Как было и как есть, или С микробиологического в макрополитическое

Еще столетие назад, когда не было точной диагностической техники, причиной боли в спине считали разрыв мышц или связок. Когда же пациент обращался с жалобами на мучительную боль по ходу нервного ствола в руке или ноге, «высыхание» конечности, то эти симптомы объясняли инфекцией нервной системы и лечили больного как инфекционного.

Однако инфекционная теория радикулитов не могла объяснить, почему микробы поражают преимущественно нижнешейные и нижнепоясничные нервные корешки и почему нет тенденции к вовлечению в болезнь соседних корешков. Ученые продолжали активно искать ответы на поставленные вопросы, и особенно успешными в этой связи стали исследования мышечной сферы.

И вот в середине XX века было совершено научное открытие, благодаря которому в значительной степени изменилось представление о природе болей в позвоночнике и нервных стволах. Было доказано, что выпячивания межпозвонковых дисков и костные выросты из позвонков могут быть причиной многих неврологических симптомов, которые ранее считались следствием жизнедеятельности микроорганизмов.

Новая теория легко объясняла вовлечение в болезненный процесс нижнешейных и нижнепоясничных нервных корешков, так как именно эти участки позвоночного столба подвергаются у человека наибольшей нагрузке, тем самым создавая предпосылки для появления в них выпячиваний дисков и костных выростов. Многим показалось, что проблема нашла свое решение: трудных больных стали отправлять к нейрохирургам. С той поры за нейрохирургами утвердилось исключительно опасное по своим последствиям представление как о главных лицах в решении вопроса, как лечить больного.

Итак, во всем мире начали интенсивно применять хирургический метод лечения. За последние десятилетия проведены сотни тысяч операций по поводу межпозвонковых грыж, прогрессирующих смещений позвонков, разработаны оригинальные способы оперативного лечения, отточена техника хирургического вмешательства. Однако по каким-то неведомым причинам многие прооперированные через некоторое время снова стали возвращаться в хирургические клиники. Это негативное явление, принявшее вскоре массовый характер, заставило нейрохирургов значительно сузить круг показаний для оперативного лечения, и пациенты возвращались из хирургических консультативных кабинетов на долечивание к врачам нехирургической практики.

Каков же результат описанного грандиозного эксперимента над человеческим организмом? С одной стороны, это нервное напряжение среди больных радикулитом, не желающих оказаться на операционном столе. С другой – появление неуверенности в благоприятном исходе оперативного лечения у нейрохирургов. Потерпел ли хирургический метод лечения болей в позвоночнике фиаско? Метод – нет, панацея, на которую делали ставку, – да.

А как же развитие методов консервативного лечения и профилактики? Увы, без существенного продвижения вперед – из-за отсутствия у практикующих врачей понимания истоков болезни. Мне трудно поверить в то, что академическая наука, не сумевшая решить проблему болей в спине хирургическим способом, не осознала важность полученных физиологами уже к середине XX века знаний о разрушающем действии неполадок в деятельности мышечной сферы на организм в целом и позвоночник в частности. Наверняка, она это понимала. Становился очевидным вред, наносимый организму редко сменяемыми позами и тяжелым физическим трудом, чем отличались делопроизводство прошлого века и система образования, обучающая ему. А для юридически грамотного человека, заработавшего грыжу диска на производстве, – это повод для судебной тяжбы с предприятием за причиненный здоровью вред. Какое же государство добровольно согласится на такую разорительную просвещенность своих граждан? Вот и разгадка парадокса: космические корабли запускать научились, а с болями в спине справиться не умеем… Так ли это на самом деле?

Анализируя историю становления науки о болях в спине, приходишь к неутешительному выводу. В середине прошлого столетия установлению причастности патологических изменений костно-хрящевой основы позвоночника к болям в спине и другим неврологическим расстройствам удалось на десятилетия отвлечь внимание академической и практической медицины от доказательных открытий физиологов того же времени о значении мышечной сферы для человеческого организма. А ведь именно «поломки» в мышцах, как выясняется сегодня, в большинстве случаев являются причиной развития патологических изменений в костно-хрящевой основе позвоночного столба и главным источником болей вскоре после нарушения структуры последнего.

Виноват ли доктор?

По причинам, упоминавшимся выше, у обучающих и обучающихся медицине искусственно не формируется должное представление о значении мышц в жизнедеятельности человеческого организма. Главный акцент делается на изменениях костей и дисков позвоночника как ведущих причинах, приводящих к болезни и поддерживающих ее. В свете этого реплика невропатолога «Вы хотите, чтобы в пятьдесят лет у вас не болела спина!» кажется вполне разумной. Действительно, у кого к этому времени не имеется в той или иной степени изменений в костно-хрящевой основе позвоночного столба, классифицируемых как «остеохондроз»? Однако разумности в таком высказывании не больше, чем в утверждении, что «пятьдесят – это возраст».

