2
      Лаугарватен - это образовательный центр, куда съезжаются дети из довольно обширного сельского района Исландии. Причем система образования в этой стране устроена довольно своеобразно: поскольку плотность населения крайне мала, а расстояния между населенным пунктами все-таки большие, то дети обучаются в интернатах. Две недели в школе. Две недели дома, и так круглый год, за исключением лета, когда все эти интернаты превращаются в мотели для туристов.
      В Лаугарватене к тому же начали разводить пони, и это привлекает туда множество туристов. Так что Гунар зимой работает учителем, а летом занимается исключительно пони. Очень удобно. Когда мы приехали, сам Гунар отсутствовал и нас приняла его жена Сигурлин, которая поразилась, увидев Элин с рукой на перевязи.
      Возможно, Сигурлин слышала обо мне, но явно не все. Правда, она подозревала, что мы с Элин скоро поженимся, но это и мне уже приходило в голову. Скажу больше, если бы не Кенникен, мы бы отпраздновали свадьбу уже этим летом, но сейчас это было явно не ко времени.
      Я поставил джип в пустой гараж Гунара и вздохнул с облегчением, а когда надежно спрятал свою маленькую коллекцию оружия, то вообще почувствовал себя превосходно. Но когда я вернулся в дом, Сигурлин тут же приступила ко мне с вопросами.
      - Что у Элин с плечом?
      - А разве она тебе не сказала? - осторожно задал я встречный вопрос.
      - Сказала. Что упала на острую скалу во время прогулки.
      По виду Сигурлин было ясно, что подобный ответ её не удовлетворил. Действительно, огнестрельную рану трудно спутать с обычной травмой, даже если ты не специалист.
      - Спасибо, что приютили нас, - торопливо увел я разговор от опасной темы.
      - Не за что. Кофе хотите?
      - С удовольствием. Кстати, вы давно знаете Элин?
      - С детства. А вы?
      - Три года.
      - У Элин очень усталый вид, - заметила Сигурлин, проходя на кухню и включая кофеварку.
      - Нам пришлось изрядно побегать, - уклончиво ответил я.
      - Не хочу, чтобы с Элин что-нибудь случилось. Эта рана... Скала тут не при чем, верно?
      - Верно. Не при чем.
      - Я так и подумала. Видишь ли, до замужества я работала медсестрой в военном госпитале в Кефлавике. И туда однажды привезли американского моряка: он чистил ружье, а оно выстрелило. Чье ружье чистила Элин?
      Я сел за кухонный стол. Разговор обещал быть нелегким.
      - У меня неприятности. Но для твоего же блага тебе лучше о них не знать. Я хотел уберечь от этого и Элин, но ты же знаешь, какая она упрямая.
      - У них в семье все такие, - кивнула Сигурлин.
      - Завтра вечером я поеду к Гейзеру, но Элин должна остаться тут. Помоги мне удержать её.
      - Мне не нравятся неприятности с оружием, - отозвалась Сигурлин.
      - Я тоже не кричу от радости, но так уж случилось. И вообще ей лучше полежать.
      - Об огнестрельной ране следует сообщить в полицию.
      - Знаю, - устало ответил я. - Но это дело вашей полиции не по зубам. Это политика международного уровня, все участники этой истории хорошо вооружены, так что могут пострадать совершенно невинные люди.
      - Значит, политика? Не криминал?
      - Смотря что понимать под этими терминами. Я бы просто назвал ситуацию экстремальной.
      Сигурлин осуждающе покачала головой:
      - Единственная приятная вещь. Которую я от тебя услышала, это то, что ты хочешь поберечь Элин. Скажи мне, Алан Стюарт, ты любишь ее?
      - Да.
      - Ты женишься на ней?
      - Если после всего этого она захочет выйти за меня замуж.
      - Захочет, - усмехнулась Сигурлин. - Элин не из тех. Кто легко расстается с добычей.
      - Не уверен. Возникли кое-какие обстоятельства...
      - Оружие? - быстро спросила Сигурлин. - Не отвечай, не нужно, я не люблю лезть не в свое дело. Но Элин никогда не волновали мелочи. Хорошо. Я оставлю её здесь.
