не смотрел, т. к. место их нахождения пока не удалось обнаружить. Мне кажется, что, обнаружив их, я получу несколько более сдвинутые сроки окончания этого учебного заведения, или объяснение того, что он делал на батарее весной и летом 1918 г.

⁸ Вильсон X. «Линкоры в бою 1914–1918 гг.», «Изографус», «Нижегородское Книжное Издательство», издательство «ЭКСМО», Москва, 2002, стр. 272–273. В таком случае становится понятны все эти разночтения и неточности в определении местонахождения Г.Э. Лангемака в этот период времени. Даже если приказ по флоту и морскому ведомству № 102 от 30.01.1918 о демобилизации офицеров в связи с созданием нового флота (как то написано в Кронштадтом послужном списке Г.Э. Лангемака) и имел место, а если верить, то он дошел до руссарского форта только в 03.1918, т. к. билет от ГУЛСФ, подтверждающий факт отчисления с флота, был подписан 13.03.1918. Теперь обратимся к описанным событиям.

25.02.1918 – немцы занимают Ревель. В 03.1918 они захватывают Аландские острова. Тем временем 03.03.1918 был заключен Брестский мир и Россия вышла из войны с Германией. 01.04.1918 начинается перевозка в Финляндию 12-тысячного отряда германских войск. 03.04.1918 отряд высаживается в Ганге, перед высадкой линейный корабль «Вестфален» подходит вплотную к форту Руссарэ и наводит свои орудия на защищавшие его батареи. Соответственно до этого дня он точно находится в расположении части, как старший офицер (по одним данным) и командир (по другим) 28-й батареи. Кроме 28-й батареи на острове стояла еще одна – 25-я. Над ним был и комендант форта, и начальство в Ревеле, в приказном порядке заставившее артиллеристов прекратить сопротивление немцам.

В результате (как бы), испугавшись одного линейного корабля, русские поднимают белый флаг. 12.04.1918 немцы занимают Свеаборг и Гельсингфорс. А это уже середина 04.1918. Не находясь в состоянии войны с РСФСР, но продолжая военные действия, немцы могли, разоружив сдавшихся, сразу отпускать их на свободу. Соответственно, пока, будучи отпущенным, Г.Э. Лангемак добирался до Петрограда, это был уже 05.1918. Соответственно в период 05.-07.1918 он мог проживать в Петрограде на квартире генерал-майора В.Н. Камнева. Тем более что накопившихся вопросов у обоих было много и получить ответы на них все же хотелось.

⁹ «Господину ректору Новороссийского университета

Бывшего студента Петроградского

Университета, прапорщика запаса флота

Георгия Эриховича Лангемак

Прошение

Прошу Вашего распоряжения о зачислении меня в число студентов 1-го курса историко-филологического факультета по классическому отделению…»

Далее идет перечисление приложенных документов, стоит дата: «августа 13 дня 1918», подпись и адрес «Елизаветград, Петровская № 2» («Прошение бывшего студента Петроградского университета Г.Э. Лангемака на имя ректора Новороссийского университета от 13.08.1918», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 2).

16.08.1918 прошение было зарегистрировано, а 24.08.1918 был поставлен штамп, на котором за подписью ректора Университета стоит следующая надпись: «Зачислить на_отд. Историко-филфак.

24 авг. 1918».

«Господину ректору Новороссийского университета

Бывшего студента

Новороссийского Университета,

Виктора Эриховича Лангемак

Прошение

Прошу Вашего распоряжения о зачислении меня в число студентов 1-го курса историко-филологического факультета по классическому отделению…»

Далее идет перечисление приложенных документов, стоит дата: «августа 12 дня 1918», подпись и адрес «Елизаветград, Петровская ул. № 2» («Прошение бывшего студента Новороссийского университета В.Э. Лангемака на имя ректора Новороссийского университета от 12.08.1918», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151, л. 13).

16.08.1918 прошение было зарегистрировано, а 24.08.1918 был поставлен штамп, на котором за подписью ректора Университета стоит следующая надпись: «Зачислить на_отд. Историко-филфак.

24 авг. 1918».)

¹⁰ «Планы преподавания на историко-филологическом факультете Императорского Новороссийского университета», ГАОО, ф. 45, оп. 4, ед. хр. 2719, лл. 20–29.

¹¹ «Елісаветський Копія

повітовий

Війсковий начальник

по час. зап.

28 Липня 1918 р.

№ 10782

м. Елісавет на

Херсонщині

Посвідчення

Властникъ увого віиено йэ Георгій Эриховичъ Лангемакъ, прапорщикъ батарей № 28 и 1 рота 5 окрепн. баталіону берегової батарей Оборони Финьского заливу, увильненний від військової службі по демобілізації На збірний пункт в м. Елісавет повинен явитись по першому заклику. Послуговий список в Управленіі не одержань. Мэшкання зібрав м. Елісфвет Петровська вул. № 2…» («Посвідчення Елісаветського повітового військового начальника № 10782 от 28.07.1918», копия, ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 5, ед. хр. 7394, л. 10. Орфография и пунктуація подлинника.)

¹² «Дело студента Новороссийского университета Виктора Эриховича Лангемака», ГАОО (г. Одесса), ф. 45, оп. 4, ед. хр. 151.

¹³ «Алфавитная книга записи о выдаче дипломов испытательными комиссиями за 1912–1919 гг.», ГАОО г. Одесса, ф. 45, оп. 4, д. 1959а, лл. 26, 26об, 27, 27об, 28.

¹⁴ Понятно, что за один год окончить университет невозможно, но в то время могло быть все, что угодно и потому исключать и этой возможности было нельзя.

¹⁵ Это ничего не значит. Когда я искал в документах гетмана и Петлюры хоть какое-то упоминание о Г.Э. Лангемаке, а там не видел никаких упоминаний и о будущем полковнике танковых войск, георгиевском кавалере, Андрее Григорьевиче Серга. А как известно из многочисленных анкет, заполненных рукой этого человека, А.Г. Серга служил у С.В. Петлюры. Таким образом, можно предположить, что мною были просмотрены еще не все документы «Пражского архива» и интересные находки еще ждут меня впереди.

