Сейчас, когда пришлось вновь пересекать наполненный тенями простор псевдополяны, страхи вернулись. Да, трескучие шепотки по углам стихли, но от этого этаж не перестал казаться местом мерзким и сомнительным с точки зрения безопасности. Ощущение угрозы не могли изгнать даже яркие зеленые лучики, во все стороны разбрасываемые ботом. Вертясь впереди и чуть-чуть повыше детских голов, он деловито прикрикивал на оживавшие искрометы, по незнанию норовившие подобраться к чужакам.

Как бы то ни было, несмотря на опасения, у наших героев не оставалось другого выбора, кроме как проследовать за Ликвидатором Катастроф. И единственное, что можно было сделать, чтобы приободрить друг друга, это держаться поближе. Так они и поступили, вслед за жужжащей летающей сферой пробираясь сквозь скопления балок, ферм и других удерживающих конструкций все ближе и ближе к периметру яруса.

– Вот! – Облачко завис у внешней стены, наиболее ярким лучом подсветив овал люка, спрятанный в ее поверхности. – Через этот лаз я попал на псевдополяну со Штамповальни. Так же мы можем вернуться на Фабрику.

– Технические коридоры? – Витя красноречиво посмотрел на Настю, чувствуя под курткой незваный холодок. – Облачко, а там… там точно никого нет?

– Еще вчера не было, – беззаботно ответил бот, крутясь на месте и гудя моторчиком.

Он-то и предположить не мог, что дети имеют в виду Красимиру или кого-то похожего на нее (если другие существа, подобные старухе, вообще существовали в недрах города).

– Так что, вы идете? – и, не дожидаясь ответа, их механический приятель выпустил из днища крохотный телескопический манипулятор, начав операции над панелью управления люком. – Ох, ребята, скажу я вам… как же интересно все-таки не спать! А уж насколько интересно делать что-то по собственной воле… То есть почти по собственной, – он хохотнул, – ваша компания мне не в тягость.

И он рассмеялся легко и безмятежно, подмигнув спутникам ярко-изумрудными светодиодами. А те обменялись понимающими взглядами. Возможно, проспавший сто лет Оперативный Бот и воспринимал происходящее как некую увлекательную игру, но юным путешественникам так давно не казалось…

И снова они лезли в запрещенные коридоры и тоннели, чтобы рисковать жизнями: ради себя, близких, ради благополучного возвращения к родителям.

Люк открылся, Облачко исчез в толще технической начинки внешней стены. Брат и сестра, мужественно кивнув друг другу, последовали за ботом. Думаете, если один раз они проделали подобное, познакомившись с недрами стен, второй раз им было не страшно? Ха, вы глубоко ошибаетесь! И Виктору, и Насте в эту минуту было очень-очень страшно. Но оба знали, на что (и ради кого) идут, а потому без промедления отправились за Ликвидатором Катастроф.

В ноздри ударил знакомый запах – застарелая пыль, гниющие тряпки, плесень и покрытые гадко-липким илом потеки конденсата на трубах. Морщась и стараясь не чихать, храбрецы забрались внутрь и тихонечко заперли за собой люк. Было темно, лишь в отдалении мерцали огни невидимого распределительного щитка. Но света зеленых ламп Облачка вполне хватало, чтобы видеть дорогу и окружавшую обстановку.

– Сюда, тут система лестниц, – позвал тем временем бот, направляясь в один из коридоров.

После монотонного электрического гудения прослойки тишина технических лабиринтов, наполненная каким-то необычным пустым эхом, казалась еще страшнее. В ней, как путеводный маяк и верный друг, ласково жужжал пропеллер бота, заглушая стук капель и странные перезвоны в трубах.

– Димка шел этой же дорогой? – боязливо поинтересовалась девочка, тщетно выискивая в густом слое пыли на полу следы ботинок.

– Нет, – негромко, чтобы не тревожить созерцательный покой внутристенных казематов, ответил проводник. – Он поднимался другим путем…

Дорога превратилась в однообразную смену коридоров и лестничных пролетов, которыми их уводил Облачко. Звук детских шагов боязливо разносился по темным углам, в свете диодов Оперативного Бота лица наших героев казались мертвецки-зелеными. От усталости, неудобного сна и нервного потрясения глаза их ввалились, под веками пролегли густые тени, пальцы подрагивали.

Почти с физическими усилиями продираясь через одиночество и металлическую пустоту полой стены Спасгорода, брели вперед Витя и Настя, мечтая об одном – чтобы их непутевый брат, подвергший опасности всех троих, оказался цел и невредим. Ах, как было бы славно, если бы все наши надежды и чаянья исполнялись по мановению волшебной палочки! Увы, окружающая действительность не столь милосердна и добра…

– Фабрика-БАП! – негромко, но с нажимом объявил Облачко так неожиданно, что привыкшие к тишине и отсутствию разговоров дети вздрогнули.

Мальчик машинально покосился на хронометр. Если прибор не сломался, то бот не обманул, и дорога заняла почти час. Еще один час, проведенный родителями в слезах и бесплодных попытках найти хоть какую-то причину, по которой близнецы снова покинули дом.

– Только бы Димочка был там… – прошептала Настя. – Пусть больной или раненый, но только бы находился на Штамповальне, откуда мы сможем забрать его домой…

– Я бы, сестренка, – так же шепотом добавил Витька, – предпочел размышлять не о том, кого мы найдем на этой поляне, а о том, кого мы на ней не найдем. Если Лифты правы и Мглистый на самом деле уцелел – а этому есть ряд косвенных доказательств, – следует быть острожными. Даже если поймем, что брату грозит опасность. Это ясно?

