Последний натиск великой империи

Монгольская империя начинает последнюю общую кампанию в западном направлении: на Иран. В 1257–1259 гг. армия под началом Хулагу (брата императора) громит Иран, Ирак, Сирию ^[113]. Руководитель похода Хулагу-хан собрал приверженцев разных религий. Начальник штаба Кит-Буга-нойон был ревностным несторианином, и помощников он подобрал из единоверцев. А еще в союз с монголами вступил царь Малой Армении Хетум I, который смог привлечь и антиохийского князя Боэмунда. Поэтому этот поход ещё иногда называют «ЖЁЛТЫМ КРЕСТОВЫМ ПОХОДОМ». При этом западные крестоносцы, наезжая на Александра и агитируя его к перемене веры, одновременно пытались сделать союзниками и монгол, перетаскивая на свою сторону влиятельную среди знати партию монгольских христиан-несториан. Об этом прямо пишется ^[114]: «Именно тогда, в XIII в., западные христиане заметили между мусульманами и «варварами» третий вид язычников: монголов» ^[115]. Монгольский миф является одним из наиболее любопытных мифов средневекового христианства (Жак Ле Гофф). Их считали не только готовыми принять христианство, но уже принявшими его и ожидающими лишь повода, чтобы заявить о себе ^[116]. Миф о пресвитере Иоанне, таинственном христианском государе ^[117], чье царство помещали в XIII в. в Азии, рожденный воображением западных христиан на основе смутных сведений о сохранившихся в Азии несторианских общинах ^[118], распространился на монголов. Отсюда мечта о союзе христиан и монголов, который, зажав ислам в свое кольцо, уничтожит его или обратит в христианство и установит царство истинной веры на всей земле (Жак Ле Гофф).

В январе 1256 года Хулагу, пополнив свою армию джучидскими подразделениями, предоставленными Сартаком, форсировал Аму-Дарью и осадил низаритские крепости в Кухистане (Эльбурс). Сложнее всего пришлось монголам при осаде Гирдекуха, которая затянулась на годы. Покончив с низаритами, Хулагу потребовал покорности от багдадского халифа ал-Мустасима. Полевая армия потерпела поражение на берегу Тигра. В начале 1258 года Хулагу, Байджу и Кит-Буга завершили окружение Багдада. Сперва в действие вступили осадные орудия, а затем начался штурм. К середине февраля город был в руках монголов. В начавшемся избиении жителей были пощажены христиане и евреи, поскольку при халифах они были угнетаемы. Сдавшийся в плен ал-Мустасим по приказу Хулагу вынужден был показать тайные казнохранилища, а затем, 20 февраля, был казнён. 12 сентября 1259 г. армия Хулагу выступила на запад. В 1260 году был взят Дамаск.

Могущество империи в зените. Её войска (в том числе и из Орды) громят мусульманские страны и берут неприступные крепости исмаилитов.

Александр, Берке и Бейбарс:

дирижёры и жонглёры мировой политики

Поэтому Александр со своими людьми и монгольскими численниками едет в Новгород. Чтобы заставить этот вольный, гордый и богатый город платить дань. Вече встаёт на дыбы. А во главе противников числа (т. е. подсчёта и учёта населения) – его сын Василий Александрович. Но князь тоже не простак и умелый вечевой оратор. Он обвиняет противостоящую ему партию в том, что они сына натравливают на отца. Это по русским понятиям тех времён очень тяжёлый грех, гораздо тяжелее, чем какая-то монгольская дань. Люди возмущаются меньше или уходят в нейтралитет. Пользуясь ситуацией, князь добивается выдачи ему бояр-«патриотов» и жестоко расправляется с дружиной Василия во главе со своим тёзкой: «выгна сына своего из Пльскова и посла в Низ, а Александра и дружину его казни: овому носа урезаша, а иному очи выимаша, кто Василья на зло повел» ^[119].

В конце концов после переписи населения и последующих долгих споров договариваются о дани – 1000 (одна тысяча) новгородских гривен (больших и тяжёлых, 200 г серебра каждая) в год с Новгородской земли; годовой же национальный доход Новгородской республики при этом составлял ок. 500 000 новг. гривен ^{[120, 121]}.

