Но у евреев по европейским понятиям с Честью - "что-то не то". Поэтому когда с Кромвелем стал дружить "реббе Якоб" это не вызвало отторжения - для мелких и бедных английских дворянчиков, из коих и складывалась английская контрразведка, в сей дружбе не было ничего удивительного! Кромвель и "реббе" в их понимании были, - два сапога - пара!
      Лишь я уяснил для себя сей расклад, я знал, что смогу "сделать дело" во Франции. И я - не ошибся.
      Бонапартам льстило, что их другом стал сам фон Шеллинг. Родственник английской, прусской, голландской и русской короны. В то же самое время я был еврей и сие (по их мнению) "опускало меня" на один с ними уровень.
      Другой момент в том, что наши семьи "инородны" по отношению к "титульным" нациям. Бенкендорфы в России всегда ощущали на себе то же самое, что и Буонопарти во Франции. А из детских воспоминаний, подсознательных ассоциаций сплошь и рядом тянется этакое... что сложно выразить на словах.
      Сегодня моя сестра живет во Франции, окруженная именно Бонапартами, и считает их за "родных". Они знают, что она шпионила против них, но и то, что мы с Дашкой и матушкой последовательно отстояли все их интересы на Венском Конгрессе.
      Даже когда меня уличили, Элен осталась вхожа во дворцы сей семьи. Я по сей день дружу с "Корсой", а мой сын - Карл Геккерн сегодня один из вождей партии бонапартистов. Он - главный кредитор его друга, - Луи Наполеона III.
      Франция воевала, в ней гибли тысячи мужчин и дамские прелести ценились дешевле грязи. Но мужчинам всех времен и народов - приятно появиться на людях в обществе "штучки". При том что в стране был избыток женщин, потерявших надежду на брак, - так низко пали нравы этого общества.
      Элен стала подыскивать девиц, мы их подкармливали на "храмовую десятину", учили хорошим манерам, нанимали учителей пения и танцев и...
      Пару раз на пару месяцев оптом скупались билеты на все постановки, а потом - продавались в тех же кассах за полцены, - случался аншлаг! На сие время всему прежнему составу актеров выплачивалось отпускное пособие на все дни "наших спектаклей", а дальнейшее было в руках самих "девочек".
      Разумеется, часть билетов доставалась совершенно бесплатно - бедным евреям. А они рады были за своих соседок, дочерей и племянниц - так что по окончании спектаклей овации и бисирование продолжалось просто часами.
      Человек - стадное существо. Если в театрах и попадались поклонники таланта "не наших", очутившись под столь мощным прессом "общего мнения", все сии люди в самое короткое время переключились на обожание новых "звезд сцены". Тем более, что...
      После удачных спектаклей я имел обыкновение приходить в гости в новый дворец с очередной обворожительной "премьершей" и горячие корсиканцы не могли устоять и сами напрашивались на знакомство. Слово за слово, шутка за шуткой, поцелуй за поцелуем, - всякий раз получалось так, что я уходил с очередного приема в обществе Элен Нессельрод (а ее муженек пропадал неизвестно куда), в то время как юная "звезда" оставалась... попеть гаммы на сон грядущий - государю Вестфалии.
      На другой спектакль с участием "Восходящей звезды" являлась Вестфалия (Голландия, Бельгия, Рейнланд - ненужное зачеркнуть) в полном составе, а сам монарх с монаршей руки вручал перстни - прелестной актрисе на глазах у всего общества. С этой минуты - даже обсуждение талантов "звезды" становилось кощунством и святотатством.
      Когда меня взяли с поличным, жандармерия имела вопросы к "питомицам". Но их так надежно "прикрыли" их покровители, что... моя разведсеть просуществовала в нетронутом состоянии - вплоть до 1815 года.
      А потом ее "унаследовали" победители и все вскрылось лишь в 1819 году в ходе расследования убийства Августа Коцебу.
      Жил-был - некий австрияк по имени Август Коцебу. Жил - никого не трогал, пописывал вяловатые сентиментальные чепуховинки, издавал что-то весьма верноподданическое... - в общем, типичный Булгарин на венский манер.
