Параллельные миры мы называем обычно зонами – так проще, когда настраиваешь транскомп на определенное поле перемещения. Кстати, название «транскомп» происходит от слова «транспорт», что означает перемещение, и слова «компьютер». В свое время компьютеры изрядно облегчили все связанные с перемещением процессы. Должен заметить, что у нас он появился еще задолго до начала в нашем мире всеобщего компьютерного бума, поэтому названием «транскомп» пользуются уже несколько поколений.
      Вообще-то не только одни компьютеры в других зонах изобрели раньше, чем здесь. Голли тоже пришел к нам из другой зоны – той, что издавна славилась своими неповторимыми андроидами, то есть роботами, созданными по образу и подобию людей.
      Со множеством миров нас связывают теплые и давние отношения. Такие у нас называются белыми зонами. Но есть и другие – там мы ограничиваемся лишь тем, что имеем своих постоянных наблюдателей. Большинство из них открыты недавно, и мы еще недостаточно их изучили, чтобы понять, можем ли мы чем-нибудь помочь. Либо же они явно находятся на такой стадии развития, что сотрудничество принесет больше вреда, чем пользы. Такие мы называем серыми зонами.
      Кроме того, есть несколько миров, в которых дела обстоят совсем уж неважно – там попросту не осталось никого в живых. Эти у нас называются мертвыми зонами. Впрочем, о таких зонах тоже полезно знать – чтобы впредь не делать ошибок. Особенно тем, кто живет в серых зонах. А вообще мы очень строго следим, чтобы миры не «заражались» друг от друга ничем дурным.
      И последняя категория – черные зоны. Таких всего три. А раньше вообще была только одна. Обитатели таких миров не гнушаются грубым вмешательством в ход развития других зон, эксплуатацией их жителей и ресурсов, кражей технологий. Очень может быть, что именно им обязаны своим появлением мертвые зоны. И это, как ни странно, замкнутый круг. Ведь первая черная зона появилась благодаря стараниям зон белых. Они так рьяно взялись помогать молодой, неокрепшей цивилизации, что буквально забросали ее новыми технологиями – включая технологию перемещения. Последствия этого оказались ужасными – неразвитая культура просто не вынесла такого натиска. История с появлением черной зоны послужила уроком для всех остальных. С тех пор мы стараемся быть очень щепетильными в подобных делах.
      Что касается меня, то мне приходилось бывать и в серых, и в мертвых, и почти что во всех белых зонах. Подобные посещения являются обязательными для нашего образования – я говорю конкретно о семьях вроде моей Кроме того, мы изучаем историю каждого из миров – вот почему я так гладко рассказываю, когда дело касается каких-нибудь поворотных исторических моментов или развития параллельных миров. Нет, вы вдумайтесь: историю даже одной страны выучить – это вам не фунт изюма съесть, а тут приходится заучивать их пачками! Самое ужасное, что часто они до смешного похожи одна на другую Вот когда выучиваешься жонглировать фактами из прошлого!
      Врать не буду: в черных зонах мне не приходилось бывать ни разу Но это вполне естественно – наш мир не поддерживает с ними никаких отношений. Впрочем, думаю, тайная агентура работает как у них, так и у нас.
      Как раз об этом мы говорили на кухне после того, как Барри выслушал наш взволнованный рассказ о происшедшем. Первое, что пришло в голову: во всей этой истории замешана какая-нибудь черная зона. Возможно, им удалось подключиться к нашим приборам и дождаться их запуска. Барри предположил, что они могли захватить где-нибудь в белой зоне оператора по перемещениям и выпытать у него технические сведения о связи с нами. Барри также не исключал возможности, что отец стал невольным пленником «черных».
      На мое возражение, что они не могли забрать его с собой, потому что установка вышла из строя, Барри ответил, что похититель мог иметь при себе и переносное устройство для перемещения. В этом случае ничто не мешало ему повредить наш транскомп и переместиться вместе с пленником, используя свой собственный прибор Таким образом похититель получал «фору», временно лишив нас связи с белыми зонами.
      А ведь об этом я и не подумал. Наши прошлые догадки попросту меркли перед этим страшным открытием.