      - Попробуй, - недоверчиво сказал я. - Мне, например, никогда не удавалось заставить её что-нибудь сделать.
      - А я спрашивать не буду просто уложу в постель. Предписание врача, вот и все. Но если ты не вернешься с Гейзера?
      - Это возможно, - согласился я. - Но тогда Элин нельзя будет возвращаться одной в Рейкьявик. Это опасно.
      Сигурлин налила кофе мне и себе и уселась за стол напротив меня.
      - Если бы я не видела, что ты действительно заботишься об Элин... Послушай, Алан, мне не нравится вся эта история. Нельзя её как-нибудь побыстрее закончить?
      - Господи, - безнадежно вздохнул я, - если бы можно было вообще её не начинать!
      3
      Следующий день тянулся бесконечно долго. Сигурлин читала газету и вдруг сообщила:
      - Ну и ну! Кто-то привязал платформу на пароме так, что группа туристов застряла на целый день. Кто бы это мог сделать?
      - Мы переправлялись и все было в порядке, - быстро сказал я. - А что с туристами? Кто-нибудь ранен?
      - Почему кто-нибудь должен быть ранен? - вскинула брови Сигурлин. Нет, об этом ничего не сказано.
      - Странно, что Элин все ещё спит, - быстро переменил я тему.
      - Ничего странного, - улыбнулась Сигурлин. - Я вчера дала ей снотворного, правда, без её ведома. Она долго проспит.
      Похоже, это единственный правильный способ поведения с Элин!
      - Гараж пустой. Разве у вас нет машины?
      - Есть, но Гунар держит её в конюшне.
      - Когда он вернется?
      - Дня через два, если у туристов ничего не случится.
      - Мне бы не хотелось ехать к Гейзеру на джипе...
      - Хочешь взять машину? Бери, но верни её в целости и сохранности.
      Я пошел в конюшню, но по пути завернул в гараж и занялся своим арсеналом. Ружье было само совершенство, а патроны к нему - просто замечательные. Жаль, что я раньше не заметил, что в коробке было два вида патронов: с мягким концом и с твердым. Если бы я воспользовался вторыми, машина Кенникена вряд ли уехала бы с места событий своим ходом. Так что теперь я зарядил ружье обоими видами. Пистолет был менее эффектен, но на всякий случай я зарядил и его. А посылку оставил пока под сидением джипа: я не собирался брать её на первую встречу с Кейсом. Но ехал я на неё отнюдь не с пустыми руками.
      Когда я вернулся в дом, Элин как раз проснулась.
      - Не понимаю, почему я так устала, - пожаловалась она. - Никак не справлюсь со сном.
      - Ну, тебя же ранили, - ответил я, - а потом эта сумасшедшая гонка по скалам... Я тоже не вполне ещё пришел в себя.
      Элин вытаращила глаза: Сигурлин была в комнате и ставила в вазу цветы.
      - Она в курсе, - заметил я, перехватив её взгляд. - Но лишь отчасти, поэтому вам с ней лучше не вдаваться в обсуждение подробностей. Я сам все расскажу со временем, пока это слишком опасно.
      Сигурлин кивнула в знак согласия. Элин пробормотала:
      - Я, пожалуй, посплю ещё немного. Но до поездки к Гейзеру буду в норме.
      Сигурлин подошла и поправила подушки профессиональным жестом медсестры.
      - Ты никуда не поедешь, - резко сказала она. - По крайней мере, в ближайшие дни.
      - Я должна...
      - Нет! У тебя ещё свежая рана. Нужно показать её врачу...
      - Ни за что!
      - Тогда делай, как я говорю.
      Элин умоляюще посмотрела на меня. Я заявил с преувеличенной беспечностью:
      - Мне просто нужно встретиться с коллегой. Кроме того. В твоем присутствии он не произнесет ни слова, поскольку ты не входишь в наш кружок по интересам. Я скоро вернусь, а твой вздернутый носик хотя бы разок останется подальше от моих дел.
      - Ну, я вас оставляю ворковать на свободе, - усмехнулась Сигурлин, выходя из комнаты. - У вас намечается интересная совместная жизнь.