      Но вот, как-то - встретил его на улице некий студент по имени Занд и прирезал писаку. Знать они друг друга не знали, а студент объяснил, что читал он как-то опус милого Коцебу и стало ему так тошно, что пошел он и почикал старого нудника. Тут бы следователям и угомониться.
      Но в ту пору Австрия еще не отмылась пред миром за участие в войне на стороне якобинцев, так что - бравые полицаи сразу заподозрили "нехорошую" подоплеку.
      Коцебу, будучи боязливым и предусмотрительным (что характерно для импотентов - в творческом плане), придерживался взглядов самых что ни на есть - монархических. Юный Занд был настолько радикален и "Р-р-революционен", что даже не пытался скрыть своих либеральных симпатий и того, что провел много лет в Париже среди самых отъявленных якобинцев. Политическая подоплека убийства обрисовалась столь явно, что именно в таком виде на нее и клюнула австрийская пресса. Дело получило огласку. На этом не мешало б и успокоиться...
      Третий раунд сего бега по кругу был возможен только лишь в Австрии. Только в этой стране за любым событием немедля чуют жидовский заговор. А Занд как раз был - евреем... И началось.
      Но стоило следствию копнуть родословные убийцы и жертвы, тут-то и пошли сюрприз за сюрпризом.
      Выяснилось, что Август Коцебу доводится троюродным кузеном князю Кочубею - тогдашнему министру внутренних дел Российской Империи. Человеку с крайне либеральной репутацией и далее. (Ежели вы не в курсе: Кочубеи и Коцебу - суть одна семья, берущая корни в нынешней Малороссии. Просто в Австрии она пишется латиницей, а у нас кириллицей. "Пошел же" сей род с татарина Кочэбэ.)
      Навелись справки и на свет Божий всплыл документ насчет того, что Кочубей выплачивал кузену энные суммы - за "верное освещение русской политики в австрийской прессе". Ни больше и ни меньше! Ореол "державника монархиста" чуть потускнел...
      Как раз в сие время сыщики добрались до корней "р-р-революционера" и либерала Занда. Следы его привели следствие в салон Прекрасной Элен и вдруг меж "лиц якобинцев" проявилась и физиономия вашего покорного слуги...
      Австрийские сволочи не придумали ничего лучше, чем спросить мнения самих якобинцев и... Выяснилось, что Занд - "пестуемый" мной "иудейский" агент.
      Эффект был сродни взрыву бомбы. Для многих было удивительно уяснить, что монархист и крайний антисемит Коцебу на поверку оказался ставленником якобы реформиста и масона Кочубея, в то время как яростный якобинец и либерал Занд - долгие годы работал на нашу Империю. Тут все заговорили о скрытой борьбе меж нашим министерством внутренних дел и нашей же разведкой. Кто из нас либерал, а кто - реакционер стало стремительно ускользать от понимания зрителей.
      На Руси же возник Союз Благоденствия - будущие декабристы, связывавшие свои чаяния с Кочубеем, узрели его "alter ego" в лице пошляка Коцебу и надежд у них не осталось.
      Вот тут бы следователям и унять свое любопытство...
      Связи Занда привели к некой N. - приме Оперы. Она оказалась его любовницей и молодые люди жили вместе со времен их парижской встречи в салоне Элен. С другой стороны - N. состояла на содержании у... Государя Императора Австрийской Империи. Тот был без ума от своей одалиски и болтал ей на подушке любви - что ни попадя.
      А девица имела обыкновение пописывать этакие девичьи записочки наперснице и покровительнице - графине Нессельрод, а та уж доставляла их мне - мимо официальных бумаг.
      Случилось, что одного из курьеров Элен убили и ограбили на австрийской границе. Австрийская полиция нашла убийц и забрала награбленое. Брат Коцебу служил в Полицай-Президиуме и от него наш писака получил записку N., ибо брат его знал, что Август всегда был ее обожателем.
