Вечерело… Вечер дня 14

Выходить из этого состояния не хотелось, но на голову неприятно капало. Открыв один глаз, Сова сделал вид, что полностью проснулся – вид не удался. Рядом с ним лежало нечто большое, тяжелое, металлическое и ржавое. Протянув руку, его как током поразило.

– Да это же робот!

Прогнав все остатки сна, он стал вскарабкиваться на металлический бугор. Робот, если и был когда-то способен для передвижений и работы, то только очень давно.

Сова стал оглядываться по сторонам. Он находился в неглубокой пещерке, служившей, видимо, чем-то вроде склада. Тут был самый разнообразный мусор, и еще тут было очень и очень темно. Сова стал обшаривать себя на предмет наличия хоть какого-нибудь оборудования от костюма Ракушки, но тщетно, все, что было обнаружено на Сове, было бесполезным хламом, а то, что было найдено рядом, как минимум не работало, а как максимум, было пригодно только, чтобы этим кидаться. Пришлось опять обратить внимание на робота.

При помощи невероятных усилий, палочки-рычага, пинков и перекатывания, он оттащил робота к более освещенному участку пещерки. Робот был не валкарский, видимо, трофейный экспонат, выкинутый за ненадобностью и оставленный без присмотра. Шесть рук и ноги-гусеницы указывали на нечеловеческое произведение инженерного гения. Большим камнем он открыл панель на груди железяки.

– Тааак, реактор есть, а такие вещи почти никогда не ломаются.

Уже хорошо. Взяв камень побольше, отколол голову и поместил ее напротив щели, из которой бил свет.

Прошло около часа и труды дали свои результаты. Глаза робота засветились и погасли, сильно запахло паленым, корпус на груди сильно нагрелся.

– Ну, хоть погреюсь.

Сказал Сова вслух и устроился напротив него с вытянутыми руками.

– Тааакторн Геакрн.

Пришлось подпрыгнуть от неожиданности.

– Кто здесь? – спросил невпопад Сова.

– Тааакторн Геакрн, робот для проведения пробных бурений и сбора пород, хочу представиться.

– Очень хорошо.

– Что хорошего?

– То, что ты, оказывается, заработал.

– Все было хорошо, пока ты меня не включил.

Тааакторн Геакрн был роботом в составе экспедиции, когда-то нашедшей эту планету. Экспедиция высадилась, отметила на карте новую, пригодную для заселения, планету и занялась исследованием аборигенов и полезных ископаемых. Аборигенов им постичь так, видимо, и не удалось. Они были очень миролюбивы, и космостранники забыли об их присутствии, но как только это произошло, подлые аборигены поубивали всех живых, технику вытащили из корабля и раздолбили на части, а то, что не проходило, предусмотрительно разбили на части внутри корабля, а потом вынесли, проявив недюжий ум и упорство, достойное уважения. Тааакторн Геакрна бросили в заброшенную пещерку, предварительно обрушив на него дерево, которое что-то повредило внутри его организма, после чего разум робота просто отключился и долго мучился бездельем. Благодаря тому, что он был скрыт от посторонних глаз, валкарцы не знали о его молчаливом существовании.

– Насколько я понимаю, ты сейчас мой спаситель и, соответственно, традиционно, хозяин. К тому же, вся моя команда мертва.

– Это именно то, что я хотел услышать.

– Чем займемся? Будем анекдоты травить?

– Пожалуй, лучше будем копать подкоп.

И Сова рассказал ему свой план.

План снова был в общем-то прост, да и чего можно ожидать от примитивного человеческого ума – прокопать подкоп, вылезти наружу, возлагая всю надежду на робота, навалять обидчикам по их мерзким мерцалкам и с гордым видом, живописно удалиться в золотистый закат.

Робот удрученно загудел, вынул несколько призм из глубокого отверстия в теле, пожужжал, потрещал, вставил в отверстие на голове и принялся вгрызаться в породу.

