Глава 6

С ювелиром дело прошло довольно быстро. Я, правда, не знал размера, но руку Моаны помнил. Всего и дела: попросить ювелира позвать пару служанок и поглядеть на их руки. У одной рука практически такая же. Я перемерил три кольца, четвертое оказалось нужного размера. Осталось только договориться о вставлении камня.

Когда ювелир увидел сапфир, у него возникли сомнения.

– Уважаемый, вы уверены, что хотите вставить именно этот камень?

– А чем он плох?

– В золотом кольце, что вы выбрали, его магическая сила не может быть использована в полной мере.

– В магическом смысле он еще хуже, чем вы думаете, уважаемый. Это будет украшение, не амулет.

Кажется, ювелир не поверил. Но это его дело. Отдать должное: он довольно быстро справился с заказом и даже озаботился красивой деревянной коробочкой для кольца.

Я поглядел на кольцо: классический звездчатый сапфир, такой не стыдно подарить и в моем мире. Ювелир получил свой золотой и пять сребреников, а я направился к стекольных дел мастеру.

Вот тут пришлось повозиться. Для начала мастер Нилар-ис никак не мог въехать в идею, что мне от него нужно не изделие, а массовое производство. Он упорно пытался мне навязать бутылки ручной работы – весьма неплохие, если не считать конструкцию горлышка. Мне пришлось пойти на частичное раскрытие планов.

– Поймите, мастер, я собираюсь производить и продавать вино совершенно особенного свойства. Его нельзя продавать бочонками – только в бутылках. Но бутылки должны быть одинаковыми, иначе я не могу назначить твердую цену.

При словах: «Его нельзя продавать бочонками – только в бутылках» – мастер ушел в безначальное Дао. Не исключаю, что это было состояние просветления, то самое, которое японцы называют «сатори».

Восстановление контакта с реальностью заняло у Нилар-иса порядочное количество времени.

– Так вы хотите машинное производство бутылок?

Слава силам небесным, он наконец-то понял!

– Именно этого я и хочу.

– Тогда нужна машина для производства бутылок. – Логика мастера стекольных дел была непробиваемой.

– Совершенно с вами согласен.

– А на сколько бутылок в неделю?

Теперь настала моя очередь сверлить взглядом потолок.

– Давайте делать вот как. Вы подготавливаете проект такой опытной машины: скажем, на десять бутылок в день. Учтите, что бутылки надо подогревать после формования, иначе они будут… слишком легко биться.

Я прекрасно помнил о снятии остаточных напряжений в стекле. Но мастер слегка обиделся:

– Позвольте уверить вас, уважаемый, я и сам знаю о необходимости этой операции.

– Тогда расходы по созданию этой машины – пополам. Но и прибыль от реализации бутылок – тоже пополам, за вычетом стоимости напитка. И еще: вы ставите на своих изделиях свой личный знак?

Нилар-ис даже не попытался скрыть изумление:

– Нет, разумеется. Все мои изделия и так известны.

– Но это неправильно. Бутылки должны быть маркированы вашим личным знаком.

– Невозможно. Должен быть знак гильдии – вот это разрешено.

– Хорошо, пусть знак гильдии, а ниже его – ваш личный знак. Это ведь не запрещено?

Мастера опять одолела глубокая задумчивость.

– Вообще-то так никто не делает… но не запрещено, вы правы. – И снова погруженность в умные мысли. Через некоторое время мастер вынырнул из омута размышлений: – Скажите, а у вас есть какие-то мысли об этой машине для делания бутылок?

Пришлось рассказать ему о выдувании бутылок в металлическую разъемную форму, даже начертить несколько чертежей.

– Так как, беретесь спроектировать такую машину?

– Да, но сам я не возьмусь делать.

– И не надо. Есть механики, которые это смогут. Сколько времени вам нужно на подготовку проекта? Трех дней хватит?

– Думаю, хватит.

– Вот и хорошо, значит, через три дня загляну к вам.

И тут Нилар-ис решился:

– Уважаемый, а что за вино, о котором вы говорили?

Мне очень не хотелось раскрывать секрет, но я понимал, что без этого, похоже, не обойдусь.

