В результате было решено: кроме разработки двух вариантов плана обороны ВМБ отправить Деревянко в штаб Приморской армии для уточнения обстановки на месте.

Обстановка оказалась тревожной. Части 11-й немецкой и 4-й румынской армий захватили на стыке 9-й и Приморской армий плацдарм у Дубоссар глубиной 5 и шириной по фронту 8 км. Командование Приморской армии настойчиво интересовалось, чем может помочь Одесская военно-морская база стабилизации положения на Днестре.

Первый разговор об этом состоялся у Деревянко с полковником Крыловым, занимавшим в то время должность заместителя начальника оперативного отдела штаба Приморской армии. «Наша 95-я дивизия ведет бои на южном фланге плацдарма. Для ее усиления направляем части. Чем ей может помочь база?» – поинтересовался у Деревянко начальник оперативного отдела и услышал в ответ: «База своей авиацией уже неделю помогает Приморской. Жуков сегодня подтвердил решение поддержать авиацией войска на Днестре. Днем две эскадрильи бомбардировщиков СБ могут сделать три боевых вылета, а ночью две эскадрильи гидросамолетов МБР-2 – один вылет».

Про помощь, которую база может оказать Приморской армии, Деревянко пришлось доложить и начальнику штаба армии армии генерал-майору Шишенину. Ничего утешительного для командования базы Деревянко в штабе армии, конечно, не услышал, о чем и сообщил командиру базы на совещании командиров и комиссаров частей и соединений базы, проведенном вечером этого же дня. Жуков приказал повесить карту и доложить обстановку всем собравшимся.

После доклада Жуков зачитал телеграмму командующего флотом и приказал готовиться к боям на суше.

Из личного состава базы было решено сформировать сводный сухопутный отряд моряков под командованием майора Морозова. Этот отряд, просуществовавший меньше недели, по сути явился первым подразделением морской пехоты Черноморского флота. В дальнейшем этот отряд влился в формируемые в базе два морских полка, а его командир Морозов был назначен командиром первого из них.

Строительство оборонительных рубежей продолжалось все более убыстряемыми темпами, но при этом вопрос, займет ли их Приморская армия, так и оставался нерешенным.

1 августа командующий Приморской армией генерал-лейтенант Софронов неожиданно назначил командующего военно-морской базой Жукова начальником гарнизона Одессы. В штабе Одесской военно-морской базы такое назначение не вызвало никакого энтузиазма, а напротив, явилось для ее командования еще одним подтверждением того, что Приморская армия скорей всего будет отведена от города и оборонять Одессу придется силами самой базы. Военный совет Черноморского флота смотрел на ситуацию несколько иначе. В полученной от него телеграмме возложение ответственности за оборону города на командование базы считали оправданным и закономерным:

В связи с таким развитием событий командование базы стало предпринимать дополнительные усилия по укреплению обороны города.

Сводный сухопутный отряд было решено развернуть в полк. Береговые инженеры базы Павлов, Цигуров, Каменецкий, Лепехин и Еремин составили схему размещения баррикад в городе и стали готовиться к их строительству. Были взяты на учет все воинские подразделения, расположенные в городе, и стал готовиться план обороны города «на ближайших рубежах» с учетом имеющихся сил. В штабе базы готовили сухопутные карты, планшеты и таблицы для ведения огня.

Также было решено укрепить подходы к береговым батареям, установив проволочные заграждения и минные поля.

Оборона города силами базы предполагала активное использование береговых батарей, но при этом наличных сил могло не хватить даже для их удержания. В связи с этим Жуков запросил командование флота: если придется при отходе подрывать батареи, следует ли подрывать и бетонные блоки, имея в виду восстановление батарей в будущем?

Октябрьский, не рискнув принять решения по вопросу, в котором любое неверное указание могло быть истолковано как вредительство, запросил главморштаб, который доложил о запросе Кузнецову. Слово «отход» в те дни действовало на Кузнецова, как красная тряпка на быка, и воспринималось совершенно однозначно.

Командование Черноморским флотом получило 4 августа директиву № 3/294 о задачах флота при обороне Одессы и телеграмму, поясняющую ее содержание. В телеграмме, общий смысл которой сводился к установке «Стоять насмерть!», настолько категорично подчеркивалось, что пока батареи не будут разрушены противником, ни о каком их оставлении не может идти речь, что Октябрьский на этот раз не стал ее дублировать, а просто переслал в Одессу.

Но такое положение продержалось недолго. Уже на следующий день в штаб базы пришла очередная телеграмма Октябрьского, в которой он по указанию наркома приказывал Жукову «для выполнения задач по обороне Одессы иметь тесную связь с сухопутным командованием по вопросам артподдержки наших войск кораблями и береговыми батареями; войска необходимо поддерживать до последнего снаряда; в случае окружения Одессы нашим войскам будет организована поддержка огнем флота и организовано их питание морем; если наших войск под Одессой не окажется, Одесской базе противостоять врагу самостоятельно. Для обороны Одессы будут назначаться корабли флота до крейсеров включительно».

