Яков ответил:

– Ты знаешь, мы друг друга никогда не поймём, мы слишком разные. И способны ли вообще понять нас? Сытый голодного не поймёт. Царский режим держал народ голодным и холодным. Сколько погубили невинных людей в войнах, в болезнях. Народ пошёл на царя вынужденно. Выжили каждый своей жизнью.

Яков стал выходить из себя, стал нервничать и покраснел от своих слов, как варёный рак. После паузы незнакомец сказал:

– Время рассудит, а по поводу невинных жертв: сегодня от большевистского режима погибло больше, чем в войнах. Прости меня за сказанное, я не должен этого говорить, но ты меня заставил откровенничать. Прости меня ещё раз, – повторил он.

У незнакомца по щеке потекли слёзы. Яков не понял причину этого. Из-за того, что он может доложить в органы и тот загремит на всю оставшуюся жизнь туда, где отсидел семь лет или от обиды, что проиграли гражданскую войну, а возможно сдали расшатанные нервы?

– Ты что-то хотел сообщить про Григория, который воевал против нас, как брат против меня, отца и матери?

Незнакомец пришёл в себя и стал рассказывать про Григория, который имел несколько ранений и два из них в живот. В конечном итоге он от этих ранений и скончался.

– Мы с ним много говорили в минуты, когда боли немного отходили. Он однозначно сказал мне, что другой дороги он не видел и его долг был защищать Отечество от варваров. Он жалел тебя за то, что ты пошёл по другому пути и связал свою судьбу с большевиками.

– Меня не надо жалеть, я сожалею, что в нашей семье были белогвардейские элементы и жалко родителей, что они потеряли своих троих сыновей. Они были неплохими инженерами. Не могу ничего сказать о Григории как о профессионале. Но он был близорук, не видел, что творится в стране при царе и не увидел и не услышал дела и слова Ленина. Наверное, есть и моя вина, что не смог убедить братьев.

Так закончился разговор между Яковом и незнакомцем. На прощание, повторив несколько раз слово: «Прости», незнакомец пошёл по своей дороге. А Яков долго стоял и вспоминал своё счастливое детство, как дружили с братьями, как помогали друг другу при уличных драках. Друг за друга стояли насмерть и никогда не давали себя обижать. К сожалению, разные идеи оказались сильнее семейного согласия и братья стали для Якова врагами.

Прошло совсем мало времени, когда было официально объявлено, что страна покончила с вооружёнными формированиями, которые оставались как осколки Белой гвардии. Страна должна жить спокойно, достигать цели в строительстве социалистического общества. Говорили и писали правители одно, а на самом деле в стране существовал красный и жестокий террор против своего народа. Как будто были кругом враги и предатели идей нового общества. И эта невидимая война унесла миллионы невинных людей, их репрессировали, морили голодом и болезнями. День и ночь трудились на лесоповалах Сибири и Северных краёв. Общество шло не на объединение всех людей, где врагами были брат брату, отец сыну и наоборот. Одним словом, общество держали в страхе, чтобы люди боялись и не могли даже говорить дома друг с другом о несправедливости и о преступности по отношению к людям разных профессий. Особенно пострадало в годы репрессий крестьянство.

Осталось несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны. В семье Новикова за последние годы произошло много семейных событий. Самая большая потеря для матери – это смерть сына Андрея. Екатерина Васильевна, жена Якова, не смогла до конца оправиться от горя и болезни к ней стали наступать быстро. Как будто она знала, что смерть идёт за ней по пятам. Стала давать советы мужу и детям на будущее.

Старший сын Василий оканчивал школу и параллельно учился на военных курсах в военкомате. Яков часто спрашивал сына, с какой целью ходит на курсы красных командиров и есть ли желание быть военным? Мальчишеский задор и услышанные рассказы отца о гражданской войне и о басмачах вызывали в нем желание быть бесстрашным героем. Когда он был ещё маленьким, то уже осознавал значение оружия, орденов. Он мог часами играть с наградами и с именным оружием отца, подражая ему как герою многих военных действий.

