17

— Сенатор Вэлш хочет встречи с вами, сэр.

— Милостивый Боже! — пробормотал адмирал Беллман. — Опять? Что за дурацкую привычку он взял приходить как раз к чаю? Ладно, веди сенатора сюда, Гарри. И принеси еще одну чашку с блюдцем.

— Есть, сэр! — адъютант неуклюже вышел из кабинета и почти сразу же возвратился с чашкой, сенатором Вэлшем и блюдцем. Тем, фактом, что чашка и блюдце были взяты из разных сервизов, адъютант хотел продемонстрировать свое пренебрежительное отношение к сенатору.

— Эдвальт, — вместо приветствия сенатор начал сразу с места в карьер, — когда в последний раз ты получал весточку от своего Подразделения Особых Операций «Л-2»?

— Нет никакого такого подразделения.

— Да, конечно, конечно. Когда они в последний раз выходили на связь?

— Пока вообще не выходили. Секретность, сами понимаете. Думаю, что первая информация от них должна поступить где-то в этом году.

— Ты знаешь, тебя ждут неприятности.

— У меня всегда какие-нибудь неприятности. И именно за это мне платят жалование. Что на этот раз?

— Около года назад Консервативная партия направила на Лифф свою экспедицию.

— Что вы направили, говорите?!!

— Я сказал, что мы направили экспедицию на Лифф и… Теперь посмотри, что ты наделал. Ты разлил свой чай. Почему ты всегда такой нервный, Эдвальт?

— К черту чай! Как ваши люди раскопали насчет Лиффа?

— У нас есть свои возможности.

— Да уж… Расскажите мне об этой экспедиции.

— Всего один корабль, Эд, пять человек. Но есть одна важная деталь: они передали сообщение, что готовы к посадке, но после этого больше не вышли на связь.

После продолжительной паузы адмирал спросил:

— Ну и что?

— Эти люди попали в опасность на Лиффе. Не исключено, что они уже погибли.

Беллман слово в слово повторил свой предыдущий красноречивый вопрос.

Терпение сенатора Вэлша явно было на исходе:

— Все, чего я хочу от тебя, так это узнать, что ты собираешься делать в связи с этим?

— Что я собираюсь делать? Помилуйте, конечно, ничего. И почему это я должен что-то делать?

— Эти пять человек — граждане Федерации, Беллман. И раз они попали в беду, твой долг, Эд, выручить их.

— Нет, здесь вы неправы, Эмсли. Эти пять человек — преступники. И у меня по отношению к ним нет никаких обязательств. Почему бы вам не обратиться по этому поводу в полицию?

— Что ты имеешь в виду под словом «преступники»?

— Послушайте меня внимательно, сенатор. Человек вашего возраста не имеет права позволять себе авантюры наподобие этой.

— Мне всего лишь девяносто один, черт бы тебя побрал. И у меня впереди по крайней мере еще добрых тридцать лет. Но все-таки скажи, что ты имеешь в виду, называя моих людей преступниками?

— Вы же сами сказали, что они высадились на Лиффе. А поскольку в отношении Лиффа до сих пор действует Закон о карантине, это означает, что они виновны в нарушении Правил Контакта. Если они влипли в неприятность, это ваша проблема. Флот создан не для того, чтобы, бряцая оружием, разъезжать по Галактике, спасая шайку обычных уголовников. Нет, что вы, только не в такое время, как сейчас. У нас по горло срочной работы по подготовке к предстоящему Вторжению. Вам бы лучше обратиться с вашими проблемами в полицию.

— Но… Но… — От гнева старик потерял дар речи. Пытаясь восстановить утерянное присутствие духа, он метался по кабинету, как танцовщик, исполняющий польку на одной ноге. Наконец он со сжатыми кулаками остановился как вкопанный и прорычал как раненый зверь:

— Нет, это ты все затеял! Нарушение Правил Контакта! И тебе от этого не отвертеться, Беллман, предупреждаю тебя!

Выпалив все это на верхней истерической ноте, он пулей вылетел из кабинета.

— Поразительно проворен, если учесть его преклонный возраст, — ухмыльнулся адмирал. За все последние годы он никогда не получал такого удовольствия.

