Самоубийственные игры с божеством

22 марта 1994 года, в обеденное время, из Москвы в Гонконг вылетел аэробус «А-310» авиакомпании «Аэрофлот». Вот уже четыре часа (из девяти расчетных до посадки) пассажиры рейса 593 отдыхали, удобно устроившись в мягких креслах.

С высоты десяти тысяч метров Земля кажется глыбой, закутанной в вуаль: громадное тело планеты как будто выдыхает белую молочную дымку. Сквозь это молочное месиво, оставляя за собой сотни километров, несется алюминиевый «челнок», наполненный людьми.

В салоне лайнера пассажиры, каждый по-своему, проводят время, надеясь на свою счастливую судьбу и доброго джинна, заведующего быстрыми перемещениями из одной части суши в другую.

Командир аэробуса «А-310» Кудринский – опытнейший пилот компании – смотрел через остекление кабины на привычную череду облаков, расстилавшуюся перед ними внизу. Вскоре облака начали редеть, видимость в воздухе, ставшем более прозрачным, улучшилась, и Земля, постепенно погружаясь в сумерки, обозначила горизонт: над ним зажигались редкие звезды. Этот переход из дня к ночи на больших высотах всегда завораживает: и края облаков, подсвеченные уходящими алеющими лучами, и первые звезды, повисшие в успевшей потемнеть части неба…

Сколько бы вы ни видели эти картинки, вам никогда не надоест смотреть снова и снова, никогда гениальный художник-создатель не предложит вам два одинаковых сюжета.

Для командира корабля, налетавшего в небе около десятка тысяч часов, небесные красоты уже стали частью его жизни, своеобразными домашними декорациями, среди которых он находился длительное время. Ему было хорошо известно, чем кроют крыши в разных уголках мира и какой свет исходит от суши, где расположены громадные мегаполисы, хотя бы тот же Гонконг, куда он вел свой лайнер. Светящееся земное полотно ночью в хорошую видимость может простираться до горизонта, сливаясь у самой его кромки с небесными галактиками: и под тобой, и над тобой – мириады огней…

Земные огни могут рассказать вам о многом. Вот, например, если с востока летишь над российскими просторами, после Биробиджана огней все меньше и меньше. На пространствах в тысячи километров – редкие светляки, словно затухающие головешки среди сопок и бескрайнего леса. Здесь земное пространство не может соперничать с небесной россыпью звезд, оно смотрит своим застылым лицом вверх, в немом ожидании…

Чем дальше к Уральскому хребту, тем больше на земле горящих пятен. В западных пределах, за Бугом, полыхающее марево все плотнее, своим кричащим разноцветьем оно выигрывает у ночного неба, делая его лишь слабой иллюстрацией океана земных огней. Небесным галактикам, далеким и холодным, остается с удивлением всматриваться в буйство земного полотна. А ведь и правда: отсюда, с высоты полета, огни внизу ярче, теплее и ближе звезд – легкий неон среди улиц и городов струится по стеклянным трубкам, словно горячая кровь по венам…

Обо всем этом думал командир корабля, склонный пофилософствовать и не устающий восторгаться небесными картинами за бортом. Он наблюдал, как ночь начинает вступать в свои права, как неожиданно исчезает облачность. Пилот привычным взглядом окинул приборную панель: ситуация штатная, аэробус выдерживал заданные параметры на автопилоте: высота, скорость и курс соответствовали расчетным. Мог ли опытнейший летчик предполагать, что через тридцать минут он погибнет, разделив скорбную участь со своими пассажирами?

…Прозрачный воздух обнимал землю, и здесь, на высоте десяти километров, линия горизонта пропадала среди легкой дымки. И лишь одна звезда среди редких звездочек, появившихся на небосводе, отсвечивая ровными рядами горящих иллюминаторов, падала: падал самолет, наполненный пассажирами. Он кружился в небе по нисходящей спирали, подчиненный законам земной тяжести и динамики плотных тел в менее плотной воздушной среде. Десяток долгих минут до встречи с землей обреченные люди ждали своего конца. Самолет был исправен, пилоты здоровы. Кем же были приговорены безвинные жертвы к страшной участи?

Молох пространства и времени в подведомственном ему измерении устанавливал свою квоту, сегодня он собирал свою кровавую дань. Его карающий закон требовал отношения к себе, как к религии; выполнение ритуалов летного дела должно стать для людей святыней, через которую нельзя переступать! Преступившие закон наказывались смертью, вместе с теми, кто не был причастен к святотатству…

Впрочем, человек, севший в самолет пассажиром, уже переступил черту. Он зачислен божеством в «похитители времени», поэтому должен платить за украденные для себя часы.

Молох пространства не мелочен, он часто прощает человеку ошибки, за которые уже заплачено кровью. Но, как правило, одно пренебрежение к святыне влечет за собой другое – выстраивается длинная цепочка, звенья которой ведут в «приемную» карающего божества…

На высоте десяти тысяч метров пассажиры допивали свой кофе, когда поняли, что с самолетом происходит что-то неладное. В относительно спокойном воздухе машина слегка проседала или неожиданно давала небольшие крены…

В тот день командир аэробуса Кудринский взял с собой в полет своих детей: сына Эльдара и дочь Яну. Дети устроились вместе с отцом на передних креслах – в это время самолет пилотировал капитан Данилов, Кудринский отдыхал, готовясь завершить вторую половину девятичасового перелета.

Лайнер вышел из зоны Московского аэроузла с интенсивным движением, набрал заданный эшелон. Ярослав Кудринский наслаждался привычной обстановкой комфорта и доброжелательности, окружавшей командира на вверенном ему корабле. Приветливо улыбаясь, стюардессы предлагали все возможные варианты кухни «Аэрофлота». После плотного обеда дети забросали отца вопросами, особенно усердствовал пятнадцатилетний Эльдар, которому нужно было знать об аэробусе все. Но вскоре Ярослав пересел от детей в свободное кресло: надо пару часов отдохнуть перед тем, как сесть на командирское сиденье.

Четыре часа прошли незаметно. Капитан Данилов уступил свое место Кудринскому, в правом кресле сидел второй пилот Пискарев. Воздушный корабль уже прошел над Новосибирском. Ярослав Кудринский имел налет на аэробусе «А-310» 900 часов, и он в считаные минуты разобрался в текущей обстановке.

Через какое-то время командир корабля наблюдал через остекление кабины, как ночь начинает забирать в свои объятия землю. «Пусть и дети насладятся этой картинкой! Где еще они увидят такое?» – подумал он.

Первой он пригласил в кабину Яну и посадил на свое сиденье: «Только не трогай никакие кнопки!» – сказал отец дочери. Но та и не помышляла даже притронуться пальцем к чему-либо: с немым изумлением она рассматривала бесчисленное множество светящихся приборов, стрелок, зеленых и красных лампочек.