Введение

Однажды за столом одного из московских ресторанов, во время делового ланча, родилась идея – почему бы в ответ на тезис «Путин должен уйти!» не предложить антитезис: «Новый Путин»?

Тем более оказалось, что формат т. н. «властного тандема» сохранен: Владимир Путин публично подтвердил актуальность договоренностей между ним и Дмитрием Медведевым относительно консультаций по поводу формирования нового правительства и роли «пока еще президента» в нем.

В этом контексте Путиным были произнесены фразы, вызвавшие серьезное неудовольствие т. н. «рассерженных горожан»: «…как мы и договаривались ранее». Так что формирование нового состава правительства (с сохранением в кабинете «аллергеннных министров») и премьерство Медведева, при умелой раскрутке, будет перманентной причиной новых протестных выступлений и, что более важно – причиной недовольства групп влияния вокруг Путина, оказавшегося в ловушке данного им слова.

В этой конфигурации логично, если Медведев может в перспективе возглавить партию «Единая Россия» (или как бы она не называлась в дальнейшем), а Путин сосредоточится на строительстве новой структуры – Народного фронта.

Настоящей проблемой для Путина, конечно, не выступления «рассерженных», а взаимоотношения с его ближайшим окружением: до 2012 года он был для них «драйвером», двигавшим рост их благосостояния и влиятельности; теперь же, избранный на третий президентский срок, Путин станет для них естественным ограничителем. Он будет вынужден лимитировать и обогащение, и рост политического влияния своих друзей и соратников, чтобы сохранить устойчивость и равновесие в созданной им системе.

В сочетании с амбициями каждого из друзей Путина, такой «коктейль» даст взрывоопасный эффект. Помимо этого, опора на бюрократию, как политический класс привела к такому разрастанию коррупции, что дальнейшее политическое и экономическое развитие страны оказалось крайне затруднено.

Вот и получается, что Путин будет вынужден опираться в дальнейшем на другие, отличные от бюрократии группы, причем, упор будет сделан на т. н. «широкие слои населения» и даже, возможно, социально ущемленные классы.

Одним из первых «повстанцев» в ближайшем окружении Путина стал, как понятно, Алексей Кудрин, который, после объявления о «рокировке» 24 сентября 2011 года, прямо объявил о своем нежелании работать в новом правительстве под руководством Медведева. Сначала наблюдатели подумали о новой игре в оппозиционность, однако позже стало понятным: Кудрин протестует всерьез – он даже начал продвигать идею создания фонда поддержки гражданских инициатив, идеи, которая в принципе не может понравиться Путину. По сути же, Кудрин пока повторяет политическую траекторию Михаила Касьянова, потерявшего пост премьера в 2003 году и вынужденно, на наш взгляд, ставшего оппозиционером.

Разочарование своим соратником Путин скрыть не смог. Вероятно, он планировал ввести Кудрина в качестве первого вице-премьера в состав кабинета министров Медведева для создания последнему аппаратного противовеса (оба, напомним, являются мощными аппаратными игроками). Однако бывший минфин в правительство Медведева входить раз за разом резко отказывался и, в результате, «поломал» ВВП игру. В будущем, скорее всего, эта позиция Кудрина сыграет в его судьбе роковую роль.

Отношения Путина с «правящей партией», «Единой Россией», также развиваются непросто.

Успех ЕР на прошедших в декабре 2011 года выборах в Гос. Думу (49%) складывался из ее неофициального рейтинга «партии власти» (35%), административного ресурса (15%) – по некоторым субъективным оценкам. На тех выборах личный политический вклад Путина в партийную «кассу» (+15%) был исключен из голосования за ЕР и, за его вычетом, партия получила тот же результат, что и на предыдущих выборах (64%, напомним).

Плохими новостями для Медведева стало то, что его участие в избирательной кампании ничего партии не прибавило. Это заставило подозревать, что личный политический рейтинг «пока еще президента» в ходе парламентских выборов стремился к нулю.

Похоже было, что Путин разыграл ту же партию, что и в 2003 году. Тогда он прибавил 30% к голосам, отданным за него в 2000 году, отправив под стражу Михаила Ходорковского. А в 2011 году своего поста лишился основной путинский конкурент (по политическому весу) Кудрин, устраненный, кстати, руками Медведева, а затем, как мы упомянули уже, сошла на нет политическая карьера и самого Медведева: когда Путин огласил выдвижение президента №1 в списке ЕР и кандидатом в премьеры, он, тем самым, де-факто уничтожил медведевский личный рейтинг.

Но уходить с поста лидера ЕР представляется довольно рискованным: все еще непонятно, как поведет себя партия, лишившись Путина-лидера и, что еще более важно – как поведет себя Медведев, оказавшись во главе это структуры.

А пока Дмитрий Анатольевич уже начал «хлопать дверями»: на своем последнем в ранге президента РФ саммите Евросоюза он предельно грубо высказался в адрес европейских чиновников, некоторые из которых призвали произвести перевыборы российской Гос. Думы (дескать, не ваше дело!).

Скорее всего, это был тот самый случай, когда президент решил дать понять европейским элитам, что он имеет своенравный характер и что его не устраивает, когда его считают Putin`s lapdog. В ответ Страсбургский суд тут же принял в производство иск Грузии к России (за август 2008 года), который ранее отказывался принять.

Косвенно подтверждая гипотезу о своих «единороссовских» перспективах на внутриполитическом векторе Медведев продолжил укреплять связи с ними (в Горках регулярно проходили совещания, на которых обсуждались кандидатуры партии на ключевые посты в Гос. Думе, утверждались списки кандидатов в губернаторы).

Путин же в этот период продолжил формировать структуру т. н. Объединенного народного фронта, напомним, затребовав у ЕР 35% квоту для «фронтовиков» в Гос. Думе. При этом, он, проведя очередную «прямую линию» через СМИ с населением страны, в очередной раз показал свои способности полемиста. Впрочем, в процессе ответа на вопрос «кто Ваш главный враг на выборах?» (имелись в виду президентские выборы-2012), он признался, что его главный враг – он сам. То есть, по сути, Путину действительно мог помешать его демонический образ, который создается его врагами.

Популярный на тот период лозунг «Россия без Путина» – в общем, был воспринят больше интернет-сообществом, так как был абсолютно деструктивен. Если бы можно было исключить ВВП из политического контекста, вся система теряла смысл и рисковала рассыпаться прямо по ходу избирательного процесса. Помимо этого, было совершенно непонятно – с какой такой радости «Путин должен уйти!».

Консервативный Путин успешно конкурировал с оппозицией, которая его жестко критиковала: в этом и была суть политических процессов того периода. В результате, политическая система, под влиянием этой критики, начала меняться. Уход же Путина исключил сам предмет (причину) перемен, что, скорее всего, дестабилизировало всю систему целиком.

Оппоненты премьера в этом случае превратились бы в его «маленькие подобия» и довершили бы окончательное разрушение системы. Как следствие, в результате, возникла бы угроза развала России на сельскохозяйственный центр, исламский Кавказ и несколько сырьевых протекторатов (под контролем НАТО) на Урале, в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Вполне вероятно, что такой план и существовал, но сбыться ему было не суждено.

В окружении Путина изменение ситуации вокруг него также улавливалось.

Например, появление на митинге протеста 24 декабря, как мы упоминали, Кудрина выявило новую тенденцию: переход в оппозицию позволил бы, с одной стороны, сохранить контроль над ситуацией и «по ту сторону баррикад», а, с другой – подчеркнуть неоднородность «питерской группы». Эта тенденция впервые проявилась, когда еще Сергей Миронов заговорил о своей оппозиционности, внутри фракции ЕР в нижней палате парламента была образована группа ОНФ, а Виктор Черкесов был избран в Гос. Думу по списку КПРФ.

На этом фоне крайне осторожно вел себя Дмитрий Медведев, который до апреля не получал очевидных кадровых преференций при формировании исполнительной вертикали. В частности, переход туда Дмитрия Рогозина (вице-премьер по ВПК) и Владислава Суркова (вице-премьер по инновациям) источники считают инициативой самого Путина. Перестановки же в самом аппарате президента РФ вообще лишили Кремль политического и информационного потенциала накануне голосования 4 марта 2012 года, окончательно поставив крест на любых альтернативных перспективах Медведева.

В результате, чтобы подстраховаться, Медведев внес предложение о переназначении Валерия Зорькина на пост председателя Конституционного суда «день в день»: это выдало его тревогу о своих собственных премьерских перспективах. Возможно, именно так он дал понять, что твердо намерен добиваться от Путина выполнения своего обещания отдать Кабинет министров именно под его руководством.

Параллельно Медведев начал оживлять вокруг себя политическое пространство, встречаясь с представителями политических партий, намекал, что не намерен быть техническим премьером-хозяйственником. Усилить информационный эффект Медведев решил, упомянув то, что он не исключает для себя возможности баллотироваться в президенты РФ в будущем.