Все с такой же злорадной ухмылкой он аккуратно вытер носовым платком чай, разлитый на документ, который он читал перед визитом сенатора. Документ, который фактически представлял собой брошюру в шестьдесят четыре страницы, назывался «Подразделение Особых Операций „Л-2“. Первый промежуточный доклад». Беллман пролистал его снова; найдя то место, где описывалось взятие в плен следователей Консерваторов, он залился таким громким смехом, что обеспокоенный адъютант счел за необходимое войти в кабинет и осведомиться у адмирала, не случилось ли чего.

18

Стимулируемое угрозой предстоящего вторжения и охватившим всех стремлением вступить в Терранскую Федерацию в качестве полноправного члена, развитие технологии на Лиффе происходило такими темпами, что напоминало мчащегося галопом далбера, учуявшего кормежку. Все были поражены кроме, самих лиффан. Буквально в течение одного дня Гильдия Гильдий превратилась в гигантскую промышленную корпорацию, а мелкие мастерские выросли в головные предприятия или исследовательские лаборатории.

Лиффане разобрали космический корабль консерваторов до винтика, затем снова собрали его. Они поставили перед собой задачу точно скопировать или улучшить буквально все, чем был напичкан корабль. То, что представляло трудность для копирования, копировалось за шесть месяцев; то, что скопировать было невозможно, заменялось собственными изобретениями. Наконец лиффане принялись за создание своего собственного, действительно лиффанского космического корабля.

Новые гильдии появлялись на свет Божий как грибы после дождя. Первой из них была Гильдия Инженеров, за ней вскоре были образованы Гильдия Электронщиков, Гильдия Математиков, Гильдия Оптических инженеров, и, что с точки зрения терран выглядело весьма странным, Гильдия Интерпретаторов Священного Писания. Причем это были не совсем гильдии как таковые, а, скорее, академии наук. Была образована даже Гильдия Физиков.

Вскорости лиффанские ученые с помощью лазерной локационной технологии смогли составить карту поверхности Малой Сестры — одной из ближайших к Лиффу планет. Другая группа ученых разработала цифровой компьютер; и если первый его экземпляр весил около тонны, то уже второй — всего лишь около трех фунтов.

Весь Лифф был охвачен навязчивой идеей, которая была на грани умопомешательства; ни один житель планеты не избежал этого. Обычный человек с улицы, не имеющий не то что специального образования, но совсем недавно еще не умевший читать, мог запросто сделать такое же изобретение, как и наиболее опытный член Гильдии Гильдий. Казалось, что все секреты Вселенной как-то сразу стали доступными для всех, кто только пожелает их познать; а не желающих познать на Лиффе просто не оказалось.

Премьер-Министр Хард Гар-Олнин Саарлип произносил зажигательные речи, подвигая народ к новым и обязательно еще более грандиозным свершениям; на эти речи народ реагировал вполне добродушным одобрением или неодобрением — это с какой стороны посмотреть, по справедливости расценивая их как политическую демагогию, каковой они и являлись на самом деле. Лиффане набирали в развитии своего общества такие темпы, которые до этого были невиданны в масштабе всей Федерации.

— Чего я не могу взять в толк, — обратился однажды Джон к Харду, — так это как вашим людям удалось так легко приспособиться к совершенно новым обстоятельствам. Буквально шесть лет тому назад Лифф представлял собой чисто сельскохозяйственную планету без какого-либо намека на современную технологию, а теперь посмотри только! Вы стали расой инженеров. Как вам это удалось?

— Думаю, что я уже объяснял тебе все это шесть лет назад.

— Если это так, то сожалею, что пропустил тогда твое объяснение мимо ушей. Не будешь ли ты так любезен объяснить теперь все снова?

— Хорошо. В «Книге Гарта Гар-Муйена Гарта», которого Мать…

— Ну ты даешь, старик! Снова теология?

— Не совсем так. На самом деле в этой книге есть много разделов, которые были непостижимы для нас до тех пор, пока здесь не появились вы, терране. Один раздел был настолько непонятным, что мы полагали, что там речь идет об этике, пока от вас не узнали о существовании электричества. Но как только об стало известно о существовании электричества, все вдруг встало на свои места. Этот раздел называется «Справочник по современной физике», и раньше самые светлые умы Лиффа не могли разобрать его смысл.

Последовало продолжительное молчание. Это было совсем не то объяснение, которого ожидал Джон; да и теперь, получив его, он был далеко не уверен, хотел ли он получить объяснение вообще. Наконец, та часть его сознания, которая являла собой ученого, поборола заложенную от природы осторожность:

— Хард, где можно достать экземпляр «Книги Гарта Гар-Муйена Гарта»?

