Начало учебного года многие ожидали с нетерпением, но также было немало тех, кому не хватило летних каникул и хотелось, продолжить так быстро оборвавшийся отдых. Алексей, о котором пойдёт речь, относился к первой категории. В нанятом такси он подъезжал к своему учебному заведению. Во время поездки парень с ностальгическими воспоминаниями смотрел на пёструю массу школьников разных возрастов: наряженные, ухоженные дети, кто с родителями, а кто в гордом одиночестве держали путь в городские школы. Для одних такой поход был самым первым в жизни, а другие последний год будут находиться в тесном кругу одноклассников и педагогов, к которым уже порядком успели привыкнуть. Лёша пытался поднять из памяти тот отрезок жизни, когда он впервые оказался на школьной линейке. Копаться в прошлом и там находить желаемое ему давалось с трудом. Он вспомнил синюю школьную форму, букет цветов и сопровождающих его родителей.

Зато день смерти отца ему запомнился во всех деталях. Тогда Алёша учился в третьем классе. Мама сказала, что отца убил рак лёгких. В те года Лёша зарёкся никогда не курить, а также не пить спиртное и самое главное ни за что не жениться.

Даже удивляет, как легко взрослый нарушает клятву, данную в далёком детстве. Хотя это ещё полбеды, хуже, когда ребёнок, толком ничего не осознавая, переступает через нельзя. Курить Алексей попробовал на выпускном вечере, после окончания девятого класса. Побаловался немного и прекратил, правда, привычка затянуться сладким дымком во время распития алкогольных напитков осталась. Со спиртным знакомство произошло немного раньше, однако злоупотреблений он себе не позволял.

В его памяти хорошо сохранился, как и многие фрагменты из жизни, школьный выпускной вечер. Наставления учителей перед большой дорогой в жизнь, грустные глаза ребят, с кем совсем недавно делил горести и радости, победы и поражения. Многие обещали поддерживать друг с другом связь, хотя Алексей предполагал, что выполнят сие немногие. Лично у него по истечении девяти школьных лет остался только один, но зато самый лучший друг – Диман. Единственный человек, с которым, несмотря ни на что, продолжал общаться и доверять самое сокровенное.

В сельскохозяйственный колледж он поступил по воле судьбы, а именно взяв в руки справочник с указаниями всех учебных заведений города, Алексей, не глядя, перелистал пособие и наобум ткнул пальцем в первую попавшуюся страницу. Оказалось выбор пал на профессию фермера. Значит, так тому и быть.

Пока Алёша учился на первом курсе, его мать приняла решение уехать на заработки в Москву. На все его уговоры отказаться, она, сославшись на заманчивые заверения в газетном объявлении, сделала по-своему.

С одной стороны, он её понимал, ведь нужны деньги, для того чтобы его одеть, обуть, да к тому же у них не было своего дома, о котором они мечтали.

Так сложились обстоятельства, что им пришлось уехать из бывшей республики Советского Союза, продав всё, что у них было, по самой низкой цене, лишь бы вырваться в Россию.

На приобретение дома в городе их денег не хватило, а в деревне жить они не хотели. Но, как известно и проверено, бесчисленно много раз финансы "вытекают" так же, как вода из ладони.

Мать Алексея уехала, и он после этого больше её не видел и ничего о ней не слышал. Она просто исчезла, как и многие, пропавшие без вести.

Вот так парень обосновался в общежитии при колледже, а на втором курсе он уже окончательно привык к общаговской жизни.

Появление новых друзей и частые "развлечения" с незакомплексованными девушками из глубинки хорошо отражались на его мировосприятии и стимулировали тягу к жизни. Благодаря поддержке понимающих людей, Алёша понял, что все превратности судьбы, несмотря на кажущуюся трудность в дальнейшем подготовят его к суровой реальности жизни в обществе, где большинство проблем следует решать самостоятельно. В общем, что Бог не делает, всё к лучшему, считал Алексей.