Василий очень любил маму, и когда ей было от болезней тяжело, он не отходил от её постели. Старался укутать одеялами или принести еды с водой. Екатерина Васильевна получала внимание и заботу не только от старшего сына, но была не обделена и вниманием мужа Якова. Когда оставались вдвоём, они говорили по душам, не стесняясь своих слёз радости и горя. Якова тоже старые раны донимали, особенно, когда на улицу надвигалась непогода. Но он терпел и знал, что после перемены погоды наступит облегчение, и жизнь будет идти своим чередом.

Его от болезней отвлекали общения на работе и встречи в школе и на военных курсах, где был частым гостем и наставником. С таких встреч домой приходил уставшим, но удовлетворённым, что смог донести свои чувства к людям, Родине. Патриотические его чувства с годами нисколько не угасли и, в преддверии большой войны, он старался донести до каждого молодого человека, что надо защищать и любить Родину, как свою мать.

Однажды после ночного разговора с женой он услышал от неё, что она скоро умрёт:

– Яков, я чувствую, что скоро меня не будет, я прошу тебя об одном: не обдели вниманием младших – Анатолия и Верочку. Не представляю, как будут жить без материнской ласки.

После тяжёлых вздохов вытерла слёзы со щёк и продолжила:

– Яков, если попадётся толковая женщина, то ты ради детей наших, женись. Если хорошие чувства будут к детям, то они к ней привыкнут.

Якову не нравились разговоры жены, но освободить её от мучительных болезней даже врачи были не в состоянии. Яков душевно всячески ее поддерживал, и это помогало ей с тяжёлыми болезнями жить. Наступили июньские дни 1941 года. За счёт принимаемых всевозможных лечений в больницах и на дому Екатерине Васильевне стало полегче, она даже начала усиленно заниматься семьёй, детьми.

Наступил страшный день для страны – 22 июня 1941 года. В СССР начались незабываемые военные годы, когда на мирные головы людей полетели бомбы, снаряды, пули. В городе Орле войну встретили как все советские люди с возмущением и презрением к фашисткой армии и её союзникам. После того как Екатерина Васильевна услышала сообщение о войне, она первый вопрос задала мужу, учитывая, что старший сын Василий накануне получил звание младшего лейтенанта, его призвали на военные сборы:

– Яков, где теперь наш Василёк?

Яков, как военный человек, ответил жене не сразу, стал искать смягчающие слова, что он будет с военными готовиться к жестокой встрече с фашистами. Жена как будто не понимала мужа и спросила:

– А когда будут немцы, а может их не будет вообще? Пошумят немного и уйдут, и так закончится война?

Яков вынужден был возразить жене:

– Катенька, война будет долгой и нам придётся всем увидеть ее наяву. Мне нежалко отдать свою жизнь ради вас, за Родину, но жалко, что дети и молодёжь останутся на поле боя. Я знаю, что это такое – война.

К 12-ти часам орловцы собрались на центральной площади им. Карла Маркса, чтобы провести митинг с возмущением и гневом в адрес фашисткой Германии. Новиков Яков на митинг взял с собой сына Анатолия. Отец с сыном шли по городу молча. Люди бежали торопливо. Лица людей были суровые. Город как будто стал совершенно другим. Анатолий до конца не осознавал, что произошло, стал спрашивать отца, когда будет война и придётся ли ему воевать с немцами? Он с детской наивностью полагал, что если отец пойдёт воевать, то обязательно будет победа и она успешно закончится.

На площади города людей собралось несколько тысяч. Многие пришли с детьми. Все стояли молча и у многих в глазах был испуг и слёзы. Митинг открыл секретарь горкома Ларичев И.Н., он сказал:

– Наша страна не хотела войны. Партия, правительство делали всё, чтобы избежать её, но на Родину нашу напали фашистские каннибалы. Россию в своё время хотел поработить Наполеон, но здесь нашёл свою гибель. Также бесславно погибнет и Гитлер – палач германского, французского, греческого и других народов. Вечером в Орловской области в силу военного и мобилизационного положения все военнообязанные, родившиеся с 1905 по 1918 годы включительно, должны явиться в военкомы на борьбу с фашистами.

