Те, кто подвергает сомнению наши идеи и образ действия – в бизнесе или в обществе, – находят способы продвинуть мышление на один шаг вперед. Это не то же самое, что «креативность» в узком смысле этого слова. Это кое-что намного более радикальное. Flip оказалась не просто инновационной видеокамерой, а IKEA оказалась не просто оригинальной идеей – это были радикальные прорывы в вопросах представления о продукте, бизнесе и отрасли в целом.

Где же таятся возможности для радикальных прорывов? В этой книге мы будем работать по модели пяти шагов (см. рисунок), которая позволит нам понять, какие действия необходимо совершить, чтобы такие возможности открылись. Давайте начнем с ознакомления с основами модели – от имитации креативности до рискованного мышления.

Основная проблема «креативности» заключается в том, что человек с самого рождения является отличным имитатором. И действительно, мы имитируем настолько хорошо, что сами не замечаем этого. А все становится еще интереснее, когда вы понимаете, что даже литература о креативности по большей части является результатом копирования другой литературы по креативности. Имитация присуща нам от природы: если мы видим удачную идею, наше подсознание немедленно начинает ее воспроизводить. В видеоиндустрии был разработан особый путь креативности – добавление все большего числа функций и украшательство. В отрасли имелись четкие представления о том, что такое креативность, и каждый старался действовать в соответствии с ними. Камера Flip стала продуктом, который другие представители отрасли даже не считали креативным – для них это было что-то новое, угрожающее.

Большая часть творческой работы в наши дни, в особенности в больших корпорациях (и в книгах о креативности), застревает на этом этапе. Проблема не в том, что люди не пытаются быть креативными, – они как раз пытаются. Они стараются быть креативными – но лишь в ограниченном, знакомом для себя ключе. Не сознавая этого, они просто повторяют прежние формы креативности – ведь именно в необходимости совершения этого действия их и убеждают. Книги о креативности – это, как правило, книги об историях и методах, работавших раньше. Подразумевается, что компании просто должны прислушиваться к этим советам.

Иногда нам кажется, что отказом от имитации должно стать расширение – то есть увеличение концептуального пространства. И мы начинаем исследовать новые области, собирать большее количество информации, искать больше решений. Некоторые компании делают это исключительно хорошо и добиваются многого. Но с той же долей вероятности они могут застрять на этом этапе, не понимая, почему перестали развиваться. Проблема заключается в том, что расширение всегда происходит в установленных рамках, а это все равно что импровизировать по плану. Компаниям нравится удобство такого подхода: ведь он безопасен и хорошо известен, а, кроме того, при его использовании кажется, что базовые положения остаются нетронутыми, контролируемыми.

Мы редко замахиваемся на создание новых бизнес-моделей, а они, между прочим, зачастую рождаются из чего-то более радикального, чем простое расширение. Пример такого радикального прорыва – компания IKEA, лидирующий гигант на мировом рынке мебели. Она предложила идею дешевой мебели со сборкой конечным пользователем – и этот смелый шаг был сделан в отрасли, которая расширяла свои горизонты сотнями лет, привлекая новых дизайнеров, используя новые материалы, новые типы мебели. Никто из конкурентов не осмелился подумать рискованно о базовой логике, на которой основан продукт и сама бизнес-идея. А в IKEA это сделали, как и в той видеокомпании, что производила камеры Flip. Отрасль отреагировала на новшество шоком и даже отвращением. Ведь покушение на устоявшийся порядок – это совсем не то же самое, что «расширение коробки».

Flip и IKEA не просто искали креативные решения, то есть не только копировали предыдущие идеи и не просто расширяли их. Нет, они делали кое-что намного более грандиозное, а именно радикальным образом провоцировали существующие представления. Короче говоря, они сделали то, что в их отраслях считалось глупым, сомнительным и попросту невозможным. Такой подход резко отличается от расширения горизонтов, больше напоминая перезагрузку мышления. Рискованное мышление начинается с провокационного прорыва – с момента, когда вы предлагаете что-то, что не вписывается в прежние рамки. Чтобы этот шаг стал возможным, нужно подвергнуть сомнению механизмы, удерживающие нас в зоне комфорта. А для этого необходимо бросить вызов «тайной коробке» (мы к этому еще вернемся) – то есть рамкам, удерживающим наше мышление под контролем. Это не то же самое, что «быть креативным» в общепринятом понимании, это означает радикальную конфронтацию с традиционными моделями мышления.

Как только вы разрушили прежние рамки и таким образом перепрограммировали свое мышление, вам обязательно нужно переоценить контекст, в котором вы привыкли работать. Начать надо с восприятия креативности как чего-то, с чем необходимо работать постоянно, а не рассчитывать, что прорыва, о котором я писал в шаге 3, будет достаточно. Рискованное мышление – это не просто изобретение удачной идеи, это необходимость постоянной переоценки окружения, постоянный процесс переноса перспектив.

Креативность должна стремиться к тому, чтобы стать рискованным мышлением. Это уровень, которого достигли настоящие творческие личности, и именно здесь можно найти что-то действительно перспективное, радикальное и революционное. А поскольку такую креативность любить сложно, мы зачастую стараемся не замечать ее. Но ведь именно она отличает действительно оригинальных людей от посредственностей. Ниже мы рассмотрим еще много примеров на эту тему. Достичь этого уровня нелегко, однако награда огромна: рискованное мышление не просто становится источником идей – оно может менять мир.

Серьезная работа над креативностью означает отказ от ограничений, присущих шагам 1 и 2. Переход может быть жестким, а переоценка – непростой, но в то же время именно это сопротивление делает процесс стоящим: ведь отсутствие сопротивления означает отсутствие значимых изменений.

Эта книга посвящена рассказам о том, как рождаются рискованные идеи и каким жестким может быть процесс рискованного мышления. В целом структура книги основана на последовательности, описанной выше, а материал организован в виде шагов, с помощью которых можно перейти от комфортного мышления к мышлению рискованному. Каждый шаг важен по-своему, однако вам следует соотносить их с вашими конкретными условиями.

В первой части книги мы увидим, как креативность превращается в отсутствие таковой, в свое бледное подобие. Мы поймем, как наш мозг обманывает нас, заставляет думать, что мы креативны, когда на самом деле это вовсе не так. И еще мы увидим, что многие так называемые истины о креативности являются бессмыслицей. Наш потенциал выше, чем мы думаем, однако и риск «застревания» в комфортном мышлении больше, чем мы обычно признаем. Эта часть – призыв к действию: пора порвать с комфортным мышлением! Первая часть книги связана с первыми двумя шагами: имитированием и расширением.