Тем временем машина, повернув налево и проехав ещё с дюжину метров, остановилась у крыльца пятиэтажного общежития. Крыльцо здания пустовало, зато окна первого этажа усеяли любопытные лица представительниц прекрасного пола. В этих местах, кроме служебных авто, какие-либо другие являлись редкостью. Пожалуй, этим можно объяснить интерес многих девушек.

Вышедший из наёмного транспорта широкоплечий молодой человек, наголо постриженный, среднего роста с симпатичным лицом (как считали большинство девушек), усеянное россыпью веснушек и "украшено" подростковым набором красноватых прыщиков, поблагодарил таксиста и уверенно зашагал к входу в помещение. Несколько наблюдавших девушек весело замахали ему руками или выражали радость встречи словесно через открытые форточки. Парень в ответ поприветствовал.

Он вошёл во внутрь здания и сразу оказался в холле, где посередине стоял стол для тенниса, пока бывший невостребованным. Однако скоро каждодневно его, бесспорно, станут осаждать ребята, желающие весело провести появившееся свободное время. Свернув налево, Алексей пошёл по полутёмному коридору, стены которого были окрашены в бледно-зелёный цвет. Прежде чем ступить на лестницу, ведущую на верхние этажи, где обитали студенты из числа сильной половины человечества, а также преподавательский штат сотрудников, Алексей заглянул в комнату вахтёрши. Женщина в полном одиночестве, удобно расположившись в старом кресле, вязала розовый свитер и иногда мельком поглядывала на включенный телевизор.

– Привет, тёть Шур! – сказал Алёша жизнерадостным тоном.

Вахтёрша внимательно посмотрела поверх очков на парня и ответила:

– А-а, Лёшенька, здравствуй. Ой, загорел-то как. Рассказывай, чем занимался?

– Купался, гулял, да другу деревенскому по хозяйству подсоблял. Короче, нормально отдохнул. А это вам от меня, – из походной сумки парень извлёк плитку молочного шоколада и положил на стол.

Женщина поблагодарила за гостинец. Алёша прекрасно знал, что вахтёрша преклонного возраста просто обожает сладкое. Такими нехитрыми подарками он завоевал благодушное расположение тёти Шуры, чем нередко пользовался. Например, когда хотел попасть на первый этаж к девушке, он входил через дверь, в отличие от многих других ребят, пытавшихся туда же проникнуть через окно по связанным покрывалам.

– Ладно, тёть Шур, пойду дальше, – пояснил Алёша, разворачиваясь к выходу.

– Ну, иди с Богом, – пожелала добродушная женщина.

Поднявшись на третий этаж, Лёша зашёл в комнату отдыха, которая представляла собой место, где желающие могут заниматься любимым делом, таким, как смотреть телевизор или играть в шахматы, а больше всего она служила рабочим местом воспитателя. В комнате отдыха сидели какой-то темноволосый парнишка (Алексей его не знал) и воспитательница Галина Ивановна. Они смотрели мультфильм.

– Здравствуйте, Галина Ивановна, – поздоровался он и бросил случайный взгляд на новую картину, занимавшую солидное пространство на одной из стен комнаты. На холсте красовался деревенский пейзаж в летний период. Печальная одинокая старушка, повязанная в чёрный платок, сидела на лавочке у крыльца деревянного дома, окрашенного в синий цвет. Позже воспоминание об этой грустной картине породило образ из далёкого государства детства. Оттуда, где каждый был и куда больше не вернётся. Алексей отчётливо увидел один из немногих визитов к бабушке. Пока он с матерью приближался к небольшому домику, перед взором предстала старая женщина, сидящая вот также на лавочке, только вместо траурного на ней был тёмно-красный платок. Создалось такое впечатление, будто художник срисовал сцену из его личной жизни. Впрочем, все зарисовки на деревенскую тему были чем-то похожи друг на друга.