      Август с изумлением прочел жаркое послание некоему "Sasha", в коем девица объяснялась в любви, признаваясь, что исполняет его поручения лишь... ради неких воспоминаний.
      Ничего фривольного, иль амурного - помнит фроляйн какой-то там вечер в Париже - ну и что из того? Так сей поганец вообразил себе невесть что и (не сумев понять - кто сей "Sasha") однажды явился к певице с амурными предложениеми. Мол, - спала с каким-то там русским, чем мы - хохлы хуже? В случае отказа сей бытописец угрожал распубликовать текст записки в своей газетенке. Ни слова тут о политике!
      Девица, не будь глупа, объяснила поклоннику, что у нее... встреча с Его Величеством и позвала прийти в другой день. Сама же свистнула своего любовника и вложила ему в руку кинжал...
      Когда австрийский Государь Император узнал про свою пассию сии новости, он настолько распалился грешною страстью к вдохновительнице сего преступления, что сослал следователей - куда Макар телят не гонял. (Я уже говорил, что головорезов публика носит всегда на руках! Вот и Габсбургу видимо не хватало в жизни чего-то остренького.)
      Австрия даже не поняла, - чем кончилось следствие. Но отголоски дела, как круги по воде, разошлись по Европе.
      В Англии некто рекомендовал членам правительства "отказаться от общения с дамами, входившими в круг общения Александра Бенкендорфа и Элен Нессельрод".
      Я сразу послал письмо моему английскому родственнику с вежливым удивлением - какого черта?
      "Не значит ли это, что на Альбионе стали преследовать актрис за их иудейскую кровь?
      Нет ли в сем потуг английского короля расстаться с его нынешней фавориткой, кою он тоже вывез из "салона Элен"?
      Не стыдно ли британской короне прикрывать вполне банальное охлаждение чувств уже немолодого мужчины столь "благовидным" предлогом?
      Неужто мой дядюшка слаб в коленках настолько, что готов принять приказы от своего камердинера, - насчет того - какое ему белье сегодня надеть?!"
      Реакция Букингемского дворца была адекватной и бумага "Интеллидженс Сервис" легла под сукно, а кого-то просили в отставку. Так что - в Багдаде все спокойно...
      В реальности, мое покровительство иудейкам было лишь крохотной частью айсберга дел с Бонапартами. Если б я был всего лишь удачливым сутенером, далеко бы я не уехал. И до меня были сутенеры, и милые дамочки по приемлемым ценам, но...
      Истории "об актрисках" нарочно раздувались во Франции, чтоб... объяснить мое столь частое появление при дворе. В реальности же...
      Как я уже говорил, - Бонапарты - корсиканцы до мозга костей. Долгие войны дали им колоссальные прибыли, но не научили их - организации хозяйства в награбленных землях. (Возможно, что, будучи корсиканцем, Наполеон сам о том был без понятия - Корсика самый отсталый и бедный кус Франции.)
      Экономика же Французской Империи - трещала по швам и все эти земли, дворцы и замки не приносили дохода, но напротив - загоняли несчастных в чудовищные долги. А сбыть их с рук...
      "Сам" как раз перед этим выгодно "загнал" Луизиану - Америке. Луизиана с Калифорнией и Техасом была отнята им у Испании и выставлена на продажу.
      Сумма сделки была такой, что у "янки" попросту не нашлось таких денег. Уговорились на том, что американцы заплатят сразу, как соберут средства. Деньги за Техас с Калифорнией нашлись к 1815 году, Бонапарт на них вооружил "армию ста дней", но, пока суд да дело, стряслось Ватерлоо, а испанцы от всего отказались. Это они зря, - деньги плачены и на стороне американцев Закон.
      Что будет, если все начнут отказываться от своих обязательств? (Ведь продажа случилась в Америке, а те земли вне компетенции Венского соглашения!) Хороши же мы будем, коль наплюем на священное Право Собственности!
      Но раз уж Император занялся продажей награбленного, чего хотеть от его простодушной родни?
