– Может быть эта подковка хранит тайну твоего рождения? – намекнула собеседница.
      – Глупости! – уверенно возразил Вершков. – Мои родители погибли в автомобильной катастрофе.
      – Затем детдом, армия, мореходка, загранплавание и вот теперь работа в органах? – Она кивнула на погоны.
      – Ксюша рассказала? – предположил мужчина.
      – Она, – Люба от души рассмеялась. Поведение Любы казалось Александру странным. Мелодия стихла и Александр проводил партнершу к столу. Но прежде, чем отойти от нее, он поинтересовался:
      – Ты сказала, что у всех Казаковых стопроцентное зрение?
      – Можешь не сомневаться! – подтвердила собеседница.
      – Разве у тебя не фамилия мужа?
      – Нет, я оставила свою. Мы так решили! – Она явно бравировала и гордилась.
      – Тогда почему у вас с родным братом разные фамилии? – Люба перестала улыбаться и отвела глаза в сторону. А Алексей второй раз за вечер попал в сложную ситуацию по вине женщин.
      – У нас разные отцы, – пришел он сестре на помощь.
      – Не вечер отдыха, а сплошное выяснение личностей! – вмешалась а разговор хозяйка.
      – Вот именно! – поддержала дочь. – Если ты хочешь что-нибудь выяснить, вызывай повесткой и допрашивай, – и она демонстративно отвернулась от Вершкова.
      – У всех прошу прощения! – Александр даже встал. – Сам не знаю, что на меня нашло.
      В дальнейшем вечер протекал спокойно. Инициативу перехватила хозяйка и сама подбирала темы для беседы. Остальные охотно поддерживали ее. Незаметно наступило время прощаться и Александр, надев на голову форменную фуражку, поблагодарил хозяев за гостеприимство и прекрасный ужин.
      – Я отвезу тебя на машине, – сказала Ксюша.
      – На улицах города бдительные гаишники, а ты выпила шампанского, – отказался Вершков.
      – С тобой не страшно, ты сам милиционер, – возразила молодая женщина.
      – Нет! – Собеседник твердо стоял на своем. – К тому же, на обратной дороге меня не будет рядом с тобой.
      – Ну и ходи пешком, раз тебе так нравится!
      – Давайте такси вызовем, – предложила Светлана.
      – Да тут пешком – рукой подать. Я благодарен за заботу, но право, не стоит так беспокоиться. До свидания, – и он направился к выходу.
      – Провожу его до калитки! – Ксюша выскочила следом.
      – Вот стрекоза, – улыбнулась мать.
      – У них серьезные отношения? – спросила Люба.
      – Да какие там отношения, – отмахнулся Атаман, недовольный сегодняшним вечером.
      – А по-моему, девочка влюблена, – высказала свое мнение Светлана. – Просто отец недолюбливает парня, поэтому и не задумывается серьезно о чувствах дочери.
      – Только ментов в нашем роду не хватало, – буркнул Алексей. – Он сегодня что-то вынюхивал, задавал каверзные вопросы. Что у него на уме? Кто знает? – Он бросил недобрый взгляд на жену. – А вдруг ему взбредет в голову покопаться в моем прошлом? Что тогда? Или уже забыла, что я в розыске и успокоилась? – Его раздражение скользило в каждой фразе, в каждом слове.
      – Не причинит он тебе зла! – уверенно произнесла Люба.
      – Вот это номер! Тебе-то откуда известны такие подробности о намерении малознакомого человека? – Алексей распечатал новую пачку сигарет и закурил. Он очень редко курил в доме, только когда находился в скверном расположении духа.
      – Думаю, что я не ошибаюсь, – без всяких объяснений заверила гостья.
      – Можно подумать, что ты знала его раньше. Иначе невозможно всерьез относиться к твоим заверениям. – Мужчина выпустил тонкую струйку дыма. Он заметил в себе такую особенность: когда наблюдаешь за медленным полетом дыма, то нервы постепенно успокаиваются.
      – Не исключено, – продолжала Люба интриговать хозяев своими ответами.
      – В твоих словах много загадок, – не могла не вмешаться в разговор брата и сестры Светлана. – Мы хотим услышать на них ответы.
      – К сожалению, я не могу. Это право принадлежит другому. Но ручаюсь, что ждать осталось недолго.
      – Всем добрый вечер! – В комнату буквально влетел обычно медлительный Диксон.