Еще одним подтверждением ущербности студенческих учебных программ является используемый сегодня подавляющим большинством медиков почти «бесконтактный» способ осмотра пациента. Исследование ограничивается, как правило, изучением снимков позвоночника, заключений инструментальных обследований да постукиваниями неврологическим молоточком в поиске рефлексов. В лучшем случае врач, уложив пациента на смотровую кушетку, на скорую руку прощупает спину и поднимет ногу больного, исследуя так называемый симптом Ласега.

Надо сказать, подобный стиль врачебного осмотра характерен не только для загруженных поликлинических приемов муниципальных больниц, но и для вполне респектабельных клиник. Действительно, зачем осматривать и выслушивать больного, считают многие врачи, коль причина его неврологических расстройств – в изменениях целостности кости и хряща позвоночника, которые хорошо видны на рентгеновских и компьютерных снимках? В результате выставляется довольно расплывчатый диагноз «остеохондроз» или «спондилоз» и назначается массивная терапия, напоминающая пушечную пальбу по невидимому противнику.

Неудивительно, что поверхностный осмотр приводит к неверному диагнозу и, следовательно, малоэффективному, затяжному или, что нередко, вредящему лечению. Доктор сердится, что больной не выздоравливает. Больной в смятении, поскольку начинает подозревать у себя самое страшное. В конце концов у обоих вызревает решение о необходимости дополнительного обследования. Если же вдруг у «трудного» больного, оплатившего дорогостоящее лечение, на компьютерном томографе обнаруживается межпозвонковая грыжа, то измученного болью человека будет несложно убедить в необходимости операции, отнеся на счет грыжи все перенесенные горести и страдания. К сожалению, затянувшаяся болезнь вынуждает многих «трудных» больных согласиться на операцию, без которой в подавляющем большинстве случаев можно было бы обойтись.

Следует заметить, что пострадавшими здесь оказываются не только больные, длительно подвергающиеся малоэффективному консервативному лечению или угодившие на операционный стол, но и врачи. Потому как рано или поздно каждый из них с горечью для себя осознает ошибки в лечении, приведшие к дополнительным страданиям пациентов.

Немного об авторитете мнения нейрохирургов

На практике сложилось так: если консервативное лечение не приносит желаемого результата, врач направляет своего подопечного на консультацию в нейрохирургический центр. Расчет доктора, отправившего пациента к хирургу, прост: или возьмут на операцию, или, в случае отказа, помогут разобраться в причине неудачи терапии. Однако исходя из собственного практического опыта знаю, что нейрохирург в меньшей степени, чем кто-либо, занят исследованием источников боли в позвоночном столбе, если его пациент не является прямым кандидатом на операционный стол. К тому же представления хирурга о болях в спине мало чем отличаются от знаний врача нехирургической практики, так как обучались они по одной, ущербной в известном смысле, образовательной программе.

Судя по тому, что обычно рекомендуется, приходишь к выводу: если организм больного чрезвычайно вынослив, а обстоятельства складываются благоприятно, то, несмотря ни на что, недуг отступает. В противном случае – повторное направление на консультацию к нейрохирургу и операция. А если в ней снова отказано, больной, намучившийся от нездоровья, ищет другого врача или обращается к нетрадиционному лечению.

Запомните: врач-нейрохирург – неважный советчик в нехирургическом лечении. Это не его область деятельности.

Если же кто-либо не согласен с содержанием этой главы, рекомендую посетить нейрохирургический консультативный кабинет и самому убедиться в правоте высказываний автора. Кстати, если на двери кабинета висит табличка «вертебролог», не вводите себя в заблуждение. И в нашем государстве, и за рубежом прием, несмотря на табличку, в основном ведут или нейрохирурги, или ортопеды, или невропатологи, потому как специалистов, охватывающих весь спектр причинно-следственных связей в опорно-двигательной системе, по ранее названным причинам крайне мало.

О необычной роли врачей-невропатологов в российской медицине

Для большинства читателей, вероятно, окажется неожиданным тот факт, что в капиталистических странах основная масса пациентов с болью в спине проходит через врачей-ортопедов, а не невропатологов, как принято у нас. Там последних приглашают лишь в качестве консультантов в случае появления неврологических симптомов: болей по ходу нервного ствола, онемения конечности или ее похудения. И с такой расстановкой сил трудно не согласиться, памятуя о том, что вышеназванные и многие другие неврологические симптомы обычно являются прямым следствием влияния на нервную ткань или патологически измененной костно-хрящевой основы позвоночника, или его связок и окружающих позвоночный столб мышц.

