- А нам завтра ещё на самолёте лететь!
      - Да, я очень боюсь, - сказала мама.
      Вася поглядел на соседей-пассажиров и прошептал:
      - Не бойся, мы с тобой рядом сядем.
      - Хорошо, - сказала мама.
      - Если тебе будет страшно, - зашептал Вася, - ты не смотри, закрой глаза.
      - Ладно, - ответила мама. - Договорились.
      Утром они приехали в город Вологду и сразу отправились на аэродром.
      На аэродроме Вася всё время тянул маму за руку:
      - Быстрее! Он может без нас улететь.
      Они побежали к большому самолёту. А самолёт вдруг начал медленно разворачиваться.
      - Мы здесь! - кричал Вася. - Мы сейчас!
      Вася с мамой бежали изо всех сил.
      А самолёт развернулся носом в другую сторону и покатил. Потом подпрыгнул и не опустился на землю. Полетел.
      Вася сел на траву, заплакал.
      - Чего ты ревёшь? - спросил его мальчик.
      Этот мальчик будто из-под земли вырос. Вася сначала увидел его сапоги, а потом кожаную курточку с "молнией" и белую кепку.
      - Наш самолёт улетел, - сказал Вася.
      - А куда вам надо? - спросил мальчик, точно он был тут хозяин.
      - К бабушке, - сказал Вася.
      - В Тарногу, - добавила мама. - А самолёт наш почему-то без расписания улетел.
      - Только жуки да бабочки без расписания летают, - сказал мальчик, - а у самолётов график, - и показал в другую сторону: - Вон ваш самолёт.
      Вася поглядел и увидел маленький самолётик, зелёный, как кузнечик.
      В САМОЛЁТЕ
      В самолёте все сидели вдоль бортов, на лавках.
      На одной стороне Вася с мамой, а на другой - бабушка с корзиной, накрытой платком, и гражданин в очках.
      Потом в самолёт вошли два лётчика: один высокий, в кожаной куртке с "молнией", другой - пониже, толстый, в синей летчицкой форме.
      - Здравствуйте, - сказал толстый. - Не боитесь?
      - Мама чуточку боится, - сказал Вася.
      Толстый посмотрел на маму, улыбнулся:
      - Не бойтесь, гражданочка, долетим по расписанию.
      - Только жуки да бабочки без расписания летают, - сказал Вася.
      - Верно, - кивнул головой толстый, - сразу чувствуется - опытный пассажир.
      - А я уж какой раз летаю, - вступила в разговор бабушка.
      - Только не бегайте от борта к борту, - строго сказал высокий и пошёл в кабину.
      - Серьёзный, - сказала бабушка.
      - Первый пилот, - сказал толстый. - А я второй.
      - Тебя не Федей звать? - спросила бабушка. - Чуева Серёги двоюродный брат?
      - Ага, - удивился толстый. - Как это вы, бабуся, меня узнали?
      - Тебя ещё свинья по деревне волокла. - И, повернувшись к гражданину в очках, пояснила: - Они маленькие очень безобразили, на свиньях катались. А Федя был полненький мальчик и всё падал. Видать, тогда ещё хотел лётчиком стать.
      Все с интересом посмотрели на толстого пилота, а тот сразу стал серьёзным и строго сказал:
      - Прошу не бегать от борта к борту. Соблюдайте порядок, граждане, - и пошёл в кабину.
      Заработал мотор. Самолёт тряхнуло. Они покатились по земле.
      - Пора! - крикнул Вася. - Закрывай, мама, глаза!
      Сам Вася ничуточки не боялся. Он смотрел через окошко вниз. Там, далеко на земле, были маленькие деревья и узенькая-узенькая речка.
      На скамейке напротив завозилась бабушка. Поглядела в окошко и поманила Васю рукой.
      - Деревня моя! - крикнула она в самое ухо Васи.
      Вася увидел внизу домики, а за домиками луг, а на лугу паслись козы.
      Какой-то маленький человечек с малюсенькой палкой развалился на траве и смотрел вверх.
      - Ой, корову мою пропасёт! - сказала бабушка.
      - А где корова? - спросил Вася.
      - Да вон же! - закричала бабушка. - Лёнька лежит себе пузом вверх, рот разинул.
      Бабушка кинулась на другую сторону. Вася - за ней. И все пассажиры стали глядеть в окошки. Вася увидел, что внизу были не козы, а маленькие коровки. И одна маленькая коровка побежала, подпрыгивая, к тоненькой речке.
