Экономным стилем проходим дистанцию.

– За что люблю плавание – сжигается прорва калорий. Правда, и аппетит потом разыгрывается ужасно, за столом еле сдерживаешься. Хоть холодильник на замок запирай.

– Тонус организма улучшается, Лара, все группы мышц работают.

Переговариваясь, поднимаемся по лесенке, останавливаемся у бортика.

– И для фигуры очень полезно. Жаль, что время не всегда нахожу. Да и выбраться сюда почаще не получается.

С шаловливой улыбкой и напускной тревогой:

– Не сильно я пополнела? Тебе там, на небесах, наверное, ангелочки внимание уделяли? Стройные, с крылышками? А мне, земной, до них далеко.

Красивое лицо с большими голубыми глазами, правильным носиком, пухлыми губками и ямочками на щеках, изящная шея. Хрупкие девичьи плечи, тонкие благородные руки… и высокая, налитая, упругая грудь, словно два божественных плода, достойных работы великого скульптора. Узкая талия, плоский животик, манящая линия полноватых, но стройных и спортивных бедер. Длинные ножки с маленькими аккуратными ступнями и совсем детскими пальчиками. Невысокая, но прекрасно сложенная, женственная, эротичная и возбуждающая. Добавляем идеальную осанку и то, что я по ней невероятно соскучился.

Наверное, прошедший сверху вниз взгляд выразил слишком много чувств – щеки красавицы заалели ярким румянцем. На мое легкое движение Лара взволнованно и запрещающе отгораживается ладонью:

– Саша!..

Как это ни сложно, останавливаюсь.

Прижимает ладони к полыхающему лицу:

– Боже!..

Не закончив фразы, рыбкой прыгает в воду.

М-да, смутил разведчицу. Тоже отправляюсь в бассейн.

Бодро, словно и не уставала, сделав сотню метров, дама останавливается и с возмущением продолжает разговор:

– Тебя там точно не ангелочки ублажали. Так посмотреть!.. Просто ужас!

Пытаюсь оправдаться:

– Лара…

Нет, выслушивать меня не собираются:

– Все, давай в душ и подходи в буфет. Я пока халат накину.

Пытаюсь свести к шутке:

– В общем-то ты и без халата…

– Молчи!.. И душ прими похолоднее!

Лариса резво взбирается по лесенке (кстати, эффектно демонстрируя еще одну эротичную и великолепной формы часть тела) и скрывается за дверью женской раздевалки.

Вздохнув, отправляюсь в душ и я.

Вымывшись под контрастными бьющими струями до скрипа, растеревшись большим махровым полотенцем, следую в буфет. Не люблю сидеть в мокрых плавках, поэтому полотенце туго намотано на манер юбки.

Гм-м, очень мило. Большая комната полностью обшита деревом, с вагонкой отлично гармонируют деревянные же массивные, но удобные лавки со спинками и столы. Красивая резьба, умелая работа морилкой – сделано с душой.

Лариса уже здесь, достает посуду из шкафчика, рядом закипает чайник. На ней старательно запахнутый длинный махровый халат, влажные волосы закрывает изящно закрученное полотенце:

– Саша, ты с чем чай будешь? Есть простое печенье, шоколадное, овсяное, бисквиты?..

Сразу на память приходит английская эпопея:

– Только не бисквиты.

Вспоминается далекое юное прошлое:

– Знаешь, еще с военного училища люблю овсяное.

Молча кивает и выставляет наполненную темно-коричневым печеньем тарелку. Залив кипятком заварку, накрывает заварник забавной тряпичной курицей. Пока чай доходит, присаживается на лавку напротив.

Душу наполняет ощущение уюта – рядом с любимой женщиной, словно на кухне ее квартиры, как тогда, почти девять месяцев назад. Божественно пахнет распаренным чайным листом, а еще улавливаю теплый аромат чистой женской кожи.

Насколько все-таки недолговечно счастье, и как беспощадно время…

Ароматная темная струйка льется в чашки.

