Глава 11

На следующее утро, ближе к полудню, мистер Уэстхейвен приехал на Рассел-сквер. Там его уже ждали. Кассандра отсутствовала, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, вполне соответствовало правилам приличия. Мистер Босли и леди Маргем сидели внизу в гостиной и выглядели так, как будто к ним в гости должен был пожаловать сам король.

Леди Маргем вытирала слезы. Ее дочь еще слишком молода, чтобы выходить замуж, приговаривала она. Хотя, конечно, лучшего жениха, чем добрый друг Маргема, ей не сыскать.

Пирс, заложив руки за спину, учтиво поклонился, благодаря за комплимент.

Мистер Босли радостно приветствовал гостя. Вчера вечером ему довелось наблюдать любовь молодых. Кто он такой, чтобы им мешать? Впрочем, разумеется, его маленькая Касси могла бы претендовать и на герцога, если бы не влюбилась в обыкновенного джентльмена.

Рыботорговец, довольный своим неуклюжим намеком, усмехнулся и опять потряс руку Пирса.

Уэстхейвен наградил его улыбкой и подходящим ответом. Его пригласили присесть.

Интересно, что сейчас делает Элли, размышлял Пирс. Должно быть, уже встала. Не в ее привычках валяться в постели до полудня. А может, она вообще не спала, как и он? Наверное, в данный момент его любимая готовится к поездке в Бат. Или уже уехала.

Мистер Босли перешел к делу. Он подробно описал мистеру Уэстхейвену приданое Касси, которое получит ее муж на следующий день после свадьбы.

– Ведь брак – это не только слова, произносимые перед алтарем, мой дорогой сэр.

Он назвал сумму, и Пирс удивленно поднял брови.

Мистер Босли только отмахнулся, когда Уэстхейвен заявил, что ему не нужно столько денег, поскольку он вполне способен сам содержать семью. Возможно, будет лучше положить деньги в банк, открыв трастовый фонд для мисс Борден и ее будущих детей.

Но мистер Босли стоял на своем. Он очень любит племянницу, но женщины слишком глупы, чтобы доверять им решение денежных вопросов.

– Нет, мой дорогой сэр, – заявил он, – деньги будут вашими, и вы сможете распоряжаться ими по своему усмотрению. Если вы решите отдать их Касси, значит, так тому и быть. Влюбленный мужчина часто совершает ошибки.

Изрекши эту банальность, Босли расхохотался.

Интересно, как чувствует себя Элли сегодня утром, мысленно задал себе Пирс очередной вопрос. Страдает от угрызений совести? Он старался всю ночь и все утро не думать о ее чувствах. Теперь он уже не сможет запросто прийти к ней, чтобы поболтать. Былой дружбе пришел конец.

Через неделю, сообщил мистер Босли, оторвав своего гостя от невеселых дум, он подготовит брачный контракт.

– Я мог бы сделать это уже к сегодняшнему утру, сэр, – объяснил он, но в таких вопросах спешка ни к чему. Мы знаем, что ваше слово джентльмена так же ценно, как ваша подпись на контракте.

Услышав очередной комплимент, Пирс в очередной раз поклонился.

А если прийти к ней прямо сегодня и сказать, что она ни в чем не виновата? Но как? Какими словами? «Прости, что я ворвался в твой дом среди ночи и принудил тебя к близости»? Нет, это невозможно. Лучше держаться от Элис подальше. Вряд ли после того, что между ними произошло, она захочет его видеть.

– Мадам, – обернулся Уэстхейвен к леди Мар-гем, – вы позволите мне несколько минут поговорить с вашей дочерью наедине? Или, если желаете, я сделаю это в вашем присутствии.

Она встала.

– Я вам доверяю, мистер Уэстхейвен. Сейчас приведу ее сюда. Брат, идем.

Мистер Босли пересек гостиную и взялся за ручку двери.

– Бедная Касси, наверное, прошагала целую милю, расхаживая по своей комнате, – сказал он. – Небось, всю ночь не сомкнула глаз. Готов биться об заклад, что вы тоже не спали, сэр.

С этими словами он вслед за сестрой вышел в коридор.

Или все-таки зайти к Элли? Ведь они как-никак провели ночь в одной постели, вновь начал размышлять Пирс. Конечно, он много раз бросал своих любовниц, но сейчас все было по-другому. В тысячу, в миллион раз сложнее.

Он пожал плечами. Странно, но с его глаз как будто спала пелена. Он понял, каким слепцом был прежде. Сегодня утром робость мисс Борден, ее вечно потупленные глаза казались ему насквозь фальшивыми. На протяжении последних недель она достаточно времени провела в его обществе. Не далее как накануне она испугалась грозы и нашла утешение в его объятиях, а сегодня не способна была даже взглянуть на своего вчерашнего защитника.