— У того, кого любит Мать. Почему бы тебе не попросить об этом Патриарха?

Генерал Гарт, произведенный в командующие все еще пока не существующего Космического Флота, сразу же приступил к подготовке экипажей галактической навигации и обращению с оружием, которое пока не было изобретено.

— Если мы будем ждать, пока эти забытые Матерью инженеры создадут корабли, — объяснял он, — у нас не останется времени на подготовку людей. А я хочу, чтобы к моменту ввода в строй кораблей экипажи были уже полностью готовы.

Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы в области создания новых видов вооружений представляли собой особо продуктивную отрасль технологии. В течение какого-нибудь года то оружие, которое Джон Харлен разработал для Народной Армии, а также то, что было произведено Гильдией Гильдий, не говоря уже о разработках Подразделения Особых Операций «Л-2», оказалось морально устаревшим. Те ученые, которые ухитрились создать карту поверхности Малой Сестры с помощью лазерных лучей, вскоре с помощью этих же лучей превратили поверхность этой планеты в нагромождения оплавленного камня.

Лучи Прессора и Трактора, о практическом применении которых давно мечтали самые передовые умы Федерации, уже использовались на Лиффе для работы с тяжелыми заготовками корпусов космических кораблей. Кроме этого, попутно и совершенно случайно была открыта и возможность их использования в качестве грозного оружия.

Руководствуясь малопонятными намеками из «Книги Гарта Гар-Муйена Гарта», Гильдия Электронщиков разработала целую гамму так называемых «фазовых пушек». Поначалу с точки зрения технологии эта затея являла собой полное фиаско: изобретатели планировали превращать материю в энергию, а фазовые пушки вместо этого превращали энергию в материю. Разочарованные, но не оставившие своей затеи, электронщики переименовали свое детище в «энтропное устройство» и подошли к решению проблемы с другой стороны. Потребовался почти год на доработку технологии, позволявшей применять энтропные устройства для превращения любого вида энергии практически в любой вид материи.

Поскольку терране были поглощены в основном созданием лиффанских космических кораблей, они как-то не особенно обращали внимания на ход разработки новых видов вооружений, поскольку априорно полагали, что лиффанский космический флот будет использовать оружие Федерации.

— Если сказать вам откровенно, то Премьер-Министр совершенно прав, — прокомментировал рассказ Джона Его Святейшество Патриарх и Отец Отцов. — И, что самое интересное, совершенно не исключено, что именно научная часть «Книги Гарта Гар-Муйена Гарта» явилась причиной заметного подъема религиозности среди прихожан. Хотя это уже и перестало быть обязательным, но посещаемость богослужений в Храме значительно возросла с тех пор, как пал Комитет.

Все эти разговоры о религии в значительной мере озадачивали Джона. Конечно, он был рациональным материалистом, и был наделен суеверным убеждением в том, что любая религия является суеверием.

— Весьма отрадно, что посещаемость богослужений возросла, — ответил он таким тоном, как если бы это действительно трогало его, — но что меня интересует в данный момент больше всего, так это «Книга Гарта». Не подскажете ли, Ваше Святейшество, где я мог бы взять экземпляр этой книги для ознакомления?

— Вы не слишком знакомы с основами нашей религии, не так ли?

— Ну, как сказать… Нет, конечно. Видите ли, у меня здесь столько разных дел…

— Это прискорбно. Уверен, что вы обнаружили бы, что это — наиболее праведная вера. Ладно, вот вам «Книга Гарта». Надеюсь, что когда вы проштудируете ее, то это подогреет ваш интерес к нашей религии.

19

С кораблем-разведчиком творилось что-то ненормальное. Даже для совершенно несведущих в вопросах устройства кораблей было бы очевидным, что он вел себя ненормально. Бесцельные импульсы бешеного ускорения чередовались у него с многочасовыми периодами полной неподвижности. Иногда казалось, что он вообще вот-вот прекратит свое существование. Для любого, кто был хоть мало-мальски знаком с подобными явлениями, было бы совершенно ясно, даже и без данных о конкретном типе двигательной установки, что корабль подвержен сильнейшему поляризационному воздействию.