Вторая часть книги целиком посвящена провокациям. Чтобы изменить мышление, разрушить комфортную для мозга зависимость от того, что он уже знает, вам нужно подвергнуть его креативной шоковой терапии. Упражнений по «креативности» тут недостаточно. Чтобы действительно покинуть зону комфорта, нужно принять шокирующие понятия. Это не всегда приятно, но необходимо для перехода на следующий уровень – уровень рискованного мышления.

Чтобы поместить наше более рискованное мышление в правильный контекст, нужно посмотреть, как организации работают с креативностью. Пора бросить решительный вызов обычной болтовне о том, что креативные организации – это приятная, милая среда. Кто-то должен осмелиться повести за собой, иметь достаточно храбрости, чтобы продвинуть креативность на шаг дальше. Настоящая креативность должна порождать действия, а не только красивые идеи.

По большому счету, эта книга представляет креативность с неожиданной стороны, как что-то опасное и рискованное. Это хвалебное слово идеям, которые не вписываются в общепринятые рамки, считаются глупыми, смехотворными или опасными и именно поэтому обладают исключительной важностью. Это не просто удачные идеи – нет, это что-то значительно большее!

Прежде чем перейти к действительно важным вещам, давайте разберемся с очевидным: креативность важна. Мы отчаянно нуждаемся в ней. Она является движущей силой в современных корпорациях, центральной частью современной экономики, важным элементом процесса достижения индивидуального совершенства. Некоторые даже заявляют, что она необходима людям для достижения гармонии и благоденствия. Итак, конечно, креативность важна, и именно потому, что она важна, эта книга рассказывает, как можно ее развить, как компании совершенствуются в работе над своим творческим потенциалом и как происходят инновации.

Нужна ли еще одна книга о креативности? В моей библиотеке есть сотни книг о креативности, креативных организациях, креативных экономиках, инновациях, бизнес-идеях и так далее. У меня есть и толстенные тома по теории, и небольшие разноцветные книжки, в которых разъясняется, как креативность может помочь разбогатеть, и книги о том, как креативность может спасти мир. На моих книжных полках стоят книги о том, как креативность работает в группах, как управлять творческими людьми, даже о том, как создать семью с помощью оригинального подхода. Креативная кулинария, креативный фитнес, креативные методы решения проблем, креативный маркетинг – это список можно продолжать бесконечно.

Что же в таком случае заставило меня написать еще одну книгу о креативности? Ответ прост и, кроме того, немного трагичен. Прочитав более сотни книг о креативности и инновациях, я очень хорошо понял одно: многие книги о креативности страдают полным отсутствием таковой. Короче говоря, они слишком похожи, полны напыщенных заявлений и затертых примеров, а одни и те же упражнения используются в них с такой частотой, что это могло бы показаться смешным, если бы цель авторов книг заключалась именно в этом. Но это, увы, не смешно. Книги о креативности не шутят, они воспринимают себя настолько серьезно, что временами становятся самим определением отсутствия креативности. Если книги о креативности в чем и нуждаются – так это в самой креативности, причем в огромных количествах.

В качестве примера приведу эти чертовы девять точек… Интересно, есть ли в мире два человека или хотя бы один, никогда не видевший их (кажется, есть шанс найти их в племенах на острове Борнео – я заранее завидую этим счастливчикам)? Может, насчет двух я хватил через край, но очевидно, что на сегодня такие люди составляют незначительное меньшинство. Если быть кратким, упражнение начинается с того, что авторы в самом высокомерном тоне представляют читателю картинку с изображением девяти точек, организованных в квадрат со стороной в три точки. Читатель, жаждущий креативности, должен соединить эти точки четырьмя прямыми линиями, не отрывая ручки, или что-то вроде на ту же печальную тему (больше всего я люблю задание, когда читателю предлагается сделать это при помощи одной прямой линии, что возможно, если вырезать точки со страницы и выстроить их… в линию). Упражнение старо как мир и не слишком подходит для развития творческого мышления. Само по себе оно абсолютно неинтересно, но частота, с которой его тиражируют вновь и вновь, просто поражает.

Чего же на самом деле хотят авторы этих книг, приводя подобные упражнения? Очевидно, это делается в целях убеждения читателя в том, что креативность – это своего рода секрет, мистическое знание, которое должно быть передано от просвещенного автора слегка темному читателю. И действительно, в большинстве книг на тему креативности можно заметить какой-то религиозный пыл, причем в таких масштабах, что иногда мне становится страшно. Еще меня угнетает высокомерное отношение к читателю в большинстве этих книг: «Вот вам загадка. Можете вы ее разгадать? Нет? Я так и думал. Иди сюда, мой ограниченный дружок, я покажу тебе, насколько ты глуп…». (Чуть позже я буду делать то же самое, но при этом утверждать, что я ничем не лучше, а возможно, даже намного хуже вас, дорогие читатели.)

Такие упражнения – форма поднятия самооценки автора, они не ставят целью поведать о креативности что-то интересное. Это становится особенно ясным, когда вы замечаете одинаковые упражнения в каждой книге! Закончив набирать это предложение, я попросил сына отправиться в мою библиотеку и принести мне три любые книги со словом «креативность» в заглавии – просто чтобы доказать правоту своего утверждения. Из трех случайным образом выбранных книг в двух было изображение девяти точек. В третьей книге – «Креативность» Михая Чиксентмихайи[2] – рисунка не было: в ней вообще нет ни рисунков, ни упражнений. Их отсутствие компенсируется повторением некоторых других вещей, до бесконечности воспроизводимых в подобных книгах.

Если бы речь шла лишь об одном постоянно повторяющемся упражнении, авторам можно было бы простить это повторение. Но дело в том, что большинство книг о креативности одинаковы в принципе, лишь с некоторыми незначительными отличиями. Можно без преувеличения сказать, что они повторяют один и тот же образец 1926 года. Именно в этом году господин по имени Грэм Уоллас (1858–1932) разработал базовую модель творческого процесса, состоящую из четырех простых шагов:

• подготовка;

• зарождение;

• озарение;

• верификация.