Реактивную кампанию проводил и Путин, в том числе – в регионах и на крупных предприятиях, в ходе которых он отчетливо дал понять, что намерен быть избранным именно в первом туре и не сомневается в собственной популярности у российского населения. Особенно в провинции. Результат известен – он победил в первом туре, набрав чуть больше 63%.

В результате должна наступить эпоха перемен: такой высокий кредит доверия у населения, жестко обработанного политтехнологическими методами, настраивавших его против кандидата Путина, нужно «отрабатывать».

Для этого необходимо поменять политический инструментарий. «Единая Россия», как мы уже упоминали, оказалась «беременна» Народным фронтом и это «дитя» может убить мать при родах. В случае, если этого не произойдет, ЕР может быть сохранена и даже перейти под руководство Медведева.

Судьба КПРФ, ЛДПР и СР, в случае либерализации партийного пространства и появления альтернативных проектов – довольно печальна: они гарантированно лишатся протестных голосов, которые им достались совершенно «бесплатно» на парламентских выборах в 2011 году.

Распределение протестного электората произойдет между влиятельными фигурами на партийном поле, а именно – Владимиром Рыжковым (Республиканская партия России), Сергеем Удальцовым («Левый фронт») и другими. Часть голосов может отойти и прокремлевским проектам, в том числе – Российскому аграрному движению Виктора Зубкова.

В ближайшее время новым партийным проектам предстоит пройти обкатку на региональных выборах (к этому призвали и ряд оппозиционных лидеров – писатель Борис Акунин, например).

Путин-2012

На завершающем этапе избирательной кампании во время встречи со своими сторонниками Владимир Путин довольно откровенно мотивировал свое выдвижение на третий срок тем, что ему понадобился новый кредит доверия со стороны населения для исполнения особой миссии: создания устойчивых гражданских институтов для поступательного развития России. Именно поэтому он не стал изменять Конституцию в 2008 году, «переизбираясь автоматом». Кстати, господствующей идеологией ВВП образца 2012 года объявил патриотизм.

Поэтому весьма важным в кампании-2012 стало и другое: не было технического кандидата, который бы страховал Путина на случай, снятия кандидатур его оппонентов (Дмитрий Мезенцев зарегистрирован, напомним, так и не был), поэтому президентская гонка представляла собой настоящую проверку для Г.Зюганова, В.Жириновского, М.Прохорова и С.Миронова.

Если бы они действительно считали кампанию нечестной, то вполне могли бы изменить ее ход самым кардинальным образом, снявшись, так сказать, все. Однако этого не произошло: победил инстинкт самосохранения, что и снизило ценность каждого кандидата, кроме Путина, в глазах избирателей.

В результате, по данным ЦИК РФ, на первом месте оказался Путин с результатом в 63,6%, на втором – Геннадий Зюганов, которого поддержали 17,18% избирателей. Третьим стал Михаил Прохоров – ему отдали голоса 7,98% россиян. Четвертым – Владимир Жириновский (6,22%), а пятым – Сергей Миронов (3,85%).

В.Путина безусловно поддержали на Кавказе. Например, в Чечне, Дагестане и Ингушетии за него проголосовали более 90% избирателей. Причем, в Чечне В.Путина поддержали 99,8%. Москва – единственный регион России, где В.Путину отдали голоса менее половины жителей – около 46%. В Северо-Западном федеральном круге меньше всего за В.Путина проголосовали в Калининградской, Псковской, Новгородской областях и в Ненецком автономном округе – менее 60%. Причем, на выборах 2004 года в этих же регионах Путин набрал более 70% голосов.

Г.Зюганов занял второе место в 81 регионе. Наибольшую поддержку он получил в аграрных регионах страны, на юге России. Так, в Орловской области за Зюганова проголосовало 29% избирателей, в Оренбургской – почти 25%.

М.Прохоров оказался наиболее популярен в Москве и Петербурге. В Москве он набрал около 20%, а в Петербурге – чуть более 15%. Кроме того, М.Прохоров победил в голосовании, которое было организовано в посольстве России в Лондоне, где он получил 57,52% голосов.

В.Жириновский наивысший результат продемонстрировал на Дальнем Востоке – в Камчатcком и Хабаровском краях (по 10,5%). Еще в 38 субъектах он пришел четвертым. Аутсайдером либерал-демократ оказался в четырех регионах – Дагестане (0,1%), Калмыкии (2,5%), Петербурге (4,5%) и Якутии (4%).

С.Миронов занял последнее место в 76 регионах России. Лучший результат он показал в Новгородской области, где заручился доверием 7% избирателей. Для сравнения, в Чеченской Республике, где за него проголосовали 0,03%.

По данным независимого эксперта Дмитрия Орешкина: по России в целом Путин получил 53—54% (то есть, все равно победил в первом туре). Неохотнее всего за Путина голосовали в Москве – 46%, это подтвердили и другие источники: «Гражданин наблюдатель» и «Голос».

Что касается иных кандидатов, то, по данным Д.Орешкина, второе место уверенно держал Прохоров: у него около 25%. И только после него с 13—15% шел Зюганов.

Высокие показатели голосования за Путина на президентских выборах – результат работы политтехнологов (широкого круга на это раз) и, как ни странно, протестов «рассерженных горожан», которые отмобилизовали путинский электорат, обычно не голосовавший (с мотивировкой – все равно победит!).

Оппозиция же сделала себя заложником ситуации: теперь ей нужны все новые и новые информационные поводы, чтобы поддержать интерес к себе, причем, все более провокационного свойства.

Довольно мучительно в окружении Путина ждали реакции на результаты выборов со стороны США: сдержанные поздравления президента Барака Обамы, после некоторой паузы, можно сказать, сделали для деморализации оппозиции гораздо больше, чем ОМОН на Пушкинской площади.

Интересно, что еще вечером 9 февраля 2012 года, то есть – до голосования, в отеле «Мариот Гранд» (Москва) прошла встреча посла США в России Майкла Макфола с представителями «Американо-российского Делового Совета» во главе с его президентом Эдвардом Вероной, в том числе – о реакции на предстоящие тогда еще выборы президента РФ.

В частности, по утверждению Макфола, реакция российской оппозиции и правительства США на итоги выборов президента РФ уже была известна и не зависела от результатов самих выборов.

Выдержки из беседы:

Макфол: «…Такое отношение к оппозиции, в конце концов, даст отрицательные результаты, поскольку вместо того, чтобы иметь канал для институализации демократического процесса, власти имеют несистемное оппозиционное движение, которое трудно предсказать, трудно контролировать. Я думаю, что решение, озвученное 24 сентября, а принятое раньше, было не просто организационным решением. Это было выражением презрения ко всем людям, которые связывали свои надежды с Медведевым, с теми замечательными заявлениями, которые он делал. А им просто дали понять, что это не имеет значения. Я считаю, что это был колоссальный просчет со стороны Путина. Его реакция на последовавшие ответные выступления еще больше осложнила проблему. Я думаю, эти ошибки будет трудно компенсировать. Даже если в результате выборов Путин станет президентом, для него это будет очень трудный срок правления. Любые реформы, которые он захочет провести, потребуют взаимодействия с обществом.

Участник: Все зависит от реакции общества на результаты выборов. Мне интересно, какой реакции ждут власти?

Макфол: Они хотят, чтобы Путина признали легитимным президентом, потому что реакция оппозиции уже известна, и она не зависит от того, как пройдут выборы. Между прочим, Путин мог бы набрать 55% голосов в свободных и честных выборах, но это не имеет значения. Значение имеет реакция оппозиции: сочтет она выборы легитимными или нет, а также то, как мы отреагируем на результаты выборов. Так нам сказали представители оппозиции.

Участник: Значит, все в ваших руках.

Макфол: Да. Как мы отреагируем, зависит от нас. Сегодня вечером наше правительство собирается на заседание, и мы уже начинаем думать над формулировками, потому что мы уже знаем ответ и нам не надо ждать (смех). В этот раз мы хотим дать ответ немного более утонченным способом, чем в прошлый раз. Это наша цель.

Участник: Вы считаете, что западная пресса тоже должна несколько cкорректировать свой ответ?

