Поездка длилась около часа. Затем они подъехали к воротам, около которых находилась приземистая кирпичная будка. Ирина увидела плечистого, коротко остриженного молодчика, подошедшего к ним. Он вежливо кивнул Вадиму, назвав его по имени и отчеству. А затем его взгляд переместился на Ирину.

Его лицо расплылось в улыбке, совершенно ему не шедшей, и тип пробасил:

– Добрый день, Ирина Владимировна! Очень рад вас видеть. Отлично выглядите!

Значит, он ее знал, а она, конечно же, его не помнила. Шлагбаум пошел вверх, ворота, за которыми располагался элитный поселок, открылись.

– Спасибо, Олег, у моей жены все в полном порядке! – заметил Вадим, нахмурившись. То ли ему не понравилось, что простой охранник беседовал с его супругой, то ли он попросту ревновал ее к этому местному Рэмбо.

«Мерседес» покатился по идеальным, отлично заасфальтированным улицам. В глаза Ирине бросились особняки – в три или четыре этажа, разностильные, однако нарядные и стоившие наверняка не один миллион (в долларах).

Они обитали в деревне для богатых. И, следовательно, сами были из их числа. Впрочем, Ирина уже пришла к этому выводу: ведь она поняла, что пребывание в «Мнемозине» обошлось ее мужу в круглую сумму. Да и автопарк у их семейства был тоже далеко не самый плохой…

Муж… Она впервые подумала так о Вадиме. Да, он ее муж. Она улыбнулась, окинув его взором, и Вадим в этот момент повернулся к ней и с улыбкой же спросил:

– Ты рада, что мы приехали домой?

– Очень! – ответила Ирина, хотя боялась того момента, когда ей придется переступить порог особняка. Кстати, какой же из этих подмосковных замков принадлежал им?

Вадим, заметив ее колебания, произнес:

– Ты ведь не помнишь, как выглядит наше жилище? А ведь ты когда-то отчаянно спорила с архитектором. Бьюсь об заклад, что ты сразу узнаешь его. Я не буду подсказывать! Тебе подскажет твое сердце!

Их автомобиль медленно катил по улочкам. Вечерело, в воздухе разлились лучи заходящего сентябрьского солнца. Ирина переводила взор с одного особняка на другой. Странно, что до сих пор она не заметила ни одного соседа, но в особняках горел свет, виднелись припаркованные автомобили.

И еще… Она не видела и не слышала детей. Их здесь просто не было. Эта картинка, вообще-то идиллическая, вызывала у нее определенную панику. Только почему? Причин для этого попросту не было.

Завидев небольшой замок в помпезном стиле, она перевела взгляд на Вадима. Он с невозмутимым выражением лица смотрел вперед, не выказывая ни малейших эмоций.

– Нет, это точно не наш! – сказала Ирина, и Вадим кивнул головой. Они свернули на соседнюю улицу, и Ирина заметила какое-то модернистское строение причудливой формы. Создавалось впечатление, что окон в этом доме не было, а часть крыши попросту отсутствовала.

С азартом взглянув на Вадима, Ирина заявила:

– Нет, это тоже не наш!

Но Вадим заглушил мотор, и автомобиль замер прямо перед въездом в этот особняк. Ирина приуныла – ну вот, значит, она даже не помнит, где когда-то жила…

Но муж весело взглянул на нее и сказал:

– И в этот раз ты тоже угадала! Нет, не наш!

«Мерседес» снова покатился вперед. Еще один поворот – и вдруг сердце Ирины учащенно забилось. Она заметила дом из речного камня, с изогнутой красной остроконечной крышей и витыми, плавной линии балкончиками. Камни перемежались яркими вставками из мозаики и цветного кафеля. На что же отдаленно походил этот особняк… Ну да, конечно, чувствовалось влияние всемирно известного дома Мила в Барселоне.

Она была в Барселоне?

Но Вадим и не думал тормозить перед этим чудом архитектуры. Ирина же, прильнув к окну, уверенно заявила:

– Вот он, наш дом! Я права?