      Я сразу вошел в ее положение, подыскал покупателей и - дело пошло. Одним из условий сих сделок стал уговор не рушить чужого имущества "в ходе Войны". Другим - если выиграют якобинцы, они нам выплатят "страховые". Дело обернулось иначе и платим мы.
      Любопытно, что жандармерия, не зная подноготной сих дел, сперва пыталась намекнуть собственным хозяевам, что со мной - не все чисто, но на них так цыкнули, что несчастные вообще сняли с меня всякую слежку.
      Буквально через неделю после моего знакомства с этой семьей нам с Элен пришло приглашение "на охоту". Впрочем, с классической охотой в ее русском, прусском, или даже старофранцузском понятии - сие не имело ничего общего.
      Бонапарты прекрасно усвоили урок Революции и не пытались шокировать обывателя пышностью выездов, иль размером потрав.
      Охота "нового образца" - больше смахивала на пикничок с выездом на природу, причем известная функция сего пикничка была не в том, чтобы потешить высшее общество, - сколько наоборот - возможно приблизить нынешнюю монархию к народу, его чаяниям и обычаям. С другой стороны - зевакам любо смотреть на кураж и удаль аристократии, так что хоть и не предполагалось истребление многих животных, - охотников нарочно подбирали так, чтоб не ударить в грязь пред простыми людьми.
      Из этого и вышла заминка. Элен не каталась верхом, да и вообще недолюбливала лошадей. Поэтому ее обязанности "на охоте" были ясны, оживлять пейзаж и ухаживать за охотниками, чуток ослабелыми в боях со "змием", и вообще - собрать на стол, подрезать закуски и далее.
      В "Новой Франции" слуг не было - по-крайней мере так пытались внушить обывателю. А что милее глазу простого люда, чем - аристократка, нарезающая краюху? Народ победил - да здравствует Революция!
      Но по замыслу устроителей всего этого для полного счастья - требовались "амазонки". Своих наездниц французы благополучно гильотинировали, а жены и любовницы новой формации не умели ездить верхом. В лавках, да "реальных" школах сему не учат. (Элен не умела ездить по той же причине.) А гарцующих дам не хватало, вот я и предложил мою сестру в обществе Нессельрода. (Вот и пустили всех нас - в огород!)
      День был на зависть, - только во Франции и возможно такое буйство, все искрится и сияет, как будто во всем по капельке Солнца - сего покровителя "la Douce France". Дашка была в приподнятом настроении и забавлялась - по-всякому.
      Она гарцевала рядом со мной в ее любимом офицерском мундире ливонской армии, (Дашка дослужилась у матушки до капитана - в абвере, разумеется) и все мужчины только слюнки утирали - так соблазнительно смотрелась сия валькирия нового времени. А ее мужское седло и сама манера езды, к коей приучают воспитанниц самых этаких пансионов, приводили охотников - в состояние животного исступления.
      Я ж, к вящему удовольствию буржуа, перескочил на коне через пару изгородей, удовлетворил интерес по моему поводу и спешился - подкрепиться.
      У столиков меня ждал Талейран, коий сразу стал извиняться за давешнее. Я милостиво махнул ему рукой со словами: "Бог простит", - и мы дружно с ним рассмеялись. Тогда сей лис спросил у меня, какого мое впечатление от Бонапартов, на что я, обнаружив немало слушателей, - (причем из обоих лагерей французской политики), пожав плечами, ответил:
      - "Корсиканцы!"- и все кругом сопроводили мои слова смехом и возгласами. (Обе партии записали меня в свои сторонники, - своим ответом я угодил как солдатам, так и католикам.) Те и другие услыхали то, что хотели услышать, а я заслужил репутацию человека... "понятливого".
      Тут из толпы раздались свисты и улюлюканье. Сестра играючи перемахнула через ровик, куда до того шлепнулись пара молодых буржуа, - без комментарий.
      Я с изумлением разглядел, как разрумянились щечки моего визави, коий глаз не мог оторвать от ливонской валькирии. Одной ногой там, - а - туда же!
