Однако, почувствовав, что его слова прозвучали слишком зловеще и могут напугать впечатлительную девушку, поспешил добавить:

– Но, разумеется, все совсем не так трагично, как может показаться из моих слов! И хотя некоторые бедуины, действительно, самые настоящие бандиты, они часто используют всякие хитрые способы, позволяющие им обирать неосторожных путешественников самым бессовестным образом, но не убивают их.

– Что же это за способы? – заинтересовалась Вита.

– Со мной однажды произошел такой случай, – признался мистер Девенпорт. – Я путешествовал вместе с караваном, когда на нас напала банда самых настоящих разбойников. Они устроили грандиозный спектакль, бешено носились вокруг нас, показывая чудеса верховой езды, оглушая воздух дикими криками и устрашающе потрясая копьями и саблями.

– Вы, наверное, испугались?

– Да, это было крайне неприятно, – согласился мистер Девенпорт, – но я чувствовал, что, по крайней мере, нашим жизням ничего не угрожает.

– И что случилось дальше? – спросила Вита. Глаза ее возбужденно горели.

– Они взяли все, что смогли найти. А затем, в определенный момент, с не меньшим драматическим эффектом неожиданно появилась другая такая же банда всадников, которая напала на первую.

– Кто же были ваши спасители?

– Другой отряд из того же племени, – усмехнулся мистер Девенпорт. – Они сделали вид, что прогнали напавших на нас бедуинов, а затем потребовали награду за то, что спасли наши жизни.

Вита весело рассмеялась.

– Так, значит, вам пришлось платить дважды!

– Ну, конечно! – тоже улыбнулся мистер Девенпорт. – В том-то и заключался весь смысл этого красочного представления.

Для Виты рассказ Эдуарда Девенпорта звучал как захватывающее и увлекательное приключение. Он еще больше утвердил ее в решении во что бы то ни стало добраться до Сирии.

Впрочем, эта мысль созрела в ней гораздо раньше, еще до ее отъезда из Англии, когда лорд Бэнтам стал довольно частым гостем в их доме.

Генерал, разумеется, сообщил своему другу, что Вита приняла его предложение и готова вступить в брак сразу, как только вернется из путешествия. Поэтому в глазах сего почтенного джентльмена, во всяком случае так казалось Вите, появилось самодовольное выражение торжества, которое портило его улыбку, кривившую тонкие губы и почти не сходившую с его лица на протяжении всего крайне тягостного для девушки визита.

– Мы поженимся через месяц после вашего возвращения из Италии, – важно произнес он. – Принц Уэльский и принцесса Александра соизволили дать согласие присутствовать на церемонии нашего бракосочетания.

– Какое удовольствие это, видимо, вам доставило, – сказала Вита, стараясь скрыть саркастическую усмешку.

Она вовремя опомнилась, что не следует так откровенно показывать свои чувства, и поспешно добавила, опустив глаза и изобразив на лице смущение:

– Я боюсь, что буду слишком волноваться… Такая пышная свадьба со столь высокими гостями… мне, право же, страшно подумать об этом.

– Нет никаких причин для беспокойства, – снисходительно произнес лорд Бэнтам. – Я буду подсказывать, что вам надлежит делать и говорить, и все пройдет прекрасно, вы не сможете совершить никакой ошибки.

– Вы так добры, – произнесла Вита, искренне надеясь, что в ее голосе звучит признательность, а не насмешка.

В тот первый свой визит в качестве жениха, когда они остались на какое-то время одни в гостиной, лорд Бэнтам, воспользовавшись ситуацией, взял ее за руки.

– Я уверен, что мы с вами будем счастливы вместе, – сказал он. – Есть многое, чему мне бы хотелось научить вас, и я уверен: вы будете самой прелестной и прилежной ученицей.

– Да, – пробормотала Вита, – конечно.

Она говорила тихим, покорным голосом, словно послушная девочка, однако ей стоило больших усилий не выдать отвращения, охватившего ее, когда лорд Бэнтам взял ее руки в свои.

Девушка смотрела на его толстые короткие пальцы и боролась с диким, яростным желанием – вырвать у него свои руки и вытереть их. Лорд Бэнтам привлек ее к себе, намереваясь поцеловать. Ее охватило смятение. Как долго еще она сможет скрывать свои истинные чувства?!