      Ясно было одно: все эти происки, если они существовали, были направлены не против конкретного человека, а против нашей зоны в целом. Ведь такие попытки предпринимались и раньше. Тем не менее у меня немного отлегло от сердца – все-таки легче сознавать, что твой папа не умер, а просто пропал. Всегда остается надежда его разыскать, хотя я и не представляю, как это сделать, если он попал в плен в какую-нибудь черную зону…
      Все время, пока мы разговаривали, я, не переставая, ел. Понимаю, это звучит чудовищно, но ничего не могу с собой поделать Иногда у меня становится прямо какой-то зверский обмен веществ – сейчас как раз такой случай.
      – Значит, что мы имеем? Либо он воспользовался нашей установкой, либо нет. Барри кивнул.
      – Если нет, тогда нам нипочем не догадаться, где он, – продолжал я.
      – А если он все же воспользовался ею, тогда на индикаторе должна остаться зона! – радостно воскликнул Барри.
      – Если, конечно, ее не сдвинули при поломке, – вставила Бекки. – Не ты ли объяснял мне недавно, какая там чувствительная настройка?
      Я кивнул.
      – Но ведь зоны редко располагаются близко друг от друга. Если поблизости со стрелкой окажется какая-нибудь четко выраженная частота, этого будет достаточно.
      – И все же некоторые зоны расположены подряд, – возразил Барри.
      Я бросил в мусорное ведро пластиковый подносик. Наконец-то мне удалось хоть немного утолить голод.
      – Больше разговоров, – проворчал я. – Не проще ли будет пойти и посмотреть?
      – Ну так давайте пойдем и посмотрим, – живо отозвался Барри и потянулся к бумажному пакету на столе.
      – Пусть сначала Голли закончит обход, – сказал я.
      – Да я и сам не побоюсь туда пойти.
      – Не сомневаюсь, – уверил его я. Удивительно, как только ему до сих пор не надоело изображать из себя этакого мачо с волосатой грудью. Скоро будет уже пять месяцев, как он живет у нас, и все это время так и ищет, с кем бы подраться. – Послушай, в конце концов это его работа, а кроме того, я все равно должен идти звонить миссис Делл. – Я снова потер подбородок. – Да и побриться бы не мешало… А ты пока можешь что-нибудь съесть. Тебе ведь потребуется много сил.
      На мгновение Барри задумался, а потом с улыбкой кивнул.
      – Пожалуй, ты прав, – сказал он. – Ладно, давай иди звони. А я поднаберусь калорий.
      Так я и сделал. В ходе разговора с миссис Делл выяснилось, что у нее имеется даже список завтрашних клиентов, и она обещала всех их предупредить. Когда же она поинтересовалась, надолго ли мы закрываемся, я сразу и не сообразил, что ей ответить. Сказал, что сообщим ей об этом позже. Разумеется, миссис Делл сразу поняла, что дело здесь нечисто, и задала новый вопрос, который уж совсем поставил меня в тупик, так как в семейные тайны ее до сих пор не посвящали.
      – Что случилось, Джим? – спросила она. – Что у вас там происходит?
      – Это.., гм-м… – И тут я вспомнил одно поистине волшебное слово. – Это военная тайна! – отрезал я.
      – А-а… – протянул голос на другом конце провода. – Что ж, надеюсь, все у вас наладится.
      – Возможно, в скором времени. Но точно ничего сказать не могу.
      – Вам не требуется моя помощь?
      – Нет, – твердо сказал я. – Спасибо. Мы очень ценим вашу преданность делу. Позвоним, как только все прояснится. До свидания.
      Я повесил трубку и с облегчением вздохнул. Миссис Делл сама обо всем позаботится.
      Затем я поднялся к себе в комнату и достал электрическую бритву, которую отец подарил мне на день рождения. Я пользовался ею всего несколько раз, но теперь, как только взглянул на себя в зеркало, сразу понял, что пришло время воспользоваться ею еще раз. Надо же, утром, когда я чистил зубы, всего этого безобразия не было… Впрочем, чего удивляться, – полнолуние. В последнее время я стал замечать, что луна действует на меня все сильнее и сильнее. Во всяком случае, я всегда был склонен связывать подобные явления именно с ней.