      – Ну и разнесло тебя, – невольно вырвалось у Казаковой. Он пропустил ее реплику мимо ушей и после приветствия обратился к Алексею:
      – Какого дьявола около твоего двора крутится следователь?
      – Я же тебе говорил, что моя дочь встречается с ним. Я запретил ей, но она не слушает. – Алексей почувствовал неладное.
      – Зачем приглашать его к себе в дом? – продолжал наседать поздний визитер. – Он узнал меня.
      – С чего ты взял? Он тебе что-нибудь сказал? – Они вели диалог, понятный только им двоим.
      – Нет! Но одарил таким подозрительным взглядом!
      – Не вовремя ты заявился. Этому парню палец в рот не клади. До меня он тоже весь вечер докапывался. – Алексей затушил сигарету и поднялся.
      В этот момент вернулась дочь.
      – Твой ушел? – спросил он ее.
      – Ушел, – коротко ответила Ксюша.
      – Он тебя о чем-нибудь спрашивал?
      – Маратом Рафкатовичем интересовался.
      – И что? – Отец с трудом сдерживал себя, чтобы не накричать на дочь.
      – Сказала, что он твой старый друг.
      – Вот видишь! – сказал Диксон. – Я оказался прав.
      – Пошли в мой кабинет. Там и поговорим, – и хозяин дома направился к двери.
      – Что будем делать? – Марат даже не пытался скрыть своего волнения.
      – А что собственно страшного произошло? Дело Панина закрыто. А на нас у него ничего нет, кроме разве подозрений.
      – Дай-то Бог, чтобы ему не взбрело в голову проявить личную инициативу. – Марат не мог сидеть на месте и носился по кабинету. Его медлительность и леность мгновенно исчезли – это был почти прежний Диксон.
      – Я одного боюсь, – задумчиво произнес Алексей.
      – Чего? – Собеседник остановился, он, словно предчувствовал очередную неприятность.
      – Он может сделать запрос на меня в родной город.
      – Какой смысл, если мы приехали сюда с севера? Даже если и сделает, то на Кожевникова он не найдет компромата. – Друг закурил и наконец-то опустил свое грузное тело в кресло, выпуская дым двумя струйками через нос.
      – Он сделает два запроса: на Кожевникова и на Казакова.
      – Ему известна твоя старая фамилия? – Диксон поперхнулся дымом и закашлялся.
      – Сестра проболталась. – Атаман похлопал друга по спине. – Я, правда, вывернулся, сказал, что у нас разные отцы. Но мне показалось, что он только сделал вид, что поверил.
      – Но это означает, что запахло жареным! – Марат протянул руку к столу и затушил сигарету в пепельнице.
      – А может быть мы преждевременно нагоняем на себя страха? – Складки на лбу Алексея проявились особенно отчетливо. – Во-первых, для официального запроса у него нет оснований, во-вторых, он ухлестывает за моей дочерью и вряд ли решится открыто проявить недоверие.
      – Все равно мы должны быть начеку, – несколько успокоился Диксон.
      – Непременно. И вот еще что: ты ко мне пока не ходи, будем встречаться у Нины.
      – Добро! – Гость поднялся.
      – Ты зачем пришел? – спросил Алексей.
      – Да Панина видел, он просил отсрочку с выплатой.
      – Из-за него заварилась такая каша, а у него еще хватает наглости просить отсрочку!?
      – В общем-то я его предупредил, чтоб особо не надеялся на послабление, а теперь, разумеется, вопрос отпал сам собой. – Марат протянул руку и они распрощались. Алексей вернулся злым и накинулся на дочь:
      – О чем еще спрашивал тебя мусор?
      – Если будешь кричать, то я не стану тебе отвечать. – Ксюша проявила характер. – Будь добр отзываться о моем знакомом почтительнее. У него между прочим имя есть.
      – Я сам буду решать: когда, с кем и как разговаривать. Отец задал тебе вопрос и ты должна на него ответить, а не пререкаться.
      – Можешь командовать своими шестерками, я не одна из них. И в таком тоне не намерена продолжать разговор!
      Светлана сочла нужным вмешаться:
      – Сегодня все уже достаточно взвинчены. Давайте перенесем все вопросы и ответы на завтра.
      – Ты слышала, как она отцу отвечает? – перекинулся Алексей на жену. – Заступается за какого-то проходимца! Если не нравится родительский дом, так пусть убирается к своему менту, – разошелся он не на шутку.