Корабль-разведчик нес службу впередсмотрящего передовой группы Миграции. Он управлялся не теми, кого можно было бы назвать людьми, поскольку Мигранты были настолько негуманоидными, что, хотя и состояли из материальных частиц, могли быть описаны только понятиями математических уравнений. Они были именно тем, чем называли себя: Мигрантами. Они искали себе дом.

Они также представляли собой безжалостную армию, или, если угодно, эпидемией, поскольку все, что не являлось с их точки зрения домом, который они искали, или все, что мешало их поиску, а короче — все, что попадалось им на пути и что не являлось ими же, они просто уничтожали. И это не являлось каким-то актом гнева или проявлением вражды ко всему инородному — просто таким был их обычай. Все, что они не могли использовать в своих целях, они просто уничтожали. И так было всегда.

Разведывательный корабль Мигрантов был в опасности и ему было необходимо срочно совершить посадку.

И стало вдруг в полночь светло, как при закате. Жителей Примилбоса разбудил звук, который они не слышали; казалось, что разрывается само небо с шумом настолько сильным, что он находился за гранью восприятия человеческого уха. Этот звук сопровождался легким свечением неба, которое становилось все ярче и ярче, пока не стало больно на него смотреть. Это было последним, что видели в последний раз в жизни восемь тысяч жителей Примилбоса.

Этот звук был слышен и в Лиффдарге. Он напоминал треск ударившей поблизости молнии, только длился невообразимо долго. Но вместо разрастающейся в небе зари, как это выглядело в Примилбосе, лиффдаржане видели четкий и ясно очерченный границами свет, напоминающий блуждающее солнце, движущееся по небу по направлению к дальнему берегу моря.

— Да, ну и метеорчик, — заметил Ансгар Соренштайн.

— Хотелось бы надеяться, что это именно так, — мрачно ответил Джон.

Внезапно все небо, вспыхнув веером от горизонта до горизонта, осветилось ослепительно ярким светом.

Джон стал тихо считать, как он делал это во время партизанских набегов. Когда ударная волна и звук, потрепав лиффдаржан как носовой платок, наконец утихли, Джон сделал в уме подсчеты и объявил результаты своих вычислений:

— Девятьсот стербов. Где-то в районе Примилбоса. Попробуй вызвать Примилбос по радио.

Но единственное, что удалось принять по радио, представляло собой шипящий звук атмосферных разрядов, напоминающий прибой после шторма.

Командование новой Королевской Армия Лиффа, сформированной из Народной Армии и прежней Армии Короля, за три часа до наступления сумерек направило из Лиффдарга в Примилбос большой воинский контингент. Вместо обычного пешего марша КАЛ на этот раз продвигалась в автомашинах и танках с паровыми двигателями, что давало ей возможность достичь городка у берега моря уже на следующий день после обеда.

Только от Примилбоса не осталось ровным счетом ничего. На том месте, где он раньше находился, зиял огромный, дышащий горячим паром кратер.

— Да, это ставит крест на метеоритной гипотезе, — сказал Джон. — Посмотри вон туда.

За кратером, почти скрытый от глаза дымом и паром, сияющей башней стоял на своем хвосте длинный, тонкий космический корабль.

— Если только не произошло ничего необычного после нашего отлета с Терры, — отметил Ансгар, — то это вообще не наш корабль.

Послышался резкий, как удар хлыста звук, и голова колонны КАЛ испарилась. Другая ее часть, оставшаяся невредимой, прекратила движение и рассредоточилась по кустам. Техники с молниеносной быстротой убрали свои тяжелые орудия с дороги. Удар хлыста повторился снова; на этот раз исчезла дюжина грузовиков, которые, правда, к этому времени были уже без личного состава.

После этого наступила мертвая тишина. Молниеносные техники работали спокойно, на тратя времени даже на то, чтобы утереть пот со лба. С исключительной тщательностью они установили свои гигантские лазеры, двигались не торопясь и стараясь делать каждый свой шаг без ошибок. Все их действия были настолько осторожными, что со стороны выглядели не как боевые маневры в реальной боевой обстановке, а как проведение научного эксперимента где-нибудь в лаборатории.

Наконец, один из лазерных излучателей был готов. Техники, все так же двигаясь с поразительной четкостью, тщательно прицелили его на приземлившийся корабль и произвели длительный импульс облучения.

Нос разведывательного корабля Мигрантов стал красным, потом побелел, а затем и вовсе испарился.