То есть неврологические симптомы, как правило, вторичны. Поэтому, выбирая врача для лечения боли в позвоночнике (при отсутствии вертебролога), вполне разумно выбрать ортопеда, поскольку ортопед, обученный своевременно распознавать развитие структурных изменений в костно-хрящевой основе позвоночного столба, и должен являть собой авангардный оборонительный рубеж для болезни. Невропатолог же, располагающий знаниями лишь в неврологической сфере, может представлять опасность для пациента с начальными, плохо «слышимыми» структурными изменениями в позвоночнике из-за риска не заметить их и тем самым способствовать переходу начальной, обратимой формы болезни в необратимую, хроническую. Тем не менее и эта расстановка сил очень далека от совершенства, поскольку у врача-ортопеда отсутствует должное представление о мышечной сфере.

И все же почему, казалось бы, это логическое несоответствие стало в нашей стране вполне обыденным? За ответом на этот вопрос обратимся к истории становления советского государства. Как известно, молодому СССР были необходимы высокие темпы индустриализации, чтобы выжить в условиях жесткой экономической и политической изоляции. Эта цель была достигнута, и сегодня мы знаем как – беспощадной эксплуатацией труда вольнонаемных и заключенных. Тяжелые, порой нечеловеческие условия труда не могли не сказываться на состоянии здоровья строителей нового государства в целом и опорно-двигательного аппарата в частности.

Конечно, люди обращались за медицинской помощью, рассчитывали поначалу на человечность и сострадание. Но эти слова и то, что за ними стоит, были беспощадно выжжены из жизни вольных и невольных каторжан. Воспитывался другой тип человека – стоика, не жалующегося на трудности, легко переносящего боль, готового умереть за правое дело (даже в песне тех лет звучало: «…а вместо сердца – пламенный мотор…»). Обратившемуся же за медицинской помощью необходимо было иметь веские доказательства своей болезни, чтобы не быть заподозренным в «сознательном отстранении от общего дела».

При болезнях позвоночника доказательством того, что ты не враг и не симулянт, были высыхающая конечность, грубые изменения рефлексов и некоторые другие признаки, увидев которые сегодня, с изумлением вопрошаешь: «Где же вы, уважаемый, пропадали все это время?!» Боль же в спине как жалоба не воспринималась вовсе: симптом субъективный, легко симулируется, «может использоваться для вызывания сочувствия у доктора, дабы отстраниться от общего труда». Нечто подобное могло быть записано в секретном предписании в фельдшерском пункте как руководство к действию.

Отработанная система гармонично вписалась в жизнь советского государства на долгие десятилетия. Для роли этакого борца за идею, роли «доктора» удачно подходила должность врача-невропатолога. «Зря на больничный не отправит, ему нужны серьезные симптомы», – решили наверху и не ошиблись. И действительно, поскольку начальные разрушения позвоночника не проявляются, ни в чем, кроме боли (симптома субъективного), нуждающиеся в срочной (!) помощи выписывались на работу… Таким способом партия и правительство следили за тем, чтобы советский человек не отлынивал от строительства коммунизма.

Не давали больничные листы. «Жалуешься? А докажи, что у тебя спина болит». А как докажешь: боль-то – симптом субъективный… «Вот когда рефлекс пропадет, тогда приходи…»

Я убежден, что в ближайшее время все изменится к лучшему. Убежден и в том, что перемены придут не сверху, а снизу. Оттуда, где они действительно жизненно необходимы.

Все по порядку

Некоторые ученые, работающие над проблемой болей в спине, искренне верят в чудеса эволюции и твердят, что наши далекие предки использовали при передвижении четыре точки опоры и поэтому не имели понятия о болях в спине. У нас же спина болит лишь потому (!), что мы посмели подняться на ноги. Из этого следует: хотите жить без болей – учитесь ходить на четвереньках. Если не желаете передвигаться на четвереньках – смиритесь с тяжелой судьбой прямоходящего. Те, кто согласен с тем или иным заключением, книгу могут закрыть и не прикасаться к ней больше. Начать упражняться в передвижении, как братья наши меньшие, или же, поверив в неизбежность страданий, стать завсегдатаем аптек и поликлиник – и то и другое для любого здравомыслящего человека неприемлемо. Ведь каждый из нас создан по образу и подобию Божьему – ни больше ни меньше.

Это просто – творить?

Представьте себя на месте того, кто решил создать существо, способное передвигаться, скажем человека. Сначала, решите вы, нужно собрать остов из костей, состоящий из позвоночника, черепной коробки, костей таза и конечностей. Причем надо постараться сделать так, чтобы он позволял существу быть подвижным и в то же время был прочен настолько, насколько это необходимо в условиях предполагаемого обитания.

Разумнее начать строительство с позвоночного столба, решите вы, удовлетворенно потирая руки в предвкушении увлекательной работы. Он – «ствол древа», а посему появится на свет первым. Путем несложных расчетов, учитывающих гравитационное поле планеты, ее размеры и размеры существа, вы придете к выводу, что лучше всего, чтобы позвоночник состоял из 32–34 звеньев – позвонков. По расчетам, между ними должна находиться упругая хрящевая вставка, которая бы обеспечивала одновременно прочность соединения и хорошую подвижность и была проницаема для обмена питательными веществами. И вы сделаете межпозвонковый диск, отдаленно напоминающий собой планету Сатурн с его кольцами: двояковыпуклое эластичное ядро, окруженное прочным соединительно-тканным кольцом (рис. 1).

