25

Популярный гамбургский рок-клуб «Синяя Борода» еще был закрыт для посетителей, но меня это не остановило. Окутавшись чарами невидимости, я прошел сквозь стену и скромно устроился за столиком в углу пустого полутемного зала, стены которого были увешаны постерами разных девичьих групп. Судя по всему, здесь выступали исключительно девушки-рокерши, и мне оставалось только подивиться своеобразному чувству юмора владельца клуба, который дал своему заведению такое название.

На сцене репетировали пятеро молоденьких девчонок. Играли они в целом красиво, но слишком уж слащаво и простовато, а тексты песен были донельзя банальными. Из общего ансамбля посредственности выбивалась только гитаристка, которая временами не выдерживала монотонной однообразности мелодии и оживляла ее сложными, мастерски исполненными и, главное, очень уместными импровизациями. Во владении гитарой она, конечно, уступала Патрику, но явно превосходила меня, не говоря уже про Шейна. И на сцене смотрелась замечательно – я с первой минуты не мог оторвать от нее взгляд. А еще меня поразило абсолютное сходство ее костюма с тем, который был на ней в моем видении в Источнике. То ли это было простое совпадение, то ли Источник располагал более разветвленной системой получения информации, чем принято считать. А если так, то и призрак Зевса, который явился мне после Пути Посвящения, мог быть не таким уж поддельным. Жаль, что я не поговорил с ним более обстоятельно...

В отличие от меня партнерши Ланы были далеко не в восторге от ее импровизаций и раз за разом делали ей замечания. В конце концов вокалистка (вероятно, лидер группы) не на шутку разозлилась и с применением нецензурной лексики (по-немецки это звучало весьма выразительно) заявила, что они играют не какой-то там «хард», а утонченный и романтичный поп-рок, и если Лана с этим не согласна, то может убираться к черту – или в любое другое место по выбору. Высказав это на едином дыхании, певица сердито отшвырнула микрофон и ушла со сцены; за ней, высокомерно задрав носы, последовали три другие девушки.

Убедившись, что Лана осталась одна, я стряхнул с себя чары невидимости, поднялся из-за столика и направился к ней через зал. Поначалу она не обратила на меня внимания и стала негромко наигрывать на гитаре какой-то незнакомый, но очень интересный мотив. Он оказался таким заразительным, что я не выдержал и на ходу подхватил его свистом. Только тогда Лана заметила меня.

– Феб?! – воскликнула она изумленно и в то же время радостно, а ее милое лицо озарила мягкая улыбка.

– Привет, – произнес я на ее родном языке и легко вскочил на сцену. – Рад тебя видеть.

– Я тоже рада, – ответила Лана немного растерянно. – Ты... ты отлично говоришь по-сербски. Когда успел научиться?

– Пару дней назад. Для нас, колдунов, языки не проблема. Гораздо труднее было разыскать тебя. Твои родители и друзья уверены, что ты катаешься на лыжах в Альпах.

– Я никому не говорила, чтобы не сглазить, – объяснила Лана. – Хотя это не помогло. Теперь уже ясно, что у меня ничего не получится.

– Да, я видел. И слышал. По-моему, это не твоя музыка.

– Зато такой шанс прорваться наверх! «Золушки» сейчас на подъеме, их популярность быстро растет, и, когда меня пригласили выступать с ними, я решила, что наконец-то смогу засветиться на серьезном уровне, попасть на глаза влиятельным продюсерам... – Лана вздохнула. – Боюсь, шоу-бизнес не для меня. Я умею играть только то, что мне нравится, а не то, чего хочет публика.

– Мы тоже, – заметил я.

– Ха! Так ведь вы суперзвезды. Вы сами навязываете публике свои вкусы. А я... наверное, пойду учиться в консерваторию. Буду играть на виолончели.

С этими словами она резко сорвала с плеча гитару. Под влиянием чувства дежавю я непроизвольно отступил на шаг и поднял руку, чтобы защитить голову от удара. Лана озадаченно посмотрела на меня, потом на свою гитару и вдруг улыбнулась:

– А знаешь, неплохая идея. Я была страшно зла, что ты так бесцеремонно от меня избавился. Фактически вышвырнул прочь, как надоедливую собачонку.

– Ничего подобного, – запротестовал я. – Ты сама решила вернуться домой.

– Ну да! После того как ты первый это предложил, что еще оставалось делать? Все-таки у меня есть гордость.

