Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Абарат - Абарат: Первая книга часов

ModernLib.Net / Баркер Клайв / Абарат: Первая книга часов - Чтение (стр. 6)
Автор: Баркер Клайв
Жанр:
Серия: Абарат

 

 


      Внизу, у подножия огромного вала, покачивался, выступая лишь на несколько дюймов над поверхностью моря, небольшой квадратный столик. А вокруг него, прямо на воде, в непринужденных позах расселись четверо заядлых картежников. Похоже, их совершенно не тревожило, что играть приходится посреди гигантских водяных гор. Все они вместе и каждый в отдельности казались воплощением покоя и безмятежности.
      Кэнди только успела подумать: «Теперь я, пожалуй, никогда уже ничему не удивлюсь», как соскользнула по гладкому боку волны, будто с горки, прямо к карточному столику.

ПРЫГУНЫ-КАРТЕЖНИКИ

      Четверо игроков были представителями какой-то странной породы живых существ. Кожу их покрывала блестящая серебристо-зеленая чешуя, между пальцев рук, в которых они держали довольно потрепанные и засаленные карты, виднелись плавательные перепонки. Физиономии у картежников были почти человеческие, но в то же время было в них что-то рыбье. Игра, которую они вели, похоже, требовала максимальной сосредоточенности, потому что никто из них не замечал Кэнди, пока она не налетела на них на полной скорости, едва не врезавшись в стол.
      — Эй ты! Поосторожней! — прикрикнуло на нее одно из невероятных существ, явно женского пола. — И вообще держись от нас подальше. Нам тут только зевак не хватало!
      Трое картежников не мигая таращились на Кэнди, четвертый же, улучив удобный момент, сперва воровато заглянул в карты своих соседей и только потом с преувеличенным интересом воззрился на Кэнди, явно надеясь отвлечь внимание от себя и своих неблаговидных действий.
      — Ты, видно, заблудилась, — сказал мошенник.
      Судя по виду, это был представитель мужского пола диковинного морского народа. В речи его улавливался легкий французский акцент.
      — Боюсь, так оно и есть, — кивнула Кэнди, отплевываясь. — Я потерялась. Совсем.
      — Помог бы ты ей, что ли, До-До, — обратился хитрец к своему соседу слева. — Все равно ведь проигрываешь.
      — Откуда ты знаешь?
      Ответ на это До-До получил от своей прежде не вступавшей в разговор соседки по карточному столу, которая снисходительно, с некоторым высокомерием потрепала его по плечу:
      — Да ведь ты вечно проигрываешь, дорогой! Пойди-ка и в самом деле помоги девчушке.
      До-До еще раз посмотрел в свои карты и, очевидно уразумев, что шансов на выигрыш у него и в самом деле никаких, небрежно швырнул их на стол.
      — Не понимаю, почему бы нам не играть в водное поло, как всем нормальным людям, — пробурчал он, надув губы, отчего стал еще больше смахивать на обиженную рыбину.
      Он подхватил со стола рюмку и опорожнил ее одним глотком, после чего проделал нечто такое, отчего у Кэнди глаза на лоб полезли, — перепрыгнул через стол и на огромных перепончатых лапах поскакал по воде прямо к ней. И только когда добрался, плюхнулся в воду, так что над поверхностью остались лишь голова и плечи. От До-До пахло спиртным, и он с немалым трудом сфокусировал свой блуждающий взгляд на лице Кэнди.
      Кэнди имела печальный опыт общения с людьми, пребывавшими в подобном состоянии, они всегда ее раздражали, но в ее нынешнем положении уж лучше оказаться в обществе подвыпившего незнакомца, чем одной дрейфовать по воле волн в чужом и опасном море.
      — Меня зовут До-До, — представилось странное создание.
      — Я слышала, как к вам обращались, — кивнула Кэнди. — А я — Кэнди Квокенбуш.
      — Ты ведь не иначе как из Иноземья. Угадал?
      Он с любопытством разглядывал ее, поднимаясь и опускаясь вместе с ней на волнах.
      — Да, оттуда.
      — Подумываешь вернуться? Учти, путь неблизкий.
      — Нет-нет, я вовсе не собираюсь туда возвращаться, — поспешила заверить его Кэнди. — Я направляюсь в Абарат.
      — Ишь ты!
      При упоминании Абарата за столом началось оживление. Еще двое игроков бросили свои карты под протестующие вопли мошенника, который принялся упрекать остальных в том, что они лишили его верного выигрыша.
      — Нечего было подглядывать, Пью, — небрежно бросила одна из женщин и проворно подбежала по воде к Кэнди.
      В отличие от До-До, пьяна она не была. Бесцеремонное любопытство, с которым она принялась разглядывать Кэнди, чем-то напомнило девушке взгляд Хвата в первые минуты их знакомства.
      — Не ты ли часом все это устроила?
      — Что вы имеете в виду? — Кэнди беспомощно огляделась по сторонам.
      — Так ты или нет? — настаивала женщина. — Меня, кстати, зовут Тропелла.
      — Очень приятно...
      — Да-да, само собой! — нетерпеливо перебила ее Тропелла. — Это ведь ты вызвала маму Изабеллу, а?
      Кэнди не видела причин отпираться.
      — Да, — кивнула она. — Это я вызвала море. Но я даже не подозревала...
      И опять Тропелла ее перебила, причем довольно грубо:
      — Да-да, само собой! Но зачем? Это ведь запрещено!
      — Ох, оставь ты барышню в покое! — заступился за Кэнди До-До.
 