Новиков Яков с сыном Анатолием шёл с митинга с тревогой на душе. Опять война, вновь искалеченные безвинные люди, слёзы и горе на пути к победе. У него сомнений не было, что враг будет разбит, но он по себе знал как добывается победа и какой ценой. Его мысли и рассуждения прервал сын вопросом:

– Кто такие фашисты и почему их назвали на митинге каннибалами? Это что они – совсем голодные, идут к нам, чтобы есть наших коней? Ну почему из-за коней навязывать войну, мы же их победим, и они будут жить у нас в плену.

Анатолий обратился к отцу с множеством вопросов, а тот думал, как пацану сегодня объяснить причину войны? И что война убивает не только коней, но и детей, и стариков, и матерей. Яков немного сбавил свой ход и стал сыну разъяснять кто такие фашисты и что такое каннибализм. Отец не знал, как объяснить ребёнку, что это слово подразумевает есть человеческое мясо, значит, человека. Он вынужден был сказать, что люди становятся зверьми и готовы есть людей. Анатолию было странно представить, что люди будут есть друг друга, разве это возможно? Яков успокоил сына словами:

– Мы не дадим фашистам, чтобы они ели наших людей. Они найдут погибель в нашей стране. Никогда этого не было и не будет, чтобы нашу страну победили.

Эти слова отца успокоили Анатолия, и он не хотел задавать ещё вопросы. Вдруг отец ещё что-нибудь скажет страшное и думай, как потом быть. Новиков с сыном вернулся домой под вечер. По пути обошёл своих друзей и родственников. Не мог обойти и городской военкомат, где толпилось много народа. Люди были в основном молодого возраста, кто с рюкзаком за плечами, а кто с небольшим чемоданом. Это были добровольцы и призывники на фронт.

Яков быстро вошёл в курс дела, учитывая свою военную подготовку. В военкомате он многих знал, был частым гостем здесь во время призыва молодёжи служить в Красной армии. Читал лекции, рассказывал о своей службе. Он вошёл в кабинет заместителя военкома. Хозяин кивнул головой как разрешение присесть, а сам продолжал разговаривать по телефону. В кабинете было несколько сотрудников, которые ждали указаний или дополнительных приказов. После завершения разговора по телефону он спросил:

– Яков Григорьевич, вы с чем пожаловали? Мне просто некогда долго беседовать. Если есть вопрос, то побыстрее.

Яков спросил про сына, где он находится и появится ли в городе? Услышал от заместителя военкома неопределённый ответ, что сегодня никто не знает, кто и какие приказы получил:

– Я думаю, что их часть будет не сегодня, так завтра на передовой. Если что-либо будет мне известно, я тебе сообщу. Ещё есть вопросы?

– Да, я вот написал заявление, пока ждал, когда освободишься. Готов быть на передовой, вещи собрать мне много времени не понадобится.

Хозяин кабинета посмотрел странным взглядом и сказал:

– Яков Григорьевич твой возраст не обозначили в директиве на призыв, и это ты сам понимаешь как боевой товарищ. Я нарушать приказ не буду, но твоя помощь в скором времени обязательно понадобится по обучению молодёжи владеть навыками при военных действиях.

Яков всё же заявление оставил и добавил, что в любое время и куда угодно готов выехать с новобранцами. Так расстался Яков с работником военкомата. Новиковы возвращались домой поздно, на улице уже вечерело. Екатерина Васильевна ждала мужа и сына с нетерпением, ей хотелось услышать все новости. Она понимала мужа с полуслова и знала, что мимо военкомата тот не пройдет, и обязательно будет проситься на войну. Она хотела получить ещё весточку о сыне Василии, который был на военных сборах.