С тех пор эту модель модифицировали сотни авторов – раз за разом, постоянно. Кто-то добавляет шаг или два, в основном разделяя указанные выше шаги на несколько, при этом большинство дает шагам новые названия. Да, конечно, можно добавить кое-что к тому, как должна проходить подготовка, или поговорить о важности верификации. Можно даже замкнуть шаги в круг, чтобы за верификацией следовала новая стадия подготовки. Но в итоге это одно и то же.

А если могут другие – значит, можете и вы! Воспользуйтесь базой, приведенной выше, дайте шагам новые клевые имена, добавьте этап (какая разница, ведь это ничего не меняет!) и представьте все в виде новой разноцветной модели. Почему бы, например, не в форме акулы? Гляньте-ка – и вы можете быть креативным мыслителем! Я серьезно – почему бы нет? Тем более что вы будете не первым, кто так поступает… Возьмите базовую модель, сдобрите ее несколькими упражнениями и примерами. Не можете придумать новые – используйте те, что найдете в старых книгах, так делают все. Раз-два, готово! Теперь вам остается лишь сравнить ваше творение с книгами, которые уже стоят у вас в шкафу.

Нашли? Дайте угадаю: сначала автор на нескольких страницах рассказывает о том, насколько важна креативность. Потом следует целый ряд глав, в которых приведено то, что вам нужно делать: определить проблему, желательно несколькими способами, собрать при этом массу идей и предложений. Иными словами, это будет то, что Уоллас называл подготовкой. Затем вам нужно понять, что для творчества нужно место, что его нельзя добиться силой и что дремать полезно. Этот этап Уоллас называл зарождением. В какой-то момент такое поведение приведет к рождению новой идеи, хотя обычно в этом месте авторы говорят очень пространно и размыто. Уоллас был приятно честен, назвав этот этап «озарением», ведь он чертовски хорошо знал, что не понимает этого этапа сам. А затем идеи нужно проверить, оценить, осуществить действия в соответствии с ними – то есть верифицировать их.

Одна и та же модель повторяется, как я уже сказал, с 1926 года. С тех пор произошло многое: рождались и исчезали государства, возникали и разорялись гигантские корпорации – но книги о креативности выглядят точно так же, как в том далеком году.

Печально, но это так: книги о креативности не особенно креативны, а повторение одних и тех же упражнений – лишь наиболее заметный симптом более значительной проблемы. Кстати, этот факт во многом определяет то, как мы укротили и стерилизовали креативность, превратив ее во что-то само собой разумеющееся, поставив в один ряд с обычными житейскими историями, заставляющими приятно трепетать сокровенные струны души. Большинство, если не все, книги о креативности вопят о том, как важно это понятие, насколько креативные компании успешнее некреативных и насколько счастливее вы можете стать, посвятив себя благородной цели развития творческого мышления. Есть что-то религиозно-фанатичное в том, как они лезут с этим к читателю, как они требуют, чтобы люди сделали креативность частью своей жизни. И, конечно же, в том, как они с разной степенью откровенности заявляют: те, кто не готов принять креативность, – неудачники и ничтожества.

Именно в этом яснее всего чувствуется религиозный тон большинства материалов о креативности. Либо вы принимаете ее, либо ваша душа погибла. Организации, не видящие впереди света, идут не туда, и их следует либо обратить, либо унизить. Вы не должны сомневаться в креативности. Никогда и ни за что! Благочестивые миссионеры этой идеи не готовы ответить вам на вопрос, возможно ли достижение результата без излишнего пыла и неистовства, они не готовы принимать критику или рассматривать альтернативные точки зрения. Для большинства авторов, посвятивших себя креативности, она столь же свята, как Иисус, Будда или Аллах, так что можете сомневаться в чем угодно, но упаси вас Бог пытаться проявить креативность в отношении креативности! в этой всеобъемлющей, всеохватной вере креативность становится абсолютным, неоспоримым благом.

Я решительно не согласен с таким подходом. Я прирожденный скептик, а это значит, что даже на понятие креативности я смотрю со скепсисом. Я не согласен с тем, что креативность может решить проблемы. Я не думаю, что организация, состоящая исключительно из творческих людей, – это хорошее дело, и уж тем более не считаю его возможным. Пусть меня назовут циником, но я не верю даже в то, что креативность всегда полезна. Напротив, можно с легкостью представить множество ситуаций, в которых она очень вредна. Однако креативность стала церковью, в которой подобное богохульство неприемлемо. Я стал еретиком креативности и теперь жалко стою на обочине дороги, по которой мне хочется прокатиться с ветерком на автомобиле. Кстати, мое положение не так уж и плохо. Как писал Арт Кляйнер в своей книге The Age of Heretics[3], нам нужно такое мышление для развития того, что мы уже имеем.

Я, еретик, обожаю креативность. Такие слова могут прозвучать странно из уст человека, посвятившего несколько страниц жесткой критике креативности. Но правда такова – я влюблен в нестандартное мышление, оригинальных людей и креативные организации, очарован ими. Проблема в том, что я отказываюсь принимать упрощенные, выхолощенные представления об этой странной, необычной, беспорядочной, противоречивой, запутанной, хаотичной сфере. Я считаю, что она отличается от тех правильных, приличных и гладко причесанных «истин», которые обычно приводят в книгах о креативности. Настоящая креативность для меня не стерилизована, лишена раболепия. Нет, она беззастенчиво неприлична, зачастую опасна и весьма неприятна. Многие из тех, кто продает креативность (да-да, именно продает!), считают ее чем-то вроде джаза – музыки, приятной для уха, временами немного эпатажной, но никогда не шокирующей. В моем представлении креативность выглядит по-другому. Развивая метафору, я сравню настоящую креативность с той музыкой, за прослушивание которой родители сердятся на детей – это и панк, и дэт-метал, и ганстра-рэп. Что-то иное, радикальное, зачастую агрессивное.

Такова и моя книга. В ее основе лежит моя работа над креативностью и инновациями на протяжении последних десяти лет, работа, проведенная как в практическом сотрудничестве с корпорациями и организациями, так и в более теоретической сфере. За многие годы я посвятил всего себя внедрению в нашу повседневность «подлинной креативности», обсуждению вопросов креативности и инноваций, поиску способов возвращения этим понятиям той необузданной энергии, которая должна определять и наполнять их. По моему твердому убеждению, креативность соткана не из одних лишь радующих душу «финтифлюшек» и добрых чувств. Нет, она может быть грязной, жестокой, грубой – способной действительно менять мир.