– Вот. У вас найдется маленький стаканчик?

Мастер поискал, но нашел лишь нечто близкое по емкости к классическому граненому.

Я налил грамм двадцать лимонной и честно предупредил, что вино очень крепкое. Мастер сделал губы трубочкой и втянул часть жидкости в себя.

Реакция была парадоксальной. На лице моего собеседника была отчетливо написана мысль: «Где же я это пробовал?» Человек явно пытался вспомнить и не мог. Я терпеливо ждал. Наконец мастер оживился.

– Это уже было! – радостно заявил он. – Такое вино пытались сделать, но получилось плохо. Дед рассказывал.

С этими словами мастер отдегустировал остаток и немедленно подвел итог:

– Точно, у вас другое. Дед говорил, что то вино было отвратительно как на вкус, так и на запах, хотя очень крепкое. А вот ваше пить можно.

С этими словами он изучил особенности потолка и добавил:

– Теперь я понимаю, почему вам нужны бутылки…

– Осталось обговорить вопросы укупорки. Нужна пробка.

– Ну, это как раз просто. – В руке у стеклодува оказался листок бумаги. – Вот, получите адрес… у этого человека я сам покупаю пробки.

– Так что, сделка?

– Сделка.

Теперь – на рынок. Я планировал купить непрозрачные кристаллы разного вида. Вдруг какие из них обнаружат полезные свойства? Но мне не повезло. Только один кристалл кварца с включением рутила и стал моей добычей. Кварц был так себе, я его взял только в надежде отделить рутил.

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Доброго вам дня, уважаемый Фарад-ир.

– И вам, уважаемый Нилар-ис. Надеюсь, ваше дело процветает?

– Вполне, хвала Пресветлым. Надеюсь, что и ваше не хуже моего.

– Благодарствуйте за пожелание. Могу ли я поинтересоваться: что привело вас в мою мастерскую?

– Необычный заказ. Это должна быть машина для изготовления стеклянных бутылок. Извольте взглянуть на чертежи…

Долгая пауза.

– Я, разумеется, могу сделать такую машину. Но есть лучший вариант.

– Мое внимание всецело принадлежит вам.

– Я хочу войти к вам в долю. Эта машина и будет моя доля.

Пауза.

– Объясните причины.

– Причина одна – ваш заказчик. Тот, кто нарисовал эти чертежи.

Быстро:

– Я не знаю его имени.

– Я тоже. Но вот его руку на чертежах я узнаю. Он неоднократно заказывал у меня оборудование.

– Не может ли быть ошибки?

– Ошибки? Так и быть, я вам подскажу. У вашего заказчика очень смешной выговор. Я такого ни разу не слыхал, а вы?

Отрицательное движение головой.

– Когда я его в первый раз услышал, то подумал, что он горец, хотя сейчас в этом не уверен. Но не в выговоре суть. Дело тут в другом. Вот как по-вашему, кто он?

– Алхимик. Тут и думать нечего.

– А все же – почему вы так подумали?

– Что я, алхимиков не видел?.. Хорошо, скажу. Когда он в первый раз пришел в мою мастерскую, я отметил его взгляд на полки. Он глядел на все аппараты как на нечто привычное. Больше того… тогда я сомневался, а сейчас уверен… у него на лице промелькнуло снисходительное выражение. Это при взгляде на мои изделия! Мне сразу стало ясно, что он алхимик, и притом знающий. А когда он второй раз делал заказ, я в этом уверился окончательно. Он обращался с моими приборами как с хорошо знакомым оборудованием, понимаете?

– Очень даже понимаю. А теперь уже я расскажу вам, что было, когда он впервые зашел ко мне в мастерскую. Он заказал механизм. По его замечаниям и предложениям я сразу понял, что в механике он понимает не хуже меня самого. И еще потом он делал несколько заказов для улучшения этой машины. И вот тогда стало ясно: в механике этот человек разбирается лучше меня. Я похвалил его знания. Угадайте, что он ответил. «Видели бы вы моих учителей» – вот что. У меня тогда мелькнула совершенно идиотская мысль: он закончил университет, где преподавали механику.

– А заодно и алхимию. Не рассказывайте это другим мастерам – умрут от хохота, а вы будете виноваты.