– Ты ушла очень решительно. Ни разу не оглянулась.

– Я ждала, что ты окликнешь меня. – Ее искристые серо-голубые глаза смотрели с нежностью и укоризной. – Догонишь, остановишь, попросишь остаться с тобой.

– И ты согласилась бы?

Она кивнула:

– Да. Сразу. Без раздумий.

(Эй, Источник! Откуда ты все это знал?..) Я хотел обнять Лану, и она явно желала того же, но тут из глубины зала послышались тяжелые шаги. Я обострил свое зрение и разглядел в полумраке широкоплечего верзилу под два метра ростом, с бульдожьим лицом и короткой стрижкой. Он, похоже, собирался выяснить, что делает здесь посторонний, однако я не стал ждать его приближения, а привел в действие простенькие чары. Внезапно верзила ощутил непреодолимый зов природы и, совершенно потеряв ко мне интерес, стремглав бросился в направлении туалета. Зато из двери, ведущей в гримерные, вышла давешняя вокалистка. Я не стал обходиться с ней так круто, как с верзилой, а наложил на нее сложное заклятие под названием «Остановись, мгновение», которому совсем недавно научила меня Дейдра. Девушка замерла, словно окаменев; время для нее замедлилось в десятки тысяч раз. Это был высший пилотаж, доступный только для адептов десятого уровня.

– Здесь нам не позволят спокойно поговорить, – сказал я Лане. – Может, смотаемся куда-нибудь ненадолго?

– Куда угодно. И надолго. Я ухожу из команды, пока они сами меня не выперли. – Лана посмотрела на вокалистку. – Эмма слышит нас?

– Нет, не слышит и ничего не видит. А ты хочешь попрощаться?

– Не очень. Просто сделай так, чтобы ей запомнился мой уход. И чтобы она не ждала моего возвращения.

– С удовольствием.

Я снял с Эммы заклятие, она уже разинула рот, чтобы задать вполне естественный вопрос о моем присутствии, как вдруг пол перед сценой разверзся и оттуда вырвались языки адского пламени. Девушка оторопела от испуга, а я, окончательно добивая ее, в мгновение ока преобразил свою кожаную куртку в шикарную дьявольскую мантию кроваво-красного цвета, превратил свои ступни в раздвоенные копыта и отрастил на голове мефистофелевские рожки. Затем подхватил на руки весьма убедительно завизжавшую Лану и прыгнул в образовавшуюся дыру.

В следующую секунду мы оказались на лужайке перед домом, где до нашего переселения в Сумерки Дианы находилась штаб-квартира «визардов». Солнце десь клонилось к закату, стоял погожий летний вечер. А следом за ним шла ночь...

Я поставил Лану на ноги, но продолжал обнимать ее за талию. Она склонила голову к моему плечу и от души рассмеялась:

– Это было здорово, Феб! Эмма сейчас в полном ауте.

– Хочешь на нее посмотреть?

– Не хочу, – ответила Лана. – Кстати, а дыра в полу осталась?

– Нет. Все это было иллюзией – и дыра, и рога, и копыта, и адское пламя, и серный смрад, который она ощутила.

– Тем лучше. Ей никто не поверит. А она, дура, все равно будет настаивать, что меня черт забрал.

– А на самом деле тебя забрал колдун, – произнес я, крепче обнимая Лану; от ее близости, от душистого запаха ее волос у меня слегка закружилась голова.

– Эльф, – уточнила она. – Меня похитил эльф.

– Эльфы существуют только в сказках, – возразил я.

– Ну и как их описывают в сказках? Они красивые, вечно юные, долго живут, владеют магией... Разве это не про тебя?

– У эльфов заостренные уши. А у меня – обычные.

Лана убрала волосы с моих ушей и игриво ущипнула их за мочки.

– Это уже мелочи, милый. Все равно ты мой эльф. Мой прекрасный эльф!

Она обвила руками мою шею и прижалась губами к моим губам. Ее гибкое, стройное тело затрепетало в моих объятиях.

– Лана, – спросил я после долгого и сладкого поцелуя, – той ночью между нами точно ничего не было?

– Конечно, нет, – твердо ответила она. – Я не имею привычки спать с пьяными свиньями.

– А как насчет трезвых свиней? – поинтересовался я.

Лукаво улыбнувшись, Лана снова поцеловала меня.