Рис. 1

Самые нижние позвонки будут фундаментом столба. Ему подвижность не нужна. И потому диски между ними будут без упругого, подвижного ядра. Так вы сделаете крестец и присоедините к нему копчик. Немного поразмыслив, как сделать столб еще крепче, придадите ему изгибы в переднем и заднем направлениях. Лордоз – изгиб выпуклостью вперед в шейном и поясничном отделах столба, кифоз – изгиб выпуклостью назад в грудном и крестцово-копчиковом, чтобы во время ходьбы или бега позвоночник сгибался и разгибался как пружина (рис. 2). При таком строении столб достаточно подвижен и достаточно прочен.

Затем присоедините к нему черепную коробку. Чтобы она могла поворачиваться в стороны и имела сообщение с каналом позвоночника, в котором разместится спинной мозг, внизу коробки проделаете отверстие. К нему прочно прикрепите самый верхний позвонок (рис. 3, а, б, в), сделав в нем такое же отверстие.

Тело позвонка, следующего за первым, вытяните вверх, образовав ось – «зуб». На него наденьте черепную коробку с прикрепленным к нему позвонком.

Чтобы череп, двигаясь вокруг «зуба», не придавливал к нему мозг, отверстие первого позвонка разделите мощной связкой на две части – для оси и для мозга.

Рис. 2

Далее на середину столба, но ближе к верхушке крепите ребра по 12 штук на каждую сторону, закругляющиеся кпереди и замыкающиеся на грудине. Вместе с позвоночником и грудиной они образовали маленькую крепость – грудную клетку, в которой спрячутся сердце, легкие, печень, почки с надпочечниками, желудок, поджелудочная и вилочковая железы, селезенка. В верхней части грудной клетки на задней ее стенке прикрепите две лопатки по обе стороны от позвоночника. Лопатки и верхушку грудины соедините ключицами, усиливающими плечевой пояс. К лопаткам присоедините кости рук.

Рис. 3

Как раз под нижними ребрами грудной клетки в состоянии вдоха, слева и справа к крестцу, прикрепите подвздошные кости. Они, как щит, сзади прикроют кишечник, мочевой пузырь и внутренние половые органы. К подвздошным костям присоединятся кости ног.

Ну вот и готово. Более двухсот косточек разных размеров и форм, прочно соединенных между собой связками, представляют одно целое. Следующая задача – разместить внутренние органы в уготовленные для них места. И с этим вы успешно справляетесь. Сообщающаяся система многочисленных трубочек (сосудов) и не менее многочисленных проводов (нервов) – получившаяся конструкция напоминает автомобильный мотор, устройство которого тщательно продумано.

«Дело близится к завершению», – удовлетворенно и в то же время с некоторым сожалением думаете вы. Ведь как интересно и приятно творить! Простор мысли, рождение идей, подобное рождению звезд… И время, уставшее от вечного бега, замирает, глядя на вас с восхищением!

Конечно, не должно вызывать сомнений, что «наше строительство» шло по хорошо продуманному кем-то плану. Если бы в действительности нам, людям, было дозволено постичь глубину Замысла, то каждому здравомыслящему человеку стало бы ясно: нам с помощью всех современных умных машин не создать и частицы той плоти, из которой состоит даже самый неуважаемый и заклейменный порядочным обществом человек… Создать и соединить в одно целое!.. И научить двигаться!

Мы начинаем беседу о мышцах, дарующих ощущение свободы, когда они здоровы, и, напротив, серьезно инвалидизирующих человека, если в них случаются сбои. Именно о пресловутых сбоях мышечной деятельности мы и поведем наш разговор. Но прежде в качестве экскурса несколько слов о строении и свойствах мышц.

Итак, начнем с того, что масса мышц у взрослого человека среднего физического развития составляет приблизительно от 40 до 50 % массы тела. Из этого можно заключить, что мышцы – самая представительная часть человеческого организма. Даже поэтому внимание к мышечной сфере со стороны клиницистов должно быть намного пристальнее, нежели обстоит дело на практике.

Главной составляющей мышц являются миофибриллы – их сократительные элементы. Клетки гладких мышц содержат гладкие миофибриллы. Они объединяются в пучки, а последние – в мышечные пласты, формирующие стенки полых внутренних органов и сосудов. В поперечнополосатой мышце миофибриллы расположены строго упорядоченно и состоят из регулярно повторяющихся фрагментиков – саркомеров, благодаря чему мышечное волокно приобретает поперечную исчерченность. Напомним, что скелетные мышцы – это поперечно-полосатые мышцы. В дальнейшем мы будем говорить только о них.

Мышцы обладают тремя свойствами – вязкостью, упругостью и пластичностью.