Итак, креативность – это взъерошенный хулиган, ковыряющийся в носу и закидывающий ноги в грязных ботинках на стол, а не воспитанный молодой человек с сияющим взглядом и улыбкой победителя, пересказывающий популярные истории и нравящийся слушателям. Насколько я понимаю, у оригинальных людей есть враги, и это не просто хорошо – это естественно. Почему? Потому что если всем нравится то, что вы говорите, можно с полной уверенностью заявить – с содержанием вашей речи что-то не так. По сути, ваша речь безопасна, а безопасность – враг креативности.

В этой книге я попытаюсь бороться с таким конформизмом и познакомить вас с новым, необычным миром креативности. Это мир, в котором ценится отталкивающее, грязное, глупое, страшное и непосредственно-детское. В этом мире востребованы другие книги о креативности – агрессивно противоречивые, оспаривающие саму креативность. Учитывая все это, я очень, очень надеюсь (да-да, именно надеюсь!), что написанное мной понравится далеко не всем. Я посчитаю, что потерпел фиаско, если никого не рассержу или не расстрою – или и то, и другое – во время чтения. Так что готовьтесь: я буду немного зол и даже немного неучтив. Скорее всего, я буду не раз сам себе противоречить. Мое самое сокровенное желание заключается в том, чтобы хоть один человек начал испытывать тошноту во время чтения этой книги.

Это будет книга о границах, об их пересечении и обнаружении, а также о том, как легко обмануться, поверив, что ты пересек границу. Сначала я собирался написать сатирическую книгу о том, как стать гуру в сфере креативности, своего рода пособие для тех, кто хочет подделать креативность, но потом счел этот замысел излишне циничным.

Вместо того я решил написать о реальных возможностях критического мышления, о тех странностях, которые появляются, когда человек выталкивает свое мышление из зоны комфорта. Так что мы поговорим о комфорте, расслабленности, стимулировании и прочих, на первый взгляд, безобидных вещах, исподволь изменяющих образ нашего мышления. Поговорим и о шокирующих вещах – о том, как уродство, глупость и имитация могут для нашего же блага разрушать скрытые ограничения, делающие наше мышление излишне комфортным.

Я отнюдь не собираюсь выступать против креативности. Я буду делать то, что необходимо делать, чтобы воспринимать креативность серьезно, а не думать в категориях мотивационных плакатов и фантастических книжек с картинками. Ведь я по-настоящему верю в креативность и связанные с ней возможности. Я был бы рад увидеть мир, в котором креативность – серьезная, настоящая – имеет больше возможностей быть услышанной и в котором радость творения получила бы поддержку и понималась более широкими массами.

Однако, будучи реалистом, и я понимаю, что путь к созданию такого мира намного труднее и запутаннее, чем хотелось бы думать. Если мы намерены воссоздать такой мир возможным, даже в локальном контексте вроде отдельной компании, нам нужно испытать на прочность множество границ и неоднократно пересечь их. Чтобы такое движение было возможным, по моему мнению, очень важно бросить вызов нашему мышлению, тому, что мы считаем, а что не считаем креативностью в традиционном смысле этого слова. Нам нужно подвергнуть сомнению и саму необходимость пересекать границы, чтобы это утверждение не стало конечным. Такой подход присущ рискованному мышлению, и для его правильного понимания необходимо принять его двойственность – одновременно живущие в нем любовь и сомнение.

Все мы ограничены рамками своего мышления, у всех нас есть ограничения в отношении того, что мы можем думать и представлять. Если вы считаете по-другому – вы просто наивны. Конечно же, мы можем подвергать сомнению границы, но разговоры о разрушении рамок и нестандартном мышлении, как правило, оказываются пустыми. Нам нужны рамки, нужна эта «коробка» – чтобы само мышление стало возможным. Без таких «коробок» мы бы чувствовали себя потерянными – ведь все наши мысли основаны на рамках, предположениях, принимаемых утверждениях и понятиях.

Проблема заключается не в том, что в нашем мышлении есть ограничения. Проблема в том, что мы редко понимаем, какие из этих ограничений реальны. А единственный способ найти эти границы, понять, что они собой представляют, – пересечь их. Конечно же, о достижении именно такого результата благодаря своим семинарам и банальным упражнениям заявляют большинство гуру в сфере креативности – но они ошибаются, целиком и полностью ошибаются.

Базовые упражнения по развитию творческого подхода и набившие оскомину разговоры о том, что креативность важна/весела/ценна и так далее, совсем не работают. Все потому, что мозг (хитрое существо, о котором мы будем говорить не раз) видит их насквозь. Наш мозг удивительно эффективно справляется с такими типами угроз и вызовов, причем делает это так, что настоящие барьеры на пути оригинального мышления остаются не преодоленными и даже не замеченными. Подобно тому как некоторые типы стимулов заставляют нас думать, что мы принимаем независимые решения (см., например, Yes! 50 Secrets from the Science of Persuasion Голдстейна, Мартина и Кьяльдини[4]), упражнения по креативности заставляют нас поверить, будто мы стали более креативными, хотя на самом деле наш мозг всего лишь получил дозу приятных ощущений.

Чтобы серьезно работать над развитием творческих способностей, необходимо использовать что-то более мощное. Нам нужна тяжелая артиллерия. Креативность не должна быть комфортной или приятной, иногда она похожа на занозу. Ваше хорошее самочувствие после упражнений по креативности не является доказательством эффективности этих упражнений – это лишь признак того, что мозг выделяет эндорфины как награду за то, что вы пошли на поводу у традиционных истин. Наслаждение креативностью равносильно ее превращению во что-то безопасное и приятное – наш мозг очень ловко умеет обманывать нас таким образом.

Напротив, реальной креативностью мы называем перестройку мышления, настоящие изменения во взглядах на мир. Как любые серьезные перемены, такой процесс не бывает безболезненным. Чтобы серьезно говорить о креативности, нужно отказаться от приятных упражнений, забавных историй и общего чувства комфорта, которые окружают современный дискурс о креативности. Нет, нам нужно отправиться туда, где некомфортно и даже страшно, где наши обычные техники ментальной навигации не работают.