Яков посмотрел на жену, увидел её больное лицо, и ему её стало жалко. Сколько лет вместе и она всегда радовала его, как воспитывала детей и как ухаживала за всеми в семье. Он как военный человек был всегда занят не домашними делами и все заботы ложились на её хрупкие женские плечи. С честью несла все трудности, нисколько не жалуясь, и не приносила огорчения. И сегодня в трудный день для семьи, превозмогая боль, ждала мужа не в постели, а у стола, накрытого горячим ужином.

– По нашему сыну вестей от военкома не получил. Да мне понятно, первый день войны, в частях полная суматоха. И куда, какую часть пошлют пока мало кто знает. Все ждут особых распоряжений и, возможно, так же наш Василёк.

Яков не хотел огорчать жену известием, что он оставил заявление с просьбой на фронт, но учитывая, что от жены ничего в жизни не таил, то промолчать об этом – равносильно совершить по отношению к ней предательство. А если на самом деле призовут в армию, то она останется с малолетними детьми Анатолием и Верочкой и снова на её плечи лягут все трудности. После небольшой паузы Яков все же сказал жене, что он готов идти на фронт и это обозначил в военкомате заявлением с просьбой отправить его на передовую.

– Я хочу быть рядом с сыном. Он очень молод и пороха войны не нюхал, а мне не привыкать. Я его научу всему и буду оберегать.

Екатерине Васильевне понравились слова мужа по поводу оберегать сына, но она не представляла, как это может быть, учитывая его возраст и ещё: а как ей самой с двумя детьми прожить, когда болезни не отступают, а иногда кажется, что полностью изведут до смерти? Яков увидел, как жена переживает те события, которые произошли за один день. И ему стало очень горько на душе.

На второй день войны Яков пришёл на работу чуть свет. Во-первых, не спалось и, во-вторых, он понимал, что все предприятия перешли в режим военного времени, а это значит, жить придётся на работе. Кузнечные цеха завалены заказами, а сегодня жди уже конкретные военные задания. Ему как мастеру нужно быть готовым к новым непривычным заказам. И ещё он знал, что в рабочих коллективах можно услышать о войне гораздо больше, чем по официальным сводкам. Как говорят в народе: «сарафанное радио» работает оперативно и все сведения более правдивые. И так оказалось на самом деле. Немецкая армия идёт уже по нашей земле, поглощая населённые пункты и города своей мощью и зверскими расправами по отношению к мирным людям. Бомбёжки произошли по многим городам, расположенным недалеко от западных границ.

Яков вернулся домой к полуночи, жена не спала, ждала его.

– Ну что тебе, Катенька, сказать, война долгая и будет очень жестокая. Немец идёт по нашей стране.

Каждый прожитый день война не приносила радостных вестей. Фронтовые сводки ошеломляли людей поражениями в локальных боевых действиях Красной армии. Если в первые часы войны люди думали, что завтра, послезавтра враг будет разбит и наступит победа, то за месяц Орёл почувствовал дыхание войны в лицо. Город готовили к переходу на чисто военное положение. Стали проводить работы по обороне в случае появления немцев на подступах к городу.

Все промышленные предприятия и мастерские перешли на выпуск военной продукции. В цехах работали старики и дети. Рабочий день начинался и заканчивался условно. Практически рабочие жили на предприятиях. Все военные сводки воспринимали болезненно, и каждый осознавал, что если враг не будет остановлен, то окажется на подступах к Орлу в ближайшее время. И это произошло в конце сентября. Начались ожесточённые бои вокруг города. На помощь был выброшен десант, чтобы скоординировать силы орловского гарнизона и придержать большие силы врага на подступах к Орлу. Вся эта операция была рассчитана на выравнивание линии фронта на других участках. После продолжительных боёв со 2-го на 3-е октября 1941 года город Орёл был оккупирован немецкими захватчиками.

До оккупации партийные органы сумели создать сеть подпольной работы против врага. В состав партизанского движения вошёл Новиков Яков. За период оккупации, а это длилось 22 месяца (Орёл был освобождён 5-го августа 1943 года), в области произошло много событий, которые не забыты до сегодняшнего дня из-за жестокости и бесчеловечности по отношению к населению города Орла.