      Я уже закончил бриться и взял в руки крем «после бритья», который мне тоже подарили и который я терпеть не могу из-за противного запаха, как вдруг услышал чей-то вопль. Звук шел явно из соседнего помещения. В три прыжка я преодолел коридор, после чего с проворством горного козла сбежал по лестнице. Голос был мужской, а поскольку Големы не умеют издавать никаких звуков вообще, это могло означать только одно: Голли «удивил» еще кого-то и теперь осуществляет команду «ЗАХВАТ». Уборщики разошлись, следовательно, это должен быть он – тот, кого мы ищем. Наверное, ходил там, вынюхивал, пытался влезть в секретные папки или в сейф в поисках полезной информации. Ну конечно! А что еще делать лазутчику из черной зоны, как не пытаться украсть секреты, чтобы узнать, каким образом мы собираемся учить их общество противостоять эксплуатации?
      Поэтому-то я и несся. Разумеется, не из-за того, что мне так уж не терпелось полюбоваться на пришельца. Просто нужно было поспеть раньше, чем Барри. Может, я не слишком справедлив к нему, но, как мне кажется, в воинственном обществе, в котором он вырос, весьма и весьма суровые законы. Вдруг ему втемяшится в голову, что он должен стоять не на жизнь, а на смерть, защищая меня и Бекки? Ведь тогда у нас не останется никаких шансов увидеть нашего пленника живым. И потом, в отсутствие Дейва и папы я здесь главный. Я замещаю почетную должность хозяина дома, и сейчас самое время напомнить всем об этом.
      Раздался новый вопль. Я услышал даже сопровождавшие его не совсем пристойные комментарии. Звук доносился откуда-то сверху и одновременно из задней части дома.
      Когда я наконец вбежал в нижний коридор, Барри был уже у двери и открывал ее. В левой руке он держал знакомый бумажный пакет. Бекки рядом с ним не было. Я со всех ног бросился к нему.
      – Барри! – крикнул я. – Подожди!
      Но он уже успел юркнуть в дверь. Я ворвался следом за ним и повернул в коридор, который ведет в заднюю часть дома. Со второго этажа донесся очередной взрыв негодования, и на этот раз голос показался мне каким-то подозрительно знакомым.
      Коридор снова повернул, и за углом я увидел Барри. Он красноречиво сжимал в правой руке бумажный пакет и как раз собирался взбежать по лестнице.
      – Эй, Барри! – во всю глотку заорал я. – Я здесь за главного, пока нет отца! И я говорю – стой! Он только слегка замедлил шаги и оглянулся.
      – Стоять – я тебе сказал! – еще раз гаркнул я. Только тогда он со вздохом остановился и посмотрел мне в глаза:
      – Как бы тебе это объяснить, Джим… Словом, я лучше разбираюсь в таких вещах.
      – Очень возможно, если полагаться только на силу, – отозвался я, наконец-то настигнув его у лестницы. – Но этого делать лучше не стоит. Иначе ты просто выдашь нас – и все.
      – Что ты хочешь этим сказать? – спросил он, в то время как я начал подниматься по ступенькам.
      – Я хочу сказать, что пташка все-таки упорхнула. Я не чувствую больше того запаха, и потом – я узнал голос. И ты бы узнал, если бы получше прислушался. Так что спрячь свою пушку и не совершай опрометчивых поступков – мне же потом за тебя отдуваться, все объяснять.
      – Ну да, Джим, конечно, – сразу стушевался он. – Да я ничего такого не…
      Я обогнал его, свернул налево и в несколько мгновений оказался наверху лестницы. Я шел по направлению к библиотеке, которая служила также главным конференц-залом. Именно оттуда исходил звук.
      Входная дверь была распахнута, внутри горел свет.