– Все зависит от конкретной свиньи. – Она ткнула пальцем в кончик моего носа и вздернула его кверху. – Если хрюшу зовут Феб, то не вижу серьезных препятствий.

26

Отец и Дионис мрачно смотрели друг на друга через стол. Я наблюдала за поединком их взглядов со стороны и не вмешивалась, хотя сам этот разговор (крайне неприятный, надо признать) был затеян по моей инициативе.

– Твое предположение просто нелепо, Эрик, – наконец произнес Дионис. – Сам подумай: если бы я был членом Звездной Палаты, то ни в коем случае не стал бы светиться перед Морисом. Только не говори, что это была хитрость с моей стороны, призванная отвести от меня подозрения. Такая, с позволения сказать, хитрость граничила бы с глупостью. А я совсем не дурак, согласись.

– Да, конечно, – согласился отец. – Поэтому никто на тебя не подумал. Все решили, что это была подстава: дескать, кто-то изменил внешность, чтобы походить на тебя и тем самым пустить нас по ложному следу. Да и Морис утверждал, что человек, который допрашивал его, был лишь в общих чертах похож на тебя. А в результате никому даже в голову не пришло заподозрить тебя в связях со Звездной Палатой. Правду знала только Хозяйка.

Дионис самоуверенно усмехнулся. Я догадывалась, о чем он думает. Небось решил, что отец хочет взять его на испуг, применить испытанный метод, к которому часто прибегают следователи, давая понять подозреваемым, что их тайна уже раскрыта.

– Хорошая попытка, – сказал он. – Она могла бы сработать, будь у меня рыльце в пуху. Но Хозяйка ничего не могла сказать вам, поскольку я к этой истории непричастен.

– Сейчас ты явно переигрываешь, – спокойно заметил отец. – Ты демонстрируешь не невинность, а уверенность в том, что к тебе не подкопаться. И ты совершенно прав: Хозяйка ничего мне не сказала и сказать не могла. Она никому не выдает чужих секретов. Думаю, после моего исчезновения она поговорила с тобой, убедилась в том, что ни ты, ни твои коллеги по Звездной Палате не имеют отношения к случившемуся со мной, и этим удовольствовалась. Я же упомянул Хозяйку именно в расчете на такую реакцию с твоей стороны.

– Значит, ты уверен, что я член Звездной Палаты, – равнодушно промолвил Дионис. – Почему ты так решил?

– Буквально на днях обнаружились новые обстоятельства. – Говоря это, отец старался не смотреть на меня, – Сразу скажу, что не знаю деталей, но до меня дошла информация, что среди членов Звездной Палаты есть адепт Источника. А раз так, то ты – главный подозреваемый. И теперь случай с Морисом не может служить тебе алиби. Да, безусловно, ты не стал бы подставлять себя, но ты мог элементарно проколоться. Я уверен, что так и случилось. Считая Мориса простым смертным, ты решил не прибегать к реальной трансформации внешности, а ограничился простейшей иллюзией. Однако его Дар, пусть и подавленный Александром, смог преодолеть и эту иллюзию, и гипнотическое внушение. Морис сумел разглядеть тебя настоящего, разве что с некоторыми искажениями. Это был ты – вне всяких сомнений!

Дионис долго молчал в задумчивости. Отец спокойно ждал, когда он заговорит. А я едва сдерживалась, чтобы не заерзать в кресле от нетерпения.

– Ну что ж, – произнес Дионис, – допустим, ты прав. Предположим на минуту, что я действительно член Звездной Палаты. И что дальше? Что тебе от меня нужно?

– Мне ничего, – ответил отец. – Все мои претензии к вашей организации утратили силу за давностью лет. Я лишь выражаю надежду, что в своей дальнейшей деятельности вы не превышаете те полномочия, которые сами взяли на себя. Если вы поставили задачей защищать простых смертных от произвола колдунов, то этим и занимайтесь.

– Надо полагать, твой случай был исключением, – заметил Дионис, по-прежнему избегая признавать свою причастность. – Возможно, осведомитель настаивал на правосудии и при необходимости был готов обратиться к властям Даж-Дома. А один из судей Звездной Палаты этого не хотел и убедил остальных принять твое дело к рассмотрению. В конце концов речь шла об уничтожении целой планеты, то есть о геноциде простых смертных. В результате тебя по всем правилам оправдали, а осведомитель был доволен, что правосудие свершилось.