Сумев отбросить чувство комфорта и представления о креативности родом из глянцевых журналов, мы поймем, что сможем совершать невероятное. Путь к рискованному мышлению непрост, но ведь ничто ценное не просто. Я уже заявлял, что идея, у которой нет врагов, – неудачная идея, по той лишь простой причине, что любое оригинальное суждение по природе своей у многих вызывает противодействие.

Точно так же серьезная креативность должна быть трудной, потому что она ставит под сомнение общепринятые истины, заставляет испытывать дискомфорт, лишает любимого чувства покоя и удовлетворенности. Трудно, непопулярно, некомфортно – ТАКОВ девиз креативного мышления, достойного серьезного рассмотрения!

Давайте откровенно спросим себя: а нужна ли нам вообще креативность? Такой вопрос, вне всякого сомнения, прозвучит еретически – думаю даже, что некоторые мои коллеги из сферы креативности сочтут его оскорбительным. Более того, они рассердятся настолько, что будут готовы произнести прочувствованную речь о том, как «креативность необходима для всего и всех», и о том, что она «единственное, на чем можно построить что-то ценное», и еще о том, что она – «основной элемент всего, что делает нас людьми». И еще много всего, желательно Заглавными Буквами да жирным шрифтом. Я знаю их реакцию – и тем не менее не могу воспринимать такие заявления серьезно. Странно, что лишь немногие из этих ученых мужей подвергают сомнению само устоявшееся понятие креативности – особенно учитывая тот факт, что они целыми днями говорят своим слушателям о том, что подвергать сомнению нужно все. Все, за исключением наших представлений о креативности.

Немного поразмышляв над этим, вы поймете, насколько это странно. Ни один психически здоровый человек не поверит, что торговец автомобилями расхваливает машину, которую пытается продать вам, по какой-то иной причине, нежели желание продать ее. Все мы знаем, что человек, желающий продать дом, всегда старается показать его в лучшем свете. Но когда люди, кормящиеся разговорами о креативности, начинают свои обычные речи – о том, как креативность выгодна, приятна и мила – мы воспринимаем их слова без тени сомнений. Никто не «пинает шины» консультанта по креативности. Чего же мы ждем от этих людей? Что на самом деле они могут сказать? Как и преподаватели бизнес-дисциплин обычно сходятся на том, что изучаемый ими предмет очень важен и полезен (я-то знаю, я сам был одним из них), большинство тех, кто говорит о креативности, вряд ли скажут что-то еще, кроме слов о ее исключительной важности. Они жертвы проклятия – проклятия необходимости любить то, от чего они зависят.

Наблюдая за дискуссией о креативности в обществе, можно заметить множество болтовни, но очень мало дебатов. Каждый голос, каждое утверждение – еще один кусочек лоскутного одеяла согласия, всеобщего согласия с тем, что креативность важна, ее нужно поддерживать, развивать и так далее. Иногда это становится смешным, например, когда чиновники заявляют о том, что нам нужно больше креативности, а сами денно и нощно занимаются тем, что ставят печати на кучи постановлений и указаний. Или когда вы сталкиваетесь с государственными агентствами по инновациям, которые мне кажутся чем-то вроде цехов по совершенствованию породы бюрократов. Слово используется как мантра, как заклинание – кажется, люди думают, будто само упоминание креативности заставит ее материализоваться из ниоткуда, как ангела или демона. Однако в большой степени такое неосознанное преклонение, лишенное какого бы то ни было налета здоровой критики, меня просто утомляет. Оно может быть красивым и даже дарить человеку чувство удовлетворения, но когда креативность превращается в пустые слова, догму, ритуал, тогда нужно что-то более… еретическое.

Во время лекций я часто рассказываю историю об одной академической конференции, посвященной креативности, на которой я имел несчастье присутствовать. Я начинаю с шутки, спросив, могут ли слушатели дать определение конференции на тему креативности. А когда выясняется, что никто не может, я сам даю его: «Это когда в одной комнате собирается сотня белых мужчин среднего возраста, согласных друг с другом в том, что они делают очень важное дело».

Конференция в моей истории выглядела точно так же. Даже еще хуже, поскольку один из докладов зачитывала Весьма Важная Креативная Персона, которая тоже соглашалась со всеми, но лишь самую малость. Этот человек выскочил на сцену, размахивая кулаками и спрашивая нас о том, верим ли мы в креативность. Он был похож на проповедника, обращающегося к своей пастве: «Ве-е-е-рите ли вы в креативность?!» Паства отвечала так, как следует отвечать истинно верующим, единодушно соглашаясь с ним. Они верили. А я в тот момент думал о сцене из фильма «Жизнь Брайана». Если вы видели фильм, вы поймете, о чем я. Брайан, злополучный главный герой, родившийся в Назарете в то же время, когда родился Иисус, в решающей сцене был спутан с потенциальным мессией. Чтобы разъяснить ошибку, он пытался поговорить с толпой обожателей, сказав им, что глупо следовать за ним, и напоминая: «Вы все индивиды!»

Через мгновение толпа повторяет в едином порыве: «Мы все индивиды…». И только один ворчливый старичок кричит: «А я – нет!»

Ирония, конечно же, заключается в том, что единственный настоящий индивид в толпе – это старик, отрицающий свою индивидуальность. На той конференции я прекрасно понимал его. Если такова креативность, я не желаю иметь с ней ничего общего.

Возможно, мои слова покажутся циничными. Конечно же, в креативности полно того, что достойно любви, и я не собираюсь очернять ее – а вы, дорогой читатель, должны сами решить, скомпрометирован ли я сам тем, чем занимаюсь. Креативность, даже когда столкнешься с ее настоящей сутью (со всеми ее изъянами и недостатками), все равно интересна и заслуживает к себе серьезного отношения. Если посмотреть на бизнес и прочие сферы жизни, можно заметить, что креативность – один из наиболее важных факторов прогресса, необходимая часть любой функционирующей системы, вездесущий аспект человеческого мышления. Иными словами, креативность присуща всему и всегда, в любой ситуации. Один из величайших мифов связан с тем, что ученые мужи – посредством скрытых угроз, неопределенности и сомнений – заставляют людей верить в то, что креативность может исчезнуть. Не бойтесь, это невозможно. Креативность жива, пока живо человечество.

