— Потому что вы не пришли бы ко мне вдвоем с утра пораньше, если бы нашли эту квитанцию в магазине или на собачьей площадке, — я окончательно разозлилась и даже мелькнула мысль, что Гораций был не так уж не прав, когда набрасывался на этих двоих.

— Тогда объясните мне, каким образом ваша квитанция нашлась в кармане убитой вчера вечером женщины? — железным голосом вопросил все тот же Мехреньгин.

— Так бы сразу и сказали, — ворчливо начала я, но осеклась на полуслове. — Что, что случилось?

— Вчера вечером на автобусной остановке нашли мертвую женщину, — терпеливо объяснил Мехреньгин. — У нее в кармане куртки мы обнаружили эту квитанцию.

— Ах да, куртка! — вспомнила я.. — Все сходится.

— Что сходится? — Они оба смотрели на меня с большим подозрением.

— На ней была моя куртка, а квитанция валялась в кармане уже давно, я и забыла.

Мы зашли тогда в сберкассу вместе с Горацием, по пути.

— Гораций может это подтвердить? — машинально спросил Мехреньгин. — Как его фамилия?

Он замолчал от тычка в бок, Потому что второй милиционер, пухлощекий, которого звали Дима, увидел по моему лицу, что я сейчас умру от смеха, и все понял про Горация. Я в свою очередь взглянула на Мехреньгина и поняла, что он не полный идиот.

Просто человек не спал ночь, вот и зарапортовался.

— Гораций ничего не сможет подтвердить, он собака, — мягко начала я. — Квитанция находилась в кармане оранжевой куртки, это моя собачья, так сказать, одежда. Куртку эту я вчера вечером дала надеть Луизе Семеновне Плойкиной, потому что шел сильный дождь, а у нее не было зонтика.

Далее я достаточно подробно объяснила им, кто такая Луиза, как она оказалась в моем доме и почему шла вечером одна.

— А теперь вы мне расскажите, как она была убита!

— Ее задушили телефонным шнуром.

Скорее всего, с целью ограбления, — вздохнул Мехреньгин.

— Да что у нее брать-то? — воскликнула я.

— — И не говорите, — он понурился, — из-за буханки хлеба могут человека убить. Совсем народ с катушек сошел.

— Ну надо же, — растерянно протянула я, — ужас какой!

Во мне проснулись некоторые угрызения совести. Если бы вчера я не выперла Луизу под дождь, она не встретила бы грабителя и, возможно, осталась бы жива. Либо дождь бы прошел и на улице оказалось больше народу, либо же грабитель успел отыскать ,бы себе другую жертву. Но тогда пострадал бы кто-то другой, возразила я себе, и, возможно, он был бы не такой противный, как Луиза. Я вспомнила, как она шарила в кабинете Валентина Сергеевича, и поняла, что по-прежнему не испытываю к ней теплых чувств.

Милиция наконец убралась восвояси, обрадовав на прощание, что меня еще вызовет следователь. Расстроенная, я потащилась на кухню, чтобы выпить кофе и собрать в кучку ускользающие мысли.

Артем, оставленный без присмотра, сожрал остатки вчерашнего обеда, приготовленного Олегом. Кроме того, он вообще полностью опустошил холодильник, так что нужно было идти в магазин. А я-то хотела сегодня целый день посвятить Бельмону!

— Тебя что — дома не кормят? — холод но осведомилась я.

— А почему это, как ни придешь, все у тебя холодильник пустой! — немедленно отреагировал Артем, будучи, как всегда, на высоте своего потрясающего хамства.

— Как это — пустой? — я, как обычно с Артемом, завелась с пол-оборота. — Был полный. Пока ты не пришел. И обед мой сегодняшний, между прочим, ты сожрал. Жаркое по-мексикански! Было…

— Что, это? — Он пренебрежительно показывал на пустую кастрюлю.

— Именно это! — агрессивно наступала на него я.