Массовые расстрелы и уничтожение госпиталей с ранеными, и вешание людей на виселицах в центре города. Люди сплачивались вокруг руководителей подпольных организаций и партизанских отрядов. Началась масштабная партизанская война внутри области. Локальными победами над фашистами Красная армия закрепляла в сознании людей, что победа будет за Красной армией. Эта вера позволяла громить врага повсюду. Партизанское движение в области росло с каждым днём. С нетерпением ждали освобождения города от фашистов и всеми методами громили в области врага.

Новиков Яков вынужден был перемещаться по области, чтобы не выдать себя как боевого участника гражданской войны, как партизана. Но самое главное опасение Якова было в том, чтобы через него немцы не могли выйти на след подпольных партизанских отрядов. В городском доме были немцы, и его семье практически жить было негде. Больная Екатерина Васильевна была всегда рядом с мужем. В сельском доме, где остановились у дальних родственников, жили в последние дни перед освобождением города.

Освобождение Орла ощутили по многим признакам. Это активизация подпольщиков против немцев и приближение канонады орудий вокруг города. Немцы проводили против населения жестокие мероприятия, расстреливая людей разного возраста. Последние вздохи немцев были слышны повсюду. В домах, где жили оккупанты, упаковывали чемоданы, значит, вера в победу над Красной армией улетучилась. Каждый немецкий солдат уже думал, как выйти из города живым.

Город был освобождён от немецких захватчиков, и городская площадь приняла всех участников победы по освобождению города Орла. Среди военных были и подпольщики партизанского движения. Новиков Яков пришёл с друзьями по оружию, чтобы чествовать героев-освободителей.

Начались восстановительные работы городского хозяйства и промышленных предприятий. День и ночь шла нелёгкая работа в мастерских кузнечного хозяйства. Многие специалисты ушли с Красной армией громить врага, многие были расстреляны. А часть умерли от голода и холода. Якову предстояла большая работа, чтобы восстановить предприятие и приступить к выполнению партийного задания по выпуску военных изделий для ремонта боевой техники. Каждому рабочему он был рад и если приходили люди из старой гвардии, кто служил с ним и кто был рядом в партизанской борьбе, то радовался вдвойне. Рабочее время шло день и ночь, многие стояли у станков сутками, также и Яков был в их числе.

В один из вечерних рабочих часов подошёл к нему бывший знакомый, тот самый незнакомец, который перед войной принёс весть Якову о смерти его младшего брата Григория:

– Яков Григорьевич, здравствуй. Я – Губернский Алексей Алексеевич, пришёл к вам, чтобы продолжить работу в мастерских.

Якову было неприятно видеть человека, с кем разошлись по идейным соображениям, но, учитывая производственную сложную обстановку, он был рад специалисту, который знает дело не понаслышке. Он протянул руку, поздоровался и сразу же задал вопрос:

– А как ты оказался здесь? – хотел добавить: «Ваши ушли и ты с ними мог бы уйти с глаз долой», но промолчал и ждал ответа.

– Яков Григорьевич, ты что-то не договариваешь или не хочешь задать мне прямой вопрос: где я был во время оккупации города? Я был там же где и ты, я не стеснялся и не боялся воевать против немцев. Я был подрывником и пустил не один эшелон под откос и ещё на моём счету несколько взрывов в городе, вот где я был. Это моя Родина, как и твоя. За то, что воевал за справедливость, своё отсидел, я не скрываю, что был в Белой гвардии и это наши внутренние проблемы. Но когда к нам пришёл враг, чтобы убивать матерей, детей и моих братьев, то я должен быть защитником своей Родины, я и оказался на деле там. Так что вот моя биография. Моей жене и моим сыновьям, Егору и Алёше, не стыдно за меня. Кстати, они воюют в Красной армии и оба офицеры. Война определила кто враг, а кто патриот своей страны.