А посмеет ли он сам взглянуть на Элли после того, что произошло ночью?

– Я поговорил с вашей мамой и с вашим дядей, – сообщил Уэстхейвен Кассандре, которая стояла, по обыкновению понурив голову. – Они мое намерение одобрили. Ваша матушка разрешила нам побыть несколько минут наедине. Я имею честь просить вашей руки. Вы согласны, мисс Борден?

– О, – только и смогла вымолвить она, теребя муслиновую юбку.

Пирс догадался, что она ждет большего.

– За последние недели я чрезвычайно к вам привязался, – продолжил он. – Для меня будет большим счастьем, если вы согласитесь стать моей женой.

Элли… Где она сейчас? Что делает?

– Это не из-за вчерашнего вечера? – спросила скромница, на мгновение вскинув ресницы. – Не потому, что я погналась за бедным маленьким котенком и вам пришлось укрыться вместе со мной от грозы? Мама сильно отругала меня за такую неосторожность.

Пирс шагнул вперед и взял ее за руку.

– Нет, конечно, дело не в этом, – беззастенчиво солгал он. – Неужели вы не поняли, что я питаю к вам нежные чувства?

– Знаете, я всегда мечтала выйти замуж по любви. Дядя хочет, чтобы я сделалась вашей женой, потому что вы богаты и когда-нибудь станете лордом Берринджером. Но мне нет до этого дела. Я хочу выйти замуж за человека, который меня любит.

Элли… Элли… – Ну что ж, – нетерпеливо прервал собеседницу Уэстхейвен, поднося ее руку к губам, – я не вижу препятствий для нашего брака, мисс Борден. Или вы меня не любите?

Она уставилась на него, округлив глаза. Воплощенная невинность! Но Пирс уже не был так наивен, как раньше. Он видел, что она пытается залезть к нему в душу. Ну что же, пусть. Душа ему больше не нужна.

– Разумеется, я вас люблю, – снова солгал он и опять поцеловал ее руку.

– О-о, – протянула она, сложив губки бантиком. Пирс нагнулся и поцеловал ее. Кассандра не спешила прервать этот поцелуй.

Уэстхейвен улыбнулся:

– Так каков ваш ответ? Вы принимаете мое предложение?

– Да, я выйду за вас замуж, сэр, – пролепетала она, и на ее щеках выступил очаровательный румянец.

– Отлично! Мы в ближайшее время сыграем свадьбу и летом отправимся в Уэстхейвен-Парк.

– Я не хотела бы пропускать сезон, сэр, – возразила Кассандра. – Мама с большим трудом привезла меня в Лондон, а дядя потратил уйму денег на бальные платья и прочее. К тому же я слышала, что Брайтонтом прекрасен.

– Вот как? Ваша мама наверняка будет недовольна, если мы затянем наше свидание, мисс Борден. Давайте обсудим планы на будущее в другой раз. Если хотите, мы можем сегодня же днем заехать к моей матери.

– В такую чудесную погоду, сэр? – разочарованно спросила она. – На улице светит солнце, а мы будем сидеть в четырех стенах? Я бы предпочла прогулку по парку.

– Хорошо, пусть будет парк, – послушно согласился он.

Десять минут спустя, управляя двуколкой, Пирс пожалел, что не прибыл верхом. Ему хотелось повернуть в Гайд-парк и скакать галопом до тех пор, пока у лошади не подогнутся ноги. Впрочем, наверное, хорошо, что он не может этого сделать. Он не любил мучить животных.

Итак, он помолвлен. Ему предстоит жениться на восемнадцатилетней девушке, которая, несмотря на свой юный возраст, каким-то образом научилась получать от жизни желаемое. Она сама выбрала себе жениха и завоевала его за несколько недель. Теперь, используя свой новый статус и его богатство, она будет наслаждаться всеми прелестями светской жизни.

Уэстхейвен не любил свою невесту и очень сомневался, что со временем начнет испытывать к ней хотя бы симпатию. Когда они поженятся, ему придется держать молодую жену в ежовых рукавицах, иначе он может запросто очутиться под каблуком. Она станет хозяйкой Уэстхейвен-Парка, матерью его детей и его спутницей до конца дней.

* * *

Пирс резко затормозил. Ехавший навстречу извозчик чуть не врезался в его двуколку, а тучная особа, торговавшая на улице овощами, погрозила Уэстхейве-ну кулаком и осыпала отборной бранью. Он пообедал в клубе «Уайте» в полном одиночестве – те, кто хотел к нему подойти, натыкались на его сердитый взгляд и отступали, – а потом прошагал пешком несколько миль, сам не зная, куда и зачем идет. Наконец в два часа дня он добрался до Кавендиш-сквер, но на этот раз предпочел не стоять под окнами, а решительно постучал в дверь.