— Да, ничего, — милостиво согласился Артем и добавил удивленно:

— А знаешь, ты научилась вполне сносно готовить.

И поскольку я промолчала, потому что жаркое готовил вчера Олег, Артем продолжал, ни капли не смущаясь:

— Если бы ты так готовила, когда мы были женаты, я бы тебя ни за что не бросил.

— Ах ты, паразит! — Я шагнула к нему и подняла уже руку, чтобы как следует двинуть, но не выдержала и рассмеялась. С ним всегда так, невозможно сердиться. Разумеется, он прекрасно помнит, что выгнала его я, доведенная до крайности бесконечными интрижками, но специально меня злит.

Артем встал и потянулся так, что разошлись пуговицы на рубашке.

— Ну и пузо! — не удержалась я. — Сколько же ты весишь?

— Девяносто два! — гордо ответил он. — И это еще не предел. Ну что, пойдем?

— Куда еще? — удивилась я.

— Как — куда? В спальню.

Это его обычные шуточки. Прекрасно знает, что никуда я с ним не пойду. У меня принцип: если уж развелась с человеком, то все, никакого секса. А то, если еще и спать со всеми бывшими мужьями, то можно совсем запутаться.

— Нет, дорогой, — спокойно ответила я. — В спальню мы не пойдем. А пойдем гулять с Горацием. То есть ты пойдешь по своим делам, а мы тебя проводим.

— А зря, — серьезно сказал Артем. — Тебе нужна хорошая встряска. Ты стала нервная и вообще плохо выглядишь.

В его голосе неожиданно прозвучала такая забота, что я даже не обиделась.

— Ладно, надень на этого негодяя намордник, а я пока переоденусь.

Артем ушел искать Горация, а я удалилась в свою комнату. Натягивая джинсы и машинально рассматривая себя в зеркало, я с грустью убедилась, что Артем не врет. Выгляжу я действительно в последнее время неважно.

Какая-то нервная вокруг меня атмосфера.

Все время кто-то крутится возле. Вот например, телефонный мастер. Чего ему было надо? Ограбить мою квартиру? Или Луиза… Но с Луизой вопрос решен, больше она не придет. Как говорится, нет худа без добра. Или вчера, эти, насчет обмена… Не хочу я никуда из этого дома выезжать. И не поеду. Мне нравится эта квартира, память о маме и Валентине Сергеевиче. Кроме того, Гораций привык и опять же, парк рядом, есть где гулять. Олег сказал, что эти красномордые — мелкая шушера. Но чего им тогда нужно?

Ведь в самом деле, неужели они думают, что заставят меня поменяться, вот силой заставят подписать все документы? Я же не пьяница какой-нибудь, которого можно обмануть, подпоить. Зачем же они угрожают? И почему их как ветром сдуло, когда Олег пугнул несуществующим Костей Орловским? Работают от себя? Тем более странно, потому что даже если они меня запугают настолько, что я соглашусь на обмен, у нотариуса все выплывет наружу, крупное агентство, которое занимается расселением квартир в нашем доме, все узнает. И у красномордых будут большие неприятности. На что же они рассчитывают?

В коридоре я машинально поискала на вешалке оранжевую куртку, не нашла, вспомнила Луизу и расстроилась. Какая ужасная смерть!

Дождь кончился, но на улице было сыро и холодно. Мы проводили Артема и уныло побрели в парк. Я не стала спускать паршивца Горация с поводка, мы медленно потащились по главной аллее, стараясь миновать многочисленные лужи. Я грустно размышляла о своей жизни. Артем, как это ни противно, прав. Выгляжу я в последнее время ужасно. Во-первых, смерть мамы, болезнь Валентина Сергеича и его смерть очень на меня повлияли. Это естественно — я потеряла единственных близких мне людей. Где-то я читала, что со смертью родителей, когда бы это ни произошло, уходит молодость, потому что нет больше на свете людей, которые знали тебя маленькую. В моем случае это особенно тяжело, так как у меня нет ни сестер, ни братьев, ни подруг. И вот теперь я осталась совершенно одна. Одиночество редко кому на пользу. И я замечаю за собой, что начинаю потихоньку разговаривать вслух.