      Когда дверь закрылась, я мрачно заметил:
      Звучит, как древнекитайское проклятие: "Пусть мои враги живут в интересное время".
      - Ладно, - вздохнула Элин, - поезжай к Гейзеру один. Раз уж ты так настаиваешь.
      - Ну, как ты не поймешь, что в твоем присутствии я не могу полностью сосредоточиться на деле. В основном я думаю о твоей безопасности, хотя привык заботиться исключительно о собственной.
      - Я для тебя обуза?
      - Нет, не обуза. Но эта игра становится слишком жесткой. К тому же мне надоело быть дичью, я хочу стать загонщиком.
      - А я тут лишняя.
      - Нет. Но ты - слишком цивилизованный и законопослушный человек, к тому же подверженный угрызениям совести. Наверняка тебя ни разу даже не страховали за неправильную парковку. А охотник не может позволить себе такой роскоши, как совесть. Впрочем, у загнанной дичи её тоже не может быть. Ты придешь в ужас от некоторых моих поступков...
      - Опять будешь убивать? - вздохнула Элин.
      - Возможен и более неприятный вариант, - мрачно ответил я.
      - Опять красивые слова!
      - Это не слова. Это просто стремление выжить во что бы то ни стало. Когда солдат отправляют на фронт, они не думают о своих убеждениях, просто сражаются с врагом. Я не искал встречи с Кенникеном, это он за мной гонится, так что пусть теперь пеняет на себя.
      - Логика мне понятна. Но все равно не нравится.
      - О Господи, - взорвался я. - Думаешь, мне нравится?
      - Прости, - тихо сказала Элин и прикоснулась к моей руке.
      - Ничего. Все в порядке. А теперь тебе нужно позавтракать. Философией мы оба сыты по горло, так что нужно попросить Сигурлин приготовить тебе что-то более питательное.
      4
      Из дома я уехал около восьми часов вечера. Возможно, пунктуальность это достоинство, но я знал немало в высшей степени достойных людей, умерших преждевременно и не своей смертью. Недостойные же обычно живут долго и счастливо. Джек Кейс прекрасно мог подождать меня у Гейзера пару-тройку часов, в нашей с ним работе - это далеко не самое худшее времяпрепровождение.
      На встречу я приехал в "Фольксвагене" Гунара и припарковался подальше от гостиницы. Между лужами с горячей водой как всегда бродили туристы с фотоаппаратами. Главный гейзер, давший название всему местечку, бездействовал, он устраивал большой фейерверк раз в несколько лет. Но вот гейзер поменьше извергал фонтан кипящей воды каждые семь минут.
      Час я просидел в машине, наблюдая в бинокль за окрестностями, но ничего примечательного не обнаружил, так что более или менее спокойно отправился в гостиницу, где и обнаружил в холле Джека Кейса. Он сидел в углу и читал какую-то книгу в бумажном переплете.
      - Привет, Джек! - непринужденно сказал я. - У тебя отличный загар. Валялся где-нибудь на солнышке?
      - В Испании, - невозмутимо ответил Джек, закрывая книгу. - Что тебя так задержало?
      - Да так, всякие мелочи, - махнул я рукой и хотел сесть рядом с ним, но Джек тут же возразил:
      - Тут слишком много народа. Пойдем в мой номер. Там, кстати, и бутылочка найдется.
      - Отлично.
      В номере он прежде всего запер за нами дверь, а потом окинул меня критическим взглядом:
      - Я бы на твоем месте не носил пистолет в кармане пальто. Линия портится.
      - Ничего, зато настроение улучшается.
      - Подожди, может быть, и оно испортится, - ворчливо посулил Джек.
      Он открыл чемодан, достал бутылку и разлил виски в два стакана.
      - Какого черта ты тут вытворяешь? Таггарт вне себя...
      - Да, он был явно не в духе, когда я с ним разговаривал, - не стал я возражать. - В основном я тут спасаюсь от бесконечной погони за мной.
      - Сюда ты приехал один, надеюсь?
      - Да.
      - Таггарт сказал, что ты убил Филипса. Это правда?
      - Если Филипс - это тот человек, который называл себя то Бухнером, то Грэхемом, тогда правда.