Все получилось именно так, как он и ожидал. Слуга сообщил, что Элис уехала час назад. Пирс с опозданием понял, что должен был зайти к ней утром, до визита к мистеру Босли.

Следовало извиниться перед Элли, объяснить, что всему виной случай. Он не хотел ее соблазнять. Он по-прежнему уважает ее – больше, чем кого бы то ни было.

Но ему помешала собственная трусость, Впрочем, возможно, это и к лучшему, что он не застал Элис дома. Зачем донимать ее никчемными разговорами?

Пора идти домой и готовиться к поездке в парк.

* * *

Элис крепко спала ночью и встала рано, даже раньше обычного. Ей надо было сделать несколько дел перед отъездом: дать указания слугам, которые останутся в Лондоне, и горничной, которая отправится с ней; пройтись по магазинам и, конечно, заглянуть на Портмэн-сквер – попрощаться с Брюсом, Фебой и племянниками.

Вся эта суета занимала ее разум и тело. Она не могла сидеть дома, потому что знала – Пирс не придет. За завтраком Элис то и дело бросала мимолетный взгляд в окно и прислушивалась, не стукнет ли дверь. Ей не хотелось провести весь день в бесплодном ожидании.

Разумеется, он не придет. У него есть другие, более важные дела. Да и о чем им говорить? Совершенно не о чем.

Элис одна отправилась за покупками на Оксфорд-стрит и невольно провожала глазами всех встречных мужчин. Ее сердце екало каждый раз, когда это оказывался высокий стройный джентльмен, но потом она видела его лицо и понимала, что опять обозналась.

Элис с радостью вернулась на Портмэн-сквер. Прощаясь с ней, Аманда заплакала. Даже Мэри не хотела расставаться с тетей. Она обняла ее, поцеловала и сказала, что никогда не забудет те два дня, что провела с тетей Элис и мистером Уэстхейвеном.

– А почему мистер Уэстхейвен зовет вас Элли? – вдруг спросила Мэри.

– Потому что именно так называл меня Уэб. Ты забыла?

– Мне нравится это имя, – продолжала девочка. – Можно, я тоже буду звать вас тетя Элли?

И все-таки Пирс первым начал так к ней обращаться. Ей было четырнадцать лет, и она влюбилась в него со всей девичьей страстью.

– Элли с косичками, – сказал он однажды в воскресенье, когда они вышли из церкви, и дернул ее за косу. Потом подмигнул, явно не воспринимая ее всерьез, и продолжал кокетничать с восемнадцатилетней мисс Роут. Элис ненавидела мисс Роут до конца лета…

Ричард и Джарвис тоже взгрустнули, опечаленные ее отъездом. Брюс сокрушенно покачал головой.

– Тебе следовало приехать раньше, когда мы действительно нуждались в твоей помощи, – назидательно изрек он.

– Я приехала сразу, как только получила твое письмо. И, по-моему, мне удалось подбодрить детей.

– Это просто чудо, что они не простудились, ведь ты возила их по всему городу, когда они еще не оправились после болезни.

– Как видишь, ничего страшного не случилось. Ты напрасно волновался, Брюс.

– Даже не знаю, как я буду развлекать Мэри, когда ты уедешь, Элис, – пожаловалась Феба.

– У нее есть няня. И Джарвис наверняка не откажется разок-другой покатать ее по парку или сводить куда-нибудь еще, если ты его попросишь, дорогая.

– Ну, не знаю, – недовольным тоном произнесла миссис Карпентер. – А кстати, что случилось вчера? Аманда сказала, что Пирс опять отличился.

– Внезапно началась гроза, и ему пришлось уединиться с мисс Борден в гроте.

– Он сделал это нарочно, – заявил Брюс. – Ему всегда не хватало респектабельности.

– Значит, теперь он сделает ей предложение, – заключила Феба. – А может, уже сделал. Он уделяет этой девушке слишком много внимания.

– Да, – согласилась Элис.

– К сожалению, ее дядя занимается торговлей, – поджав губы, сказала Феба, – но зато отец был бароном. Конечно, мистер Уэстхейвен мог бы найти себе невесту получше, но он получит отличное приданое.

– Думаю, ты права, – опять согласилась Элис.

– А я уже было решила, что он ухаживает за Амандой, но он наверняка счел, что она недостаточно хороша для него. Он всегда был жутко высокомерным.

– Я бы все равно не отдал ему Аманду, – заявил Брюс. – Никчемный малый! Не понимаю, почему Уэбстер разрешал ему проводить столько времени в Чандлосе.