Вопрос о возможности использования кораблей Черноморского флота для обороны города был по существу решен Кузнецовым еще 3 августа изданием директивы № 402ш «О возможности использования кораблей ЧФ в обороне Одессы», но командующий Черноморским флотом несколько промедлил с принятием решения по этому вопросу, очевидно, ожидая дальнейшего развития событий.

Но вопрос о том, кто все-таки будет оборонять Одессу, так и не был решен окончательно. Поэтому решение о подготовке базы к защите города по двум вариантам по-прежнему оставалось в силе. В базе формировались уже не один, а два морских полка, в которые, кроме добровольцев с кораблей, батарей и учреждений базы, была включена и часть личного состава штаба, политотдела, тыла и служб базы.

Вооружить такое количество бойцов базе, не имевшей собственных запасов стрелкового оружия, было сложно. Подавляющее число винтовок было взято с кораблей и служб базы и некоторая часть – с батарей. В штабе базы для его охраны было оставлено всего 7 винтовок. Личное оружие офицеров штаба базы было передано офицерам 1-го морского полка, многие из которых были назначены с учебных и тыловых должностей и вообще не были вооружены. Но всего собранного в базе оружия хватило только на то, чтобы вооружить 1-й морской полк. Для вооружения 2-го полка оружия не нашлось ни в Одесской военно-морской базе, ни в Приморской армии, и его пришлось запрашивать у командующего флотом. Ни о каком тяжелом вооружении и средствах усиления речь, конечно, идти не могла. В этом отношении полкам и батальонам морской пехоты, формировавшимся позже в Севастополе и Новороссийске, повезло значительно больше.

Вопрос же об участии в обороне армии продолжал решаться. И чаша весов, в зависимости от развития обстановки, колебалась то в ту, то в другую сторону.

Ухудшение обстановки на Южном направлении сильно изменило имеющиеся планы ведения боевых действий на всех уровнях. Приморская армия не являлась тут каким-либо исключением. Линия обороны армий Южного фронта постепенно смещалась под натиском противника. Николаев оказался в полосе обороны 9-й армии, а Одесса, в полосе обороны Приморской.

Первоначально командующий Приморской армией генерал-лейтенант Софронов готовился защищать Николаев и уже предполагал перевести свой КП из Одессы в село Нечаянное, находящееся на дороге в Николаев.

Сдавать Одессу без боя, конечно, никто не собирался, о чем совершенно ясно говорили директивы и телеграммы Кузнецова, но какими силами будет осуществляться ее оборона, по-прежнему было неясно.

Однако вскоре возникло решение использовать Одессу для отвлечения на нее значительных сил врага. Кто является окончательным автором такого решения, точно не известно. Впервые оно упомянуто в донесении главнокомандующего Юго-Западным направлением маршала Буденного Ставке от 4 августа.

Обстановка на Южном фронте продолжает развиваться для нас крайне неблагоприятно. Помимо окружения 6 и 12 армий, противнику удалось нарушить устойчивость 18 армии, части которой отходят на юг и тем резко расширяют разрыв с окруженными 6 и 12 армиями. В итоге этого группа противника, прорвавшаяся через Звенигородку, соединилась с войсками, наступающими с запада.

Таким образом, над правым флангом и тылом Южного фронта с севера нависает противник на фронте протяжением 110–120 км от Кировограда до Первомайска включительно. Чтобы парировать угрозу охвата и окружения, нужны подвижные резервы, которых нет. Вновь формируемые дивизии еще не готовы и значительно удалены от решающего района событий.

Единственной силой, которая ведет борьбу с обходящим противником и задерживает его продвижение, является авиация. Однако ее также недостаточно. Выделенные Ставкой на усиление три авиаполка еще не прибыли. К тому же дождливая погода с 1 августа крайне ограничила действия авиации.

Намеченные мною два контрудара, один из района Киев, второй из района Канев, по условиям сосредоточения могут быть одновременно начаты не ранее 10–12 августа. Поскольку обстановка для Южного фронта быстро осложняется, я решил ускорить на 2–3 дня начало контрнаступления из района Канев. Для этого командующему Юго-Западным фронтом приказал в районе Канев сосредоточить 264, 289, 301 сд, 5 кав. корпус, усиленный 34 кав. дивизией, и вновь формируемую одну танковую дивизию. Начало действий намечаю на 6–7 августа.

Учитывая заметное усиление противника на каневском направлении и недостаточную боевую сколоченность вновь сформированных дивизий, предполагаю, что этот удар может в некоторой мере только временно отвлечь противника с южного направления. В отношении нанесения контрудара из района Киев положение также осложняется тем, что противник с утра 4 августа перешел к активным действиям против Киевского УР.

В подобной обстановке, считаю, является своевременным решить вопрос, во-первых, о дальнейшей задаче Южного фронта и, во-вторых, об организации обороны по реке Днепр.

Лично я считаю, является совершенно назревшим разрешить Южному фронту начать отход на рубеж Знаменка – река Ингул – Николаев, поручив оборону Одессы Приморской армии.