Она посмотрела на мужа, он повернулся к ней, и на его лице расплылась счастливая улыбка:

– Да, Ириша, ты права! Это он и есть! Я же сказал, что ты узнаешь его из тысячи! И оказался прав. Добро пожаловать домой!

Он развернулся и подкатил к причудливому строению. И вдруг Ирина вспомнила – как спорила с архитектором, который преподнес им проект типового подмосковного барского дома, как выбирала обои для их спальни, как они переезжали сюда…

Воспоминания – цветные картинки – наплывали на нее одно за другим. Она сама поразилась тому, какими отчетливыми и яркими они были. И как она могла забыть, что жила в этом сказочном доме!

Нет, не жила, а все еще живет. Да, это был ее дом, вернее, их дом, и она была так рада вернуться в него!

Вадим первым вышел из автомобиля и распахнул дверцу. Ирина ступила на дорожку, выложенную разноцветными кирпичами, и задрала голову. Вблизи особняк был еще удивительнее и красивее. Да, именно в таком доме она и должна жить – только в нем, и ни в каком больше!

Они вместе подошли к большой входной двери, Вадим воткнул в замок ключи, а потом хлопнул себя по лбу ладонью и воскликнул:

– Вот ведь растяпа! Забыл свой мобильный! Я сейчас. Но ты заходи, заходи!

Он метнулся к автомобилю, а Ирина повернула ключ и толкнула открывшуюся дверь. Она оказалась в темной прихожей. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к полумраку.

Вадима не было, поэтому она двинулась вперед. Интересно, где здесь выключатели? Она все шарила и шарила по стене, не в состоянии найти их. Она сделала несколько шагов вперед, а потом до нее донесся шорох.

Ей сделалось страшно, ужас охватил ее. И снова мелькнуло воспоминание. Ведь так уже было, она вернулась, пыталась включить свет и…. И, как и в тот раз, она знала, что находится здесь не одна. Здесь кто-то был. Кто-то, желавший причинить ей что-то плохое…

В этот момент все вокруг озарилось ярким электрическим светом. Ирина отшатнулась, тихо вскрикнув, и вдруг заметила, что холл перешел в небольшой зал, в котором находились несколько человек. Над ними висел большой транспарант с надписью: «Дорогая Ириша, добро пожаловать домой!», а зал был заполнен разноцветными надувными шарами.

Около нее стоял Вадим, который, сияя, протягивал к ней руки.

– Извини, любимая, но Дмитрий Антонович сказал, что это тебе не повредит. Мы подготовили небольшой сюрприз. Мы – это те, кто любит тебя больше всего на свете!

А затем грянула веселая музыка. Ирина, по лицу которой текли слезы, натужно улыбнулась. Вадим и ее родственники хотели сделать ей сюрприз, а она вообразила невесть что. Она ведь дома – разве стоит чего-то опасаться?

Ирина перевела взгляд на тех, кто собрался под транспарантом. Среди них была высокая статная улыбающаяся седая женщина в фартуке. Взяв ее за руку, Вадим сказал:

– Это наш ангел-хранитель, Калерия Афанасьевна. Именно она готовит нам замечательные супы и восхитительное жаркое!

Калерия Афанасьевна зарделась и подошла к Ирине. Женщина явно порывалась обнять ее, но Ирина ограничилась рукопожатием.

– Как я рада, что с вами все в порядке! – произнесла экономка и отошла в сторону.

Затем взгляд Ирины упал на женщину лет пятидесяти с небольшим, с короткими рыжими волосами и лицом с большим количеством косметики. Облачена она была во что-то яркое и обтягивающее.

– Иришенька, доченька моя! – вскричала она и бросилась к Ирине. Отделаться от объятий этой дамы было невозможно, как, впрочем, и от ее поцелуев.

– Мама? – спросила Ирина с испугом, а Вадим пояснил:

– Да, только не твоя, а моя.

– Господи, ты в клинике была всего месяц, а как исхудала! – заявила свекровь, звавшаяся Викторией Вадимовной. – Однако это тебе идет, очень даже идет! Может, мне тоже попасть в аварию и угодить на больничную койку?