В науке о предпринимательстве различают предпринимательство ради выживания и капитализацию новых возможностей на рынке. Обычно для рекламы предпринимательства используют второй тип, ведь он связан с забавными, мотивирующими, успокаивающими историями. В них действуют люди, подвергающие что-то сомнению, внедряющие новшества и получающие за это щедрую награду. Напротив, предпринимательство ради выживания связано с людьми, которые просто тяжко трудятся и создают компании вынужденно. Скучно? Конечно. Не так стильно? Определенно. Но ведь такие примеры встречаются куда чаще и намного ближе к жизни, независимо от того, приятно их слышать или нет.

Я хочу подчеркнуть, что креативность наличествует всегда и везде, она – часть нашей жизни. Она поднимает голову во время войн, когда люди ищут способы выживания. Она проявляется в тюрьмах и лагерях военнопленных. Ее следы можно найти у наркоманов в темных городских переулках и в агентствах со старинными, до смешного чопорными названиями. И именно эта неослабевающая энергия, эта сила, пронизывающая всю человеческую деятельность, интересует и восхищает меня – а не прилизанные слайды, рассчитанные на послушную публику.

Именно поэтому при работе с корпорациями, желающими перемен и инноваций, я начинаю с оспаривания существующего положения вещей, а потом резко меняю позицию, требуя, чтобы компания обосновала свое стремление к изменениям. Как-то раз я консультировал небольшую, но весьма успешную компанию, оказывавшую консалтинговые услуги. Ее сотрудники хотели посвятить целый день работе над повышением степени креативности в целях превращения своей организации в более смелую и стильную. Мы проработали целый ряд техник развития креативности, обдумали набор лежащих на поверхности и скрытых возможностей, провели мозговой штурм. Было предложено множество идей, которые оказались весьма интересными. Людей переполнял энтузиазм, но в то же время чувствовалось в этом энтузиазме что-то неестественное, вымученное. Тогда я спросил у руководителей компании, почему они хотят изменить ее. Заметил, что многое из того, чего они хотят, уже имеется и готово к использованию. Многие из идей оказались связанными с индивидуальными мечтами – показатель того, насколько активно люди участвуют в жизни компании.

В целом мне показалось, что сила компании заключалась в корпоративной культуре и в воодушевленности, с которой сотрудники относились к работе. Говоря простыми словами, людям нравилось работать там, а в наше время это уже не мелочь. Поэтому я задал им вопрос: «Разве текущее положение дел недостаточно хорошо?». Выражение удивления на их лицах дало мне понять, что я был прав. Они никогда не задумывались над тем, что их стиль работы, их прекрасная культура, энтузиазм и есть все, что нужно для счастья. Я заявил, что изменения – несмотря на все промывание мозгов на тему их необходимости и пользы – могут повлечь за собой значительное число негативных последствий.

Иногда отсутствие изменений может быть самым умным шагом, который только можно предложить. С легким удивлением сотрудники фирмы согласились с тем, что я прав, и заявили, что были так убеждены в необходимости изменений и креативного выбора, что мой вариант – оставить все как есть – просто не приходил им в голову.

Самое неприятное во множестве разговоров о креативности заключается в том, что они похожи на сладкую вату. Надутые, воздушные, с приторным вкусом – а если попытаться копнуть поглубже, видно, что за всем этим розовым очарованием почти ничего не скрывается. Но все равно трудно не любить сладкую вату. Многие из нас, не задумываясь, покупают ее на ярмарках или в парках развлечений – ведь этот вкус хочется чувствовать снова и снова! Сладкая вата – очень вкусное лакомство, как и разговоры о креативности. Однако иногда я задаюсь вопросом: а такова ли креативность на самом деле, действительно ли она – всего лишь забавный опыт, лишенный настоящей глубины? Когда слушаешь рассуждения о креативности, начинает казаться, что сама идея раздута сверх пределов разумного при помощи огромного количества горячего воздуха. Люди, с энтузиазмом рассуждающие о творческом подходе, скорее всего, искренни в своей увлеченности и на самом деле верят в то, что говорят. Однако в то же время почти все разговоры на эту тему полны пустых клише, болтовни, откровенной глупости и чуши собачьей. И если мы хотим узнать о креативности больше, нам нужно искать ее за пределами обычных обсуждений.

Как я отмечал чуть ранее, мозг – чрезвычайно пассивный орган. Он удивительным образом склонен принимать без критики все, что известно ему по предыдущему опыту, и весьма преуспел в постоянном самообмане. Возможно, дело в том, что нам все время вдалбливают одни и те же рассуждения о креативности или о стратегии – мозг очень быстро приспосабливается к таким рассуждениям и принимает их. Подобные склонности мозга лежат в основе большей части индустрии креативности, давая работу множеству тренеров по креативности и им подобным. Такие люди исходят из того (подсознательно, я надеюсь), что вы культурно запрограммированы положительным образом реагировать на утверждения о креативности, и готовы скармливать вам эти идеи снова и снова. Именно поэтому примеры и упражнения повторяются раз за разом, что иногда доводит до тошноты. И вот они повторяют (в 14 329-й раз), что креативность должна быть не только словом, но и делом.

И все дружно кивают.

Тренеры заявляют, что мы должны позволить себе иногда ошибаться и терпеть неудачи.

И все снова кивают.

Затем они указывают, что жизнь в офисе станет намного веселее, если люди будут работать творчески.

И снова дружные кивки.

А потом звучит вопрос о том, поддерживает ли компания креативность и нестандартное мышление – и все дружно вертят головами из стороны в сторону. Перерыв на кофе – и все начинается сначала. Еще один продуктивный день в мире обучения креативности!

Одним из свойств мозга является его счастливая способность убеждать себя в том, что он развивается, хотя на самом деле этого не происходит. Если подвергнуть мозг действию незнакомых раздражителей, например новым упражнениям или загадкам, первой его реакцией будет отнюдь не поиск оригинального решения. Вместо того чтобы пытаться решить проблему по-новому, мозг сразу же обратится к запасу прежних знаний и уловок. А это значит, что работа, посвященная развитию креативности при помощи умных упражнений, обычно приводит к тому, что мозг активно избегает развития, то есть использует базу уже известных ему знаний.