Макфол: Нет. Я считаю, что реакция прессы и реакция правительства – это разные вещи. Сигналам, поступающим от правительства, придают большее значение. На самом деле, в правительстве США существуют разные точки зрения. Люди всегда воспринимают правительство как нечто абстрактное, и можно слышать такие высказывания, как «правительство считает», «Вашингтон считает», «США считают». Это все ерунда. Америка ничего не считает. В Америке существуют тысячи разных точек зрения, и какого-то единого мнения нет. Это первое. Второе – все мы знаем, что есть стратегические интересы страны, компаний и этими интересами мы руководствуемся в своей деятельности. Но существуют также личные мотивы, личные эмоции, которые влияют на нашу деятельность, как бы мы ни старались придерживаться утвержденного плана действий или как бы мы ни старались отстаивать национальные интересы. Например, в связи с ситуацией вокруг Сирии Сьюзан Райе и госсекретарь Хиллари Клинтон посчитали, что русские лично их обманули. Со стороны такое поведение может казаться неуместным, иррациональным, не соответствующим долгосрочным интересам США. Но считать, что такого никогда не бывает, наивно. И я знаю, что человек, о котором мы говорим, воспринимает все на свой счет и думает не о долгосрочных, а только о краткосрочных интересах. Давайте поговорим о протестном движении. Чубайс и Кудрин высказали на днях очень умную мысль…»

Появилась в политологической среде и другая информация: якобы сотрудники посольства США в Лондоне регулярно встречаются с Борисом Березовским в гостинице «Grosvenor House» на Park Lave (здание гостиницы примыкает к посольству США).

Например, как утверждают источники, во время последних бесед американцы обсуждали возможности Березовского по оказанию помощи «силам, выступающим против тоталитарного режима Путина в россии». В состав этих «сил» источники записали: В.Рыжкова, Б.Немцова, М.Касьянова, а также – Т.Дьяченко.

Как утверждают авторы «слива», Б.Березовский заявил, что основной упор в борьбе за власть в РФ надо сделать на организации массовых выступлений граждан в крупных городах России. В этих целях следует задействовать все возможности оппозиции «для организации оглушительной победы Путина в первом туре». Выход Путина во второй тур, где он неизбежно одержит честную победу, приведет к следующим последствиям: не даст повода провести массовые акции протеста; вынудит США и Западные страны официально признать победу Путина и направить ему официальные поздравления.

По замыслу Б.Березовского, в случае оглушительной победы Путина в первом туре и немедленного начала акций «народного протеста» американцы готовы оказать как дипломатическую (не направлять на фоне «народных волнений» в России официальных поздравлений Президенту РФ), так и по мере нарастания волнений и дестабилизации ситуации в РФ «разработать вместе с мировым сообществом комплекс конкретных силовых мер».

Далее, якобы по словам Б.Березовского, речь должна идти о реализации следующей схемы:

– путем массовых народных выступлений признать выборы Президента РФ недействительными;

– указом Д.Медведева отправить в отставку нынешнее Правительство В.Путина;

– указом Д.Медведева назначить новые выборы в Госдуму и Президента РФ;

– на период подготовки выборов сформировать временное коалиционное правительство народного доверия с участием представителей всех политических сил;

– провести общенациональный референдум об изменении Конституции, имея в виду ограничения полномочий Президента, восстановление выборности губернаторов, расширение правосубъектности регионов РФ в части касающейся бюджетной политики и внешних связей.

На фоне таких угроз Путин и начал перегруппировку сил в самый ответственный период (завершающий) президентской избирательной кампании: выстраивание групп поддержки и создание механизмов воздействия на основные электоральные группы, находящиеся в зоне интересов команды премьера.

И сразу, после подведения итогов голосования, были приняты «охранительные» меры, помимо приведения в боеготовность соответствующих органов.

В частности, произошел ряд отмен аналитических передач, посвященных итогам выборов (например, «Хватит молчать!» Тиграна Кеосаяна на телеканале Рен ТВ; «Слово за слово» на телеканале «Мир» и т. д.), в Москву нагнали солдат Внутренних войск – для охраны протестующей молодежи от нее же самой, по-видимому, а пол-Интернета, и, особенно ЖЖ, после 4 декабря просто «висело».

«Единороссам», скорее всего, было велено не особенно активно комментировать произошедшее 4 декабря, чтобы не раздражать население, поэтому представителей «партии-победителя» нужно было искать, как говорится, днем с огнем.

В информационное пространство была запущена специальная интерактивная игра под названием «выбери спикера Гос. думы!». Устами предвыборного спикера ЕР Сергея Неверова публике было, по сути, предложено обсудить, чем ей не угодил Борис Грызлов (впрочем, позже сам Неверов высказался в том ключе, что его лично Грызлов на посту спикера устраивает всем) и чем, как уже добавили эксперты, Виктор Зубков лучше Вячеслава Володина. Впрочем, последний, чтобы пресечь кривотолки, одним из первых сдал мандат. Позже мандат сдал и Зубков.

Роли в предвыборном штабе Путина распределились следующим образом:

– Сергей Неверов, секретарь президиума генсовета ЕР, отвечал в нем за взаимодействие с регионами и контакты с саамой ЕР;

– Михаил Бабич – за общественные приемные Путина;

– Андрей Воробьев, глава исполкома ЕР курировал финансовые вопросы, связанные с избирательным фондом кандидата;

– Наталья Орлова (финансовый блок; она – сотрудник финансового департамента центрального исполкома ЕР и замруководителя департамента финансовой политики Минфина РФ);

– Светлана Орлова, вице-спикер СФ от ЕР (отвечала за общественные организации).

Среди «особо уполномоченных» оказались также: Алексей Романов («человек» Михаила Бабича, один из выдвинувших Путина на съезде ЕР кандидатом в президенты) и целых 5 человек из аппарата правительства:

– Антон Вайно (организация и сопровождение агит-компании), руководитель протокола премьера;

– Вячеслав Володин, глава аппарата, вице-премьер (координатор);

– Евгений Забарчук (замруководителя аппарата; взаимодействие с ЦИК, правовое обеспечение компании);

– Константин Панферов, директор правового департамента правительства (правовое обеспечение и подготовка документации) и

– Дмитрий Песков, пресс-секретарь председателя правительства (контакты со СМИ).

Такой формат избирательного штаба показал, что ЕР, несмотря ни на что, не утратила своих серьезных позиций, как опорная структура Путина – лишь на время «отошла в тень», чтобы не мешать своему кандидату быть избранным.

Кстати, сначала Володина, одного из новичков в ближайшем окружении Путина, на заседаниях организационной группы представляли, как будущего главу избирательного штаба (а, значит, и главу АП), однако эти хлопоты оказались преждевременными: Путин, в конце концов, предложил в качестве главы штаба кандидатуру известного режиссера Станислава Говорухина.

Отчасти, стало хотя бы понятным, почему в день голосования, 4 декабря 2011 года, был показан фильм Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Понятной становится и пропагандистская логика запуска в прокат фильма «Высоцкий», где благородный полковник КГБ выступают де-факто спасителем народного героя.

Впрочем, подчеркивая значение ОНФ для себя в политическом будущем Путин в довольно угрожающей манере порекомендовал ЕР не обижать «фронтовиков» при распределении мандатов депутатов Гос. Думы. Надо сказать, что эти рекомендации были учтены в полной мере.

Отметим также и то, что Путин первым, 7 декабря, сдал документы в ЦИК для того, чтобы быть зарегистрированным в качестве кандидата в президенты РФ. При этом, как отметили наблюдатели, он бросил реплику, что сдает документы не как «единоросс»… Вторым подавшим документы, напомним, стал Сергей Миронов, но это ему не помогло (на выборах 4 марта занял последнее место)…

Подтвердилось и предположение, что от событий на Болотной площади выиграл один человек – Путин.

Во-первых, он, как известно, дистанцировался от избирательной кампании «Единой России», которая вызвала такое сильное недовольство многих россиян.

Во-вторых, он поддержал правовые формы выражения протеста и, по сути, благословил тот самый памятный митинг. Так что, протестующие, похоже, ощутили двойственность ситуации: с одной стороны – вроде бы протест, а, с другой – Кремль-то не против.

Пересматривать итоги выборов в Гос. Думу в целом Кремль, конечно, не стал бы (тогда премьерство Медведева оказалось бы под вопросом), но сам, Путин оказался в выигрышной позиции и по отношению к своему основному оппоненту на президентских выборах – Геннадию Зюганову.

Дело в том, что КПРФ, как говорится, «отказалась сдать мандаты», более того, на встрече с Медведевым Зюганов, как писала пресса, осудил выступления, несмотря на протест улицы против фальсификации на выборах, подтвердив для публики свою псевдооппозиционность.

В отличие от, скажем, «Справедливой России», которая устами Геннадия Гудкова, выразила такую готовность, чем продемонстрировала (почти ничем не рискуя) свои симпатии к протестующим. Помимо этого, СР была единственной из парламентских партий, представители которой присутствовали на Болотной площади (представители КПРФ также были, но как-то – украдкой).

В этой связи, что Миронов, выдвинутый кандидатом в президенты «справороссами», теоретически сделал заявку на то, чтобы подменить Зюганова в качестве основного спарринг-партнера для Путина.

Однако на первом этапе Кремль привычным жестом ввел в избирательную кампанию техническую фигуру: на этот раз им оказался Дмитрий Мезенцев, иркутский губернатор.

Выдвижение Мезенцева, весьма близкого, как утверждают, к Путину человека, политтехнолога, произошло при непосредственном участии Владимир Якунина, входящего в бизнес-окружение тогдашнего премьера. Заподозрить обоих в «своей игре» было бы слишком самонадеянным.