¹⁶ «История Гражданской войны в СССР», Москва, Издательство Политической литературы, 1957, в 5 томах, том 3, стр. 331–332.

¹⁷ Мазепа І.П. «Україна в огні й бурі революції. 1917–1921», Київ, «Тетрога», 2003, стр. 576. Под одной из напечатанных там фотографий стоит следующая подпись: «Команда ІІ-Ї дівізії січових стрільців у Шепетівуі, 1919 рік. Сидять зліва направо: полк. Цівірко, полк. Ю.Отмарштайн, полк. Р.Сушко,? сотн. Гнатченко. Стоять зліва направо: сонт. М.Максим, пор. Л.Савойка, сонт. М.Стронціцький,?? хор. С.Миколин». Первый неизвестный из стоящих и есть человек, внешне очень похожий на Г.Э. Лангемака. Фотография приведена в настоящей книге.

Глава шестая Треснувший лед Кронштадта

В июне¹ добровольно (по другим данным, в июле)² 1919 г. по офицерской мобилизации его забирают в Красную Армию³. Одесский военный комиссариат призвал его для дальнейшей службе во флоте¹. Эта повестка станет очередным спасением Г.Э. Лангемака от очередного давления его матери и ее видения дальнейшей судьбы своего младшего сына. Ведь судьба-то была его, и только он один был вправе ею распоряжаться по своему усмотрению.

В периоде 1 июля по 15 августа 1919 г. прошло 21 дневных и ночных комбинированных совместно с торпедными катерами налетов англичан и финнов на Кронштадт и Петроград (в т. ч. один из них был 8 августа 1919 г.). Попав в Кронкрепость, Г.Э. Лангемак окончательно вырвался из-под влияния своей матери, которая больше не могла навязать сыну свою волю, лишь иногда (впоследствии) сетовала на то, что из него мог бы получиться прекрасный учитель, тем более что опыт преподавания, полученный им в детстве, потом ему очень сильно пригодится.

С 31 июля по 10 августа 1919 г. – всего лишь 10 дней он занимает должность Помкомбата 2-го артиллерийского дивизиона Кронкрепости. Создается впечатление, что этот налет от 8 августа стал роковым для его командира, после смерти которого заместитель был поставлен на его место. Либо произошел тот самый вариант, когда «целиком» партийный краском оказался бездарным в военном отношении человеком, и для пользы дела его заменили на более грамотного специалиста, хоть и из бывших, хоть и не члена партии…

Далее с 10 августа 1919 г. по 16 июля 1920 г. он командир 1-й батареи 2-го артиллерийского дивизиона Крон-крепости. В период этих 11 месяцев он успевает принять участие в отражении сентябрьских атак англичан на Крон-крепость,

Именно эти события описаны в книге «Торпедой – пли! История малых торпедных кораблей»: «Случилось так, что первой крупной жертвой английских торпедных катеров стал отнюдь не германский, а русский военный корабль. Произошло это событие во время гражданской войны в России летом 1919 года…

Потопление «Олега» стало пробой сил перед налетом английских катеров на Кронштадт на рассвете 18 августа 1919 года. Результаты этой комбинированной операции, в которой участвовали семь 55-фунтовых катеров СМБ, один 40-фунтовый и 8 самолетов поддержки с авианосца «Виндиктив» (Vindictiu), неприятно поразили англичан. Кроме повреждения одной торпедой линкора «Андрей Первозванный» (спущен на воду в 1906 г.) и потопления старого крейсера «Память Азова» (спущен на воду в 1888 г.), служившего плавбазой подводных лодок, русский флот не понес больше никаких потерь. А вот потери англичан оказались очень серьезными: в течение какого-то получаса три из восьми торпедных катеров потопила артиллерия эсминца «Гавриил», два затонули во время отхода от полученных в результате обстрела повреждений и еще один катер экипаж сам пустил ко дну из-за аварии (у него взорвался мотор)…»⁴.

А в октябре 1919 г. защищает крепость от наступления Юденича. Вот как описана эта ситуация в одной из книг по истории Гражданской войны в СССР: «…7-я армия, командование которой с 24 сентября (1919 г. – А.Г.) принял С.Д. Харламов, по-прежнему занимала позиции на большом протяжении фронта – до 460 километров. На нарвском направлении 120-километровый участок прикрывали 2-я и 6-я дивизии, имевшие общую численность около 10 тыс. бойцов. На лужско-псковеком направлении располагались 10-я и 19-я дивизии, насчитывавшие до 12 тыс. бойцов. Остальные войска находились в Петроградском укрепленном районе и Кронштадтской крепости, оперативно подчинявшихся 7-й армии. Соединения и части армии имели 560 орудий, 900 пулеметов, 28 аэропланов, 2 бронепоезда и 8 бронемашин.

После трудных наступательных боев армия не успела еще восполнить в полной мере потери и создать необходимые резервы. Из-за тяжелого экономического положения в стране в войсках ощущался недостаток в хлебе и других продуктах питания, не хватало шинелей, обуви, белья.

В Петроградском укрепрайоне ввиду недостатка материально-технических средств и рабочей силы не были выполнены все предусмотренные проектом оборонительные работы, в особенности в гатчинском секторе.

Английские интервенты воздушными бомбардировками Кронштадта, налетами торпедных катеров на боевые корабли пытались ослабить Балтийский флот и тем самым лишить приморский фланг 7-й армии поддержки с моря.

На рассвете 28 сентября ударная группировка войск Юденича в составе восьми полков при поддержке английских танков неожиданно нанесла отвлекающий удар по частям 7-й армии из района озера Самро на Струги Белые. Прорвав оборону на псковско-лужском участке, неприятель занял 4 октября Струги Белые и прервал сообщение между Псковом и Петроградом. Командование 7-й армии, считая, что основная цель противника – Псков, начало перебрасывать в район Луги войска с нарвского участка.

10 октября Северо-западная армия перешла в наступление на главном – петроградском направлении. Три дивизии переправились южнее Ямбурга через реку Луга и образовали две группы. Одна наступала на Молосковицы, а другая при поддержке танков захватила Ямбург с юга. 6-я дивизия под натиском превосходящих сил противника начала отходить.