– Лара, мне не крепкий, пожалуйста.

– Я помню.

Она снова пьет чай без сахара, правда, поколебавшись, все-таки взяла печеньице и сейчас, растягивая удовольствие, кушает маленькими кусочками. Улавливаю взгляд на лежащий с краю стола мобильник. На дисплее заставка-часы. Половина пятого. Ей пора уходить. Дела.

– Я вымою посуду, Лара.

Маленькие пальчики ложатся на мою кисть, нежно гладят. Поднимаю глаза. Чуть дрогнувшим голосом:

– Спасибо, Саша.

Полный печали вздох:

– Мне действительно пора.

Не оглядываясь, женщина быстро вышла.

Перемыв, расставляю посуду в образцово-армейском порядке. Убрав в продуктовый шкафчик печенье, ухожу в раздевалку. Плавать больше не тянет – как-то резко навалилась усталость, да и настроение уже не то. На выходе складываю использованные полотенце и шапочку в специальные ящики на стирку и дезинфицирующую обработку. Продуманно.

В своем крыле, по пути в номер отвечаю на приветствия спешащих с опечатанными папками в руках мужчин в белых халатах. Ученые, «банда вивисекторов». На доклад к Ларисе Княжевской, товарищу подполковнику, левой руке строгого Ильи Юрьевича…

Сидеть в номере не тянуло. Тепло одевшись, решил прогуляться во внутреннем дворе выстроенного большим прямоугольником здания.

Увиденное ранее в окна подтвердилось – тут оказался достаточно солидный и ухоженный сквер. Наверное, летом, полный сочной зелени, он особо радует глаз, но и зимой умиротворяет и располагает к размышлениям.

Сложив руки в подбитых мехом перчатках за спиной, дыша свежим морозным воздухом, я задумчиво бродил по нешироким тропинкам. Совсем стемнело, дорогу освещали неяркие, стилизованные под старину фонари возле фигурных скамеек. Размеренно поскрипывал под полусапожками белый снег.

Опять пришли воспоминания, и не все они были приятные.

Взглянув на часы, понимаю, что пора назад. Скоро зайдет Константин, подходит время ужина.

Включать свет не хотелось. Я и так все видел в лучах полной луны и отблеске все тех же парковых фонарей. Сидел в кресле и смотрел в окно на черно-серое зимнее небо с колючими искорками звезд.

За спиной открылась дверь. Знакомые тихие шаги заставили быстрее забиться сердце.

– А почему не заперто?

– Нехорошо заставлять ждать у порога такую красивую женщину.

Вспыхивает люстра под потолком.

– И без света.

Снова смотрю в строгие, но полные внутреннего огня, глаза любимой.

Сердце радостно дрогнуло от слов:

– Собирайся, Саша. Сегодня ты ужинаешь у меня дома.

Сергей уверенно вел автомобиль, Станислав на соседнем сиденье внимательно отслеживал окружающую обстановку. Мощный и явно защищенный «Мерседес» ровно шел по московским дорогам. Откинувшись на мягкие подушки, прикрыв глаза, Лара доверчиво прижалась ко мне, сквозь одежду чувствую нежное тепло родной женщины. Мы вдвоем занимаем только половину широкого заднего сиденья машины.

Узнаю знакомые кварталы. Приехали.

Квартиру Ларисы дополнили солидная даже на вид стальная дверь и надежная система сигнализации. Проверив комнаты, парни вежливо распрощались и вышли.

– Проходи, я сейчас…

Отправив верхнюю одежду на вешалку, захожу в зал. Почти ничего из обстановки не изменилось, только слабая светящаяся точка в углу привлекает внимание.

На полочке шкафа старинная небольшая икона. Святой с печальными и мудрыми глазами. Перед ним лампадка с маленькой лампочкой-неонкой. А дальше… Покрытый вязью арабского письма серебряный браслет с маленьким кувшинчиком и лежащая изображением вниз фотография в тонкой пластиковой рамочке. Переворачиваю.