      — Нет уж, к этому надо отнестись со всей серьезностью! Путь морю в Иноземье был заказан. И мы все об этом знаем. Так почему же...
      — Послушайте! — Кэнди перебила собеседницу с не меньшей бесцеремонностью, чем та дважды прерывала ее. — Не могли бы мы отложить этот спор на потом? Где-то здесь, в море, мой хороший знакомый. И я не знаю, как мне его найти.
      — О, милосердные боги, — вздохнул До-До. — Как его хоть звать-то?
      — Ну, вообще-то он не один. Их восемь, если считать всех этих братьев, которые живут на его...
      — ...голове! — подсказал До-До, округлив глаза и наклоняясь к Кэнди.
      — Вот именно! Так вы его знаете?
      — Наверняка это не кто иной, как Джон Хват, — заявила Тропелла.
      — Ну да, он самый!
      При упоминании о присутствии где-то неподалеку Джона Хвата последний из картежников вышел из-за стола и, подпрыгивая как мячик, приблизился к Кэнди. Она стала объектом всеобщего внимания.
      — Выходит, ты приятельствуешь с Джоном Хватом? — произнесла Тропелла.
      — Мы знакомы.
      — Он — профессиональный преступник высшего класса, — вставил Пью. — Объявлен в розыск на нескольких из Часов за крупные кражи и один Владыка знает за какие еще подвиги.
      — Неужели? Вот уж никогда бы не подумала, что он не в ладах с законом. По правде говоря, я никогда прежде не встречала такого воспитанного господина.
      — Ой, да нам-то какое дело, чем он промышляет, — пожала плечами Тропелла. — На суше свои законы, у нас — свои. Тут нет ни судей, ни тюрем.
      — Да и воровство здесь редкость, — прибавил Пью. — Красть-то особенно нечего.
      — А мы, кстати, зовемся морскими прыгунами, — пояснил До-До.
      — Ну а ты что скажешь? — Тропелла обратила на Кэнди взгляд, исполненный прежнего высокомерия. — Тебе там не место, ведь так?
      — Простите?
      — Тебе не место в том, твоем мире. В Абарат тебя призывает сама судьба, там твое предназначение.
      Тропелла заявила это таким тоном, будто ей вовсе не требовалось, чтобы Кэнди подтвердила или опровергла ее слова. Просто сообщила о результате своих загадочных умозаключений.
      — Нельзя ли все же как-нибудь разыскать Хвата? Кэнди с надеждой переводила взгляд с одного получеловечьего-полурыбьего лица на другое.
      — А ну-ка, До-До, — сказал Пью, — займись этим. У тебя ведь самая мощная глотка.
      — О! С превеликим удовольствием, — просиял тот. Пошатываясь, он сделал несколько шагов по водной глади и вприпрыжку взобрался на гребень ближайшей большой волны. Там он выпрямился и стал вопить что было сил. Голос у него и впрямь оказался глубокий и сильный, под стать оперному солисту.
      — Мистер Хват! — проревел он. — У нас здесь ваша подружка. Еще пара минут, и мы ее съедим с салатом из водорослей, так что извольте поспешить ей на выручку! — Он с усмешкой подмигнул Кэнди. — Шутка! — И приставил ко рту лапы, сложенные рупором. — Эй! Мистер Хват! Где же вы?
      Кэнди с некоторой опаской взглянула на Пью.
      — Он правда шутит?
      — Ну, ясное дело, — кивнул тот. — Разве мы позволили бы себе съесть важную персону вроде тебя? Что греха таить, время от времени любому из нас случается полакомиться каким-нибудь зазевавшимся моряком, но... — он выразительно пожал плечами, — и ты бы не удержалась, если бы тебе пришлось есть одну только рыбу. На завтрак, на обед и на ужин. На первое, на второе и на третье. Желтая рыба, зеленая рыба, синяя рыба. Рыба с маленькими веселыми глазками, которые лопаются у тебя во рту. Она так приедается, эта рыба! Поэтому приходится иногда разнообразить меню матросами и рыбаками. Но ты-то за себя не беспокойся. Тебя мы пальцем не тронем и с радостью проводим до самого Абарата. Можешь на нас положиться.