Ядовитый воздух Лиффа ворвался внутрь корабля как ураган смерти. Все, чего касался ядовитый кислород, мгновенно окислялось или, если было живым, гибло. Сами Мигранты в такой агрессивной атмосфере превратились в яркое желтое пламя; выживших не осталось.

Когда лиффане подошли к кораблю, большинство из самых активных химических реакций уже прекратились. Джон измерил уровень радиоактивности на подступах к вражескому кораблю и, не обнаружив ничего угрожающего, повел отряд воинов внутрь.

Никаких признаков Мигрантов обнаружить не удалось. Все они были полностью охвачены пламенем. Почти все оборудование корабля было уничтожено в результате контакта с атмосферой, но лиффанские технологи были уверены, что им удастся восстановить почти все окислившееся и сгоревшее оборудование и оружие.

Джон тоже не сомневался в этом. И первое, что он совершил, возвратившись в Лиффдарг, было то, что он нарушил заповедь, которой с религиозным рвением придерживался на протяжении вот уже семи лет. Он направил на Терру срочную докладную следующего содержания:

НА ЛИФФЕ ЗАХВАЧЕН ВРАЖЕСКИЙ КОРАБЛЬ.

Адмирал Беллман был чрезвычайно встревожен. Содержание сообщения не оставляло для него ни малейших сомнений относительно того, что он должен делать; проблемой являлось — как это сделать. Он не мог послать на Лифф даже один корабль, не говоря уже о вооруженной армаде с учеными на борту, как этого требовали обстоятельства, не раскрыв перед консерваторами секрет операции «Л-2». Это означало бы для него немедленное привлечение к суду военного трибунала.

Как раз в то самое время, когда он уже практически принял решение пойти на эту жертву ради выполнения своего долга офицера, его вдруг осенило. Он пододвинул поближе к себе визифон и набрал номер. Когда экран засветился, он сказал:

— Доброе утро, сенатор Вэлш. Помнится, вы как-то говорили мне о ваших приятелях, попавших в беду на Лиффе. Пожалуй, я нашел способ помочь вам спасти этих бедняг.

20

Корабль Мигрантов явился последним маленьким толчком, который был необходим ученым Лиффа. Огромная ценность новых идей, которые предоставил корабль, плюс тот факт, что он бесцельно уничтожил лиффанский город, вместе материализовались в месячный срок в виде не одного космического корабля, а целой космической флотилии.

Терране даже не подозревали о том, насколько продвинулись лиффане в этом направлении, пока Гильдия Гильдий не пригласила их на натурные испытания кораблей в космическом полете. И даже тогда единственным, что они осознали, было то, что они даже не сознавали того, насколько продвинулась вперед технология на планете. Это испытание заполнило бреши в их осведомленности.

— Наша главная проблема заключается прежде всего в необходимости сделать выбор, — разъяснял им перед началом испытаний ответственный секретарь Гильдии физиков Гелф Гар-Пандиен Тилтл. — В нашем распоряжении имеется несколько типов двигателей для космических кораблей, действующих на различных принципах, но до сегодняшнего вечера, пока не поступят результаты испытаний, мы все еще не уверены, какому из них отдать предпочтение.

Для терран это явилось совершенно неожиданным сюрпризом. Они полагали, что максимум, на что могут рассчитывать лиффане в данный момент, это многоступенчатая ракета по типу той, которая когда-то вывела первого человека в космос. И вот теперь эта ставшая вдруг перед ними проблема выбора, которая выглядела совершенно так же, как если бы корова стала вдруг выбирать, говорить ли ей по-английски, или по-французски.

Когда терране прибыли на испытательный полигон, их удивление усилилось еще больше. Они ожидали увидеть стационарную наземную испытательную установку для прокатки двигателей, но их взору предстал целый флот, насчитывающий двадцать пять готовых к запуску кораблей, по размеру даже больших, чем легкий крейсер Федерации. Испытательный полигон выглядел как ферма, на которой вместо кукурузы растут космические корабли.

— На каждом корабле используется своя, отличная от других двигательная установка, — объяснил Тилтл. — Некоторые из них являются, по сути, ракетами, но мы больше склонны к использованию двигателей, действующих на принципах привлечения и отталкивания. Ага, испытание первого уже начато.

Один из кораблей медленно шел вверх, опираясь на столб голубого пламени.