– Здравствуй, Алёша, – воспитательница одарила ученика добродушной улыбкой. Далее последовали уже порядком поднадоевшие расспросы о летних каникулах. Лёша точь-в-точь повторил слова, ранее сказанные вахтёрше.

– Пойдём, покажу тебе твою новую комнату, – она поправила свои завивающие длинные осветлённые волосы и, отложив в сторону иллюстрированный женский журнал, поднялась с места.

– А что случилось со старой? – удивлённо поинтересовался он.

– Она занята, – безапелляционно отрубила женщина.

По дороге Алексей выразил восхищение увиденным полотном и поинтересовался его создателем. Женщина назвала фамилию художника, которая молодому человеку ровным счётом ничего не говорила. Просто знакомый сделал ей подарок.

Указав комнату на четыре места, Галина Ивановна сообщила о проведении дискотеки в честь начала учебного года. Главный упор делался на то, что во избежание неприятных последствий нужно быть трезвым.

Галина Ивановна ушла, но её писклявый голос ещё раздавался на другом конце коридора. С помощью криков в повышенном тоне и в приказном порядке она пыталась держать всё и всех под контролем. Галина Ивановна, по сути, раздражала своим присутствием и добивала своим воспитательским поведением многих, но всё же пользовалась авторитетом у мальчишек, проживающих в общежитии. Несмотря на её строгость и манеру вести себя, как змея, уважение среди мальчишек она подняла тем, что порой закрывала глаза, жалеючи, когда кто-нибудь из них приходил в нетрезвом состоянии, из-за которого в итоге для некоторых могло бы закончится трагично. А хуже всего повлекло бы за собой вылет из самого колледжа.

Лёша вытащил из дорожной сумки комнатные тапочки, доставшиеся ему от бывшей девушки в качестве подарка на день рождения. Переобувшись, он снял куртку и повесил её на вешалку в шкаф, туда же поставил сумку.

Завалившись на убранную кровать, он решил вздремнуть, таким образом убив ненужное время. Всё равно до дискотеки ещё долго, а свои ребята приедут только ближе к вечеру. Его глаза закрылись, и он уснул глубоким сном.

Алексея разбудили громкие голоса и весёлый смех. Взглянув на потревоживших его людей, он перед собой увидел улыбающиеся лица: "Большого" и "Татарина". Алёша их считал одними из лучших друзей. Большой был здоровяк почти двухметрового роста, имел чувство юмора и входил в пятёрку лучших баскетболистов колледжа. Его настоящее имя – Саша. А Татарин был на голову пониже Александра, обычного телосложения, смуглый с кудрявыми волосами и хорошо рисовал. А точнее, он параллельно с сельхозколледжом учился ещё по вечерам в художественном училище, после окончания хотел стать дизайнером.

Лёша, вскочив с кровати, принялся обнимать и расспрашивать одного и другого о проведённых каникулах. В то время как Большой наполнил маленький стаканчик с русской водкой и протянул его Алексею.

– Давай, Лысый. За встречу! – предложил он, а Татарин протянул ему пышный пирожок на закуску. Лёша выпил залпом содержимое стаканчика, сморщился и, закусывая пирожком, вставил своё слово:

– У меня есть намного лучше этого, – сказал он, порыскав в своей сумке, и оттуда вытащил литровый бутыль без этикетки.

– Если я тебя правильно понял, – округлив широко глаза и радуясь, произнёс Большой, – это самогон.

– О, да, попал в цель, – ответил Алёша. – Теперь мы точно сегодня загудим. А где остальные? Почему нас только трое?

– А-а-а. Они все на первом, – отмахнулся Татарин. – К девчонкам побежали, соскучились за это время. Ну, ладно, разливай, а то через полчаса начнутся танцы-шманцы. А к этому времени нам нужно ещё "зарядиться".

И они приступили к "зарядке" своих молодых организмов "весёлым напитком".