Мы возвращались с групповой стрелковой тренировки. От души отработав из привычных браунингов, вымотавшись за день, я тогда ответил на веселую шутку Мансура. Улыбка на уставшем лице была еще и потому, что знал – сейчас поеду к моей Ларисе. Кто из парней незаметно выполнил снимок? Не знаю.

Слабый аромат чарующих духов наполнил воздух. Поворачиваюсь. Подрагивают пухлые губки, в блестящих от подступающих слез глазах горят любовь, нежность, обожание… и желание.

Огненный поцелуй ударил по чувствам, как волна цунами. С коротким стоном, не отрывая губ, Лара дорогой тяжестью повисла на шее – ослабли ноги. Подхватываю любимую на руки, два шага, и мы наконец в постели.

– Расскажи мне про нее… Пожалуйста.

Огонь нежной страсти на время затих, и мы тихо беседуем, не размыкая объятий. Речь зашла о девушке, отдавшей мне браслет с кувшинчиком, хранилищем запертого заклинаниями Гарун аль-Рашида джинна. О Сьюзи.

– В том мире она была оперативником Колониальной Имперской Безопасности. Врачом и боевиком. В составе полевой тройки являлась одним из руководителей фальшивого партизанского отряда. Я тогда вышел на след пропавшего ядерного оружия России и решил сыграть свою игру с КИБ. В общем-то, все удалось. Для достижения цели пришлось искусственно создать атмосферу недоверия между Сьюзи и ее начальником, с одной стороны, и представить себя идеальным партнером – с другой.

– Так просто?

– В той реальности у меня было тело двадцатипятилетнего. Сорок пять лет жизни в моем мире. И уникальные паранормальные способности.

– А сколько было ей?

– Тридцать.

– Пятнадцать лет разницы…

– Да. Во многом я предугадывал и направлял ее поступки. Опыт позволял. Было еще одно обстоятельство…

– Она с тобой спала…

Молча киваю.

– «В постели секретов нет». Обычный прием для достижения доверительных отношений и откровенности. Невысокого уровня, но достаточно действенный. Особенно применительно к молодым мужчинам.

– У них уже много лет не было достойных противников.

– А потом?

– Потом, Лара, отношения получили развитие.

И опять умная женщина безошибочно определяет правильный ответ:

– Она по-настоящему влюбилась.

Честно отвечаю:

– Да.

Преданные глаза Сьюзи снова встали перед мысленным взором, в ушах прозвучало твердое: «Я всегда буду защищать твою спину. Всегда».

Воспоминания всколыхнули старую боль, раскаяние снова наполнило сердце. Спазм перехватил горло. Прикрыв глаза, снова переживаю происшедшее, те страшные, полные горя и смерти минуты. Нежная ладошка ласково гладит лицо.

Надо досказать:

– В бункере управления она вступила в перестрелку со своим начальником. И умерла у меня на руках.

Сочувственно помолчав, Лариса спросила:

– А ядерное оружие?

– Находилось на околоземной орбите. Я ввел боевые коды и обрушил его на сердце империи – Хрустальный остров.

Женщина сначала хочет уточнить, а потом… Сопоставив недавние события, отчетливо понимает, о каком месте идет речь. Глаза расширяются от изумления и ужаса.

Киваю:

– Да, Лара. Цель была та же.

Теперь наши взоры ведут неслышный диалог:

– Ты сделал это и у нас. Во второй раз?!

– Да. Потому что на свете есть справедливость… и воздаяние.

Прозвучал тихий вопрос:

– Сколько там было?

Вспоминаю размер контейнеров боевых блоков-переростков:

– Больше ста мегатонн. Много больше.

Как любимая женщина воспримет открывшуюся правду?

Она с жалостью и нежностью смотрит в мои глаза:

– Как же ты все это пережил, Саша?!

Невесело усмехаюсь:

– А я и не пережил.

Осознав, о чем идет речь, Лара всхлипывает и прячет лицо у меня на груди. Чувствую теплые капельки слез.

