И первым он рубанул моего недоброжелателя, заодно сбил корпусом меня, да так, что я отлетел шагов на пять и врезался в стену. За ним из люка вылезали один за другим мои сокланы.

«Стало быть, Жеррар был прав, здесь место главного удара», – подумал я и подбежал к еще живому невысокому.

– Ну давай, добивай, скотина, – прошипел тот.

– Желание хозяина – закон для гостя. А я в вашей цитадели вроде как гость, – сообщил я ему и пробил пару раз в голову.

И мне не стыдно. Смею заверить, если бы не глупый, но смелый Горотул, ни фига бы этот красавец не дал мне легко умереть. Тут война, а не ристалище. А на войне один закон – либо ты, либо тебя. Так что сопли о благородстве и чести оставьте для дамских романов.

Горотул и мои сокланы тем временем перебили всех «Диких» близ нашей площадки и направились в сторону лестницы, ведущей вниз, во внутренний двор. Я кинул взгляд по сторонам – везде была одна и та же картина. Наши штурмовые группы выполнили свою задачу, удержав все три площадки, и через них сейчас внутрь цитадели шли регулярные отряды «Гончих Смерти».

От нашей группы осталось пять человек. Сгинул еще в первой атаке бородатый живопыра Жеррар в своем однорогом шлеме, невозмутимый Келосса, похоже, не пережил последний штурм. На камни цитадели с площадки спустился только один лучник. Одного мага тоже порешили, да и второму досталось. Он пытался вырвать из себя стрелу и брезгливо при этом морщился.

– Вы хорошо стояли, парни, – сказал Валент. – Красавцы, всех отмечу. А тебе отдельное спасибо, малой, – подошел он ко мне. – По мне, ты и так сделал больше, чем мог. А что в драку особо не лез – это правильно, не с твоим уровнем. Но вон завалил же кабана.

– Ну мне тут маленько помогли, – скромно сказал я.

Раздался дружный смех. В нем звучали сгоревший адреналин, усталость и осознание того, что могли умереть. Могли. Но не умерли же. А раз живы – надо радоваться. Пусть даже и немудрящей шутке.

В этот момент внизу что-то здорово грохнуло. Валент поднял палец.

– О! Ворота все-таки разнесли. Встаем, чего расселись. Самая забава пошла!

Мы и присоединившиеся к нам немногочисленные выжившие с других площадок устремились к лестнице. Я, рассудив, что мой почетный геройский долг на сегодня, пожалуй, выполнен, приотстал, бормоча:

– Вы идите, идите, я вас тут, с тыла прикрою.

Соратники сбежали по лестнице навстречу буре мечей, а я опасливо (ну не люблю я высоты) посмотрел, что же там, внизу, творится. И, честно говоря, крайне впечатлился.

Внутренняя площадь была огромна, видимо, опять вступил в действие закон, освоенный мной еще в родных пенатах клана «Буревестники» – снаружи все выглядит меньше, чем внутри. Площадь внутреннего двора можно было сравнить по размеру ну если не с Красной, то уж точно с Дворцовой. А может, и наоборот. В общем, здоровенная была площадь. И сейчас там куча народа бодро уродовала друг друга колющим, режущим и дробящим оружием. Общий бой распался на сотни мелких поединков. Ворота и в самом деле рухнули, судя по всему, придавив с десяток обороняющихся, и теперь в образовавшийся проход с мечами и топорами наперевес вваливались бойцы «Гончих». «Дикие» еще пытались остановить их, но это было уже бессмысленно.

– Что, гнида гончая, радуешься? – раздался сзади меня голос.

Я обернулся и увидел мчащегося на меня с разинутым ртом и занесенным над головой мечом воина «Диких», всего в каменной крошке и пыли. Видать, оглушило бедолагу на какой-то стадии боя, он очухался, а тут я стою и вниз таращусь. Вот его обида и взяла.