Вскоре Алексей и его двое друзей пошли на дискотеку, оглядываясь по сторонам в поисках остальных товарищей. Дискотека проводилась в самом здании общежития на первом этаже. Народу было много, в основном присутствовали проживающие в общежитии, а также местные ребята и девчата, которых общаговские недолюбливали, из-за их дерзкого поведения.

Наша троица, пробиваясь через танцующую толпу, наткнулась на сексапильную милашку. Большой на неё сразу же глаз положил. Его выдавал взгляд в одну точку, он упорно смотрел на её большие груди, выпирающие из-под джинсового сарафана. А Тимур (Татарин) лишь успел, проходя, подмигнуть ей, загадочно улыбнуться, при этом пританцовывая под быструю иностранную музыку. Лёше милашка тоже приглянулась, она была в его вкусе. Такой тип девчонок Алексея привлекал. Особенно в ней ему понравилось идеальная фигура, тёмно-каштановые волосы, ниспадающие до плеч, и её красивые восточные карие глаза, смотрящие на него с любопытством, завораживающе. В них, по мнению Лёши, читалось: "Хей, парень, у тебя есть шанс. Давай не стой, как столб, а действуй, пока этого хочу я. Или вместо тебя ко мне подойдёт с предложением другой. Упустишь шанс, пожалеешь…"

Вокруг неё извивались в ритме танца несколько местных ребят, каждый из них хотел ей понравиться. Одним словом, она не была в одиночестве. Да разве такая красивая девушка будет одинока? Вряд ли.

Алексей с друзьями подошёл к знакомым пацанам, и между ними завязался громкий, весёлый, увлекательный разговор. Они друг другу рассказывали новые смешные анекдоты и о том, как они все провели каникулы.

Во время беседы Лёша не забывал смотреть в сторону танцующей девушки. Он также заметил, что, кроме него, её иногда жадно пожирали глазами его друзья.

Началась новая музыкальная композиция, и на танцевальной площадке резко погасла цветомузыка, стало темно, но музыка играла, медленно набирая темп. Замерцали некоторые лампочки, напоминавшие фотовспышки, а затем из динамиков больших колонок неожиданно вырвался ошеломляющий, грубый неприятный крик, перешедший в треск стекла. Потом взрыв, и стекло разлетелось вдребезги. Повсюду замелькали разноцветные огни, а популярная песня продолжала звучать.

В этот момент из толпы танцующих в сторону Алексея и его друзей направлялся Паша, но чаще они его называли "Перец". Он был красивым блондином, сводившим с ума многих девчонок, и старше всех на год, но выглядел намного взрослее. При встрече с ним они обменялись приветствием, одновременно перекидываясь словечками.

– Вы заметили? – Паша указал большим пальцем в сторону выхода. – Там потрясающе танцует новенькая. Глаз не оторвать.

– Ещё бы, – ответили все хором.

Диджей объявил о медленном танце, и Алексей пошёл в сторону выхода. Зазвучала приятная музыка, и он, подходя к девушке, с которой не сводил глаз всё это время, подметил, как она отказала в танце одному из местных. Когда же Лёша, предложил ей потанцевать, она, недолго думая, согласилась, и они вместе вошли в ритм танца. Пока пара танцевала, рядом стоявший и наблюдавший за ними парень ревновал и злился.

– Давай знакомиться, меня зовут Алексей.

– Марьям, – нежно сказала она.

– Красивое имя у тебя.

– Спасибо, – ответила она, и на её лице заиграла улыбка, а он продолжал ласково шептать на ушко:

– Ты мне сразу понравилась, а если быть точнее, то с первого взгляда.

На его откровения, Марьям промолчала, а медленный танец подходил уже к завершению, и Алексей предложил ей пойти с ним погулять на улицу и подышать свежим вечерним воздухом.

– Как ты на это смотришь? – спросил он у неё.

– Пойдём, – сказала она, увлекая его за собой к выходу.