Девочка кивнула, и даже летающий шар послушно покачнулся, мигнув лампами на «лицевой» стороне.

– Облачко, – попросил мальчик, – открывай двери.

Ликвидатор Аварий проделал необходимые манипуляции с очередным люком, отмыкая запоры, и створка с легким гулом отошла в сторону. Через образовавшуюся щель близняшки увидели поляну, уже знакомую им по прежним приключениям, и робко выбрались на ее поверхность.

Для тех, кто пропустил рассказ о прежнем путешествии Витьки, Димы и Насти, я заново опишу Фабрику-БАП, которую в простонародье именовали Штамповальней.

Витьке этаж напоминал внутренности сложного и хитроумного прибора (например, настенного хронометра с гирьками), где все подчиняется некой единой идее и работает в безупречно отлаженном ритме. Насте же поляна казалась мальчишеским сундуком для игрушек, забитым бесцельно хлопающими, гудящими и бренчащими штуковинами, назначения которых дети не помнят и сами…

80 % площадей гигантского цеха занимали огромные станки. Некоторые размером с двухэтажный дом, некоторые – еще больше. Эти агрегаты, большая часть которых не работала и была погружена во тьму, образовывали настоящие улицы и переулки, которым мог позавидовать любой поселок Спасгорода. Та часть станков, что еще функционировала, делала это исключительно в автономном режиме (БАП расшифровывалось, как Бытовая Автоматизированная Поточная), извне получая на специальных транспортерах сырье, обрабатывая его и выдавая готовую продукцию.

Здесь изготавливались игрушки, мебель, одежда, всевозможные бытовые мелочи, которые потом высылались на жилые ярусы. Однако ветхость и запустение, как я уже упоминал, коснулись и этой поляны, лишив разума большую часть ее населения. Потому ныне Штамповальня трудилась исключительно ради самого процесса работы.

Груды упаковок готовой продукции, так и не отправленные в другие части Спасгорода, через какое-то время попадали на склады длительного хранения, которыми заведовали роботы под названием Сортировщики. Если же срок хранения истекал и на этих складах (а так чаще всего и выходило), то штабеля вещей безжалостно возвращались в штамповочные аппараты в качестве сырья, где снова перерабатывались.

Так, из новеньких кукол, которых так и не коснулись детские руки, делали нитки и пластиковые стулья; совершенно новая мебель, так и не послужившая взрослым, шла на переработку и изготовление бумаги. И если бы вам довелось понаблюдать за Штамповальней хотя бы несколько часов, могло показаться, что процесс будет вечным…

Именно сюда (уже второй раз в жизни) и выбрались Витька и Настя, ведомые жужжащим летающим ботом. Вокруг, как и прежде, с упорством запрограммированной автоматики трудились станки, клепая вещь за вещью. Двигаясь вдоль полустершихся указателей на полу и стенах, дети и их проводник направились внутрь фабрики.

– Димка шел к шахте Озорника? – на всякий случай уточнил Виктор. – Что ближе к центру, так?

Он задрал голову, рассматривая причудливую систему потолочных монорельсов, по которым уникальный в своем роде Особый Лифт для Срочных Курьерских Доставок перемещался из одной шахты в другую. Озорник (как вы можете помнить) очень гордился своей особенностью, выгодно отличавшей его от ограниченной мобильности собратьев.

– Да, – ответил Облачко. – К заброшенным баракам рабочих, когда-то управлявших БАП.

– Надеюсь, нам удастся найти там еще немного еды… – чуть слышно пробормотала Настя, вспомнив скудный ужин, которым они набивали животы во время первого посещения поляны.

– Посмотрим, – сдержанно прокомментировал Витя. И снова обратился к боту: – Сортировщики, полагаю, под твоим контролем?

– Не изволь сомневаться, дружище! – тот выписал в воздухе нехитрую фигуру пилотажа. – Накладки больше не произойдет.

Оставляя за спиной один квартал агрегатов за другим, они медленно приближались к сердцевине поляны. Именно там располагались модульные жестяные вагончики, в которых когда-то жили и отдыхали инженеры. Там же размещался и пульт, с помощью которого заботинцы полгода назад разбудили Ликвидатора Аварий.

– У меня такое чувство, – прошептала девочка, когда стал виден расчищенный от станков и фабрик центр поляны, – что за нами следят…

Витька, оцепеневший от этих слов, застыл на месте, тревожно вертя головой.

– Мглистый?.. – одними губами выдохнул он.

В эту секунду мальчик проклял собственную слабость, позволившую ему взять сестру с собой. Если его плану суждено сорваться прямо сейчас – Настя обязана уцелеть и вернуться домой. Поэтому он должен…

Но она так недовольно замотала головой, что Витя в своем геройском порыве даже потерял дар речи.

– Нет… понимаешь, когда мы видели Механика – ну тогда, при возвращении на Заботинск, – это было похоже на что-то густое и липкое, будто голову облили машинным маслом или медом, что выращивают на Фермах, – остановившись, Настя покрутилась во все стороны, покусывая губу и подбирая слова. – А сейчас… как будто что-то крохотное, но очень неприятное следует за нами по пятам… Знаешь, мне это еще у школы показалось, но тогда я все списала на волнение и страх. Но сейчас чувство вернулось.

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.