      Возня уже стихла, и теперь тот самый голос, который я узнал, от ругательств и криков перешел к мольбам:
      – Ну отпустите меня, пожалуйста. Мне больно. Ну почему вы ничего не отвечаете? Я же…
      Вбежав в комнату, я сразу увидел Голли, который мертвой хваткой держал свою добычу. Он уложил несчастного лицом на стол, одной лапищей скрутил ему за спину правую руку, а другой одновременно прижимал к столу его плечо.
      Такая поза прекрасно меня устраивала – чего нельзя было сказать о пленнике. Впрочем, меня она устраивала только по одной причине – я мог совершенно незаметно подойти к Голли, расстегнуть «молнию», нажать кнопку «ПРОПУСК» и застегнуть «молнию» обратно. Все это я проделал просто с рекордной скоростью.
      Голли в ту же секунду отпустил пленника, и я ласково похлопал его по плечу.
      – Доктор Вейд! – вкрадчиво произнес я. – Это я, Джим Вили. Простите, что все так получилось, но…
      – Что же такое делается-то, а? – вскричал доктор и, морщась от боли, разогнулся.
      Тут он заметил Голли и начал тихо пятиться, придерживаясь за край стола. Затем вскинул вперед руку с указующим перстом.
      – Вот этот человек напал на меня! – провозгласил он.
      – Да, сэр. Наш охранник, – пояснил я. – Тут произошли кое-какие неприятности, вот мы и направили его проследить.
      – Но я же сказал ему, что являюсь сотрудником института, что у меня в бумажнике лежит удостоверение. Он даже слушать ничего не хотел…
      – Просто он не понимает по-английски, – со всей искренностью сказал я. – Лучшего мы за такой короткий срок, сами понимаете, не нашли.
      – Но вы должны были как-нибудь побеспокоиться наперед, чтобы он не нападал на почтенных людей…
      – Ну уж насчет этого мы побеспокоились, – заверил я, сразу не сообразив, что он может не так меня понять. – Вывесили у входа табличку «ЗАКРЫТО».
      – Но не у заднего входа, – поднял палец доктор. – Как раз от той двери у меня имеется ключ. И если еще кому-то из сотрудников вздумается прийти в такой час, то они пойдут именно через тот вход.
      – Простите, – еще раз извинился я. – Разумеется, вы правы. Я сейчас же спущусь и вывешу еще одну табличку. Признаю, это мое упущение. Как я об этом не подумал… Но мне просто в голову не могло прийти, что в такое время нас может навестить гость.
      Доктор поправил очки и пригладил рукой темные с проседью волосы. Это был высокий долговязый мужчина – математик из лаборатории в Лос-Аламосе. Также он возглавлял один из проектов, которые финансировал институт, поэтому действительно имел полное право находиться здесь, когда ему заблагорассудится.
      – А что же за неприятности тут у вас произошли? – спросил он, заметно смягчившись.
      – Кто-то пытался проникнуть в здание, – без запинки ответил я. – И, вероятно, его спугнули.
      Доктор посмотрел куда-то через мое плечо. Я оглянулся и увидел Барри, который молча стоял в дверях.
      – А вас-то, мальчишек, как сюда занесло? – насторожился он.
      – Дело в том, что отца вызвали по делам – еще до того, как все это случилось, – объяснил я. – Но, мне кажется, на нашем месте он именно так бы и поступил.
      – Хм-м… Будем надеяться, он скоро вернется.
      – Конечно, – отозвался я.
      – А не связана ли его отлучка с делами охраны?
      – Ну да. Скорее всего, – ответил я.
      Доктор Вейд расправил воротничок на рубашке и принялся собирать в папку рассыпавшиеся по полу бумаги.
      – Что ж, вы сделали все правильно – вызвали охранника и закрылись от посторонних, – сказал он. – Хотя, я думаю, это был всего лишь какой-нибудь городской бродяжка. Наверняка его уже и след простыл. Кстати, я приехал сюда с самой Горы – привез заметки с последнего собрания, а также собирался просмотреть все материалы. – Он постучал согнутым пальцем по своей увесистой папке. – Я намеревался занять одну из спален наверху и оставаться там до тех пор, пока не закончу с просмотром. Честно говоря, мне бы совсем не хотелось менять своих планов. Я сильно сомневаюсь, что тот, кто сюда рвался, вернется опять. Но даже если он вздумает… – Доктор с многозначительной улыбкой оглянулся на Голли. – Уверен, я буду в полной безопасности.