По вопросу об организации обороны Днепра дело обстоит так: участок Киев – Черкассы является сравнительно обеспеченным; участок от Черкассы вниз по течению сейчас почти открыт.

Считаю необходимым, не ожидая полного окончания формирования новых дивизий, выдвигать их на левый берег реки Днепр. Конкретно прошу утвердить выдвижение: 297 сд из Лубны – на участок исключительно Черкассы – Градижск, 300 сд из Краснограда – на участок Кременчуг – Кишеньки, 275 сд из Ново-Московск – на участок Кишеньки – исключительно Днепропетровск, поскольку 273 сд, формируемая в Днепродзержинске, еще не имеет даже срока готовности. 230 сд поручить оборону Днепропетровска, 255 сд из Павлограда выдвинуть на участок исключительно Днепропетровск – исключительно Запорожье, 274 сд поручить оборону Запорожья, 296 сд из Геническ выдвинуть в Никополь, поскольку формируемая там 253 сд еще не имеет срока готовности.

Участок Никополь – Херсон протяжением в 180 км прикрыть нечем, кроме как выдвижением сюда 9 стр. корпуса из Крыма. Остальные вновь формируемые дивизии по мере их готовности будут сосредоточиваться на наиболее угрожаемые направления. Одну из них, 284 сд, из Ромны направить Юго-Западному фронту.

Прошу Ставку Верховного Командования:

1) Утвердить настоящие соображения.

2) Для обеспечения отхода войск Южного фронта выделить дополнительно два штурмовых авиаполка.

3) Дать указание Черноморскому флоту организовать и прикрыть коммуникации Южного фронта и Приморской армии по морю.

4) Для обеспечения контрудара из района Канев выделить три танковые роты Т-34, из расчета по одной на стрелковую дивизию.

5) Приказать ГАУ нарядить негодное для армии оружие для вооружения народного ополчения на Украине.

Одновременно Буденным и его начальником штаба генерал-майором Покровским был предложен в общих чертах и план обороны Одессы.

Замысел Буденного и Покровского состоял в том, чтобы путем удержания Одессы приковать к ней как можно больше вражеских войск, облегчив тем самым положение войск Южного фронта.

Предложение Буденного об организации обороны Одессы силами Приморской армии вызвало в Ставке большой интерес.

Вечером 4 августа начались телеграфные переговоры между заместителем начальника Генерального штаба генерал-майором Василевским и начальником штаба Юго-Западного направления генерал-майором Покровским:

В: Для доклада Ставке доложите соображения Главкома ЮЗН по обороне Одессы Приморской армией в соответствии с представленным вами планом.

П: По плану обороны удержание Одессы имеет большое политическое и оперативное значение. Противник будет постоянно связан на фланге. Оборона Одессы мыслится в условиях господства нашего флота на Черном море.

Буденный и Покровский рассчитывали на то, что большое количество водных преград позволит оборонять город сравнительно небольшими силами:

«Наземная оборона Одессы облегчается наличием на флангах значительных водных рубежей в виде Днестровского лимана на западе и Куяльницкого, Хаджибейского лиманов на северо-востоке и востоке. Для этого состав Примармии на первое время можно определить в три стрелковых дивизии и народного ополчения. Для прикрытия с воздуха добавить все средства ПВО, которые там есть сейчас, и добавить полк истребительной авиации».[10]

Телеграфные переговоры о различных способах удержания Одессы продолжались до утра. А в 18 ч. 10 мин. 5 августа Ставка сообщила своей директивой, направленной главнокомандующему Юго-Западного направления Буденному, командующему Южным фронтом Тюленеву и командующему ЧФ Октябрьскому о том, что предложение отвести войска фронта на линию реки Ингул отклонено, а Одессу надлежит оборонять до последней возможности.

Копии: командующему войсками Юго-Западного фронта, командующему Черноморским флотом

5 августа 1941 г. 18 ч 10 мин

С предложением маршала Буденного о рубеже отвода войск Южного фронта за линию реки Ингул Ставка никак не может согласиться. Ставка приказывает:

При отводе войск Южного фронта занять линию восточный берег Днестровского лимана до Беляевки, от Беляевки на Ротмистровку, Березовку, Вознесенск и далее на Кировоград, Чигирин.

Отвод производить в ночное время и этапами, прикрывая сильными арьергардными боями, и закончить его не позже 10 августа.

Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот.

Ставка разъясняет, что линию отвода, только что указанную Ставкой, никак нельзя смешивать с оборонительной линией, о которой вчера тов. Сталин говорил с тт. Кирпоносом и Хрущевым [1], имея в виду, что линия отвода должна быть западнее оборонительной линии, а последняя должна отстоять от первой в тылу километров на 100–150.

Ставка Верховного Командования:

Впрочем, в Одессе о принятых решениях еще не знали, и руководящими документами для командования Одесской ВМБ пока являлись телеграммы командующего ЧФ и распоряжения ВС ЧФ, отдаваемые на основании директив наркома ВМФ Кузнецова.