Дело в том, что в ходе кампании вполне вероятно некоторые кандидаты на определенном этапе могут угрожать «основному кандидату» снятием своих кандидатур обмен на определенные политические преференции. Чтобы свести к минимуму вероятный ущерб от подобного «неспортивного поведения», на прошлых выборах, к примеру, таким техническим кандидатом был Андрей Богданов, в результате получивший при голосовании поддержку ниже, чем количество подписей, собранных для его регистрации.

Сомнений в том, что Путин победит на президентских выборах, не было даже у его противников, однако для имиджа крайне важно было выиграть бой уже в первом раунде: этот праздник ему и попыталась испортить «несистемная» оппозиция, наращивая темпы выражения протеста и увязывая премьера персонально с партией, лидером которой он пока является.

Впрочем, их инициатива лишь подчеркнула, что «несистемщики» настроены неконструктивно и их целью является просто дестабилизация обстановки в стране во что бы то ни стало: Кремль легко использовал это обстоятельство для того, чтобы эффективно дискредитировать любые мероприятия, направленные на делегитимацию выборов, парламентских и президентских.

Отметим, что, по неофициальной информации, еще в ноябре 2011 года за рубежом состоялась встреча российских «олигархов», которая была посвящена обсуждению их опасений относительно делегитимации власти и связанным с этим риском.

Точные ее итоги неизвестны, поскольку в экспертное и медиа-сообщество с целью создания «белого шума» вброшено множество слухов. Согласно одному из них, якобы крупный бизнес собирался поставить на президентских выборах на Владимира Жириновского. Однако, скорее всего, это было целенаправленной дезинформацией.

Впрочем, для власти был крайне тревожен сам факт того, что бизнес, не доверяя прочности ее позиций, впервые после долгого перерыва намерен вернуться к ведению самостоятельной игры в политике.

Впрочем, наиболее активные крупные собственники по-прежнему задействованы на «общественных работах» в проекте «Сочи-2014».

Напомним, масштаб государственных расходов на проведение Игр составляет 466 млрд. руб. (эти средства в бюджете разделены более чем по 10 направлениям и распределены между 14 ведомствами).

Инвесторами на подготовку к Играм предоставлено 87,7 млрд. руб. (данные Счетной палаты на сентябрь 2011 года) при общей стоимости проектов более 145 млрд. руб.

Основную часть средств составляют кредитные ресурсы, полученные в ходе сотрудничества бизнес-структур с Внешэкономбанком. В частности, подобным образом строятся 7 олимпийских объектов в Сочи: компании Олега Дерипаски «Рогсибал» и «Базэл» возводят Олимпийскую деревню, аэропорт и морской порт, «Красная Поляна» Ахмеда Билалова и «Роза Хутор» Владимира Потанина строят горнолыжные курорты «Горная карусель» и «Роза Хутор». «Газпром» строит Адлерскую ТЭС, а «Интер РАО» – вторую очередь Сочинской ТЭС.

Привлечением инвесторов федеральным кураторам подготовки к Играм пришлось заниматься в условиях экономического кризиса, что обусловило объективные трудности: запланированные конкурсы (их проводила госкорпорация «Олимпстрой») не раз приходилось отменять по причине отсутствия заявок потенциальных участников. Это неудивительно: большинство компаний стремилось сокращать издержки.

Иная логика работы у компаний со значительным государственным участием: именно в подобных случаях решения зачастую принимаются по соображениям не коммерческой выгоды, а политической целесообразности и социальной ответственности бизнеса.

В этом контексте неудивительно, что представители «Газпрома» и «Интер РАО» заявляют о том, что проблем с окупаемостью олимпийских объектов не испытывают, а по существующим финансовым (кредитным) обязательствам компании рассчитаются без дополнительных «смягчающих» условий.

Положение частных инвесторов сложнее: во многих случаях реальная стоимость строительства объектов к Олимпиаде оказалась существенно выше ожидаемой (например, из-за неготовности дорогостоящей инфраструктуры, которую в итоге пришлось создавать самим инвесторам, или дополнительных требований МОК), что повлекло рост расходов (заимствований) и, в конечном итоге, привело к заведомой убыточности проектов. Это подтверждает Внешэкономбанк, который, теоретически, должен финансировать проекты по принципу безубыточности.

Выполнить этот принцип не удалось, и еще в сентябре 2011 года на уровне правительства была достигнута договоренность о предоставлении ВЭБу госгарантий на сумму около 123 млрд. руб. под поручительства «Олимпстроя».

Объективности ради стоит отметить, что рассчитывать на прибыль от вложений в большинстве случаев не приходилось изначально: многие дорогостоящие объекты возводились с нуля (например, спортивные арены), а практика их эксплуатации позволяет окупить вложения лишь за очень длительный срок.

Иными словами, Игры в Сочи изначально были, в первую очередь, политическим, а не коммерческим проектом. Представители компаний-инвесторов, вложивших огромные затраты в проект, в СМИ высказывают несколько желаемых путей решения финансового вопроса. Во всех случаях речь идет либо об изменении параметров финансирования, либо о расширении государственного участия.

Наиболее заинтересованными игроками выступают Олег Дерипаска и Владимир Потанин: на строительство порта, олимпийской деревни и курорта «Роза Хутор» было привлечено около половины от общего объема выданных инвесторам «Сочи-2014» кредитных средств.

Вложившие значительные средства инвесторы надеются хотя бы частично компенсировать свои затраты за счет государственной поддержки участникам стратегически значимого процесса подготовки к Олимпиаде.

Олимпийские проекты В.Потанина и О.Дерипаски – важнейшая составляющая общей концепции Игр-2014, так как связаны с проведением соревнований и размещением гостей Олимпиады. Вероятно, они получат поддержку на федеральном уровне, что позволит пересмотреть финансовые параметры проектов и сократить убытки инвесторов, но на прибыль от предолимпийской работы в Сочи главам «Интерроса» и «Базового элемента», скорее всего, рассчитывать не придется.

Государство же сможет частично компенсировать масштабные вложения за счет спонсорских контрактов, правда, стоит учесть, что эффект «рекордной суммы» (средства спонсоров превышают аналогичные сборы предыдущих зимних и летних Игр) снижается из-за того, что среди спонсоров также широко представлены российские госкомпании.

Возвращаясь к большой политической игре в России, следует отметить, что некоторые наблюдатели давали понять, что перед Путиным вновь замаячил вероятный «заговор олигархов».

Эти источники могли предположить, что Кремль пойдет на пересчет голосов на некоторых избирательных участках с особенно одиозным результатом в пользу «Единой России», но отставок, скорее всего, они не должны были допустить, так как нельзя демонстрировать слабость.

Впрочем, было понятно, что заявления о несостоятельности обвинений в фальсификации выборов (например, пресс-секретарь премьера Д.Песков обозначил долю фальсификаций в 0,5%) только добавили напряжения в отношения Кремля с протестной общественностью.

В общем, Путин просто обязан был победить в первом туре голосования: если бы этого не произошло, его самолюбию был бы нанесен серьезный удар.

А пока удар был нанесен по Издательскому дому «Коммерсантъ»: Алишер Усманов уволил гендиректора ЗАО «Коммерсантъ-Холдинг» Андрея Галиева и главного редактора журнала «Коммерсантъ-Власть» Максима Ковальского.

Дело в том, что в декабрьском 49-м номере были опубликованы фото лозунгов с упоминанием Путина и нецензурной брани в одном контексте. Интересно то, что эта часть команды была сохранена Усмановым еще со времен Березовского (то есть, как говорят в политтехнологической среде – «сработали подберезовики»).

Последнее косвенно подтвердил Березовский, который, кстати, в интервью дал понять, что намерен вернуться в Россию уже весной 2012 года, видимо, намекая, что Путин президентом не станет.

Ну, во-первых, он уже обещал вернуться после того, как президентом в 2008 году был избран Медведев (не вернулся); во-вторых, правоохранительные органы ждут Березовского, имея на руках судебный приговор в отношении его самого и Юлия Дубова, поэтому возвращение, с наибольшей долей вероятности, означает для Березовского его препровождение из аэропорта прямо в тюрьму, даже не в СИЗО.

Целью заявлений Березовского о возвращении в Россию на самом является, видимо, создание иллюзии, что в россии у него все схвачено. Но «схвачено», судя по всему, в Великобритании, которая регулярно отказывает Генпрокуратуре в экстрадиции Березовского для отбывания срока на родину.

Помимо России, как говорят, Березовским по весьма специфическим поводам интересуются правоохранительные органы Франции и Швейцарии, поэтому он вообще рискует скоро стать «невыездным» из Великобритании.

Особенно следует отметить те признательные показания, которые Березовский давал в суде вместе с Романом Абрамовичем: о том, кому, сколько и за что он выплачивал. По результатам этих признательных показаний можно открыть не одно новое уголовное дело не только по отношению к российским чиновникам, но и по отношению к самому Березовскому (см. УК РФ).