      Я хлопнул старика по плечу и задушевно спросил:
      - "Интересуетесь? Я могу - познакомить!"
      Старый сатир покраснел, как маков цвет. Мысли и желания раздирали его, но в сих делах "клиент" сам решается на нисхождение в ад. А то, что Дашка умела помучить...
      Наконец, борьба разума с глупостями в Талейране кончилась тем, чем она обычно кончается, и старик робко промямлил:
      - "Коль Вас не затруднит..."
      Через пять минут я снял вспотевшую Дашку с ее кобылы и подвел к бывшему министру иностранных дел Франции. Старичок приложился к руке амазонки и с замиранием сердца спросил:
      - "Как вам не страшно - так ездить, милая?" - он не успел продолжать, как "милая" отмахнулась, как от докучливой мухи:
      - "Мне сие нравится. Передняя лука моего седла изогнута на манер... Так что я - получаю от этого особое удовольствие. Разве сие - не заметно?" - я чуть не провалился сквозь землю от таких слов, но она произнесла это так, будто объясняла - как проехать до соседнего кладбища.
      Двадцатилетние девицы любят поиздеваться над стариками, коль примечают кой-что - во взглядах старого козлетона.
      На любую старуху бывает проруха. Многие потом говорили несчастному, что над ним издеваются. Но умнейший человек Франции был будто бы - не в себе.
      Когда сестра дала ему, наконец, отставку, Талейран был совершенно разбит. Он часами мог просидеть в карете под окнами нашего дома и (вы не поверите!) знать не желал, что Доротея (увы!) забеременела (от меня). (Сие - Проклятье фон Шеллингов - наши женщины рожают только от близких родственников...)
      Когда ж Доротею арестовали, влюбленный лично просил Императора отпустить ее с миром, уверяя, что она - ангел, а я - сбил ее с пути истинного. Говорят, Бонапарт с участием выслушал старичка, а потом проводил его до дверей, при всех покрутил у виска пальцем и со вздохом сказал:
      - "Это - колдовские проделки. Их мать - известная ведьма, чего ж вы хотите от сына и дочери? Пошлите врачей, я хочу знать, - это гипноз, иль они его - опоили?!"
      Чтобы не вдаваться в подробности, опишу путь падения Талейрана. Вскоре средства его истощились, а Доротея (продолжая спать с родным братом) стала этакой прорвой, куда утекали деньги несчастного. Вас волнует моральный аспект сей проблемы?
      У меня нет и никогда не было никаких прав на сестру. А у нее - на меня. Я, к тому ж, рассматривался всеми, как холостяк и ко мне было особое отношение дам...
      Опять же - молодые актрисы. Если б я мог предъявить им постоянную связь, они бы не столь усердствовали, но...
      Я не мог открыть отношений с сестрой, а моя жизнь с Элен... Женщины лучше мужчин чуют в этом подвох. Мужики поголовно считали нас яростными любовниками, женщины ж - на ложе любви сплошь и рядом интересовались - что нашел я в Элен?
      По их мнению, она должна была быть - совершенно фригидна. (Они меж собою смеялись, называя ее "Снежною Королевой"!) Как вы уже знаете - они оказались недалеко от истины. За вычетом лишь того, что Элен не была "куском льда", - просто ее однажды сильно обидели...
      В общем, - в глазах милых дам я был богат, родовит, остроумен, хорош собой и - совершенно свободен. Вы не поверите, - мне пришлось отвергать многие предложения, ибо я опасался преследований со стороны мужей и возлюбленных неких дам. Я все-таки был на службе...
      Но все это не касалось юных актрис. Девочки происходили из бедных семей и им важно было понять, что их ждут - наверху. Первое время я пытался "остаться друзьями", но... Малышки решали, что я даю им отставку и, извините за подробность, - травились всякою гадостью.
      Я впервые был в положении, когда девицы психовали не от того, что "их обижают", но - потому что "ими пренебрегли". К тому же - возникла одна неприятная ситуация...