Вязкость обусловлена наличием в мышце внутреннего трения и проявляется тем, что при равной нагрузке разгружаемая мышца имеет несколько большую длину, чем нагружаемая. При моментальном же отягощении после фазы быстрого удлинения наблюдается фаза замедленного удлинения. Это свойство мышц скопировано людьми и широко применяется в технике. Например, современные автомобили оснащены ремнями безопасности, обладающими вязкостью.

Упругость мышцы определяется ее способностью растягиваться при отягощении до определенной длины, затем, при снятии нагрузки, возвращаться к исходным размерам. Благодаря этому свойству мышцы выполняют функцию амортизатора, уменьшающего силу внешнего физического воздействия на тело, а также обеспечивают относительно постоянный контур тела.

Пластичность мышц проявляется в том, что растянутое и затем отпущенное мышечное волокно возвращается к исходной длине не сразу, а остается длительное время более или менее удлиненным.

В зависимости от приспособленности к совершению разного рода физических действий мышцы можно разделить на три группы:

• тонические (или медленные);

• фазные (или быстрые);

• смешанные.

Тонические мышцы предназначены главным образом для выполнения тяжелой продолжительной нагрузки, статической работы. Они отличаются хорошей пластичностью и вязкостью. Для них характерна выраженная способность реагировать на раздражение местным состоянием возбуждения и сокращения без распространения волны возбуждения и сокращения на соседние мышечные волокна. Им свойственно впадать в состояние длительного и сильного сокращения (иначе – образовывать контрактуры) в ответ на физическое или химическое воздействие. Наверняка, многим знакомы судороги в шее или ноге, и это не случайно, потому что тонические мышцы находятся главным образом в шее, спине, ногах, то есть в тех частях тела, на которые возложена ответственность за движение и поддержание определенного положения тела.

Фазные мышцы, напротив, не образуют контрактуры. Они реагируют на раздражение распространяющейся волной возбуждения и сокращения. Для них характерна сравнительно небольшая вязкость и пластичность. Фазных мышц много на лице, руках, особенно на кистях. Их называют быстрыми, как бы противопоставляя их свойства мышцам медленным, тоническим. Попробуйте-ка сокращать мышцы шеи или спины с той же частотой, с какой можете моргать или отстукивать барабанную дробь пальцами рук.

И третья группа – переходные мышцы, взявшие свойства двух вышеупомянутых приблизительно в равных пропорциях. Их довольно много в ногах, несколько меньше в верхних конечностях.

А сейчас, уважаемый читатель, попрошу вас быть внимательнее. Мы рассмотрим необычную по своей значимости особенность мышцы, «благодаря» которой искусственно непросвещенное в этом человечество до сего дня роняет много горьких слез. Приведу цитату из книги «Физиология мышечной деятельности труда и спорта» (Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1969), на которую далее я буду часто ссылаться. «Механические свойства мышцы в значительной мере зависят от ее функционального состояния. Так, при утомлении происходит значительное возрастание вязкости. В особенности велика зависимость растяжимости и возврата к исходному состоянию от содержания в мышце АТФ. При снижении ее запасов мышца становится менее растяжимой, ригидной… Пластическое воздействие проявляется и на возбужденной мышце: после сокращения она в некоторых случаях расслабляется не полностью».

А вот что в этой связи пишет Г. А. Иваничев в монографии «Болезненные мышечные уплотнения» (1990): «Как известно, статическая работа в отличие от работы динамического характера имеет свои особенности (правильнее говорить не динамическая, а кинетическая работа: в переводе с греческого kinetikos – движущийся, движущий, dynamis – сила. – А. Д.). Прежде всего, это узкий диапазон физиологических возможностей. В филогенетическом отношении динамическая работа более совершенна: меры физиологической адаптации более динамичны, выгодное энергетическое обеспечение… Простой анализ показывает, что исторически эти показатели эволюционировали в сторону совершенства. Иначе, статической работе мышц отведена роль установочной деятельности в познотонических реакциях, а динамической – деятельность точная, быстрая, кратковременная, связанная с реакцией выбора… Принципы организации движения тоже отличаются друг от друга. Жесткий детерминированный (кольцевой тип организации, по Н. А. Бернштейну, 1947) обеспечивает преимущественно статические виды деятельности. Она обусловлена функциональной организацией спинально-сегментарного аппарата. Менее жесткий изменчивый (программный тип Н. А. Бернштейна) обеспечивает супраспинальный контроль преимущественно динамической деятельности нейромоторной системы. Более гибким является последний тип управления движениями.

Следовательно, при длительной статической работе минимальной интенсивности происходит сложная перестройка в функциональной деятельности соответствующей нейромоторной системы. Прежде всего, это пространственная деформация работающей мышцы. Наиболее толстая и сильная часть мышцы растягивает наименее тонкую и слабую – известный физиологический феномен (И. С. Беритов, 1947). При снятии напряжения эта деформация исчезает в силу естественной эластичности мышцы; расслабление мышцы, как известно, акт пассивный, обусловленный ее физико-химическими свойствами и состоянием антагониста. Период расслабления используется для отдыха мышцы (восстановление энергетического резерва, лабильности, систем торможения и др.). Это и есть физиологическая мера адаптации двигательного аппарата в естественных условиях деятельности.