Ласково гладя по упругим пышным волосам, изящной шее, стройной спинке, успокаиваю даму сердца.

Помогло:

– Саша, а дальше?

Вспоминаю:

– В вашем мире во время самума я оказался в далеком прошлом. Сирия, Средневековье. Крестоносный сброд захватил в плен дочь важного вельможи Саладина, рыцари планировали позабавиться.

– И ты?..

– Автомат Калашникова прекрасно вразумляет уродов. Как я понял, мое появление произошло в тот миг, когда девушка выдернула пробочку из этого самого кувшинчика.

– Ты выполнил ее желание…

– Она отдала браслет мне, произошел обратный перенос. Кемаль сумел прочитать надписи…

Лара нараспев цитирует:

– «Джинн исполнит желание призвавшего, но в обмен создание иного мира получит душу несчастного».

– Так и получилось. Классическая петля времени.

– Та девушка?..

– Это была Сьюзи, Лара. Одно лицо, фигура, голос. Я спас ее от поругания в далеком прошлом, а потом, пройдя много рождений, она влюбилась и отдала за меня жизнь.

– Страшно поверить. Боже, неужели это возможно?

– Учитывая, с кем ты сейчас в одной постели…

– Я все равно не могу осознать это до конца.

Полная фантастики и тайн история, похоже, не на шутку возбудила извечное женское любопытство:

– Саша, ты еще сказал, что у тебя и там были паранормальные способности. Тоже мог сражаться с призраками?

– Нет. Просто видел ауру и чувства любящих меня людей. Видел и мог воздействовать.

– А сейчас?

– Нет.

Испытывающий взгляд. Так же смотрела когда-то Марджи, мой любимый детектор лжи.

– Ты не обманываешь…

Мысленно заканчиваю фразу: «…я вижу».

Лара задумалась, отрицательно покачала головой в такт мыслям:

– Знаешь, когда ты сегодня посмотрел на меня в бассейне… Я никогда не испытывала такого возбуждения. Всю жизнь считала себя сдержанной, но настолько желать мужчину… Просто безумие. Если бы ты коснулся меня хоть пальцем… Это не просто так.

Зажигающе прильнув упругой грудью, женщина игриво и маняще смотрит в глаза:

– Лучше признавайся по-хорошему. Предупреждаю – у меня свои методы получения правдивых показаний. И даже если они тебе понравятся… у любого человека есть предел.

Воспоминания спешно покидают голову.

– Милая, попробуй рассуждать логически, отбросив экстрасенсорику и прочую мистику. По-моему, более вероятно, что умная и талантливая красавица просто попала под обаяние старого больного офицера (моя рука, словно невзначай, скользит по восхитительной линии бедра). Так сложились обстоятельства, игра случайностей. Чего в жизни не бывает?

Недоверчиво фыркнув, словно ласковая кошечка:

– Игра случайностей? Старого и больного? Неубедительно, мой дорогой. Как-то слабо верится.

Честно говоря, мне тоже, поскольку с гормонами снова все в порядке. Выдаю другую версию:

– Тогда: мы, джинны, испокон веков неравнодушны к прекрасным женщинам, дарящим сладость телу и огонь чувствам. Кама-Сутра – книга великой магии, устоять против которой не может ни одна смертная.

Меняю тон (и направление движения руки):

– Кстати, изложенные там упражнения отлично сжигают калории и благотворно влияют на фигуру. Правда, требуют самоотверженных усилий.

Подмигиваю:

– Может, насчет методов передумаешь?

Страстный поцелуй:

– Ни за что.

– Не представляю, как я сегодня буду работать…

И вторая чашка кофе не оказала заметного эффекта. Три часа сна под утро при активных… гм-м… ночных упражнениях для моей красавицы оказалось катастрофически мало. Глазки все время норовят закрыться, личико осунулось и от привычной деловой бодрости не осталось и следа. Чтобы не заснуть стоя, Лара спасается разговором:

– Страшно подумать, что ты вытворял в теле двадцатипятилетнего.