      – И уйду! – Ксюша демонстративно вышла из комнаты, бросив на ходу: – Вот только соберу вещи!
      – Скатертью дорожка! – выкрикнул отец. – Смотри! Как бы возвращаться не пришлось.
      – Уже завтра ты пожалеешь о сегодняшнем поступке, – укорила его жена.
      – Сама напросилась! – и Алексей тоже вышел из комнаты.
      Люба же предпочитала в семейную ссору не вмешиваться.
      – Ты к нам надолго? – поинтересовалась Кожевникова у Казаковой, когда они остались одни.
      – Завтра уезжаю, вечерним поездом.
      – Жаль. Но все равно, уже поздно. Твоя комната ждет тебя.
      – Хорошо, – кивнула Люба. Но потом добавила: – Ты сильно не переживай, уверена, что все образуется.
      – Спасибо, – обернувшись, уже на ходу вымученно улыбнулась Светлана. Она сначала зашла в комнату к дочери, чтобы уговорить ее не принимать поспешных решений.
      – Нет, мама! Даже не уговаривай! – Дочь кидала в чемодан вещи без разбора.
      – Ты не хуже меня знаешь, что последнее время наш отец раздражен, у него что-то не клеится в делах. Он вспылит, накричит, а потом сам жалеет.
      – В любом случае сегодняшнюю обиду я ему не прощу!
      – В тебе в данную минуту бушуют страсти. А ведь тебе не хуже меня известно, что отец любит нас и все делает для нашего же блага.
      – Но раньше он таким не был. – Ксюша хлопнула крышкой чемодана и присела на край кровати.
      – Твои слова только подтверждают, что у него неприятности. – Светлана говорила спокойным и ровным голосом, и постепенно он начал оказывать благоприятное воздействие на дочь. – Я очень тебя прошу: разложи вещи по местам и ложись спать. Обещаю, что утром отец отойдет и извинится перед тобой.
      – Нужны мне его извинения. – У нее выступили слезы обиды и она уткнулась в плечо матери.
      – Поплачь дочка, поплачь. Сразу и полегчает. – Мать прижала ее голову к своей груди.
      – Ты прости меня, мама, но я все равно не могу остаться. – Она осторожно высвободила голову из объятий матери и вытерла слезы.
      – Я и не настаиваю, только такое важное решение лучше принимать утром, на свежую голову. – Светлана поняла, что между отцом и дочерью пробежала черная кошка, но старалась сгладить конфликт.
      Она понимала, что убедить дочь не удастся и старалась хотя бы оттянуть время, дать ей возможность успокоиться. После разговора с Ксюшей, которая согласилась остаться до утра и все хорошенько обдумать, Светлана отправилась в спальню. Но мужа там не было. Она прошла в его кабинет. Алексей сидел на стуле, облокотившись о письменный стол и обхватив голову руками.
      – Алеша, – тихонько позвала его жена. Он очнулся и посмотрел на Светлану затуманенным взором.
      – Ты звала меня? – спросил Алексей, очнувшись. – Звала. – Светлана подошла к мужу и положила руки ему на плечи. – Тебе не кажется, что нам есть, что обсудить.
      – Кажется, – уже осмысленно ответил Алексей.
      – Поверь! Я не горю желанием касаться больной темы, но ты незаслуженно оскорбил дочь и должен перед ней утром извиниться.
      – Но она не может встречаться с этим ментом. С тех пор, как он появился, я чувствую, как надо мной сгущаются тучи.
      – Но ты сам просил ее пригласить к нам сегодня Вершкова. – Светлана недоуменно пожала плечами.
      – Потому что идиот! Не подумал. Любопытство, видишь ли, обуяло!
      – Какое любопытство?
      – Послушай, Светик, мы много лет прожили вместе и смею надеяться, что довольно счастливо. – Она не возражала. – Ты никогда не лезла в мои дела, пусть и теперь все останется по-прежнему. Нас обоих такое положение устраивает. Договорились?
      – У меня и в мыслях не было, – оправдывалась Света. – Я и понятия не имела, что у тебя какие-то дела со следователем.
      – Нет у меня с ним никаких дел! Нет! – вспылил Алексей. – Но все равно тебя это не касается!
      – Хорошо, только не нужно кричать.
      – Извини. – Он извлек из пачки сигарету и прикурил. – Этот человек очень опасен. Но он умен и умеет расположить к себе людей. Ксюша в него влюбилась, а сестра его сегодня первый раз увидела и уже уверяет, что он не способен причинить нам зло.