      - Ты подтверждаешь это? - ошеломленно уставился на меня Кейс.
      - С какой стати? - пожал я плечами и поудобнее устроился в кресле. Правда, я не знал, что это Филипс. Он налетел на меня в темноте с пистолетом.
      - Слейд описывал это по-другому. И добавил, что ты напал и на него самого.
      - Верно, но после того, как разделался с Филипсом. Они ведь приехали вместе.
      - Слейд рассказывал по-другому. Он сказал, что ты напал на них с Филипсом, когда они сидели в машине.
      - Напал? - расхохотался я. - С чем, вот с этим?
      Я выхватил свой нож и запустил его через всю комнату в дверцу шкафа, где он и застрял, подрагивая.
      - Слейд сказал, что у тебя было ружье.
      - Откуда? Хотя, я ведь отобрал ружье у Филипса, после того, как он оплошал. И действительно выпустил три пули в машину Слейда. Жаль, что не попал в этого мерзавца.
      - О Господи, - воскликнул Кейс, - теперь я начинаю понимать Таггерта. - Ты что, рехнулся?
      - Джек, - устало вздохнул я, - а Таггерт говорил что-нибудь о девушке?
      - Он сказал, что ты упомянул о ней. Но можно ли тебе верить?
      - Ему придется поверить, - отрезал я. - Эта девушка сейчас недалеко отсюда, и плечо у неё ранено. Пулей, которую выпустил из своего ружья Филипс. Он чуть не убил ее! Поедем, увидишь все своими глазами. Как, черт побери, я мог выскочить на Слейда из засады? На глазах у моей невесты, что ли? Кстати, что сказал Слейд относительно тела Филипса? Куда он его дел?
      - Об этом разговора не было, - нахмурился Кейс.
      - И не будет, - заверил его я. - Слейд улепетнул с места происшествия со всей доступной ему скоростью, так что с телом потом я разбирался сам.
      - Хорошо, хорошо, оставим это. Но почему ты не передал посылку ни Филипсу, ни самому Слейду, наконец? Ведь все дело в этом...
      - Дело в том, что мне не нравится вся эта история. Она смердит.
      Я посвятил Кейса в подробности, на это ушло минут двадцать. Когда я закончил, глаза у моего слушателя были практически на лбу.
      - Ты действительно считаешь Слейда русским агентом? Таггерт в это не поверит! Хотя история действительно звучит чудовищно.
      - Я стал выполнять инструкции Слейда в Кефлавике, и меня чуть не прихлопнул Малькольм. В Подкову он подослал ко мне Филипса. И ещё кальвадос....
      - Только не начинай все сначала, - поднял руку Кейс. - Малькольм мог оказаться там случайно. Слейд же говорит, что не искал тебя в Подкове. А что касается кальвадоса... Это только твои слова, ничем не подкрепленные, кстати.
      - Джек, ты что, решил выступить в роли судьи? А заодно изобразить прокурора и суд присяжных? Иди все проще: приговор уже вынесен, а ты только его исполнитель?
      - Не уклоняйся от темы, - устало ответил Джек. - Я лишь пытаюсь разобраться в той каше, которую ты заварил, вот и все. Что ты делал после того, как уехал из Подковы?
      - Мы поехали дальше, к Гейзеру.
      - И там возник Кенникен? Тот, с которым ты повздорил в Швеции и который любит кальвадос?
      - Он самый. Мой старый приятель Вацлав. Не слишком ли много совпадений, Джек? Откуда Кенникен знал, по какой дороге я поеду? Об этом было известно только Слейду.
      Кейс задумчиво посмотрел на меня:
      - Знаешь, порой ты бываешь очень убедителен. Мне даже хочется поверить в эту глупую историю. Но ведь Кенникен тебя не поймал, так?
      - Едва не поймал, - уточнил я. - Хотя и позвал на помощь янки.
      - Какие ещё янки? - резко выпрямился Кейс.
      Я вытащил пропуск Флита и швырнул его на колени Кейсу.
      - Этот парень проделал дыру в моей шине с очень большого расстояния. После этого мне удалось опередить Кенникена всего на десять минут.
      Я рассказал Кейсу все детали этого случая, и он заметно помрачнел.