Противник продолжал развивать наступление и захватил станцию Волосово, после чего путь на Гатчину оказался открытым.

13 октября на гатчинском и лужском направлениях активность армии Юденича еще больше возросла. Несмотря на упорное сопротивление 19-й дивизии и коммунистических отрядов, Лугу пришлось оставить. Для захвата береговых фортов белоэстонцы высадили крупный десант. Правый фланг приморского участка отошел к Шепелеву, и над фортами Серая Лошадь и Красная Горка с суши нависла непосредственная опасность. Однако прибывший на фронт 3-й экспедиционный отряд моряков и 622-й стрелковый полк при поддержке артиллерии фортов остановили врага. В связи с отходом 6-й дивизии командующий 7-й армией возложил оборону краснофлотского сектора на флот.

Обойдя с севера Гатчину, противник занял 16 октября Красное Село, глубоко вклинился между Гатчинской группой и войсками, находящимися на южном побережье Финского залива, и в ночь на 17 октября захватил Гатчину и Вырицу…»

И: «…на Петроградском фронте создались боеспособные соединения и необходимые резервы. К 29 октября 7-я армия имела уже около 40 тыс. штыков и сабель, более 490 орудий, почти 930 пулеметов, 23 самолета, 11 бронемашин и 4 бронепоезда. Все это позволяло успешно развивать дальнейшее наступление.

25 октября группа Одинцова, взаимодействуя с 6-й дивизией, захватила участок железной дороги между Красным Селом и Гатчиной. Находившиеся на Красносельских высотах белые встретили наступающие по равнине полки 6-й дивизии яростным огнем. Некоторые населенные пункты переходили по нескольку раз из рук в руки. Полк белой Ливенской дивизии, пытавшийся обойти с севера 6-ю дивизию, был почти полностью уничтожен. Атаку танков у деревень Онтолово и Нижний Бугор красноармейцы отбили ручными гранатами. После упорных боев противник был выбит из Красного Села. В этот же день группа Харламова освободила Царскую Славянку и станцию Антропшино.

В боях на петроградском направлении 7-я армия сковала основные силы Юденича. Правый фланг и глубокий тыл белых оказались неприкрытыми. Сложилась благоприятная обстановка для нанесения нашими войсками удара с юга.

26 октября начала наступление 15-я армия, имевшая до 16 тыс. бойцов. Главный удар наносился на лужском направлении. Перед 19-й дивизией и бригадой 11-й дивизии была поставлена задача – разгромить лужскую группу противника и выйти в тыл его основных сил в районе Волосово, Молосковицы. Остальные части 11-й дивизии наступали из района станции Новоселье на север по труднопроходимой местности в тыл ямбургской группе белых. 10-я дивизия, двигавшаяся по восточному берегу Чудского озера, должна была занять Гдов и выйти западнее Ямбурга.

Операция по ликвидации войск Юденича предусматривала, таким образом, осуществление широкого маневра против их правого фланга и тыла в сочетании с фронтальным наступлением. Успех зависел от четкого взаимодействия 15-й и 7-й армий.

С 28 октября по 2 ноября на гатчинском направлении шли тяжелые бои с переменным успехом. Юденич пытался удержаться на гатчинском рубеже и сохранить возможность для нового наступления на Петроград.

В ходе ожесточенных боев войска 7-й армии отбили все попытки белых вновь захватить Красное Село, Детское Село и другие населенные пункты. Потерпела неудачу и попытка белоэстонского десанта захватить при поддержке английских кораблей форт «Передовой». Напряженные бои на приморском фланге продолжались несколько дней. При содействии фортов 622-й полк и морские отряды заставили противника отступить и вышли к реке Коваши.

31 октября 11-я и 19-я дивизии после пятнадцатичасового боя освободили город Лугу и продолжали наступать на Волосово. В боях за Лугу особо отличился 93-й полк, ранее награжденный Почетным революционным Красным знаменем. За доблестное взятие Луги полк 17 ноября наградили орденом Красного Знамени. Это первая часть, удостоенная боевого ордена Советской республики.

Узнав о движении советских войск на Волосово, Юденич начал поспешно отводить главные силы на запад…»

Все свободное время он опять проводит в Петрограде. Их отношения с Леночкой продолжают развиваться дальше. Уже давно ухаживает за ней в открытую, а она, 18-летняя девушка, видя перед собой своего Жоржа, счастливая и не замечающая трудностей военного времени, уже давно не скрывает от своих родных, что она его любит.

1919–1921 гг., в течение полутора лет пытаясь отвлечься от царившего тогда голода и болезней, по линии ликбеза Г.Э. Лангемак преподает грамоту на фортах «Риф» и «Тотлебен»⁵. В письмах того времени, которые посылал в Елисаверград, он обязательно описывал эту часть своей службы, чем вызвал у своей матери не малую радость, тем более что это была (и то вынужденная) единственная уступка ее гордого сына.

За храбрость в бою и прекрасные командирские качества в феврале 1920 г. он становится кандидатом в члены, а в июне членом Кронштадтской организации ВКП(б). Комиссар штаба Кронкрепости И.Г. Новиков лично вручил ему партбилет и поздравил с принятием в члены партии.

16 сентября его назначают на должность коменданта форта «Тотлебен» 2-го артиллерийского дивизиона Крон-крепости⁶.

Однако настроения, которые «ходили» в крепости, привели к трагедии, известной как Кронштадтский мятеж, участником, а точнее жертвой, которого стал и Г.Э. Лангемак. 21 января 1921 г. конфликт между Советской властью и Кронштадтом еще более осложнился. По распоряжению Л.Д. Троцкого в крепость была прекращена поставка продовольствия, а гарнизон крепости поставлен в известность, что это будет продолжаться до тех пор, пока не будет избран новый состав партийного руководства крепости⁷.

Главной причиной этого явились многочисленные отпуска личного состава, которые, побывав дома в деревнях и посмотрев на условия жизни родственников, своими глазами увидели все ее «прелести» и наслушались упреков в адрес Советской власти и за содействие оной. Под воздействием этого они возвращались обратно уже убежденными противниками существовавшего строя⁸.