      – Я не могу знать, что между вами произошло, но мы не имеем права не считаться с чувствами дочери.
      – Светлана произнесла это таким тоном, словно предъявила ультиматум.
      – Или моя дочь выбросит Вершкова из головы, или… – Он так и не решился сказать резких слов. – В общем – это мое последнее слово!
      – Я не хочу продолжать разговор, – заявила жена.
      – Поговорим лучше утром.
      – Ничего не изменится. – Алексей затушил сигарету и вышел из кабинета. Светлана задержалась на какую-то долю секунды и последовала за мужем…
      Люба лежала в постели с открытыми глазами. Сон не шел, глаза уже привыкли к темноте и хорошо различали все предметы, но обстановка ее не интересовала. Казакова думала: правильно ли она поступила, что не раскрыла родственникам правды. Ей и самой этого хотелось. Но еще раз проанализировав свой поступок, она в очередной раз пришла к выводу, что будет правильнее, если это сделает мать. Но она видела, что вокруг Вершкова идет какая-то игра, которая может вылиться в драму. Люба была уверена, что он преодолеет любые трудности, но вот Ксюшина любовь… Над этим она мучилась и не знала, как поступить.
      – Я должна ее предостеречь, – мелькнула мысль и она тут же за нее уцепилась. Женщина протянула руку и щелкнула выключателем бра. Яркая вспышка света ослепила глаза. Она зажмурилась, протерла глаза, не спеша, встала с постели, накинула халат и вышла из комнаты.
      Настенные часы показывали третий час ночи, но в комнате Ксюши горел верхний свет, а сама она лежала в одежде на кровати, заложив руки за голову. Ее красивое лицо было сосредоточено. Негромкий стук в дверь, больше похожий на шорох, вывел ее из задумчивости. Она поморщилась и нехотя произнесла:
      – Не заперто.
      Люба бесшумно вошла в комнату, прикрыв плотно за собой дверь.
      – Мы можем поговорить? – Непонятно было, предлагала она или спрашивала.
      – Что если перенести беседу на утро? Голова раскалывается.
      – Не желательно. Завтра я уезжаю и может не представиться возможности поговорить, – мягко, но настойчиво сказала Казакова.
      – Ну раз такая необходимость. – Ксюша села и пожала плечами. Жестом руки она предложила молодой тетке располагаться в кресле.
      – Я хочу, чтобы ты мне честно ответила: какие у тебя отношения с Вершковым. Только честно, – и она внимательно посмотрела на племянницу.
      – Тебе-то зачем? – поинтересовалась Ксюша. Но не дождавшись ответа, добавила: – Не исключено, что я люблю его. Правда еще не разобралась полностью в своих чувствах.
      – Мой следующий вопрос может показаться тебе нетактичным, но уверяю, что это не простое любопытство. – Люба на какое-то время замялась, но потом решительно произнесла: – Ты уже переспала с ним? – Вопрос был настолько откровенным и неожиданным, что Ксюша не смогла сразу ответить. Тетка же поняла ее молчание по-своему и добавила: – Ну, вы были близки?
      Племянница, которая и без того была в скверном расположении духа, собиралась резко ответить и больше не касаться этой темы, но взглянув на позднюю посетительницу, передумала.
      – У меня такое чувство, что разговариваю не с тобой, а с ним. У тебя выражение лица в точности, как у Саши. Даже мурашки по спине побежали от такого сравнения, – выразила она свои ощущения.
      – И тем не менее, ты не ответила.
      – Зачем тебе?
      – Нужно, – коротко бросила Казакова. Ксюша, изобразив на лице недоумение, сказала:
      – Не думаю, что стоит из этого делать тайну. Он очень робок и пока мы ограничиваемся поцелуями. Все зависит от меня. Но я не пятнадцатилетняя девочка и рано или поздно это произойдет, – и она замолчала, ожидая объяснений.
      – Не делай этого.
      – Это еще почему? – повысила голос Ксюша. – Отец его терпеть не может, теперь ты. Вы что?! Сговорились!?
      – Напротив, мне он показался очень даже симпатичным. Уверяю, что и Алексей в ближайшее время изменит о нем мнение в лучшую сторону. – Люба буквально огорошила племянницу.