      - Теперь ты станешь утверждать, что Слейд - агент ЦРУ? Ну, это уже слишком! И на что ты сдался американцам? Да и с какой стати им вообще нужно помогать Кенникену?
      - Именно это мне и хотелось бы знать, - ответил я с чувством. - но я не знаю!
      Кейс задумчиво посмотрел на пропуск Флита.
      - Кажется, я слышал об этом парне в прошлом году, когда был в Турции. Он киллер из ЦРУ и очень опасен.
      - Был, - уточнил я. - Ближайший месяц он абсолютно безвреден, я хорошенько стукнул его по башке.
      - А потом?
      Я пожал плечами.
      - Потом я с трудом оторвался от Кенникена и его ребят. Они потеряли меня на переправе, но думаю, он все ещё околачивается где-нибудь поблизости.
      - Посылка все ещё у тебя?
      - Да, но не со мной, - мягко ответил я. - Она близко отсюда, но не здесь.
      - Она мне не нужна. План изменился, ты должен отвезти посылку в Рейкьявик.
      - Вот как? - удивился я. - А если я откажусь?
      - Не глупи. Это приказ Таггерта, и лучше тебе его не раздражать зря. Ты не только погубил операцию, но и отправил на тот свет Филипса, а этого достаточно, чтобы спустить с тебя шкуру. Но если ты отвезешь посылку в Рейкьявик, тебе все простят.
      - Занятно, - задумчиво произнес я. - Я убил двоих, едва не отстрелил ногу третьему, попортил головы ещё двоим, и все будет забыто?
      - Русские и американцы сами позаботятся о своих раненых и убитых, если это понадобится, - резко ответил Кейс. - Но вину за убийство наших с тебя может снять только Таггерт.
      - А где теперь Слейд?
      - Не знаю. Когда я уезжал из Лондона, Таггерт собирался с ним связаться.
      - Значит, он вполне может быть в Исландии, - медленно сказал я. - Мне это не нравится.
      - Мало ли что тебе не нравится! Послушай, Алан, до Рейкьявика всего сотня километров. Возьми эту проклятую посылку и отправляйся туда.
      - У меня есть идея получше. Поручить эту миссию тебе.
      Кейс покачал головой.
      - Ничего не выйдет. Таггерт хочет, чтобы я немедленно вернулся в Испанию.
      - Джек, - расхохотался я, - международный аэропорт Кефлавик рядом с Рейкьявиком, тебе это тем более сподручно. Почему зациклились на моей персоне?
      - У меня четкие инструкции, - пожал плечами Кейс. - Больше я ничего не знаю и знать не хочу.
      - А что в посылке?
      - Не знаю.
      - Джек, было время, когда я считал тебя своим другом. Но ты только что пытался рассказать мне красивую сказку о необходимости немедленно вернуться в Испанию. Не верю. А вот когда ты говоришь, что ничего не понимаешь в ситуации - верю абсолютно. По-моему, только один человек хоть что-то в ней понимает...
      - У Таггерта все нити в руках, - кивнул Кейс. - А нам с тобой лишняя информация ни к чему.
      - Это не Таггерт. Мне кажется, он тоже не вполне в курсе того, что происходит. Я имел в виду Слейда. Очень похоже на его методы работы, да и мелькает он тут постоянно.
      - Опять Слейд! - мрачно вздохнул Кейс. - Алан, у тебя навязчивая идея.
      - Возможно, - согласился я. - Что ж, обрадуй Таггерта, скажи ему, что я выполню поручение. Но Рейкьявик большой город...
      - Знаешь главное туристическое агентство?
      Я кивнул. В этом агентстве когда-то работала Элин.
      - Насколько мне известно, там не только агентство, но и магазин сувениров.
      - Тебе правильно сказали.
      - Вот кусок оберточной бумаги. Обычной, в неё заворачивают все сувениры в этом магазине. Упакуй в неё посылку, а в магазине пройди в отдел, где продают шерстяные изделия. Там будет стоять мужчина с газетой "Нью-Йорк Таймс" в руках и точно таким же свертком. Начнешь легкий разговор со слов "Здесь холоднее, чем в Штатах", а он тебе ответит...