При продолжительной работе, даже минимальной по интенсивности, резервные возможности, особенно при кратковременной паузе, не успевают обеспечить исходные физиологические параметры двигательного субстрата. Остаточное напряжение – сформированная пространственная деформация части мышцы в ее слабой части – сохраняется. По мере продолжающейся статической работы в указанном режиме эта деформация усиливается вследствие суммации наступающих изменений. Разумеется, этот процесс местным может явиться лишь на короткий отрезок времени».

Таким образом, экспериментально доказано, что продолжительная статическая работа даже минимальной интенсивности способна привести к пространственной деформации работающей мышцы и фиксации изменения во времени. Если же принять во внимание специфику вынужденной деятельности современных людей, то большинство начинают свою жизнь с продолжительной статической работы минимальной интенсивности, изо дня в день просиживая за школьной партой, а затем вынуждены продолжать ее, просиживая за рабочим столом или простаивая у кульмана, конвейера или станка.

Труд, связанный с выполнением статической работы с отягощением, повышает риск деформации мышц. А названные изменения в мышце влияют на ее сократительную способность: «Мышца развивает наибольшее напряжение, когда она до возбуждения имеет естественную длину покоя или слегка растянута. Если исходная длина меньше естественной, что может быть достигнуто сближением концов мышцы, напряжение при возбуждении оказывается меньшим. При растяжении мышцы за известный предел развиваемое напряжение также уменьшается» («Физиология мышечной деятельности труда и спорта»).

Энергообеспечение мышц

Механическая работа мышц – сокращение и расслабление – совершается за счет энергии, аккумулированной в АТФ – аденозиитрифосфорной кислоте. АТФ в мышце выполняет двойную функцию: она действует как агент, вызывающий сокращение, и как пластификатор, расслабляющий мышцу. Истощение в мышце запасов АТФ вызывает контрактуру, переходящую в окоченение. Поэтому мышца должна постоянно содержать небольшое количество АТФ про запас. В покое ее накапливается примерно 8x10⁶ моль/г мышцы. Этого достаточно приблизительно для 30 одиночных сокращений или для одного титанического сокращения продолжительностью около одной секунды.

Чтобы количество АТФ во время физической работы не снижалось ниже допустимого уровня, в мышцах функционируют специальные энергетические буфера, которые поддерживают концентрацию аденозинтрифосфорной кислоты. Но это не означает, что возможности мышц накапливать энергию безграничны. Необходимое условие для своевременного сокращения и расслабления мышц – умеренность в физической работе.

Теперь о том, откуда берется АТФ. Она образуется при окислении глюкозы. Окисление глюкозы может происходить двумя путями – без участия кислорода и с помощью его. Первый вариант свойствен покоящимся мышцам, второй – работающим. В энергетическом отношении наиболее выгодно окисление глюкозы с помощью кислорода. В его процессе образуется 36 молекул АТФ против 2 без его участия.

Вывод: хотите свою жизнь наполнить энергией в прямом и переносном смыслах – двигайтесь! Но не забывайте про чувство меры и про то, что движение принесет удовольствие и здоровье лишь в том случае, если здоровы органы пищеварения. Потому как на них возложена обязанность получения из принимаемой пищи глюкозы, при окислении которой образуется АТФ.

В этой связи хотелось бы поделиться мыслями об одном из способов поддержания эффективности работы кишечника, от которого во многом зависит энергообеспечение организма.

Кишечник представляет собой многометровую мягкостенную извитую трубку. Основным его назначением является переваривание составных частей пищи, всасывание продуктов переваривания в кровь и освобождение от ненужных остатков. Далекий от совершенства образ жизни большинства людей, лечение антибиотиками неизбежно приводят к изменению нормальной микробиологической среды кишечника, размножению в пристеночных отложениях патогенных микроорганизмов.

Как и все живое, патогенные микроорганизмы питаются, выделяя ненужные, токсические вещества, являющиеся для человека ядом. Учитывая способность стенки кишечника к всасыванию, можно предположить, что через кишечную стенку усвоится прежде всего то, что находится ближе к ней, – яд, выделяемый живущими на ней микроорганизмами. Чем больше кишечник содержит патогенных микроорганизмов, тем больше яда всасывается в кровь, тем сильнее отравление.

Кроме того, болезнетворные микробы нарушают жизнедеятельность нормальной кишечной флоры, участвующей в переработке находящейся в нем пищи. Поэтому недообработанная часть пищи не усваивается и выводится из организма. Вид человека, отравляемого ядом, поступающим из кишечника, весьма характерен: лицо имеет сероватый оттенок, кожа дряблая, он хронически вял, апатичен.