      - Лёнька! - закричала бабушка.
      Лёнька будто услышал, поднялся с земли, поглядел. Потом замахал маленькой палочкой и побежал к реке.
      Вдруг Вася почувствовал, как их самолёт накренился на один бок.
      - Падаем? - спросила мама.
      - Нет ещё, - сказал Вася, перебегая на другую сторону.
      Он схватился за качнувшуюся стенку и сбил на пол красное противопожарное ведро. Ведро загремело и покатилось по полу так, словно это было не в самолёте, а где-нибудь в квартире, в коридоре.
      Вася хотел поднять ведро. Наклонился и уронил бабушкину корзинку. А из корзинки вырвался молодой петушок. Он чуть не ударил Васю по лицу, вспорхнул на багажную сетку и закричал оттуда радостно, на весь самолёт:
      "Ко-ко-ре-ко-у!"
      - Держите! Ой-те, держите-е! - завопила бабушка.
      - Безобразие! - сказал гражданин, снял шляпу и кинул в петушка, да промахнулся.
      Петушок слетел с багажной сетки, ударился о стекло. Гражданин, изловчившись, схватил его за ноги.
      Петушок отчаянно заголосил, забил крыльями, клюнул гражданина в руку и, вырвавшись, заметался под потолком. В воздухе закружились перья. А петушок уже опять сидел на багажной сетке.
      - Да что ты мне, милый, петушка ощипываешь? - сердито сказала бабушка. - Мне его ещё растить надо.
      Гражданин сел на скамейку, поднял шляпу и вдруг, как фокусник, вытащил из шляпы живого цыплёнка.
      - Безобразие! - сказал гражданин. - Не самолёт, а птицеферма какая-то!
      - Не тискай ты его, он ведь маленький, - сказала бабушка, отбирая цыплёнка. - Это мне племянник петушка с цыплятами подарил. Чтоб я их вырастила.
      В это время самолёт тряхнуло. Из бабушкиной корзинки выпрыгнули ещё жёлтые цыплята.
      Петушок испуганно кукарекнул, слетел на пол. А бабушка сразу накрыла его платком.
      Из кабины вышел второй пилот. Он поднял ведро и стал собирать цыплят, как яблоки.
      - Передай привет Серёге Чуеву, - сказал толстый пилот. - Может, заеду когда-нибудь.
      Мотор сильнее загрохотал. Самолёт-кузнечик запрыгал. Вася глянул в окно. Рядом была трава.
      Он и не заметил, как приземлились.
      ВАСЯ ЗНАКОМИТСЯ С МИШЕЙ
      На аэродроме Васю с мамой встретил Миша.
      Ещё издали Миша так хорошо улыбался, что Вася сразу его узнал.
      - Мама, это наш Миша! - крикнул Вася и побежал навстречу.
      Миша подхватил Васю и поднял его высоко, выше домика аэровокзала.
      - А где твоя машина? - спросил Вася сверху.
      - На дороге дожидается.
      - Грузовая?
      - Ага.
      - А я думал, мама перепутала. Вот здорово! А ты долго так меня можешь держать?
      - Долго.
      - Ты, наверное, очень сильный?
      - Есть и сильнее меня, - улыбнулся Миша.
      - Отпусти скорее, - закричал Вася, - сейчас тебя мама целовать будет!
      Подбежала мама и обняла Мишу.
      - У меня машина на дороге, - сказал Миша, подхватив мамины чемоданы и пошёл.
      Би! Би! Би! - загудела машина.
      - Это она сама? - удивился Вася.
      - Конечно, - кивнул Миша. - Она говорит: "Садитесь скорее".
      Вася с мамой сели в кабину, и Мишина машина поехала.
      Ветер бил в стекло. А сзади в кузове прыгали и наскакивали друг на друга мамины чемоданы, точно в них спрятались злые щенки.
      - А я люблю бы-быстро, - сказал Вася.
      От толчков слова у него вылетали не целые, а кусочками.
      - О-очень люблю-ю, - говорил Вася и больно стукался головой о потолок кабины.
      Трах-тир-рах! - прыгали в кузове мамины чемоданы.
      - Лучше бы пешком шли, - сказала мама.
      - Если тебе страшно, - шёпотом посоветовал Вася, - ты за-закрой глаза.