      До-До продолжал кричать, перебирая лапами, чтобы удержаться на вершине волны, как человек, который бежит вверх по ступеням идущего вниз эскалатора.
      — Эй, Хват! Мы очень, очень проголодались...
      — По-моему, он вас не...
      Кэнди хотела сказать «не слышит», но не успела: в следующее мгновение Хват с неистовым плеском вынырнул из воды позади До-До и ухватил его за бока. До-До не удержал равновесия, и оба они бултыхнулись в воду, на мгновение скрывшись под ее поверхностью. Братья успели хором выкрикнуть нечто угрожающее. Пью и Тропелла кинулись на помощь своему приятелю. Им не без труда удалось вырвать его из цепких рук разъяренного Хвата.
      — Ну-ну, остынь, — пробормотал До-До, взбираясь на ближайшую из волн и вытягивая перед собой обе ладони с перепончатыми пальцами, чтобы Хват, чего доброго, снова на него не кинулся. — Ведь это была всего лишь шутка. Я пошутил, чтоб привлечь твое внимание. Мы бы и пальцем не тронули эту твою милашку. Обидно даже, что ты мог такое о нас подумать. Мы — воспитанный морской народ, а не какое-нибудь там глубоководное отребье. Понимать надо. Разве не так, Кэнди?
      — Они все были очень милы и очень добры ко мне, — поспешила успокоить своего друга Кэнди. — Никто меня и пальцем не тронул.
      Джонов это почему-то не убедило. Они обменивались между собой свирепыми, подозрительными взглядами, и наконец Джон Соня сердито бросил:
      — Шутка, говоришь? В таком случае самая бездарная из всех, какие мне доводилось слышать!
      — Не приди они мне на помощь, я бы утонула, — заверила его Кэнди, пытаясь разрядить ситуацию. — Честное слово! Я была просто в панике.
      — И однако ты совершенно прав, — примирительно пробормотал Пью. — Шутка и впрямь была идиотская. И в качестве извинения мы готовы доставить вас обоих в Абарат. Нрав у Изабеллы крутой, и нам совсем не хочется, чтобы две столь важные персоны пошли ко дну и сгинули в пучине.
      — Так вы нас отвезете? — Губы Хвата растянулись в кривоватой улыбке. — Вы это серьезно?
      — Разумеется, отвезем, — кивнула Тропелла. — Это самое малое, что мы можем для вас сделать.
      Кэнди это предложение пришлось как нельзя более по душе. Хоть она и последовала совету Хвата, положившись на маму Изабеллу и позволив той себя нести, усталость брала свое — сказывалась ледяная вода и отчаянная качка в высоких волнах, не говоря уже о беге наперегонки с Мендельсоном Остовом, который предшествовал этой водной процедуре.
      — Как думаете? — обратилась она к Джонам. — Примем предложение?
      — По-моему, решать это надо тебе, — сказал Хват.
      — Очень хорошо, — улыбнулась Кэнди. — Мой ответ: «да».
      Пью подмигнул Хвату:
      — Ну так как?
      — Раз леди говорит «да», — без колебаний ответил тот, — значит, так тому и быть.
      — Восхитительно, — подал голос четвертый из карточных игроков. — Кстати, я Коконо. Я только хотел сказать, до чего же приятно повстречать такую знаменитость, как мистер Хват. Тропелла правду говорит, нам до законов суши нет никакого дела. Пусть сколько угодно твердят, что вы преступник. Подумаешь! Зато ведь вы мастер своего дела, а это главное!