– И не подумаю рассказывать. И вам не советую – такими заказчиками не бросаются. Но я еще не закончил. Его одежда – вот что обратило на себя внимание. Когда он в первый раз пришел ко мне, одет он был… ну как крестьянин. А сейчас – как вполне состоятельный купец. Он несколько раз улучшал свою машину – значит, он ее использует. Я подозреваю, что именно она приносит ему деньги, но не только она. Вот он сейчас намерен вложить деньги в еще одну машину. Как вы думаете, это будет прибыльным?

– Полагаю, да.

– А вот я не полагаю, а просто уверен в этом. Да, и еще один золотой в ваш сундук. Два раза я видел, как этот мой и ваш заказчик входил в дом купца Морад-ара. Вы знаете, чем тот торгует?

– Конечно. Самыми лучшими кристаллами.

– Следовательно, он или продавал очень хорошие кристаллы (и сделал кучу денег на этом), или покупал таковые – тогда выходит, эта куча у него уже была. Возможно, его посетила неслыханная удача, или же он обладатель неких очень ценных знаний. Я предполагаю второе. Но вернемся к нашей сделке. Я вкладываю деньги и делаю эту машину. Заставить ее работать – моя и ваша забота, в стеклодувном деле я не силен. За это мне четверть доходов с того, чем будет торговать наш с вами заказчик. Остаток делите, как хотите, меня это не касается. Сделка?

– Но мы должны получить еще и его согласие, верно?

– Конечно. Я имел в виду другое: согласны ли вы, чтобы я вошел в ваше дело?

– Я – да.

– Так это мне и нужно. Если не секрет – что он собирается продавать в этих бутылках?

– Могу сказать только, что это вино. Но совершенно особенное.

– Догадываюсь: такого никто не делает?

– В том и штука – пытались делать. Получалось плохо. Он дал мне попробовать… уверяю вас, никогда такого не пивал. А вот как он это делает – понятия не имею.

– Я в похожей ситуации: догадываюсь, что можно делать с помощью моей машины, а вот фактов никаких. Впрочем, мои догадки – мое личное дело… Когда он назначил встречу с вами?

– Через три дня. Как только он появится – дам вам знать. Сделка?

– Сделка. Впрочем, еще вопрос. Вы не думаете, что он маг?

– Алхимик-маг? Это хорошая шутка.

– Ничуть не смешнее, чем механик-маг. Раньше я бы от души посмеялся над таким сочетанием.

– Что вас навело на мысль?

– Когда я только проектировал первую машину, то предложил использовать кристаллы в качестве движителя. Он решительно отказался. Я подумал, что он просто не умеет с ними обращаться. Потом он заказал переделку машины, причем к ней предполагались магические движители, но… на большом удалении от самой машины. Я решил, что он просто боится магических предметов. А вы ничего не заметили в этом роде?

– Нет. Я ему продал аппарат с магическим подогревом и охлаждением, но без кристаллов. В этот аппарат просто не вставить обычный охладитель и нагреватель, там для них нет места. И потом, где вы видели мага, который боится кристаллов?

– Боится?.. Как-то раз после его визита я обнаружил, что амулет, лежавший на полке, полностью разрядился. Ни следа магической структуры, как мне сказали в магической лавке. Саморазряд – это случается, а вот полное исчезновение структуры… Сильный маг на это способен, так мне сказали. Может быть, он настолько сильный маг, что этак мимоходом разряжает амулеты?

– Что ж, давайте рассуждать логически, дорогой Фарад-ир. На что был рассчитан амулет?

– Против подслушивания. Мои помощники иногда бывают несносно любопытны, знаете ли.

– В таком случае на кой хвост Темного, простите на крепком слове, вашему горцу понадобилось затирать такой амулет?

– Совершенно ни к чему. Это и удивляет. А вы не замечали подобное у себя?

– Нет. Правда, все мои кристаллы находятся в мастерской, а она во флигеле. Это на случай пожара, я же работаю с печами. А при себе я амулеты не держу.

– То есть ваши обстоятельства ничего не доказывают… Я еще подумал: может быть, он сильный по природе маг, но полный невежда? Ну не умеет обращаться с кристаллами.