Вадим кашлянул, и свекровь отступила в сторону, заявив:

– Умолкаю, умолкаю, сынок! Ты же знаешь, что у меня язык как помело. О чем думаю, о том и говорю! Конечно, не дай бог никому попасть в аварию!

Ирина увидела женщину и сразу поняла, что это ее мама. Они ведь были похожи – одинаковые овал лица, глаза, прическа. Только вот она никак не могла вспомнить, как маму зовут…

В отличие от свекрови мама была облачена в стильный черный брючный костюм. Неброско, но со вкусом.

Она подошла к Ирине, прижала ее к себе, поцеловала в лоб и произнесла:

– Ирочка, я все время только о тебе и думала. Но навещать тебя в клинике нам не разрешали. Но я ждала и надеялась!

Ирина чуть было не спросила, как маму зовут, но та истолковала ее взгляд по-своему:

– Ах, Сережи нет, он в командировке. Вернется через неделю и сразу к тебе. Но у него работа такая, ты же знаешь…

Кто такой Сережа и что у него за работа, Ирина, конечно, не знала, но на помощь пришел Вадим:

– Сергей – твой старший брат, он сейчас в Скандинавии, заключает ряд новых договоров на поставку бурового оборудования.

Ну конечно, доктор Гладышев вел речь о ее брате. Каков он, Сергей? Наверняка такой же разумный и рассудительный, как и их мама.

Вадим заговорщически посмотрел на двух женщин и произнес:

– Ну, а теперь главный сюрприз!

Откуда-то из-под груды воздушных шаров вынырнула светловолосая девчушка в полосатом сарафанчике. Раскинув ручки, она устремилась к Ирине, повторяя:

– Мама, мамочка! Мамочка приехала!

Ирина присела, подхватила девочку на руки и прижала ее к себе. Вот она какая, Людочка… Девочка что-то лопотала, а Ирина целовала ее, плача при этом. Да, это ее дочка, да, это ее кровиночка…

Появилась полная женщина средних лет, оказавшаяся воспитательницей Людочки. Девочка захныкала, когда Вадим оторвал ее от матери и передал на руки воспитательнице.

– Мамочка, я хочу к мамочке! – твердила девочка, и Ирина протянула к ней руки. Вадим покачал головой и заметил:

– Людочке пора спать. Ты же знаешь, как она обожает бывать с тобой, однако ей необходимо соблюдать режим дня. Не стоит ее баловать!

Воспитательница, гладя плачущую девочку по голове, увела куда-то в глубь дома. Ирина было последовала за ней, однако почувствовала, как Вадим нежно удержал ее за локоть.

– Ты ведь помнишь, что сказал Дмитрий Антонович? Тебе следует постепенно возвращаться к прежней жизни. Я прекрасно понимаю тебя, что тебе хочется проводить с Людочкой как можно больше времени, но ведь так скоро и будет!

Ирине пришлось согласиться с ним. Затем последовал легкий ужин – малая столовая была наряжена соответствующим образом. Калерия Афанасьевна удивляла все новыми восхитительными блюдами, а когда подали десерт, лимонное суфле, Вадим заботливо пододвинул тарелочку к Ирине и сказал:

– Твое любимое! Ты же его обожаешь!

Ирина попробовала – и поняла, что муж прав. Да, она обожала это лакомство! Внезапно ей показалось, что она вот-вот вспомнит что-то важное, связанное именно с суфле. Но тень воспоминания, промелькнув, исчезла так же быстро, как и появилась.

Мама, свекровь и муж вели непринужденную беседу, шутили, смеялись. Ирина смотрела на этих счастливых людей и думала, что они – ее семья. И что она раньше была ее частью, а потом по прихоти судьбы выпала из их орбиты. Но сможет ли она вернуться обратно?

Сидевший рядом с ней Вадим то и дело клал ей на руку свою ладонь, интересовался, не хочет ли она еще чего-нибудь, улыбался. Рядом с ним Ирина чувствовала себя в полной безопасности.