Драться с ним я, конечно, не планировал, поэтому просто взял чуть-чуть правее и подставил ему подножку. Он, видимо, пребывая в обалдении и не до конца восстановив координацию в пространстве, добежал до меня, споткнулся о мою ногу и как-то даже без крика свистанул вниз со стены. Я сразу глянул, чем для него закончился этот полет и совсем не удивился, что коконом. А вы что хотели? Тут не ниже третьего этажа будет, пять пролетов здоровенной лестницы. Да еще и вниз головой.

– Наш Икар! – сказал я в восхищении. – Как летел!

Бой разгорался. Над площадью стоял густой мат, слышались нечленораздельные выкрики, отдельные междометия и рев Горотула, требующего между ударами, чтобы его подвиги увековечили съемкой на внутреннюю камеру. Сам он, подозреваю, включить ее не мог, ибо не знал как.

Рассматривая картину всеобщего боя, я увидел нечто, крайне мне не понравившееся. Совсем недалеко от меня, буквально под стеной, к которой припарковались «Мышата», трое «Диких» зажали в углу красотку Милли Ре, с которой прямо перед боем я познакомился в шатре главнокомандующей. Она явно была замечательной мечницей, ее два клинка порхали, как бабочки, и она довольно удачно оборонялась от трех воинов, но ее поражение было всего лишь вопросом времени. Нападать она не могла, отдавая все внимание и силы защите, и поэтому рано или поздно трое здоровенных воинов неминуемо возьмут над ней верх. Я это понял и стал думать, как помочь союзнице. Что, ввязавшись в бой, я ей точно не помогу – мне было предельно ясно. Пара ударов – и я воспоминание. Использовать эффективно те двадцать – тридцать секунд, что я ей выиграю, она, может, и успеет. А может, и нет. Тут надо что-то другое. Но вот что?

Я обводил глазами стену, и мой взгляд зацепился за обломок зубца, довольно длинный и угловатый, снесенный, видно, еще во время артподготовки одним из фаерболов, которые запускали наши маги.

– О! – сказал я и поднял указательный палец.

Я подбежал к обломку и попытался его поднять. Оказался невероятно тяжелый, зараза. И я его потащил волоком, чихая от пылюки, которую сам же и поднял.

Видит бог, я спешил, как мог, но когда подтащил булыжник к нужной мне точке и посмотрел вниз, чтобы определить квадрат камнеметания, то увидел, что дела Милли уже очень плохи. Она отбивалась из последних сил и, судя по всему, уже пропустила пару ударов. Надо было поспешать. Я установил камень на самом краю и заорал:

– Эй, уроды! Вы трое, что девчулю обижают!

У меня не было уверенности, что в этом шуме меня услышат, но то ли у них там внизу была акустика получше, то ли заорал я довольно громко, но двое из трех голову подняли, возможно, чисто инстинктивно.

– Получи, фашист, гранату, – сказал я и толкнул камень вниз, прямо на глазеющих в недоумении на меня «Диких». Увернуться они не успели – камень летит быстро, да и, полагаю, их изумление мне сильно помогло. Попал я удачно – обломок зацепил двоих, не убив, но раскидав их в разные стороны.

Милли использовала предоставленную ей передышку крайне эффективно. За эти секунды она, видимо, на пределе сил, атаковала третьего противника, провела ряд блестящих фланконад и добила его прямым ударом в горло, что было довольно красиво.

После она подбежала к одному из двух оглушенных и начала рубить его саблями, судя по всему, при этом отчаянно бранясь. Тот вертел головой и никак не мог дотянуться до своего меча, но умирать не спешил.

Последний из трех супостатов очумело вертел головой и пытался подняться.

«Э-э-э, беда, увлеклась барышня, тут и до неприятностей недалеко. И не доорешься до нее», – понял я и побежал вниз, надеясь только на то, что меня никто не пришибет по дороге.