      Однажды я представил одну красавицу нужному человеку, он оставил ее у себя на ночь, а на утро прибежал ко мне совершенно взбешенным:
      - "За что ты меня так подставил?"
      Я не понимал ярости моего нового друга:
      - "Как? Что?! Что случилось?!"
      - "Она была - девственница!"
      Помню, как я поперхнулся, услыхав этакое. К тому ж, я по младости лет - не понимал, - в чем недостаток этой особенности?
      Но мой собеседник тут объяснил дело сам:
      - "Теперь я, как Честный, должен брать ее на содержание! Что с ней такого, что она с такою профессией дожила до сих лет и еще не попробована? Отвечай! Чем я тебе так досадил, что ты мне подложил эту свинью?!"
      Вот так. Попробуйте объясниться в такой ситуации.
      Начните с того, что девушка сия - в сущности не актриса и воспитывалась в семье со строгими нравами...
      Вы попробуйте - объясните, как такое произошло и почему ваша "прима" в столь позднем возрасте - все еще девственница?! Вы еще расскажите про Организацию и разведку Российской Империи, стоящую за сим парадоксом!
      Итак, возникла проблема, - девушки мои не должны были быть "чисты и невинны", когда я "подводил" их к очередному королю Бельгии, иль Рейнланда...
      А теперь вообразите себе ситуацию, когда я прихожу к честной девушке и говорю ей, - давай, милая, я приведу человека и он, извини за подробность тебя "трахнет". Во Славу Царя и Отечества. И нашей Победы над твоей Францией...
      Нет уж... Все - самому.
      Вечер, клавиши рояля под пальцами, печальная музыка, мерцанье меноры... Жаркие поцелуи. Обеты и обещания... Рассказ о Юдифи, вошедшей в шатер Олоферна... Об Эсфири, жене Артаксеркса. Историю Сарры, как она описывается для нас, избранных... И прочее, прочее, прочее...
      Знаете, почему побеждали французы? Потому что дрались они - за Идею. "Свобода, Равенство, Братство" - не пустые слова и сколько бы не упражнялись в их адрес Фаддеи Булгарины им их не умалить. Когда человек идет в бой и знает - за что именно он умирает, - это серьезно.
      Знаете, почему они проиграли? Потому что их Вождь - Наполеон Бонапарт предал и опошлил сии Идеалы. Он - католик, перед Господом и Людьми взял себе в жены мадам Жозефину. А потом - предал ее, женившись на австрийской принцессе. И наваждение кончилось...
      Его армии начинали воевать за Свободу, а в итоге - несли Рабство всему прочему миру... Пустяк.
      Якобинцы говорили о Равенстве, а на поверку вдруг вышло, что простая француженка - не чета австрийской принцессе... В принципе, и сие - частный случай.
      Энциклопедисты во главу угла ставили Братство, а в Россию вошла армия "двунадесяти языков", в коей саксонцы шли отдельно от вюртембержцев, по-разному производились в чинах и самое главное - снабжались по-разному. Солдат - сплошь и рядом темный и ограниченный человек, но и для него осязаема разница, когда французскому фузилеру полагается куриный бульон, а драгуну-саксонцу - похлебка из чечевицы! Вот оно - якобинское "Братство"! Вот оно - крушение Идеалов!
      Но все это было - потом. Когда же я начинал создавать мою Сеть, я осознал, что пребывая в рамках русской имперской идеологии, я в лучшем случае попаду на расстрел - как вражеский офицер. А в худшем - на позорную гильотину.
      Бонапартисты во Франции (как в свое время - кромвелевские Индепенденты в Англии) обладали безусловной поддержкой и били нас прежде всего - в смысле идеологическом. Такую плеть можно было перебить лишь подобной же плетью, но не обыденным "обухом".
      Как-то само собой (сыграли роль ночные беседы с Элен) якобинским "Свободе, Равенству, Братству" я противопоставил, - "Избрание, Храм, Земля Обетованная". И это тоже - не пустые слова. И, сказавши этакое, надобно жить согласно сказанному.