      - "Даже холоднее, чем в Бирмингеме". Это я уже слышал.
      - Хорошо. Когда опознаете друг друга, незаметно обменяйтесь свертками, вот и все.
      - И когда все это состоится?
      - Завтра в полдень.
      - А если меня не будет там завтра в полдень? До Рейкьявика сотня километров, и на каждом из них меня может ждать вооруженный русский.
      - Тебя будут ждать в этом магазине каждый день в полдень, - устало вздохнул Кейс.
      - Вера Таггерта в меня просто трогательна, особенно если учесть постоянную нехватку людей в Отделе. А если я не появлюсь в течение года?
      - Это обсуждалось, - без улыбки ответил Кейс. - Если ты не появишься в течение недели, тебя начнут искать и... И мне будет очень жаль, потому что хотя ты и болтал тут о прежней дружбе, ты, идиот, мне по-прежнему дорог.
      - Ты бы хоть улыбнулся, объясняясь в любви мужчине.
      Кейс усмехнулся и сел поудобнее.
      - А теперь вот давай все с самого начала. С того момента, как Слейд приехал к тебе в Шотландию.
      Я добросовестно повторил свой рассказ, и мы довольно долго ещё обсуждали все подробности и аргументы "за" и "против". Наконец, Кейс изрек:
      - Если ты прав, и Слейда перевербовали, его ждут крупные неприятности.
      - Никто его не перевербовывал, - возразил я. - По-моему, он с самого начала был русским агентом. Но меня теперь сильно беспокоят ещё и американцы. Не пойму, что их может связывать с Кенникеном.
      - Да погоди ты с американцами, - отмахнулся Кейс. - Слейд, вот главная проблема. Если он действительно ведет двойную игру, то нужно реорганизовывать все... Господи, Алан. Ты уже меня заразил своими бреднями!
      - Плесни мне еще, - протянул я ему стакан, - на этой работе всегда обостряется жажда. Вопрос задан, и на него нужно ответить, Джек. Все, что от тебя требуется, это в точности передать Таггерту услышанное от меня про Слейда. Дальше уже - его проблемы, но по-моему, Слейд не выдержит детальной проверки.
      - Все так, - кивнул Кейс, - и это я обязательно сделаю, но ты не учитываешь один момент, Ален. Все знают, почему ты ушел из Отдела, всем известна твоя неприязнь к Слейду и если он выкрутится, тебя ждут колоссальные неприятности. Слейд просто потребует твою голову - и получит её. Можешь не сомневаться.
      - Верно. Но этого не произойдет. Уверен на все сто процентов.
      Я лукавил. В том, что говорил Кейс о моей неприязни к Слейду, было рациональное зерно. Так что стопроцентной уверенности у меня не было: мне могли не поверить.
      Кейс посмотрел на часы:
      - Уже половина двенадцатого...
      - Да, мне пора, - поднялся я. - Уже действительно поздно.
      - Я все передам Таггерту, можешь не сомневаться.
      Я вытащил нож из шкафа и спрятал его на место.
      - Джек, ты действительно не знаешь никаких подробностей?
      - Клянусь, - ответил он. - Я и о самой операции ничего не знал, меня срочно вытащили из Испании. Таггерт страшно зол и сообщил только, что ты скрываешься и согласен встретиться со мной и больше ни с кем. Это все, что мне известно, Алан. Я лишь посредник.
      - Вот-вот, - мрачно заметил я, - и мне Слейд определил именно такую роль. Но мне надоело играть вслепую, бежать неизвестно от кого и искать непонятно что. Может быть, если я упрусь, хоть что-то прояснится.
      - Не уверен. Мой тебе совет: выполни задание и живи спокойно. Я провожу тебя до машины. Где ты её оставил?
      - В квартале отсюда.
      Когда он запирал дверь, я негромко сказал:
      - Джек, по-моему, ты не вполне откровенен. Ты увернулся от пары вопросов, а поскольку двое сотрудников Отдела уже пытались меня убить, я хочу правильно расставить акценты. Возможно, меня попытаются остановить по дороге в Рейкьявик. Если это окажешься ты, мне придется забыть о нашей дружбе. Надеюсь, ты меня понимаешь.