– Вы сами хоть на медяк верите, что он сильный маг и одновременно невежда в магии?

– Вы правы, это совершенно неправдоподобно. Ладно, всего вам пресветлого.

– И вам.

Наступил момент Великого опробования Великой технологии.

Подготовку я провел самую лучшую, какую только смог выдумать. Налито было четыре стопочки четырех разных сортов, под каждой лежала бумажка с номером. На тарелке красовалась закуска (ветчина). Отдельно был листик, в который заносились оценки по десятибалльной шкале. Пришлось для начала объяснить, что такое эта шкала. Вроде все поняли. В качестве рисковых парней выступали Тарек, трое сержантов и старшина. Само собой, я провел разъяснительную работу, в ходе которой указал, что вино необычайно крепкое, такого, мол, они не пробовали. Мне показалось, что поверил до конца один Тарек, но он меня знал дольше других.

– Начинаем с младших в чине, – объявил я.

– А с какой стопки начинать? – поинтересовался означенный чин.

– С любой, – сделал я широкий жест. – Но советую закусить.

Сержант с простодушием новичка махнул стопку ягодной. Я быстро подсунул ему тарелку с закусью. На лице у дегустатора отразились смешанные чувства. Сначала явно показалось подозрение в попытке отравить. Потом мелькнула мысль, что, возможно, медицина спасет. Еще позже на физиономии отразилось глубокомыслие, завершившееся (мысленной) фразой: «Нет, все-таки это пить можно».

Вслух подопытный кролик выдохнул лишь:

– И вправду очень крепкое, такого кувшин не выпить.

– Так я это сразу сказал. Но оценки пока что ставить не надо, – предупредил я, – лучше попробуйте остальные.

Прочие сорта пошли много легче. Сержант со всем энтузиазмом схватился за перо. Видя, что он все еще живой, все посмотрели на меня. Я разлил еще по одной порции. На сей раз создалась даже некоторая конкуренция. С этого момента дело пошло весьма живо. Я только успевал подливать. Со стороны дерзких исследователей неизвестного доносились возгласы:

– Ух ты!..

– Полкувшина такой свалит с ног.

– Ты для начала четверть кувшина выдержи.

– Никогда ничего похожего не пробовал, а ты?

– На юге такого не делают, уж я знаю точно.

– Ты закуси, потом маленько подожди – чтоб устоялась, значит…

– Любой трактирщик купит, если не задрать цену.

– И на праздник такое не стыдно подать.

Последним пробовал продукцию Тарек. Как я и ожидал, он подошел к делу вдумчиво: втягивал в себя напиток, закрывал на мгновение глаза, прислушивался к ощущениям, медитативно разжевывал закуску, глядел в потолок, потом брался за следующую стопку. По всему было видно: человек продумывает план хорошей статьи, а то и диссертации.

Я просмотрел оценки. На первом месте с хорошим отрывом шла лимонная. Второе и третье места были настолько близки, что отличие я бы смело признал незначимым, и их занимали ягодная и фруктовая. Чистая осталась на последнем месте.

– Ну как, ребята, ваше мнение: будут такое покупать?

Все испытатели, кроме Тарека, дружно дали утвердительный ответ. Лейтенант был более осторожен в прогнозе:

– Зависит от того, кому продавать.

– Поясни мысль.

– Мне кажется, все могут иметь успех, но вот эта, – он указал на лимонную, – она пошла бы за самую дорогую цену, в богатые дома. Ей, думаю, и маги бы не погнушались. Эти две… мне показалось, у них вкус скорее рассчитан на женщину. Но тоже цена была бы хорошей. А вот эта, – показав на беспримесную, – я бы ее продавал в трактиры. Опять же на праздник, хотя и в небогатом доме. И еще я такую давал бы солдатам после боя. Но это уж на твое усмотрение, командир: поди, дороговато встанет.

– Хорошо, я понял. Спасибо вам, ребята, за службу.

Шумный хор засвидетельствовал, что родная армия всегда готова, что ей только дай задание такого свойства, а уж она не подведет, и даже с удовольствием!

