Когда мне хотелось, я мог глянуть вниз со своего насеста и проследить, как там на конюшне Глип и Лютик. А также мог понаблюдать за злополучным конюхом, которому поручили удовлетворять все их потребности. Это тоже входило в условия сделки, хотя я добивался этого намного упорней чем Ааз.

Ааз проживал в соседней комнате, хорошей, но поменьше, чем у меня. Королевские архитекторы планировали пробить дверь в разделяющей нас стене, и у меня было такое предчувствие, что когда они пробьют, то размещение в комнатах резко переменится. Но, по крайней мере на миг, я получил капельку непривычного уединения.

Однако в текущее время мое внимание занимала не сама комната. Мои мысли сфокусировались на старой жаровне Маркина. Я весь полдень пытался раскрыть ее секреты, и пока безуспешно. Она твердо стояла в центре покоев, где я впервые поместил ее, упрямо сопротивляясь моим усилиям.

Я сидел на подоконнике и мрачно изучал взглядом этот предмет. Пролевитировать его я мог достаточно легко, вот этого-то я как раз и не хотел. Я хотел, чтобы он ожил и следовал за мной так, как, бывало, следовал за Гаркином.

Это послужило толчком для одной мысли у меня в голове. Она казалась глупой, но все прочее не сработало.

Сведя брови, я обратился к жаровне, не фокусируя на ней своей энергии.

— Подойди сюда! — подумал я.

Жаровня, казалось, с миг поколебалась, а затем рысью подбежала ко мне, лязгая по полу на длинных и тонких ногах.

Сработало! Хоть это и было глупой мелочью, послушание жаровни почему-то заставило меня больше ощутить себя магом.

— Эй, малыш! — окликнул Ааз, входя без стука через дверь.

— У тебя нет штопора?

— А что такое штопор? — задумчиво спросил я.

— Неважно, — вздохнул наставник. — Сам справлюсь.

И с этими словами он переместил находившуюся у него в левой руке бутылку вина и вонзил в пробку коготь правого указательного пальца. Пробка издала тихий хлопок, когда он осторожно извлек ее из горлышка бутылки, после чего пробку небрежно отшвырнули в угол, а Ааз сделал большой глоток вина.

— Ах-х! — ахнул он, оторвавшись перевести дух. — Восхитительный букет!

— Мм… Ааз? — робко обратился я, покинув свой насест у окна и переходя к столу. — Мне надо тебе кое-что показать.

— Ты не мог бы сперва ответить на один вопрос? — спросил Ааз.

— Какой? — нахмурился я.

— Почему эта жаровня следует за тобой по комнате? Я посмотрел и поразился, увидев, что он прав! Жаровня шмыгнула от окна к столу, стремясь остаться около меня. Самое странное заключалось в том, что я ее не подзывал.

— Мгм… вот это-то я и хотел тебе показать, — признался я. — Я вычислил, как заставить жаровню саму подойти ко мне… без всякой левитации или еще чего-нибудь такого.

— Роскошно, — крякнул Ааз. — А теперь ты можешь заставить ее остановиться?

— Мгм… не знаю, — сказал я, быстро садясь на один из стульев.

Мне не хотелось в этом признаваться, но пока мы болтали, я испробовал несколько мысленных команд, пытаясь заставить жаровню убраться, и все без заметного эффекта. Придется поработать над этим самостоятельно, когда уйдет Ааз.

— Слушай, Ааз, — набрежно обратился я, кладя ноги на стол.

— Ты не мог бы налить мне немного этого вина.

Ааз поглядел на меня, вскинув бровь, а затем медленно прошел через помещение и остановился рядом со мной.

— Малыш, — мягко сказал он. — Я хочу, чтобы ты очень внимательно огляделся кругом. Ты видишь здесь кого-нибудь, кроме тебя и меня?

— Нет, — признал я.

— Значит, мы наедине, а не на публике… верно? — улыбнулся он.

— Совершенно верно, — согласился я.

— Тогда сам возьми себе вина, ученик! — прорычал он, вышибая пинком из-под меня стул.

На самом-то деле все было не так плохо, как кажется. Я задействовал свою мысль прежде, чем удариться об пол, и безопасно воспарил в воздухе. С этого положения я мысленно потянулся и взял бутылку из руки Ааза, переправив ее в свою.

— Если ты настаиваешь, — небрежно согласился я, делая длинный глоток из бутылки.

— Считаешь себя очень ловким, не так ли! — зарычал Ааз, а затем усмехнулся. — Ну, полагаю, у тебя есть основания. Ты действовал весьма неплохо… для любителя.

— Профессионала, — поправил с усмешкой я. — Профессионала на жаловании.

— Знаю, — усмехнулся в ответ Ааз. — Для любителя ты очень ловок. А для профессионала тебе надо многому научиться.

— Брось, Ааз! — возразил я.

— Но с этим можно подождать еще денек, — уступил Ааз. — На некоторое время ты вполне можешь расслабиться и наслаждаться… пока можешь,

— Что бы это значило? — нахмурился я.

— Ничего, — с невинным видом пожал плечами Ааз.

— Совершенно ничего.

— Минутку, Ааз, — резко бросил я, подымаясь на ноги.

— Я ведь теперь придворный маг, верно? -

— Совершенно верно, Скив, — кивнул наставник.

— Ты навязал мне работу придворным магом потому, что она такая легкая, верно? — нажимал я дальше.