Не оспаривая другие способы лечения дисбактериоза, а именно так называется нарушение флоры кишечника, хочу сказать несколько слов о поразительной эффективности в подавлении роста болезнетворных микробов натурального продукта – чеснока. Не зря в справочниках по целебным растениям за ним закрепилось название «царь овощей» за то, что он очищает кровь – святая святых человеческого организма. Точнее, не очищает, а уничтожает патогенные микроорганизмы, живущие в пристеночных отложениях, предотвращая образование токсина.

Очень «не любят» чеснок и многие кишечные паразиты, нарушающие работу как самого кишечника, так и желчевыводящих путей. Поэтому ежедневный прием по хорошему зубчику чеснока на ужин будет лишь на пользу.

Иногда в первые два дня приема чеснока в желудке может ощущаться дискомфорт, легкое жжение. Это говорит о том, что его слизистая содержала трещинки, в которых поселился микроб, выбравший для проживания не кишечник, а желудок. Чеснок быстро с ним расправляется, трещинки затягиваются, и неприятные ощущения в желудке исчезают. Для принявших идею пользы приема чеснока, но не переносящих его специфического запаха выпускаются чесночные капсулы. Они проглатываются целиком.

Не забывайте, что кишечник стоит того, чтобы его содержали в рабочем состоянии. Великие посты, кроме тренировки духа, позволяют очистить кишечник естественным путем от накопившихся в нем пристеночных шлаков и, следовательно, живущих в них болезнетворных микроорганизмов. Здоровый кишечник – это много энергии, это сильные мышцы.

Итак, в прошлой главе мы узнали, что продолжительная статическая работа приводит к пространственной деформации мышц. В то же время нам стало известно и следующее: если до возбуждения длина мышцы была меньше (или значительно больше) естественной, то при сокращении мышечная мощность уменьшается без уменьшения массы мышцы. В этой главе нам предстоит узнать, как своевременно не устраненная мышечная деформация нарушает жизнедеятельность организма. Для этого перечислим основные мышечные функции, чтобы сложилось верное представление о предполагаемых в этой связи нарушениях.

Первая и наиглавнейшая функция мышц – функция гидрокинетического насоса, заставляющего кровь перемещаться в организме. В этой работе участвуют все поперечно-полосатые мышцы: сердечная мышца как разновидность поперечно-полосатых мышц и мышцы скелета. Мышцы скелета оказывают сердцу существенную помощь в продвижении крови. Кто-то из физиологов заметил: не участвуй мышцы в этом процессе, сердце было бы таких огромных размеров, что едва вмещалось бы в грудную клетку.

Во время физической деятельности благодаря чередованиям сокращения и расслабления скелетных мышц происходит выдавливание крови из проходящих в них венозных сосудов и перемещение ее в направлении, заданном венозными клапанами. (Артерии практически не поддаются сдавливанию скелетной мускулатурой; ток крови в них обеспечивается главным образом систолическим выбросом сердца.) Кроме этого, работает так называемый дыхательный насос. Суть его действия заключается в том, что при форсированном выдохе, обеспечиваемом главным образом меж-реберными мышцами, повышается внутригрудное давление и кровь скапливается в периферических участках центральных вен. При усиленном же вдохе вследствие сокращения мышц диафрагмы давление понижается и кровь снова устремляется к сердцу.

Во время отдыха, сна мышцы также участвуют в продвижении крови за счет способности дрожать со звуковой частотой, благодаря чему в венах образуется разрежение, заставляющее кровь перемещаться. Люди, не использующие в должной мере скелетные мышцы, уподобляются больным с сердечной патологией.

Вторая функция мышц – позная. Она направлена на поддержание определенного положения тела либо его звеньев во время движения других. Можно еще сказать, что это способность выполнять статическую работу. Например, мышцы ученика, сидящего за партой, выполняют статическую работу, обеспечивая неподвижное положение тела.

Третья функция – фазная, или, иначе, обеспечение движения. Благодаря этой функции мышц человек способен идти, бежать, совершать прыжки – словом, перемещаться в пространстве.

Кроме этого, мышцы являются источником тепла и хранилищем энергетически ценного материала. А хорошо тренированные, они защищают внутренние органы и костный остов от внешних травм.

Завершая главу, хочется подчеркнуть, что из всех перечисленных наиболее важной является гидрокинетическая (насосная) функция. Без этой способности мышц жизнь человека была бы невозможна. Прикованный к постели человек, лишенный болезнью всякого движения (отсутствуют другие функции мышц), продолжает жить. Если же выключается насос, жизнь останавливается.

Тем не менее на медицинских факультетах об этой роли мышечной системы упоминается вскользь, как о чем-то второстепенном. Приходится лишь удивляться, как искусно можно замаскировать истину, если ее перестают замечать даже умные, думающие люди. Следует напомнить, что малоподвижные позы и тяжелый физический труд (что характерно для производства особенно последних ста лет) в значительной степени выключают насосную функцию мышечной системы.