Измученно-укоризненный взгляд:

– Что ты молчишь? Сидишь, хладнокровный, как сфинкс, ни один мускул не дрогнет. Ты вообще хоть устал?

Вопрос, конечно, интересный. Нет, усталость присутствует, как и желание придавить минут шестьсот. Но ощущается это словно сквозь подушку. Привыкшие к инженерным аналогиям мозги подсказывают – ослабла обратная связь между физическим и духовным. Словно водитель перестал «чувствовать» свой автомобиль и может давить педаль газа, невзирая на состояние «железа». Опасное чувство.

Все-таки, наверное, так сказывается недосып.

Да, надо ответить:

– Я же военный, Ларочка. Привык за долгую службу стойко переносить тяготы и лишения. А со сном в армии вообще плохо.

В ответ звучит совершенно засыпающее:

– Я тебе просто завидую.

Закончив с макияжем (настоящая женщина – женщина всегда), Лариса обреченно глянула на часы:

– Скоро подъедут ребята.

– Ты со мной?

– Нет, Саша, мне надо в Управление. Господи, сколько на сегодня дел!

Вяло пройдясь по комнате, она возвращается к креслу, укоризненно смотрит… и садится ко мне на колени, обняв и устало прильнув всем телом:

– Ничего не надо. Вот так прижаться бы и поспать…

В какой-то миг ее желание исполняется: слабеет кольцо изящных рук, Лара словно оседает, положив голову на мое плечо. Осторожно придерживая милую, ласково прохожу ладонью вдоль позвоночника. На сердце царят мир и спокойствие, в которых растворились вчерашние тревоги. Ничто так не врачует мужскую душу, как любимая и любящая женщина.

Чувствуя на шее теплое дыхание, сам поневоле закрываю глаза. Увы, как мало времени нам отведено для счастья!

Перед внутренним взором разворачивается мягкий жемчужный полог, несущий тихое забвение сна…

От первого мелодичного перезвона Лара вздрогнула и встрепенулась. Размыкаю объятия.

Второй раздался, когда она уже выходила в коридор.

– Это охрана за нами подъехала.

Щелканье замка.

– Доброе утро, Лариса Сергеевна.

– Доброе утро. Сейчас, мальчики, мы уже выходим. Саша!

Я захожу в коридор, когда она тянется к вешалке. Предупредительно снимаю дубленку, помогаю попасть в рукава, поправляю ворот. Наверное, я уже привык к чудесам, поэтому воспринимаю перемены в самочувствии спокойно. А как Лариса?

Прическа скрывается под круглой норковой шапкой, внимательный взгляд в зеркало. По-моему, вполне достойный вид – деловой и бодрый. Бодрый.

Так, поняла. Судя по растущему удивлению во взоре, она осознала, что от усталости не осталось и следа. Торопливый взгляд на циферблат часов. После паузы – второй, на извлеченный из сумочки мобильный.

Четыре минуты…

Круто развернувшись, спрашивает с изумлением, неверием и тенью испуга:

– Как ты это сделал?!

Кротко отвечаю:

– Не знаю, Лара.

Несколько секунд молчания, потом она качает головой, полностью овладев чувствами:

– Господи, с кем я связала жизнь?!

Думаю, риторический вопрос не требует ответа.

Уже в машине (черный «Форд», на «Мерседесе» со своей охраной уехала Лара) осмысливаю происшедшее. Мы полностью выспались меньше чем за пять минут. И ладно бы я один, но вдвоем?!

М-да… Чем еще порадует сегодняшний день?

Анализы, тесты, исследования…

Дружески поприветствовавший у входа капитан Данилов пояснил, что собственно подготовке должна предшествовать скрупулезная проверка возможностей организма, соответственно, науке отдана вся первая половина дня.

Среди врачей значилась добрая половина исследовательской группы, поэтому за дело они взялись с азартом палачей инквизиции.