      - Не-не могу, - прошептала мама. - У меня они сами открываются.
      Вдруг маму с Васей так и отбросило назад. Машина остановилась.
      И ПОВСТРЕЧАЛАСЬ ИМ ЛЕНОЧКА
      Дорогу преградил шлагбаум. На одном его конце висел чугунный рельс, а другой конец был привязан верёвкой к столбику.
      За верёвку держалась маленькая девочка, меньше столбика.
      - Ну вот и опоздали, - сказал Миша, подтягивая к себе ручку тормоза. - Леночка стоит. Значит, уж не пропустит.
      - Почему? - спросил Вася и посмотрел на маленькую девочку, что стояла рядом со столбиком.
      А столбик поднимался не выше колеса их машины. И Вася глядел на девочку сверху вниз. У неё был белый платочек, из-под платочка выбились совсем белые, будто стиранные, волосики.
      - Дальше, наверное, дорогу ремонтируют, - сказал Миша. - И Леночка не пустит.
      - А вот и пустит! Я поговорю с ней, и она пустит, - сказал Вася и открыл дверь кабины. Он спрыгнул на железную ступеньку, а с неё - на землю.
      - Ты чья? - спросил Вася у Леночки.
      - Мамкина, - ответила Леночка.
      - "Мамкина"! - передразнил Вася. - Это что, твоя фамилия?
      - Чего? - удивилась Леночка.
      - Как твоя фамилия?
      - Цицерина.
      - Чичерина её фамилия! - крикнул из кабины Миша.
      - Цицерина, - повторила Леночка и улыбнулась.
      - А ты почему нас не пускаешь?
      - Нельзя. Мамка не велела.
      - Подумаешь, какая стражница! Пусти нас, слышишь?
      - Нельзя.
      - А я вот возьму отвяжу верёвку и открою шлагбаум.
      - Ну как же ты откроешь? - засмеялась Леночка. - Ведь я привязанная.
      И тут Вася заметил, что Леночка и правда обмоталась верёвкой и привязалась к шлагбауму. "Как же быть? - подумал Вася. - Не драться же с ней". И тогда Вася решил действовать хитростью:
      - Тебя Леночкой звать?
      - Ага.
      - А ты была в Москве?
      - Нет. Я только в Кокшеньгу ездила. Мамка меня в больницу возила, потому что я тогда корью обсыпалась.
      - Хочешь, Леночка, я тебя в Москву повезу?
      - Нельзя мне уходить. Скоро мамка придёт.
      - А как же нам проехать? Нам в деревню к бабушке нужно.
      - Во-она! - показала рукой девочка. - Обходом езжайте.
      Вася повернулся и полез опять в кабину.
      - Ну что, паря Вася, не вышло? - спросил Миша и засмеялся. - Хоть соловьём свищи, а Леночка не пустит.
      Вася не ответил. Они ехали по ухабистой дороге. Мишину машину подбрасывало, а чемоданы в кузове рычали и прыгали друг на друга, как настоящие злые псы. У мамы кружилась голова. А Васю так качало из стороны в сторону, что он чуть не разбил боковое стекло.
      - Ох! - со вздохом сказала мама. - На самолёте и то полегче.
      - Скоро наладят дорогу, - сказал Миша. - Обратно я повезу вас как в коляске.
      - Скорей бы! - сказала мама.
      - Что ты говоришь, мама! Ты можешь ехать домой как в коляске, а я теперь всегда буду ездить как в Мишиной машине.
      ОХТИ, ПРИВЫКНЕТ
      Бабушка с дедушкой очень обрадовались гостям.
      Дедушка Григорий в клетчатой рубахе сидел на лавке и смотрел на Васю праздничными глазами. Бабушка Мария в зелёном платье, лёгкая, как пёрышко, летала от печки к столу и всё всплёскивала руками:
      - Охти! Охти!
      По полу на кривых ногах бродил маленький Володя. Он шагал очень важный, хотя был без штанов.
      - Охти! - вскричала бабушка и кинулась надевать Володе штанишки. - А мы-то ждали, ждали...
      - Познакомься, Вася, со своим братом, - сказала мама.
      Но в это время Володя хлопнулся на пол и заревел.
      - Охти! - подскочила бабушка к Володе, схватила его поперёк живота и зашептала громко: - Вот Седанка придёт, много тпрутьки принесёт.