2 марта 1921 г., во время Кронштадского мятежа (Крон-мятежа), вместе с еще одним командиром, только беспартийным, и почти со всеми членами партии Г.Э. Лангемак был арестован, посажен на гарнизонную гауптвахту и приговорен к расстрелу. Причиной ареста послужил его прямой отказ от участия в мятеже. Он считал, что восстание преждевременно и обречено на поражение. Необходимо начинать активные действия против власти только поздней весной, после того как сойдет лед и крепость станет неприступной, но революционный порыв масс…

По воспоминаниям одного из военспецов (адъютанта генерал-майора А.Н. Козловского), начальник Управления артиллерии крепости и один из руководителей восстания (решивший, как и многие другие военспецы, примкнуть к нему только для того, чтобы помочь матросам в грамотном ведении военных действий), приехал к нему в форт и предложил примкнуть к восставшим, на что Г.Э. Лангемак ответил, что будет первым, кто повернет оружие своего форта против «советов», но только в том случае, если будут соблюдены вышеприведенные условия…⁹ Генерал сказал, что, спасая от расправы, он вынужден арестовать Г.Э. Лангемака, на что командир форта только саркастически усмехнулся…

По приказу А.Н. Козловского бывший шорник (на тот момент красноармеец 9-й батареи форта «Тотлебен») И.И. Куркин¹⁰ и Трофимов (бывший делопроизводитель, руководивший арестами)¹¹ взяли Г.Э. Лангемака под стражу. После ареста командира форт был занят без единого выстрела.

По воспоминаниям одного из арестованных, условия содержания были невыносимыми: «Издевательства и мучения были выше всех преград, давали кушать 0¹/₄ фунта кофейного хлеба и 2 раза в день водичку, притом сняли сапоги, а прочие ценные вещи у меня отобрали в тюрьме – пор[т]сигар, часы, кольцо, сапоги, деньги, наган и белье…»¹². Если такие условия были у тех, кто содержался в морской следственной тюрьме, то понятно, что они ни чем не отличались и в других местах. Естественно, что они были продиктованы сложным положением с продовольствием, когда в 10-х числах марта через Русский Красный Крест были налажены поставки продовольствия в город, то (судя по этому тексту) ситуация осталась прежней.

В воспоминаниях одной из дочерей Г.Э. Лангемака, Майи Георгиевны, есть такой абзац: «Со слов мамы знаю, что во время Кронштадтского мятежа отец, как a все защитники крепости, был арестован, несколько дней в одном белье провел в каком-то сарае, ожидая расстрела, a чудом был спасен, когда мятеж был побавлен…»¹³.

На это счет имеются воспоминания председателя Кронштадтского ВРК С.М. Петриченко, где сказано следующее: «3 марта утром стали в городе распространяться слухи, что арестованные коммунисты расстреливаются, над ними издеваются и производят насилие всякого рода. Явились в Ревком члены бюро коллективов Коммунистической партии для того, чтобы им разрешил РК осмотреть помещение, где и как содержатся коммунисты, на что РК согласился и дал двух своих представителей. Убедившись в целостности коммунистов и ознакомившись с их положением, члены коллектива написали воззвание к населению, где опровергались провокационные слухи и указывалось, что арестованные находятся в хороших условиях и что все они живы и насилий над ними никаких не чиниться…»^ы.

Потом это воззвание было опубликовано 4 марта 1921 г. в газете «Известия Временного революционного комитета»… Вот его текст: «Временный революционный комитет считает необходимым опровергнуть всякие слухи о том, что арестованным коммунистам чиниться насилие.

Арестованные коммунисты находятся в полной безопасности.

Многие из них арестовывались и частью потом освобождались.

В комиссию по расследованию причин ареста коммунистов войдет представитель Коммунистической партии. Явившимся в революционный комитет тт. Ильину, Кабанову и Первушину было предоставлено право видеть находящихся под арестом на «Петропавловске», и они лично своими подписями подтверждают вышеуказанное.

Ильин Кабанов Первушин.»¹⁵

Однако в оперативно-информационной сводке от 8 марта 1921 г., направленной В.И. Ленину, есть подтверждение этим словам С.М. Петриченко: «…Над арестованными ответственными коммунистами насилий до сих пор не производится. За их содержанием установлено наблюдение особыми выборными лицами…»¹⁶.

Что же касается обуви, что С.М. Петриченко пишет, что

8 марта: «Ввиду недостатка обуви у защитников Кронштадта Ревком распорядился снять сапоги у арестованных коммунистов, а им дать лапти, что дало хороших сапог 280 пар, которые и были розданы гарнизону»¹⁷.

5 марта в Кронштадской газете выходит статья «Злоба бессильных», автор которой пишет: «Все кронтштадтские коммунисты на свободе, и им не угрожает никакая опасность. Задержаны только те, кто пытался бежать и был перехвачен патрулями.

Но и они находятся в полной безопасности, в безопасности, которая гарантирует их от мести за «красный террор»¹⁸.

11 марта на делегатском собрании при ревкоме слушался вопрос об освобождении арестованных коммунистов, а 12 марта на собрании служащих Кронштадтского морского госпиталя заслушивали разъяснения по этому поводу В конечном итоге было решено никого не освобождать, т. к., ввиду персонального момента, данное мероприятие было признано несвоевременным¹⁹.

16 марта в ревкоме обсуждали вопрос о расстреле арестованных коммунистов. Инициатором этого был комендант следственной тюрьмы анархист Шустов. Это предложение было отклонено большинством голосов ревкома («за» высказались только Петриченко и Тукин), однако ревком предоставил ему право их расстрела при попытке к бегству или покушения на него (Шустова). Таким образом, судьба всех арестованных стала зависеть от коменданта, и только быстрое падение крепости помогло сохранить их жизни²⁰.

Узников морской следственной тюрьмы освободили 18 марта, и осталось описание того, как это происходило: «…слышим в тюрьме сильную стрельбу, ч[е]рез несколько минут вдруг ломают в нашей тюрьме с воли стекла и……наши наступающие части в тюрьму подают гранаты и винтовки. Вооружившись, но все босые, поднялся у нас дух революционный, выбили двери, уничтожили администрацию и вышли на волю, какой восторг. Но нас ожидала работа, пошли в бой, занимать город под грохот сильных 12-дюй[мовых] орудий и мелкокалиберных, треск пулеметов, взрывы ручных гранат и винтовочная стрельба – все слилось в одно время...»²¹. Можно предположить, что арестантов, освобожденных с гарнизонной гауптвахты, где содержался Г.Э. Лангемак, также, как и их товарищей, сразу после освобождения отправили в бой²².