Наконец ужин подошел к завершению, мама подошла к Ирине, поцеловала ее и произнесла:

– Ну что же, мне пора! Завтра я приехать, увы, не смогу, но обязательно навещу вас послезавтра.

– А я вот заеду завтра! – заявила свекровь. – Мы можем прогуляться…

– Прогулки сейчас не приветствуются! – заявил весьма резко Вадим, и Виктория Вадимовна стушевалась:

– Да, сынок, конечно! Я ведь забыла! Точно, не приветствуются! Ничего, дома посидим, телевизор посмотрим…

Еще больше хмурясь, Вадим добавил:

– Мама, телевизор – далеко не самое лучшее времяпрепровождение.

Свекровь залилась краской и пробормотала:

– Ах ну да, конечно! Я ведь хотела как лучше…

Ирина заметила, что на виске мужа забилась жилка. И почему он так реагирует на невинное, в общем-то, предложение свекрови? Она была женщиной, может быть, и взбалмошной, однако явно безобидной.

– Я провожу вас! – сказал Вадим и направился с двумя дамами к выходу. Ирина осталась одна. Она поднялась из-за стола, подошла к окну и заметила, как, стоя на улице, Вадим схватил за руку свою маму и, кажется, даже больно дернул.

– Вам наверняка лучше сейчас прилечь! – услышала Ирина позади себя мягкий голос и, развернувшись, увидела Калерию Афанасьевну, сноровисто убиравшую стол.

– Да, вы, думаю, правы! – заявила Ирина, все еще краем глаза наблюдая за тем, как Вадим выясняет отношения со своей матерью. Все же он слишком с ней суров. Надо бы сказать ему, решила женщина, что стоит обращаться с Викторией Вадимовной помягче.

– Хотите, я покажу вам вашу комнату? – спросила экономка. – Она находится на третьем этаже.

Ирина кивнула и двинулась вслед за ней к лестнице. Когда они оказались на втором этаже, до нее донесся приглушенный голос гувернантки:

– Ну давай же, раздевайся! Сколько раз тебе можно повторять! Скверная девчонка!

Тон у нее был далеко не самый добрый. Ирина быстро двинулась вперед, толкнула одну из дверей и оказалась в детской. Она увидела гувернантку, красную, как помидор, стоявшую около хныкающей Людочки.

– Что тут происходит? – резко, с вызовом спросила Ирина и присела перед девочкой. – Почему вы кричите на нее?

– Она – бяка! – сказала Людочка, указывая ладошкой на гувернантку. – Она не пускает меня к мамочке!

Гувернантка же, на лице которой появилась фальшивая улыбка, просюсюкала:

– Людочка, деточка, это же просто игра!

А потом, обращаясь к Ирине, заявила:

– Это мы так играем! В злую воспитательницу и капризную девочку. А на самом деле мы просто обожаем друг друга. Ведь так, скажи-ка?

Она двинулась к Людочке, но та прильнула к Ирине. Женщина сурово посмотрела на гувернантку и сказала:

– Она вас элементарно боится! И вообще, судя по тому, как вы обращаетесь с ребенком, у вас нет педагогического образования!

Гувернантка раскрыла рот, чтобы возразить, судя по сузившимся глазкам, какой-то дерзостью, но в этот момент в комнату вошла Калерия Афанасьевна.

– Что здесь происходит? – спросила она, обращаясь к гувернантке. – Вы что себе позволяете? Как вы разговариваете с Людочкой! Как вы разговариваете с Ириной Владимировной! Вы что, забыли, где находитесь?

Гувернантка тотчас сбавила обороты и рассыпалась в извинениях. Людочка же, забравшись на колени к Ирине, прошептала ей на ухо:

– Она плохая! Она забрала меня у мамочки!

– Ничего, я теперь вернулась, и все будет хорошо! – ответила Ирина, целуя девочку.

В этот момент появился Вадим. Мгновенно оценив ситуацию, он развернулся к гувернантке и произнес:

– Вы уволены!

Та дернулась, а Калерия Афанасьевна прошипела, вторя Вадиму:

– Вы что, оглохли? Вы уволены! Можете собрать свои шмотки и убираться на все четыре стороны! Ну, живо!