Если бы нужно было ходить на работу, то я хотя бы следила за собой, одевалась прилично, посещала парикмахерскую. Но поскольку выхожу я только в магазин или на прогулки с тем же Горацием, то глупо надевать приличные вещи. Так что выгляжу я как форменное чучело в стареньком плащике.

— Гораций, домой! — рявкнула я.

Он глянул обиженно, но покорился. Мы еще купили продуктов и побрели к дому.

И как раз в парадную входила та самая дама, про которую я вчера напридумывала, что ее убили и закопали в листья. Вот, этот случай лишний раз доказывает, что я стала рассеянна и впечатлительна. Какую историю сочинила. Можно подумать, что я не скромная переводчица, а знаменитая писательница детективных романов!

В парадной я придержала ретивого ротвейлера. Неизвестно, что ему взбредет в голову, а вдруг он захочет поздороваться с дамой, как с тем надменным типом в плаще.

Если испортить такое бешено дорогое пальто, любая женщина может озвереть. Гораций, возможно, и отобьется, а уж меня-то она точно разорвет на куски! И вот, глядя, как дама неторопливо поднимается один лестничный пролет до лифта, я похолодела. На женщине было все то же самое голландское пальто, темно-серое, с чуть седоватым ворсом. Но сегодня было холодно и воротник у пальто был приподнят, и его внутренняя сторона была бархатно-черной. Такой уж фасон. А до этого, то есть не вчера, но когда я раньше рассматривала элегантную даму в пальто, то на том пальто воротник был такой же, как и весь материал, темно-серый. Уж это я точно помню, потому что пальто запало мне в душу накрепко. Бывает так — увидишь вещь и чувствуешь, что жить без нее не можешь. Но в случае с пальто мне ничего не светило. Потому что как-то я совершенно случайно увидела в бутике на Вознесенском такое же пальто. Со всех сторон его ощупала и на воротничок, конечно, поглядела. И стоило это пальто столько, что единственное доступное мне удовольствие было — пощупать и повертеть его со всех сторон. Так вот, сегодня на странной моей соседке было именно пальто из бутика на Вознесенском, потому что предположить такое свинство, что в городе существует несколько таких дорогущих пальто, было бы нелепо.

В бутике на Вознесенском я оказалась совершенно случайно, обычно мне не приходит в голову посещать такие дорогие магазины.

Тогда позвонил Артем и пригласил меня на фотовыставку одной своей знакомой. Выставка была ужасно модная, я захотела пойти, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

И вот в самый последний момент, когда я навела красоту, эта скотина Артем приехал и заявил, что он очень спешит, пойти со мной никак не может, и что там в машине меня — ждет его жена Неонила, которая с удовольствием составит мне компанию. Ну как вам это понравится! Но я не удивилась, Артем еще и не то может отмочить. Уж не знаю, что он наплел про меня Неониле, возможно наврал, что я нахожусь в тяжелейшем нервном состоянии, но она согласилась его заменить. Да она вообще тетка покладистая, ей-богу, я хорошо к ней отношусь!

И мы отправились на выставку вдвоем.

Больше всех разочарованной казалась девица, хозяйка выставки, надо думать, она имела значительные виды на Артема. Взглянув на ее расстроенное лицо, мы с Неонилой пришли в чудное расположение духа и прекрасно провели время. Мы наскоро пробежались по залу, сказали дежурный комплимент фотодевице, который она приняла довольно кисло, и пошли прогуляться. Посидели в кафе, поболтали в свое удовольствие, а потом заскочили в тот самый бутик, потому что там работала Неонилина племянница. Вот там я дорвалась до пальто и даже примерила его. Но, откровенно говоря, сидело оно на мне не так чтоб очень, возможно оттого, что было чуточку великовато. Помню, как я тогда удивилась, увидев такое же пальто. Ведь за ту цену, что платила моя соседка за свое, она была вправе рассчитывать, что больше такого пальто в нашем городе никто не носит. И вот по чистой случайности в бутике оказалось точно такое же, только немного отличались карманы и воротник.