      Это навроде певца в Опере. Никто не заставляет тебя брать ту, иль иную октаву. Но взяв невероятно высокую ноту - иль уж будь добр, - допой ее до конца, иль - будь освистан.
      Наполеон Бонапарт (по моему мнению - величайший стратег всех времен и народов) "сорвал свою ноту" нелепой женитьбой на австриячке. Да, я понимаю - Жозефина была бесплодна, а Бонапарт хотел оставить потомство.
      Но сим браком он показал своей армии, что он - не Арес - Бог Войны, как они его себе представляли. Он такой же - обыденный смертный, как и все прочие... И солдаты его потеряли прежний кураж и уже не столь рьяно шли умирать. Поэтому-то они все и умерли...
      Я, пытаясь исполнить некую Миссию, тоже взял мою ноту. И она вдруг оказалась - настолько беспредельно высокой, что у меня - дух захватывало...
      Сии милые девушки, одушевленные Светом той Миссии, кою я приоткрыл для них, готовы были на всякое...
      Я, живя во дворце моей матушки и представить не мог, как хреново простому еврейству и как мои (вроде б обычные) слова и намеки дадут столь пышные всходы. Ежели это угодно, сии девушки фактически готовы были на мученичество, ибо сие годами и поколениями вызревало в этой среде. Среде униженной, оскорбленной, потерявшей Веру и Господа своего...
      В какой-то степени я попал в ту ловушку, от коей меня остерег Бонапарт. Женщины, да и общество всех народов в сих делах - одинаковы. Я, сам не зная того, вольно, или - невольно влез на этакий пьедестал и желанье моей Любви (не столько плотской, сколько... ну вы - понимаете) стало попросту обязательным для моих почитательниц.
      О какой морали можно говорить после этого? Если бы я еще соблазнял девиц для себя - одно дело. Но тут - иное. И ежели хочешь после всего этого - быть Чист перед Господом, надо жить так, как объяснял тем глупышкам...
      Именно тогда, в те долгие парижские вечера, я и осознал, что - не смею царствовать. Ибо ежели я все вот это - делал лишь для себя - грош мне цена! Ибо сии "Средства" могут оправдать лишь одну ЦЕЛЬ! Ту самую, о коей я и говорил бедным девочкам.
      Я живу - ради Свободы для моей Родины. От русских, немцев, поляков и шведов...
      А еще, - я живу ради Мечты о Земле Обетованной. Ради Восстановления Храма. Ради того, чтобы новые девочки никогда не испытали такого из-за чего те - мои девочки соглашались со мной - мстить всем врагам нашей Крови...
      Я живу для того, чтоб у нас была Наша Родина. Ибо Благородство и Честь проистекают только лишь от Земли, на коей ты вырос, и - где твои корни. И пока у нас не будет Нашей Земли - Земли Обетованной, прочие смеют звать нас "народом без Чести и Совести"...
      А я хочу, чтобы в будущем очередной Бенкендорф, иль "раввин Якоб" не был принят очередным мясником - своей ровней... Ибо мы не ровня - палачам и убийцам...
      Однажды меня спросили, - ну и удалось ли тебе жить так, как ты сие понимаешь? Я - не знаю. Но именно после Франции люди стали немножечко по-иному смотреть на меня. Евреи всех стран с той поры зовут меня не "будущим Царем Иудейским", но - "реббе". Они воспринимают меня, как "реббе". Они избрали меня - главным "реббе" Империи...
      У всего этого есть одна тонкость...
      Во всем мире меня называют создателем крупнейшей "шпионской сети", якобы опутавшей всю Европу с головы и до пят. Говорят, что я у себя на Фонтанке знаю о том, что такой-то монарх рыгнул, иль пустил газы до того, как оно придет ему в голову. Это действительно так. С одним маленьким "но".
      В самой России считают, что и ее я оплел сетью "шпиков и агентов". Но - не русской разведки, но... мое Третье Охранное Управление за глаза называют "жидовским" и (опять-таки за глаза) клянут и винят во всех бедах.