— Собственно говоря, — продолжал Тилтл, — идея многоступенчатой ракеты привлекает нас меньше всего. Слишком неэффективна, слишком громоздка, со слишком ограниченными возможностями. Нет никакого смысла тратить энергию топлива в основном на то, чтобы поднимать топливо, которое осталось. Но все же мы хотим испытать систему. Возможно, она обладает какими-то преимуществами, о которых мы пока не знаем. Ага, вон пошел другой.

Второй корабль, уже с выхлопным пламенем красного цвета, устремился вверх за первым.

— Разумеется, мы проводим эксперименты с разными типами горючего, — вежливо информировал терран Тилтл.

Те были просто ошарашены.

— Как давно вы работаете над космическими двигателями? — спросил Пиндар Смит.

— Вот уже четыре года, — ответил физик. — Эта идея пришла нам в голову, когда Народная Армия начала использовать боевые ракеты. До этого, правда, мы проводили эксперименты с динамитом, но они закончились абсолютным фиаско. Все, чему нас научили те эксперименты, так это то, что динамит является совершенно неудовлетворительным горючим.

Еще три ракеты устремились вверх; каждая испускала шлейф другого цвета. Затем, когда было объявлено, что все пять ракет выведены на расчетные орбиты, был подан обед.

Терране ели в полном молчании. Джон Харлен был удручен как никто другой. Того, что он только что увидел, было вполне достаточно для вступления Лиффа в Федерацию; но он понимал, что все это — только цветочки, а ягодки ему еще только предстоит увидеть.

Он чувствовал себя подавленным. Его работа завершилась на три года раньше срока, что, конечно же, пойдет ему в зачет. Но все дело в том, что морально он не был готов к ее завершению. У него были нереализованные планы на еще целых три года работы; планы, которые, оказывается, так вот вдруг устарели. Он ощутил внутреннюю опустошенность.

В глубине его души шевелилось не дававшее ему покоя ощущение того, что по его собственной вине произошел какой-то обман. Лиффане за каких-нибудь семь лет добились большего успеха, чем он планировал им за десять, и все это, вообще говоря, было их собственным достижением. Он фактически сыграл совсем незначительную роль в развитии планеты Лифф, хотя с другой стороны ему и остальным членам Подразделения Особых Операций за все это следовало отдать должное. Словом, Джон Харлен отнюдь не ощущал радости от достигнутого лиффанами успеха, и ему было стыдно оттого, что он не радуется.

Демонстрация после обеда была еще более впечатляющей.

— Передний корабль на краю справа будет испытан первым, — объявил Гелф Гар-Пандиен Тилтл. — Наблюдайте за ним повнимательнее.

Терране наблюдали. Если бы корабль мог двигаться в зависимости от интенсивности их взглядов, то они наверняка привели бы его в движение. Внезапно он исчез, и воздух, раздирая барабанные перепонки, устремился в то место, где он только что был.

— Прекрасно, — пробормотал Тилтл.

Еще десять кораблей пропали таким же образом, один за другим; издаваемые при этом звуки напоминали гигантские хлопушки фейерверка.

— Очень интересно, — выдавил из себя Джон, стараясь изо всех сил не выдавать волнение в голосе. — Как вы это делаете?

— Это довольно просто, — ответил ученый. — Поверите ли, мы использовали идею, родившуюся в Гильдии Металлистов. Сразу же после войны они разработали, Мать их знает как, устройство с использованием лучей на принципе Прессора-Трактора для обработки крупногабаритных металлических заготовок при производстве космических кораблей. Мы до сих пор не уяснили до конца, на каком принципе работает этот луч, но быстро сообразили, для чего именно он может пригодиться нам. Некоторые из тех кораблей, которые только что исчезли, просто замкнули на себя статические лучи Трактора, испускаемые далекими звездами. Некоторые использовали лучи Материнского Глаза. Они фактически не двигались — это Лифф двигался из-под них. С другими произошло примерно то же, хотя двигались уже они сами. Поскольку звезды слишком велики, чтобы их могли сдвинуть наши небольшие корабли, эти корабли сами двигаются в направлении звезд. Это действительно очень просто.

— Да, действительно, — пробормотал Ансгар. — С какой скоростью они могут двигаться?

— Теоретический предел скорости составляет примерно сто одиннадцать тысяч семьсот восемьдесят стербов в секунду; это — скорость движения самого луча. Примерно это — скорость света. Однако не исключено, что мы можем умножить эту скорость на саму себя. Пока мы еще не знаем точно, разработки в этом направлении еще не завершены.