Он помолчал, задумавшись. Потом продолжил:

– Тебе проще было перед войной, ты был патриотом страны с самого начала революционного движения и этим миновал репрессии, унижения властей, и дети не страдали от органов. Хотя тоже было, наверное, не просто из-за братьев, которые воевали против вас. А моя семья всегда жила под страхом, что не сегодня, то завтра отправят в Сибирь на лесоповал, это в лучшем случае или просто расстреляют, как врага народа. Моим детям не доверяли и требовали отказаться от меня. Слава Богу, что этого не произошло, хотя я писал им, что я не обижусь, если это случится. И вот война определила им место в строю со всеми бывшими и сочувствующими патриотам и прочими другими. Егор стал у меня лётчиком, а Алёша командиром взвода разведчиков. Из благодарностей, которые получил недавно, мне стало понятно, что служат Родине достойно. Вот вкратце то, что хотел сказать. Яков Григорьевич, будем трудиться вместе, если позволишь, чтобы победить общего врага.

Яков почувствовал искренность этого человека, он пожал ему руку и предложил возглавить бригаду сборщиков. А на прощание спросил:

– Когда и как получил весточки от сыновей с фронта?

– Принесли вчера, но были отправлены сыновьями письма давно, наверное, где-то лежали во время оккупации.

– От моего сына ничего нет с самого начала войны, – сказал с грустью Яков. – Моя Катенька умирает и нам хотелось бы прочитать от сына письмо и увидеть слова, что жив и здоров.

– Да ты не отчаивайся, Яков Григорьевич, не сегодня, завтра придут письма. Мы же не в оккупации теперь.

Так расстались два человека, чтобы делать одно дело, чтобы победить проклятый фашизм, а когда-то ведь воевали друг против друга, защищая свои идеи. А они были очень разные, но сегодня забыты те далёкие годы, есть общая задача спасти страну от фашизма.

Новиков после работы шёл темными улицами домой, чтобы повидать жену и детей. Время было за полночь. Когда в окнах увидел свет, забеспокоился, потом стал себя успокаивать, что, наверное, в доме стало холодно, затопили печь и жена ждёт, когда протопится печка. Но когда вошёл в дом, то ему стало понятно, что произошло. Около кровати Екатерины Васильевны сидела соседка и дети. Анатолий и Верочка подошли к отцу, обняли, но радости не было. Матрёна Ивановна, так звали соседку, сказала Якову, что в дом пришла беда, получили письма от Василия и вместе с ними похоронка. Яков стал успокаивать жену, что, возможно, произошла ошибка. Жена открыла выплаканные глаза и прошептала:

– Яков, я всё это не переживу, мне больно и я хочу уйти к сыну.

– Катенька, а мы как будем без тебя? Ты подожди убиваться, сколько таких случаев, когда посылают похоронки ошибочно.

– Яков, дай Бог, чтобы была ошибка, ты прочти вслух ещё раз письма нашего сына.

Матрёна Ивановна попрощалась и перед уходом сказала:

– Если что, я за детьми присмотрю, они не будут брошенными. И поухаживаю за Екатериной Васильевной.

Из писем Василия родители узнали и поняли его путь на войне с первого дня на передовой. Были ранения и поражения, сегодня он оказался под Варшавой в звании капитана. Командовал артиллерийской ротой. И похоронка датирована после всех писем «Варшавой». Яков понял, что по поводу гибели сына, ошибки нет.

Через два дня Екатерине Васильевне стало совсем плохо. Когда пришёл ночью Яков, то осознал, что милой жене осталось жить немного. Она крепилась, чтобы сказать мужу прощальные слова. Когда увидела мужа, позвала жестом к себе. Еле слышным голосом стала говорить:

– Ты меня не перебивай, мой дорогой, я тебе хочу передать то, что думаю и как хотелось бы, чтобы так было без меня.

Яков поднял голову, чтобы возразить, но она дёрнула руку. Хотела поднять и показать рукой, что диалога не будет.