      - А кто это Седанка? - спросил Вася у мамы шёпотом.
      - Корова, - тоже шёпотом ответила мама.
      - А что такое тпрутька? - спросил Вася.
      - Молоко, - ответила мама.
      - Откуда ты это знаешь? - спросил Вася.
      - Когда-то очень давно я тоже здесь жила.
      Вася посмотрел на маму недоверчиво: он-то думал, что всё про маму знает. И ему хотелось спросить: "Как же ты сюда приезжала - ты, что ли, раньше самолётов не боялась?" Но он не спросил, а пошёл осматривать новый дом. И конечно, больше всего Васю удивила огромная-преогромная печь.
      Да и правда, делают печи в нашей северной стороне не такие, как в других краях, не такие, как в других деревнях, - больше да шире. Их не кладут из кирпичей, а мастерят по-старинному, по-северному. Вначале отгораживают досками угол в доме - заборка называется. Насыпают туда глину и, чтоб печь была прочной, не разваливалась, сбивают глину деревянными молотками.
      Четыре угла у печи, и четыре человека становятся у заборки: тук да тук, тук да тук - так и растёт печь. Сегодня у меня сбивают, завтра - у тебя. Называется это "помочь". Всегда в деревне друг другу помогают, вот и печи вместе мастерят.
      Вырастет печь бокастая, глазастая. А в подпечье оконце оставлено. Для кого оконце? Для кошки. Пусть и кошке будет тепло. Ночью в подпечье два зелёных уголька горят. Это кошкины глаза.
      Наступил вечер. Стали спать укладываться. Васе постелили напротив печки. Он лежал и смотрел из своей постели на зелёные огоньки в подпечье.
      Вася услышал, как бабушка говорила маме:
      - Я-то рада, что приехали. Внука поглядела... такой баской...
      - Мам! - позвал Вася.
      Мама подошла, наклонилась над Васей. А он зашептал:
      - Мам, что такое "баской"?
      - Хороший, значит. - И мама тихо, но так же, как бабушка, нараспев сказала: - Да, ты у меня баской, только ещё непонятливый. - И она быстро поцеловала сына.
      "Теперь я стану здесь жить, - думал Вася. - И тоже буду понятливый"
      На следующее утро Вася проснулся очень рано. В подпечье уже не горели зелёные огоньки, а за стенкой кричал петух и мычали коровы.
      Вася выбежал из дома. Прямо по улице медленно двигалось стадо коров может, сто, а может, и больше мычащих рогатых голов. Вася прижался к штакетинам огорода. Что в деревне много коров, Вася, конечно, знал, но чтоб столько! Когда издали на них смотришь, с самолёта или в кино, другое дело. А здесь, рядом, кто их знает, что они задумали, эти коровы белые, чёрные, рыжие, пятнистые? А ещё бык. Он наклонил голову и посмотрел на Васю злыми глазами.
      "Уступлю ему дорогу!" - подумал Вася. И уступил. Очень поспешно уступил. Полез, как кошка, на забор. А бык подошёл поближе, совсем близко. Вася полез выше, забор затрещал. Поросёнок, что лежал в огороде среди грядок, недовольно поднял голову. Он, конечно, не думал, что в это тихое утро кто-то будет ему мешать. И вдруг Вася вместе с забором рухнул вниз. Коровы шарахнулись в сторону. А Вася почувствовал под руками что-то тёплое, живое... И тут же дикий визг разнёсся по деревне. Поросёнок вырвался из Васиных объятий и побежал через огород. А Вася сидел на земле - ничего не понимал.
      На крыльцо вышла бабушка:
      - Что случилось, Васенька? Почему в калитку не шёл?
      - Меня бык хотел забодать, - сказал Вася, поднимаясь и отряхивая землю с колен.
      - Охти, бык? - удивилась бабушка и поглядела на поваленный забор. Откуда он? У нас его в стаде нету, быка-то...
      Вася тоже поглядел. По улице бежал мальчишка в телогрейке, махал длинной хворостиной и кричал на отбившихся коров.
      - Нету быка, - повторила бабушка. - В другом стаде есть, а в этом нет.
      И она пошла за дом, где всё ещё кричал поросёнок. Вася поплёлся за ней. Около большой бочки лежал поросёнок и повизгивал.
      - Охти, беды! Надо деда звать, - сказала бабушка. - Ты, Васенька, иди погуляй.