— Опять верно, малыш. — Он улыбнулся, кивая еще более энергично.

— Тогда ведь ничего ж не может стрястись? Ничего серьезного? — обеспокоенно спросил я.

Ааз вернул себе бутылку вина и прежде, чем ответить, отхлебнул большой глоток.

— Вот так и думай дальше, малыш, — усмехнулся он.

— Это поможет тебе спать по ночам.

— Брось, Ааз, — заныл я. — Ты же вроде бы мой учитель. Если я чего-то упускаю из виду, то ты должен мне сказать. Иначе я ничему не научусь.

— Отлично, ученик, — улыбнулся Ааз, зло подчеркивая последнее слово. — Ты проглядел несколько моментов.

— Например? — спросил я, ерзая под его улыбкой.

— Например, Гэса, Аякса и Брокхерста, которых ты недавно отправил обратно на Деву без инструкций.

— Инструкций? — моргнул я.

— О Танде нам незачем беспокоиться, но трое остальных. ..

— Минутку, Ааз, — перебил я, прежде чем он слишком далеко отошел от темы. — Каких инструкций?

— Инструкций не болтать о нашей маленькой стычке здесь, на Пенте, — рассеянно пояснил Ааз. — У Танды хватит ума держать язык за зубами, но другие не станут молчать.

— Думаешь, они будут болтать?

— А лягушачья кожа водонепроницаема? — огрызнулся Ааз.

— А что такое лягушка? — ответил я контрвопросом.

— С деньгами в карманах, только-только вернулись с успешной кампании против подавляющего численного превосходства. .. конечно, они будут болтать! — прогремел Ааз.

— Будут болтать всем, кто станет слушать, пока у них язык не отсохнет. И что еще хуже, при каждом пересказе будут еще немного приукрашивать, пока не станет казаться, словно они — величайшие бойцы, когда-либо выплевывавшие зубы, а ты — величайший тактик со времен Гронка!

— А что в этом плохого? — вопросил я, втайне довольный. Я не знал, кто такой Гронк, но сказанное Аазом звучало довольно приятно.

— Да совершенно ничего, — невинно ответствовал Ааз.

— За исключением того, что теперь пойдет гулять слух о том, кто ты, где ты и что ты… а также о том, что ты работаешь по найму и даешь субподряды. Если и есть во всех измерениях какое место, где народ берет на заметку подобную информацию, так это Базар.

Безотносительно к тому, что может думать мой наставник, я не тугодум. Я молниеносно сообразил, что вытекает из сказанного им… сообразил и сформулировал ответ.

— Ну, допустим, к нам Станет вдруг вваливаться уйма незнакомых личностей, предлагая дело или ища работу, — признал я. — Ну и что? Это всего лишь значит, что я отлично научусь говорить «нет». Кто знает, возможно, это улучшит мой статус здесь, во дворце, если станет известно, что я регулярно совещаюсь со странными существами из других миров.

— Конечно, — сумрачно заметил Ааз. — Всегда есть шанс, что кто-то на Базаре прослышит, будто другая сторона думает нанять тебя, и решит принудительно вычеркнуть тебя из списков. Либо это, либо какой-нибудь юный выскочка захочет сделать себе имя, справившись с этим непобедимым магом, о котором все говорят.

Я постарался не показать, как сильно напугало меня его мрачное пророчество. Затем я сообразил, что он, вероятно, будет продолжать и продолжать в том же духе, пока не увидит меня вспотевшим. И я соответственно вспотел… заметно.

— Об этом я как-то не подумал, Ааз, -признался я.

— Полагаю, туг я немного проглядел.

— Потом, опять же, есть еще Гримбл и Плохсекир, — продолжал, словно не слыша меня, Ааз.

— Что там насчет Гримбла и Плохсекира? — нервно спросил я.

— По моей оценке, — зевнул Ааз, — эти двое смогут когда-либо действовать совместно только против общего врага. По дальнейшей моей оценке самый лучший кандидат на пост такого «общего врага» — это ты!

— Я? — переспросил я очень тихим голосом.

— Прикинь, малыш, — пожал плечами мой наставник.

— До тех пор, пока на сцене не появился ты, шла двусторонняя борьба за власть между пользующимися благосклонным вниманием короля. А затем явился ты и не только спас королевство, но и увеличил население, раздвинул границы и расширил налоговую базу. Это делает тебя самым популярным и, следовательно, самым влиятельным лицом при дворе короля. Может, я и ошибаюсь, но не думаю, что Гримбл и Плохсекир всего лишь вздохнут и смирятся с этим. По моим предположениям они стакнутся против тебя и будут нападать на все, что ты скажешь или сделаешь по военной или финансовой части, а противостоять таким ударам с двух сторон тяжеловато.

— Ладно. Ладно. Значит, я проглядел два момента, — сказал я. — И за исключением этого…

— И конечно, есть те, кому Большой Джули и его люди должны деньги, — задумчиво заметил Ааз. — Хотел бы я знать, сколько пройдет времени, прежде чем они начнут разнюхивать тут в поисках объяснений, что случилось с целой армией? И еще важнее, мне хотелось бы знать, кого именно они будут искать для предоставления им такого объяснения?

— Ааз?

— Да, малыш?

— Ты не против, если я выпью еще немного этого вина?

— Наливай себе, малыш. Его много. У меня возникло предчувствие, что это будет самой лучшей новостью, какую мне доведется слышать долгое время.