      - Оставь свои выдумки, - улыбнулся Кейс.
      Но улыбка была натянутой, а выражение лица - необъяснимым. Много позже я понял, что это была жалость. Но было уже действительно слишком поздно. Для всего.
      Глава седьмая
      1
      Мы вышли на улицу. Было довольно темно, воздух был насыщен запахом серой и вздохами гейзеров. Даже мне стало не по себе. Недаром Исландия считается родиной троллей, гномов и всякой подобной всячины. Кейс, вероятно, тоже что-то почувствовал.
      - Ну и атмосферка, - заметил он.
      - Да уж, - согласился я. - Машина вон там, пойдем.
      Мы пошли вдоль белых столбиков, отделяющих дорогу от луж кипятка. Запах серы становился все более ощутимым.
      - Вот ещё относительно Слейда... - начал Кейс, но не успел договорить.
      Возле нас внезапно появились три темные фигуры, мне в бок воткнулось что-то твердое, а незнакомый голос сказал по-шведски:
      - Стюартсен, остановись!
      Я подчинился, но не вполне. Я не остановился, а дал своим коленям подогнуться и мешком свалился на землю. Послышался возглас удивления, но на несколько секунд я стал свободным. Большего мне и не требовалось. Ногой я изо всех сил ударил под колени ближайшего ко мне субъекта, а второй ногой заехал по руке его приятеля. Раздался выстрел: по-видимому, пистолет непроизвольно разрядился. Я же говорил, что это - крайне ненадежное оружие.
      После этого я мгновенно откатился с дороги в темноту. Это было довольно рискованное мероприятие: повсюду были лужи с горячей водой, а кое-где просто с кипятком, но выбора у меня не было. На дороге заорали по-русски: "Скорее!" Все понятно: только люди Кенникена могли сначала обратиться ко мне по-шведски, а потом кричать на родном языке. И где он набрал таких недотеп?
      Судя по звукам, они пытались окружить меня и прижать к главному гейзеру. Им нужно было проявлять крайнюю осторожность, иначе они могли в любой момент попасть в кипяток и стать чем-то вроде гуляша. Но и мне грозила та же участь, так что наша игра вокруг фонтанов и луж с кипятком была азартной, но не слишком. Жаль, зрителей не было, да и мы сами практически не видели друг друга.
      Вдруг справа от меня включился мощный фонарь. Я трижды выстрелил в ту сторону и свет погас. Вряд ли я в кого-то попал, скорее всего, там сообразили, что сами себя делают неплохой мишенью. Шума я не боялся: чем больше мы будем привлекать к себе внимание, тем лучше для меня. Так и вышло: из темноты раздалось пять выстрелов и почти тут же в гостинице начали зажигаться окна и раздались крики. Потом какая-то машина включила фары и тронулась с места. Стало светло и тут же сзади в меня выстрелили два раза. Пуля чиркнула по рукаву моей куртки, я выстрелил в ответ через плечо и, кажется, попал, потому что раздался короткий вскрик. Я упал на землю и оглянулся.
      Судя по всему, я слегка ранил одного из своих преследователей: он стоял на ногах, прижав руку к плечу. Потом двинулся в мою сторону, но поскользнулся и попал в довольно большую лужу с кипятком. Выбраться оттуда он уже не успел: произошло очередное извержение гейзера, в небо поднялся столб пара и крутого кипятка, а из всего этого донесся жуткий вопль человека, которого варят заживо.
      Я помчался по дороге к гостинице, а пистолет зашвырнул в какую-то лужу. Любой, у кого обнаружился бы в эту ночь пистолет, рисковал провести остаток жизни в тюрьме. Так что к собравшейся толпе я приблизился, чувствуя себя совершенно благонадежным и законопослушным туристом.
      - Что случилось? - спросил кто-то.
      - Не знаю, - отозвался я. - Я услышал выстрелы...
      После этого я постарался вообще оказаться подальше от места происшествия. Да и от самого гейзера, если на то пошло, потому что следующего извержения нужно было ждать очень скоро. Тут до меня дошло, что с момента нашего с Кейсом выхода из гостиницы и до падения незнакомца в гейзер прошло не больше семи минут. И тут я увидел Слейда.