Как мне не перепало – не понимаю. Спустившись с лестницы, я чуть не попал под молодецкий удар варвара, машущего дубиной налево и направо. Я упал на четвереньки и отполз к стене, надеясь, что варвар меня даже и не заметил. Так оно, похоже, и было. Рассудив, что на четвереньках я, конечно, менее заметен, но это здорово снижает скорость, я встал и припустил трусцой вдоль стены, ориентируясь на звонкий девичий мат. И успел вовремя.

Третий противник все-таки встал, хотя и выглядел жутковато. Судя по всему, обломок саданул ему по башке и еще добавил по правому плечу, поскольку «Дикий» был здорово скособочен и меч держал в левой руке. Но держал он оружие крепко и, пошатываясь, приближался к Милли, которая уже почти превратила своего врага в винегрет.

«Что-то я сегодня как Чип и Дейл прямо. Все спасаю, спасаю», – подумал я, нанося удар «Мечом возмездия» сзади по ногам пошатывающегося врага.

Тот упал, но снова стал подниматься. И хотя его линия жизни уже была в устойчиво красном секторе, умирать он не собирался.

– Ну я тебя сейчас, – бормотал он, вставая и не обращая внимания на мои удары, которые, конечно, не могли отправить его в Валгаллу, поскольку был он сто двадцать четвертого уровня.

– Ты, главное, не убегай, все равно догоню.

Да ни фига бы он меня не догнал, но если я смоюсь, то он до Милли дойдет. Судя по выкрикам: «Да когда ж ты сдохнешь, скотина?!» – девка совсем осатанела.

– Да чего мне бежать от такой дохлятины, как ты, – сказал я, чтобы довести его злобу до предельного значения.

– Дохлятины? Дохлятины?! – заорал «Дикий» и попытался броситься на меня и нанести удар.

Ну конечно, в его нынешнем состоянии он путно сделать это не смог. От его удара я увернулся и даже рубанул его по руке. И неожиданно для себя самого выбил у него меч.

– Ты это как? – «Дикий» удивленно уставился на меня.

– Вот так, – не менее удивленно сказал я.

– Э-э-эх! – вмешался в наше общение какой-то гном с эмблемой «Гончих» на груди и лихим ударом боевого топора поставил точку в этом разговоре.

– Чего болтаешь? – заорал он на меня. – Иди р-р-рубись!

И потопал в гущу боя, который уже сместился к центру площади, – похоже, что клан «Дикие сердца» переставал существовать в том виде, в котором был ранее.

– Спасибо, – услышал я сзади.

Обернувшись, я увидел потрепанную Милли Ре и кокон на месте ее врага.

– Да ладно, нормально. Жива – и слава богу. Хотя ты это, давай без фанатизма. Как ты его рубила…

– Да чего-то разозлил он меня, аж башню сорвало. Такие гадости, козлина вонючий, говорил, когда они меня зажали. Какие ж вы мужики иногда бываете скоты!

– Это да, – согласился я. – Особенно если под синькой.

– А все, разнесли мы их, – подтвердила мои предположения Милли. – Еще минут пять – и задавим совсем.

Вся площадь была усеяна просто каким-то невероятным количеством коконов. И только так можно было понять, сколько же народу полегло сегодня в этой мясорубке.

– Апофеоз войны, – сказал я негромко.

Милли услышала и кивнула.

– Так всегда после осады. Жуткое зрелище. Сейчас этих дорубят, и пойдут люди собирать вещи. Своим почтой вышлем, чужие в кланхран на оценку сдадут.

– На оценку?

– Ну да. Всю добычу – и с убитых, и взятую в замке – оценят, переведут в денежный эквивалент и вышлют в равных долях золотом всем, кто участвовал в штурме и захвате.

– А я думал после штурма помародерствовать маленько, – пригорюнился я.

– А кто тебе мешает? Будет еще время. Добычу с трупов брать нельзя – это запрещено, и грабить кланхраны нельзя – это тоже вне закона. Но вот если чего так найдешь, по комнатам там или еще где, в подвалах, например – твое. А подвалы тут здоровенные. Не подвалы – подземелья. Закон штурма!