      Джоны в ответ на хвалебную речь принялись наперебой отрицать приписываемые им заслуги. Кэнди удавалось расслышать только некоторые обрывки их сбивчивых речей, но даже в этом хаосе звуков она уловила, насколько противоречивы и неубедительны были попытки братьев оправдаться. Ее это очень позабавило.
      — Выходит, это правда? — Смех Кэнди положил конец спору Джонов. — Вы все — мастера в преступном ремесле?
      — Ну как тебе сказать... — неуверенно пробормотал Джон Губошлеп.
      — Эй ты, поосторожней! — предостерег брата Джон Удалец.
      — Мы, конечно, не святые, — приободрился Губошлеп.
      — Так и есть. Все правда! — прыснула Кэнди. Хват утвердительно кивнул:
      — Что толку отпираться! Вы попали в компанию восьми воров международного класса. — Он проговорил это не без известной гордости. — Так что мы и вправду не святые.
      — Ну а кто без греха? — философски изрек До-До и, подумав, прибавил: — Кроме святых, разумеется.
      Засим дискуссия на щекотливую тему была завершена, и морские прыгуны подхватили своих гостей на плечи. Каждого из пассажиров несли два прыгуна: ноги придерживал у себя на плечах тот, что прыгал впереди, а его напарник подпирал лбом и ладонями спину в районе лопаток. Это был не самый удобный способ перемещения, но Хвату и в особенности Кэнди он все же казался намного предпочтительнее плавания в ледяных волнах, где ты ежеминутно рискуешь пойти ко дну или угодить в пасть большому зеленому мантизаку.
      — На какой из островов ты держишь путь? — спросил Пью у Кэнди.
      — Понятия не имею. Это мое первое посещение Абарата. Головная пара прыгунов вопросительно воззрилась на
      Джонов.
      Первым вызвался ответить Джон Соня:
      — Лично я за то, чтобы отправиться на Веббу Гаснущий День, что в Сумеречном проливе.
      Остальные братья согласно кивнули.
      — Так тому и быть. Значит, Вебба Гаснущий День! — провозгласил Коконо.
      — Минутку! — спохватилась Кэнди. — Не забудьте свой столик!
      — О, Мицца и без нас доберется до дому, — заверил ее Коконо. — Мицца!
      Из воды вынырнула голова, огромная и почти такая же квадратная, как и панцирь, на котором все еще виднелись карты и рюмки. К говорившему медленно обратилась морда с крупными, грубоватыми чертами, сведенными в скорбно-меланхолическую гримасу.
      — Мне обождать вас в Тацмагоре? — вопросило удивительное существо.
      — Да, будь любезна, — сказал Коконо.
      — Очень было удобно на тебе играть, — добавил До-До. — Как всегда.
      — Ах, пустое, — ответствовал карточный столик и уныло поплыл прочь, шлепая по волнам широкими плавниками.
      Кэнди тряхнула головой. Ей отчего-то вспомнился дядюшка Фред, которого она обожала. Он приходился Мелиссе старшим братом и работал в Чикагском зоопарке уборщиком клеток. Как-то раз он провел Кэнди по всему зоопарку и показал своих любимых зверей. Все они как на подбор были странными созданиями, многие их назвали бы уродцами: муравьед, двупалый ленивец, мулы...
      «Если тебя когда-нибудь одолеют сомнения, есть ли у Создателя чувство юмора, достаточно прийти сюда и полюбоваться на этих ребятишек», — сказал тогда дядюшка Фред.
      Кэнди улыбнулась про себя, представив его как живого: круглая голова, блестящая на солнце лысина, добрый, внимательный, ласковый взгляд устремлен на нее, на Кэнди. Вот кто пришел бы в восторг от Миццы Плавучего Карточного Столика! Увидев это чудо из чудес, дядя Фред, поди, хохотал бы до слез.
      — Чему ты улыбаешься, леди? — полюбопытствовал Хват.
      Но прежде чем Кэнди успела ответить, морские прыгуны понеслись вперед с невероятной скоростью, взяв курс на Веббу Гаснущий День.