В ее голосе прозвучали стальные нотки, от которых Ирину бросило в дрожь. Не говоря ни слова, гувернантка выскочила из комнаты, а Вадим, подойдя к Ирине, мягко произнес:

– К сожалению, предыдущая гувернантка нас покинула, а ты как раз была в клинике. Пришлось взять эту особу. Но к нашей Людочке она больше никогда не приблизится!

– Но куда она пойдет? – спросила с сомнением Ирина. – Ведь уже стемнело…

– Ничего, у нее в Москве имеется квартира. А до столицы доберется на попутках! – сказал, как отрезал, муж. – Не волнуйся об этой особе, она этого не заслуживает. А завтра же Калерия Афанасьевна подыщет новую гувернантку для Людочки!

Людочка, только что хныкавшая, уже заснула на руках у Ирины. Глядя на нее, женщина спросила:

– А зачем вообще гувернантка? Я вполне могу справиться с ее обязанностями.

Вадим покачал головой и заметил:

– Ириша, не забывай: тебе ежедневно надо будет наведываться в клинику. Не брать же Людочку с собой! А Калерия Афанасьевна не может все время сидеть с ней, потому что дел по дому и без этого много. Я же работаю, хотя и взял на ближайшие три недели отпуск.

Он приблизился к жене и бережно взял у нее дочку.

– А этой крошке необходимо хорошее воспитание. Так будет лучше для всех, в первую очередь для нее самой.

Он опустил ее в кроватку, украшенную розовым бантом, Ирина склонилась над дочерью. Вадим положил Ирине руку на талию, а потом прошептал на ухо:

– Нам пора! Ты ведь тоже наверняка устала. А о Людочке позаботится Калерия Афанасьевна.

Заметив, с какой любовью экономка смотрит на девочку, Ирина нехотя согласилась и вышла вслед за Вадимом в коридор. Он направился к лестнице, а внимание Ирины привлекла приоткрытая дверь соседней комнаты. Оттуда лился желтый призрачный свет.

Повинуясь внезапному порыву, она вошла туда – и в удивлении замерла на пороге. Комната выглядела точь-в-точь как спальня Людочки.

Внезапно она заметила в углу кроватку, точно такую же, как у Людочки, также украшенную бантом, только голубого цвета. В углу Ирина заметила игрушки – в отличие от комнаты Людочки это были не плюшевые зверюшки, а кубики и автомобильчики.

Вадим стремительно вошел вслед за Ириной в комнату и быстро произнес:

– Что ты, тут нет ничего интересного, пойдем!

Беря в руки один из игрушечных автомобилей, Ирина сказала:

– Ну почему же… Здесь очень интересно – для маленького мальчика!

Лицо Вадима побелело, и он выдавил из себя:

– Да, да, конечно… Это комната для твоего племянника, сына Сергея… Его тоже зовут Сергеем… Юного Сергея Сергеевича частенько к нам привозят… Привозили, вернее… У них с Людочкой разница всего в два месяца.

Ирина улыбнулась, положила машинку на ковер и сказала:

– Наверняка это чудный мальчишка. Жаль, что я его совершенно не помню. Однако ведь его скоро привезут?

Вадим замялся, а затем ответил:

– Нет… То есть да… Хотя точно не знаю… Дмитрий Антонович пока не рекомендовал тебе общаться с большим количеством людей…

Ирина усмехнулась:

– Ну, если меня навестит родной брат, то будет логично, что он приедет с женой и сыном. И я уверена, что Дмитрий Антонович не будет против. Ты ведь с ним об этом поговоришь?

Вадим судорожно кивнул, а потом взял Ирину за руку.

– Но лучше пойдем отсюда. Ты ведь наверняка устала…

И почему все были уверены, что она устала! Она ведь и так провела в клинике тридцать с лишним дней и не занималась там ничем иным, кроме отдыха и сна!

– И кстати, тебе не стоит так бурно реагировать на то, что говорит Виктория Вадимовна, – сказала Ирина, когда они вышли из детской.

Муж вздрогнул и повернулся к ней. В его глазах горел неподдельный ужас.