– В общем, я так и думал, – сказал отец, вставая с кресла. – На этом моя миссия закончена. Я обещал Фионе начать с тобой разговор о Звездной Палате, а дальше пусть продолжает она. Насколько я понимаю, у нее есть к тебе важное дело.

– А ты не останешься? – спросил Дионис.

– Нет, меня это не касается. Не хочу обременять себя лишней информацией. Главное, Фиона меня заверила, что сама она ни в какую скверную историю не влипла. Этого мне достаточно.

– Переправить тебя в Солнечный Град?

Отец отрицательно покачал головой:

– Спасибо, но я хочу прогуляться по Олимпу. Давненько здесь не был. А потом спущусь в Зал Перехода и без спешки вернусь домой.

Попрощавшись, он вышел из кабинета. Проводив его взглядом, Дионис повернулся ко мне и сказал:

– Эрик сильно изменился. Раньше он был более любознательным.

«Раньше» означало тридцать лет назад по времени Основного Потока. Это была вся моя жизнь, а Дионис говорил о таком далеком для меня прошлом, словно о вчерашнем дне. У старших совсем другое восприятие времени, они привыкли жить не днями и неделями, а годами и десятилетиями...

– Ну так что? – Его тон стал деловым. – О чем ты хотела поговорить?

– Вернее, о ком, – поправила я. – О Ричи. Мне известно, что перед отлучением от Источника он попал в руки Звездной Палаты, но сумел бежать. Я хотела бы знать, за что его собирались судить.

Дионис остро посмотрел на меня:

– А если я отвечу, что мне ничего не известно, ты не поверишь, ведь так? И в следующий раз придешь сюда с Кевином.

– Нет, не с Кевином. Я не сторонница насилия. Лучше приведу Анхелу и Софи.

Он вздохнул:

– Час от часу не легче...

– Но я предпочла бы не предавать это огласке – продолжала я. – По крайней мере до тех пор, пока сама во всем не разберусь. А если понадобится рассказать еще кому-нибудь о прошлых поступках Ричи то при этом вовсе не обязательно упоминать тебя и Звездную Палату.

– Ты меня шантажируешь?

– Ни в коем случае. Просто хочу докопаться до правды.

Дионис откинулся на спинку кресла и задумчиво погладил свой подбородок.

– Вот такая, значит, ситуация, – произнес он. – До меня доходили слухи, что ты собираешь информацию о Ричи, но я и подумать не мог, что ты так много о нем раскопаешь. Кто же мог тебе рассказать? Хозяйка, конечно, отпадает. Неужели Ричи кому-то доверился?.. Ага! – Его глаза сверкнули. – Близняшки! Они сумели пробраться в его мысли... Или даже в мои...

Я лишь загадочно улыбнулась и промолчала.

– Ладно, – смирился Дионис – Деваться некуда. С чего начинать?

– С самого начала. Считай, что я ничего не знаю. За какое преступление вы собирались судить Ричи?

– Не только собирались, – уточнил он, – но и судили. Звездная Палата признала его виновным в организации массовых человеческих жертвоприношений.

На какую-то секунду я онемела от потрясения.

– Он приносил в жертву людей?! Где?

– Полностью доказаны шесть эпизодов в шести разных мирах. Еще в тринадцати случаях нам не удалось собрать достаточно улик для формального осуждения, хотя виновность Ричи не вызывала сомнений. Везде он действовал по одной и той же четко отработанной схеме. Так, например, в мире... – Дионис сделал паузу и нахмурил лоб, пытаясь вспомнить название, затем достал из ящика своего стола небольшой хрустальный щар, предназначенный для хранения информации, и прикоснулся к нему своим Самоцветом. – У этого мира нет собственного имени, только каталожный номер PHAD-3954. – Он спрятал шар обратно и задвинул ящик. – Так вот, в этом мире Ричи явился к вождю ацтеков Монтесуме под видом верховного бога Уицилопочтли и потребовал для себя жертвоприношения. Надо сказать, что тамошние ацтеки и без всяких напоминаний усердно резали на алтарях людей, задабривая своих богов. А в честь снизошедшего Уицилопочтли они решили не мелочиться: тогда было принесено в жертву сразу сто тысяч человек, и сам Ричи активно участвовал в этом кровавом шабаше.

– О, Митра! – прошептала я.

– Детали ритуала тебя интересуют? – с мрачным ехидством осведомился Дионис.