      Ну что я мог ответить? Конечно, все это было мне не по душе, но я отступил перед его возрастом и чином.
      – Разумеется, вам решать, – начал я, – только…
      – Вот и прекрасно, – сказал он, сжав мне рукой плечо. – Обратный путь, прямо скажем, неблизкий, а ночевать в машине еще более опасно, чем сидеть здесь.
      – Хотите, я сварю вам кофе?
      – Нет, спасибо. У меня с собой термос. Я проследил за его взглядом и увидел на стуле возле двери небольшой дорожный чемоданчик.
      – Странные, право, вещи со мной творятся, – посетовал доктор, подхватывая со стула чемодан. – Получается, что я запомнил не все, о чем говорили на собрании. – Он помахал папкой. – Наверное, я задремал, когда раздавали эти формулы.
      – Формулы? – переспросил я.
      – Да, вот тут их целая страница, и ни одной из них я не помню. Прямо наваждение какое-то. Надо скорее их просмотреть. Ну ладно, Джим, до свидания. И ты, Барри.
      С этими словами он вышел из библиотеки, а мы остались стоять вместе со своим Големом и с полным ощущением собственной беспомощности.

      Прямо в библиотеке мы изготовили еще одну табличку и вывесили ее у черного хода. Голли мы снова отправили патрулировать, зная, что доктора Вейда он больше не побеспокоит. Затем удостоверились, что почтенный математик расположился в своей комнате наверху, и, решив, что он уже вряд ли захочет вылезать оттуда, со спокойной душой вернулись на нашу половину дома.
      Бекки ждала на кухне.
      Первое, что выпалил Барри, когда мы переступили порог, было:
      – А ты уверен, что это действительно доктор Вейд?
      – Да, – ответил я. – Вполне.
      – Ведь среди «черных» полно оборотней.
      – Знаю, но это точно не «черный». Уж запах-то они вряд ли научились подделывать. А запах доктора я хорошо знаю. К тому же тот, чужой, дух уже почти выветрился.
      – Так, значит, ходить там уже не опасно? – спросила Бекки.
      – Уверен на все сто.
      – Что будем делать? – разом встрепенулся Барри.
      – Сейчас все вместе пойдем в комнату, где стоит транскомп.
      – Зачем?
      – Мы забыли кое-что проверить.
      – Что именно? – спросила Бекки. Ни слова не говоря, я повернулся и вышел из кухни, а они устремились за мной.
      – Мне все больше и больше кажется, что папа сбежал при помощи поля, – сказал я. – А тот, с кем он дрался, не успел. Я тогда сразу его учуял – по всем коридорам несло. Правда, сейчас он уже тоже смылся.
      – Ты думаешь? – задумчиво произнес Барри. – И мы не знаем, куда они оба подались… К тому же у нас сломана машина.
      Мы свернули по коридору направо.
      – Все одно к одному… Теперь самое главное вычислить, куда отправился папа. Если он действительно переместился, то надо все-таки попробовать определить зону по настройке.
      – Угу, – кивнул Барри. – Допустим… – пробормотал он себе под нос и вдруг вскинул на нас взгляд. – А что, если тот тип специально сбил настройку, чтобы запутать нас?
      – Зачем бы ему это понадобилось? – возразил я. – Если уж он сломал машину, то наверняка рассчитывал, что мы не станем ею пользоваться. И потом, как мне показалось, он делал все впопыхах.
      Мы зашли в кладовую, включили свет и подошли к откидной панели в стене, а через секунду уже спускались по ступенькам.
      В комнате я не обнаружил никаких видимых изменений. Транскомп был в том же виде, в каком мы его оставили. Я подбежал к панели прибора и посмотрел, на какой зоне установлена стрелка. Сперва я даже не поверил своим глазам и полез в ящик стола за картой. Подошел Барри и тоже склонился над циферблатом.
      – Это черная зона, – с ходу определил он. – Думаю, третья.