– Что она тебе сказала? – спросил он, а Ирина, немного испугавшись, ответила:

– Да нет же, она мне ничего не сказала… Просто я видела, как ты с ней беседовал на улице… Не стоит так жестко. Она ведь наверняка хочет как лучше!

Вадим расслабился и ответил:

– Ах, ты это имеешь в виду… Просто мама… Ты раньше это знала, но забыла. А сейчас еще не вспомнила… Она, гм… Она любит выпить. И хотя вроде бы завязала, время от времени все же срывается. И я не хочу, чтобы она вмешивалась в нашу жизнь. А она это обожает. Еще бы, я единственный сын и все такое…

– Но я думала, что у тебя есть сестра… – протянула Ирина и быстро добавила: – Так, во всяком случае, сказал Дмитрий Антонович…

Вадим вздохнул и пояснил:

– Да, но сводная. Дочь моего отца. Они ведь давно в разводе с мамой. Но с сестрицей я не общаюсь, как, впрочем, и с папашей. Потому что у них на уме только одно – деньги.

Ирина чуть не задала вопрос о том, что же случилось с ее собственным отцом. И почему его сегодня здесь не было. Однако она решила, что не стоит спешить. Она вспомнит, обязательно вспомнит!

Они поднялись на третий этаж, и Вадим проводил ее в большую спальню, обставленную чрезвычайно стильно и выдержанную в лазоревых и жемчужных тонах.

– Вообще-то это была спальня для гостей… – произнес он с легкой улыбкой. – Мы ведь спали в одной комнате… Но, по совету все того же Дмитрия Антоновича, нам лучше пока спать порознь…

Он сглотнул, а Ирина, подойдя к мужу, поцеловала его в губы. Сначала робко. А потом все сильнее, со все возрастающей страстью. Его руки заскользили по ее спине, Ирина вдруг почувствовала волну возбуждения, захлестнувшую ее.

Вадим с виноватым видом отстранился от нее и сказал:

– И все же нам нужно соблюдать советы доктора Гладышева…

– Вот пусть он их со своей женой и соблюдает! – воскликнула Ирина, привлекая к себе мужа. Вадим явно колебался, но потом принял решение и, потрепав женщину по щеке, произнес:

– Ириша, извини, но я не хочу, чтобы ты совершила то, о чем потом будешь жалеть. Ведь в нашем распоряжении уйма времени. И не стоит торопить события! Желаю тебе приятных сновидений!

С этими словами он вышел из спальни и прикрыл за собой дверь. Огорошенная Ирина осталась стоять посреди комнаты. Ей показалось – или муж только что дал ей от ворот поворот? Она ведь чувствовала, что он тоже был на взводе, что ему тоже хотелось заняться любовью…

Но вместо того, чтобы остаться, он вышел прочь, оставив ее одну. Чудеса, да и только! Пару минут Ирина даже была обижена на Вадима, но потом поняла: ведь он заботится о ее благополучии. Только почему им нельзя заниматься сексом, от этого что, процесс возвращения памяти затормозится?

Она прошла в огромную ванную комнату, медленно сняла платье и распустила волосы. Затем уверенными движениями, стоя перед большим зеркалом, стерла с лица косметику.

Нет, фигура у нее была отличная. И выглядела она совсем даже неплохо, несмотря на многодневное пребывание в клинике. Так что рано она сделала вывод о том, что стала непривлекательной для собственного мужа.

Она зашла в просторную душевую кабинку, повернула один из многочисленных хромированных рычажков, и на нее обрушились струи теплой воды. Закрыв глаза, она наслаждалась вечерним душем. Что может быть лучше, чем вот так стоять, позволяя воде обтекать собственное тело и уносить с собой все дневные заботы и проблемы.

Внезапно она услышала легкий стук и сквозь клубы пара увидела Вадима, появившегося в кабинке. Муж был полностью обнажен. Он был отлично сложен, что не без удовольствия отметила Ирина.