Погуляв более часа, парочка вернулась к общежитию. На улице закапал дождь, Алексей, не заходя во внутрь здания, попрощался на крыльце с Марьям, поцеловав её в пухленькую щёчку на виду у местных парней. Она зашла в общежитие, а он, достав из кармана кожаной куртки пачку сигарет с зажигалкой, закурил. К нему в это время подошли местные ребята, столпились вокруг него. Окружённый Лёша обвёл их робким взглядом. Один из них, тот, кому Марьям отказала в танце, подошёл к нему вплотную и прошипел:

– Лысый, ты что, захотел проблем?

– Нет, а в чём дело?

– Да в том, – местный парень пустил стрелу сигаретного дыма в лицо Алексею. – Что ты подвалил не к той девчонке, она не тебе предназначена. Она моя. И если ты не хочешь иметь проблем на свою деревенскую задницу, то оставь её в покое. А если не поймёшь, тогда пожалеешь. Надеюсь, ты мои слова усёк?

"Да пошёл ты…" – подумал он.

В ответ Лёша промолчал, но парень это счёл за согласие, однако он напоследок заключил, чётко выговаривая каждое слово.

– Я тебя предупредил.

Затем местные ребята ушли, а Алексей, закурив очередную сигарету, остался стоять на крыльце, погрузившись в раздумье, в котором всё время всплывал и мучил его один и тот же вопрос: "Как мне быть?"

На следующее утро во время занятий Алексей, несмотря на вчерашнее предупреждение, стал увиваться за Марьям в течение целого дня. И на одной из перемен он, специально захватив её в объятия, страстно и долго поцеловал на глазах у одного из местных, зная о том, что парень обязательно доложит об увиденном всем остальным, а особенно тому, кто на неё метил.

В этот вечер ничего особенного не произошло. А вот на следующий дождливый и холодный день, вечером, во время дискотеки, к Алёше подошёл один из местных ребят, бросив сначала безразличный взгляд на Марьям, сидевшую на коленках у нашего героя, злобно Алексею сказал:

– Выходи, там тебя ждут.

"Ну, раз ждут, значит, надо выйти. Сам же на это напоролся", – подумал Алексей.

Алёша попросил свою девушку встать, та ему сказала, что на улицу не стоит выходить, но он её не послушал и пошёл.

Вообще-то, Алексей мог заручиться поддержкой своих друзей и этим показать местным, что он не какая-то размазня, а чего-то стоит раз за него кто-то вступиться, хотя они и так знали ему цену: крепкий орешек не даст себя в обиду. Но Лёша не хотел в это ввязывать друзей. По его мнению, это был пустяк, в котором он должен поставить точку над "i". Даже в том случае, если их окажется больше.

Как только Лёша открыл входную дверь, то увидел в темноте много людей. Его слегка пробрал страх.

"Упс. Мама, я попал", – подумал он.

Алёша не успел подойти к парню, предупреждавший его, как вдруг на него откуда-то справа обрушился молниеносный удар. В глазах у него помутилось, боль он ощутил не сразу. А местные, воспользовавшись его растерянностью, добивали со всех сторон, с целью лишь бы ударить, оторваться и просто почувствовать кайф жестокости.

Они его недолго избивали, так как им успели помешать общаговские ребята, вышедшие покурить. Местные спокойно удалились, кроме того, который ещё в прошлый вечер предупреждал Алёшу.

Он подошёл к ребятам. Стрельнув сигарету, сказал:

– Затащите его к себе в конуру. Если спросят, кто это сделал, вы не видели. А кто проболтается, башку свернём. Когда вы его нашли здесь, – он указал пальцем в землю. – Никого не было. А этому передайте, – плевком он показал на валявшегося Лёшу, – так будет продолжаться всегда, пока он не перестанет упрямиться.

С тех самых пор Алексей перестал показываться с Марьям на виду у местных. Они тайно встречались ночью от чужих глаз, хотя и свои же в общаге могли бы настучать местным, особенно некоторые недоброжелатели.