И что за драка за копейки? С кровью, отрезанием ушей… Но не всё так просто. Здесь и баскаки, и новгородцы пошли на принцип (баскаки к тому же выполняли жесткое указание империи: переписать и обложить данью в 10 % все завоёванные земли). Но т. к. в Новгородчине они завоевали только приграничную крепость Торжок, то новгородцы тоже уперлись и согласились: 1. Платить дань только за Торжок и его окрестности, т. е. 1000 новгородских гривен. 2. Передавать эту дань без общения с баскаками через руки Владимиро-Суздальского князя. Здесь ещё такой момент присутствовал: новгородцам трудно было спорить до крови за 1000 гривен (в смысле: давать – не давать) с человеком, который только что завоевал им северные земли (финские, карельские, Биармию и беломорские), приносящие им ежегодно несколько десятков тысяч гривен (!) и окончательно сделавшие Новгород монополистом по поставке мехов в Европу, и одновременно остановил Второй Северный Крестовый поход. Добавим – ну очень вовремя, как предвидел.

К тому же формальности были обставлены так: передача дани через руки князя-наёмника, отсутствие баскаков, отсутствие вассальных клятв монголам, что Новгород де-юре и де-факто оставался независимой республикой. Тамгу Новгород изначально не платил, а значит, не входил изначально в таможенную систему Монгольской империи (как и Смоленск). Кроме того (и об этом тогда задумывался, похоже, только Александр), по монгольским законам и обычаям, даже такая малая дань обязывала их к помощи при обращении за ней новгородцев в случае нападения третьей стороны. И в то же время Господин Великий Новгород общался с Золотой Ордой через послов, а монголы с самого начала согласились не лезть во внутренние новгородские дела. В частности, было решено, что новгородцы сами решают: как, где и с каких областей они собирают деньги в счёт тысячи гривен ордынского платежа. Попутно заметим, что те – и у нас, и за кордоном, кто выставляет Александра монгольским соглашателем и марионеткой, просто плохо знают (или прикидываются) ситуацию того времени, когда гибли (или – не гибли) государства и народы, когда нужно было иметь осторожность, отвагу и мгновенную реакцию амурского тигра, и удары наносить только наверняка. Итак, во Владимире, Ростове, Суздале сели баскаки, но в это же время в далёкой Монголии умирает император Мункэ – последний общемонгольский Великий хан. Отношения между Золотой Ордой и Хулагуидами резко портятся. Хулагуиды забирают Закавказье, которое Золотая Орда считает своим, громят мусульман и казнят багдадского калифа. Будучи христианином-несторианином, Хулагу становится опасным не только для мусульманина Берке, но и непредсказуемым для Александра, Кирилла и Руси. Это с Сартаком (тоже несторианином) всё было обговорено. А Хулагу с русскими Волгу «не пилил»; он заключает союз с крестоносцами. Ситуация быстро меняется и малопредсказуема, задействованы крупнейшие военные силы того времени: монголы, мусульмане, крестоносцы.

И в 1261 г. Берке с Александром и Кириллом открывают в Сарае Сарскую епархию. Теперь все христиане Золотой Орды (а среди кочевой знати это практически все – несториане) становятся прихожанами русской православной церкви, а несториане Золотой Орды – постепенно – русскими православными.

Но маховик событий всё раскручивается. После смерти Мункэ основная часть монгол возвращается в Иран, т. к. на курултае в Монголии должен быть избран новый хан. Меньшая из армий (от 15 до 20 тыс. чел.) продолжила боевые действия в Палестине против мамлюков Египта. Над мусульманским миром вообще нависла серьёзная угроза. Но нам от этого ничего не светило, т. к. крестоносцы и Хулагуиды уже были союзниками, правда, и ненадёжными, и непредсказуемыми. Отступая, Хулагу отправил посольство к мамлюкскому султану Кутузу в Каир со следующим ультиматумом: «Великий господь избрал Чингисхана и его род и [все] страны на земле разом пожаловал нам. Каждый, кто отвернулся от повиновения нам, перестал существовать вместе с женами, детьми, родичами, рабами и городами, как всем должно быть известно, а молва о нашей безграничной рати разнеслась подобно сказаниям о Рустеме и Исфендияре. Так что, ежели ты покорен нашему величеству, то пришли дань, явись сам и проси [к себе] воеводу, а не то готовься к войне» (Джами’ ат-таварих.)