      – Ничего не понимаю! – Ксения встала и прошлась по комнате. – Я завтра утром собираюсь к нему переехать. Вижу, что он неравнодушен ко мне и, возможно, сделает предложение. Что же мне и тогда шарахаться от него в сторону? Это при том, что у него в общежитии одна комната. Как я буду выглядеть? Сама пришла и строю из себя недотрогу?!
      – Не надо переезжать к нему. – Люба выдержала небольшую паузу и продолжила: – Я не могу тебе сейчас всего объяснить, но поверь, что скоро ты убедишься, что я была права.
      – Но я уже решила покинуть этот дом, сказала об этом маме и идти на попятную не намерена.
      – Хорошо, – сдалась Люба, посчитав, что отговаривать племянницу бесполезно. – Но пообещай мне, что ты откажешься от его предложения, если он его сделает и не вступишь в близкую связь.
      – Даже и не подумаю! Не хочу ставить себя и его в идиотское положение. К тому же, боюсь что повторного предложения может больше не поступить.
      – Ладно. Не отказывай ему, но сошлись на то, что тебе нужно все обдумать и взвесить. Таким образом протянешь месяц.
      – А что изменится через месяц?
      – Это не моя тайна. – Казакова с сожалением развела руками. – Вернется твоя бабушка с моря и ты все узнаешь.
      – Тайна? – удивилась Ксюша. – Но причем тут бабушка?
      – Потерпи немного, – попросила Люба.
      – Надо же! Что-то мне подсказывает, что неспроста вы на одно лицо.
      – Природа еще и не такие шутки выкидывала, – улыбнулась гостья. – Так мы договорились?
      – Надеюсь, что ты меня не разыгрываешь?
      – Нет.
      – Потерплю месяц, куда деваться, – наконец-то согласилась она, заинтригованная тайной.
      Александр вернулся в общежитие, разобрал постель и лег. Но переполнявшие его мысли мешали заснуть. Теперь он был уверен, что Алексей Леонидович Кожевников замешан в деле Панина и только благодаря его осведомленности начальнику холодильного цеха удалось вывернуться. Прощаясь с Ксюшей, он как бы между прочим поинтересовался Любиным отчеством. То, что у Любы и Алексея разные отцы, но с одним именем, лишний раз убедило следователя, что Кожевников не является тем, за кого себя выдает. Он принял решение провести неофициальное расследование и только после этого смог уснуть. Утром Вершков позвонил своему однокурснику, который попал по распределению в город, где Александр родился, но который был для него практически чужим.
      – Алло, – прокричал он в трубку из своего кабинета. – Лейтенанта Крупенина пригласите, пожалуйста, к телефону. – После двадцатисекундного молчания услышал знакомый голос. – Василий, ты? – спросил на всякий случай.
      – Я, Сашка! Я! – сразу узнал его друг. Они коротко обменялись приветствиями и впечатлениями о своей работе. Затем Вершков перевел разговор в нужное ему русло:
      – Я к тебе, Василь, с просьбой.
      – Все, что в моих силах, – с готовностью отозвался соратник.
      – Мне нужны данные на Казакова Алексея Леонидовича. – Он немного подумал и добавил: – Если таковой в вашей картотеке не числится, то на Кожевникова.
      – Добро! – согласился Крупенин. – Как только найду что-нибудь, сразу сообщу.
      – Я сам перезвоню через несколько дней. Просьба личного характера, – поторопился он предупредить однокурсника.
      – Добро, – повторил тот свое излюбленное словечко и они распрощались.
      День у молодого следователя пропал даром. Он взял новое дело, но не мог на нем сосредоточиться. Ему мешали мысли о семействе Кожевниковых: любовь к Ксюше и темная личность ее отца. Сложно было соединить все это в одно целое.
      За весь рабочий день Ксюша ему ни разу не позвонила, и он возвращался в общежитие не в самом лучшем настроении.
      – С каких это пор ты перестал со мной здороваться? – долетел до слуха следователя знакомый голос.
      – Ксюша! – обрадовался Александр. Девушка сидела на лавочке перед входом в общежитие и улыбалась. Рядом с ней стоял внушительных размеров чемодан.
      – Ты уезжаешь? – предположил с опаской мужчина.
      – Не уезжаю, а переезжаю, – продолжала улыбаться Ксения. Но решив, что уже достаточно держать Вершкова в неведении, пояснила: – Я поругалась с отцом и ушла из дома. Оказавшись на улице, поняла, что ближе тебя у меня никого нет.
      – Что же мы тут стоим? – Александр поднял чемодан. От последних слов девушки он буквально весь засветился.