– Пирс и Уэб были как братья, – осторожно напомнила Элис.

– Ну и что? Он мог бы иметь больше уважения к твоему доброму имени, сестра. С тех пор как ты появилась в Лондоне, он не давал тебе проходу. Хорошо, что ты возвращаешься в Бат.

– Да, – она встала с кресла, – мне не терпится оказаться дома.

– Правда, я не представляю, чем ты там занимаешься, – скептически заметил Брюс. – И зачем тебе нужен этот дом, Элис? Перебирайся к нам – всегда будешь при деле. Во всяком случае, ты не можешь сказать, что я не предлагал тебе братскую заботу.

– Я никогда так не скажу.

Элис подошла к брату и поцеловала его в щеку.

– Ты напрасно отправляешься в путь с одной горничной, милая, – вмешалась Феба. – А вдруг на вас нападут разбойники?

– Значит, я лишусь бриллиантов, оставленных мне Уэбом, и денег. Не волнуйся за меня, Феба. Тебе и так хватает забот. Ты должна вывозить Аманду в свет.

– Это верно, – кивнула Феба, подставляя золовке щеку для поцелуя. – Тебе повезло, Элис: ты не знаешь, что значит быть матерью.

– Да, мне повезло.

Элис похлопала невестку по руке и направилась к двери.

Она провела за ленчем на полчаса больше, чем обычно, а потом вдруг решила переделать и без того безупречную прическу. Наконец все было готово, и Элис отправилась в путь. Рядом с ней сидела печальная Пенелопа – она рассталась со своим женихом-конюхом, который служил в лондонском доме Элис, но со временем должен был переехать в Бат.

«Ну, вот и все, – подумала Элис, закрывая глаза. – Теперь мне некого ждать. Придется успокоиться и жить дальше».

Она больше никогда не увидит Пирса, их отношения прерваны. Решившись провести с ним единственную ночь любви, она положила, конец давней дружбе.

Но она не жалела о своем выборе. Эта ночь оказалась сном наяву. Прожив девять лет в счастливом и благополучном браке, Элис даже не догадывалась, что на свете существует такая потрясающая, всепоглощающая страсть.

Она не так часто виделась с Пирсом после смерти Уэба, но дружба с ним была для нее очень важна. Теперь придется научиться жить без него.

Это будет непросто. Элис уже страшилась безбрежной, пугающей пустоты, ожидающей ее впереди. Скоро лондонские газеты сообщат о помолвке Пирса, а потом она будет гадать, счастлив ли он в браке, есть ли у него дети и сколько.

Возможно, он уже винит себя в том, что пришел к ней за утешением, не зная, что она сама хотела этой близости.

Она будет вспоминать эту ночь любви до конца своих дней. Пирс целовал ее, как никто другой. Он раздевал ее при свете свечей, прикасался губами, ладонями и пальцами к самым сокровенным местам, заглядывал ей в глаза, превращая боль и агонию в сладкий экстаз страсти.

Пирс держал ее в объятиях, баюкал и умолял о прощении.

Но за что его прощать? За то, что он подарил ей неземное блаженство?

Она никогда не пожалеет о том, что произошло. И не будет обвинять Пирса. Он пришел к ней не для того, чтобы ее соблазнить, и не сделал с ней ничего такого, чего она не хотела. Она тоже не виновата. Прошлой ночью она позволила мужчине войти в ее дом и лечь в ее постель. Она отдала ему всю себя, без остатка. Таких сильных ощущений она не испытывала даже со своим мужем.

Что же здесь постыдного? Она любит Пирса и всегда будет его любить. Пострадала только их дружба.

Но она переживет эту потерю. Смирилась же она со смертью Уэба, хоть и прожила с этим человеком целых девять лет. Сначала было больно, но она ни разу не пожалела о том, что вышла за него замуж. Точно так же она не станет жалеть о любовной близости с Пирсом.

Благодаря ему она познала ни с чем не сравнимые мгновения счастья.

* * *

Две недели спустя Элис все еще боролась с болью, говоря себе, что это неизбежная расплата за удовольствие.

Слава Богу, ей было куда возвращаться. В Бате жили ее верные друзья, которые интересовались семьей ее брата и охотно выслушивали столичные новости.

Элис, как и раньше, часто бывала в гостях, посещала библиотеку и ходила по магазинам, пытаясь забыть недавнее прошлое.

Андреа Поттер поддразнивала ее, намекая на сэра Клейтона Лансинга:

– Когда ты уехала в Лондон, он напоминал рыбу, вытащенную из воды. На него было жалко смотреть. Никто не удивился, когда он отправился за тобой, заявив, что нуждается в смене обстановки и светских развлечениях. Но мы-то знали, зачем он туда едет.