Прошло две недели с того злополучного дня, когда Алексей подвёргся избиению. Эти две недели пролетели незаметно и без каких-либо инцидентов, но это было затишье перед бурей. Ему ещё предстояло столкнуться с совсем другой проблемой, которая для него окажется очень сложной.

В последний день очередной учебной недели в комнату Лёши вошли после занятий Большой, Перец и Татарин. В этот день Алексей специально не пошёл на занятия по уважительной причине, так как остался в общежитии дежурным.

Они зашли, когда он нежился на кровати и буквально "тащился" под свою любимую песню "Чинури".

Его друзья принялись готовиться к отъезду домой, закидывая шмотки и многое другое в сумки. Только один Лёша никуда не собирался, потому что ему некуда было податься.

Все трое, собрав сумки, уселись на кровати, и Перец у Большого спросил:

– Ну, что первакам наказали, что им нужно привезти, на прописку?

– Да мы с Лысым к ним заглядывали и предупредили их. Кажется, всё будет тип-топ.

– С чего ты взял? – вставил Татарин.

– Ха. Ты что, Татарчонок, с Луны упал? Так больше не шути. Просто мы с Лысым немного на них нажали, – Большой улыбнулся. – Те пока ещё салаги, обязаны слушать нас. Также мы им объяснили до последнего пункта, что их здесь ждёт и как они должны себя вести в стенах общаги.

Татарин лучезарно улыбался, потирая руки: он уже себе представлял день, когда они пропишут новеньких.

Все трое попрощавшись с Лёшей у крыльца общежития, ушли в сторону автобусной остановки. Лёша смотрел им вслед с завистью.

В понедельник, после ужина Большой дал команду всем первакам принести подарки, которые они привезли "на прописку".

Парнишки с первого курса заходили в комнату Лёши один за другим, неся с собой подарки. В понятие "подарок" входил следующий смысл: это могли быть деньги, но не меньше стоимости одного блока хороших сигарет, бутылки со спиртным или курево, а также еда. Эта общаговская традиция ("прописка") передавалась уже довольно давно и превратилась в определённого рода ритуал.

Суть этой традиции заключалась в следующем: новенький заходил в комнату, где уже находились ребята с последнего курса, или "деды", как их иногда называли. Первак преподносил свой подарок, а старшие ребята деловито рассматривали, оценивая. Если подарок им нравился, то новенькому весь этот учебный год жилось как в малине. Ну а если – так себе, тогда они считали, что новичок их уважает не в той степени, в какой нужно. Это сулило мелкие неприятности.

Были случаи, когда некоторые ребята с первого курса вообще отказывались преподносить подарок и "прописываться". Тогда поступали особо, а как именно, вы узнаете немного позже.

После того как ребята с первого курса презентовали подарки, третьекурсники приступили к их "прописке", которая больше всего напоминала армейскую. И по окончании её, принялись это дело отмечать.

– Ребята! А вы не заметили, что ещё двое перваков сюда вообще не заглядывали, словно их это не касается, – заметил Алёшин сосед по комнате Максим, разливая "СЭМ".

– Лично я присёк, – сказал Большой, выпив свою порцию алкоголя. – Сейчас мы с Лысым выясним, почему они к нам не пожаловали. Только вот немного примем на грудь.

Когда стол опустел, а в бутылках не осталось и капли, Большой с Алексеем спустились этажом ниже и с грохотом вломились в комнату к первакам.

Они пьяными глазами уставились в разбуженных лежащих ребят, которые не понимали что происходит.

– Слушай друг! – Большой локтём дотронулся до Алексея. – Я не понимаю, а что это они лежат, когда перед ними стоим мы? Вообще обнаглели салаги. – И подойдя ближе к кровати, он ударил ногой по щитку со словами:

– А ну вставай, салага, пока я вежливый.

Паренёк вскочил с постели и, почти припирая грудью Большого, рявкнул:

– Что тебе надо?

Алексей слегка удивился. Большой с недоумением повернулся в его сторону.