      Среди либеральной интеллигенции уже пошла мода - во всем искать "жидовскую руку" и козни Третьего Управления. При этом, - все что мы делаем для блага России за ее рубежом, отвергается просто с порога...
      Однажды я не выдержал и сказал:
      "Хорошо, запретите-ка жандармерию и отмените разведку. Вся заморская сволочь - вас облагодетельствует!" - вы не поверите, - захихикали и стали говорить, что может быть так и надо. Мол, за границами все за них и помогут при случае нашему либералу...
      Ну-ну, давайте, развалите мое Управление. Тогда вот Европа и скажет вам все, что она про вас думает...
      Я опять чуть отвлекся. Проблема моя была в том, что женщине сложно объяснять про все это. Сестра моя сильно взбесилась из-за "актрис" и объявила, что считает себя - столь же свободной в сем отношении.
      Я противился ее связи с пошляком Талейраном. Она отвечала, что я сперва должен "кончить шашни с актерками". У нас было бурное объяснение. После него мы продолжали спать вместе, но кроме того - я иной раз уходил к "актеркам", а она - принимала у себя Талейрана...
      Через три месяца сей мучительной связи Талейран был в долгах, как в шелках - одному мне он задолжал больше миллиона гульденов золотом, а Дашка - как с цепи сорвалась.
      Однажды, придя ко мне - просить денег в долг, Талейран столкнулся с Несселем, коий точно паук набросился на него:
      - "Жена говорила мне, что вы чересчур задолжали ее любовнику. Не сегодня-завтра сей жид готов подать на вас в суд, если вы не вернете - хотя бы проценты. К нему приехали посланцы из Риги, - мать его беспокоится, что он много тратит".
      Старик схватился за сердце - только долговой ямы ему не хватало на старости. Тогда Нессельрод подскользнул к нему с сердечными каплями:
      - "Милорд, у меня есть некая сумма, но я могу ее выдать вам лишь под расписку".
      В течение месяца князь Талейран получил три миллиона гульденов - за весьма конфиденциальную информацию обо всем, что только можно, и что нельзя. Из этих трех миллионов половина ушла на оплату долгов мне - Карлу Александру фон Бенкендорфу, а другая - ухнулась на подарки баронессе Доротее фон Ливен. Кстати, - у России не было таких денег, так что Империя вошла в долги к моей матушке, коя, зная цель долга, с легким сердцем дала кредит под совсем смешные проценты.
      В 1809 году, когда Государь виделся с Бонапартом в Эрфурте (с той встречи он привез в Россию Сперанского), нашего чудака подмыло спросить:
      - "Как там мой Бенкендорф? Не сильно чудит?"
      На что Бонапарт рассмеялся:
      - "Из чудачеств его можно назвать лишь одно - говорят, он заделался шахматистом. Целые дни напролет проводит в кафе "Режанс", просаживая там крупные суммы. Страшно переживает и клянется больше не играть, но его все сильнее затягивает. Его пример оказался настолько заразителен, что сейчас весь Париж охвачен шахматной лихорадкой! Я сам - в молодости поигрывал и знаю, что это такое. Но его проигрыши - это что-то!"
      И тут наш венценосный козел разинул пасть и в присутствии графа Фуше ляпнул:
      - "Не может быть, чтоб он - много проигрывал! При моем дворе он лучший из шахматистов и я даже думал устроить для него первенство... К сожалению, он не желал сменить подданства... Такой уж он человек..." - пока он говорил эти слова, Бонапарт со значением глянул на своего жандарма, а граф Фуше вышел от них и со всех ног помчался в Париж, - самолично арестовывать всех шахматистов - направо и налево.
      При этом им взбрело в голову, что я прихожу в кафе и нарочно проигрываю огромную сумму. В парижских кафе всегда много народу и люди сидят, играют в шахматы, беседуют, попивают перно и плюют друг на друга. Так что шахматисты сидят посреди всего этого и промеж игры общаются меж собой на любые - весьма отвлеченные темы и никто их не слышит.