      Он стоял неподалеку от толпы и любовался на гейзер. В свете фар он был отлично виден, и я пожалел, что выбросил свой пистолет: такой роскошной возможности пристрелить Слейда у меня может ещё долго не представиться. И плевать мне на последствия. Слейд, смеясь, что-то сказал стоявшему рядом с ним мужчине, тот показал рукой куда-то в сторону и повернулся. И тут я узнал... Джека Кейса.
      Меня пробрала дрожь. Не помню, как я добрался до машины и сел за руль. Впрочем, не знаю человека, который сохранял бы абсолютное хладнокровие после того, как в него в упор стреляли из пистолета. Состояние ухудшается, когда явная опасность исчезает: нервы не могут сразу прийти в норму. Я положил руки на руль и подождал, пока они перестанут трястись. Тогда я повернул ключ в замке зажигания и почувствовал прикосновение холодной стали к спине.
      Хорошо знакомый голос произнес по-шведски:
      - Привет, Стюартсен. Не делай глупостей.
      - Привет, Вацлав, - со вздохом ответил я и выключил мотор.
      2
      - Меня окружает сборище дебилов, - заметил Кенникен. - Умеют только нажимать на курок, на большее мозгов не остается. В наше время все было по-другому, верно, Стюартсен?
      - Теперь меня зовут Стюарт, - ответил я.
      - Да? Ну, мистер Стюарт, заводи мотор и поехали. Дорогу я покажу.
      Пистолет больше не упирался мне в затылок, но я слишком хорошо знал Кенникена, чтобы расслабиться. Он был расположен поболтать, но это тоже ничего не значило.
      - Ты доставил нам массу неприятностей, Алан, и задал несколько загадок. Разъясни, например, что случилось с Тадеушем?
      - Кто такой, черт побери, Тадеуш?
      - Он должен был остановить тебя по дороге из аэропорта.
      - Так он Тадеуш? Я знал его как Малькольма. Он поляк?
      - Русский. Мать, кажется, была полькой.
      - Она будет тосковать о нем, - заметил я.
      - Вот как! А бедному Юрию сегодня ампутировали ногу.
      - Бедному Юрию не надо было баловаться с пистолетом, - возразил я.
      - Но он же не знал, что у тебя ружье. Да ещё такое! Просто сюрприз. Ладно, бог с ним, с Юрием, а вот уродовать мою машину - просто свинство с твоей стороны.
      А какого ружья они ожидали? Того, которое я отобрал у Филипса? И как, интересно, они могли об этом узнать? Только от Слейда - вот и ещё одно звено в цепи улик.
      - Повредил мотор?
      - Пробил аккумулятор и вывел из строя систему охлаждения. Не ружья, а фантастика!
      - Это верно, - небрежно заметил я. - Надеюсь, оно мне ещё послужит.
      - Вряд ли, - хмыкнул он. - Тот маленький эпизод со стрельбой возле машины был крайне неприятным, пришлось наболтать всякой ерунды, чтобы замять дело с тросом, починить машину, успокоить Юрия...
      - Трудно тебе пришлось, - согласился я.
      - А ты опять принялся за свое, - мягко пожурил меня Кенникен. - Да ещё при всем честном народе! Что там, кстати, произошло?
      - Один из твоих помощников угодил в кипяток. Поскользнулся, наверное. Нельзя так близко подходить к гейзеру.
      - Я же говорю - растяпы! Ничего не могут сделать правильно.
      Я же думал о той роли, которую во всем этом сыграл Джек Кейс. Он ведь и пальцем не шевельнул, чтобы мне помочь, а стоял и мило беседовал со Слейдом. Опять меня предал тот, кому я почти поверил. И это чувство просто жгло меня. Ну, Бухнера-Грэхема-Филипса я ещё мог понять: он меня не знал и просто выполнял задание Слейда. Но Кейс знал почти все! Неужели весь Отдел уже переметнулся, только мы с Таггертом и остались на прежних позициях? Хотя, если Таггерт - тоже с ними, то все загадки разрешались сами собой, а ситуация... становилась более чем абсурдной!