Впрочем, свое вероятное возвращение, а также резкое изменение политического климата в России Березовский обычно совмещает с вбросом информации о грядущем неизбежном покушении на Путина с последующим захватом власти т. н. «силовиками», к которым он, понятно, относится с большим подозрением. И эти подозрения связаны с тем, что «силовики» непременно установят военную диктатуру в России.

Возможно, в профилактических целях в ходе кампании Путин начал информационную атаку на офшорный бизнес. Это перекликается с инициативой И.Сечина относительно того, что российские компании должны быть зарегистрированы в России.

Подготовка к «возвращению на галеры» Путина, между тем, шла своим чередом. Общение премьера с аудиторией (в этом качестве – последнее) напомнило, как всегда, психоаналитический сеанс – только теперь «на диване пациента» сидел сам премьер.

Анализировать его высказывания и тезисы в данной ситуации нужно было психоаналитику, а не политологу: недруги уже поставили Путину диагноз, несовместимый с занятием государственных должностей. Причем, они же отмечали его частое обращение к проблемам сексуальности, при решении политических вопросов. В частности, о белых ленточках, которые премьер якобы принял поначалу за контрацептивы.

Важным было и то, что премьер, обращаясь в камеру, как будто общался с участниками протестов на Болотной площади (то есть «протестным электоратом»), а не с лояльной себе публикой, отчасти, выражая симпатию демонстрации возмущения россиян результатами выборов, отчасти, требовал оставаться в правовом поле.

Интересно, что Путина на пресс-конференции спросили, почему так плохо ведется борьба с коррупцией: «Но у нас четыре с лишним тысячи уголовных дел, возбужденных по взяткам и коррупции, – возразил премьер, – не знаю, четыре тысячи с лишним – это много или мало дел. Наверное, немало. Важно качество». Тут бы ему и остановиться, но он не остановился: «Почти 300 доведено до суда, десятки осужденных»[1]. Если перевести это на русский: из 4000 фигурантов уголовных дел 92% сумели откупиться до суда, еще 7% в суде, и лишь 1% наказан.

Во время «прямого общения» Путина с народом, другой кандидат Михаил Прохоров как будто конкурировал с ним (одновременно проводя встречу со своими сторонниками): он обещал помиловать Ходорковского, вернуть выборность губернаторов и даже жениться.

Показательно, в тот же день Ходорковский был удостоен и «высочайшего внимания»: после общения с народом, Путин, выйдя к журналистам, в случае избрания президентом, также обещал рассмотреть возможность его помилования, но только – в случае личного обращения.

Интересно, что в адвокатском сообществе (у Михаила Барщевского, например) также «складывалось впечатление», что МБХ будет помилован уже в мае 2012 года.

Отметим и то, что президентский совет по правам человека под руководством Михаила Федотова вновь рекомендовал президенту РФ инициировать пересмотр приговора по т. н. второму уголовному делу Ходорковского – Лебедева о хищении нефти. Их активность объяснялась, впрочем, еще и тем, что Федотов, заступая на пост главы Совета, судя по всему, обещал в определенных кругах поднимать данный вопрос перед главой государства периодически. Как честный человек, он свое обещание выполнял.

В качестве движения навстречу протестному электорату, интересной показалась инициатива Путина по установке на всех избирательных участках веб-камер. Речь идет о более чем 95 000 аппаратах.

Необходимы камеры с разрешением 640х480 точек, которые дают трафик около 1 Мбит/с каждая. Наблюдение за 95 000 избирательными участками осложнит работу Рунета (sic!) и в нужный момент сеть окажется перегружена во имя светлых идеалов демократии и «упадет»…

В качестве Пифии, предсказывающей это падение, выступил замминистра связи Илья Массух, который засомневался, что магистральные каналы связи выдержат трафик от систем видеонаблюдения. Так что, заранее были проработаны «пути отхода» по примеру отключения системы ГАС «Выборы» на выборах 4 декабря.

Один вопрос остался открытым – кто же будет смотреть в эти камеры и как потом будут использованы записи?

Путин также объявил, что готов обсуждать выборы в парламент с представителями Интернет-сообщества: такая открытость должна сгладить негативный эффект от протестных выступлений, направленных против него лично (хотя, напомним, он в парламентской кампании участия официально не принимал).

В общем, Путину пришлось «разруливать» ситуацию, которую для него, вольно или невольно, создал Медведев, вызвавшийся максимально либерализовать политическую систему перед своим уходом с поста президента. Это «разруливание» ситуации могло, в принципе, вылиться только в одно – в окончательное разрушение рейтинга Медведева.

Путин же реактивно включился в избирательную кампанию, дополнив серию статей (их публикация стимулирует экспертное обсуждение и общественный резонанс) серией встреч с главредами, политологами, доверенными лицами и представителями конфессий.

В частности, премьер встретился с молодежным крылом Ассоциации юристов России (до этого АЮР считалась «вотчиной» Медведева и его команды – очевидно, что члены Ассоциации принимают участие в кампании с благословления президента РФ), которые выразили намерение, в качестве волонтеров быть наблюдателями от его имени. На этой встрече Путин, кстати, предложил роль своих наблюдателей и «яблочникам»: похоже, судя по высказываниям, второй тур его устраивает (но нежелателен).

Очевидно, что кандидат применил против своих оппонентов прием, подразумевающий использование любой, даже негативной энергии, на него направленной.

Например, призыв «Путин должен уйти!» был, в общем, нейтрализован тезисом «если не Путин, то – кто?». Работа с протестным потенциалом продолжается, в том числе и по линии спецслужб: в весьма тонкий момент передачи власти необходимо держать руку не то, что на пульсе – на горле т. н. оппозиционеров.

Остальные кандидаты презентовали свои предвыборные программы: их обсудили и о них уже постепенно забыли. Команда же премьера, напомним, превратила презентацию в сериал – сначала был опубликован проект, затем серия статей, которые, раз за разом, стимулировали экспертное обсуждение. В итоге должен был получиться документ, который будет представлять собой плод коллективного труда, однако этого не произошло: Путин победил, даже не оформив свои предвыборные обещания в единый документ.

Вопреки распространенному мнению о том, что Путин в ходе кампании обещал включить представителей оппозиции в состав кабинета министров, отметим, что он не сделал этого прямо, заявив только, что готов обсудить кандидатуры. Путинское же конкретное предложение «яблочникам» стать наблюдателями от его имени – хороший ход: они предсказуемо отказались и были обвинены в намеренном нежелании вести конструктивный диалог, действуя по принципу «чем хуже – тем лучше».

В целом, Путин, то игнорируя, то – заигрывая с оппозицией, заставил своих оппонентов искать способы, чтобы привлечь его внимание к ним. Ведь, если вернуться к истокам протестов, значительная часть «рассерженных горожан»[2] оказалась рассержена потому, что главный участник «властного тандема» перестал их замечать, стал игнорировать их интересы.

Скорее всего, раздражение сойдет на «нет» в случае выстраивания реального механизма доведения до власти мнений одного из основных налогоплательщиков – т. н. «среднего класса» (который в конце 2011 – начале 2012 года назвали почему-то «креативным классом»).

Это могла бы быть площадка на базе Агентства стратегических инициатив или даже новая партия, оперативно созданная под эту группу населения в результате либерализации партобразовательного процесса. Видимо, как раз об этом вел речь Алексей Кудрин, высказывавшийся за создание именно нового партийного проекта (не на базе СПС, «Правого дела» или других «использованных» и уже «вытоптанных» площадок). Понятно, что самовольных помощников по созданию такого проекта будет много: тот же Борис Надеждин настойчиво предлагал свои услуги, готовый даже стать наблюдателем от имени Путина. В этой связи источники отмечали массовое выведение с партийно-политического поля «людей» Анатолия Чубайса.

Разработка предвыборной программы Путина, как известно, продолжилась статьей в «Коммерсанте» о демократии, качестве государства и, конечно, коррупции (вернее – борьбы с ней).

Премьер традиционно остановился на необходимости обретения первоначального смысла понятия «демократия». А для этого, как посчитал премьер, следует вернуться к истокам, а значит – «национализировать» и сам принцип демократического устройства, то есть опять сделать его общим достоянием, как это было раньше, до проявления крайней амбициозности США и некоторых его союзников по НАТО.

С изложенными в статье принципами модернизации государственного устройства, премьер мог бы и сам успешно выступить на оппозиционном митинге.

При этом Путин дал понять, что готов нести ответственность и быть «мотором» тех перемен в государственном устройстве и общественном укладе, которые помогут снять «системные ошибки», вызвавшие столь резкое неприятие части населения страны, посчитавшей себя обманутой на последних выборах.