К счастью, ей удалось увернуться, и она подставила лорду Бэнтаму щеку, а не губы, как бы ему того хотелось, но даже это невинное прикосновение заставило ее вздрогнуть от отвращения. Ей показалось, что ее поцеловала какая-то мерзкая холодная жаба.

Вита поняла, что он действительно внушает одно только отвращение и что она ничуть не преувеличивала, когда сказала Чарльзу, что не выйдет замуж за лорда Бэнтама, даже если он останется одним-единственным мужчиной на всем белом свете!

Выгнувшись, Вита сумела ускользнуть из рук своего жениха и отодвинулась от него на безопасное расстояние.

– Мне кажется, папа хочет вас видеть, – сказала она поспешно. – Он еще очень многое хотел бы обсудить с вами, нам не следует заставлять его ждать.

– Нет никакой необходимости спешить, моя дорогая, – заявил лорд Бэнтам.

В его голосе послышались нотки, которые яснее слов предупредили Виту, что ей следует как можно дальше держаться от его рук.

Она быстрым движением открыла дверь, понадеявшись, что так называемый жених не осмелится дотронуться до нее при слугах, которые дежурили в холле.

После этого случая Вита стала очень осторожной и старалась ни на одно мгновение не оставаться в комнате вдвоем с лордом Бэнтамом.

Она понимала, что в нескольких случаях он сам старательно подстраивал так, чтобы они остались вдвоем, но каждый раз тем или иным способом Вита разрушала его планы.

Девушка догадывалась, что он озадачен ее странным отношением к нему, но очень надеялась на то, что он припишет все ее юности и неопытности. К тому же лорд Бэнтам, по ее мнению, был слишком самодоволен, чтобы заподозрить какие-то иные, тайные мотивы, помимо вполне естественной стыдливости невинной девушки.

Перед их отъездом лорд Бэнтам предложил поехать вместе со всеми в Тилбери, чтобы проводить Виту на пароход, однако ей все же удалось избежать этого испытания.

– Я бы хотела побыть с тобой вдвоем перед разлукой, папочка, – сказала она генералу. – Если с нами поедет кто-то посторонний, то нам не удастся насладиться обществом друг друга. Придется вести вежливые разговоры, а мне еще о многом хотелось тебя расспросить об Италии и вообще… Если с нами поедет чужой человек и будет нас слушать, это будет уже совсем не то!

– Едва ли можно назвать чужим человеком лорда Бэнтама, моя девочка, – машинально возразил генерал.

Однако он был очень польщен, что Вита пожелала остаться только с ним, а не со своим женихом, поэтому почти без всякого сопротивления согласился с ее требованием.

«Лорд Бэнтам ужасен! Я никогда не выйду за него замуж!» – пообещала сама себе Вита, покидая берега Англии. И на протяжении всего путешествия она еще не раз повторила эти слова.

В то же время она была так занята, составляя планы на будущее, которое рисовалось ей как увлекательное приключение с побегом и путешествием в Сирию к кузине Джейн, что девушка не забивала голову мыслями о том, что будет делать, если ей все же придется вернуться в Англию, не решив своих проблем.

С каждым днем, который отдалял ее от мужчины, которого родители выбрали ей в мужья, она все более убеждалась в том, что была права, стремясь любым способом избежать этого брака. Несомненно, ее замужество было бы столь же ужасным и окончилось не менее плачевно, чем брак ее кузины Джейн с лордом Элленборо.

Все это время девушка не могла не думать о необыкновенной, яркой жизни Джейн. У нее сладко замирало сердце от предвкушения и страха одновременно.

Не кто иной, как Бевил, нарисовал перед ней картину жизни кузины Джейн, описывая ее как романтическую искательницу приключений. Но искала она в жизни только одного – любви, настоящей сильной любви, которая, она была в этом абсолютно уверена, где-то обязательно ждет ее в этом огромном мире. Только надо суметь отыскать ее.

– И вы думаете, она действительно нашла ее со своим шейхом? – спросила тогда Вита.