БЕСЕДЫ НА ВОЛНАХ

      Кэнди никогда еще не доводилось передвигаться столь невероятным способом. Впрочем, она подозревала, что и Хват впервые путешествовал на плечах морского народа. Говорить друг с другом они не могли — мешали рокот волн и громкое шлепанье по воде гигантских ступней прыгунов, но до слуха Кэнди то и дело долетали взрывы хохота братьев Джонов. Похоже, все они, включая и Хвата, живо обсуждали подробности своих недавних приключений, лишь теперь окончательно уверившись, что опасность миновала и что они пусть и несколько экстравагантно, зато стремительно и с комфортом приближаются к родным берегам.
      Плавное, размеренное покачивание мало-помалу убаюкало Кэнди. Она сама не заметила, как глаза ее закрылись и она задремала. Ее тело, и без того скованное каким-то странным изнеможением, вскоре оказалось во власти крепчайшего сна. Когда она через час и двадцать минут, если верить наручным часам, проснулась и огляделась вокруг, небо уже начало темнеть.
 
      Прежде Кэнди часто любовалась вечерним небом и знала названия многих звезд и созвездий. Но теперь, сколько она ни вглядывалась в скопления светлых точек, все более отчетливо различимых на фоне меркнущего небосвода, ей никак не удавалось распознать в звездных узорах хоть что-либо знакомое. Сперва она утешала себя мыслью, что ей просто-напросто довелось увидеть небо под совсем другим углом, чем прежде, поэтому и созвездия выглядят иначе. Но тьма все более сгущалась, пока наконец не настала кромешная ночь (по миннесотским меркам, совершенно не вовремя, около двух часов пополудни), и тогда-то Кэнди окончательно уверилась, что с самого начала была права: наверху, над нею, не было ни одной знакомой звезды, ни одного созвездия, название которого ей было бы известно.
       Это было совсем не то небо, которое простиралось над Миннесотой.
      Данное открытие почему-то взволновало ее гораздо сильнее, чем появление из ниоткуда моря Изабеллы, и даже больше, чем перспектива очутиться в скором времени на каком-то неизвестном острове неведомого архипелага.
      Всю жизнь Кэнди была уверена (хотя, быть может, это было и наивно с ее стороны), что по крайней мере звезды — это нечто незыблемое и постоянное. Разве над всеми фантастическими странами, когда-либо существовавшими на Земле, будь то Атлантида, Эльдорадо или Авалон, не сияли знакомые ей с детства созвездия? Возможно ли, чтобы звезды, неизменные, как сама вечность, вдруг стали иными, неузнаваемыми?
      Кэнди все это очень расстроило, и она впервые ощутила в душе что-то сродни страху перед будущим. Выходило, что Абарат вовсе не являлся иной частью той планеты, на которой она прожила всю свою жизнь, потаенной страной, скрытой от глаз большинства людей. Он был совершенно иным миром. И возможно, в Абарате все устроено совсем не так, как в ее мире. Неизвестные религии, иные понятия о добре и зле, о том, что реально, а что — нет и где пролегает грань между тем и другим.
      Но поздно было что-либо менять. О том, чтобы вернуться, уже и речи быть не могло. В конце концов, она очутилась здесь, повинуясь призыву,исходившему отсюда, не так ли? Неспроста ведь она без конца выводила на полях и обложке своего учебника один и тот же узор, в точности такой же, как на шаре из маяка. Значит, это шар по какой-то неведомой, но важной причине излучал энергию (достаточно мощную, чтобы перемещать моря), а ее мозг уловил волны этой энергии. Она проделывала это совершенно бессознательно — покрывала страницу за страницей волнообразными каракулями, словно во сне. Она и из школы сбежала, не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, — просто шла туда, куда несли ее ноги, повинуясь голосу сердца, обострившемуся чутью.