Есть еще одно свидетельство того времени, рассказывающее о том, где именно сидел Г.Э. Лангемак: «Освобождение из тюрьмы наполнило чувством избытка энергии, потребности каких-то действий.

Проходя мимо двадцатки, до революции – полицейского участка, после помещался особый отдел, вспомнил: здесь сидит коммунист Лангемак, другие коммунисты…»²³.

Сильно простудившийся военмор слег на два месяца в госпиталь, а тем временем партийная тройка во главе с начальником политотдела Володиным, вела перерегистрацию членов партии и выдавала новые партийные билеты. По ее данным, вместо бывших 2000 членов партии до мятежа на 31 марта 1921 г. оставалось всего 400 с чем-то человек²⁴. Непонятно, когда Г.Э. Лангемак получил свой партбилет № 538477²⁵, в госпитале или уже по выходе из него, одно ясно, что тот у него был. Согласно донесению тройки, занимавшейся перерегистрацией членов ВКП(б) Кронкрепости, всего было арестовано и заключено в тюрьму (а потом и перерегистрировано) 177 человек²⁶.

Все свободное время Г.Э. Лангемак по-прежнему проводит в доме В.Н. Камнева, в общении с его дочерью Еленой. Еще в госпитале, когда она навещала больного военспеца, решили, что пришло время для свадьбы, и теперь обсуждалась ее дата.

Вернувшийся к своим обязанностям командира форта «Тотлебен», Георгий Эрихович сталкивается с большим недостатком артиллеристов-специалистов, находит, удовлетворительным настроение личного состава. Артиллеристов на форту осталось 53 человека, пехотинцев – 92 человека. Все орудия были исправлены, негодных не было. Дисциплина поддерживалась, все приказы выполнялись, сказывался только недостаток обмундирования²⁷.

Г.Э. Лангемак понимает, что теперь их счастью больше ничего не мешает. Пока шла «чистка», он не мог гарантировать, что его тоже не «вычистят». Было арестовано очень много бывших офицеров, и судьба каждого из них висела от каприза случая. Теперь, когда все закончилось, он мог спокойно взять ее в жены, не боясь испортить своей возлюбленной жизнь…

Определив день свадьбы, стали думать о венчании. Тут же встал вопрос: традиции русского народа или этика члена ВКП(б)? Семья Камневых на это смотрела однозначно… И Лангемак тоже. Будучи сыном принявших русское подданство выходцев из Швейцарии, во всех анкетах он писал, что является великороссом. Сын статского советника, дворянин, воспитанный в любви и уважении к традициям своего нового Отечества, он, морской офицер, осознавший за этот короткий срок (24 года) всю меру и глубину лежащей на нем ответственности перед Родиной, будет поступать так, как поступали его предки!

Местом для венчания избрали Морской собор в Кронштадте. Датой – 25 апреля 1921 г.

Но в военной форме в церковь не пойдешь. Надо где-то искать черный костюм… Пиджак нашли быстро, а с брюками были проблемы. Побегав по знакомым, нашли две пары. Одел одну пару, а на штанинах дырки, одел вторую – там тоже. Что делать? Других-то нет. Попробовали одеть одни на другие, может, дырки не совпадут. Посмотрели, вроде нормально. Так и венчался в двух брюках…

20 мая Г.Э. Лангемака назначают заведующим строевой и учебной частью 4-го артиллерийского дивизиона Крон-крепости. 1 июня заканчивается окончательная фильтрация всех морских сил РСФСР, а также оздоровление партийных организаций²⁸. Видимо, назначение Г.Э. Лангемака на этот пост было продиктовано освободившейся в результате мятежа вакансии, следующее, когда 22 июня 1921 г. он был назначен командиром 2-го артиллерийского дивизиона, явилось результатом этой самой «фильтрации».

За это время сохранилась аттестация партработника: «…1. Обладает-ли организационными способностями…. обладает. 2. Обладает-ли агитационно-пропагандист-скими способностями (как агитатор, лектор и литератор)…. обладает по всем вопросам. 3. Теоретическая подготовка…. хорошая. 4. Были-ли случаи отказа от партработы и не подвергался-ли партийным взысканиям?…. нет. 5. Каков как Начальник-Администратор?…. Хороший. 6. Каковы его отношения к комсоставу и обратно. Пользуется-ли авторитетом среди комсостава?…. Удовлетворительное, пользуется авторитетом. 7. Пользуется-ли авторитетом среди красноармейцев?… среди красноармейцев вращается мало. 8. Как проявлял себя в боях?…. неизвестно. 9. Обладает-ли инициативой, энергичен-ли и тверд-ли характером?…. Инициатива есть, энергичен, характером тверд, т. к. во время крон-мятежа в тюрьме и вел себя, как подобает коммунару.

Елена Камнева – невеста Г.Э. Лангемака. Петроград,

1921 г. Фото из архива автора

10. Бывают-ли случаи вспыльчивости, резкости и грубого отношения с подчиненными?…. Случаи вспыльчивости бывают вследствие молодых лет, остального нет. 11. Какие имеет еще положительные или отрицательные черты?…. Дисциплинированный. 12. Нуждается-ли в пополнении образования и в какой области?…. Нет. 13. Соответствует-ли занимаемой должности и по каким соображениям?…. Соответствует по выше перечисленным причинам. 14. В какой области работы и на какой должности может быть более рационально использован…. на административно-хозяйственной, специальную: как специалиста-артиллериста. 15. Особые замечания…. Нет. Заключение комиссии: оставить на занимаемой должности…»²⁹.