Значит, пальто на странной моей соседке — другое. Но тогда из этого следует, что и сама дама другая. Потому что покупать два точно таких же пальто никакая женщина не станет, пусть даже она и сильно со странностями. И тот случай в Сосновке вчера мне не привиделся. То есть ту, настоящую мою соседку, они куда-то дели. А взамен подсунули самозванку. Чушь какая! Определенно у меня поехала крыша, причем с большой скоростью. Надо выбросить из головы пальто и сосредоточиться на работе, это меня отвлечет.

Но мысли бежали дальше в направлении пальто без моего на то позволения.

Значит, допустим, что даму подменили.

У нее в нашем доме только одна примета — пальто. И еще рыжеватые волосы, а лица толком никто не видел, потому что она его закрывала, стеснялась шрамов. Так что надев парик и смоделировав походку, соседей можно водить за нос достаточно долго. Следовательно, тогда, в Сосновке, я видела если не убийство, то похищение. Значит, в то время, пока мы боролись с Горацием в кустах, те двое спрятали женщину под мусором в грузовичке и увезли. И угораздило же меня в это время оказаться в Сосновке! Хорошо, что все обошлось.

Обошлось ли? Внезапно я так резко вскочила с дивана, что даже Гораций приперся из другой комнаты узнать, что со мной произошло. Какая же я дура! Ведь Луизу убили по ошибке, а на самом деле хотели убить меня, чтобы устранить свидетельницу. Ну да, они в Сосновке запомнили куртку, такое вряд ли можно забыть. Потом вычислили, где я живу — куртка плюс ротвейлер, — тоже нетрудно сопоставить, выжидали удобный момент, и вот вечером из моей квартиры выходит женщина в моей куртке — что еще можно подумать? Естественно, это я. Правда, Луиза, конечно, была пониже ростом и постарше меня лет на пятнадцать, но в темноте и при сильном дожде убийца мог этого не заметить.

И что теперь делать? Идти в милицию?

Кстати, они скоро сами меня вызовут. И 7-ам рассказывать всю историю про пальто, про Сосновку и странную даму? С одной стороны — совершенно невероятная история, а с другой — ярко выраженная мания преследования, вот это что. И следователь в первую очередь подумает именно это, ведь он меня совершенно не знает. Значит, надо посоветоваться с человеком, который меня хорошо знает, которому известно, что я не врунья и не фантазерка. Олег! Нужно рассказать все Олегу, он поможет.

Я походила немного по комнате, даже закурила сигарету, хотя дала Горацию слово, что брошу, он не выносит запаха табачного дыма. Итак, я представила, как буду рассказывать обо всем Олегу, как он будет слушать меня очень внимательно и поглаживать по руке, и со всем соглашаться, а потом скажет, что мне надо отдохнуть, что он купит мне очень хорошую путевку, в санаторий там или на курорт…

Все ясно, они все считают, что я малость с приветом. Поэтому и шляются сюда так часто, боятся, что по рассеянности подожгу квартиру или с собой что сделаю. Я представила, как они собираются на военный совет у того же Олега, как распределяют дежурства, кто пасет меня сегодня, кто — завтра, и жутко разозлилась.

Кто дал им право считать меня ненормальной? Разве я хожу по дому в разных носках и одежде наизнанку? Сидит человек дома, спокойно работает, а ему все мешают.

Что странного в том, что я нахожусь дома?

Вот и Олег все время заводит разговор о работе, спрашивает, почему я не устраиваюсь.

А я не говорю им о Бельмоне, чтобы не сглазить. Уж очень жаль будет, если с Бельмоном ничего не получится. С другой стороны, я никому не рассказываю, что Валентин Сергеевич оставил мне достаточно денег. Это из-за Артема. Он будет занимать деньги, а потом ни за что не отдаст, он никогда не отдает.