      - Я, наверное, его сильно стукнул, когда упал, - сказал Вася.
      - Ничего, ничего, Васенька! Иди погуляй, - повторила бабушка.
      Мама открыла дверь, испуганно глянула на Васю:
      - Что случилось?
      Бабушка подошла к маме, что-то зашептала. Вася только разобрал слова: "Убился... Ничего, привыкнет. Охти, привыкнет..."
      ЧВАН... ЧВАН... ЧВАН...
      "А если я догоню стадо, коровы меня забодают? Может, они теперь меня знают?" - так думал Вася и шагал к лугу, где паслись коровы. Там он спрятался в траву и стал ждать.
      Подул ветер.
      Трава лизнула Васино лицо тоненькими язычками. Язычки ласковые. Они шептали Васе смешные слова:
      Канапута, пута, пута,
      Велопута, пута, пута...
      Шурлы-ы, луш-ш,
      Шурлы-ы, луш-ш...
      Луш-ш-ш, луш-ш...
      Рядом дзенькали кузнечики. А издали неслось: хруп-хруп, хруп... И у самой земли слышались тяжёлые шаги огромных ног. Вася поднял голову и увидел, что в его сторону медленно двигалось стадо коров. Рогатые головы низко опускались к земле.
      Хруп-хруп, хрунжи-хруп... Чван... чван... чван...
      Вася хотел вскочить и побежать. И тут же подумал: "Чего я испугался? Это же коровы. Надо к ним привыкнуть".
      И Вася остался лежать.
      А рядом так же громко трещали кузнечики.
      Ещё не поздно вскочить и убежать.
      Не поздно. Но тогда Вася будет всегда их бояться, каждый день.
      Он прижался к земле. Перед самым его ртом раскачивался на тоненькой ножке одуванчик.
      Хруп-хруп, хрунжи-хруп... - раздалось совсем рядом. Из травы высунулась огромная рогатая голова. Одуванчик вдруг качнулся, рассыпались над землёй маленькие белые парашютики. Большие глаза посмотрели на Васю. Вася протянул руку и дотронулся до жёсткой шерсти и стал гладить коровью морду. Он почувствовал на руке шершавый язык, и вдруг точно тёплый ветер над головой - это вздохнула корова. Не удивилась, не рассердилась, а вздохнула и пошла дальше.
      - Не забодала! - обрадовался Вася.
      Он поднялся с земли. Кругом по луговине разбрелись коровы.
      - А ты откуда взялся? - услышал Вася.
      Рядом в траве сидел на старой телогрейке паренёк-пастушок.
      - Я спал, - соврал Вася.
      - А я тебя знаю, - сказал паренёк. - Ты к дяде Григорию приехал.
      - Да. Ты их каждый день пасёшь?
      - Коров-то? А нет. Дедушке помогаю. Вот уж придёт скоро.
      - Тебя как звать?
      - А Пронька Цицерин.
      - Чичерин?
      - Ага. У нас полдеревни Цицерины. А тебя-то как?
      - Вася. Я из города на поезде приехал. А потом на самолёте прилетел.
      - Ага. Приходи вечерком к конюшне, лошадей погоним.
      - Ладно. Я приду, - сказал Вася.
      ВВЕРХ ПО УГОРУ
      Седой конюх передал ребятам лошадей.
      - Быстрее! - подгонял конюх. - Чего там? Взяли и ведите проворнее.
      Кони, аккуратно переступая ногами, шли неторопливо вслед за ребятами. Ребят было четверо: Пронька Чичерин, Николка и Галя Дружининские и Вася. А лошадей пять: три рыжих, одна белая и ещё пегая, а ещё маленький жеребёнок у белой лошади - рыженький.
      Ребята садились на лошадей с угорышка, недалеко от берега Яхронги. Первым, ухватившись за гриву, ловко вскочил на свою пегую лошадку Пронька. Вслед за ним и другие ребята подводили лошадей к угорышку.
      Вася подошёл последним. Вот сейчас как вскочит он на спину своему рыжему коню, как вскинется рыжий конь да как блеснёт боками и понесётся вверх по угору - и через мост...
      - Она тихая кобыла, - сказал Пронька. - Не бойся.
      - А я и не боюсь. Ну, ты, ну! - приговаривал Вася и гладил шею лошади. Потом уцепился за гриву...