То насколько быстро удалось ликвидировать последствия мятежа и вернуть обороноспособность Кронкрепости, можно узнать из доклада члена РВС Балтфлота Ф.А. Аверичкина от 4 октября 1921 г.: «В настоящий момент в Красном Балтийском флоте произошел резкий перелом в лучшую сторону. Несмотря на тяжелые условия самой службы, плюс отсутствие в достаточной мере самых главных материальных ресурсов, как-то топливных, техническо-ремонтных, шкиперских, интендантских и продовольственных, – все же за настоящую летнюю кампанию возложенные задачи на флот были выполнены с честью…

Что касается задачи воспитания и подготовки личного состава флота, то и здесь, если принять во внимание вышеуказанные ресурсы, сделано все возможное, даже сверх ожидаемого…

Военные моряки береговых частей Кронштадтской базы, как находящиеся в крепости на острове, несущие тяжелые работы и охрану складов огнеприпасов, миннопороховой лаборатории и снаряжательных мастерских, удовлетворяются наравне с плавающей эскадрой.

…В самом Кронштадте в общем масштабе для моряков, красноармейцев крепости и рабочих необходимо создать особые жизненные условия, улучшив таковые в смысле жилищ, отопления, освещения, снабжения предметами первой необходимости, культурно-просветительных развлечений и сообщения с Петроградом и берегом»³⁰.

Однако, несмотря на подобные изменения в боевой и политической подготовке, личная жизнь гарнизона оставалась на низком уровне. И если комсостав еще мог как-то устроиться по квартирам у местных жителей, а в свободное время ездить в Петроград к друзьям, то рядовые матросы и красноармейцы, расквартированные в крепости и на фортах, вынуждены были спать в неотапливаемых зимой казармах.

В январе 1922 г. Г.Э. Лангемака назначают на должность помощника начальника артиллерии Кронкрепости³¹.

В мае информация о церковном браке доходит до командования Балтийского флота. Новое руководство, занятое «партийными чистками», сразу не обратило внимания на это факт, но теперь, спохватившись, они поняли, что бывший мичман над ними просто поиздевался. Поднимается скандал! Шутка ли, он венчался в Морском соборе, а его потом назначили за это помощником начальника артиллерии крепости! В ответ на это его исключают из партии и 3 июня 1922 г. снимают с партийного учета. Комиссар и комендант Кронкрепости Н.В. Куйбышев отбирает у него партийный билет, и с этого дня и до конца своей жизни Г.Э. Лангемак больше никогда не будет восстановлен в партии. Судя по всему, Георгий Эрихович не очень из-за этого и расстраивался, т. к. даже в анкете арестованного³² (заполненную им после ареста органами НКВД в 1937 г.) он спокойно укажет и этот факт, и его причину.

Однако его непосредственный командир, Анатолий Александрович Суслов, понимает сложившуюся ситуацию и 15 июля³³ временно перемещает своего помощника на нижестоящую должность – начальника технической части Управления артиллерии Кронкрепости. Приказ о его перемещении был подписан и.д. начарта Чечулиным, комиссаром Абрамовым и начальником канцелярии Кублицким. Я более чем уверен, что между А.А. Сусловым и Г.Э. Лангемаком произошел разговор, результатом которого и стала эта временная мера, придуманная для обоюдного согласия. 2-го же декабря, когда улеглись страсти,

А.А. Суслов возвращает Г.Э. Лангемака обратно на прежнюю должность³⁴. В это же время командование морской крепости Кронштадт награждает «вероотступника» Георгия Лангемака серебряными часами «за понесенные труды в деле восстановления в течение четырехлетнего периода, произведенных различными авантюрами разрушений… за неустанную работу по поднятию обороноспособности фортов и расположенных на них частей артиллерии крепости, а также за успешное воспитание и обучение красноармейских масс в политическом и военном отношениях»³⁵ и присваивает ему 16 разряд по существовавшей тогда должностной сетке³⁶. Через семь месяцев, в день пятой годовщины Красной Армии, помначарта Кронкрепости получает благодарность командования «за проявленную энергию, честное и усердное исполнение обязанностей в рядах Красной армии…»³⁷.

Там же, в Кронштадте, 9 апреля 1923 г. у Лангемаков родилась старшая дочь Анна (Ася). Первые месяцы, пока не переехали в Ленинград, девочка круглосуточно кричала, и родители, сменяя друг друга, ее укачивали. Они никак не могли понять, в чем дело. Время было очень голодное, кушать было нечего, и молока у Елены Владимировны не было, а Асенька хотела есть. Потом, когда переехали в Ленинград и бабушка, увидев вместо внучки обтянутый кожей скелет, нашла ей кормилицу, девочка перестала кричать и начала быстро набирать вес. Вторая дочь, Майя, родилась уже в Ленинграде в 1925 г. Несколько позже, летом 1937 г., Г.Э. Лангемак уговорил Елену Владимировну попробовать еще раз, т. к. очень хотел сына. Но арест конструктора и дальнейшие неприятности привели к преждевременному выкидышу – это был мальчик.

Источники и комментарии:

¹ «Послужной список помощника начальника артиллерии Крон-крепости Лангемака Георгия Эриховича», РГВА, ф. 37976, оп. 4, ед. хр. 21355, лл. 3, Зоб.

² «Служебная карточка № 147974, Г.Э. Лангемак», ЦГВА. Данное разночтение вполне понятно. В момент его приезда шла сильная бомбардировка крепости, и сразу заполнить послужной список не смогли, потом же все происходило по памяти, тем более что чаще всего все послужные списки заполнялись задним числом и как бы подгонялись к приказам.

³ Как стало известно теперь, данные о его призыве в начале июня 1919 г. ошибочны, т. к. только в конце июня вышел приказ Дзевмитовского о призыве бывших офицеров флота в ряды РККФ. А 25 июня 1919 г. вышел приказ № 483 Одесского окружного военного комиссариата по военным делам о пополнении РККФ бывшими офицерами и нижними чинами Флота сроков службы с 1910 по 1917 г. (ГАОО (г. Одесса), ф. р-4509, оп. 7, ед. хр. 1, л. 37.

⁴ «Торпедой – пли! История малых торпедных кораблей», под общей редакцией А.Е. Тараса, Минск, «Харвест», 1999, Библиотека военной истории», стр. 130–132.