      Я кивнул, потому что на сей раз он был прав.
      – Так-то это так, – сказал я, – но ведь наша установка не рассчитана на такие зоны, значит, этому должно быть другое объяснение. И я подозреваю, в чем тут дело. – Я протянул руку к циферблату и несколько раз сильно стукнул по нему костяшками пальцев. Стрелка опустилась. – Видишь? – торжествующе сказал я. – Значит, она могла сдвинуться во время удара.
      – Но теперь-то она встала на место? – спросил Барри. – А может, просто сломалась? Я снова уткнулся в карту:
      – Да нет, плотность нормальная. Вполне может быть та зона, что была до удара.
      – И какая же?
      – Мертвая.
      – Угу…
      Барри подошел к панели настройки и вернул стрелку в прежнее положение. Затем примерился и подбил корпус циферблата снизу. На этот раз индикатор подпрыгнул вверх.
      – Попало? – спросил он.
      – Да. Теперь белая зона.
      – Угу…
      – Понятно, понятно, к чему ты клонишь, – сказал я. – Стрелка могла перепрыгнуть на черную зону как сверху, так и снизу, верно?
      – Вот-вот, – ответил он. – Никаких других зон рядом не видно?
      – Нет.
      – Надо же, – сказала Бекки, вырывая у меня карту, – а мне казалось, я хорошо знаю этот участок.
      – Я лично бывал в обеих зонах, – сказал Барри. – Да и ты наверняка тоже.
      – Нет, – отозвался я. – Я был только в мертвой.
      – Хм… А я думал, ты облазил все белые зоны…
      – Все, кроме одной, – уточнил я. – И это как раз та самая.
      – Как же получилось, что ты не попал туда?
      – Просто там живет мой дядя Джордж.
      – И что?
      – Он оборотень, и я, по-видимому, пошел в него. У них там весьма благоприятная среда для этих дел, и дядя запретил моим родственникам пускать меня туда, пока я не вырасту и не научусь сознательно управлять своим организмом. Они ужасно боятся, что я обращусь в волка и убегу в лес.
      – Так вот почему на тебя так действует полная луна?
      – Ну да.
      Некоторое время Барри барабанил пальцами по столу, затем сказал:
      – Получается, что это как раз та зона, в которую он мог переместиться, – если там живет его брат.
      – Не брат, а шурин, – поправил его я. – Это мой дядя по маминой линии. Но в принципе ты прав. Это вполне вероятно.
      – А с другой стороны, – вмешалась в разговор Бекки, – мертвая зона – это отличное место для тех, кто хочет скрыться.
      – Ну, допустим, – согласился я. – А зачем?
      – Что зачем?
      – Зачем ему скрываться? Ему главное было сбежать отсюда. Эти типы тоже свое дело сделали – пробрались на секретную территорию. Вряд ли их интересовал кто-то конкретно. Отец просто попался им под руку. Им нет никакого резона за ним гоняться. Не за этим же они сюда перемещались.
      – А если… – начала Бекки.
      – Что – если?
      – Если за всем этим стоит нечто большее? – закончила она.
      – Почему ты так решила?
      – Не знаю, просто мне так кажется, – упрямо повторила Бекки. – Кажется – и все!
      Я пожал плечами. Мало ли что кому кажется.
      – Что бы там тебе ни казалось, мы все равно не сможем отправиться следом за Томом, – сказал Барри. – А пусть бы и смогли, это бы все равно ничего не изменило. Потому что никакие «черные» ему уже не страшны – даже если они притащились специально за ним.
      Бекки вдруг указала рукой на циферблат.
      – «Черный» тоже видел, где стрелка, и мог сообразить все не хуже тебя, – произнесла она.
      Барри прикусил нижнюю губу и задумался.
      – Ну ладно, – сказал он наконец. – Принимается. Если мы все же отправимся следом за ним, будем иметь в виду, что у него на хвосте могут сидеть агенты «черных». Правда, на мой взгляд, это маловероятно, но лишняя осторожность никогда не помешает. Разумеется, пока это все теория, – добавил он. – Сначала еще надо переместиться. Тебе случайно не приходилось копаться в этой установке, Джим?