В ответ на это Кутуз, по инициативе Бейбарса, приказал казнить послов и готовиться к войне. Возможные союзники монголов, христиане Палестины, неожиданно пришли на помощь мамлюкам. Жюльен Грёнье, граф Сидона, без повода напал на монгольский отряд. Мамлюкский корпус получил в христианской Акре отдых и продовольствие. Отдохнув под стенами гостеприимной крепости, мамлюки через территорию Иерусалимского королевства вышли в Галилею, в тыл монгольской армии.

3 сентября два войска столкнулись у Айн Джалута, близ Назарета. В состав монгольской армии входили немногочисленные грузинские и армянские отряды. Битва началась с атаки монгольской конницы. Бейбарс ложным отступлением завлёк Кит-Бугу в засаду, где на него с трёх сторон ударили мамлюки. Монгольская армия потерпела поражение, Кит-Буга попал в плен и был казнён. Монголы еще попытались восстановить свои позиции на Ближнем Востоке. Хулагу удалось собрать еще одну армию и бросить ее на Сирию. Им даже удалось взять Алеппо. Но Бейбарс со своими мамлюками уже спешил им навстречу. Битва состоялась 10 декабря 1260 года при Хомсе. Монгольская армия была снова разбита и откатилась за Евфрат. И страх перед монголами после двойного их поражения приуменьшился.

Вновь избранный Великий хан Хубилай перенёс в 1261 году столицу империи из Каракорума в Пекин (тем самым показывая, что главное направление для него – это Китай) и дал Хулагу титул Ильхана (т. е. хана части империи), показав расположение.

А вот отношения между Золотой Ордой (Джучидами во главе с Берке) и Ильханами-Хулагуидами становились всё хуже и хуже. В 1262 году между ними началась большая война. Идеологическим обоснованием войны была месть правоверного Берке за казнённого по приказу Хулагу аббасидского халифа аль-Мустасима, однако причины конфликта лежали глубже. Джучиды претендовали на закавказские территории (Арран и Азербайджан), обосновывая свои претензии завещанием Чингисхана. Бату по приказу великого хана Мункэ отправил к Хулагу около трёх туменов войска под началом Балакана, Тутара и Кули. Позже эти войска принимали участие и во взятии Багдада, и правоверный Берке, ставший к тому времени правителем, не выразил явного неудовольствия по этому поводу. Лишь после того, как Хулагу отказался отдать джучидам Закавказье и Южный Азербайджан в качестве доли завоеваний, вражда между двоюродными братьями усилилась. В придачу к этому в начале 1260 г. в ставке Хулагу был казнён Балакан; внезапно скончались Тутар и Кули, у Берке были подозрения, что их отравили. Прямо скажем – небеспочвенные подозрения. Послал в поход трёх полководцев-тёмников, и надо же, какая незадача, скончались разом все! Он приказал своим войскам возвращаться в Дешт-и-Кыпчак, т. е. в степи Золотой Орды, а если не удастся – отходить в мамлюкский Египет.

Когда в августе 1262 года через Дербент в Ширван вторглось 30-тысячное конное войско под командованием Ногая, из Аладага выступила хулагуидская армия. Её авангард спустя два месяца столкнулся с Ногаем у Шемахи и потерпел поражение. Но 14 ноября, когда к месту боевых действий подтянулись силы Абатай-нойона, джучидская армия была разгромлена, а Ногай бежал. Утром 8 декабря всё хулагуидское войско подошло к Дербенту. Сражение длилось весь день, и ордынцы в итоге отступили, оставив крепость.

Абатай, соединившись с Абагой, сыном Хулагу, перешли Терек и захватили лагерь и обозы войск Ногая. Берке организовал контрнаступление, и 13 января 1263 года на берегу Терека состоялась битва. Хулагуидская армия потерпела поражение, причём множество воинов при отступлении провалилось сквозь тонкий лёд реки. Потери с обеих сторон были так велики, что Берке, согласно Ибн Василу, воскликнул: «Да посрамит Аллах Халавуна этого, погубившего монголов мечами монголов. Если бы мы действовали сообща, то мы покорили бы всю землю». Войско Берке, пройдя за Дербент, вскоре отступило обратно на север. В то же время Хулагу, вернувшись в свою столицу Тебриз, среди прочего приказал казнить всех ордынских купцов-уртаков, занимавшихся в Тебризе торговыми операциями, а их имущество конфисковать. Берке ответил казнью персидских купцов, торговавших в его владениях. И вот в этих жестоких обстоятельствах Берке требует военной помощи от Александра!