Ты, кукушечка, скажи…

Не стану вдаваться в изрядно поднадоевшие рассуждения об истоках долголетия. Так или иначе, все сводится к тому, что основа долголетия – в качестве обменных процессов органов и систем организма. Словом, чем меньше сбоев в кровоснабжении тех или иных органов и систем, тем больше шансов стать долгожителем, прожив до отведенного человеку рубежа, потому как сбои ведут к появлению изменений в строении организма, нарушению его функций, потере устойчивости к внутренним и внешним агрессивным факторам, преждевременному старению.

А существует ли рубеж вообще? Исходя из истории биологической жизни на земле, «рубеж» есть у каждой былинки-травинки. Даже тепличное растение, не обремененное тяготами жизни, имеет свой срок, заданный программой его генома. Действительно, за продолжительностью жизни биологического вида призваны следить специальные гены. Известно, что собака или, к примеру, котика живет лет десять – двенадцать, иногда чуть больше. Жизнь слона исчисляется в среднем семьюдесятью годами. Ворону же отведено ни много ни мало – триста лет жизни! А сколько отмерено человеку?

В одной из самых читаемых на планете книг – Библии, в Ветхом Завете, говорится, что первые люди на земле жили в среднем девятьсот лет! Адам, в частности, прожил девятьсот тридцать лет, в сто тридцать лет родив сына Сифа, который прожил девятьсот двенадцать лет, в сто пять родив сына Еноса. Последний в девяносто лет родил сына Каинана (и после него еще много сыновей и дочерей) и умер в девятьсот пять лет. Правда, Бог, рассердившись на людей за то, что они перестали слушать его, еще в допотопный период сократил их жизнь до ста двадцати лет. Легенда? Однако сегодня весь мир наблюдает весьма любопытное явление: население Страны восходящего солнца – Японии – по средней продолжительности жизни уже подходит к девяностолетнему рубежу.

Вернемся, однако, к нашей теме. Чтобы предупредить болезни тела, считается разумным немедленно откликаться на зов природы: жажду, голод, мочеиспускание, дефекацию, сон. Сдерживание этих позывов нарушает систему саморегуляции организма и, следовательно, нормальное кровоснабжение. Однако нарушение мышечной деятельности также ведет к нарушению саморегуляции организма, поскольку кровоснабжение последнего зависит от скелетных мышц. Не случайно, перечисляя их функции, я прежде всего сказал о способности мышц перекачивать кровь, тем самым подчеркнув первостепенность названной функции.

Разбитый параличом и обездвиженный, организм хиреет с каждым днем, несмотря на усилия здорового сердца обеспечить нормальное кровоснабжение. Вполне вероятно, что нарушение мышечной деятельности – это начало цепи, конечные звенья которой – ранняя старость и болезни. Исключительное же по своей важности место занимают нарушения работы мышц позвоночного столба. Чтобы стало ясно почему, расскажу немного о вегетативной нервной системе, обеспечивающей процессы саморегуляции.

Вегетативная нервная система – это часть нервной системы, принимающая участие в иннервации всех внутренних органов, кровеносных и лимфатических сосудов, эндокринных желез, гладкой и отчасти поперечно-полоса-той мускулатуры. Ее еще называют автономной, то есть работающей самостоятельно, без участия сознания. Однако значение ее, как вы сами понимаете, равно цене жизни. Хорошо работающую вегетативную нервную систему можно сравнить со службой сервиса пятизвездочного отеля. Там не приходится опасаться, накормят ли вас обедом или ужином, приберут ли ваш номер, не перекроют ли горячую воду. Отлаженная система сервиса позволяет расслабиться и заняться исключительно своими делами.

То же самое и в здоровом организме: никому невдомек, что происходит в желудке после еды, какие ферменты производит и выделяет поджелудочная железа, какие силы заставляют кишечник проталкивать и обрабатывать попавшую в него пищу. Все происходит без участия нашего сознания. Мы решаем сложнейшие арифметические задачи, объясняемся в любви, а служба «сервиса» внутри нас обеспечивает наше «я» мыслительной энергией вкупе с донжуанским красноречием. Словом, полная автономия.

Теперь переходим к главному: какое отношение к сказанному имеют мышцы? Обратимся к анатомии. Вегетативная нервная система представлена центральным (или внутримозговым) отделом, находящимся в головном и спинном мозге, и периферическим (или внемозговым) отделом, расположенным за пределами головного мозга и позвоночника. Оба отдела связаны между собой соединительными ветвями, проходящими через межпозвонковые отверстия, образованные смежными позвонками и находящимся между ними диском. В этой связи бесспорно утверждение о зависимости функционирования соединительных ветвей от состояния позвоночного столба. А коль так, очевидна зависимость жизнеспособности организма от благополучия окружающих позвоночник мышц, от деятельности которых он всецело зависит сам.