      Тогда это казалось цепочкой случайных и совершенно не связанных между собой событий, но теперь все выглядело иначе. И быть может, как выразилась Тропелла, Кэнди призывает в Абарат сама судьба, там ее предназначение.
      Однако разве такое возможно?
      Ведь она всего-навсего школьница из Цыптауна. Что за важные дела могут ждать ее в мире, которого она никогда прежде не видела?
      Впрочем, неужели такое предположение менее правдоподобно, чем тот неоспоримый факт, что в небе у нее над головой сияют созвездия какой-то иной вселенной? Даже тьма, отделяющая друг от друга эти незнакомые звезды, сама ткань небосвода выглядела иначе, чем та, которую она столько раз рассматривала из окна своей спальни. Все небо словно пронизывали еле различимые всполохи — густо-лиловые, темно-синие, так что казалось, будто вверху движутся едва различимые темные волны, чьи гребни тускло мерцают в свете звезд. Волны, по которым тоже можно плыть...
      За то время, пока все эти безумные идеи сменяли одна другую, волнение на море улеглось. Морским прыгунам больше не было нужды вспрыгивать на высокие гребни, и ход их стал более ровным. У Кэнди и Джонов наконец появилась возможность поболтать, благо обе пары прыгунов двигались бок о бок.
      — Мы сейчас проходим сквозь Кольцо Тьмы, — пустился в объяснения Джон Соня, — а вон тот слабый свет далеко впереди...
      Кэнди до этой минуты не замечала нигде ни малейшего проблеска света. Но, внимательно вглядевшись в том направлении, куда он указывал, она без труда различила, что вдали, у самого горизонта, тьма и впрямь немного рассеялась.
      — Это огни Ифрита...
      — ...одного из Необлагаемых островов, — подхватил Джон Хнык.
      — А почему у них такое странное название?
      — Да потому, что они сами собой управляют, — пояснил Губошлеп. — Не платят налогов правительству Абарата и не являются составной частью «Компании Коммексо».
      — Терпеть не могу рассуждений о политике, от них тоска берет, — захныкал Джон Соня.
      — Я только хотел, чтобы она уяснила всю сложность...
      — Никто не в состоянии понять всей сложности островов, — сокрушенно произнес Джон Хват. — А ведь когда-то все было так просто. Были острова Ночи и острова Дня...
      — И без конца между собой воевали, — вставил Джон Змей.
      — Но зато каждый знал, на чьей он стороне, чьим подданным является, против кого сражается. И умирал во имя своих идеалов. А теперь? — Джон Хват негодующе фыркнул. — А теперь что творится, я вас спрашиваю?
      — Ой, да уймись ты наконец! — с досадой воскликнул Соня. Предмет этой беседы наверняка требовал дальнейшего обсуждения, и Кэнди не сомневалась, что он еще долго будет владеть вниманием братьев, но в это самое мгновение Пью вдруг прошептал:
      — Тихо! Всем молчать!
      — В чем дело? — встревоженно спросил Змей.
      — Наверх глянь.
      Взгляды Джонов и Кэнди обратились к небу. На фоне ночного мрака не без труда можно было различить темные очертания каких-то живых существ с огромными крыльями и человеческими туловищами. Они кружились над путниками, заслоняя собой звезды.
      — Влиттеры, — сказал До-До.
      — Но нас они не тронут, — не вполне уверенно прошептал Хнык.
 