      Лошадь скосила на Васю большой тёмный глаз - вдруг отпрянула, будто ударил её Вася. И поскакала. Поскакала вниз с угора, к берегу Яхронги. Потом остановилась и начала щипать траву, точно ничего не случилось, точно так и надо.
      - Сейчас её заворочу, озорницу! - крикнул Пронька и поскакал к реке.
      Ребята смотрели, как Пронька заворотил беглянку и опять погнал её на угор.
      - Она какая-то дикая, - сказал Вася. - Я на таких лошадях не ездил.
      - Она, наверное, городских боится! - засмеялась Галя.
      Вася сказал:
      - Вы уж езжайте. Мне бабушка велела воды в баню натаскать.
      - У вас разве нынче банька? - удивилась Галя. - Нынче ведь пятница, а не суббота!
      - Ну и что?! - крикнул Вася. - А мне бабушка велела. Это у вас только по субботам банька!
      И так ему стало обидно, так обидно, что захотелось заплакать. Подумаешь, какая-то Галька сидит на лошади и не верит.
      - Потом съездишь, - сказал Пронька.
      Он кивнул Васе и тихонько тронул. И ребята двинулись, а Вася остался стоять на угоре.
      Потом ребята чуть припустили лошадей, только не очень. Потому что сзади за белой лошадью бежал глупый рыжий жеребёнок. Он то и дело останавливался, щипал траву, а после торопился, догонял.
      А Вася всё глядел...
      - Идём, браток, баньку истопим.
      Вася оглянулся и увидел Мишу.
      БАНЬКА
      Динь-дон! динь-дон! - покачиваются вёдра на коромысле, вёдра, полные воды из Яхронги. Васе всё хочется делать самому: и начерпать и принести побольше. Вася дошёл почти до середины реки по скрипучему мостку. Наклоняется. Ох, какая чёрная вода в Яхронге! А в ней плавают зелёные нитки водорослей.
      - Давайте скорее, баню затапливаем! - слышит Вася мамин голос.
      Вася махнул ведром, да чуть не бултыхнулся в воду - хорошо, что Миша вовремя за руку схватил.
      - Ну и торопливый ты, паря Вася, ну и торопливый! - смеётся Миша.
      Баня притаилась в углу огорода, в левом углу огорода, у забора. Это маленький белый домик, срубленный из толстых брёвен. Как живые глядят два маленьких оконца... Они ждут, когда же Миша с Васей наполнят большой чёрный чан, вмазанный в белую печку.
      Сначала моются старшие. Бабушка Мария раскраснелась после баньки, ещё легче стала, пушинкой носится по избе от печки к столу.
      Васина мама, тоже нарумяненная банькой, говорит с поклоном дедушке и бабушке:
      - С лёгким паром!
      А вот и Васин черёд настал. В бане они вдвоём с Мишей. Чистые белые доски пахнут берёзой. Миша плескает из медного ковшика воду на маленькую толстую печку. И печка делает: пфу! И всё сразу закрывает паром. Миша улыбается, Миша смеётся. Вася тоже смеётся. Хватает медный ковш, черпает кипяток из чёрного чана и тоже выплёскивает его на камни печки. Пуф, пуф, пуф! - отдувается печка.
      - Где будешь - наверху или внизу? - спрашивает Миша.
      - Наверху, - говорит Вася. И храбро лезет на полок, в белые клубы пара.
      Миша протягивает Васе таз с кипятком.
      - Молодец, по-нашему, значит. Вот тебе, чтоб не замёрз. А рядом в ведре холодная... Ну как, жив?
      - Жив! - весело кричит Вася и тычет в стороны черпачком. Он почти ослеп от горячей духоты. - А хорошо, что я с ребятами не поехал...
      - Другой раз съездишь, - отвечает Миша. - Видать, ты подходящий паря, Вася! - И Миша засмеялся. - На поросятах научился кататься и на лошадях научишься.
      Миша смеётся, а вместе с ним будто смеются клубы белого пара и пузатая печка.
      Пуф! Пуф! - отзывается пузатая печка.
      Васе сделалось нестерпимо жарко.
      - Что ты смеёшься, Миша! Не буду с тобой мыться! - крикнул Вася и прыгнул вниз.
      А вслед грохнулся таз с кипятком, прямо в ноги Мише.
      Миша громко вскрикнул, схватился за ноги.
      - А-а-а! - испуганно закричал Вася. - А-а-а! - и выбежал из бани.