      – Немного, – ответил я. – Так, по мелочам. Но папа всегда брал меня с собой, когда делал что-нибудь серьезное. И по ходу все объяснял.
      – Мне дома тоже случалось этим заниматься, – промолвил Барри. – Предлагаю для начала отстроить ее.
      Я подключил транскомп к сети и указал Барри на сиротливо горящий огонек индикатора.
      – Думаю, на прием он так или иначе работает, – сказал я. – Повреждена только передача.
      – Да, но нам-то от этого не легче.
      Я снова вырубил сеть и стал отвинчивать сломанную панель. Когда я вытащил ее, Барри только покачал головой:
      – Ого-го…
      – Если не сказать больше, – поддакнул я.
      – Придется основательно попотеть…
      – И сколько это займет времени? – спросила Бекки.
      – Будем сидеть хоть до утра, – сказал Барри. – Даже если придется заменять все до одной детали.
      – А у вас они есть – запасные детали?
      – Не уверен, что все, – ответил я.
      – А если еще придется влезать внутрь, тогда получится и того дольше, – сказал Барри.
      – Это уж точно, – кивнул я. – Надо будет все прозванивать.
      – Кому-нибудь из вас уже приходилось этим заниматься? – поинтересовалась Бекки.
      – Мне – нет, – честно ответил я. Барри тоже покачал головой.
      – В таком случае это слишком долгий путь. И слишком ненадежный, – добавила она.
      Барри хохотнул – без всякого намека на юмор.
      – Если у тебя есть идея получше, можешь высказать ее нам, – ласково произнес он.
      – Поищем другой способ для перемещения, – предложила Бекки.
      – Скажешь еще тоже, – махнул рукой Барри. – Либо у нас есть исправный транскомп – либо нет. Другого не дано.
      Бекки смерила его долгим тяжелым взглядом. В конце концов он не выдержал и отвернулся.
      – А почему ты, собственно, так уверена, что у нас не получится? – спросил он.
      Впервые за этот вечер Бекки улыбнулась:
      – Сейчас вопрос вовсе не в том, получится у вас или не получится. Нам главное выиграть время. А если бы нашелся другой путь перемещения? Вы бы знали, где искать Тома?
      – В белой зоне? – уточнил Барри. – Это просто. Спросили бы у местных – Кендаллов, – где он может быть. Он же обязательно проходил через их установку. Вот в мертвой зоне – другое дело, там спрашивать некого. Но там он может быть на секретной станции или где-нибудь поблизости от нее. Да ты сама знаешь. Разве ты не…
      – Я не об этом, – перебила его Бекки. – Представь, что вы попали в какие-то другие места, может быть, очень далеко от транскомпов. Смогли бы вы сориентироваться на незнакомой местности? Я спрашиваю, потому что могла бы сама переместить вас – просто в другую зону, без всякой установки. Барри посмотрел на нее, прищурив глаза.
      – Ты это серьезно? – спросил он. Затем, увидев, как вытянулось при этом ее лицо, поспешно продолжил:
      – Ну.., да. Наверное, смогли бы. Зря, что ли, мы мотались по этим мирам каждый год, изучали все эти карты, зубрили историю? Надо будет – дорогу найдем. Ты, главное, перемести нас туда, если сумеешь, а мы уж разберемся, что к чему.
      Бекки перевела взгляд на меня. Я кивнул ей.
      – Не знаю, что ты там задумала, – сказал я. – Но хотелось бы знать – если ты отправишь нас отсюда, ты сможешь вернуть нас обратно?
      – Нет. Только если бы я тоже оказалась там, – ответила она. – Как только вы перейдете в другое место, я сразу потеряю ваш след. Но вы же сами сказали, что на прием наш транскомп работает. Вы просто включите его перед тем, как я вас перемещу, и установите на прием. А потом попросите, чтобы с того транскомпа вас выслали обратно.
      – Но мы должны быть точно уверены, что он работает в режиме приема, – сказал я. – Если горит индикатор и слышно гудение – это еще не значит, что все исправно.