И пожевал соленых орешков, единственной закуски, украшавшей стол.

– А ты все отдавать не хочешь… – протянул Ваня.

– Жалко, мля, я ведь ради этого богатства шесть боевых големов! Вот этими руками… – Копыто недоуменно поглядел на сжавшиеся кулаки, после чего героически закончил: – Вот этими руками порвал семь боевых големов, мля. Такой подвиг псу под хвост, в натуре.

– Обидно, – согласился Сиракуза, сделал маленький глоток виски – он до сих пор тянул стакан, наполненный час назад, в самом начале разговора, – и поинтересовался: – Какие планы на жизнь?

– Нажрусь, – односложно отозвался Копыто.

– Это не планы, – поправил дикаря Ваня. – Это список дел «на сегодня». Дальше что?

– Дальше меня кто-нибудь убьет.

– То есть все плохо?

– Скоро ваще никак не будет, ни плохо, ни хорошо.

Сиракуза выдал подходящую печальную гримасу, даже пробормотал что-то вроде: «Ну, ну… крепись», однако внимательный собеседник, то есть не Красная Шапка, обязательно бы понял, что парень крепко задумался.

Копыто же, в свою очередь, отвлекся на ближайший монитор, на котором демонстрировался очередной этап ралли.

– Так и знал, мля, что этот, с цифрами на боку, выиграет! Надо было поставить пару тысяч…

Упоминание о деньгах выдернуло Сиракузу из задумчивости так же быстро, как мышка – репку. Он подлил уйбую виски и негромко спросил:

– Получается, Копыто, у тебя сейчас половина того, что вы с приятелями добыли, так?

О количестве добра уйбуй не распространялся, однако Ваня понял, что речь идет о весьма и весьма приличной сумме.

– А тебе что? – грубовато ответил дикарь и машинально потрогал себя за пузо, где в обычное время болтался ятаган. Рукоять не обнаружилась, и уйбуй насторожился еще больше.

– Я спрашиваю…

– Иди в телевизор и там спрашивай.

– То есть помощь тебе не нужна?

– Я сам свои бабки потрачу, – пообещал Копыто. – Если успею.

– Бабок у тебя нет, – уточнил Сиракуза. – Только золото.

– И камни.

– А чтобы выжить, нужны деньги.

– Почему? – осведомился недогадливый дикарь.

– Потому что с деньгами ты – вжик! – и смотался, куда хочешь. А вот с золотом – вряд ли. Золото товар надежный, но чересчур недвижимый.

– Куда я хочу? – поинтересовался сбитый с толку уйбуй.

– Туда, где не повесят.

Мысль показалась дикарю любопытной, тем более что некоторое время назад он уже думал в этом направлении. Однако бегство в Крыжополь не казалось перспективным выходом, другие же маршруты уйбуй изучить не успел.

– А это где?

– Существуют такие места, – многообещающе ответил Сиракуза. – Но ехать туда нужно с деньгами…

– У меня есть золото и камни, – с готовностью поведал дикарь. И с уважением посмотрел на мощный коммуникатор, лежавший на столе перед челом. – Рисуй дорогу!

Ваня вздохнул, на мгновение на его лице отразились сомнения в задуманном. Однако уже в следующий миг он твердо продолжил:

– Копыто, я могу тебе помочь…

– Чисто по дружбе?

– Чисто за деньги.

Уйбуй насупился:

– Скока хочешь?

– Зарплата плюс проценты.

– За что?

– За работу.

– А что ты будешь делать?

– Давать дельные советы.

– А как я узнаю, мля, дельные они или поддельные?

– По результату.

– По чему?

Очередной глубокий вздох Сиракуза сумел подавить в зародыше. Общение с дикарем требовало куда больше усилий, чем представлялось, однако терпением Спящий Ваню не обделил.

– Слушай, Копыто, у тебя сейчас золото и камни, так?