Он подошел к ней, она сделала шаг навстречу. И то, что последовало потом, было настоящей феерией, праздником чувств, животной страстью. Да, Вадим был опытным и изобретательным любовником. Но и в ней самой, как с удивлением поняла Ирина, скрывалась страстная натура.

Они позабыли о времени, а когда наконец покинули ванную, то выяснилось, что часы показывают четверть первого ночи. Вадим отнес Ирину на просторную кровать, бережно положил на белые простыни и, нависнув над ней, принялся покрывать ее тело поцелуями.

Она снова почувствовала желание, закрыла глаза, вверяя себя его ласковым рукам и губам, а потом случайно повернула голову, и ее взгляд упал на зеркальную поверхность шкафа. Она увидела отражение – два обнаженных тела любящих друг друга мужа и жены.

Но внезапно ее посетило воспоминание. Огромная кровать… Женщина на кровати, а над ней – мужчина… И она знает, что женщина – это она сама. А потом…

Она не знала, что случилось потом, но ее охватил страх. Оттолкнув Вадима, Ирина вскочила. Видение исчезло, но страх все еще заставлял ее сердце биться с неимоверной скоростью.

– Ириша, все в порядке? – спросил обеспокоенно Вадим. – Я причинил тебе боль?

Она не знала, что и ответить. Нет, тот мужчина, которого она видела в мимолетном видении, не был Вадимом. Это был кто-то другой – страстный, хищный, жестокий. Но наваждение прошло, она не могла вернуться в объятия супруга.

– Я устала… – пробормотала она. – Извини… Мне было очень хорошо с тобой, очень… Но мне надо отдохнуть…

Понимающе улыбнувшись, Вадим подошел к ней, нежно поцеловал в щеку и произнес:

– И мне тоже было очень с тобой хорошо. И пусть это останется нашей маленькой тайной. Дмитрию Антоновичу вовсе не обязательно знать о случившемся. А то он и тебе, и мне плешь проест.

Он внимательно посмотрел на Ирину и спросил:

– Точно все в порядке? На тебе лица нет! Ты что-то вспомнила?

Не говорить же любящему мужу, что она только что вспомнила, как занималась неистовым сексом с неизвестным мужчиной. Нет, в этом она не признается Вадиму и под пытками!

– Отлично, просто отлично! – заверила она его и притворно зевнула. – Просто очень спать хочется…

Вадим снова поцеловал ее и заметил:

– Ну что же, в остальном будем следовать советам нашего эскулапа. То есть спать будем в разных спальнях. А завтра в три часа прием в клинике, мнемотическая гимнастика, ты ведь не забыла?

Нет, она не забыла. Но больше всего в этот момент ей хотелось остаться одной. Когда Вадим ушел, Ирина завернулась в халат и прошлась по комнате. Ее все еще сотрясала нервная дрожь.

Она что, изменяла Вадиму и забыла об этом? И у нее имелся любовник? Но почему она решила изменить этому замечательному и, главное, любящему ее человеку?

Чтобы как-то успокоиться, она заглянула в одну из смежных комнат, оказавшуюся огромной гардеробной. Там имелось большое количество одежды – нижней и верхней, а также обуви. Перебирая вещи, Ирина подумала о том, что все это принадлежит ей. Удивительно, но никакого восторга по этому поводу она не испытывала.

Вернувшись в спальню, она улеглась на кровать и закрыла глаза. Странно, но она боялась заснуть. Потому что ей казалось, что повторится сцена, которая так напугала ее.

Внезапно неприятный эпизод снова вспыхнул у нее в памяти. И она поняла, почему так испугалась: в этом воспоминании она лежала на кровати, находясь в экстазе от любовных ласк, и случайно увидела в зеркало, как мужчина, только что любивший ее, вдруг начинает ее душить.

Ирина открыла глаза, чувствуя, что задыхается. Она взглянула на часы – было без двадцати четыре. Она прошла в ванную и, замерев перед зеркалом, принялась рассматривать свою шею и ощупывать ее пальцами.

Невероятно, но факт: она нащупала еле заметное уплотнение, словно старый след от… От рук убийцы? Или она просто насочиняла невесть чего?