Я приободрился. Воевать – это хорошо, но грабить куда как веселее.

– А Гедрона не видать. И Диорд только в самом начале показался, – сказала мне Милли.

– А это кто? – поинтересовался я.

– Гедрон Старый – кланлидер «Диких», Диорд – кланмастер. Странно, что их нет. Может, слинять решили?

– Да портанулись небось уже, – предположил я.

– Никто никуда не портуется во время штурма, запрещено. Ни из замка, ни от его стен. Надо мили три отойти отсюда. И потом еще год никто с территории цитадели портовать не сможет, ну если она пала. Если бы отстояли – то ради бога. Так что они либо здесь, либо где-то совсем рядом. Надо сказать Седой. – И Милли побежала к выходу.

На ходу она обернулась и крикнула:

– Спасибо еще раз. Можешь быть уверен – я тебе долг верну.

– Да ладно, на том свете пятки мне почешешь, – пробормотал я, отошел к стене, присел около нее и стал смотреть на то, что творилось в центре площади.

Бой превратился в бойню. Самые яростные воины добивали остатки «Диких» безо всякой жалости и скидки на то, что те уже не особо и сопротивлялись.

Через пять минут клан «Дикие сердца» формально перестал существовать.

– Ну что же, – услышал я голос Седой Ведьмы и вскочил. Кланлидер вошла в ворота и осматривалась вокруг. – Спасибо вам, мои верные воины, и вам, доблестные союзники. Это была славная битва, и, поверьте, она войдет в анналы истории клана «Гончие Смерти».

Дружный рев собравшихся заставил стены цитадели дрогнуть.

– Седрик, друг мой, – обратилась Седая Ведьма к кланмастеру, – сними флаг поверженного клана.

– Хорошо, магистресса, – поклонился воин и побежал вверх по лестнице, ведущей в башню, над которой развевалось знамя с огромным сердцем зеленого цвета.

– Следуйте за ним, – скомандовала Ведьма еще трем «Гончим». – Мало ли, не всех «Диких» добили. Да и караул у знамени наверняка есть.

Трое воинов, громыхая железом, устремились за Седриком.

– Да… – Седая Ведьма обозрела местность. – О поле, поле, кто тебя… Фредегар, ты здесь?

– Так точно, магистресса. – К главнокомандующей подошел начальник разведки.

– Распорядись по поводу останков и не тяни – народу полегло немало, а три часа пройдут быстро. И в кланхраны…

– Уже распорядился, магистресса, скорее всего, их уже вскрыли, – сказал Фредегар.

– Вот и славно. О, а вот и флаг пошел вниз. – Ведьма прикрыла глаза – вечернее солнце стояло над башней – и смотрела на сползающий со шпиля флаг.

Площадь снова взорвалась криками, ударами мечей по щитам и топотом.

Флаг сполз полностью. Раздался гулкий звон, будто кто-то ударил в огромный колокол.

– Ну что, бойцы, – обратилась ко всем выжившим Ведьма, – падение клана «Дикие сердца» зафиксировано. У вас есть три часа на грабеж. Отдаю вам этот замок на разорение, ну, естественно, кроме запрещенных вещей – останков павших и клановых хранилищ. Отдельная награда – вещь на выбор из нашего большого кланового хранилища – тому, кто сообщит мне о местонахождении лидеров «Диких сердец». Ну или убьет их.

– А чего, сбежали? – спросил кто-то из толпы.

– Сбежали, – развела руками Седая Ведьма. – Так что – вперед. И не тратьте время!

Площадь снова заорала, но ненадолго, и народ побежал во внутренние помещения. На предмет грабежа, мародерства, а если повезет – то, наверное, и насилия. Война, однако. За что кровь проливали?