Значит, для начала надо озаботиться достаточным количеством лимонной. Неплохо бы также заиметь этикетки. Продумать их содержание. То, что печатная продукция здесь есть – это точно, хотя бы в виде гравюр. Пусть даже печать одноцветная.

А ведь я еще кое-чего не учел. Производство этанола – Ириных рук дело. Следовательно, как только обалдеевка пойдет на продажу, ей надо будет отчислять две, а не одну долю. Завтра об этом обязательно скажу. И заготовить водку на травах. Я из детских воспоминаний точно знал, что эта будет настаиваться долго. Правда, мне по малолетству не наливали, но я помнил, что тетя Катя заготавливала ее за месяц до Нового года.

Глава 7

Ира сначала не поняла, зачем делать водку, настоянную на травах, чтобы пить ее просто так, а не в лечебных целях. Пришлось объяснять с позиций оголтелого прагматизма. Но идея лекарственных настоев проникла и в меня тоже, а потому я дал добро на настойку полностью лекарственного назначения (наверняка омерзительного вкуса).

А еще потом я помогал ей отмерять необходимые травы, переливать, проверять, фильтровать и расставлять по местам. В результате получился жбан очищенной, литра на четыре, да еще отдельно около полулитра технического спирта. Последний я разлил в отдельный кувшин, на котором начертал «ЯД!» на всех языках, какие знал. Я и в самом деле не собирался его пить, он был нужен лишь для очистки кристаллов во время полировки.

После этого я занялся выниманием кристалла рутила из кварца. Мой оптимизм в части легкости этой работы увял, когда выяснилось, что без риска расколоть кристалл его можно вынуть из кварца, лишь последовательно и терпеливо сполировывая все лишнее. Дело было закончено как раз к ужину, а устал я до непозволительного состояния. Моана пыталась что-то сказать взглядами, а я в ответ тупо уминал кашу. Заметил ее знаки лишь после чая.

Мы прошли в мою комнату.

– Моана, вы хотели что-то сказать.

– Есть хорошая новость.

Я чуть не подскочил на стуле. Вся усталость исчезла.

– Выздоровление Сарата идет куда быстрее, чем я предполагала.

– Причины? Я полагаю, те самые кристаллы?

Моана залилась румянцем.

– В общем… я не рассчитала, хотя должна была. Понимаете, я привыкла к своему кристаллу, все действия идут (непонятное слово)… хочу сказать, я не задумываюсь над ними. Ну бывает так: руки у человека делают дело, а сам он в это время думает о другом…

Запишем в словарь слово «машинально».

– …так и я: машинально налагала заклинание ускорения роста и не рассчитывала его силы, уже очень давно над этим не задумываюсь…

– Так это и хорошо! Сколько же мы сэкономим?

– Я оцениваю полное выздоровление в десять дней примерно. Но прошу вас, никому об этом не говорите!

– ???

Лицо Моаны снова приобретает самурайский вид.

– Это позор, когда маг жизни с моим опытом дает неправильный прогноз. Даже если отклонение в лучшую сторону.

– Я-то буду молчать. Но команда все равно узнает, когда Сарат выйдет из комнаты.

– Не догадаются. Даже Ирина подумает, что кости срослись лишь на часть поперечного сечения – ходить при этом можно, а вот прыгать нельзя.

– Будь по-вашему. Вот еще кристалл для Сарата – пусть подумает, что из него можно получить. Кстати, вы помните, в нашем последнем разговоре мы не коснулись истории? У вас найдется время рассказать об этом?

– Да, но оговариваюсь сразу, очень многое мне известно только со слов Хадор-ала. Сами знаете, такую информацию надо проверять по независимым источникам. Итак…

Магия была известна с древнейших времен. Ее происхождение так и не удалось определить. Поначалу технология и магия развивались параллельно. Постепенно сформировались Царства. Их обитателей называют Древними. Считается, что именно в это время немагические технологии достигли своего пика.

Между Царствами случались войны, но маги принимали в них небольшое участие (вам это покажется странным, но я это знаю и по другим источникам). Постепенно владыка одного из Царств стал прибирать соседские земли к рукам и оказался настолько удачлив, что через каких-то пятнадцать лет Царств не осталось – только провинции Старой Империи.