– Нет, – ответила я, и без того чувствуя тошноту. – Пожалуй, обойдусь.

– В остальных случаях происходило то же самое, – продолжил он свой рассказ. – Менялись только миры, а иногда – народы. Но чаще всего Ричи практиковался на ацтеках и майя, видно, чувствовал к ним определенную слабость.

– А как вы нашли все эти миры? – собравшись с мыслями, спросила я. – Или вы следили за ним и наблюдали, как он... вытворяет такое?

– Разумеется, нет. Он попался на одном эпизоде – самом последнем. А пока собирали доказательства, кому-то из нас пришла в голову мысль, что Ричи мог действовать, как классический серийный убийца, по четкой системе. И на всякий случай мы проверили соседние населенные миры, расположенные на той же линии Потока Формирующих. В восемнадцати из них обнаружились следы его деятельности.

– О, Митра!.. – повторила я. – А ты обращался к Хозяйке?

– Конечно, обращался. Предъявил ей все собранные нами доказательства и спросил, виновен ли Ричи, но она ничего не ответила. Собственно, это уже и был ответ – будь он невиновен, она бы так и сказала.

– Выходит, Хозяйка знала обо всем? Знала и ничего не предпринимала?

– Вот именно. Тогда я с ней крупно поссорился. Ведь получалось, что она покрывала Ричи, попустительствовала его преступлениям. Единственное, что она сделала, да и то с опозданием, – это отлучила его от Источника.

– Тоже мне наказание! – возмущенно фыркнула я.

– Да, не слишком суровое, – согласился Дионис. – Но и это нам помогло. Через три месяца Ричи был пойман и казнен.

Я совсем не удивилась. Сразу подумала о воскресшем Мпило Уфуэ. Теперь уже не оставалось сомнений, что Ричи еще девять лет назад был слугой Нергала. Правда, не давала покоя одна неувязка: ведь я собственными глазами видела, что случилось с Агриппой Диоскуром, едва он попал в Безвременье. А Ричи спокойно приходил к Источнику – и оставался в живых.

– Смею полагать, – после короткой паузы добавил Дионис, – что для него это было избавлением от мук. К тому времени он уже окончательно рехнулся, вел себя совершенно неадекватно и, по-моему, даже не понимал, что с ним происходит. Обычно мы делаем так, чтобы тело казненного нашли и узнали о его преступлениях, но в этом случае пришлось отступить от правил. После моих неосторожных высказываний и конфликта с Кевином предавать дело огласке было слишком рискованно – меня бы сразу заподозрили в причастности к Звездной Палате. – Он снова помолчал. – А если честно, то я специально так устроил. Ценой небольшой потасовки предотвратил кошмарный скандал. Страшно представить, что было бы с Кевином и Анхелой, если бы правда выплыла наружу.

27

На этот раз Хозяйка не встречала меня на вершине холма, как обычно, а ждала возле Источника, сидя на мраморном парапете. И это было правильно – по пути сюда я немного остыла и не стала с ходу набрасываться на нее с упреками, которые, к слову сказать, она вполне заслужила. Так что я молча присела рядом и предоставила ей самой прочесть в моих мыслях все, что цумаю.

– Итак, ты уже знаешь, – произнесла она. – Наконец-то мы можем поговорить.

– Мы и раньше могли поговорить.

– К сожалению, нет. Это была не моя тайна.

– Но тебе ничего не стоило намекнуть, что у Диониса есть важная для нас информация.

– Тем самым я предала бы его доверие. После истории с Эриком, а особенно после его неосторожных слов насчет Ричи, он и так балансировал на грани разоблачения.

– Тогда ты могла сказать самому Дионису...

– Не могла. Вы были бы против. В первую очередь – Кевин и Феб.

Я вздохнула. Пытаться уличить Хозяйку в неправоте – дело безнадежное. Она никогда не признаёт своих ошибок.

– Почему же? – возразила Хозяйка. – Я не отрицаю, что ошиблась с Ричи.

– И ты называешь это ошибкой?! – возмутилась я. – Он убивал людей десятками тысяч, а ты смотрела на его проделки сквозь пальцы!

Она медленно покачала головой:

– Я понятия об этом не имела, пока не явился Дионис с доказательствами причастности Ричи к массовым убийствам. Но даже тогда я была уверена, что случилась роковая ошибка и он ни в чем не виновен.