Презентованное премьером постепенное оздоровление государственных институтов, пораженных коррупцией, в совокупности с новой системой общественного контроля, подразумевающего коллективную ответственность (вместе с оппозиционными силами) за активизацию антикоррупционных процессов – безусловно, политическая новация. Хотя и сомнительная на стадии исполнения: до сих пор такие попытки успехом не завершались.

13 февраля сериал был продолжен статьей премьера в «Комсомольской правде», которая была посвящена, в основном, социальной проблематике и касалась выражения заботы кандидата о здоровье граждан.

Статья началась с утверждения: «Россия – социальное государство». Этот тезис Путин выдвинул еще в начале нулевых как задачу для себя. Видимо, он посчитал эту задачу выполненной, хотя и отметил недовольство граждан существующим положением, подчеркнув, что эта неудовлетворенность справедлива.

Путин вновь, в основном, обратился к «среднему классу» (поименовав его «предпринимательством») и пригласил к диалогу, попутно отметив, что степень интереса крупного бизнеса в создании «национальной системы квалификаций» (о которой договаривались в 2006 году) оказалась преувеличенной. Разочарование в сотрудничестве с крупными собственниками у Путина было очевидно.

Отчетливо Путиным была проведена и следующая линия: он считает «креативным классом» не участников митингов, а конкретно – «учителей и врачей, ученых и работников культуры», служащих «опорой общественной морали».

Большое внимание было уделено и квалификации и социальному самочувствию рабочих, «становому хребту любой экономики». И, в результате, созданию «рабочей аристократии».

Величину зарплаты бюджетников, в том числе – поощрительную часть, Путин поставил в прямую зависимость от уровня квалификации работника, давая понять, что государство заинтересовано в самообразовании своих граждан.

Отметим, что Путин в очередной раз подчеркнул свою приверженность ЕГЭ, как перспективной системе оценки знаний, полученных в школе, что должно продемонстрировать его принципиальность. Это выгодно отличает его от популизма других кандидатов (например, Жириновский предлагал стопроцентное поступление в вузы для всех желающих и, конечно, бесплатно).

«Красной линией» через статью проходит обращение к общественным и гражданским институтам, как источнику инициативы на местах и партнера для верховной власти. Одновременно речь идет и о повышении ответственности граждан, в том числе, например, за состояние своего здоровья.

Отличием этой статьи от других, предыдущих, стали регулярные прямые обращения кандидата в президенты к гражданам в тексте, что создало впечатление эмоционального диалога с избирателем на тему «производства справедливости».

Судя по статьям и настроению кандидата в президенты, Путин предчувствовал, что свой следующий президентский срок он будет вынужден провести в политическом одиночестве.

Скорее всего, бизнес-окружение будет или нейтрально, или даже враждебно по отношению к нему (он уже не гарант их развития, а, скорее – тормоз); политическую команду придется или менять, или подавлять, что также не улучшит отношений «по горизонтали».

В результате «горизонталь» может превратиться в «вертикаль», в которую будут встроены подчеркнуто лояльные по отношению к Путину персоналии. Такая конструкция нуждается в общенародной поддержке (ОНФ), в резкой популяризации лидера среди, так сказать, широких народных масс.

Должно произойти серьезное переконфигурирование властной конструкции, на которую Путин будет опираться в дальнейшем. В одном разговоре он упомянул о том, что кадровая ротация коснется не мене 50% его прежней команды.

Премьером, конечно, должен стать Медведев, но он может покинуть этот пост в результате конфликта с окружением Путина или серьезно ослабнет в аппаратном смысле.

Следующим премьером вполне может стать и Алексей Кудрин. В результате, в России должны укрепиться позиции американских компаний. Напомним, что именно, в основном, американские инвестиционные банки будут организовывать приватизационные процессы, а интерес к АЛРОСА, которую по-прежнему курирует команда бывшего министра финансов, проявили бизнес-империи Ротшильдов и, теперь, Рокфеллеров.

В ТЭК должны остаться сильными позиции следующих групп:

– И. Сечина («Роснефть»).

– Г. Тимченко (Л. Михельсон – НОВАТЭК; В. Богданов – «Сургутнефтегаз»; Э. Худайнатов – «Роснефть»).

– Ю. Ковальчука («Газпром» – банкинг и страхование).

– А. Ротенберга («Газпром», строительство). Впрочем, с братьями Ротенбергами не все в порядке:

их позиции в «Газпроме» атаковали «сечинцы», развернувшие антикоррурпционную борьбу по всем направлениям ТЭК – электроэнергетика, нефть, газ и т. д.

Очевидно, что Путин также старается создать свои личные рычаги влияния на ситуацию в «Газпроме» (ему в наследство должна отойти команда Алексея Миллера).

В «Роснефти» Путин, скорее всего, будет поддерживать борьбу между своими друзьями – Сечиным и Тимченко, которые всерьез расходятся по ряду вопросов, преимущественно финансовых.

Как мы и утверждали, прогнозируется обострение борьбы между группами, входящими в бизнес-окружение Путина и в этой борьбе последнему понадобятся союзники.

В качестве таковых могут выступить некоторые иностранные компании: ExxonMobil (у американцев, похоже, все в порядке), Schlumberger (правда, ее в последний период серьезно атаковал Сечин и иные группы влияния), Total (многое будет зависеть от того, кто придет на место Николя Саркози и какую позицию он займет по отношению к России) etc.

Понятно, что благосклонность Путина к иностранным инвесторам, в том числе американским, будет зависеть еще и от поведения руководства США/Великобритании и ЕС к результатам выборов в России.

Поведение бизнес-сообщества в ходе кампании было также весьма симптоматичным: оно заигрывало с оппозицией (встреча с Алексеем Навальным представителей 40 компаний, в том числе – банков и т. д.) ровно настолько, насколько это может оказаться полезным Путину в будущем. Через «олигархические» компании выстраивается поддержка, в основном, именно ему и никому другому. В том числе, в благодарность за поддержку, которую эти компании получили в ходе кризиса 2008—2009 годов.

Показательно, что к неудовольствию нынешней системой управления экономикой присоединились, правда в Давосе, на экономическом форуме, Герман Греф (Сбербанк), Алексей Кудрин (эксперт) и Алексей Улюкаев (зампред ЦБ). Показательно и то, что недовольство коррупцией, вмешательство государства в экономические процессы прошло совершенно без упоминания имени Путина, а весь негатив, таким образом, оказался сосредоточен на нынешней верховной власти (то есть, фактически – на Медведеве).

Скорее всего, если бизнес-структуры и будут принимать участие в партийном строительстве, то большая часть средств будет направляться, прежде всего, на нужды «Общероссийского народного фронта» (путинской протопартии), а лишь затем – на реализацию либеральных и иных проектов.

Нет сомнений, что инициатива Медведева по либерализации партийного пространства, принятая к реализации в начале 2012 года, была согласована с его партнером по т. н. «властному тандему». Понятно, что «тандем» объявил «партизацию» политического пространства с далеким прицелом.

Причина, по которой это произошло, скорее всего, состоит в том, что за 20 лет так и не удалось создать рабочий механизм по воплощению партийных инициатив и межпартийное взаимодействие, кроме того, что существует на Старой площади и между лидерами на персональной основе. И это – основные претензии, которые предъявляются от лица общества, как «правящей партии», так и остальным партиям, находящимся в т. н. «системной оппозиции».

Исходя из мирового опыта (США, Великобритания и т. п.), оптимальной для оперативного принятия финансовых, экономических и политических решений является двухпартийная система, состоящая из противоборствующих двух «правящий партий», в случае победы на выборах назначающих президента/премьера, обладающего всей полнотой полномочий и ответственности.

Наряду с этим, необходимо и свободное партобразование, активная партийная работа, создающая конкурентную среду для двух «правящих» структур. Кстати сказать, Путин признался, что «американская система» ему ближе других.

В России «партии власти» с конца 1990-х вступила в полосу политического одиночества, а «системная оппозиция» была поставлена в условия, когда была вынуждена претендовать на позиции второй «партии власти» (и это – естественно), причем, коллективно, так сказать (против «Единой России», против Путина), что было заведомо проигрышным делом.

Причина такого трагического положения «системной оппозиции» – персонификация лидерства. Помимо этого, КПРФ, ЛДПР и СР просто не дают друг другу реализоваться и развиться, выделив из своей среды одну структуру.

Как уже говорилось, «несистемная» оппозиция выступает сейчас принципиально, как дестабилизатор обстановки, в основном, деструктивно, тем самым, давая государству моральное право «схлопывать» партийные проекты и «зачищать» партпространство.

Для партийного же пространства выход видится в деперсонификации партий (ротация лидеров) и реализации «малых дел» для «системной оппозиции», что должно вернуть доверие избирателей. Она сразу претендует, ни больше, ни меньше – на верховную власть и позиции конкурента «Единой России». Возможно, полезным было бы и то, что президент и глава исполнительной вертикали стать партийными – это сделает парламентские выборы более значимыми для населения, а также ввести ограничение на занятие поста президента – 2 срока максимум.