⁵ Положение дел в Петроградском военном округе в целом и в Кронкрепости в частности осложнялось еще и тем, что в период с 28.09.1919 по 21.09.1920 число заболевших сыпным и возвратным тифом превысило 30 тыс. человек. Медики всеми силами боролись за жизнь людей, умиравших в таких же количествах, как и во время военных действий. Чрезвычайная тройка, действовавшая в этот период во главе с комендантом Петроградского укрепленного района Д.Н. Авровым, мобилизовала на борьбу с тифом воинские части и учреждения.

⁶ «Послужной список на помощиника командира 1 батареи 2-го дивизиона артиллерии морской крепости Георгия Эриховича Лангемака», копия, РГВА, ф. 37976, ед. хр. 121–470, лл. 14, 14об, 15, 15об.

⁷ «Из речи Г.Е. Зиновьева «Строительство жизни и Советская власть» на общегородском совещании представителей фабрик и заводов – об уроках кронштадских событий и роли в них эсеров, меньшевиков и эмиграции» от 13.04.1921», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 629, стр. 53–57.

⁸ «Отчет «Деятельность Русского Красного Креста в Финляндии по организации продовольственной помощи Кронштадту» от 25.04.1921», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 657, стр. 103–111.

⁹ Подобное поведение офицера русского Военно-морского флота можно объяснить тактическими соображениями. Данное положение вещей было целиком и полностью против мятежников, и начинать его в таких условиях было глупо и безграмотно. Этот же факт спонтанности и неорганизованности подтверждается и в докладе С.С. Агранова в Президиум ВЧК о результатах расследования мятежа: «Следствием, однако, не установлено, чтобы возникновению мятежа предшествовала работа какой-либо контрреволюционной организации среди комсостава крепости или работа шпионов Антанты. Весь ход движения говорит против такой возможности. Если бы мятеж был делом какой-либо тайной организации, существовавшей до его возникновения, то эта организация приурочила бы его, во всяком случае, не к тому времени, когда запасов топлива и продовольствия оставалось всего едва ли на 2 недели, а до вскрытия льда оставался слишком большой срок» («Доклад Агранова в Президиум ВЧК о результатах расследования по делу мятежа в Кронштадте от 05.04.1921», «Кронштадт 1921. Документы и события в Кронштадте весной 1921 г.», составление, введение и примечания В.П. Наумов, А.А. Косаковский, Москва, Международный фонд «Демократия», 1997, «Подготовка ко второму штурму Кронштадта. Взятие крепости», документ № 75, стр. 230–242.

¹⁰ «Доклад помощника уполномоченного 1 – го СПО OKPO ПП ГПУ в ПВО М.В. Павлова начальнику 1-го СПО по следственным делам вернувшихся из Финляндии бывших членов Кронштадтского BPK и других активных участников мятежа от 24.01.1923», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 828, стр. 301–310.

¹¹ «Показания перебежчика из Кронштадта Власова, члена РКП от 06.03.1921, «Кронштадт 1921. Документы и события в Кронштадте весной 1921 г.», составление, введение и примечания В.П. Наумов, А.А. Косаковский, Москва, Международный фонд «Демократия», 1997, «Кронштадт в обороне», документ № 9, стр. 128. В его же показаниях есть и такие слова: «.. .Впоследствии в Кронштадте все коммунисты, за исключением ответственных работников, были освобождены». Ответственные работники – люди, занимавшие должности в руководстве Совдепа Кронкрепости. Почему же тогда на момент разгрома в тюрьмах Кронкрепости находилось более 200 человек? Вопросов остается еще очень много, но я надеюсь, что в конечном итоге ответы на них будут найдены.

¹² «Письмо завхоза Кронштадтского отдела народного образования Н.М. Тарасова своему другу о событиях в Кронштадте от 31.03.1921», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 607, стр. 15–16. При условии того, что ввиду ограниченных запасов продовольствия 07.03.1921 было решено установить ежедневную выдачу защитникам крепости по S фунта суррогатного хлеба и S банки консервов, взрослое гражданское население получало по 1 фунту овса в день, а дети по S фунта ячменя и пшеницы в день («Доклад особоуполномоченного ВЧК Я.С. Агранова в Президиум ВЧК о результатах расследования кронштадтских событий от 05.04.1921», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 618, стр. 33–43.)

¹³ Лангемак М.Г. «Воспоминания об отце». Рукопись. Архив автора.

¹⁴ «Воспоминания председателя Кронштадтского BPK С.М. Петриченко «Правда о Кронштадтских событиях» 25 февраля – 17 марта 1921 г.», написаны в 1921», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, приложение № 1, стр. 317–330.

¹⁵ «Сообщение Временного революционного комитета от 04.03.1921», «Кронштадт 1921. Документы и события в Кронштадте весной 1921 г.», составление, введение и примечания В.П. Наумов, А.А. Косаковский, Москва, Международный фонд «Демократия», 1997, «Кронштадт в обороне», документ № 3, стр. 122. Вот так! Все живы, здоровы и, будучи в тюрьме, чувствуют себя прекрасно! Возникает вопрос: а интервью о прекрасной жизни под арестом они не дали? Если они были только на линкоре «Петропавловск», то ничего не стоило разыграть спектакль, что, видимо, и было сделано.

¹⁶ «Из оперативно-информационной сводки секретно-оперативного управления ВЧК Ленину за 8-е марта 1921 года», «Кронштадт 1921. Документы и события в Кронштадте весной 1921 г.», составление, введение и примечания В.П. Наумов, А.А. Косаковский, Москва, Международный фонд «Демократия», 1997, «Волнения в Кронштадте. Требования матросов, солдат и рабочих крепости», документ № 32, стр. 80–82.

¹⁷ Интересно, по спискам в тюрьме сидело 177 человек и 45 человек, бывших арестованными при своих частях, всего 222 человека. Получается, что у 58 человек пришлось отобрать по две пары сапог. В то время это была роскошь. Так что можно предположить, что цифры, приведенные в воспоминаниях С.М. Петриченко, либо не точные, либо он сам не знал истинного их количества. («Сведения № 1 о членах РКП бывшей Кронштадтской организации по пе[ре] регистрации тройкой после Кронштадтского мятежа», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 708 и приложение к нему, стр. 160–163.) Далее в своих воспоминаниях С.М. Петриченко пишет о том, что когда 17 марта рано утром войска М.Н. Тухачевского завладели следственной тюрьмой, то освободили 174 коммуниста, содержавшихся там под стражей. Разница в 3 человека незначительна и заставляет верить и 250 парам сапог. Но тогда возникает вопрос: где они эти 58 человек и куда они потом исчезли?..