      РЕШЕНИЕ
      Деревня засыпала. Она будто прилегла на угоре. Прилегла отдохнуть и задремала.
      Деревья молчали - не кланялись.
      Яхронга молчала - не плескалась.
      И травы молчали - не перешёптывались.
      А Вася никак не мог заснуть. Он сидел на кровати и думал.
      "Значит, так... - думал Вася. - Конечно, я уеду отсюда. Только что будет с Мишей?" И Вася начинал плакать.
      Целый день он не выходил из дома, сидел в своём углу, у печки.
      "Значит, так..." - думал Вася. И он вспомнил слова отца: "Что прежде всего должен делать мужчина? Мужчина прежде всего должен принять решение".
      - Значит, так, - шептал Вася и опять начинал плакать.
      Тёплая спинка Мурика потёрлась о Васины ноги, пригрела. Вася погладил Мурика, прошептал:
      - Мишу в больницу отвезли... А я ведь не нарочно. Честное слово! Ты мне веришь, Мурик?
      Больше всего на свете Вася не любил, когда ему не верили.
      - Мурик, ты мне веришь? - опять спросил Вася.
      "Мяу", - откликнулся Мурик.
      - Никто теперь меня не будет любить: ни мама, ни бабушка, ни Миша. Давай отсюда вместе уедем. Я тебя с собой возьму. И мы поедем далеко-далеко...
      Вася рано лёг в постель, а Мурик залез в подпечье. И долго ещё глядели оттуда на Васю два зелёных огонька.
      Хорошо, что у нас на Севере в подпечье оставляют маленькое окошко. И оттуда смотрят дружеские зелёные огоньки.
      Вечером в гости к дедушке Григорию зашёл его племянник - дядя Игорь. Вася никогда не видел таких больших племянников, вообще таких великанов. Изба ему была маловата. Если бы дядя Игорь распрямился, он бы вышиб потолок и смахнул крышу над головой.
      - Васенька! - позвала бабушка. - Иди с нами чай пить. Поешь рыбничка.
      - Не хочу, - ответил Вася. - Я сплю.
      Мама повернулась к дяде Игорю, зашептала что-то. Вася уже знал, о ком мама шепчет. И верно, дядя Игорь встал, подошёл к Васе.
      - Давай познакомимся, - загремел он своим басом.
      Вася молчал.
      - Ты как? Неразговорчивый?
      - Другой раз так разговорится, нам и не понять, - сказала бабушка Мария. - Расстроился он. От беды и молчит. Охти! А так он хороший мальчик. Хороший.
      - Погоди-ка, Мария, - сказал дядя Игорь. - Мы с ним поговорим как мужчина с мужчиной. Приходи ко мне в гости, Вася. Я живу на хуторе, недалеко - километров восемь от Больших Ветрищ. А работаю комбайнером. Да вот случай какой - заболел мой помощник. Надо бы мне кого найти, а то один не справлюсь.
      Вася ничего не ответил.
      - Значит, так: если кто согласится на комбайне мне помогать, я бы жить у себя оставил. - И, не дожидаясь ответа, дядя Игорь повернулся и пошёл к столу чай допивать.
      Поздно вечером Вася принял решение: он возьмёт с собой Мурика и переедет к дяде Игорю на хутор.
      САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ПАРЕНЬ
      У дедушки Григория стояли на печи две корзинки - зобеньки. Одна зобенька была для Васи. В ней лежали яйца, четыре пирожка с рыбой, кулёк с конфетами. Уезжал Вася утром на хутор, туда, где живёт великан дядя Игорь. А рядом стояла побольше зобенька - для мамы. Уезжала мама с колхозниками на дальний покос.
      Вместе с зобеньками Вася и мама забрались на грузовую машину. В кузове было много колхозниц, все сидели на деревянных лавках, тесно прижавшись друг к другу.
      Колхозницы были в платках, и мама тоже.
      В кузове сильно трясло. Но никто из колхозниц не боялся упасть. И мама тоже не боялась. И когда все смеялись, мама тоже со всеми смеялась. Может, потому, что было много солнца.
      Машина остановилась прямо в лесу на развилке дорог. Рядом не было никакого жилья.
      Шофёр - незнакомый дяденька с усами - открыл дверцу, встал на ступеньку и, заглянув в кузов, сказал:
      - Ну, Вася, слезай. Приехал.