– Однако Дионису ничего не сказала. Почему?

– Я собиралась ему сказать. Но сначала запросила Источник о передвижениях Ричи...

– Значит, ты лгала нам! – не сдержалась я. – Ты можешь следить за ним!

– Не торопись с выводами. Я уже говорила и снова повторяю, что могу определить местонахождение адепта только в те моменты, когда он прибегает к Силе. Именно так, отследив его вызовы Образа Источника, я установила, что Ричи присутствовал во всех мирах, которые фигурировали в материалах дела, и как раз в то самое время, когда там совершались жертвоприношения. Причем не только в тех шести случаях, где против него были собраны убедительные доказательства, но и в остальных тринадцати, в причастности к которым он только подозревался. После этого я уже не могла заявить о невиновности Ричи, даром что накануне он был в Безвременье и ничего подозрительного в его мыслях я не обнаружила. Честно тебе скажу, Фиона, я была в полной растерянности. Я не стала ничего говорить Дионису, а в ответ на мое молчание услышала от него много неприятных слов.

– Ты их заслужила, – без всякого сочувствия заметила я.

– Да, – согласилась она, – заслужила. Просто Дионис упрекал меня в одном, а я провинилась в другом: была так слепа, что проглядела раздвоение Ричи.

«Ага! – подумала я. – Значит, Феб угадал...»

– И да, и нет, – ответила Хозяйка. – Догадка Феба верна в той части, что преступления совершало второе «я» Ричи. Но никакого раздвоения личности у него не было – он раздвоился не психически, а реально, во плоти.

– У Ричи был резонансный двойник? – догадалась я, но тут же возразила сама себе: – Хотя нет, двойник не может быть колдуном.

– Вот именно, – кивнула Хозяйка. – Второй Ричи был не резонансным двойником, а абсолютной копией – физическим, личностным и духовным близнецом. Источник воспринимал их обоих как одного человека, и потому я так долго не замечала лишнего адепта. Впрочем, это никоим образом не оправдывает меня.

– Но как же он появился? – недоуменно спросила я.

Хозяйка ответила не сразу. Некоторое время она молча смотрела на меня, явно взвешивая в уме, насколько мне можно доверять. Наконец заговорила:

– Разумеется, я могла бы просто сказать, что в результате определенных событий, произошедших двадцать шесть лет назад, возник еще один Ричи – точно такой же трехлетний мальчик, урожденный адепт Источника. Но я сообщу тебе больше и буду надеяться, что эти подробности ты сохранишь в тайне.

Я промолчала, не собираясь ничего обещать наперед. Хозяйка, естественно, прочла это в моих мыслях, однако не стала требовать никаких клятв, а продолжила:

– Ты, конечно, знаешь, почему космический мир единичен, а не развивается в группе параллельных миров, как все остальные?

– Да, знаю, – ответила я. – Софи рассказывала, что недавнего времени космический мир находился в плотном взаимодействии с одним из зародышей новых Вселенных. Именно это повлияло на развитие тамошней цивилизации, позволило ей выйти в космос и преодолеть межзвездные расстояния. Другие населенные миры, даже находящиеся в непосредственной близости, не испытывали на себе такого специфического воздействия.

– Совершенно верно, – подтвердила Хозяйка. – Но такое соседство с зародышами Вселенных, наряду с несомненным позитивом, оказало на космический мир и весьма негативное влияние, нарушив в нем причинно-следственные связи. Последние пять столетий он развивался в двух разных потоках реальности.

– Как это?

– Долго объяснять. Да и незачем. Скажу лишь, что первая реальность, действительная, отражала подлинную историю космического мира. Вторая из них, мнимая, виртуальная, представляла собой нереализованный, альтернативный вариант исторического развития. Обе эти реальности интерферировали между собой, повреждая ткань пространства-времени. Софи с Викой и Тори сумели расщепить их и устранить угрозу для мироздания. Мнимую реальность следовало уничтожить, однако близняшки уговорили нас не делать этого, а создать для нее отдельный мир. Совместными усилиями Источника, Порядка и Хаоса нам это удалось.

Я потрясенно уставилась на Хозяйку:

– Значит, есть еще один космический мир?

– Да.

– Он сильно похож на первый?

– Не в большей мере, чем это положено для параллельных миров. Во втором космическом мире ты не встретишь знакомых, за исключением некоторых резонансных двойников, но и они, как водится, не совсем такие, как в первом мире. Например, профессора Альбу ты бы узнала с большим трудом.