То есть придется начинать все сначала: просто некоторые партии пройдут путь очень быстро, а некоторые не пройдут его вообще.

И вот, в 2012 году – случилось: в «Единой России» началась дискуссия о разделе партии, смене бренда и т. п. С наиболее жестких позиций извне, так сказать, выступил глава избирательного штаба Путина Станислав Говорухин (от лица ОНФ), который пока рассматривается, как протопартия – перспективный конкурент ЕР в двухядерной системе.

Кампания-2012 велась Путиным несистемным образом: с одной стороны, были очевидны результаты одномоментных политтехнологических актов, причем, довольно удачных, на наш взгляд, а с другой – отсутствовал единый центр принятия решений. Это вносит серьезную дисгармонию в деятельность предвыборной команды премьера.

Появились даже слухи (распространялись, кстати, как говорят, из серьезного источника), что вместо Говорухина, предвыборным штабом ВВП рулил Анатолий Чубайс. Данный слух мог серьезно навредить имиджу Путина. Скорее всего, его распространяли в либеральных кругах именно с целью дискредитации премьера.

Напомним, что и «главный враг» Путина, лондонский сиделец Березовский, как мы уже упоминали, продолжал трепать нервы окружению ВВП и, заодно, ему самому.

Например, предложение Березовского патриарху Кириллу призвать Путина уйти свидетельствует о том, что внешние группы прекрасно осведомлены о «слабых местах» путинского окружения и персонах, которые являются «ненадежными звеньями».

В частности, исходной была информация о том, что ВВП лоббировал на пост патриарха своего кандидата, а избран был Кирилл. Несмотря на все усилия, Кириллу не удалось войти в ближний круг Путина, а сам премьер сейчас и это – очевидно, дистанцируется от участия даже в официальных церковных мероприятиях, выставляя вместо себя ДАМа.

Отметим и еще один актуальный тренд кампании-2012: проблема второго тура обсуждалась в обществе и в окружении премьера весьма интенсивно.

В окружении, говорят, признавали, что второй тур должен был в значительной степени снять социальное напряжение и вообще был не опасен премьеру, однако распространение получила та точка зрения, что сам ВВП был против второго тура (он мог его деморализовать). Путин якобы настаивал на том, что способен победить в первом туре с результатом не меньше 60—65% голосов (именно эту процентную ставку довел до подчиненных Володин на совещаниях в Кремле).

В результате и была выработана специальная персональная программа, которая подразумевала применение прямой речи по отношению к избирателям, как часть нового имиджа главы российского правительства.

Если проект его предвыборной программы был предложен в качестве личного контракта кандидата в президенты, который он был намерен заключить со своими избирателями, то приглашение к разговору о судьбах Отечества в специальных статьях развивало эту форму общения с населением, и даже делало ее одним из основных способов установления обратной связи власти с обществом.

Эмоциональная подача материала, безусловно, должна была вызвать чувство причастности к управлению будущей Россией. На этом фоне Путин и предъявлял серьезный счет своим оппонентам, по сути, обвиняя их в политическом легкомыслии, необдуманности стратегии поведения и даже – в злонамеренности, особенно во время последнего избирательного цикла.

Стремление некоторых российских элитных групп к революционному переделу сфер влияния, в политике и в экономике было оценено: именно для них и предназначались уступки, которые верховная власть делала в первой половине 2012 года, понимая, что делиться влиянием на партийно-политическом поле все равно придется.

Россия слишком плотно инсталлирована в мировое сообщество, чтобы игнорировать стереотипы «демократического поведения», даже если они идут вразрез с ее национальными интересами.

При этом, премьер, и ранее апеллировавший к широким социальным слоям населения, сегодня оказался вынужден искать поддержки и у враждебного по отношению к себе т. н. «креативного класса», и у молодежи.

Это было связано, прежде всего, с тем, что медийность российского общества оказалась недооценена кремлевскими технологами, а его способность присоединяться к социальным протестам, мобилизуясь «по свистку» в Интернете, была откровенно просмотрена модераторами политического пространства в последнее время.

Действия Путина в ходе кампании, в этой связи, были оправданы: ему есть что предложить избирателям в будущем и есть что предъявить в качестве демонстрации серьезности своих намерений, сейчас.

В конце концов, общество потребления, представители которого сейчас вышли на марши протеста, окончательно сложилось именно в период «тучных нулевых», то есть во времена президентства Путина.

Как известно, вслед за одной статьей последовала и другая – о национальном вопросе. Там было все, что необходимо настоящему националисту: и признание особенной идентичности русских, и указание на врага – «провокаторов», которые стремятся развалить страну.

Статья была направлена против призыва к моноэтничности, так как это противоречит традиции российской государственности. И Путин прямо говорил, что нельзя допустить создания «региональных партий в национальных республиках» и, соответственно, «этнических анклавов». Из конкретных предложений прозвучало то, что нужна стратегия национальной политики, а также специальный госорган, отвечающий за ее реализацию.

В качестве путей решения предложены: повышение качества миграционной политики; развитие внутренней миграции; укрепление судебной системы и правоохранительных органов; цивилизованная интеграция и социализация мигрантов; тесная интеграция на постсоветском пространстве (как альтернатива нелегальным миграционным потокам).

В результате такой активности, уже вскоре после начала кампании многие социологические центры зафиксировали значительный рост популярности Путина у населения России: скачок составил от 40 до 48% (по разным данным).

Возобновилось с новой силой давление на Путина извне, стихшее было в последний период.

20 января 2012 года «Reuters» (Великобритания) прямо предупредил, правда, словами китайского предсказателя Чань Вэйчуна (Chan Weichung): «…Путин родился в 1952 году… Этот год пройдет для него под знаком несчастливой звезды сокровищ, что значит, что он потеряет много денег… как политический лидер страны, возможно, он не заработает столько денег, сколько должен, или же все заработанные им деньги должны будут быть потрачены».

Такое предупреждение следует считать весьма откровенным: западное сообщество готово к тому, чтобы «заморозить» авуары самого Путина и его ближайших друзей, если итоги президентских выборов их не устроят.

Понятно было, что давление на путинскую команду будет только расти и в ответ ожидалось применение жестких мер воздействия на своих противников, особенно – на последнем этапе кампании, с попыткой деморализовать их и повернуть общественное мнение внутри России в пользу своего кандидата.

Однако на этот раз расчет оппонентов Путина не оправдался: оппозиционеров чуть ли не под руки водили по площадям и проспектам, «гайки» все не завинчивались…

Участие ЕР в кампании Путина, в этой связи, также было решено не афишировать, чтобы не раздражать население. Решено было также не пользоваться прямой агитацией с использованием изображений премьера – с той же целью.

Руководство ЕР, в результате протестов против фальсификации выборов 4 декабря 2011 года, подчеркнуто нейтральной реакцией на это Путина и некоторым временным дистанцированием от партии Медведева оказалось дезориентированным и деморализованным.

В связи с такой неустойчивостью в развитии, в Гос. Думе даже предполагали, что нынешняя конфигурация нижней палаты парламента не просуществует долго и она будет распущена еще до окончания срока полномочий.

Отметим, что до этого, в течение долгого времени ЕР находилась на обочине публичного пространства. При этом, представители ОНФ всячески критиковали ЕР за фактический проигрыш на выборах.

Впрочем, сдаваться просто так партия, как понятно, была не намерена: в частности, руководство ЕР провело «масштабный всероссийский селектор».

Селекторное совещание вели секретарь президиума генсовета Сергей Неверов, глава думской фракции партии, глава исполкома Андрей Воробьев, депутат Госдумы, курирующая ЖКХ Алена Николаева, главы межкоординационных советов партии. Обсуждали три предвыборные темы – тарифы ЖКХ, интернет-дискуссии и чистые выборы.

На нем секретари политсоветов, главы исполкомов, партийные мэры и главы законодательных собраний, находящихся в орбите влияния ЕР, были проинструктированы, как им действовать в сложившейся непростой предвыборной обстановке. По сути, речь шла о спасении партии и сокращении дистанции с Путиным.

Напомним, что центральный штаб ЕР для поддержки Путина был сформирован еще в середине декабря 2011 года, однако региональная штабная работа была развернута только в середине января. Причем, руководством партии заявлялось, что штабы сформированы на базе общественных приемных Путина и координационных штабов ОНФ, а их руководители штабов имели статус уполномоченных кандидата.

Собственно ЕР представлена в штабах была не системно, а лишь отдельными ее представителями. Исключения сделаны для национальных республик, где в руководстве штабов были представлены единороссы и чиновники (в отдельную группу республики были выделены ЕР и на думских выборах).