– Меня скоро не будет, я уже там вместе с Васильком и будем просить Бога, чтобы ты прожил долго и поставил на ноги Анатолия и Верочку. Я вижу, что они трудолюбивые, но не видели материнской и отцовской ласки. Ты постоянно был занят военными и рабочими делами. Они видели тебя украдкой, когда им было совсем мало лет. Когда стали понимать, началась проклятая война, снова не до них. Я постоянно болела и они не получили того, что должен получать от матери ребёнок. Но мы не держали их голодом, если что-то было, то отдавали в первую очередь им. Я тебя прошу, не бросай их, они начинают формироваться. Они не должны быть беспризорниками. И ещё я тебя прошу, после моей смерти приблизь к себе соседку Матрёну Ивановну, она будет тебе женой, а детям матерью. Она способная и работящая, не позволит, чтобы наши дети были в голоде и холоде. Ты мне сейчас ничего не говори. Над моими словами подумай. Я ей уже говорила, что друг другу подойдёте. Она одна живёт и мучается, а вместе будет легче тебе, детям и ей.

Екатерина Васильевна закрыла глаза и продолжила говорить. Она благодарила мужа за то, что он всегда был внимателен к ней. Предсмертные слова прозвучали совсем тихо:

– Прости, если что не так.

Она замолчала, но не спала. В таком состоянии пролежала сутки и тихо умерла поздно ночью, уже не проронив больше ни одного слова.

После похорон любимой жены Якову стало очень плохо. Он не мог привыкнуть, что её больше не увидит и дети дома одни ждут маму. Анатолий осознавал, что мамы больше нет, Верочка питала надежды, что она вернётся. Но, к сожалению, этого не происходило. Яков домой приходил почти каждый день в ночное время. Побудет с ними час, другой и бежит обратно в цеха на работу. За детьми присматривала Матрёна Ивановна.

Однажды при встрече с соседкой Яков предложил ей поговорить по душам. Матрёна Ивановна была готова к этому, и как она понимала со своей стороны, вопрос созрел для обсуждения.

– Матрёна, я хотел бы предложить тебе мою руку, сердце и моих детей на воспитание. Как ты смотришь на моё предложение? Я хочу сказать откровенно, мне очень тяжело без Катеньки, я её любил, и мы с ней с детьми прошагали много лет. Для меня была опорой и советчиком. Я постараюсь относиться к тебе с уважением. Понимаю, что принять решение тебе сложно, но я хочу услышать от тебя ответа сейчас. И ещё что хочу услышать по поводу детей. Они у меня очень хорошие, но своеобразные, они не видели много ласки, как от меня, так и от Катеньки. Причин на это немало, я их не буду перечислять. Я хочу, чтобы ты восполнила наши недостатки в воспитании детей. Я не услышал от тебя согласия, а уже предупреждаю и даю задание на любовь к детям.

Матрена, недолго думая, ответила:

– Ты знаешь, Яков, я уже над твоим предложением думала не один день и ночь. Для меня счастье, что предложил сердце, руку и детей. Я их любила и люблю. За них переживаю, и готова с ними и с тобой идти до конца своей жизни. Ты для меня стал образцом мужского характера и порядочности. Екатерина Васильевна давно болела, и ты никогда не упрекал её и не повышал голос. Ты наоборот помогал ей во всех женских и домашних делах. Она видела в тебе яркое солнышко и по этой причине с такими болезнями прожила столько лет. Если бы не похоронка на сына Василия, она прожила бы ещё несколько лет. Но, увы, её не пощадила война.

Яков обнял Матрёну, прижал к себе, к груди.

– Спасибо тебе, – сказал перед уходом на работу.

Прошло ещё несколько лет. Завершилась война победой Красной армии. Всеобщее ликование, слёзы радости заполнили все дома города Орла, да только одного ли города? Всё человечество с облегчением вздохнуло после победы над фашистами русского солдата. Матери и отцы, потерявшие своих детей на войне с нацизмом, проклинают фашистских каннибалов за то, что пришли в мирные дома их Родины.

А Матрёна Ивановна и Новиков Яков прожили вместе тридцать лет. Яков умер в 1971 году, а Матрёна через два года. В совместной жизни с достоинством воспитали Анатолия и Верочку. Они стали наследниками большой семьи Новиковых, настоящего и славного русского рода.