Похоже, что именно насочиняла. Потому что повторная попытка отыскать старый шрам успехом не увенчалась. И тут Ирина разозлилась на саму себя. У нее есть муж, самый лучший на свете, у нее есть дочка, самая прекрасная на свете, а она думает черт знает о чем! Может, у нее в голове вообще всплыл кадр из какого-нибудь триллера, увиденного много лет назад. А она приняла это за свое собственное воспоминание!

Ведь если бы кто-то пытался ее задушить, то наверняка сейчас она не находилась бы в этом особняке. А лежала бы на кладбище! Значит, все это игра воспаленного воображения, не более того!

На следующий день Ирина провела около часа с Людочкой, точнее, около нее – дочка матерью совсем не интересовалась и возилась с игрушками. Затем Калерия Афанасьевна доложила, что агентство по найму прислуги прислало список наиболее подходящих кандидаток на место новой гувернантки.

– Этим займитесь вы! – ответил Вадим, возвращая экономке список. Когда она ушла, Ирина вопросительно посмотрела на мужа:

– Но ведь нам тоже стоит знать, кто станет воспитывать дочку, ты так разве не считаешь?

Вадим поцеловал жену и ответил:

– Конечно, считаю! Однако Калерия Афанасьевна – умница каких свет еще не видывал. Окончательное решение примем мы с тобой, а она отберет трех или четырех самых достойных. Или ты хочешь вести эти нудные беседы с потенциальными кандидатками?

Затем приехала шумная и говорливая Виктория Вадимовна – как всегда, в пестром одеянии на два размера меньше, чем ей требовалось, распространяя вокруг себя удушливый запах старомодного французского парфюма.

Они вместе легко пообедали, после чего Вадим посмотрел на часы и заметил:

– Уже половина второго, а в «Мнемозине» тебе назначено на три. Думаю, лучше выехать загодя. Нам не стоит опаздывать!

Они приехали даже на двадцать минут раньше назначенного. Их встретил доктор Гладышев, такой же приветливый и доброжелательный, как всегда. Он был так рад видеть Ирину, как будто с момента их расставания прошло не двадцать четыре часа, а пара месяцев.

– Отлично выглядите! – заявил он, пожимая руку пациентки. А потом перевел взгляд на Вадима и произнес: – Как я вижу, вы заботитесь о супруге! Отрадно, очень отрадно!

Ирину провели в уже знакомое ей помещение, медсестра подала ей бокал с мутноватой жидкостью – это были витамины и аминокислоты, усиливавшие эффект от процедуры, и пациентка послушно осушила его. Затем Ирина разместилась на лежаке, который с тихим гудением въехал в огромную трубу. Зазвучала классическая музыка, на дисплее появились разноцветные цветы, и она снова провалилась в сон.

Он был непонятным и страшным. Ей все казалось, что она кого-то пыталась спасти, что кто-то звал ее, называя мамочкой, однако ничего не получалось. При этом ей стало так страшно и больно, что Ирина заплакала.

А потом проснулась. И увидела, что находится на каталке, стоящей в небольшой, уютно обставленной комнате. Женщина попыталась подняться, и к ней тотчас бросилась медсестра. Ирина взглянула на циферблат настенных часов – стрелки показывали половину шестого.

Значит, прошло совсем немного времени, а ей казалось, что она проспала целую ночь. А день все еще не закончился. Ирина мотнула головой, словно прогоняя дурные сновидения, автоматически провела по лицу рукой и почувствовала на кончиках пальцев влагу.

Она плакала во сне. И тут на нее хлынули воспоминания – обрывочные, но тем не менее яркие, похожие на фильм. Она подходит к темно-вишневому «Порше». Садится за руль. Автомобиль несется вперед. А потом раздается голос – кто-то называет ее мамочкой…

Ирина вздрогнула, увидев перед собой доктора Гладышева и Вадима. Дмитрий Антонович проверил рефлексы и удовлетворенно заметил:

– Ну что же, все в полном порядке!

А потом, присмотревшись, заявил:

– Но на вас лица нет, Ирина Владимировна! Вы вспомнили что-то новое и тревожное?