¹⁸ «Статья «Злоба бессильных», опубликована в «Известиях Временного революционного комитета…» от 05.03.1921», «Кронштадт 1921. Документы и события в Кронштадте весной 1921 г.», составление, введение и примечания В.П. Наумов, А.А. Косаковский, Москва, Международный фонд «Демократия», 1997, «Кронштадт в обороне», документ № 7, стр. 126. Интересно получается. Значит, раздетые и больные люди (если верить самому Г.Э. Лангемаку и последующему состоянию его здоровья, основательно подорванному за эти дни пребывания на «комфортабельном» аресте), бежавшие из-под стражи, содержались под ней, дабы жители Кронкрепости не могли устроить самосуда над ними?..

¹⁹ «Протокол общего собрания служащих Кронштадтского морского госпиталя от 12.03.1921», «Кронштадт 1921. Документы и события в Кронштадте весной 1921 г.», составление, введение и примечания В.П. Наумов, А.А. Косаковский, Москва, Международный фонд «Демократия», 1997, «Кронштадт в обороне», документ № 16, стр. 131–132.

²⁰ «Доклад особоуполномоченного ВЧК Я.С. Агранова в Президиум ВЧК о результатах расследования кронштадтских событий от 05.04.1921», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 618, стр. 33–43.

²¹ «Письмо завхоза Кронштадтского отдела народного образования Н.М. Тарасова своему другу о событиях в Кронштадте от 31.03.1921», «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы», в 2-х книгах, книга 2, Москва, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999, документ № 607, стр. 15–16.

²² В ЦА ФСБ РФ хранится многотомное дело о Кронштадтском мятеже, в котором должны быть собраны показания всех участников этого события, в том числе и Г.Э. Лангемака, а также описание событий очевидцев, с которыми он вместе сидел или был арестован. Чтобы восполнить недостаток информации, имеющей к нему прямое отношение, автором было написано письмо с просьбой о разрешении работать с этим делом:

«Начальнику Управления регистрации

и архивных фондов ФСБ РФ

B.C. ХРИСТОФОРОВУ

№ 458 /2005

от «14» октября 2005 г.

Уважаемый Василий Степанович!

Выполняя обещание, данное в 1989 г. своему отцу (перед смертью), я на протяжении 11 лет работаю над книгой с биографиями пионеров ракетно-космической техники Н.Я. Ильина, И. Т. Клеймёнова, Г.Э. Лангемака, Б.С. Петропавловского и Н.И. Тихомирова.

Несколько раз для ознакомления с архивно-следственными делами, я обращался во вверенный Вам архив. В результате я получил возможность частичного ознакомления с делами Г.Э. Лангемака, И. Т. Клеймёнова и Н.Я. Ильина.

Однако, в судьбе одного из вышеперечисленный пионеров космонавтики – Г.Э. Лангемака есть еще один эпизод, материалы о котором хранятся в Вашем архиве. Это многотомное дело № 114728 (по имеющимся у меня сведениям), о событиях, касающихся кронштадтского мятежа. Дело в том, что выше означенный Г.Э. Лангемак был командиром форта «Тотлебен» и со 2 по

18 марта 1921 г. находился на гарнизонной гауптвахте г. Кронштадта, будучи арестованным мятежниками в ночь со 2 на 3 марта «на боевом посту».

В связи с этим, прошу Вас разрешить мне работу с данным делом, в части поисков упоминаний и информации, а также собственноручных показаний Лангемака, данных им потом, на следствии по этому делу. Прошу Вас разрешить мне просмотр всех документов дела, т. к. любой из них может нести интересующую меня информацию.

Обязуюсь полученную информацию не использовать во вред указанным там людям. Хотелось бы заметить, что полный объем информации мне нужен для составления наиболее полной картины происходивших с Лангемаком событий.

В Вашем архиве хранится несколько доверенностей выданных мне дочерью Г.Э. Лангемака – Майе Георгиевной Беляниной, проживающей в г. Павлодар (Республика Казахстан). Кроме того, я являюсь биографом авторов «катюши» И.Т. Клеймёнова и Г.Э. Лангемака.

Убедительно прошу Вас, об удовлетворении моей просьбы.

Заранее благодарен,

с уважением, А.В. ГЛУШКО»

(«Письмо академика-секретаря геральдической секции МАДЕНМ (при ЮНЕСКО) А.В. Глушко в адрес начальника ЦА ФСБ РФ B.C. Христофорова № 458/005 от 14.10.2005», копия, архив автора.)

Это письмо было принято к производству и в течение некоторого времени, сотрудник архива Н.П. Савенков мужественно прочитал все тома этого дела (за что ему низкий поклон), местами с трудом разбирая выгоревшие строчки, написанные на плохой бумаге. Результатом этой работы стал ответ, который очень сильно поразил автора этой книги:

«Академику-секретарю

Международной академии

Духовного единства народов мира

(ЮНЕСКО)

А.В. Глушко

15.12.2005 г. № 10/А-6185

На № 458/2005 от 14.10.2005

Уважаемый Александр Валентинович!

В связи с Вашим обращением сообщаем, что каких-либо сведений в отношении Лангемака Г.Э. в материалах архивного следственного дела по обвинению участников Кронштадтского мятежа в 1921 г. не выявлено.

Заместитель начальника архива Ю.Н. Титов» («Письмо заместителя начальника ЦА ФСБ РФ Ю.Н. Титова в адрес академика-секретаря геральдической секции МАДЕНМ (при ЮНЕСКО) А.В. Глушко № 10/А-6185 от 15.12.2005», подлинник, архив автора.)

Таким образом, выясняется, что Г.Э. Лангемак не проходит не по каким спискам арестованных и допрашивавшихся, как подозреваемых, так и свидетелей. Выходит, что его там не было вовсе… Хотя во всех документах периода его службы в Кронкрепости есть упоминание о его аресте во время мятежа.