Первый Император оставил после себя свод правил, которыми должны были руководствоваться, и одно из них: поддерживать унитарное государство. Сам он насаждал всеми мерами – большей частью экономическими – единый язык, который сейчас называют староимперским (его по сей день преподают в университетах как обязательный) и который стал языком магов. Кстати, именно их усилиями староимперский стал истинно всеобщим языком, хотя, разумеется, с тех пор претерпел значительные изменения. Связь также обеспечивали маги.

Старая Империя существовала довольно долго – примерно тысячу двести лет. Именно в это время были открыты основные принципы работы с кристаллами – до тех пор маги обходились собственными силами. Очень скоро стал расти спрос на кристаллы, и на первых порах хватало на всех (поначалу некоторые маги вообще не хотели пользоваться кристаллами – им, дескать, и не нужно). По иронии судьбы, смерть Старой Империи наступила вследствие прогресса в магии жизни. Маги научились продлять себе жизнь и отнюдь не стремились давать такую возможность кому попало. Кстати, долгая жизнь способствовала оттачиванию магических умений – теперь на это было много времени. Одновременно были открыты основные принципы магического лечения. В результате заговора власть перешла к Магической Звезде (это была группа верховных магов, очень сильных по тогдашним меркам), и почти сразу же обозначились центростремительные тенденции.

И вот тогда начались истинно опустошительные войны, потому что в них маги принимали весьма активное участие. Развитие общества не только затормозилось – оно пошло вспять. Правда, на некоторое время (очень ненадолго – всего на сто восемьдесят лет) Империю – теперь ее стали называть Новая Империя – удалось восстановить, но потом снова все пошло вразнос.

Никто не знает толком, с чего началось то, что потом назвали Маэрой. Есть версия, что первопричиной всему был найденный где-то в пещерах на юге гигантский кристалл. Он дал возможность сделать то, что Академия сделала. Шли разговоры, что все теоретические наработки получены заранее, а без того кристалла и вовсе можно было обойтись. Я в это не верю, очень уж мощным оказался магический удар… Как бы то ни было, энергичная и весьма могущественная группа магов поставила себе цель: достичь полной стабильности общества. И спланировано было четко. Результатом стало почти полное уничтожение жизни за пределами Маэры. Но не это было главным, а то, что последовательно стала осуществляться обширная программа реформ. Всемерно поощрялись гильдии, поскольку они активно тормозили прогресс. Очень много было сделано в производстве продуктов питания – практически все сорта зерна, породы домашних животных остались еще с тех времен. Меры по сдерживанию роста населения…

– Стоп, а с этого момента подробнее.

Почему-то мне не поверилось в массовое производство противозачаточных средств.

– Всех детей обязательно проверяют на магические способности, это общеизвестно. А вот о чем не кричат на перекрестках: при этом девочкам вживляют магический конструкт. Он питается от организма хозяйки, но потребляет крайне немного. Через сравнительно небольшое время он становится уже частью организма. В результате сильно замедляется цикл работы репродуктивных органов у женщины. Примерно говоря, она может зачать ребенка три дня в году, не чаще. И в придачу развитая система медицинской помощи, это уменьшает детскую смертность. Напомню вам: единственная немагическая специальность в университетах – целитель. Последний раз (незнакомое слово) у нас случалась четыре тысячи лет тому назад.

– Что случалось?

– Массовое заразное заболевание. Вот тогда численность населения уменьшилась на одну десятую, но потом восстановилась, и с тех пор держится на одном уровне.

Вот картинка и начала складываться. Кстати, добавляю в словарь слово «эпидемия».

– И что, реформы не встречали противодействия?

– Еще какое! Четверо из десяти академиков погибли. Пожалуй, единственные, кто не потерял людей, – маги жизни. Их старались не задевать все воюющие стороны.

Моана много чего еще порассказала. И о том, что прогресс в магических науках крайне замедлился, а в технике остановился вовсе. И о том, что высшие маги стали, по сути дела, отдельной кастой, пробиться в которую стало почти невозможно, что, впрочем, отнюдь не мирит враждующие группировки внутри этой касты. И о самих этих группировках. И о развитии магии.