      Вася поднялся. Огляделся. Кругом был лес. Ни одного домика.
      - Теперь недалеко, - сказал шофёр. - Ещё полтора километра по тропке - и хутор. А нам направо, на Иллинские наволоки.
      Вася увидел тоненькую тропочку, она уходила в сторону от дороги.
      - А налево куда? - спросил он.
      - В Кокшеньгскую больницу, - ответили сразу несколько женщин.
      Вася полез к борту. Мама рванулась:
      - И я с тобой. Я тебя провожу. А потом на покос.
      У Васи глаза сделались тёмными, сердитыми.
      - Что я, маленький? Что я, не дойду?
      - Верно, - сказал шофёр. - Не дойдёт, так добежит. Сразу видно парень самостоятельный.
      Вдруг замяукал Мурик у Васи под рубахой.
      Женщины засмеялись:
      - Со своим хозяйством мужик переезжает. Добежит, ничего.
      Шофёр помог Васе слезть на землю. Мама протянула маленькую зобеньку.
      Машина тронулась. Шофёр махнул Васе рукой, крикнул:
      - Никуда не сворачивай! Всё прямо!
      Вася поглядел вслед машине, а когда она скрылась, свернул налево.
      ЗАДАНИЕ
      Впереди Вася увидел маленькую девочку. Издали она казалась беленьким одуванчиком. "Леночка!" - узнал Вася. Он нагнал девочку и вежливо сказал:
      - Здравствуй, ты куда идёшь?
      - В Кокшеньгу, - ответила Леночка.
      - И я туда, - сказал Вася.
      Они помолчали.
      - А больница у вас большая? - спросил Вася.
      - Большая, я там тоже лежала, - похвасталась Леночка.
      - Когда корью обсыпалась? - вспомнил Вася.
      - Да, - сказала Леночка. - Я там целый месяц лежала. Я как заболею, меня опять мама в больницу отвезёт.
      Вася вдруг остановился, спросил:
      - И ты всё в больнице знаешь?
      - А как же, - сказала Леночка и тоже остановилась.
      - Слушай, ты шофёра Мишу Силинского знаешь.
      - Знаю. Он сливки на молокозавод возит.
      - Теперь не возит, - нахмурился Вася. - Он теперь в больнице лежит.
      - Заболел, да?
      Вася не ответил.
      - Он, наверное, из машины упал. Он, наверное, быстро поехал и упал.
      - Нет. Он ноги ошпарил.
      - Ой, мамочки! - всплеснула руками Лена. - Как же это он ошпарил? Сам, что ли? Или кто ещё?
      - "Как же, как же"! - рассердился Вася. Потом узнаешь. Вот передай эту корзинку Мише в больницу. И записку тоже. Только не говори от кого. Поняла?
      - А зачем не говорить?
      - Так надо. Про меня ни слова, договорились?
      - Ага!
      Леночка взяла зобеньку, а Вася повернулся и побежал в обратную сторону. Леночка удивленно посмотрела Васе вслед. "Какой смешной этот городской, - подумала Леночка. - Убежал... И разговаривает чудно. И сам чудной. Глупый не глупый, а так... Мама говорит, что в городе все чудные... Все куда-то бегут... И от шума голова трещит". Так думала Леночка, а сама шагала по дороге к больнице.
      "ЗОБЕНЬКА, ТЫ ОТКУДА ПРИШЛА?"
      Днём на пороге, у самой двери Кокшеньгской больницы, сестра Клава нашла маленькую зобеньку. Сестра Клава была молодой и очень смешливой. Она рассмеялась и спросила:
      - Зобенька, ты откуда пришла?
      А зобенька молчала.
      - Ну подойди ко мне! Подойди ко мне! - позвала сестра Клава.
      А зобенька не хотела.
      - Ну ладно, - сказала Клава. - Тогда я сама подойду. - Она подняла зобеньку. - А теперь расскажи мне, пожалуйста, к кому ты пришла? Ой, да у тебя здесь что-то написано! - Клава протянула руку и взяла маленький клочок бумаги в клеточку. На бумажке было выведено карандашом: "Передать лично в руки Михаилу Силинскому". - А Миши нет, - сказала Клава и села на ступеньку. - Миша только сегодня утром выписался из больницы и ушёл домой... Как же быть? Ну-ка покажи, милая зобенька, что ты ему принесла?