Результаты поначалу разочаровали. Самый обыкновенный, можно сказать, классический военный пенсионер. В меру потрепанный, в меру здоровый. Но неугомонный Сергей Дмитриевич, облепив меня датчиками, выявил интересную особенность. При запуске «антипризраковой волны» (Александр Владимирович, именно в этом состоянии вы будете выполнять задачу) меняется температура рук. Особенно эффект заметен на уровне ладоней. И чем мощнее энергия, тем больше разница. Градус, полтора, два… четыре! Тридцать два на левой и сорок на правой.

– Поразительно! Александр Владимирович, а еще добавить воздействие вы можете?

– Нет, не получается. Понимаете, товарищ полковник, при боевом использовании экстрасенсорной способности я, во-первых, взаимодействовал с реальным противником, во-вторых, это происходило в импульсном режиме.

– Так… Ну, что же… Обязательно томографическое исследование, энцефалограмму, УЗИ, попробовать пролонгирующие препараты…

Шаманское бормотание и сияющие маниакальным блеском глаза как-то не вызвали ответного энтузиазма. Вообще нездоровое оживление у товарища. Вчерашнее генеральское внушение, похоже, цели не достигло. И мнение Лары наверняка пошло боком.

Лечить!

– Сергей Дмитриевич, а вы планируемые эксперименты с Ларисой Сергеевной согласовали?

– Э-э-э, конечно.

Прозвучало неубедительно.

Сажусь на кушетке, мрачно уставившись в глаза ученого (а мои еще светятся, между прочим):

– Я бы хотел, чтобы вы до конца осознали, с какими силами собираетесь играть. И насколько это безопасно. В первую очередь для вас и окружающих.

Не моргать, конечно, тяжеловато, но поединок взоров проходит в мою пользу. С разгромным счетом.

Пусть подумает и проникнется. Полезно.

К счастью, подобных безразмерных энтузиастов в коллективе исследователей больше не нашлось. Тем не менее на обед выдвигался, питая глубокое отвращение к науке вообще и медицинским экспериментам в частности. Запарили. Что меня призраки в московских подземельях угробят – вилами по воде, а эти ребята точно укатают еще до начала операции.

У выхода из научного крыла с ноги на ногу переминается Сергей Дмитриевич. Ну, что еще?!

Ученый непривычно скромен и деликатен:

– Александр Владимирович, я хочу принести извинения. Знаю, что увлекаюсь, есть такой недостаток. Обязуюсь впредь не допускать.

Ага, зарекалась коза за капусту…

Но говорит искренне. Чувствуется, что не только боязнь отстранения от проекта тому причиной. Принимаю извинения и жму руку исследователя.

После обеда как избавление воспринимаю занятие по боевой подготовке. Проходит на свежем воздухе, ощутимо бодрит легкий морозец. В руках мои излюбленные браунинги «Хай Пауэр», а впереди тактический лабиринт. Константин Александрович на контроле. Погнали!

Словно вернулись лихие времена Черного Теха – прохожу дистанцию на одном дыхании, без промаха вышибая мишени с первой пули. Капитан щелкает секундомером, с оттенком удивления и одобрения качает головой:

– Неплохо. Очень неплохо, Александр Владимирович. Уверенно уложились в специальный норматив, да еще и с первого раза.

Видел бы ты, как я выносил спецов фойерармс, парень…

– Давайте еще раз, для закрепления.

Ого, оказывается, мишени выпадают по динамической системе – места поменялись. Но справляюсь опять безупречно – азарт гуляет, кручусь, как дервиш, аж вспотел. Положив на столик убойные стволы, сдвигаю на затылок парящую на морозце вязаную шапочку.

– Тоже пристойно, Александр Владимирович!

Немного помедлив:

– Водички хлебнете?

– Спасибо, Константин. С удовольствием.

Небольшая фляжка в замшевом чехле лежала во внутреннем кармане куртки куратора, поэтому вода совсем не леденила горло. Ополовинив емкость, вопросительно гляжу на капитана.

– Допивайте, не стесняйтесь.

– Спасибо. Очень вкусная водичка.