– А Анхела? Ее брат Рик?

– Их нет, а Терра-Астурия – республика. Династия Альваресов Астурийских там вообще не возникла.

– Как же тогда появился второй Ричи?

– Его раздвоение не имело ничего общего с резонансным эффектом. Просто в тот момент, когда мы занимались материализацией мнимой реальности, маленький Ричи как раз играл с Образом и совершенно бессознательно вмешался в процесс творения нового мира, двойника его родного. Как результат, вместе со вторым космическим миром возник и второй Ричи.

– Он вырос в том мире?

– Нет. Хотя, по идее, его место было там. Но что-то не заладилось, и он попал в один из соседних населенных миров.

– А тебе не кажется это подозрительным? – спросила я. – Мне лично кажется. С гораздо большей вероятностью его могло забросить в необитаемый мир. Или вообще в чужое пространство.

– Если бы речь шла об обычном ребенке, то так, скорее всего, и случилось бы. Но Ричи обладал Силой Источника и, несмотря на возраст, мог за себя постоять. Полагаю, он чисто инстинктивно отыскал населенный мир и людей, которые о нем позаботятся. После этого – видимо, в результате стресса – он надолго потерял связь с Источником, и Сила пробудилась в нем лишь в семнадцатилетнем возрасте.

– И ты ничего не почувствовала?

– Увы, нет. Я смотрю на окружающий мир сквозь призму Источника, а он воспринимал и Ричи, и его второе «я» как одного человека.

– А когда ты выяснила правду?

– Уже после того, как Ричи скрылся от Звездной Палаты. Вернее, это я помогла ему освободиться, временно усилив его контакт с Источником. Как я и ожидала, он вскоре явился ко мне за помощью и советом. Я велела ему окунуться в Источник и принялась тщательно изучать его разум – тогда я еще допускала возможность раздвоения личности. Но вместо этого обнаружила существование еще одного Ричи, который в тот момент находился не в Источнике, а в материальном мире.

– Почему ты сразу его не убила? Того, второго.

– Сначала следовало убедиться в его виновности. Это, конечно, формальная причина – ситуация и так была очевидна. Главная проблема заключалась в другом: я не могла убить второго Ричи, сохранив жизнь первому, ведь Источник не различал их. Так что я позволила сделать это Звездной Палате. Они жаждали правосудия и добились своего. А я упростила им задачу, лишив обоих Ричи доступа к Силе.

– Отлучить одного ты не могла? – догадалась я.

– Нет, только двоих.

Я хотела спросить, как она объяснила свое решение первому, настоящему Ричи. Но сразу же поняла – никак. И это был тот редкий случай, когда я безоговорочно согласилась с Хозяйкой. Если бы у меня был двойник-убийца... Да что двойник! Это еще полбеды, ведь двойники бывают разные. А вот мой близнец, моя точная копия, совершающая жуткие преступления... Нет, я бы выбрала обиду и унижение, предпочла лишиться Силы Источника, только бы не знать об этом.

Так же я не стала спрашивать, почему Хозяйка впоследствии не отменила отлучения. Дело даже не в том, что пришлось бы многое объяснять Дионису и другим судьям Звездной Палаты. Причина была в другом: если второй Ричи оказался способным на такие чудовищные злодеяния, значит, и у первого присутствовали подобные задатки, которые при определенных обстоятельствах могли проявиться. И проявились, между прочим. Хотя нет! Ведь второй Ричи после казни наверняка воскрес и продолжил свои зверства. А может, вообще казнили не того Ричи?..

– Казнили кого надо, – отозвалась Хозяйка. – Я за этим проследила. И будь уверена: он не воскрес. Я виделась с ним, читала его мысли. Он не был связан ни с какой оккультной сектой, понятия не имел про Нергала и даже не знал о существовании других колдунов. Он был просто психопат, сошедший с ума от внезапно свалившегося на него могущества. Так что я не лгала, когда говорила вам, что история с отлучением Ричи ничем не поможет в вашем расследовании. Она не имеет прямого отношения к тому, что происходит сейчас.

– Если не считать того, – заметила я, – что первый Ричи тоже не брезгует жертвоприношениями. Возможно, не такими масштабными... – Я помолчала в задумчивости. – Хотя не исключено, что он уже переплюнул своего близнеца.