В течение многих лет нас буквально заваливают сообщениями о том, как гениален и сложен человеческий мозг, какая волшебная машина помещена у нас в голове. Конечно же, во многом мозг действительно удивительная «машина». Но это не значит, что он всегда работает нам во благо. В своей книге «Несовершенный человек» Гари Маркус[5], профессор психологии Нью-Йоркского университета, доказывает, что основная часть нашего когнитивного аппарата – довольно неуклюжая конструкция, где сосредоточено большое число механизмов, использовавшихся еще в доисторические времена, которые в настоящее время скорее вредят, чем помогают нашему мышлению. Он наряду с другими выдающими психологами отметил наличие простого, но часто забываемого факта: мозг – это биологическая структура, связанная биологическими/органическими ограничениями. Иногда ученые называют мозг мышцей, и это верно. Как и любая мышца, он предназначен для сохранения энергии и потому не стремится напрягаться более необходимого. Первое правило любого биологического организма заключается в стремлении расходовать как можно меньше энергии.

И потому, сталкиваясь с чем-то новым, наш мозг изо всех сил пытается найти самое простое решение проблемы, самый легкий путь. Многие специалисты в сфере креативности знают это его свойство и «налегают» на упражнения, чтобы заставить мозг работать. Но они недооценивают способность нашего мыслительного аппарата приспосабливаться к обстоятельствам.

Любой, кто серьезно занимался физическими упражнениями, знает, что тело легко привыкает к определенному типу нагрузок, и чтобы физически совершенствоваться дальше, нужно изыскивать новые способы подвергать его стрессу – а если придерживаться одного и того же режима год за годом, можно вообще не вставать с дивана. То же справедливо и в отношении мозга, тем не менее лишь немногие готовы вкладывать в развитие мышления те же усилия, что вкладывают в поддержание тела в форме. Точно так же, как мы все хорошо умеем обманывать себя, убеждая, что короткая прогулка позволит съесть еще один пончик, мы часто уговариваем себя, что несколько быстрых упражнений для мозга и рисование в блокноте помогут нам поддерживать в форме наши творческие способности.

Увы, это заблуждение, причем существенное. Оригинальными становятся не посредством игр и упражнений, а посредством принуждения мозга делать то, что для него чуждо, некомфортно, трудно. Мозг развивается при серьезном сопротивлении, точно так же, как мышцы развиваются во время бега на длинные дистанции или ускорений, а не во время воскресной прогулки. Нейрологические исследования показывают, что в незнакомых и сложных ситуациях у мозга появляются шансы развить новые способы мышления. Даже у взрослого человека мозг может создавать новые нейронные связи и активировать спящие части, но это происходит только в ситуациях, когда он вынужден преодолевать значительное сопротивление, а никак не в расслабленной атмосфере семинара по креативности. То, что сегодня называют модным словочетанием «нестереотипное мышление», не более чем комфортная деятельность мозга, прогулка, а не настоящий бег. Мозг, защищая себя от излишнего расходования сил, создает что-то вроде «коробки в коробке» – техника, позволяющая нам обманывать себя, полагая, что мы разрушаем старые рамки мышления, хотя на самом деле мы лишь притворяемся.

Можно сравнить это с тем чувством «порога», которое тело испытывает во время бега. Иногда кажется, что ты просто не можешь бежать быстрее, что еще чуть-чуть – и умрешь. Но бегун может преодолеть это чувство, пересечь болевой порог – и бежать намного дальше, чем казалось возможным. Это клудж – умный механизм, разработанный телом для сохранения энергии, механизм удивительно сильный. Мозг же имеет не один, а несколько подобных механизмов защиты.

Чуть позже в этой книге мы рассмотрим методы, позволяющие подвергнуть мозг сопротивлению, заставляющему его развиваться, и поговорим о том, почему так важно постоянно работать над развитием творческих способностей, ввести себя в режим креативности. Важно понять, что креативность и ее развитие – это вызов, нелегкая работа. Увы, вам придется отказаться от представлений о быстром и легком решении проблемы.

Еще один из величайших мифов – представление о том, что любой человек может быть креативным. Большинству людей при желании действительно удается развить творческий потенциал до определенного уровня. Но представление о том, что каждый может быть креативным, попросту неверно. Креативность немного напоминает искусство быстро бегать – тем, что в ней тоже существует относительная компетентность. Глядя на бегунов-олимпийцев, мы вряд ли отметим тот факт, что все они бегут быстро: мы сфокусируем внимание на том, кто бежит быстрее других, и наградим его медалью, отмечая его превосходство. А то, что человек, прибежавший последним, отстал всего на одну секунду, уже не так важно.

Точно так же можно утверждать с большой долей вероятности, что каждый человек, живущий сегодня, намного оригинальнее людей эпохи Средневековья, однако этот факт сам по себе не значит, что все нынешние жители Земли в равной степени креативны. Все не могут быть «креативными» одновременно, это удел бунтарей, чье мышление отличается от мышления масс. Однако это не значит, что обычным людям не следует развивать креативность. Нет, это лишь означает, что мечты о повсеместном и равном распределении творческих способностей недостижимы.

Мы все можем развиваться, но при этом не следует забывать о разнице между общим развитием и необходимыми различиями между индивидами. Вы, читатель, можете стать более креативным, чем были раньше, но это не обязательно значит, что вы станете очень креативным, потому что все вокруг тоже развиваются, а значит, может так статься, что вы на самом деле ни на шаг не продвинулись. Это «эффект Королевы Червей» (из известной книги «Алиса в Стране чудес»), когда «нужно бежать изо всех сил, чтобы остаться на том же месте».

В современном мире, где нас вынуждают стремиться к инновационному мышлению, действия по правилам лишь позволят вам удержаться в одном ряду со всеми; при этом кто-то неизбежно отстает. Для того чтобы реально выделиться из общей массы, недостаточно посещать все объявленные семинары и прилежно выполнять то, что тренер выберет в качестве самого главного упражнения. Нет, нужно посвятить всего себя реальному оспариванию доминирующих представлений, поиску иных путей – даже если это означает отказ от общепризнанного понятия креативности. В то же время не следует чрезмерно увлекаться стремлением к одному типу креативности, попытками копировать и эксплуатировать отдельную идею. Проблема в значительной степени заключается в том, что мы пытаемся установить определенную цель, к которой можно вести людей. Для тех, кто работает с креативностью и пропагандирует ее, такие фиксированные образы важны, но это не значит, что они должны быть важны для вас. Нет и еще раз нет!