– Это из источника. У нас ключ недалеко от учебного центра, утром с зарядки постоянно приносим бутыли.

– И попутная тренировка заодно?

– Точно.

Со вкусом, неторопливыми глотками опорожняю фляжку:

– Отлично. Благодарен.

– Не за что.

Возвращая посудину, обращаю внимание на цвет металла. Если это не серебро… Та-ак, проверим.

– Красивая вещь. Подарок?

Кивок без слов. Завернув крышечку, капитан бережно убирает фляжку на место. Слишком бережно и несколько… непривычно, наверное. Нет слитности и отработанности движения, автоматизма, вырабатывающегося при постоянном использовании вещи. А вода наверняка из освященного источника, их много в Подмосковье. А то и святая из храма. Прислушиваюсь к ощущениям. Все отлично. Впрочем, я и не сомневался.

– Продолжим?

В улыбке офицера явственно различаю облегчение. Точно, выполнял проверку.

Ладно. Их право.

– Не вопрос.

Занятия по рукопашному бою начались с приятной встречи – их проводил тот самый двухметровый рукопашник, с которым я качественно пообщался в прошлый раз. С улыбками обменялись рукопожатиями.

– Будем совершенствовать ножевой бой. Тут специально для вас подготовили пару клинков. Баланс, конечно, покажется поначалу непривычным, но вполне убойная вещь. Я уже «поиграл». Примерьте.

Из брезентового чехла извлекаются два обоюдоострых кинжала в ножнах. Учебные – режущие кромки затуплены. Длина впечатляет, но за счет тонкого клинка вес небольшой. Рукоятки садятся в руки как влитые. Надеваю кевларовый костюм, как на инструкторе, плотный шлем, приступаем.

Стойки, блоки, удары. Ничего сложного, переходим к отработке связок. Последний час, вооружившись легким шестом с подобием твердой боксерской перчатки на конце, инструктор от души погонял меня по татами. Отмахивался как мог, но ударов пропустил – мама, не горюй.

Весь в поту, дыша, как загнанная лошадь, жду резюме после завершающего занятие жеста. Совершенно сухой и спокойный, словно совершавший неспешный променад в парке, рукопашник неожиданно расщедрился на похвалу:

– Пристойно. С учетом возраста – особенно. Но не расслабляйтесь, будем совершенствоваться.

С хрипотцой от пересохшего горла:

– Всегда готов.

Надежда передохнуть и набраться сил зачахла сразу после того, как я оценил расположенное в подвале новое учебное место. Невообразимое переплетение узких проходов, труб и всяких разных щелей. Мечта сумасшедшего спелеолога. Взглянув на лучащегося удовольствием инструктора, понимаю: относительно персоны мечтателя близок к истине.

В первый раз намертво застрял уже через пять минут. Никакой посторонней помощи – только устные советы. Через полчаса, зажатый и жестоко ущемленный сразу в двух местах, с тоской вспоминал широкие и комфортабельные туннели лондонской подземки. Как доползти до конца лабиринта, не оборвав крайне нужные органы и не отдавив все остальные?

Остаток дистанции прошел на чистом упорстве. Вывалившись в фантастически скрюченной позе на маты, с трудом осознал – все. Теперь я точно знаю, что чувствуют глисты.

Зря грешил на парня – инструктор оказался еще и дельным массажистом и костоправом. Стесавшаяся по ощущениям до костей кожа на локтях и коленках удивительным образом оказалась на месте, а обработанная мазью, перестала досаждать болью. Да и вообще, ничего фатального – пара синяков от общения с острыми каменными гранями не в счет.

Инструктор подвел итоги, аккуратно массируя позвоночник:

– К сожалению, слабым местом остается ваша левая сторона.

Ничего удивительного. Повернувшись на бок, оцениваю состояние рубцов. Да, авиационный пулемет – не шутка. Тоже глянув на шрамы, парень кивнул и резюмировал:

– Но прогресс будет, это я вам обещаю.

– Не может не радовать.

К себе возвращался походкой Буратино, разя потом, как эскадрон гусар летучих после неслабой скачки.