– Ты видал Лысый, а первак из борзых. Но не таких мы ломали, – и его правая рука резко обрушилась на челюсть паренька. Тот от сильного и неожиданного удара "сел" на кровать, ударившись затылком об стену.

– Вставай, зелёный, – приказал Большой, поднимая парня за волосы.

Лёша посмотрел на другого, тот лежал, наблюдая со страхом на происходящее.

– А тебя это разве не касается? – крикнул он, затем его кулак опустился парню на живот.

Тот издал вопль и скрючился. Алексей скинул его с кровати и вдобавок ещё поддал пинка под зад, но этого ему показалось мало, и он тогда повторил ещё несколько раз.

Большой, подняв с кровати первокурсника, который хоть как-то пытался сопротивляться, дал ему в поддых, а следом – локтём по лицу. Парнишка свалился на кровать.

– Большой, – произнёс Алексей, хлопая ему по плечу. – Наверное, хватит с них на первый раз, думаю, они поняли, что нужно быть умненькими и всё выполнять, когда этого просят.

Большой с этим согласился и наказал первокурсникам, чтобы завтра они сделали то, чего должны были сделать сегодня. Те начали извиняться и поклялись исправить свою ошибку. А два успокоившихся старшекурсника, решили в эту ночь слазить к девчонкам на первый этаж, чтобы с ними немного позабавиться.

В восемь часов вечера в спортзал зашёл Большой и сказал Алексею, что их на крыльце ждут местные ребята.

– А в чём дело? – непонимающе спросил Лёша, делая упражнения с гантелями на бицепс.

– Я думаю, по поводу вчерашнего, – он встал напротив зеркала и, смотря на своё отражение, сделал резкий удар левой рукой, затем продолжил: – Эти двое перваков настучали им. Я так понял, потому что один из них, маленький подошёл ко мне и фыркнул; что нас ждут. Пошли, а то ещё подумают, что "наклали в штаны".

Алёша, положив гантели на место, одевшись, пошёл с Большим на "стыковку" с местными. На крыльце они увидели всего троих, не считая одного первокурсника. Однако местные ребята были намного старше их. Разговор начал невысокий парень.

– Слышь, братки! Тут на вас жалоба появилась, будто наших обижаете?

– У нас своих хватает, кого можно и нужно проучить, – рявкнул Большой. – И нам будет интересно, кто же это на нас громко пищит? – он устремил злобный взгляд на первака.

Низенький парень продолжал:

– Например, мой братишка, которого вы вчера обидели.

– Он отверг закон общаги, – высказал Лёша. – И это ему будет уроком.

– Меня ваши общаговские законы не интересуют, – вспыльчиво проговорил низенький парень. – Главное то, что вы обидели моего братишку, а значит, вы в данный момент не правы.

– Слушай, мы ваши правила не нарушаем, и вы к нам не лезьте, – возмущенно сказал Большой, – Когда ваши наших новеньких трогают, мы на это закрываем глаза, несмотря на то, что он мой братишка или сосед. Это потому, что мы уважаем ваши законы, так и вы уважайте наш. Мы и сами через это прошли.

– Значит так, – вмешался самый здоровый из троих местных. – Мы эти правила не придумывали и на них не соглашались. Так что эта тема исчерпана, а итог таков. За беспокойство и обиду нашего общего братишки вы нам должны "штуку". Когда отдадите, мы простим вам вашу неосторожность, но при одном условии: вы больше никого не будете трогать: свои или чужие, так как с этого момента все младшие под нашей защитой. Усекли?

Алексей с Большим с ответом промолчали, но у каждого в голове таилось желание набить морду за дерзость этим троим, возомнившим из себя не зная кого, словно они сама справедливость.

– Завтра в это же время деньги должны быть уже в моих руках, – приказал здоровый.

Местные ребята спустились с крыльца (в это время парень с первого курса забежал в общежитие) и отошли шагов на пятнадцать, когда Алексей в их адрес крикнул: