Айзек АЗИМОВ
      ЛАККИ СТАРР И ЛУНЫ ЮПИТЕРА
      1. НЕПРИЯТНОСТИ НА ЮПИТЕРЕ-9
      Юпитер, правильный кремового цвета шар, выглядел вдвое меньше, чем наблюдаемая с Земли Луна. Он безнадежно уступал последней в яркости, что, однако, не мешало ему являть собой прекрасное зрелище.
      Светильники были выключены; тусклое свечение планеты едва обнаруживало находящихся в рубке Лакки Старра, задумчиво смотревшего на экран, и его компаньона - Бигмена.
      - Будь он полым, Бигмен, и вывали ты в него сотен этак с тринадцать шаров величиною с Землю - места еще осталось бы прилично. Эта безделушка перевесит все остальные планеты вместе взятые.
      В Джоне Бигмене Джонсе, которого все обязаны были величать не иначе, как Бигменом, - а то плохо будет! - было пять футов и два дюйма роста, если не сутулиться. Джон Бигмен Джонс недолюбливал все крупное за исключением Лакки, и он воскликнул в сердцах:
      - А что толку! Никто ведь не может сесть на него! Даже приблизиться!
      - Сесть, возможно, мы никогда и не сядем, но приблизиться сумеем наверняка. Как только построим аграв-корабли.
      - Что имеет состояться вот-вот, при активном участии шустрых сирианцев, - пробурчал Бигмен.
      - Поживем-увидим...
      - Проклятье! - вдруг взвился Бигмен, с силой ударяя кулачком по ладошке. - Долго еще мы тут будем прохлаждаться, а Лакки?
      Они находились на "Метеоре", корабле Лакки, и двигались по орбите синхронно с Юпитером-9, самым удаленным из спутников планеты.
      Юпитер-9 висел перед ними на расстоянии тысячи миль. Вообще-то он назывался Адрастея, но, как не входящий в число самых крупных и близких сателлитов, подвергся нумерации. Этот астероид 89 миль в диаметре выглядел отсюда гораздо внушительней своей гигантской планеты.
      Поверхность его представляла собой нагромождение уродливых серых скал - типичная для пояса астероидов картина, какими Лакки с Бигменом были давно и по горло сыты. Пожалуй, только одним выделялся он среди других спутников - тем, что внутри, под его коркой, тысячи людей и миллиарды долларов работали над созданием антигравитационных кораблей.
      Лакки молча разглядывал Юпитер с его восхитительными цветными поясами - как будто ребенок, обмакнув пальцы в акварель, протащил их по уже готовому рисунку и оставил светло-розовые и зеленовато-голубые следы. Не верилось, что все это неживое...
      - Эй! - Голос Бигмена вернул Лакки к реальности. - Ты мне ответишь наконец? Сколько, я спрашиваю, нам еще торчать тут?
      - Бигмен, ты ведь прекрасно знаешь - до тех нор, пока не явится Донахью.
      - А с какой стати мы ждем его, можно узнать?
      - Он просил.
      - Ах вот оно что! Он просил! А кто он такой? Кем считает себя наш дорогой друг?
      - Он считает себя руководителем аграв-проекта, - терпеливо объяснил Лакки.
      - Но ты же не обязан ему подчиняться! Или не так?
      Бигмен имел ясное представление о правах Лакки. Как член Совета Науки, организации, призванной, кроме прочего, вести борьбу с врагами Земли внутри и вне пределов Солнечной системы, Лакки Старр мог не церемониться даже с самыми высокими чинами. Но только не сейчас. Потому что, в отличие от Юпитера, чья невыносимая гравитация и другие губительные прелести были более-менее изучены, - в отличие от него Юпитер-9 таил в себе опасность куда более серьезную, и до поры до времени следовало действовать крайне осмотрительно.
      - Терпение, Бигмен, терпение.
      Бигмен что-то пробурчал себе под нос и, чтобы хоть как-то изменить обстановку, решительно включил свет.
      - Или мы весь день будем пялиться на твой Юпитер?!
      Он прошел в угол пилотской кабины, туда, где стоял герметически закрытый резервуар с водой. В нем сновало небольших размеров существо. Лицо Бигмена мгновенно расплылось в счастливейшей улыбке, и нежность вытеснила все остальные чувства: В-лягушка действовала так на всех без исключения.
      Эта кроха была родом из теплых океанов Венеры. Временами казалось, что состоит она из одних глаз и лапок. Зеленое ее тельце действительно походило на лягушачье. Глаза блестели, как две черных смородины, а кривой не то нос, не то клюв открывался и закрывался совершенно бессистемно. Когда Бигмен слегка постучал по крышке, шесть лапок В-лягушки, только что втянутые, расправились, как складная линейка, и обнаружили изрядную длину.
      Маленький уродец, что там говорить. Но человек, склонившийся над ней, в эту минуту не представлял себе ничего прекраснее, что объяснялось особыми свойствами В-лягушки.
      Бигмен осторожно проверил цилиндр с двуокисью углерода, насыщавшей воду, и посмотрел на красную нитку термометра.
      - Хватит ли ей травы, Лакки? - вдруг встревожился он, и В-лягушка, словно иллюстрируя реплику, перекусила клювом тонкий стебелек венерианского растения и принялась неспешно его пережевывать.
      - До высадки на Девятый - должно, - успел ответить Лакки. Прежде чем они, оба одновременно, задрали головы, услышав резкий сигнал вызова.
      Лакки быстро произвел необходимую подстройку, и на экране возникло строгое усталое лицо.
      - Я - Донахью.
      - Да, господин директор, - ответил Лакки. - Мы ждем вас.
      - В таком случае, приготовьте переходной шлюз.
      За последние недели Лакки уже привык видеть такие лица с выражением явной обеспокоенности и большого внутреннего напряжения. Такое лицо было и у Гектора Конвея, Главного Научного Советника...
      Лакки был для него как сын, и потому надобность подчеркивать конфиденциальный характер беседы отпала сама собой. Конвей, всегда такой цветущий, в короне седых волос, уверенный в себе, великодушный и любезный, был в тот раз мрачным и подавленным.
      - Я уже несколько месяцев ищу возможности поговорить с тобой.
      - Какие-то неприятности? - тихо поинтересовался Лакки. - Я не получал никакого вызова от тебя.
      С месяц назад он вернулся с задания и все время безвылазно сидел в своей нью-йоркской квартире.
      - Ты заработал отпуск, - несколько раздраженно начал Конвей, - и я бы охотно продлил его тебе...
      - Так в чем же дело, дядюшка Гектор?
      Выцветшие глаза Советника сурово в упор глядели в глаза юноши, казалось, ища в них покоя.
      - Сириус, - прозвучало наконец.
      Лакки почувствовал, как учащенно заколотилось сердце. "Вот он, враг!"
      Минули столетия с тех пор, как первопроходцы с Земли начали заселять планеты ближайших звезд. За пределами Солнечной системы давно сложились новые общества, независимые, вряд ли помнящие о своих истоках.
      На планетах Сириуса обосновались старейшие и самые развитые из них. Сирианская наука была на высочайшем уровне, и возможности ее развития далеко не исчерпались. Не представляло секрета то, что сирианцы, убежденные в своей исключительности, ждут не дождутся удобного момента, чтобы перехватить бразды правления Галактикой, и смертельно ненавидят старушку Землю. В прошлом они помогали любому, кто воевал с Землей, но делали это, не покидая своего дома, потому что не чувствовали себя достаточно сильными для открытой битвы. А сейчас...
      - Так что там с Сириусом? - спросил Лакки.
      Конвей откинулся на спинку кресла и беспокойно забарабанил по подлокотнику.
      - Сириус становится сильнее год от года. Но его население все еще весьма малочисленно, всего несколько миллионов. У нас же, в Солнечной системе, людей больше, чем во всей остальной Галактике. Больше кораблей, больше ученых. Это - преимущество, но мы можем утратить его, если будем сидеть сложа руки.
      - Каким образом это может произойти?
      - Совет располагает доказательствами, что Сириус прекрасно осведомлен о ходе наших аграв-исследований.
      - Как! - Лакки был поражен. Аграв-проект считался в высшей степени секретным, поэтому работы и велись на одном из спутников Юпитера. - Как это могло случиться, черт возьми!
      Конвей грустно улыбнулся:
      - Вопрос именно в этом - как. К ним уплывают все материалы, но каким образом - непонятно. Мы пытались остановить утечку информации: каждого участника проекта подвергали строжайшей и всесторонней проверке. Мы предприняли все мыслимые и немыслимые меры предосторожности. А утечка продолжается! Мы запустили фальшивку, надеясь убедиться в эффективности очередных ловушек, но сирианцы немедленно, по сообщениям нашей разведки, овладели ею, хотя и не могли, никак не могли.
      - Почему это - не могли?
      - Потому, что мы разбросали содержавшиеся в фальшивке сведения так, что не только один человек, но и полдюжины не собрали бы их вместе. И все же... Получается, в шпионаже занято значительное число людей. Совершенно невероятно!
      - Или один, имеющий доступ ко всему, - предположил Лакки.
      - Чушь! Нет, тут нечто другое, новое... Ты не чувствуешь, к чему я клоню? Если Сириус действительно нашел способ читать наши мысли, мы в опасности. Нам не защититься и никогда не победить их.
      - Постой, дядюшка, сделай паузу, прошу тебя. Что ты имеешь в виду, говоря о чтении наших мыслей?
      - О, дьявол! - Глава Совета распалился окончательно. - Я в отчаянии, Лакки! Да как иначе! Они нашли какой-то способ чтения мыслей! Но ведь не могли, не могли!
      - Ты совершенно напрасно так взволновался. Знаем же мы о существовании венерианских В-лягушек? Вот тебе и способ!
      - Я думал об этом. Но у сирианцев нет В-лягушек! А ведь нужны тысячи этих тварей - только с их помощью можно овладеть телепатией! Вне Венеры держать такую прорву животных хлопотно, куда как хлопотно. И не спрячешь, к тому же. Но другого способа не существует!
      - У нас, - мягко подчеркнул Лакки. - А у них? Вполне возможно, что сирианцы опередили нас в этой области.
      - Без В-лягушек?
      - Даже без В-лягушек.
      - Никогда не поверю! - воскликнул Конвей. - Чтобы сирианцы решили проблему, с которой не справился Совет Науки?!
      Лакки едва удержался от улыбки - в словах старого ученого звучала неприкрытая гордость за свою организацию, с другой стороны, он имел полное право на это. Несомненно, Совет Науки являл собой невиданную концентрацию интеллекта; в конце концов, все научные идеи так или иначе исходили от Совета. И все-таки Лакки захотелось слегка поддразнить Советника.
      - Да уж, куда им до нашего Совета! Только и знают, что клепать со злости своих удивительно совершенных роботов.
      - А чего стоили бы эти куклы без нашего позитронного мозга? Правда, кое-что им удалось усовершенствовать...
      - Поговорим-ка лучше о будущем. Значит, Сириус вовсю шпионит, а мы разводим руками?
      - Именно так.
      - И под угрозой аграв-проект?
      - Да.
      - И ты, дядюшка, хочешь, чтобы я отбыл на Юпитер-9 и попытался там до чего-нибудь докопаться?
      Конвей угрюмо кивнул:
      - Да, я лично прошу тебя об этом. Ты виртуоз, перед которым можно ставить задачи любой сложности. Правда, эта задача представляется мне заведомо неразрешимой. Совет испробовал все и не добился ничего. Кто шпион? Каков метод шпионажа? Ни малейшего представления. Что сможешь сделать ты?!
      - У меня будут помощники.
      - Бигмен? - впервые улыбнулся Конвей.
      - Не только... Позволь спросить тебя вот о чем. Знают ли на Сириусе о наших работах по В-лягушке?
      - Нет. По нашим сведениям - нет.
      - Отлично. Мне нужна В-лягушка.
      - В-лягушка! Одна В-лягушка?
      - Да. Одна В-лягушка.
      - Но что это тебе даст? Ведь психогенное поле В-лягушки крайне слабо! Ты не сможешь читать мысли!
      - Однако смогу обнаружить наличие сильных эмоции.
      - Пусть так. И?..
      - Возможно, я получу то, чего не имели мои предшественники. Внезапная эмоциональная волна может выдать предателя. И потом...
      - Ну?
      - А если он к тому же обладает телепатическими способностями, то я смогу обнаружить нечто большее, чем эмоцию, - некую определенную мысль. Причем обнаружу раньше, чем преступник успеет экранироваться.
      - Но ведь он тоже сможет уловить твои эмоции.
      - Лишь теоретически: я буду слышать его эмоцию, почти как произнесенное слово, а он такой возможности будет лишен.
      Глаза Конвея ожили.
      - Надежда ничтожно малая, однако надежда, клянусь небом! Ты получишь свою В-лягушку! Но прошу тебя, Дэвид, - лишь в минуты глубокой озабоченности он называл Лакки настоящим именем. - Убедительно прошу проникнуться всей важностью стоящей перед тобой задачи. Мы должны разгадать замыслы сирианцев! Без этого нам не отсрочить войны!
      - Я знаю, - тихо ответил Лакки.
      2. ГЛАВА ПРОЕКТА РАЗГНЕВАН
      Таким вот образом и получилось, что Лакки Старр, землянин, со своим другом Бигменом Джонсом, уроженцем Марса, и с маленьким венерианским животным, способным читать и внушать мысли, очутились далеко за пределами пояса астероидов.
      Зависнув в тысячах миль над Юпитером-9, они ожидали момента, когда гибкий пневмотранспортер соединит "Метеор" с кораблем Главы Проекта Донахью. Транспортер представлял собой эластичную трубу и служил для перехода из одного корабля в другой без скафандра; человеку опытному хватало одного-единственного толчка и легчайших манипуляций на поворотах.
      Вначале появились руки, и через мгновение, оттолкнувшись от края люка, Донахью спрыгнул в искусственное гравитационное поле (или, как его чаще называли, - псевдограв) "Метеора". Это было проделано столь ловко, что Бигмен, знавший толк в подобных вещах, одобрительно кивнул.
      - Добрый день, Советник Старр, - хрипло произнес Донахью. В космосе всегда приветствовали именно так, независимо от того что было на самом деле - утро, день или вечер; хотя, по правде говоря, в безвоздушном пространстве не существовало ни первого, ни второго, ни третьего.
      - Добрый день, господин Директор, - отозвался Лакки. - У вас какие-то затруднения с нашей посадкой?
      - Затруднения?! Как посмотреть... - Донахью огляделся и сел в кресло пилота. - Я связался со штаб-квартирой Совета... Мне сказали, что все дела я должен решать непосредственно с вами. И вот я здесь.
      Казалось, воздух вокруг этого жилистого человека наполнен напряженностью. Уже изрядно седой, Глава Проекта все же еще мог считать себя шатеном. Лицо покрывала сеть глубоких морщин, на руках - набухшие вены. Говорил он нервно и чрезвычайно быстро.
      - Дела?! Какие дела, сэр? - спросил Лакки.
      - Переговоры, господин Советник. Я прошу вас вернуться на Землю.
      - Почему?
      Донахью отвел взгляд.
      - Тут проблема морального плана. Видите ли, наших людей проверяют, проверяют и снова проверяют. Одно расследование, еще не завершившись, сменяется другим. Это никому не может нравиться. Постоянно находиться под подозрением - нестерпимо, согласитесь. Сейчас, когда наш аграв-корабль почти готов, не время беспокоить людей, которые, кстати, уже подумывают о забастовке.
      - Может быть, ваших людей и проверяли, но утечка информации так и не прекратилась.
      Донахью пожал плечами.
      - Значит, все происходит где-то в другом месте. Необходимо... - Он оборвал фразу и совершенно другим, дружелюбным тоном спросил: - А что это такое?
      Бигмен, проследив за его взглядом, выпалил:
      - Это наша В-лягушка, сэр! А я - Бигмен!
      Даже не заметив, что ему представились, Донахью устремился к В-лягушке.
      - Это существо с Венеры, не так ли?
      - Совершенно верно, - ответил Бигмен.
      - О, я наслышан о них! Вижу, однако, впервые! Какой славный маленький танцор! Вы не находите?
      Лакки мрачно наслаждался. Не было ничего странного в том, что в самый разгар серьезного разговора Директор вдруг воспылал нежными чувствами к В-лягушке! А что ему оставалось делать?!
      Сейчас маленькое существо, раскачиваясь на гибких лапках, тихо пощелкивало своим попугайским клювом и смотрело на Донахью кроткими черными глазами. Способ выживания В-лягушки был уникален - она не обладала никаким оружием, не имела ни когтей, ни зубов, ни рогов. Конечно, она могла ущипнуть своим клювиком, но и все... Тем не менее В-лягушки безмятежно размножались на покрытой травой поверхности венерианского океана, и даже самые лютые хищники не трогали их. В-лягушки обладали способностью контролировать чужие эмоции, инстинктивно вынуждая все живое обходиться с ними ласково, любить их. Поэтому они не только выжили, но и благоденствовали.
      Лягушка столь явно наполнила Донахью нежностью, что этот сугубо военный, чуждый сантиментов человек засмеялся, когда она, сопровождая взглядом скользнувший по стеклу палец, села, втянув лапки.
      - Вот бы несколько таких - на наш Девятый! А, Старр? Мы здесь просто обожаем животных! Что бы там ни говорили, а с ними появляется какой-то уют!
      - Это не очень практично, - ответил Лакки. - Для них нужна двуокись углерода. Кислород может убить В-лягушку, вот в чем дело.
      - Вы хотите сказать, что их нельзя держать в открытом аквариуме?
      - Можно, например, на Венере, где двуокись углерода дешевле мусора, и В-лягушку можно выпустить в океан, если понадобится. Но на корабле никто, конечно, не станет примешивать двуокись в воздух. Закрытая система гораздо предпочтительней.
      - А-а-а... - Донахью был явно опечален.
      - Возвращаясь же к началу нашей беседы, - живо продолжил Лакки, - я должен сказать, что ваше предложение о возвращении на Землю неприемлемо. У меня предписание, и я обязан его выполнить.
      Донахью понадобилось несколько секунд чтобы стряхнуть волшебные чары. Его лицо вновь побагровело.
      - Я уверен, что вы неправильно оцениваете ситуацию! - Он смерил взглядом Бигмена и опять повернулся к Лакки. - Подумайте хотя бы о нем!
      Маленький марсианин покраснел, выпятил грудь и сердито выкрикнул:
      - Меня зовут Бигмен! Я, кажется, сказал вам об этом!
      - Увы, даже от такого имени не прибавляют в росте.
      Лакки попытался успокоить друга, обняв за плечо, но того уже понесло.
      - Мистер! Истинная величина - не снаружи, да будет вам известно! Мое имя Бигмен, и я - большой человек! В сравнении с вами и с любым другим! И плевать мне на то, что показывают ваши измерительные линейки! А если вы сомневаетесь... - Он сильно тряхнул плечом. - Отстань, Лакки, понял? Этот тип еще будет...
      - Да подожди же! - прервал Лакки. - Выясним сначала, что нам хочет сказать господин Директор.
      Донахью был совершенно обескуражен такой атакой Бигмена.
      - Но я не имел в виду ничего плохого! Прошу простить меня, если невольно оскорбил вас в лучших чувствах!
      - Оскорбил в лучших чувствах! - пропищал Бигмен. - Усвойте одну вещь! Я! Никогда! Не выхожу! Из себя! Но если уж вы приносите извинения забудем об этом. - Он подтянул пояс и щеголевато прищелкнул красными сапогами - память о покинутой марсианской ферме. У Бигмена имелись и другие сапоги, но того же умопомрачительного цвета.
      - Буду с вами предельно откровенен, Советник Старр, - сказал Донахью, вновь обращаясь к Лакки. - Здесь, на Юпитере-9, у меня почти тысяча человек, и далеко не покладистых. Их не изменишь. Потому что дом их далеко, потому что они работают, как волы, и при этом постоянно рискуют... Это ожесточает. Например, они зло шутят над новичками. Не всякий выдерживает такие шуточки. Многие тут же возвращаются, часто покалеченные. Кто смог перетерпеть - дальше живет сносно.
      - Такое поощряется официально?
      - Нет. Но неофициально - да. У людей должна быть какая-то отдушина. Мы не можем лишать их развлечений, пусть грубых. Не так-то легко найти замену хорошему работнику. Вы ведь знаете, как мало желающих лететь на спутники Юпитера. Кроме того, происходит отсев непригодных. Как правило, те, кто сломался уже при - назовем это так - посвящении, впоследствии терпят неудачу и во всем остальном. Именно поэтому я упомянул вашего друга. - Донахью предостерегающе поднял палец. - Не совершите ошибки! Пусть он внутренне велик и необычайно одарен! Но по силам ли ему подобные испытания?
      - Вы имеете в виду злые шутки?
      - Они будут достаточно грубыми, господин Советник. Людям уже известно о вашем прибытии. Новости, неизвестно как, но доходят.
      - Понятно, - прошептал Лакки.
      - Они знают также, что вы собираетесь их проверять, и, поверьте, не испытывают по отношению к вам никаких добрых чувств. Настроение у всех паршивое, и они постараются насолить вам как следует, Советник Старр. Поэтому снова прошу вас не садиться на Юпитер-9. Ради спасения Проекта, спасения моих людей, да и нашего собственного. Теперь вы знаете все.
      Бигмен с открытым ртом наблюдал стремительное преображение Лакки: его темно-карие глаза вдруг стали безжалостными, а правильные черты худого и приятного лица до неузнаваемости исказились неудержимым гневом. Казалось, каждый мускул его стройного тела напрягся.
      С чеканной яростью Лакки произнес:
      - Директор Донахью, я член Совета Науки и подчиняюсь лишь главе Совета, а также Президенту Солнечной Федерации. Я старше вас по званию. Вы обязаны подчиняться мне и выполнять все мои приказы. Предупреждение, которое вы только что мне сделали, свидетельствует, как я полагаю, о вашей некомпетентности. Ни слова, пожалуйста, я еще не закончил... Итак, вы не способны контролировать своих людей и, следовательно, не годитесь для руководства. Теперь слушайте. Я высажусь на Юпитер-9 и проведу тщательнейшее расследование. Я сам буду руководить вашими людьми, если вы не способны на это. - Он сделал паузу, наблюдая за тем, как Донахью ловит ртом воздух, тщетно пытаясь что-то вымолвить, а потом гаркнул: - Понятно?!
      Наконец Донахью выдавил:
      - Я доведу это до сведения Совета. Я не позволю какому-то мальчишке, будь он хоть трижды членом Совета, разговаривать со мной таким тоном. Кстати, мое предупреждение будет также включено в рапорт, и если вас на Юпитере-9 изувечат - я счастливо избегу военного суда! Я ничего не сделаю для вас! Я даже рассчитываю, что вас научат хорошим манерам! Вы... - Не в силах больше говорить, он резко повернулся к люку, влез в отверстие, но, забыв о необходимости придерживаться рукой, напоследок еще и споткнулся.
      Со страхом и трепетом проводил Бигмен взглядом исчезнувшие в трубе каблуки. Гнев Главы Проекта был столь силен, что маленькому марсианину показалось, будто его обдало раскаленной волной.
      - Ого! Таки разошелся наш приятель! Потряс ты его!
      Лакки кивнул.
      - Да, он рассердился. Никаких сомнений.
      - Послушай, а может быть, это и есть шпион? Ведь он знает больше всех!
      - Но и проверку прошел самую тщательную. Твоя версия отпадает. Однако то, что он помог нам в одном маленьком эксперименте, - это точно. Не забыть бы извиниться перед ним при встрече...
      - Извиниться?! - Бигмен всю жизнь считал, что извиняться - дело исключительно других людей. - Но почему?
      - Бигмен! По-твоему, все, что я тут нес, это вполне серьезно?
      - Как, разве ты не рассердился?!
      - Рассердился, но не по-настоящему!
      - Так это - розыгрыш?
      - Можно сказать и так. Понимаешь, я хотел его разозлить, здорово разозлить, и мне удалось. Он сам помог мне в этом.
      - То есть?
      - Послушай, разве тебя не пробрал приступ гнева, не прожег?!
      - Ах, чтоб тебя!.. Дошло! В-лягушка!
      - Ага. Уловила гнев Донахью и передала его нам. Когда мы проверяли ее на Земле, я сомневался, что одна В-лягушка способна на такое. Но теперь...
      - Да, свое дело она знает.
      - Несомненно. И мы наконец-то располагаем мощным оружием.
      3. АГРАВ-ТУННЕЛЬ
      Отлично! - воскликнул Бигмен с жаром. - Тогда - в путь!
      - Ты только пройди его, выдержи, дружище, - отозвался Лакки. Оружие-то наше, конечно, очень кстати... Но мы можем и не уловить те эмоции, которые нам нужны, - эмоции, дающие ключ к разгадке тайны. Иметь глаза и видеть - это ведь далеко не одно и то же...
      - Уж ты-то увидишь! - успокоил его Бигмен.
      Спуск к Юпитеру-9 очень напомнил Бигмену подобные маневры в поясе астероидов. Как объяснил во время перелета Лакки, по мнению большинства астрономов, этот спутник был когда-то настоящим астероидом, но много миллионов лет назад его захватило мощное гравитационное поле Юпитера.
      Здесь, в пятнадцати миллионах миль от гигантской планеты, образовалась миниатюрная зона, состоящая из таких же присвоенных Юпитером астероидов. Четыре самых крупных спутника - от сорока до ста миль в диаметре - получили номера двенадцатый, одиннадцатый, восьмой и девятый. Кроме них, была еще добрая сотня спутничков, чуть превышавших одну милю в поперечнике. Их орбиты вычислили лишь в самое последнее время, когда началось использование Девятого в качестве антигравитационного исследовательского центра и когда необходимость многочисленных полетов на него обусловила быстрое заселение окружающего пространства.
      Приближающийся спутник, стремительно поглощая небо, выставлял напоказ острые вершины и уродливые впадины, никогда не знавшие ветра.
      - А почему он Девятый? - задумчиво спросил Бигмен. - Ведь, по Атласу, Двенадцатый намного ближе к Юпитеру!
      Лакки улыбнулся.
      - Ты, парень, безнадежен... Человечество, по-твоему, с колыбели принялось носиться по космосу? Первый корабль появился лишь тысячу лет назад!
      - Без тебя знаем, - обиделся Бигмен. - Грамотные, в школу ходили. Очень много о себе воображаешь.
      - Тук-тук! - постучался Лакки в лоб Бигмена. - Кто-нибудь дома? Маленький кулачок метнулся в сторону обидчика, но был перехвачен. - Вот так это делается, дружище... Понимаешь, когда-то, еще до выхода в космос, люди наблюдали Юпитер лишь в телескоп. И спутники нумеровались в той последовательности, в которой их открывали.
      - Вот бедолаги! - засмеялся Бигмен. Он живо представил себе этих парней, битком набившихся в своем крохотном мирке и удивленно глазеющих на Вселенную в несуразную свою оптику.
      - Четыре больших спутника, - продолжил Лакки, - получили и первые четыре номера. Но более употребительны их названия: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто. Ближайший к Юпитеру спутник - Пятый, а более дальние пронумерованы до двенадцати. Все прочее было открыто гораздо позже, когда люди добрались до Марса... Внимание! Приготовиться к посадке!
      Лакки думал об относительности понятия величины. Конечно, 89 миль в диаметре - это скромно, и вполне уместится на территории штата Коннектикут, а площадь поверхности Девятого даже уступит площади, скажем, Пенсильвании.
      Но когда эта малютка наваливается на тебя и, заключив в крепкие объятья, увлекает борющийся с инерцией корабль внутрь просторного грота, где стоит уже сотня таких кораблей, - невольно становишься почтительней. А после того, как ты входишь в контору и видишь на карте сеть подземных помещений, Юпитер-9 еще больше вырастает в твоих глазах.
      В двух проекциях - горизонтальной и вертикальной - были изображены бесчисленные коридоры. Иногда они располагались на значительной глубине и имели длину до ста миль.
      - Основательно, - сказал, наконец, Лакки стоявшему рядом лейтенанту.
      Лейтенант Август Невски сдержанно кивнул. Форма сидела на нем безукоризненно, светлые усы напоминали маленькую щеточку, а голубые, широко посаженные глаза глядели с преданностью.
      - Мы еще разрастаемся! - не удержавшись, сообщил он.
      Этот лейтенант появился четверть часа назад, едва Лакки с Бигменом покинули корабль, отрекомендовался как гид, закрепленный за ними Директором Донахью.
      - Гид? - усмехнулся Лакки. - А может быть, конвоир? Ведь вы вооружены?
      Ничего не отразилось на лице Невски, он с готовностью объяснил:
      - Как и любой офицер, находящийся при исполнении служебных обязанностей. А в необходимости гида вы скоро убедитесь, господин Советник.
      Когда прибывшие похвалили Проект, лейтенант позволил себе немного расслабиться, и в его голосе появилась доверительность.
      - Некоторое инженерное трюкачество дозволяется здесь ввиду чрезвычайно слабого гравитационного поля. Эти коридоры практически не имеют опор.
      - Насколько я понимаю, работы над первым аграв-кораблем близятся к завершению? - спросил Лакки.
      Невски тотчас окаменел. Уже совсем другим тоном он продолжил:
      - А сейчас я провожу вас в ваши апартаменты. Проще всего воспользоваться аграв-туннелем, если только...
      - Эй, Лакки! - Вдруг возбужденно вскрикнул Бигмен. - Взгляни-ка!
      Лакки обернулся. То была всего лишь кошечка, дымчатого цвета, с глубокой печалью во взоре. Спина ее выгнулась навстречу руке Бигмена. Она мурлыкала, предвкушая удовольствие.
      - Директор рассказывал мне о том, как здесь любят животных. Это ваша, лейтенант?
      Невски зарделся.
      - О нет, господин Советник! Общая! Тут бродит еще несколько кошек. Они попадают к нам с кораблями снабжения. Имеются также канарейки, длиннохвостый попугай, белые мыши, золотые рыбки... Но вот такого... - Он бросил завистливый взгляд на аквариум, который Лакки держал под мышкой.
      А внимание Бигмена было по-прежнему приковано к кошке. На Марсе фауна отсутствовала. А пушистые четвероногие Земли неизменно волновали его.
      - Ты знаешь, Лакки, кажется я ему нравлюсь!
      - Ей, - уточнил лейтенант, но Бигмен оставил реплику без внимания. А кошка, подняв хвост трубой и предельно изогнувшись, ходила перед ним взад-вперед, подставляя то один, то другой бок нежным поглаживаниям.
      Внезапно мурлыканье прекратилось, и Бигмен ощутил неодолимую страсть: кошка, приняв охотничью позу, неотрывно смотрела на В-лягушку...
      Возбуждение исчезло так же неожиданно, как и появилось. Успокоившись, кошка подошла к аквариуму поближе и удовлетворенно заурчала. Она полюбила В-лягушку, помимо воли, как и все.
      - Итак, лейтенант, - прервал идиллию Лакки, - вы, кажется, хотели нам что-то поведать об аграв-туннелях?
      Невски, который тоже засмотрелся на В-лягушку, ответил не сразу, ему понадобилось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.
      - А? Да-да... Все довольно просто. На Юпитере-9 есть искусственные гравитационные поля, такие же, как на любом корабле и любом астероиде. Они расположены в каждом из главных коридоров, причем таким образом, что вы можете падать - почти как в яму на Земле - как туда, так и обратно.
      Лакки кивнул.
      - С какой скоростью?
      - Известно, что гравитация притягивает с постоянной силой, и вы падаете все быстрее и быстрее...
      - Мне также это известно, - сухо прервал Лакки.
      - Но не с аграв-управлением! - продолжал лейтенант. - Ведь аграв это антиграв! Вы падаете с удобной для вас скоростью! Вы можете ее замедлить с помощью противоположно направленного поля! Двупольный аграв-туннель, конечно, весьма прост. Однако принципы его действия нашли применение в конструкции аграв-корабля... А сейчас о жилье. Квартиры инженеров, где для вас приготовлены комнаты, находятся в миле отсюда, и самый короткий путь к ним - по туннелю А-2. Вы готовы?