Я посмотрел на это дело и рассудил, что там, в замке, сейчас не протолкнешься. А вот в подвалы никто особо и не пошел. Хотя, конечно, рискованно – а ну как там выжившие какие заныкались. Очень обидно отдать концы после победы. Еще обиднее, если туда никто не заглянет и мои вещи так и сгинут под завалами. Пока я стоял и раздумывал, стоит идти туда или нет, ко мне подошел Валент.

– Молодец, «Буревестник», – хлопнул он меня по плечу. – Достойно сражался, и вообще…

«Валент хочет добавить вас в друзья. Согласиться?»

– Почту за честь. А ты чего грабить не пошел?

– Да я не любитель. Да и ты стоишь вон думаешь.

– Да мне не пограбить интересно, а полазить. Я особо в замках-то не бывал. Вот думаю в подвалы сходить, но боязно.

– Не осталось ли живых?

– Ага.

– Да вряд ли. Они же знают, что через три часа все это дело обрушится. И запрет их в подвалах навеки. А тогда на перерождение не уйдешь.

– Это как?

– Да просто. Самоубийство в игре не предусмотрено, на меч не бросишься. От голода и жажды не умрешь. А врагов в подвалах нет. Вот и получается, как тюрьма – не выйдешь. Только или ждать, пока цитадель восстановят, или новую учетную запись делать.

– Жесть.

– Жесть. Так что легче в бою уйти. Но если все равно стремно, то давай так. Я тут во дворе всю дорогу буду, и если через пару часов ты не появишься, спущусь в подвал, поищу тебя. Если, не приведи господь, там тебя положат и я тебя найду, то заберу твои вещи. Идет?

– Еще бы! Вот спасибо так спасибо.

– Ты в какой подвал пойдешь?

Я огляделся, и мне понравился спуск в левой части двора.

– Вон в тот.

– Смотри не заблудись. Тут такие под землей переходы – будь здоров.

– Постараюсь.

Его слова навели меня на простую в общем-то мысль.

А где я вообще нахожусь? Я открыл карту и посмотрел, куда меня на этот раз занесла нелегкая. Оказалось, что нелегкая занесла на северную часть континента, что было само по себе большой удачей.

– Валент, – окликнул я уже отходившего от меня воина.

– Чего?

– Слушай, а мы сейчас на севере, что ли?

– Ну не совсем. – Воин снова подошел ко мне. – До севера тут еще идти надо. Смотри.

Валент достал карту, такую же, как я видел у Рейнеке Лиса.

– Вот мы тут. Вот река, называется Белянка, за ней будет город Кройцен. За городом – Ринейские горы. А вот за горами начинается лесотундра – это уже север.

– А до города далеко? И реку это форсировать можно?

– Можно. Есть и лодочники, а часах в трех-четырех ходьбы отсюда – одно из чудес Файролла, мост Трех Королей. Сходи посмотри. Величественное зрелище. Оттуда до Кройцена – еще часа два пути.

– А горы проходимы?

– Горы? А почему нет? В Кройцене можешь найти контрабандистов, они водят через перевал. Поскольку они НПС, можно не бояться предательства, да и желающих идти к перевалу всегда много, так что компанию найдешь. Недешево, правда. Да и путь опасный – йети, ледяные черти, там много кто водится. Тебе, по крайней мере, пока соваться туда не стоит. Можно и под горами пройти, через старые шахты, но это сильно на любителя.

– А какой уровень нормальный будет, если по горам идти?

– Ну где-то пятидесятый – пятьдесят пятый.

– Спасибо тебе, – искренне сказал я.

– Да ладно. – И Валент, махнув рукой, отошел к группе воинов, обсуждавших штурм и тоже, похоже, не собиравшихся мародерничать.

Вот такие пироги с котятами. С севером у меня пока лучше, чем с востоком. Хоть более-менее рядом.

Я подошел к входу в подземелье и еще раз прикинул – надо оно мне или нет? Надо, подзуживаемое жадностью, победило, и я стал спускаться по ступенькам.