В индустрии креативности есть властное измерение. Частично она работает благодаря заявлениям о том, что есть лучший образ жизни, к которому следует стремиться, благодаря выделению определенного типа людей в своего рода класс «сверхлюдей» (ср. понятие «креативный класс» у американского ученого Ричарда Флориды). Таким образом, лекции и семинары по креативности могут превратиться в довольно неприятное действо, где лектор относится к слушателям покровительственно и даже с некоторым презрением. Классическая техника, часто используемая лекторами, заключается в том, чтобы начать с разговоров о важности оспаривания всего, сомнения во всех утверждениях. Потом лектор говорит о чем-то другом – для того, чтобы через десять-пятнадцать минут резко сменить тему и бросить вызов слушателям, спросив, почему никто не возражает и не опровергает его слова. После этого лектор улыбается как можно шире (зачастую доходя до мерзкой, неестественной ухмылки) и делает оскорбительные жесты, а публика смущенно хихикает. Так можно установить власть над слушателями, доминировать над теми, кто «недостаточно креативен».

Еще один способ достижения той же цели – много говорить о себе, о том, как вы мотивировали огромное число людей или изменили их мышление, о том, как люди везде и всегда открыты для вашей мудрости. Вообще, говорить все, что позволит описать идеальное состояние и намекнуть, что слушатели не соответствуют идеалу – но в то же время поманить их возможностью изменений, если только они будут открыты для ваших слов… Поймите меня правильно. Я не хочу сказать, что тренеры, говорящие о креативности, пытаются сознательно подавлять других, я лишь подчеркиваю, что в индустрии обучения креативности существует властное измерение. И хотя намерения учителей могут быть самыми благими, дискуссии на тему креативности обычно (а вернее всегда) вызывают чувство «избранности», эдакой эксклюзивности, направленное против тех, кто еще не пришел к идеалу. Подразумевается, что оставшиеся снаружи, «иные», не так хороши, как мы, и что им нужно развиваться, их нужно просвещать и спасать – и все это можно получить у вашего обаятельного консультанта по креативности.

Еще одна удивительная техника связана с искусством всегда быть правым. Это замечательное искусство основано на парочке довольно простых риторических уловок, благодаря которым почти все можно превратить в «креативность». Главное – это своего рода бессовестное выворачивание слов наизнанку, с помощью которого любое утверждение можно превратить в креативное, подчеркнув какую-то его часть.

Например, представим, что вы консультант, специализирующийся на креативности. Вас попросили провести мозговой штурм с работниками IТ-компании, в результате которого должны быть выработаны идеи по поиску новых клиентов. Но проблема заключается в том, что группа относится к тренингу без особого энтузиазма. Более того, люди активно противодействуют вам, но ведь они не знают, что я подготовил вас к такому повороту событий… с самого начала они просто отказываются делать упражнение, заявляя, что им не нужны новые клиенты, потому что они не успевают работать с уже имеющимися. Отлично, время отбить первый удар. Просто воскликните: «Фантастика! Вы взяли проблему и переформулировали ее! Очень креативно!»

Вы застанете их врасплох, и потому они согласятся провести мозговой штурм, но постараются противодействовать вам, не воспринимая его всерьез, обсуждая бесплатную помощь и прочие подобные вещи. А вы отвечаете: «Великолепно! Вы ищете новые бизнес-модели и заранее прорабатываете бренд компании! Очень креативно!»

Ужаснувшись, люди решат, что идея была дурацкой, но таков уж весь IТ-бизнес, и, возможно, компании стоит перейти на торговлю подержанными автомобилями или футболками с ругательствами. А вы, как ни в чем не бывало, гнете свое: «Прекрасно! Вы мыслите нестандартно, расширяете свои горизонты! Очень креативно!» – и повторяете это до бесконечности.

Видите, вы тоже можете быть консультантом по креативности! Помните – нужно всего лишь болтать, соглашаться и называть все креативным. И никогда не признавайтесь в том, что вы мошенник.

Конечно же, я не утверждаю, что все консультанты по креативности так уж просты. Но в большинстве популярных представлений и популярной литературы на тему креативности прослеживается тенденция находить что-то для выражения энтузиазма, что-то, чему можно похлопать. Все в этом странном мире определяется теми розовыми очками, которые мы обычно надеваем, говоря о креативности. Все слишком просто, слишком очевидно. А уж когда посмотришь на приводимые примеры, становится совсем странно. Как упражнения повторяются из книги в книгу, так и истории одних и тех же компаний воспроизводятся сотни раз, но никто даже бровью не поведет (я лично больше всего люблю затянувшуюся и довольно-таки странную традицию напоминать людям о каком-то несчастном работнике фирмы грамзаписи, отказавшемся работать с Beatles, – это настолько частый пример, что при очередном его пересказе мне становится плохо).

В настоящее время постоянно воспроизводимыми образцами стали две компании – я, конечно же, говорю об Apple и Google, истории которых приводят в качестве стандартных примеров того, как «креативность может сделать вас миллиардером». В особенности Apple стала заезженной песенкой во всех типах бизнес-литературы, причем в такой степени, что я начал подозревать, что за всем этим стоит какое-то спонсорское соглашение. Все покажется еще смешнее, если подумать, что компания, ставшая иконой для креативщиков, управлялась человеком, возведшим нетерпимость в ранг управленческой философии – об этом подробно написано в книге «О чем думает Стив» Ландера Кени[6]. Должен признать, я восхищаюсь Стивом Джобсом, хотя бы по той причине, что он так изящно опровергает множество излюбленных теорий об инновациях и творческом мышлении. Короче говоря, дело не только в том, что в литературе о креативности повторяются сладкие романтические сказки, где все мило и красиво, но и в том, что это сказки до абсурдности одинаковые.

В странном бизнесе, связанном с креативностью, существует множество способов обманывать себя, даже в самых благих намерениях. Зачем?

В современном обществе креативность обсуждают так часто и так активно, что мы редко удосуживаемся определить само это понятие, словно его значение априори очевидно; а если вы и зададите такой вопрос, найдутся тысячи людей, готовых до бесконечности отвечать на него, искать определения. Однако если присмотреться внимательнее, окажется, что креативность – очень странная вещь, ускользающая от определения. Есть в ней что-то парадоксальное и эфемерное, что делает невероятно трудной задачу ее точного определения – даже если нам кажется, что оно естественно и очевидно.