      – Кавалер приглашает даму на чашечку кофе? – У Ксюши проскальзывали игривые нотки.
      – Если дама по достоинству оценит приготовленный им кофе, то и на постоянное место жительство. Они дружно засмеялись и Ксюша, поднявшись с лавочки, взяла Александра под руку.
      – Веди в свои хоромы! – произнесла она, приподняв высоко подбородок, изображая великосветскую даму.
      Весь вечер они беседовали, пили кофе и не заметили, как стемнело.
      – Кофе у тебя отменный, – сказала Ксюша. – Но до тех пор, пока мы не обручены, спать будем отдельно. – Она старалась все преподать в шутливой манере.
      – У меня маленькая комната и всего одна кровать.
      – Вершков же был серьезнее, чем когда-либо. Сразу можно было заметить, что слова ему давались с большим трудом. – И все же, я рискую просить твоей руки.
      – Ты и впрямь вошел в образ, – рассмеялась Ксюша. – Но тогда ты должен просить руку девушки у ее отца.
      – Мы живем в другое время, – Александр оставался серьезным. – Ты с отцом поругалась, у меня тоже не сложились с ним отношения. Более того, я его кое в чем подозреваю и рассчитываю, со временем, вывести на чистую воду.
      – Я согласна стать твоей женой, но ты должен оставить папу в покое, – выдвинула она условие.
      – Но я не исключаю возможности, что он преступник, – возразил мужчина.
      – Он мой отец! – произнесла Ксения с вызовом.
      – И если я нужна тебе, то… Выбор за тобой!
      – Боже мой! Ксюша! – Он опустился на кровать рядом с девушкой и обнял ее за плечи. – Я же люблю тебя! – Он смутился, но потом решительно добавил: – Давай завтра подадим заявление в ЗАГС и распишемся. – У обоих учащенно забились сердца.
      – Подадим через месяц, – сказала Ксюша. – Не хочу тебя обманывать и честно признаюсь: меня просили подождать месяц, если ты сделаешь предложение.
      – Кто? – Для Александра это было полной неожиданностью.
      – Ты действительно хочешь знать?
      – Меня просто распирает от любопытства. С подобным я еще не сталкивался. Какая-то мистика!
      – Меня просила об этом Казакова Любовь Леонидовна, твоя близняшка и моя дражайшая тетушка.
      – Вокруг вашей семьи витает тайна, одни загадки, на которые пока нет ответов. Что касается нашей схожести, то она меня вчера поразила, – признался Вершков. – Это несмотря на то, что я уже видел Любину фотографию. Но уж очень странной показалась мне твоя тетя. Ее поведение не укладывается в рамки здравого смысла.
      – Ее можно понять, – заступилась за тетку племянница. – Ты хоть фотографию ее видел, а для нее эта встреча, как снег на голову. Я представляю, что испытывает человек, увидевший свое отражение без зеркала.
      – Выходит, что до встречи со мной она обо мне ничего не слышала?
      – Что тут удивительного? – пожала плечами собеседница. – Нам интересно было посмотреть сцену вашей встречи, вот мы и не предупредили ее. Извини, если тебе это не понравилось, – и Ксюша обиженно поджала губы.
      – Дело в другом. Она, когда мы с ней танцевали, сыпала такими подробностями из моей биографии, о которых я рассказывал только тебе. Ты точно ей ничего не говорила?
      – Какой смысл скрывать это от тебя? – Ксюша и сама была удивлена не меньше Вершкова.
      – Но она сослалась именно на тебя. Хотя не исключено, что ей рассказал кто-нибудь из твоих родителей, – размышлял вслух Александр. – Только какой ей был резон врать мне?
      – Но я и с родителями не делилась подробностями твоей биографии, – подлила масла в огонь Ксения.
      – Тогда получается, что Казакова знала про меня еще до встречи из неведомых нам источников?
      – Получается так, – подтвердила Ксюша. – Она обещала мне, что через месяц мы все узнаем.
      – Чем не сюжет для романа, – ухмыльнулся Вершков. – Все так запутано.
      – Предлагаю потерпеть месяц. Проживем как брат и сестра.
      – Потерпим. Лишь бы на самом деле не оказаться близкими родственниками, хоть это уже из области фантастики, – пошутил Александр. – Ладно. Пойду поищу раскладушку, а когда вернусь, передвину твою кровать в угол и повешу штору, – и он вышел из комнаты.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