На последнем этапе кампании началась и кадровая ротация (революция): например, на итоговой коллегии Минобразования Андрей Фурсенко фактически попрощался с подчиненными. Мотивировал он это тем, что с марта по май 2012 года должен быть сформирован новый Кабинет министров и, видимо, он уже себя в этом кресле «не видел». Правительство в срочном порядке покинули Виктор Христенко (минпромторговли перешел на пост руководителя Евразийской экономической комиссии), вице-премьер Сергей Иванов стал главой кремлевской администрации.

Интересно, что младший сын Николая Патрушева, секретаря Совбеза, Андрей Патрушев оказался назначен в СП «Вьетсовпетро» (главный добывающий актив «Зарубежнефти») и выведен из системы компании «Роснефть» (ранее занимал пост советника председателя Совета директоров И.Сечина).

Параллельно в профилактических целях, так сказать, Путин начал серию интриг на чисто медведевском поле: он, в частности, встал на сторону Верховного суда в его споре с Высшим арбитражным судом:[3] административные суды, которые будут рассматривать споры с государством, он предложил создавать внутри арбитражной системы.

Эти предложения по судебной реформе Путин обнародовал на форуме «Россия-2012», предложив совмещать в одном процессе административные и имущественные споры. Ряд реформ в судебной вертикали также озвучивался от лица Путина, что неприятно насторожило «медведевцев», привыкших считать судебную вертикаль своей вотчиной.

Главное внимание со стороны Путина было уделено, конечно, завершению избирательной кампании.

Так, покушение на Путина, выявленное УСБ (Украина), весьма симптоматично: с одной стороны, украинское руководство ищет благосклонности будущего президента РФ; а, с другой, данная мера должна подчеркнуть, что кандидат Путин находится в крайне сложной ситуации и народная поддержка ему необходима.

Впрочем, готовивших покушение на кандидата в президенты России задержали в одном причерноморском городе, что уже наводит на мысли, что «всю контрабанду делают в Одессе на Малой Арнаутской» и не зря в последнее время популярным стал сериал «Ликвидация» (действие происходит именно в этом городе), морально подготовивший российского зрителя к неожиданным политическим нюансам избирательной кампании.

Не все соратники Путина, несмотря на явное преимущество их кандидата, были безусловно лояльны от отношению к нему (самый яркий пример, конечно – Алексей Кудрин). Интересно, кстати, что Центр макроэкономических исследований Сбербанка, который возглавляет Герман Греф, посчитал, во что обойдутся бюджету некоторые другие заявленные намерения кандидата Путина.

Например, повышение заработной платы педагогам и врачам, стипендий, пособий на детей и квартиры ветеранам увеличит бюджетные расходы на 5,1 трлн. руб. в 2012—2018 гг. Самое дорогое обещание это – повышение зарплат учителям (до средней по региону с 2012 г.), преподавателям вузов и врачам (до 200% от среднерегиональной к 2018 г.), что потребует порядка 3,5 трлн. руб. за шесть лет.

В завершающей цикл статье «коллективного Путина» – «россия и меняющийся мир» – многие увидели попытку оформить внешнеполитическую стратегию, однако совершенно ясно, что такой необходимости нет —

Россия с 2005—2007 годов, то есть под его руководством, развивает инициативы в рамках доктрины, ориентированной на собственные национальные интересы, а также на интересы ее настоящих партнеров и союзников.

В этом направлении созданы и действуют соответствующие межгосударственные институты – ШОС, ОДКБ, Таможенный союз и другие. Необходимость их создания была продиктована ущербностью ООН, которая оказалась неспособна ответить на ряд вызовов и угроз, возникших в Евразии в результате попыток организации государственных переворотов под видом развития демократии и строительства гражданского общества.

Старый мировой порядок оказался на грани разрушения из-за того, что его создатели оказались неспособны учитывать интересы целого ряда стран, составляющих серьезную долю мирового ВВП (речь идет, прежде всего, о странах БРИКС). Неспособность проявлять гибкость в изменяющемся мире сделала их агрессивными и, главное, неспособными уладить проблемы взаимоотношений без применения военной силы.

Инертность политического мышления, как это не странно звучит в адрес демократии, считающей себя образцовой, заставляет США и их союзников продолжать опираться на внешнюю, военную силу.

Такая политика стала крайне непопулярной в мировом сообществе уже с начала нулевых годов, однако была продолжена с помощью различных технологических ухищрений, так как отвечала интересам небольшой, но влиятельной группы стран-членов НАТО. В результате, на грань катастрофы была поставлена вся мировая система финансов, не выдержавшая запредельных нагрузок, ведь основана она была на доверии к определенной валюте. В очереди на пути к разрушению оказалась и система мирового распределения ресурсов: ее также ожидает серьезное переформатирование из-за распространения нового производственного уклада.

Очевидно, что подчеркнуто агрессивная политика США привела к разочарованию многих их партнеров, в том числе и по НАТО (например, Германии). А это разочарование, в конце концов, неизбежно разрушит нынешнюю систему регулирования интересов в рамках ООН, так как подтверждает, раз за разом, от конфликта к конфликту, ее неэффективность. В результате, руководство ряда стран (помимо Германии – Италия и Франция) обратило пристальное внимание и на Россию, и на Путина лично, как предсказуемого партнера, с которым всегда можно договориться.

В этой связи, важным для европейски партнеров России является предложение Путина сформировать единое евразийское экономическое пространство, от Лиссабона до Владивостока, по сути, являющееся спасением для европейской единой валюты, что становится все более актуальным в последний период. Поэтому именно сегодня придется формировать повестку дня будущих преобразований в наднациональных институтах, призванных решать текущие проблемы и региональные конфликты без привлечения военной силы со стороны.

Парадокс заключается в том, что Вашингтон и Лондон официально выступают за усиление роли ООН, однако логика гиперактивного развития военно-промышленного комплекса НАТО в целом и США, в частности, говорит об обратном: о снижении этой роли с целью подмены наднациональных институтов грубой военной силой, сконцентрированной в одних руках.

К сожалению, «точка невозврата» для США оказалась уже пройдена (конфликты в Югославии, Афганистане и Ираке; серия госпереворотов в Египте, Ливии и т. д.) и единственный способ заставить их считаться с собой это – интеграционные процессы вокруг России и Китая, пока последовательно выступающих за сокращение доли конфликтов, которые разрешаются силовым способом.

В ходе развития событий вокруг кампании возникло и одно конспирологическое предположение, связанное с оппозиционной активностью т. н. «рассерженных горожан».

Перед официальным голосованием (или одновременно с ним), могло быть проведено и голосование в Интернете, в котором победил бы, конечно, Григорий Явлинский (уж очень специфическая аудитория там). Его должны были объявить «народным президентом».

После 4 марта трудно избежать протестов, которые пройдут (и прошли!) в три этапа.

Первый этап должен быть связан с осуждением фальсификаций на выборах в пользу Путина. Заявлено, что «рассерженные горожане» не признают официальные выборы легитимными и провозглашают Явлинского своим президентом.

Второй этап, скажем, мог начаться с трагического случая, который произойдет самим Явлинским (возможно даже политическое убийство, с учетом обстоятельств смерти А.Политковской и А.Литвиненко) и вину за который возложили бы персонально на Путина.

С учетом сложившегося мнения за рубежом, репутации избранного президентом Путина мог быть нанесен серьезный ущерб, а часть стран даже могла не признать результаты президентских выборов в России («белорусский вариант»).

Напомним, аналогичная ситуация сложилась во время президентских выборов в 2004 году: тогда специфическую роль играл Иван Рыбкин, в тот период тесно сотрудничавший с Борисом Березовским. По слухам, на него должны были совершить покушение, а вину возложить именно на Путина, но Рыбкин был предупрежден и сбежал от «охраны» в Киев, где и скрывался три дня.

1

Стрингер. ру, 16.12.2011.

2

Состав протестующих, на наш взгляд, делится на следующие части: профессиональные революционеры, любопытствующие горожане и те, кто действительно почувствовал себя обманутым на выборах. Последние пришли на Болотную площадь, но на проспекте Сахарова их уже не было: они разочаровались и в лидерах «рассерженных горожан». Зато на проспект пришли те, кто не ходил на Болотную, опасаясь «милицейского» произвола – стало ясно, что приобщиться к знаковому событию можно без опасений попасть в «обезъянник».

3

Создания административных судов ВС добивается больше 10 лет. В 2000 году ГосДума приняла в первом чтении законопроект, предусматривающий появление судов, рассматривающих избирательные споры, жалобы на действия чиновников и на решения органов госвласти. Надзорной инстанцией по проекту становился ВС, против чего выступил ВАС, сославшись на то, что споры компаний с государством рассматривают арбитражные суды. А.Иванов настаивал на том, что это должна быть самостоятельная ветвь судебной власти с Высшим административным судом. В итоге проект, как и внесенный ВС в Госдуму в 2006 г. Кодекс административного судопроизводства, увяз в согласованиях. Кроме разногласий внутри судебной системы на создание новых судов не было денег – требовалось нанять 7000 судей.