– Сложилась ситуация (я свидетель ее становления), когда маги стали чураться всяких немагических исследований. Любая работа руками стала… я бы сказала, постыдной. А вот разработке новых заклинаний и модификации старых, наоборот, уделялось пристальное внимание. Причину понять можно: принципиально новые заклинания давали куда большее преимущество, чем кристаллы, даже хорошие. Думаю, вы обратили внимание, что в старых классификаторах хотя и меньше содержится описаний отдельных видов кристаллов, но значимо больше написано об их свойствах.

Я это заметил, хотя не придал значения. А ведь мог бы догадаться…

– А как насчет попыток снять тот магический конструкт, о котором вы говорили? Я хочу сказать, то изменение организма?

– Снять очень трудно… то есть я могу, конечно. Сразу предупрежу ваш следующий вопрос: себе самой я его сняла уже давно, да он мне и не нужен. Я все же маг жизни, и потому беременность у меня случается тогда и только тогда, когда я сама этого захочу. Да, и еще одно дело. Помните кристалл пирита, что вы попросили показать Сарату?

Я очень даже это помнил.

– Так вот, по приблизительным оценкам – считать на бумаге я ему запретила – телекинетические возможности очень высокие, кубик с ребром в один дюйм может развивать усилие тяги до трехсот фунтов, однако неясными остаются два вопроса: на сколько времени тяги его хватит и насколько хватит самого кристалла до взрыва.

– Ладно, Моана, я вас утомил, а вам такое противопоказано. Ложитесь спать. А я еще подумаю. Вы мне рассказали много интересного.

И еще как много. Пирит, конечно, еще проверять надо, а вот исторические данные очень содержательны. Выходит, в этих самых провинциях имелась развитая промышленность. Пусть очень давно – но месторождения руд остались, реки должны были сохраниться, и даже жизнь в них – сквозь воду «Черное пятно» не действует, это я знал. Деревья, пусть мертвые, могли остаться: гниения-то нет. Каменные мосты, вероятно, обрушились, они подвержены выветриванию, а вот дороги, пусть и в плохом состоянии, должны были сохраниться. Да и здания (сохранился же на Земле Колизей) – тоже. Очень даже интересно.

Выходит, можно спланировать заселение Черных земель – при условии, что я сделаю их белыми и пушистыми. Начинать с рек как путей сообщения. Теперь – как бы достать имперские карты? А если попадется описание экономики, то еще лучше. Исторические труды, похоже, все в спецхранах, а вот экономика под это дело не подпадает. Значит, надо ехать в город к букинистам. Или иным торговцам раритетами.

Назавтра именно это я и сделал.

В трех букинистических лавках мне решительно не повезло. Ничего даже отдаленно похожего не было.

Четвертый магазинчик специализировался более на раритетах. Хозяин под стать товару: даже не пожилой, а просто старый человек с удивительно тусклыми и, похоже, мало что видящими глазами. Он вежливо осведомился о моих потребностях, на что я отвечал, что, мол, сперва погляжу, какие вещи есть, а потом и вопросы задам. Реакция хозяина оказалась предсказуемой: он кивнул и даже не попытался расхвалить товар. Это устраивало.

Для начала я там углядел преогромный «Трактат о светилах небесных, движении их по небу, а равно удивительные предсказания, касающиеся небесных явлений и сопутствующих им земных потрясений». Разумеется, я пролистал его. Книга была на староимперском, но это меня не остановило. Я попросил отложить ее и задал все тот же стандартный вопрос относительно карт Старой Империи и экономического анализа дел в таковой.

Безобидный дедуля на десятую долю секунды сверкнул вполне ясным и осмысленным взглядом и тут же снова превратился в кандидата на близкое знакомство с маразмом. Паранойя тихо сказала: «Р-р-р!»

– Того, что вас интересует, у меня в данный момент нет. Но я могу достать для вас магическую копию (последовало длинное название на староимперском, из которого я понял лишь «провинции» и «торговля»).

– То, что книга на староимперском, не имеет значения, ибо тот, к кому она попадет, в этом языке разберется. Однако для начала я хотел бы знать ее содержание, пусть даже вкратце.