– Так, – подтвердил уйбуй. – А еще Кувалда, сука, который меня повесить хочет…

– Не важно, – оборвал дикаря Сиракуза. – Если я помогу тебе продать золото и камни за правильные деньги, ты поверишь, что я – хороший советник?

– Я тебе золото не отдам, – отрезал уйбуй. – Я не дурак.

– Не нужно, – махнул рукой Сиракуза. – Я расскажу, как его продать, а заниматься этим будешь ты.

– А ты?

– А я, если у тебя все получится, стану твоим советником.

– За деньги? – уточнил Копыто.

– Верно.

Уйбуй поразмыслил, после чего кивнул:

– Говори.

– Ты не забудешь об обещании?

– О каком?

– Назначить меня своим советником.

– А-а… – Копыто потер уши, но поняв, что массаж память не укрепит, спросил: – Ручка есть?

– Э-э… – Сиракуза порылся в барсетке и протянул дикарю авторучку: – Есть.

Уйбуй важно снял бандану, расправил ее на столе и старательно изобразил на внутренней стороне надпись: «Сиакуса».

– Теперь не забуду. – После чего вернул бандану на голову, а ручку положил в карман жилетки. – Говори.

– Гм… – Ваня почесал подбородок, но требовать собственность обратно не стал. – Ну, слушай…

– Теперь покурить дадите? – с надеждой осведомился Схинки.

– Считайте отсутствие сигарет формой пытки, – несколько рассеянно отозвался Сантьяга.

– В таком случае, считайте мой рассказ формой сплетни, – пробурчал Схинки. – Чего только не наплетешь по пьяни…

– В конце беседы мы обязательно проверим вашу искренность, – пообещал комиссар.

– Я должен бояться?

– Вы должны быть правдивы.

– Вы уже просили об этом.

– Я не просил, я рекомендовал.

Схинки задумчиво почесал левое бедро, потом правое, покосился на стакан с виски, однако брать его не стал. Кивнул на картины, украшавшие стены кабинета:

– Ваши художества?

– Нет.

– Я так и думал. – И язвительно добавил: – Они слишком хороши.

– Ну, если даже вы их оценили, то спорить бессмысленно, – не менее язвительно ответил Сантьяга. – Холсты на самом деле великолепны. Их писал гений.

– Чел?

– Как вы узнали? – с искренним интересом спросил комиссар. – Многие считают, что это работы Алира Кумара.

– В картинах гениальных шасов есть мудрость поколений, за них играет опыт тысяч и тысяч лет, – ответил Схинки. – А в работах челов чувствуется молодость расы. Их эмоции подобны волнам – завораживают, но не проникают слишком глубоко… – Схинки ткнул пальцем в одну из картин: – Что вы думаете, глядя на нее? Что вы думаете сейчас?

Цунами, сметающее с лица земли маленький прибрежный городок. Энергетика разрушения била с холста силой колоссальной волны, впивалась в самую душу, холодила.

– Пытаетесь провести параллели с реальностью? – со спокойной улыбкой спросил нав.

– Пытаюсь сказать, что работы челов не глубоки, мы ведь говорим об искусстве, так? – Схинки вновь почесал бедра. – Им кажется, будто смерть – самое страшное, что может ожидать живое существо, а вы, якобы мудрые обитатели Тайного Города, идете на поводу у молокососов. Разделяете их незрелые эмоции.

– Вы сами сказали, что шасы пишут глубже, – заметил Сантьяга.

– Но в их основе та же ошибка! – Схинки схватил стакан с виски. – Вы хотели услышать правду? Вы хотели услышать даже самые незначительные детали? Пусть так. Услышите. Вы когда-нибудь смотрели порнографические кинокартины? Нет? А еще рассказываете мне о правдивости. Так вот, я недавно посмотрел одну занятную ленту… Возможно, мне попался не лучший образец жанра, но я отмечу, что фантазия сценаристов меркнет на фоне того, что Лая Турчи считала обыденным приключением. А еще ее заводила безнаказанность, которую могла дать только магия…

– Ты представляешь, что будет, если нас поймают? – Грим, широкоплечий, светловолосый, схватил Лаю за руку и притянул к себе. – Скандал!

Тон был веселым, а вот движение – излишне резким, выдающим беспокойство. Однако девушка не обиделась. Игриво прильнула к другу, словно сама хотела, чтобы он ее дернул, положила руку на крепкое плечо, хитро заглянула в глаза:

– Я думала, это заводит.

– Я…

Через тонкую ткань платья пышет жаром разгоряченное тело. Губы чуть приоткрыты и чуть дрожат, в глазах – знакомые искорки. Когда женщина в таком состоянии, ей нельзя отказать. Невозможно.

– Да, – коротко ответил Грим.

– Будет здорово!

Невысокая, смуглая, с короткими черными волосами и черными глазами, она была очень гибкой, подвижной, как белка. Широкоплечий Грим выглядел рядом с нею увальнем.

– Ты еще более испорченна, чем я ожидал.

– Тебя это заводит?

– Думаешь только об этом?

Вместо ответа Лая встала на цыпочки и жестко впилась в губы друга. Поцелуй получился горячим.

– Я думаю об удовольствии. Об остром, очень остром удовольствии. – Она нежно укусила Грима в шею. – Об удовольствии сейчас.

– А последствия?

– Не будь занудой! Мы собираемся развлечься.

– Но…

– Они выходят!

Ее рука забралась под рубашку, пальцы пробежали по спине, и предвкушение накрыло Грима с головой. Он завелся и прошептал:

– Сделаем!

Скрипнула дверь, и на площадку вышла женщина лет сорока, за ней – мужчина. Обычная семейная пара, собрались за покупками или прогуляться. Увидев Грима и Лаю, не удивились, видимо, в подъезде частенько тискались влюбленные. Женщина демонстративно отвела взгляд, однако почти сразу вновь уставилась на Лаю. Заметила соскользнувшую бретельку: платье девушки опустилось, приоткрыв тугую смуглую грудь. В глазах женщины вспыхнула злость.

– Совсем обнаглели!

«Сейчас!»

Лая выхватила из-за пояса Грима пистолет:

– Ни с места!!

И надавила на спусковой крючок.

Заранее наведенный морок скрыл от соседей и грохот холостого выстрела, и визг перепуганной женщины. Грим распахнул едва успевшую закрыться дверь и затолкал мужчину обратно в квартиру. Лая – не менее жестко – женщину.

– Хотите жить – не вякайте!

Грим и его пленник уже в гостиной.

– Что есть?

– Стулья!

– Пожалуйста, не надо…

– Сойдет!

Грим грубо усадил мужчину на стул и принялся ловко вязать его скотчем.

– Я отдам деньги…

– Не трепыхайся и останешься жив. Мы не грабители.

– Я отдам…

– Готово!

– Иди туда, сука!

Оглушенная выстрелом, еще не пришедшая в себя женщина подчинилась резкому приказу Лаи.

– Садись!

Грим так же быстро связал хозяйку квартиры.

– Готово!

– У меня тоже!

Он повернулся. И задрожал.

От предвкушения. От желания.

Лая расположилась на скрипучем столе, небрежно скинув на пол скатерть и дешевую, «под бронзу», вазочку. Платье бесстыдно задрано, бедра разведены, манят откровенностью, доступностью. В правой руке – пистолет, а в глазах – пожар. Лая ждет, но не покорно – страстно. Яростная пантера. Запах ее нетерпения дурманит голову.

Зрители, которым предусмотрительно вставили кляпы, дружно выкатили глаза и замычали.

– Скорее…

Опьяненный желанием Грим подошел к столу, без слов – он знал, что сейчас Лая не хочет слышать слов, – расстегнул брюки и грубовато вошел в девушку. Он знал, что сейчас, именно сейчас, она хочет вот так – резко. По ее телу пробежала дрожь.