Но если поразмыслить, то в глазах своих мужей я действительно выгляжу не совсем нормальной: бросила работу, целыми днями слоняюсь по квартире нечесаная, в старых джинсах, живу непонятно на что. Не случайно Олег так заботится о моем питании, Артем пытается взбодрить меня доступными ему способами, а Евгений ведет душеспасительные беседы о вреде алкоголя и наркотиков.

Кстати, что-то его давно не было. И в такой ситуации если я расскажу им про случай в Сосновке, они решат, что я окончательно сошла с катушек. Да, но Луизу-то действительно убили! Это — факт. Артем знает, что приходила милиция. Тем более, они подумают, что смерть Луизы так на меня повлияла, что я немедленно начала выдумывать небылицы.

Но ведь я ничего не выдумываю и доказательство этому — пальто! Если я смогу доказать, что было два пальто, — это уже что-то конкретное. Смотаться, что ли, в тот бутик на Вознесенском? Хорошо бы вместе с Неонилой, мне будет больше доверия. Как бы в ответ на мой призыв Неонила позвонила сама.

— Привет, наш у тебя?

Это она так Артема называет — «наш».

— Был, ушел уже, — ответила я, — а что случилось?

— Жалость какая, — расстроилась Неонила, — думала его у тебя застать. Звонили из «Лилии», требовали статью срочно, говорят, еще третьего дня обещал сдать, а он, похоже, вообще про нее забыл.

— А что это за журнал — «Лилия»?

— Это вроде как обычный дамский журнал, но только для молодых женщин.

— И давно он в нем сотрудничает?

— Уже год почти, как он появился. Статьи пишет и целую рубрику ведет — «Младшая сестренка». Это уж совсем для девочек молоденьких.

— Чему Артем может научить молоденьких девочек? — искренне удивилась я.

— Что ты, у него так здорово получается, — хохотала Неонила. — У него псевдоним — «тетя Ира», так и пишет — «Советы тети Иры».

— Ну и ну!

— Так не знаешь, где он может быть?

— А ты по мобильнику-то звонила?

— Да у него мобильник третий месяц отключен за неуплату!

— Что, так плохо дела идут?

— У него не очень-то, — неохотно созналась Неонила.

— Тогда я знаю, где его искать: у Витьки Бармалеева. Если дела плохо идут, он вечно у Витьки торчит. Они роман пишут, лет пятнадцать уже этим делом занимаются.

Когда у Артемчика дела плохо идут, денег не платят или вообще он с работы уволился, то он сразу вспоминает, что в нем погибает великий писатель, и бежит к Витьке.

А Витька всегда на месте, он работает оператором газовой котельной по принципиальным соображениям — считает, что работа не должна отвлекать от творческого процесса. А поскольку за творческий процесс ему вообще ничего не платят, его опусы пылятся в той же котельной абсолютно никем не востребованные, то он и выбрал работу в котельной, там надо только за приборами следить, а голова свободна. Так что рано или поздно Артем к Витьке попадет, ты не сомневайся.

Неонила записала телефон начальника котельной и отключилась.

Я накормила Горация, вымыла посуду, оставшуюся от Артема и привела квартиру в относительный порядок. Потом я приняла душ, накрасилась и уложила волосы. Теперь в зеркале отражалось что-то вполне приличное. Не могу сказать, что я красавица, но при хорошей косметике и со вкусом подобранной одежде выгляжу все еще неплохо.

В середине дня опять позвонила Неонила и радостным голосом сообщила, что все в порядке, она выдернула Артема от Витьки, он уже дома и садится за статью. Но все дело в том, что когда Артем работает, он становится необыкновенно противным, все время требует, чтобы ему приносили то кофе, то крепкий чай с лимоном, то бутерброд с ветчиной, то вообще пирожок с грибами.

— Ну ты его и распустила! — возмутилась я.