      — Может, и не тронут, — согласился Пью, — но, если заметят, донесут Напасти Мерзошкур, мы ведь сейчас в ее водах.
      Кэнди не стала ничего спрашивать о Напасти Мерзошкур: само имя давало его владелице вполне исчерпывающую характеристику.
      — Уж не собираетесь ли вы проскочить под мостом Золотого Остролиста? — с тревогой спросил Хват.
      — Так ведь это кратчайший путь, — кивнула Тропелла. — А мы все уже порядком устали. Доверьтесь нам. Мы знаем, что делаем.
      Хват покорно умолк. Вскоре путники уже могли видеть упомянутый мост, протянувшийся не меньше чем на полмили над неподвижными водами пролива, что разделял два острова. Над одним из них свет еще едва брезжил, и в предрассветной дымке смутно вырисовывались громады утесов, увенчанные какими-то гигантскими строениями. По другую сторону моста было куда светлее, и Кэнди разглядела на вершине острова здание, напоминавшее величественный храм — или то были всего лишь развалины некогда существовавшего здесь храма? — а в стороне от него ряд высоких колонн.
      Одно из существ, которых Пью назвал влиттерами, вдруг резко нырнуло вниз и коснулось поверхности моря, нижняя его челюсть вспорола ровную водную гладь, в которой отражались яркие звезды, и отражения эти качнулись из стороны в сторону. Тварь проделала все почти мгновенно — стремительно спикировала, коснулась воды и вновь взмыла ввысь. Кэнди лишь мельком удалось увидеть вблизи это удивительное создание, невероятную помесь человека и летучей мыши. Влиттер же, судя по всему, не заметил путников, потому что внимание его было сосредоточено на другом: выскочив из воды, он поднялся в воздух с добычей — рыбой величиной с младенца. Она отчаянно визжала и лаяла, словно ушибленная собачонка. Звуки эти стихли, только когда влиттер ее проглотил. К счастью, это произошло на порядочной высоте и путники были избавлены от кровавого зрелища.
      Они двигались вперед, подгоняемые эхом криков рыбы-собаки, все еще отражавшимся от утесов и стен храма, и вскоре миновали спокойные воды пролива между островами. В открытом море вовсю гуляли волны, и Кэнди в душе порадовалась — за себя и всех остальных — тому, что конец их пути уже наверняка близок. Ей страшно было даже помыслить, что могло случиться, не встреть она по счастливой случайности карточных игроков. Уж она-то сама непременно бы утонула, несмотря на все заверения Хвата, что на маму Изабеллу можно положиться.
      Морские прыгуны свернули влево, и тут Кэнди окончательно запуталась. Небо, начинавшее было светлеть, снова сделалось темным. Впереди, невдалеке от того места, где находились путники, сгущались синевато-серые облака тумана, сквозь которые проглядывали звезды. Робкий луч света, который она прежде приняла за начало утренней зари, оказался всего лишь кратким ее проблеском. Теперь над морем опять сгущалась тьма.
      Что же до морских прыгунов, то для них, казалось, не было ничего приятнее, чем эти явные признаки приближения ночи.
      Пью, не скрывая своей радости, принялся вторить ритму прыжков по волнам громким пением. Он пел на мотив песенки про рождественскую елочку, только вот слова были совершенно другими:
 
Ах, бедный я!
Прощай, моя Моржественская елка!
Злодей тритон ее украл
И все плоды с нее сожрал,
Все ветки, все иголки!
Ах, бедный я, Прощай, моя
Моржественская елка-а-а-а!
 