Всё! Наступает момент истины. Возможно, самый сложный и тяжёлый в XIII веке, сложнее, чем у Торжка в феврале – марте 1238 г., и один из самых сложных в русской истории. Александр решает: войска не давать. Но как? И он уводит свои полки к Тарту (Юрьеву) ещё в 1262 году, осаждает, штурмует, стреляет, объявляя орде: «На нас напали». А через некоторое время боевики Александра одномоментно и согласованно входят со стороны Смоленска, Новгорода, Вологды во Владимиро-Суздальское княжество и синхронно с вечами Владимира, Суздаля, Ростова, Ярославля изгоняют баскаков и их отряды, громя и убивая самых наглых и злых. Акция была подготовленная и резкая. И тут с ильханами Ирана начинается эта тяжёлая для Орды война. Нужно принимать решение. Князь едет в Орду. И жёстко ставит перед Берке условия: или дань без баскаков, войск на войны и мальчиков в янычары, или – партизанская война. Здесь не Сирия – леса.

Теперь думает уже Берке. Он зол на Хубилая, на Александра и на Хулагу (особенно). Но Александр приехал один, как камикадзе, он не блефует. К тому же он не хочет подчиняться Монгольской империи. И Берке – тоже. Не платить им дань, а делить доходы от Волги. Всё равно кавалерию там, в лесах-болотах, постоянно держать нереально. В итоге Берке делает ход: он слагает с себя вассальную клятву Хубилаю (т. е. Монгольской империи – и с этого момента – 1262 г. – Золотая Орда выходит из империи), приносит формальную присягу халифу-изгнаннику, который находится в Египте у мамлюков Бейбарса, и перестаёт платить дань в Монголию, ссылаясь на восстание русских ^[122]. После этого многие монголы уходят назад, на восток. А войска Александр так и не дал: ни в 1262-м, ни в 1263 году. И Золотая Орда становится более тюркской и татарской. Тут можно ещё раз задать вопрос: что, Александр похож на марионетку? Скорее, на Кутуза и Бейбарса. Он более 20 лет был стражем отечества со стальными нервами, умело выждал момент и молниеносно его использовал и в конце концов спас русскую государственность. Если б на его месте был тюфяк или просто НЕ ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ человек, мы бы получили 1605 или 1917 год. Наиболее последовательную и развёрнутую критику политического курса Александра даёт английский профессор Дж. Феннел ^[123]. Он утверждает, что Александр проводил просто соглашательскую политику по отношению к монголам.

Явно не без оснований указывая на преувеличенный характер Батыевых разрушений на Руси, описываемый большинством российских, а затем и советских историков; сохранение основной части боевого потенциала страны (в том числе кадрового, особенно у самого Александра и его братьев, а также у Даниила Галицкого и его брата Василько), Феннел ставит в укор Невскому то, что тот регулярно срывал антимонгольские кампании: братьев Андрея и Ярослава в 1252 году, а затем выступления новгородцев во главе со своим старшим сыном Василием Александровичем в 1257–1258 гг. против переписи населения монгольскими численниками. Британский профессор утверждает, что Невский неоправданно много и негативно уделяет внимания тевтоно-шведской угрозе на западе, которая была явно преувеличенной и просто не представляла угрозы для русских латников, а значит, и стране в целом. И в то же время из сугубо личных интересов однозначно и решительно отказался от участия в организации крестовых походов против монгол. На это можно сказать: во-первых, Данило Галицкий пытался организовать крестовый поход против монголов. И что? Ему кто-то помог? Кроме пустого титула короля, он что-то получил от Запада реально ^[124]? Нет. Во-вторых, британец в чисто английской манере забывает или опускает очень важные моменты: а что, Александр ходил воевать с Ордой в Иран, Азербайджан, Хорезм; или давал им войско; или сдал новгородцев (за 1000 гривен), вводил у них тамгу, монгольскую таможню?