– На поиски ушло немало времени, – с улыбкой заметил Бевил, – но она не теряла его даром и наслаждалась теми волнующими встречами, которые происходили в ее жизни, прежде чем, в конце концов, леди Джейн не достигла Востока и не нашла человека, которого теперь называет не иначе, как «мой дорогой и обожаемый супруг».

– Расскажите мне о тех ее романах, которые кончались неудачно, – попросила Вита.

Но Бевил только покачал головой.

– Ты слишком молода и чересчур любопытна. Если твои отец или мать узнают, что я хотя бы просто упомянул о Джейн в твоем присутствии, меня больше не пустят на порог вашего дома.

– Но вы далеко не единственный, кто рассказывает о ней, – возразила Вита.

Это была правда, так что Вита могла вполне живо представить себе бурную жизнь кузины Джейн.

Среди родственников Виты было много таких, кто с большим удовольствием и даже злорадством рассказывал о том, как страдала и горевала кузина Джейн, когда ее любовник, принц Феликс Шварценберг, бросил ее. Это произошло почти сразу после того, как палата лордов дала согласие на ее развод с лордом Элленборо.

Она осталась одна, с разбитым сердцем, с двумя маленькими детьми на руках, и вряд ли кто-нибудь менее сильный и волевой, чем Джейн, мог бы выдержать такой удар судьбы.

Однако совсем скоро все почтенное семейство было взбудоражено рассказами о том, что Джейн отправилась в Баварию и стала любовницей короля Людвига, с которым у нее начался весьма бурный и полностью выходящий за рамки приличия роман.

Король был очень образованным, обворожительным и несколько эксцентричным мужчиной, который славился тем, что совершенно не мог устоять перед очарованием прекрасных дам.

Итак, Джейн жила в Мюнхене и была абсолютно счастлива.

Именно король возбудил в ней любовь к живописи и скульптуре, а также пробудил интерес к культуре Греции, которая нашла свое воплощение, когда сын короля Людвига, Отто, стал королем греков.

Однако еще до того, как это произошло, Джейн совершенно неожиданно вышла замуж за барона Карла-Теодора ван Виннингена, баварского вельможу и очень богатого человека.

Почему этот брак оказался неудачным, Вита так никогда и не узнала.

Письма Джейн к ее родственникам в Англии приходили нечасто и были не слишком откровенны.

Тем не менее они, к своему ужасу, каким-то образом вскоре узнали, что в нее безумно влюбился некий грек, по рассказам, необыкновенно привлекательный молодой человек, а именно граф Спиридон Теотоки.

Рассказывали о дуэли на пистолетах, в которой граф был тяжело ранен в грудь. Только стараниями самой Джейн, долгие дни и ночи ухаживавшей за ним, молодого графа удалось спасти. После того как он выздоровел, она сбежала с ним в Париж, вновь отказавшись от мужа, детей и достойной жизни в браке.

Последовал еще один громкий бракоразводный процесс, и чета Теотоки покинула Париж и переехала жить в свой новый дом на Корфу.

– Ну наконец-то она остепенится, – вздыхали с облегчением и каким-то ликованием тетушки и кузины Виты. – Остается только молиться за нее, чтобы она начала достойную жизнь.

Однако молитвы родственников, видимо, не достигли далекого острова Корфу.

Глядя сейчас на Неаполитанский залив, пронизанный удивительным, призрачным светом, не похожим ни на что виденное ею раньше, Вита спрашивала себя, уж не в красоте ли и не в самой ли атмосфере Средиземноморья есть что-то неуловимое, что действует, как возбуждающий, горячащий кровь напиток, заставивший Джейн после пятнадцати лет более-менее спокойной жизни вновь разорвать свой брак и искать новой любви.

Возможно, все дело было просто в неотразимой привлекательности и красоте короля Отто, у которого граф Спиридон был личным адъютантом, или, быть может, в самом древнем, первобытном духе, царящем здесь, который делал Грецию такой не похожей на другие страны мира, где Джейн довелось побывать.

Вита вполне могла понять ее увлечение молодым королем, охваченным романтическим чувством, которое вспыхнуло на этой удивительной древней земле. Ведь здесь, казалось, даже дикие скалы запечатлели в себе сказания о былых подвигах и любви богов и героев.

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.