      — Ну и как тебе моя песенка? — осведомился он у Кэнди, переведя дух.
      — Слова немножко странные. Но вообще-то она ничего. Довольно... оригинальная.
      — Так я тебя ей живенько выучу! Будешь ее напевать, бродя по острову Вебба Гаснущий День, чтоб местные жители думали: «Ага, так она одна из нас!»
      — Неужели это такая популярная песня?
      — Представь себе, — по обыкновению брюзгливо процедил Джон Змей, — представь себе, да.
      — Ну тогда мне непременно нужно ее выучить, — сказала Кэнди, радуясь возможности сказать хоть что-то в пику вечно недовольному Змею.
      — Начнем же! — скомандовал Хват. — С самого начала. Все вместе!
      Путники, за исключением Змея и Удальца, дружно затянули песню, и Кэнди быстро выучила слова. Когда хор готовился повторить куплет в четвертый раз, Пью потребовал:
      — А теперь, пожалуйста, мисс Квокенбуш соло.
      — Ой, у меня не получится...
      — Ой, еще как получится! —передразнил ее До-До. — Мы так долго тащили тебя на своих плечах! Неужто ты откажешься отблагодарить нас песенкой?!
      Кэнди нечего было на это возразить, и она исполнила свою первую в жизни абаратскую песенку. А тем временем туман впереди начал заметно редеть. Перед путниками простирался Сумеречный пролив.
      — Славно. Очень славно, молодец, — похвалил ее Пью. — А теперь я обучу тебя другой песенке.
      — Нет-нет, одной пока вполне достаточно. Может, как-нибудь в другой раз...
      — Не думаю, что этот «другой раз» у нас будет, — сказала Тропелла. — Мы ведь почти никогда не пользуемся судоходными путями. Это небезопасно. Заснешь в волнах, тут-то тебя как раз и переплывет какой-нибудь корабль. Поэтому отсюда мы со всей возможной поспешностью вернемся в Кольцо Тьмы. Там куда спокойней.
      — Напрасно вы так уверены, что никогда больше не повстречаете эту леди, — возразил прыгунам Хват. — Мне отчего-то кажется, что отныне наши жизни навек переплетены с ее жизнью. Знаете, есть на свете существа, которых нипочем не позабыть, если раз встретил, — настолько они значительные. Похоже, леди именно из таких.
      Кэнди польщено улыбнулась. Слова Хвата пришлись ей по душе, хотя она и усомнилась в их правдивости.
      Никто из путников не стал ни возражать Хвату, ни соглашаться с ним, и несколько минут после того, как он договорил, все хранили молчание. Туман впереди продолжал таять.
      — Эй, послушайте! — встрепенулся вдруг Джон Хнык. — По-моему, я вижу Веббу Гаснущий День!
      Туман теперь рассеялся без следа, и взору Кэнди открылся остров, куда они держали дуть. Правда, назвать это островом в привычном смысле слова было трудно. Невероятных размеров человеческая голова на могучих плечах из камня и металла торчала прямо из воды. На макушке гигантского изваяния высились башни, испещренные яркими квадратами окон. Свет, лившийся из них, лишь немного рассеивал окружающий полумрак.
 
      — Переведи часы на восемь, — велел Хват, перегнувшись к Кэнди.
      — Ничего не понимаю! Сперва начался рассвет, потом ночь настала, а теперь ты говоришь, чтобы я перевела часы на восемь.
 
      — Так это потому, что мы находимся в Сумеречном проливе, — сказал Джон Хнык таким тоном, словно это должно было разрешить все недоумения. — Здесь всегда восемь часов вечера.
      Кэнди от изумления утратила дар речи.
      — Ничего страшного, — подбодрил ее До-До. — Вот увидишь, потихоньку ты начнешь во всем этом разбираться. А покамест просто плыви по течению. Так проще.
      Пока Кэнди послушно переводила стрелки своих часов на восемь, прыгуны доставили их с Хватом к причалу Гигантской Головы острова Вебба Гаснущий День.
      Сразу за причалом начиналась крутая лестница, которая, будто кровеносный сосуд, вилась по груди, шее и щеке головы-острова. Из окон и дверей находившихся наверху зданий лились потоки света. Из недр головы доносился несмолкаемый гул — звуки множества голосов, крики и смех, которые эхом отражались от поверхности моря.
      — Итак, леди, — сказал До-До, — вот мы и прибыли.
      Морские прыгуны свернули в небольшую бухту — подмышечную впадину гиганта. В бухте было тесно и суетно от множества ярко-красных суденышек: иные из парусных лодок выходили в открытое море, другие возвращались из плавания. На пристани толпилось множество народа. Прибытие в бухту четырех морских прыгунов с пассажирами вызвало среди собравшихся большой переполох. Отовсюду слышались громкие возгласы, взрывы смеха, улюлюканье.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25