— Ага! — она согласилась. — Но делать нечего, теперь его обратно в оглобли не ввести, так что я просто ухожу из дома, он не отвлекается на пирожки и спокойно работает.

Дальше она пригласила меня прогуляться. Я подавила в зародыше мысль, что приглашает она меня по наущению Артема и согласилась, только просила зайти со мной в тот бутик на Вознесенском.

— Ты что, собираешься покупать то пальто? — встревожилась Неонила. — Такие деньги!

— Да знаешь, запало оно мне в душу, — тянула я, думая со страхом, что если пальто все еще висит там, то я буду иметь бледный вид, не покупать же его в самом деле!

— Ладно, идем, я тебя отговорю! — пообещала Неонила.

Представляете, какое я почувствовала облегчение, когда узнала, что пальто нет. Его купили дней шесть назад. Такая шикарная дама, сказала Неонилина племянница, брюнетка, пальто на ней сидело отлично, — тут она покосилась на меня не без некоторого злорадства. И машина под стать хозяйке — бежевый «крайслер». На прощание я выяснила, что воротник у пальто с изнанки был, и верно, черный.

Неонила решила, что я расстраиваюсь из-за пальто и всячески меня утешала:

— Целее деньги будут!

Но меня волновало совершенно другое.

Если сделать допущение, что дама-соседка — совершенно другая женщина, то, отставив пока в сторону вопрос, для чего все это нужно, подумаем, чем это грозит лично мне. Допустим, теперь они уже знают, что устранили не ту свидетельницу. А возможно, убийца понял свою ошибку еще вчера, сразу после убийства, и именно поэтому они прислали ко мне с утра пораньше телефонного мастера Еремеева? И я, идиотка, сама впустила его в квартиру. И он собирался меня убить. Я поежилась, как от холода, Неонила даже забеспокоилась и спросила, как я себя чувствую.

Пришлось взять себя в руки и распрощаться с ней по-хорошему. Я продолжила свои грустные размышления в метро.

Этак они меня в покое не оставят. Может, все же поделиться с Олегом? Но уж очень я была сердита на них на всех за то, что опекают и держат за чокнутую. Ладно, попробую выкрутиться сама. Выходить из дома только с Горацием, гулять при дневном свете и на открытых местах. Открывать только знакомым, никаких телефонных мастеров и техников из жилконторы. Если закрыться на все замки, то так просто в квартиру не попадешь — нужны специальные инструменты. Замки и двери у Валентина Сергеевича — будь здоров, обстоятельный был человек. Внезапно я остро позавидовала своей матери, что она прожила двадцать лет с человеком, который смело брал на себя любые трудности, встречавшиеся в наше сумасшедшее время.

Что это со мной? Помню, Олег, когда мы ссорились, говорил, что мне никто не нужен, что я прекрасно могу жить одна и в глубине души только об этом и мечтаю. И действительно, одной мне никогда не бывает скучно.

И с мужьями я каждый раз расставалась довольно безболезненно, поэтому мы и сохраняем дружеские отношения после развода. Однако теперь они все почему-то решили, что одиночество действует на меня губительно.

На этот раз у лифта я столкнулась с тем надменным белобрысым типом, которого вымазал Гораций. Плащ был тот же самый, но безукоризненно чистый, видно, успел уже в чистку сдать, за срочность небось заплатил!

Я не сказала ему ни слова, он тоже посмотрел равнодушно, видно, не узнал меня в приличном виде.

— Четвертый, — коротко сказала я, когда мы вошли в лифт.

Тип молчал и даже не делал попытки нажать кнопку.

— Четвертый! — громко повторила я и, видя, что он не тронулся с места, рванулась к панели с кнопками. — Вы что, ехать не собираетесь? Зачем же тогда в лифт садиться?

— А? — Он очнулся, тряхнул головой и уставился на меня в полнейшей растерянности.

— Что вы сказали?

— Ничего, все в порядке, — успокоила я его.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.