Месмер обладал талантом психического и эмоционального воздействия на людей, т. е. использовал психологический механизм внушения. С именем этого ученого начинается история науки о внушении.

В 1843 году Брэд выпускает книгу «Неврология, или Трактат о нервном сне, рассматриваемом в его отношении к магнетизму, со включением многочисленных успехов, применения его к лечению болезней». Внушенный сон – такое определение дал в этой работе Брэд гипнозу (от греческого hypnos – сон). Термин быстро привился и вытеснил в то время популярное слово «магнетизм». Профессор из университета Нанси, заведующий кафедрой терапии И. Бернгейм в конце девятнадцатого века пришел к выводу, что все проявления гипноза сводятся к внушению. Он относил гипноз к нормальным явлениям, свойственным здоровому человеку, но говорил также и о больших возможностях внушения в состоянии бодрствования, т. е. внушения без гипноза.

В 1882 году гипнотизм был признан французской академией наук. С 1886 года начинает выходить журнал «Гипнотизм экспериментальный и гипнотический».

В 1899 году в Париже проходил 1 Международный конгресс по экспериментальному и терапевтическому гипнотизму. Среди его участников был молодой, но уже известный русский профессор, зав. кафедрой психиатрии Казанского университета Владимир Михайлович Бехтерев. Под внушение и гипноз начали подводить научно обоснованную психологическую и физиологическую базу.

В России большое внимание гипнозу уделил В. Я. Данилевский. Ученый считал, что гипноз – это эмоциональное, чисто рефлекторное торможение влияния и воли, а также говорил, что гипнотизация человека сводится к принуждению, сосредоточению внимания и угнетению воли.

В двадцатые годы XX века в Москве было создано научное общество гипнологов, которое возглавил академик В. М. Бехтерев. Это был человек неуемной энергии, огромного дарования, энциклопедических знаний. Он сочетал в себе высокую эрудицию психолога, психиатра, психоневролога, невропатолога, нейроморфолога и физиолога. Был он и искусным экспериментатором.

Всю жизнь ученый сохранял интерес к внушению и гипнозу. Он вывел практическое применение внушения за пределы медицины и заложил фундамент исследования социально-психологического внушения. В 1897 году он выступил с докладом «Внушение и его роль в общественной жизни» на актовом собрании Военно-медицинской академии. Впервые было проанализировано значение внушения во взаимоотношениях человека с человеком и в происхождении психических эпидемий.

В 1927 году в докладе, прочитанном на I Всесоюзном съезде невропатологов и психиатров, Бехтерев рассказал о методах и преимуществах коллективного внушения. Один из крупных невропатологов в шутливой форме изрек: «Знают прекрасно устройство мозга только двое: Бог и Бехтерев». Следует отметить тот факт, что через 32 часа после этого выступления Бехтерева не стало.

Гипноз – это сон, в который человек впадает под воздействием чужой воли, другого человека, который, обладая особыми способностями, данными ему от природы, внушает ему состояние сна. Но несмотря на то что человек вроде бы как спит, в мозгу у него остаются участки, которые бодрствуют и принимают сигналы, идущие из мозга другого человека, и он подчиняется командам гипнотизера. Вероятно, в этом состоянии работает его подсознание, которое записывает все, что вокруг него происходит, в то время как отдельные участки, скорее всего те, которые отвечают за механизмы сна, спят. Несмотря на то что феномен гипнотизма изучается наукой, тайна его так и не разгадана до конца, поэтому это состояние окружено ореолом мистического, так же как и люди, владеющие способностями вводить в гипноз.

Эти способности гипнотизера проявляются в разной степени, различна и степень восприятия человека, над которым экспериментируют. В состояние гипноза можно вводить не только отдельного человека, но и целые коллективы. Но здесь речь уже идет о способах контроля над человеческой психикой, более детальный разговор о которой будет впереди, а пока мы, чтобы не быть голословными, приведем примеры гипнотических состояний, свидетелями которых были обыкновенные люди, живущие среди нас.

Вот такую историю поведала нам одна из сотрудниц нашего издательства в разговоре о необычных явлениях, испытанных нами в жизни.

«Моей сестре сейчас 64 года. Это очень правильный, честный человек, по образованию врач, воспитанный в атеистических традициях, осуждающий суеверия, рассматривающий все с позиций научного мировоззрения. Не могу сказать, как она объясняет случай, происшедший с нею в годы войны, может быть, как медик, обладающий некоторыми познаниями в области рассматриваемого нами явления, она составила для себя определенное мнение о природе того, свидетелем чего стала. Я же, не вдаваясь в анализ происшедшего, просто расскажу, о чем она, а потом и наша мать поведали мне, родившейся уже после войны.

Ей было 8 лет в 1941 году, она была самой старшей в семье из детей. От отца, который ушел на фронт в первые же дни войны, перестали приходить письма. Мать сильно переживала, предполагая худшее. В случае гибели мужа остались бы сиротами четверо детей. В доме, кроме нее и ребятишек, находились в эти дни и посторонние люди: девушка, прибывшая из соседнего района для рытья окопов, и молодой офицер из расположенной в этой местности воинской части, которого определили в наш дом на постой. Это был статный красивый капитан с большими угольно-черными глазами, копной густых черных волос на голове, по национальности украинец. Видя, как молодая женщина убивается, пребывая в неизвестности и теряясь в догадках в отношении судьбы, постигшей ее мужа на фронте, он решил ей помочь.

«Я могу рассказать тебе, что произошло с твоим мужем. Но только никому ни слова о том, что увидишь», – предупредил он. Кого-то из детей послали к соседке за кусочком коровьего масла, которое он растопил. Затем он приказал моей сестре сесть на стул. Сам встал напротив, капнул маслом на ноготь своего большого пальца и велел пристально смотреть на ноготь, сосредоточив внимание в одной точке. «Все, что увидишь, рассказывай нам, – сказал он. – Если это будет гроб, значит, отца твоего нет в живых».

Сестра уставилась на ноготь. Некоторое время она молчала, все с интересом к происходящему смотрели, что же будет дальше. «Папа, папа! – закричала вдруг девочка во весь голос. – Я вижу папу! Он в больнице, лежит на кровати! Вокруг него люди в белых халатах! Они пилят ему ногу!» – кричала она, захлебываясь от неожиданности открывшегося ей таинства, происходящего с ее отцом где-то за многие сотни километров от места, где она находилась со своими родными. «Ну, ждите, скоро получите от отца известие», – прокомментировал капитан-волшебник.

Через несколько дней в дом пришел двоюродный брат отца. Он принес письмо от кого-то из близких, в котором также упоминалось и о том, что наш отец ранен и находится в госпитале в Свердловске. Сам отец, тридцатилетний молодой мужчина, стройный и интересный блондин, ушедший на войну от красавицы жены и детей здоровым и на двух ногах, никак не мог решиться и сообщить ей о том, что стал инвалидом.

Но вскоре принесли письмо и от него самого. Отец рассказал, что был ранен под Тихвином, ему раздробило коленку, когда он, будучи связистом, пытался установить связь на линии фронта. Много часов под перекрестным огнем, истекая кровью, он пролежал на снегу. Под прикрытием темноты его утащила с места ранения на плащ-палатке фронтовая медсестра. Когда он оказался на операционном столе, у него началась гангрена, а сам он находился в бессознательном состоянии. Немцы уже в это время входили в город, в спешном порядке шла эвакуация раненых из госпиталя. Отец очнулся в тот самый момент, когда вынули градусник из подмышки его соседа, и стал свидетелем диалога, происходившего между медиками. «За сорок, без сознания», – сообщил один из них второму, стоявшему рядом. «Оставляйте, места всем не хватит, а ему все равно не выжить», – приказал, видимо, старший по званию. Отец вынул свой градусник и, уже теряя сознание, взглянул на него: за сорок! Последним усилием воли он встряхнул градусник… Очнулся уже в самолете, уносившем его из тыла врага.

Несколько месяцев пролежал он в госпитале города Свердловска. Трижды ему делали операцию, спасая от гангрены, трижды пилили ногу, оставив обрубок, торчащий из бедра. «Меня спас профессор Вишневский», – рассказывал позже отец. Все, что видела сестра во время гипнотического сеанса, проведенного квартировавшим офицером, оказалось явью: больница, медсестры в халатах, распиленная нога.

Нашей матери капитан рассказал, что обладает даром гипноза, но вынужден это скрывать, учитывая отношение к «колдунам» в те времена. Пытались его способности изучать в каком-то институте, но это ему пришлось не по нраву, а тут и война началась.

Следует добавить, что когда мать по секрету рассказала про сеанс гипноза и это предсказанье своей подружке, та попросила экстрасенса (в современном определении) тоже погадать ей. Здесь в сеансе участвовала уже наша тетя, которая была всего на полгода старше моей сестры. Она, пристально глядя на ноготь «колдуна», возвестила сначала, что видит только черную точку, но погодя некоторое время тихо сказала: «Я вижу гроб». Спустя некоторое время женщина получила извещение о смерти мужа. Упоминала рассказчица также и о молодой девушке, которая приехала на «окопы» из города Кузнецка, районного центра Пензенской области. Ей было предсказано еще в первом сеансе гипноза, что отец ее останется жив, и девочка описала, считывая информацию все с того же пальца постояльца, как произойдет встреча ее семьи с отцом, вернувшимся с фронта.

Когда это произошло, из Кузнецка пришло письмо. Как рассказала бывшая постоялица, все было в соответствии с описанием. Отец пришел ранним утром, когда все спали, постучал в окно…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.