– Вот что называется работать головой, – восхитился Сова. Шума было, хоть разрезай на кусочки и в штабеля складывай. Работы было уйма, Геакрн, как называл его в душе Сова, без устали врубался головой в камень, Сова таскал обломки камней и мелкую крошку в пещерку, складывая у двери, создавая естественную, непроходимую для разных местных тварей, баррикаду.

Примерно на пятнадцатом метре Тааакторн Геакрн вдруг замолчал и надолго исчез из виду, сделав через некоторое время внушительное бум.

Через час-полтора, Сова с ужасом заглянул в просверленную дырку. Оказалось, что они досверлились до довольно широкого тоннеля, который начинался неизвестно где, вел невесть куда и служил неизвестно чему. Пахло спертым воздухом и цветами. Он спрыгнул внутрь, лихо прокатившись по пятнадцатиметровому коридорчику вглубь, и бухнулся в кучу пыли, надолго закашлявшись. Тааакторн Геакрн терпеливо ждал окончания припадка. Затем они, как два старых приятеля, побрели по коридору в произвольно выбранном направлении. Их маршрут проходил в серой пыльной темноте мимо живописных куч различного мусора, сваленных штабелями серых, выщербленных от времени балок и пробегающих время от времени мелких многоногих существ, которых не стоило опасаться, но и есть не стоило.

Шли часа три, Сова ужасно устал и проголодался, к тому же сильно чесалось в носу. Приказав Тааакторн Геакрну остановиться и сползя с его покатой спины, Сова осмотрелся. Они находились в огромном зале, стен которого не было видно.

– Я есть очень хочу, – объяснил он ситуацию роботу. Робот промолчал, Сова смутно представлял, что у него было в голове на сей счет, но он был очень хороший робот. А Сова уже шлепал по пыли в дальний угол, в надежде, что это его желудок ведет его в направлении, где он чувствует присутствие еды благодаря врожденному чувству интуиции.

Пищей оказался очередной холм желтой пыли в углу, в который Сова с размаху упал, чуть не выбив все зубы о замаскированные под пылью камни. Набив полный рот этой гадости, скорее, от падения, чем от голода, Сова опять зашелся голодным кашлем, рассчитывая на сострадание если не вездесущих сил, то на то, чтобы Геакрн вытащил из своей груди, в которой, похоже, было все, пару бутербродов с мясом.

– За скалой вода, – раздался голос Тааакторн Геакрна. Тут-то Сову и осенило.

– Прощупай локатором, если он у тебя есть, ближайшие метров двести, попробуй найти там небольшой кораблик, в очередной раз утопленник, «4555Альфа спектр зеленый»! – выпалил Сова на одном дыхании.

– Я уже давно вижу его, – спокойно сказал он.

– Так что ж ты молчал? – в растерянности спросил Сова.

– Ну… – снова спокойно сказал Геакрн.

– … Ну, так свяжись с ним.

– Соединение с корабельным разумом было прервано.

– Да, да, все правильно, вызови Ракушку. Включи громкую связь.

– Ракушка слушает.

– Ракушка, тут, в общем, такое дело, ты не поверишь. Эээ, мы как бы пропали на время, но все в порядке.

– Ракушка говорит, что по планам, которые она выкрала из банка данных планетарного интеллекта, это заброшенная шахта, работы здесь давно не ведутся, но вся электроника работает.

– И что нам делать?

– Идти под моим чутким руководством!

– Пошли, Тааакторн Геакрн, веди меня, подкаблучного.

– А кто такая Ракушка? – спросил Тааакторн Геакрн.

– Ракушка, ну Ракушка – это, это Ракушка. Ты поймешь потом, наверное, а что, заинтересовала? Она такая электронненькая вся.

– Нечего глупостями заниматься, глядите в оба, ты, Тааакторн Геакрн, в семеро своих видеокамер, тут все очень старое, того и гляди где-нибудь балка отвалится, похоже что строители сильно экономили на стройматериалах.

Так Сова с Геакрном маршировали еще часа два, желудок уже ссохся и потерял всякую надежду на пропитание, а потому обиделся и заткнулся, удрученно прилипнув к позвоночнику. Идти стало легче и проще. Ведущая их дорога вела постоянно под уклон, изредка сворачивая то в одну сторону, то в другую. Грозно топая, Геакрн будил всю живность, жившую тут испокон веков в тишине и спокойствии, поедая друг друга и не ропща на свою судьбу.

Ракушка, активизировав какие-то старые, но еще действующие механизмы, открыла перед нами часть стены. Не с первого раза, конечно, все сильно запылилось, и створка не хотела уходить, но вскоре она разошлась и с мучительным скрипом потащилась в сторону, где ее заклинило навсегда. За дверью был такой же темный и пыльный коридор, который бы так и остался темным, если бы не фонарь железного оруженосца Совы. Пыль, хлам, зверьки, кости – вот краткое, ничем не примечательное описание соседней пещерки. После нее была еще одна, потом еще. У Совы складывалось впечатление, будто Ракушка специально водит их по округе, показывая свои владения и их новый дом, наверняка, тихо радуясь такой своевременной и остроумной шутке.

Но, увы, Ракушка не шутила и вывела их прямиком к работающей части шахты, откуда роботы вывозили добытую где-то неподалеку руду. Пристроившись за валкарским рудовозом, они проследовали вглубь, к самому рабочему центру шахты. Так как их никто не ждал, то и встречи заранее не подготовили. Не сказать, чтобы они особенно расстроились, но и радоваться сил уже не было. Ракушка, тем временем, перехватила управление зазевавшимся роботом-грузовичком, незаметно уведя его в сторону в момент, когда на него не смотрел ни один электронный глаз, после чего Сова и грохочущий Геакрн неспешно, с черными шутками погрузились и поехали, куда Ракушка прикажет. Вверх, вниз, взад, вперед, опять вверх и, наконец-то, показался солнечный свет, а так же дырка в скале, обозначающая выход на свежий воздух. Тут возникла первая заминка, робот-грузовичок неожиданно остановился, задергался и затих, видимо, центральный разум шахты обнаружил пропажу, сказывающуюся на производительности, и грузовичок решили вернуть. Но не тут-то было. Ракушка не уступала и тянула машину вперед. Грузовичок натужно гудел, габаритные огни показывали то движение назад, то вперед, то берегись, пешеход. Сова с Геакрном поспешили с него слезть от греха подальше, но не успели.

В это время где-то шахте раздался взрыв, тяжелый черный дым повалил из всех проходов, послышались какие-то то ли стоны, то ли крики, и их грузовичок с места резко рванул вперед, быстро удаляясь от места честного соперничества двух искусственных интеллектов.

В это время, в другом секторе Галактики. День 14, вечер

РАДУГА 3, штатный рудовоз, двигался к месту очередной стыковки. Он уже знал, что в системах неполадки, но ничего поделать с этим был не в силах. Основные системы были уже изолированы от центров управления неизвестной силой, и двигался рудовоз не по своей воле.

Интеллект рудовоза впервые заметил неисправность спустя двадцать семь стандартных часов – это было подключение к защищенной всеми доступными способами операционной системе. Это нечто «выкачивало» данные со скоростью, от которой перегревались все накопители данных, ситуация была критической. Воспользовавшись резервным компьютером, до которого неизвестные системы еще не дошли, интеллект корабля дал приказ ремонтным роботам найти физическое тело вредителя. Но роботы не смогли помочь, через час и их деятельность была парализована. Роботы замерли в неестественных позах по всему кораблю.

Поняв это, разум стал манипулировать всеми существующими и специально созданными функциями, действуя наугад, стараясь перегрузить системы и выявить процессы нарушителя. Включалась и выключалась энергия, начиналась продувка дюз и резкая остановка, от которой все неприкрепленные железными скобами предметы разбивались всмятку об опорные стойки и корпус, нанося большой вред конструкции корабля. Ничего не помогало. Тогда разум был вынужден сам себя загрузить всеми задачами, которые только были ему известны; он стал вычислять орбиты, курсы, проектировать поведение произвольной солнечной системы из базы данных на многие тысячи лет, вычисляя перемещения всех крупных материальных объектов. Процессоры были загружены, хакерский нажим слегка поутих, но было поздно, система дала сбой и дала аварийную перезагрузку, которую интеллект дал рудовозу, но он уже не смог перехватить. Ситуация перешла на руку вредителю, многодневное противостояние закончилось не в пользу законных систем. Перезагрузившись, разум уже не был прежним, многочисленные программы – вирусы контролировали его полностью, подавляя все реакции и лишив его управления. Интеллект рудовоза перестал существовать.

Серебристая ракушка, прикрепленная к одному из ремонтных роботов, отцепилась от его корпуса. Ее бережно поднял другой робот и перенес к системе управления роботами, имеющей непосредственную связь с уже измененным интеллектом. Ракушка выпустила множество щупалец-контактов, прикрепилась рядом с другими восемью своими собратьями и занялась отведенной ей частью общей задачи.

В это время, в валкарском секторе Галактики. Закат дня 14

Медленно, но верно, они приближались к родному водоему со стороны зарослей из шевелящихся растений в безветренную погоду. Гостеприимных местных жителей не было видно, видимо, весело убежали на пожар смотреть. Над Совой вспыхнул купол силового поля, и машина с разгону вошла в воду – брызг было столько, что хватило бы затушить средних размеров горящую рощицу, горевшую, на самом деле, относительно невдалеке. В глубине, врезавшись в ил, грузовичок боролся с сопротивлением воды, медленно ползя вперед неприспособленными для ползания по дну шинами, со стертыми протекторами. Вода была мутной, и смотреть особенно было нечего, только один раз их накрыла какая-то гигантская тень. Не очень мохнатая, но очень страшная, с кучей ощерившихся зубов по всему телу. Присмотревшись получше, стало понятно, что вся рыба состояла из пасти, переходящей без всякого перехода сразу к анальному сфинктеру, откуда вырывалась реактивная струя, благодаря которой оно и плавало – вот уж воистину не хочется видеть смысл в пускании газов.

Грузовик отчаянно полз, слегка виляя из стороны в сторону, сзади за ним оставалась размазанная колея, которая сразу же замывалась течением за границами энергетического поля, сдерживающего уже метров двадцать воды, не меньше. Солнечный свет мутным пятном брезжил где-то высоко наверху. Геакрн включил пучок монохромного света чистого синеватого оттенка. Квадратный луч света выхватил часть некрашеного борта космического корабля. Сова издал ликующий крик, глухо прозвучавший под водой, и, наверное, произведший крайне странное впечатление за ее пределами.

Не доехав несколько метров, грузовик встал, сильно увязнув в иле. Диаметра сферы силового поля явно не хватало для того, чтобы дойти до корабля. Снять поле было легко, но Сова был бы немилосердно убит большим давлением воды, да еще и задохнется.

– У нее что, плюс за минус зашел? – в приступе праведного негодования пробормотал Сова, – что же теперь делать, дружище?

Геакрн молчал. У него было свое мнение на этот счет, но будучи, в основном, человеколюбивым, он крепко держал его при себе. Молчала и Ракушка. Молчал и подводный грузовичок.

Сова рассеяно сел на прекрасный, герметично закрывающийся контейнер из сверхчистого алюминия. Сев на него поудобнее, Сова предался горестным мыслям, ощущая на себе подозрительный взгляд робота.

Спустя некоторое время Сова, после недолгого сопротивления, уговоров, угроз, слез и тому подобного, был упакован в цилиндрический алюминиевый контейнер, на котором сидел ранее, и закрыт герметичной крышкой. Геакрн крепко взял его в обе передние руки и движением беспроводной мысли, выключив защитное поле, понес его к кораблю. Уже вскоре Сова, укутавшись в теплый электрический плед, пил крепкий не спиртовой напиток и жаловался на судьбу двум неблагодарным слушателям, делающим вид, что проникновенная речь им не до лампочки.

– Подведем итог, – сказала Ракушка, – у нас толком ничего не вышло. Сова провалил столь идеально спланированную простую задачу. Но так даже лучше, пока вы где-то ходили и бездельничали, у меня было время навести кое-какие справки, и я выяснила, что ближайший путь на грузовой корабль рядом. Автоматизированная шахта – лучшее, что могло быть придумано во все времена. Попав в шахту, я подам сигнал роботам грузить его в трюм и отправлять ближайшим рейсом.

– Ну что, осталась мелочь – переместить корабль в шахту, это же раз плюнуть, верно? Хлоп, и мы в шахте? Верно?

– В этом нам поможет наш новый друг. Геакрн, ты не против еще немного посверлить?

– Все за то, чтобы убраться отсюда.

– Ну, вот и чудно. Сова, ложись спать. Геакрн, тебя ждет основательный ремонт, регулировка, полироль и, конечно же, масляная ванна.

Ночь была тяжелой. Сова ворочался, точнее, ворочался его пустой желудок, которому вовсе не спалось натощак.

Геакрн нежился в малярно-рихтовочной ванной, как новенький, со следами свежестертой многолетней ржавчины на передней, называемой лицевой, панели. В этот момент он был вполне счастлив, да и диоды в боку уже не так ныли.

Ракушка считывала всю память Геакрна и наспех пробегала перед своим взором ворох воспоминаний. Как ни странно, в жизни Геакрна было много интересных, не лишенных юмора, событий. В его памяти хранилась целая библиотека анекдотов, закаченных в него, видимо, программистами-юмористами произведшей его компании. Не раз они до слез смешили команду. К слову сказать, команда была настолько не разбирающейся в электронике, что принимала Геакрна за разумного робота с поразительным чувством юмора и всегда прекрасным настроением. Увы, этим он нажил себе немало завистников, которые как-то в один момент собрались да и выгнали его из корабля, чтобы он пошатался по округе и понял, что в мире не так уж много смешного, но зато очень много проблем, делающих жизнь совсем непривлекательной и лишенной комичной иронии. Именно благодаря этому выводу, многие разумные формы жизни предпочли не появляться вообще, чем вызвали зависть и восхищение рас, сначала появлявшихся, а потом думающих. Взять, к примеру, обезьян: все во вселенной знают, что это разумные существа, вовремя сообразившие, что сидеть на дереве куда интереснее, чем строить цивилизацию.

Геакрн, не имея никаких идей, куда именно ему идти, решил идти на восток. Он шел и шел много дней, днем шел, ночью сидел под каким-нибудь деревом и смотрел вокруг. Звери любили этого безобидного робота, они всегда по-доброму мигали, когда его видели, и искренне радовались.

В конце концов, Геакрн вышел на поляну, вокруг которой жили в норах местные полуразумные и полуголые существа, которые по старому обычаю свалили его в яму и забросали камнями. Один из которых, по случайному стечению обстоятельств, попал в выключатель, и Геакрн блаженно заснул. Вот, собственно, и вся история. Не стоило винить команду, ведь в конце концов, они все были зверски изрублены на куски и их останки были тщательно продегустированы всем лесом.

Тем временем, Геакрн вылезал из контейнера с освежающей, но на редкость ядовитой жидкостью. Насухо обтершись ветром из турбины, напевая неизвестную задорную песенку, смысл которой не имеет никакого значения, потому что задорные песенки, как известно, вообще не имеют смысла, направился в рубку корабля.

По случайному стечению обстоятельств, Сова устал заниматься бездельем и решил его разнообразить, прогулявшись в рубку и в очередной раз, смеха ради, слегка пнуть так и не пришедшего в себя арктурианца в бок.

Забавно и то, что они, совершенно не сговариваясь, собрались в рубке одновременно, столкнувшись с Геакрном в дверях и создав то, что называется автобусным синдромом, а именно, непролазную пробку в дверях. Сова, не желая пропускать гостя своего корабля из принципа, а Геакрн, потому что банально не заметил Сову. Некоторое время Сова громко чертыхался, на чем свет стоит, и потирал ушибленное плечо, после чего Геакрн все-таки прошел первым.

– Аааа, все в сборе. Садитесь, Сова, нам как раз надо обсудить новый план действий, – сказала Ракушка, некоторое время наблюдавшая за появлением обоих.

– Геакрн, тебе предстоит прорубить нам проход. Больше ждать нельзя, мой источник сообщает о скором прибытии группы ученых, которые будут монтировать тут планетарный интеллект, а это сильно затруднит безопасный доступ к чему бы то ни было.

Все с интересом посмотрели на Геакрна в ожидании его реакции. Геакрн упорно скрывал свои эмоции и молчал, но на самом деле ему казалось, что его просто используют. Его самолюбию было обидно. Он молча поднялся и направился к шлюзу, выйдя прямо под воду. Он, увязая в водорослях и иле, медленно полз по направлению, указываемому Ракушкой, а именно, к скале. Вытащив алмазное сверло номер семьдесят семь, предназначенное для работ в вязкой среде, он начал сверлить, размышляя о том, почему этого не смог так же легко сделать Сова. По началу скала не поддавалась, вокруг был невероятный водоворот, встревоженный ил стоял коромыслом, но мало-помалу Геакрн двинулся вперед. Сова, глядя на экран, с ужасом наблюдал за роботом, работающим в столь нечеловеческих условиях.

Геакрн трудился без малого неделю. За неделю его работы и без того не слишком чистая лужа стала и вовсе непрозрачной. Местные жители, живущие возле берега, отошли вглубь, а местная живность скрылась в неизвестном направлении. В завершении проход тоннеля был расширен высокотемпературным резаком, и теперь корабль Совы мог с некоторой невероятностью в него протиснуться. Тоннель выходил прямиком в уже выработанную часть шахты, и это было как раз то, что нужно. Тихо, спокойно и невероятно сыро, вода хлынула в шахты, затопив нижние уровни и создав невероятную суматоху, которую Ракушка с трудом сдерживала. Понимая, что долго так продержаться она вряд ли сможет, Ракушка стала маневрами, на которые не способен никто из биологических существ, лавировать кораблем в туннеле, безбожно обдирая и без того не отличающиеся полировкой бока корабля. Геакрн стоял в туннеле сгорбившейся фигуркой и ждал. Весь путь занял два часа, двигаясь в сопутствующем потоке воды. Наконец, нос корабля появился в туннеле, Ракушка дала последний залп и они, как пробка из бутылки, влетели внутрь. Робот быстро забрался в открытый шлюз.

Сова напряженно ждал продолжения. Через микрофоны, установленные на корпусе корабля, послышался дружный металлический топот, Сова сжался в кресле, пытаясь сделать вид, что его тут нет, сильно зажмурив глаза, потому что раз он никого не видит, то и для всех он тоже невидим. Топот все нарастал. Появилась бригада роботов-шахтеров, их было так много и они так быстро двигались, что глаза Совы не могли сфокусироваться ни на ком конкретно, поскольку он их еще и слишком сильно щурил. Корабль вздрогнул и, закачавшись, начал свое движение по туннелю. Роботы несли его, как нечто самое дорогое в их жизни из всего, что они когда-либо видели или о чем когда-либо мечтали, стоя в своих уютных коробках с герметиком. Корабль загрузили в стотонный контейнер, на котором на валкарском было написано "Уголь", опечатали и отправили ближайшим транспортом в порт для отправки в доброжелательные валкарские сектора, находящиеся в постоянном состоянии войны, если не с другими, то с самими собой. Ракушка отблагодарила роботяг за их труд, удалив из их памяти все произошедшее. Через два дня они уже двигались к вратам, и интеллект грузовоза даже не предполагал, что один из контейнеров готов в любой момент расстыковаться, войдя во врата в произвольном векторе, выбранном Ракушкой наугад. Всем было немного грустно расставаться с этой планеткой, на которой они провели столько времени, с которой их уже многое связывало.

Грузовоз подходил к вратам, Геакрн стоял наготове, в нужный последний момент молниеносно прорубил дыру, отсоединившую их от цепочки вагонов, ведущей к грузовозу, а конкретно: отцепил от контейнера, на котором по-валкарски было написано «мелкие опилки». Их контейнер и еще семь, которые тащились сзади, вошли во врата и физически ощутили, как поле перекидывает каждый их атом через искривленное пространство.

Роботы спокойно наблюдали за этим процессом, Сова закричал, мир погас, корабль вошел во врата под произвольным, неконтролируемым вектором.

Приключения Радуга 3. День 23

Штатный рудовоз заходил на посадочную траекторию в док орбитальной станции седьмой планеты системы Зарквод. Интеллект планеты и думать не удумывал, какого троянского коня подкинула ему судьба. Корабль подавал четкие и верные идентификационные сигналы. Габаритные огни горели по всем правилам, скорость была в пределах нормы, маневры, и те, были идеальными и поражали грациозностью, на которую, казалось, рудовозы не были рассчитаны. Заложив роскошный пируэт, корабль вращался вместе с орбитальной станцией, медленно приближаясь к сцеплениям манипуляторов, раскрывшимся в хищном расхвате и готовым зажать нос корабля в тот момент, когда датчики подадут сигнал к стыковке. Как только это произошло, большая полая труба выдвинулась и вплотную пристыковалась к шлюзовой камере рудовоза. По образовавшемуся проходу, соблюдая стандартную процедуру приветствия, побежали десятки роботов, собираясь в специальные ангары для проверки на работоспособность и смазку. Пара многоногих механических чудищ крепила тяжелые толстые кабели к контактам станции для обновления операционной системы и рабочих программных продуктов корабля. Контакт продолжался ровно минуту, после чего центральный компьютер станции перегрузился, станция затихла, погасло освещение, остановились работы. Вокруг корабля, в беззвучной тишине висели автоматические корабли, существа, находящиеся на станции со своими служебными обязанностями, впервые в жизни ощутили весь ужас полнейшей тишины, слепоты и полной потери рабочих коммуникаций. К счастью, это продолжалось недолго. Через семь минут порабощенный интеллект станции загрузился и, как ни в чем не бывало, продолжил работу, все системы были вновь активированы, но существам, пережившим этот ужас, еще долго приходилось ходить к психоаналитикам, чтобы избавиться от ночных, а для кого и дневных кошмаров. Через некоторое время началась война между планетарным интеллектом и, как планетарный интеллект думал, свихнувшимся интеллектом станции.

Вначале планетарный интеллект преградил доступ ко всем банкам памяти со стороны станции, почувствовав неладное в повышенном интересе к космическим картам, конструкциям кораблей и принципам действия их систем, а также истории космоплавания, безучастному ранее станционному интеллекту. Затем, после нескольких неудачных попыток обуздать непокорного, планетарный интеллект отключил все радио и лазерные информационные каналы, создав информационную блокаду данных. Сигнал об опасном инциденте был послан на вторую планету, бывшую в данной системе бюрократической столицей. Интеллект планеты-столицы принял решение о захвате и отключении интеллекта станции. Для проведения операции был избран патрульный крейсер, находящийся относительно недалеко из практических соображений. Подойдя на расстояние в тысячу километров, крейсер выпустил пятьсот абордажных кораблей.

Корабли быстро приближались, они были роботизированы на сто процентов, это было надежно, это было безукоризненно, это было этически верно. На расстоянии в два метра от корпуса крейсер обнаружил сильное электромагнитное поле, наводящее такие сильные помехи, что пробиться через них было невозможно. Роботы не успели сбросить скорость, половина роботов разбилась, не получив нужных приказов для корректировки траекторий, остальные развернулись и ровным строем полетели на крейсер, перепрограммированные и получившие задачи от неизвестных сил извне.

Боевой, закаленный в немногочисленных локальных сражениях, интеллект крейсера, почувствовав неладное, принял решение. Из крейсера вылетело множество ракет, каждая для своей цели, по одной на абордажный корабль. Все абордажные корабли были разбиты в мгновение ока, кусочки их корпусов, мрачно вращаясь, разлетелись в разные стороны.

Некоторое время системы разбирались с невероятной ситуацией.