– Скорее!

Мычание зрителей совсем не походило на ритм, но им он и не требовался.

– Скорее!

Но Грим не торопился. Расстегнул на девушке платье, обнажив тугие смуглые груди с розовыми сосками, сдавил их, наклонился и поцеловал Лаю в губы.

– Скорее…

– Тебе понравилось?

– Это было… остро.

– Это значит – да?

– Да, – поколебавшись, ответил Грим. – Это значит – да.

– Хорошо! А то я подумала, что ты не расслабился… – Лая беззаботно потянулась, перекатилась к краю кровати и взяла с тумбочки бокал с вином. – Какие у них были рожи!

Сумасшедшая дура. Любимая. Отмороженная. Похожая на наркотик… Ее безумные выходки распаляли, погружали в какую-то новую, чарующую и пугающую реальность. Жестокие, яркие, сладкие, подлые… Грим никогда не думал, что способен на подобные безрассудства, а вот попробовал и втянулся. И как-то признался себе, что теперь не сможет без Лаи, что мир без нее окажется тусклым. В нем не будет огня, дарующего не тепло, но жар.

– А эта крашеная сука таращилась так, будто никогда не видела настоящего секса! Ну, ничего, ей полезно!

Хозяева квартиры освободились через час после ухода парочки. Что они будут делать, ни Грима, ни Лаю не волновало. Возможно, постараются забыть случившееся, как страшный сон. Возможно, обратятся в полицию, но описание хулиганов не будет иметь ничего общего с настоящим обликом Грима и Лаи. И отпечатков пальцев в квартире не найдут. И других следов тоже.

Магия, черт бы ее побрал! Магия!

А довольные любовники продолжили свидание в спальне Грима.

– Что будем делать вечером?

– Потусуемся в «Ящеррице»?

– А что там сегодня?

– Танцы.

– Просто танцы? – удивился Грим.

Ответить Лая не успела – зазвонил телефон. Девушка вздохнула, явно не собираясь отвечать, однако, посмотрев на экран, поморщилась и, произнеся: «Тихо!», нажала кнопку:

– Да?

– Ты опять с ним? – ворчливо поинтересовался мужчина на том конце линии.

– Не твое дело, Манан, – ровно произнесла девушка.

– Он тебе еще не надоел?

– Почему ты все время лезешь не в свое дело?

– Ты – моя дочь.

– Но не твой голем!

Манан помолчал, затем примирительно произнес:

– Я не хотел ругаться.

– У тебя опять не получилось. Зачем звонишь?

– Скажи своему приятелю, что он мне нужен.

Странная фраза. Странная и совершенно невозможная.

– Неужели? – удивилась Лая. – Зачем?

– Он ведь наемник, так? Так. Я хочу его нанять.

– По-родственному? Со скидкой?

Пауза продлилась несколько секунд.

– Лая, прошу, не доставляй мне больше боли, чем уже доставила, – тихо попросил девушку отец. – Мне нужен наемник. Твой… приятель согласится подработать?

На этот раз помолчала девушка.

– Я спрошу.

– Спасибо.

Лая отключила телефон и с улыбкой посмотрела на Грима.

– Манан хочет тебя нанять.

– Шутишь?! – Наемник приподнялся на локте. – Я думал, он меня ненавидит.

– Именно поэтому мне интересно, захочешь ли ты работать?

Грим неуверенно пожал плечами.

– Зависит от того, что он предложит.

Лая прищурилась.

– Ты был прав: он тебя ненавидит. Его бесит, что я сплю с челом.

– Возможно, если я исполню контракт, Манан переменит свое отношение.

– Для тебя это важно?

Грим внимательно посмотрел на девушку.

– Для меня важна ты.

Долгий взгляд, долгое прикосновение. Лая давно призналась себе, что Грим тоже стал для нее наркотиком. Не говорила вслух, но призналась.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.