Душ и спать. Фиг с ним, с ужином. Уломался.

Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает.

Встретивший у дверей в номер Станислав нейтрально и вежливо поинтересовался:

– Александр Владимирович, когда едем?

Едем? Куда еще?!

Правильно расценив паузу, охранник уточняет:

– К Ларисе Сергеевне.

Где-то в умирающем от усталости организме врубился ядерный реактор. На полную мощность, без раскачки. Другое объяснение подобрать сложно.

– Станислав, только приму душ и переоденусь. Полчаса. Если хотите – подождите в моем номере.

– Спасибо, ни к чему. У нас свое помещение у выхода. Будем ждать вас через сорок минут у КПП.

– Договорились!

Несмотря на наличие консьержки, Сергей лестничные пролеты проверял без скидок. Мы со Станиславом ожидали результатов в фойе. Пожилая женщина спокойно воспринимала маневры, не выказывая удивления. К слову, очень характерно расположена правая рука. Не удивлюсь, если палец лежит на тревожной кнопке.

Выслушав доклад по рации, охранник делает приглашающий жест в сторону лестницы. У знакомой двери я один – парни контролируют верхний и нижний пролет. Звоню.

Наверное, Лара уже была у двери. Щелканье замка, приветливая улыбка. Махнув на прощание бойцам, вхожу.

Вкусный сытный ужин и удобное мягкое кресло – наконец-то отдых! В состоянии блаженной неги слушаю Ларин рассказ о концерте, посвященном Дню разведчика. Внезапно она замолкает и улыбается:

– Устал?

– Есть немного.

– Не хорохорься. Устал – я вижу. Будешь знать, как мучить слабую женщину.

Легкие торжествующие нотки в голосе наводят на определенные мысли. Вот, значит, кому я обязан столь насыщенной дневной программой. И что за это полагается? Долг платежом красен.

Смотрю на довольно улыбающуюся красавицу и без особых усилий мысленно лишаю ее одежды.

В первые полчаса мы вчера попробовали это, потом вот так… да и третья позиция была очень даже зажигающая…

Мужчина может не есть, мужчина может не спать. Но при этом он останется мужчиной.

Мой изменившийся взгляд добавил румянца на щеки и заставил увянуть довольную улыбку. Легко встаю, делаю шаг. Прижав руки к груди, Лара отстраняется. Звучит в общем-то нерешительное:

– Нет…

В этой роли раскаивающейся нашкодившей девочки она действительно очень эротична. Еще шаг:

– Да, моя сладкая, да. Или, как говорят наши друзья-немцы: «Я, я, натюрлих, майне либе фройлян». И будет сейчас «дас ист фантастиш».

Заключительный шаг. Очень приятно разрумянившейся Ларе отступать уже некуда. Кстати, она, по-моему, совсем не против творческого продолжения вечера:

– Саша!..

Преодолев слабое сопротивление, прижимаю даму сердца к груди. Наклонившись, шепчу в маленькое ушко:

– Впрочем, как скажешь. Я не собираюсь принуждать мою единственную, милую, нежную и страстную к чему бы то ни было. Потому что люблю.

Тону в бездонных глазах. Чувства воспламеняет манящая и чарующая улыбка. Голову кружит сладкий поцелуй.

– А ты и не принуждаешь.

За прошедшие сутки в подвале одного из корпусов техники возвели настоящий подземный лабиринт. Темный, запутанный, зловещий и интересный. Изменились и мишени. Теперь вместо стандартных силуэтов выпадали совершенно демонического вида фигуры, иногда пугая не на шутку. Первое прохождение затянулось, несколько раз попадал в тупики. Да и прибор ночного видения, при всей своей современности, ощущался непривычно, сужая поле зрения, из-за чего тормозила реакция.

Переводя дыхание, чувствуя, как подсыхает обильный пот, возвращаюсь на исходное. Рядом с инструктором, укрывшись в тени, стоят два мужских силуэта. Слышу уверенные комментарии: