Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Констанция (Книга 4)

ModernLib.Net / Сентиментальный роман / Бенцони Жюльетта / Констанция (Книга 4) - Чтение (стр. 7)
Автор: Бенцони Жюльетта
Жанр: Сентиментальный роман

 

 


      И вот сейчас уже две женщины стояли на коленях друг перед другом и смотрели одна другой в глаза. Во взгляде королевы была мольба.
      - Констанция, сжальтесь, сжальтесь надо мной! Простите, я сама не знаю, что говорю... я вам просто завидую. Уходите, уходите... - как будто в забытьи страстно шептала королева. - Уходите... - она несильно
      Отталкивала Констанцию, но все равно продолжала сжимать ее ладони, уходите...
      Констанция встала, поклонилась и пошла к выходу, убыстряя и убыстряя шаги.
      "Зачем я пошла в церковь? Это не принесло мне никакого успокоения", думала она, выходя на улицу и вдыхая прохладный, уже ночной воздух.
      А королева осталась стоять на коленях, повернувшись спиной к алтарю, глядя на голубеющий проход, где растворилась фигура графини де Бодуэн, женщины, которую так страстно любит король Пьемонта Витторио, ее муж, человек, с которым она была обвенчана, человек, от которого у нее уже большой сын.
      - Господи, зачем ты ослепил короля? Господи, зачем эта женщина появилась у нас в Турине? Господи, я прощаю ее, прощаю, я не держу на нее зла. Ведь она сильная и дай ей силы устоять, излечи короля от этого страшного недуга, верни его мне, верни, господи! - шептала королева, глядя на голубеющий дверной проем, на едва заметную капельку звезды.
      И королева почувствовала, что свет далекой звезды как игла ранит ее прямо в сердце.
      - Боже, дай мне силы вытерпеть все это! Спаси короля и наследника, дай нам всем сил и дай сил графине де Бодуэн, она мужественная женщина.
      Королева поднялась с колен и уже повернувшись к алтарю, осенила себя крестным знаменем. А потом еще долго, будто изваяние, стояла посреди пустой церкви, ее губы беззвучно шевелились и с них как едва различимый шелест слетали слова...
      ГЛАВА 7
      Дни тянулись за днями, бесконечные и однообразные и каждый последующий был похож на предыдущий. Констанция была измучена ожиданиями, предчувствиями, все ее существо охватилостранное беспокойство. Она вскакивала среди ночи, едва заслышав стук копыт по мостовой, подбегала к окну, отодвигала тяжелые шторы и смотрела. Это был не Арман, это проехал ночной дозор, промчаласькарета кого-нибудь из придворных, прогрохотала повозка опаздывающего негоцианта.
      "Боже, когда же он вернется? Когда? И писем нет и известий я уже давно не получала. Неужели Арман бросил меня на произвол судьбы, неужели он забыл обо мне и не спешит вернуться в свой дом к своему сыну?!"
      Хотя Констанция прекрасно знала, что Мишеля уже давно нет в этом доме, что старая графиня увезла его в загородное поместье и она сама, мать, не видит своего родного ребенка. Ее сон был беспокоен. Едва сомкнув глаза, Констанция тут же просыпалась, надевала халат и опершись на подоконник, подолгу смотрела во двор.
      Ничто не могло ее развлечь - ни чтение, ни занятие рукоделием, все быстро надоедало молодой женщине. Ее душа томилась словно птица в клетке. Она хотела как можно скорее вырваться на свободу, но понимала, что это невозможно, потому что она жена графа де Бодуэна и навсегда останется ею.
      "Ну почему же он не едет?" От придворных она слышала, что ее муж уже давным-давноничем не занимается в Мадриде, а ждет разрешения короля на возвращение. Никаких серьезных поручений престола он там не выполняет.
      "Тогда зачем король так мучает меня и Армана?" Констанция задавала себе этот вопрос и тут же находила на него ответ: король обезумел и делает все, чтобы разлучить ее с мужем, делает все для того, чтобы сломить волю Констанции, чтобы заставить женщину добровольно прийти к нему.
      - Но нет, этого никогда не будет, никогда и ни за что! - повторяла Констанция одни и те же слова, словно молитву, по многу раз на день.
      Вот и сейчас, ночью, она металась на подушках не в состоянии уснуть. Она пробовала молиться, читать Библию. Но ни слова святого писания, ни ее страстные молитвы не приносили успокоения. Душа пребывала в смятении.
      И вдруг Констанция услышала далекий стук, который приближался. Она приподнялась на локоть и прислушалась:
      "Да, это карета! - произнесла она и вскочила с постели, на ходу набрасывая на плечи шелковый халат. - Это карета, только бы она завернула во двор их дворца, только бы завернула!" Она припала горячим лбом к ледяному стеклу и стала следить. И действительно, карета, запряженная шестеркой белых лошадей нанесколько Мгновений застыла у ворот, а затем неторопливо въехала во двор.
      Констанция едва не потеряла сознание, едва не лишилась чувств, так сильно забилось в груди сердце, так резко кровь ударила в голову.
      "Боже, да это же Арман! Чего он медлит? - Констанция отошла от окна и прижалась спиной к стене. - Действительно, это мой муж!" Она подбежала к своему туалетному столику, схватила склянку с духами и стала торопливо лить ароматную жидкость себе на плечи. "Арман, Арман, муж мой вернулся!"
      Она все еще не решалась броситься ему навстречу, все еще не верила, что это действительно он. Она бросилась в соседнюю комнату, но остановилась прямо перед дверью, не в силах прикоснуться к ручке и выйти на балюстраду. Она слышала неторопливые шаги, и ее сердце, казалось, не выдержит. Но вместотого, чтобы броситься к двери, она бросилась прочь, в другую комнату и спряталась за колонну.
      Тяжелая бронзовая ручка медленно повернулась, и дверь бесшумно отворилась. Одетый в дорожный кафтан, в шляпу, на которой поблескивали капли дождя, в дверном проеме стоял граф де Бодуэн.
      Констанция подбежала к постели, отбросила одеяло, села и замерла, словно каменное изваяние. Ее сердце так бешено колотилось в груди, что казалось, еще мгновение и оно вырвется наружу.
      - Успокойся, успокойся, - шептала сама себе женщина, - веди себя увереннее, ничего страшного не произошло, просто приехал муж, которого ты любишь, который может тебя защитить, увезти из Пьемонта куда-нибудь далеко. Успокойся, успокойся, - Констанция даже сжала дрожащие руки коленями.
      Граф де Бодуэн медленно осмотрелся, потом снял шляпу и нерешительно двинулся вперед.
      - Констанция, Констанция! - наконец-то граф де Бодуэн произнес имя своей жены.
      Но голос мужчины звучал как-то прохладно. Он произносил имя своей жены и как будто бы даже не верил, что она может находиться где-то здесь, рядом, в доме.
      - Констанция! - чуть-чуть громче повторил Арман.
      - Наконец-то! - как птица спрывается с ветки, Констанция сорвалась с места и бросилась в соседнюю комнату. - Наконец-то! Наконец-то! задохнувшись, выкрикнула она и замерла.
      Арман смотрел на нее как-то очень странно, сжимая в руках широкополую шляпу.
      - Это ты? - глядя на жену и как бы не веря собственным глазам, произнес граф де Бодуэн.
      - Да, - коротко выдохнула Констанция. Она надеялась, что Арман тут же бросится к ней, заключит в объятия, будет шептать ей на ухо слова любви.
      Но граф де Бодуэн даже не двинулся с места. Констанция опустила голову и пройдя рядом со своим мужем, вошла в другую комнату, затворив за собой дверь.
      - Констанция! - услышала она тихий голос графа де Бодуэна. Он жадно втянул терпкий аромат духов. И в этот момент Констанция все поняла: ей стало абсолютно ясно, почему Арман так долго не ехал из Мадрида, почему его письма были такими прохладными и почему сейчас он, как истукан, стоит посреди комнаты.
      Она застонала как смертельно загнанный зверь и ее сердце наполнилось ледяным холодом.
      - Он меня предал, он даже не собирался меня защищать, а приехав в дом, он был уверен, что меня здесь не будет. Он мне не верил, он надеялся, что я не смогу противостоять королю, я, Констанция Аламбер, паду к ногам короля. Что ж, ты этого хотел, все хотят этого, кроме меня. Хорошо, хорошо, я поступлю так, каквы желаете, но пусть никто не ждет от меня пощады - никто! Констанция бежала по галерее, ее платье развевалось, сердце билось в груди, но Констанция не останавливалась.
      Она выскочила на крыльцо. Холодный ветер хлестал ее по лицу, но она даже не обращала на него внимания. Подбежав к кучеру, она приказала:
      - В Ривали! В Ривали! Немедленно!
      - Нельзя! Нельзя! - запротивился кучер. - Лошади измотаны, еле стоят на ногах.
      - В Ривали! - истерично крикнула Констанция, забираясь в карету. Немедленно! Немедленно к королю, я приказываю!
      Кучер покорно, но с явной неохотой взобрался на козлы, щелкнул кнутом и шестерка лошадей побежала.
      - Скорее! Скорее! - торопила кучера Констанция. Арман стоял посреди комнаты, глядя на пылающую свечу. Он смотрел, как стекает расплавленный воск, на его лице блуждала сокрушенная улыбка, будто его кто-то обманул. Он терзал в руках и без того уже измятую шляпу, продолжая смотреть на трепещущий огонек свечи. Он слышал, как застучали по мостовой колеса кареты, как зацокали копыта лошадей, как звонко выстрелил кнут кучера.
      - Интересно, интересно, интересно, - трижды произнес одно и то же слово граф де Бодуэн, - неужели она решилась?
      А Констанция в это время мчалась в Ривали, в загородный дворец короля. Ее лицо было мрачно, глаза горели каким-то дьявольским огнем, пальцы дрожали, высокая грудь вздымалась, дыхание было прерывистым. И трудно было понять, то ли по ее лицу стекают капли дождя, то ли это слезы.
      Наконец, карета графа де Бодуэна, проехав мрачную аллею высоких старых платанов, въехала во двор и остановилась у ограды. Констанция даже не стала дожидаться, когда кучер откроет дверь, сама с силой толкнула ее, выпрыгнула на раскисшую землю и бегом заспешила к дому, в котором ярко были освещены только два окна. Она даже не стала дожидаться, пока слуга в накинутом на голову плаще поможет открыть железные решетчатые ворота, сама навалилась на них всем телом, и они со скрипом отворились. Зацепившись за крюк рукавом платья, Констанция оглянулась, а потом свирепо рванула руку на себя так, что кусок ткани с треском оторвался и остался болтаться на крюке.
      Ни на что не обращая внимания, Констанция заспешила к крыльцу. Услужливый охранник мгновенно распахнул перед Констанцией дверь.
      Она оказалась в теплом помещении, освещенном слабым светильником. Она огляделась по сторонам, как бы решаясь, куда идти в первую очередь и тут же вспомнила два освещенных окна на втором этаже.
      "Наверное, король там".
      Она быстро вбежала по ступеням на второй этаж, на несколько мгновений застыла перед дверью, затаив дыхание, а затем, уже окончательно решившись, положила руку на ручку двери и толкнула ее.
      Король Пьемонта Витторио сидел в глубокой задумчивости, склонившись над шахматной доской. Он уже сбился со счета, какую партию играет сам с собой. Дверь открылась неслышно, но потянуло сквозняком и язычки огня на свечах затрепетали.
      Король медленно повернул голову и его глаза расширились: в двери стояла Констанция в шелковом ночном халате. Ее каштановые волосы были мокрыми и от этого казались черными, как крыло ворона. Ее глаза сверкали, пухлые губы подрагивали.
      - Это я, - выдохнула Констанция, прижимая руку к бешено колотящемуся сердцу.
      Король довольно долго сидел, глядя на графиню де Бодуэн, не в силах прийти в себя, собраться с мыслями. Он что-то хотел сказать, потом передумал. Его губы двигались, будто бы он бормотал какие-то слова. Улыбка сменялась гримасой удивления, разочарования, изумления. Глаза короля были широко открыты и в них трепетало отражение свечей. - Я... - наконец-то произнес король Пьемонта Витторио, медленно поднимаясь из-за низкого столика с черно-белыми костяными фигурами. - Вы голодны? - вдруг растерянно улыбнулся король Витторио и виновато поклонился Констанции. - Все готово, он скосил глазами, указывая на небольшой столик, сервированный к позднему ужину.
      Затем вдруг, будто бы к нему снова вернулось самообладание, король подошел к столику и принялся открывать крышки на кастрюлях. Но все это время он не отрываясь смотрел на Констанцию. Король Витторио смотрел на нее так, будто все еще не верил в то, что Констанция реально присутствует в его доме, что онастоит всего в нескольких шагах от него.
      Король даже несколько раз растерянно моргнул глазами, как бы прогоняя или проверяя, не видение ли перед ним, ни его ли изнуренный ожиданием рассудок рисует такие странные видения.
      - Суп из крабов, - растерянно улыбаясь, проговорил он, гремя серебряной крышкой.
      - Суп? - повторила за королем Констанция, явно не понимая, что здесь происходит.
      - Да-да, графиня, суп из крабов, а еще утка с трюфелями. У меня все готово к вашему приходу. "Все готово" - как эхо в ущелье звучал голос короля, повторившего дважды одну и ту же фразу. - Вы, графиня, думаете, я все забыл?
      - Не надо говорить, - вдруг обронила Констанция, - только не сейчас, она покачала головой.
      Король Витторио улыбнулся, наконец-то он поверил в то, что Констанция реально существует, что она действительно сама добровольно пришла к нему, чтобы стать его возлюбленной, чтобы утолить его печаль.
      Констанция стояла на пороге, не решаясь войти в комнату. Тогда король, словно его толкнули, сорвался с места и подбежал к столику, на котором стояли стеклянные кувшины с тонкими горлышками, наполненные разными винами, схватил первый попавшийся под руку и быстро наполнил высокий бокал. Вино было ярко-красное, словно кровь.
      Как только король наполнил второй высокий бокал, он вздрогнул, услышав грохот. Он медленно повернул голову и увидел: Констанция вошла в комнату и захлопнула за собой дверь. Она была действительно прекрасна. Ее грудь вздымалась, губы подрагивали, а глаза сверкали. На бледных щеках горел румянец, а темные волнистые волосы были растрепаны.
      Констанция, увидев бокал с вином в руках короля, быстро подошла и буквально вырвала, едва не расплескав напиток на пол. Она тут же, ничего не говоря и глядя прямо в глаза королю Витторио, жадно осушила бокал, выпив все вино на одном дыхании. А король Витторио лишь пригубил свой бокал.
      - Место, где мы будем жить, вы, графиня, наверное, осмотрите несколько позже.
      Констанция ничего не ответила, она судорожно сглотнула, чувствуя, что ей душно. А потом взяла бокал из рук короля и допила вино.
      - Для вас, графиня, все было готово уже давным-давно, - каким-то будничным и спокойным голосом сказал король Витторио.
      Констанция тяжело перевела дыхание и приложив руку к груди, замерла.
      "Боже, - вдруг мелькнула догадка, - Боже, а где же мой фамильный медальон? Где он? Ах, да, он остался во дворце, в маленькой шкатулке. Может быть, хорошо, что его нет со мной, ведь это фамильная вещь и лучше пусть жемчужина не увидит моего позора и унижения". - Я верю вам, - наконец Констанция ответила на слова короля.
      - Я знал, что вы мне поверите.
      Мужчина и женщина посмотрели в глаза друг другу. Король Витторио, явно не зная, что делать, опустил глаза, а затем резко обернувшись, подошел к высокой белой двери, украшенной золоченой резьбой, немного помедлил, а затем положил руку на прохладное дерево и толкнул дверь от себя.
      Констанция поставила бокал на столик и двинулась в соседнюю комнату. Она застыла на пороге, с изумлением оглядывая интерьер. Жарко пылал камин, вся мебель была подобрана с безупречным вкусом - кресла, диван, столики, картины на стенах, старые портьеры. Но больше всего Констанцию удивило огромное ложе под красным шелковым балдахином, который держался на четырех черных витых столбах. У изголовья в золотых канделябрах горело по семь свечей.
      - Я никогда не собиралась этого делать, - прошептала Констанция, глядя на ложе.
      - Я знаю, - сказал король Витторио и робко, будто юноша, не искушенный в любви, прикоснулся к плечу Констанции. Та нервно дернулась и отошла от короля. Она остановилась у жарко пылающего камина, обхватив плечи руками. Король смотрел на свою возлюбленную. Констанцию знобило, ее бросало то в жар, то в холод, она никак не могла прийти в себя после принятого решения. Но назад уже отступать было поздно, да и неимело смысла, ведь все, кто был ей дорог, все, на кого она рассчитывала, ее предали. И даже она сама предала себя, так что теперь ее судьба была предрешена.
      Констанция зябко повела плечами, глядя в колышущиеся языки пламени и почему-то вспомнила ту ночь, когда король Витторио тайно пробрался в ее дворец, вспомнила, как она от страха урониласветильник и такие же языки пламени плясали рядом с ее ногами.
      "Гореть мне в аду, гореть моей грешной душе в аду, - вдруг подумала Констанция и на ее губах появилась странная улыбка. - Что ж, если я это заслужила, то буду гореть. Но каяться в содеянном яне буду. Видит бог, я не хотела совершать этот поступок, не хотела, меня вынудили".
      - Констанция, - вдруг послышался голос короля, - вы не хотели бы переодеться?
      Констанция медленно обернулась, и король Витторио вздрогнул: по щекам его возлюбленной текли слезы. - Ваше величество, в этом нет необходимости, надменно улыбнувшись, произнесла Констанция и подняв руки, стала снимать застежку.
      Она все время смотрела на короля, как бы все еще надеясь, что король передумает и отправит ее домой. Но в то же время она знала, что это не произойдет. Массивный костяной гребень упал к ногам, туда же упалаизящная защелка. А Констанция, встряхнув головой, улыбнулась. Копна волнистых каштановых волос рассыпалась по ее точеным плечам.
      И у короля Витторио даже перехватило дыхание, ведь о подобном он мог только мечтать, видеть во сне, воображать. А сейчас эта женщина была рядом. Сделай шаг, протяни руку - и можно утопить пальцы в этих каштановых волнах, можно пропустить пряди волос сквозь пальцы, ощутив их холодок и волнистую мягкость.
      "Как она прекрасна!" - подумал король.
      Констанция, наклонив голову, еще раз тряхнула головой, затем посмотрела на короля. Но сейчас она уже смотрела на него не как жертва, а как победитель на побежденного.
      Граф де Бодуэн долго, очень долго стоял посреди комнаты, глядя на горящую свечу, наблюдая, как стекает расплавленный воск и застывает. Он все так же продолжал терзать в руках свою черную дорожную шляпу.
      Но тут словно что-то ударило его в грудь. Он вздрогнул и по щекам графа де Бодуэна побежали слезы. Он несколько мгновений покачивался из стороны в сторону, потом брезгливо отбросил шляпу и помчался вниз.
      - Коня! Коня! - неистово закричал он, перескакивая через несколько ступенек.
      Слуги мешкали, не до конца понимая, чего же хочет от них хозяин.
      - Я сказал коня! Мерзавцы, всех уничтожу, всех убью! Коня! Наконец к крыльцу подвели коня. Граф де Бодуэн даже не касаясь ногой стремени, вскочил в седло и яростно стегнул коня. Жеребец поднялся на дыбы и сорвался с места. Припав к шее, граф де Бодуэн продол-хал нещадно стегать своего скакуна.
      - Скорее! Скорее! Черт тебя побери, что ты плетешься, как мертвый!
      Хотя конь мчался изо всех сил, графу де Бодуэну казалось, что он стоит на месте и ничто не движется вокруг.
      - Да скорее! Скорее же! Дьявол, лети! Может быть, я еще успею ее догнать!
      Разбрызгивая грязь, не обращая внимания на поздних прохожих, которые шарахались в стороны от бешено несущегося всадника, Арман мчался к загородному дворцу короля.
      - Будь ты проклят! - кричал граф де Бодуэн, непонятно к кому обращая проклятия, то ли к жеребцу, то ли к королю Пьемонта Витторио, то ли к самому себе.
      Мелькали дома, деревья, тускло светящиеся фонари. - Быстрее! Быстрее!
      Струи дождя яростно хлестали графа, он промок до нитки, но и не думал останавливаться.
      - Быстрее! Быстрее!
      Графу казалось, что он видит карету, слышит цокот копыт, стук колес по корням деревьев. Жеребец уже хрипел, с морды падали клочья пены. Граф де Бодуэн уже не понимал, где он находится и сколько времени длится его яростная скачка. Пронзительный ветер гнал низкие тяжелые облака. Время от времени в разрывах туч появлялись звезды и выщербленный осколок луны.
      - Боже, неужели я опоздаю? Неужели будет поздно, и я потеряю свою возлюбленную? Почему я так слаб? Почему господь не дал мне сильной воли? Почему Констанция, женщина, могла так долго сопротивляться, а я сломился сразу же? Почему я предал свою жену, а она меня нет? Как нет, но ведь она уехала к королю, - сам себе ответил на вопрос граф де Бодуэн. - Но ведь она была вынуждена это сделать, она поступила так, потому что мы все оказались бесчувственными и слабыми! Мы сами толкнули ее в пропасть,отдали ее на растерзание! А теперь я пытаюсь это исправить и может быть, господь будет ко мне милостив, может быть, я смогу нагнать Констанцию и удержать от этого страшного шага. Я буду валяться в ее ногах, буду просить прощения, и я уверен, Констанция все поймет и будет ко мне милостива. Только бы я успел! Только бы я успел!Графу де Бодуэну дорога в загородный дворец короля показалась бесконечной, длиннее, чем дорога от Мадрида до Турина.
      А Констанция уже поднялась из постели короля и пошатываясь, двинулась к большой золоченой ванне, спрятанной за невысокой ширмой. Переступив через край, она медленно погрузилась в воду и даже закрыла глаза от блаженства.
      Король Витторио потянулся, облокотился на локоть и посмотрел на Констанцию. Он видел ее силуэт, видел точеный профиль, высокую грудь, и на его губах появилась самодовольная улыбка. Наконец-то эта недоступная красавица, эта мечта стала реальностью и принадлежала ему. Правда, она просто принадлежала ему, не отвечая на ласки, а всего лишь покорно отдавшись, как слабый и беспомощный отдается сильному. Но король Витторио знал, что придет время, и Констанция полюбит его. Эта женщина не сможет устоять, она ответит на его чувства такими же сильными и страстными чувствами.
      И от этого король Витторио почувствовал прилив радости. Казалось, жизнь вновь вернулась к королю Пьемонта. Его глаза радостно и возбужденно сверкали, на губах блуждала самодовольная улыбка.
      Он потянулся к большому блюду, взял сочную грушу и жадно впился в нее зубами.
      - Констанция, - обратился король к графине де Бодуэн, потягиваясь в постели.
      - Только не приближайтесь ко мне, оставайтесь в постели, - холодно и как-то отстраненно сказала Констанция, предупредив желание короля подняться и подойти к ней.
      Король покорно кивнул, продолжая жевать сочную мякоть.
      - Вам придется дать мне все то, что я пожелаю, все то, что мне понадобится.
      - Конечно, конечно! - воскликнул король Витторио, удобнее устраиваясь на большой подушке. - Все что ты хочешь, ты получишь.
      - Благодарю, - прозвучало в ответ.
      - Что-нибудь еще? - жуя грушу, поинтересовался король Витторио.
      - Да, - быстро ответила Констанция, как бы не давая времени королю Витторио передумать и отказаться от своих слов.
      - Ну что ж, я слушаю, говори свои просьбы и они будут исполнены.
      - Я хочу, чтобы все члены семьи моего мужа были наказаны.
      - Как это все? - король привстал на локти и рассеянно улыбаясь, посмотрел на Констанцию, но он встретил такой жесткий и решительный взгляд, что тут же отвернулся.
      - Да, все члены моей семьи должны быть уволены со службы.
      - Это вам очень нужно? - спросил король.
      - Да, это просто необходимо.
      - Ну что ж, - король на несколько мгновений задумался, улыбка исчезла с его лица, - считай, Констанция, что они больше у меня не служат, - зубы короля вновь впились в мякоть груши.
      - Еще я хочу, чтобы они всю оставшуюся жизнь жили в своем загородном поместье вместе со своими свиньями и овцами и никогда не появлялись в Турине.
      - Твоя просьба будет исполнена, ты никогда их больше не увидишь.
      - А этот священник, дальний родственник графини Де Бодуэн, тоже должен быть изгнан и выслан из королевства!
      - Старый священник Скалео? - король пожал плечами и недовольно поморщился, но он прекрасно понимал, что Констанция будет до конца стоять на своем. - Что ж, если тебе это нужно, то и это будет исполнено, считай, что он уже изгнан.
      Констанция злорадно улыбнулась, продолжая намыливать плечи.
      - Какие еще будут просьбы? - сплевывая косточку, осведомился король Пьемонта Витторио, усаживаясь на ложе и прислонившись головой к высокой резной спинке.
      - Не спешите, я подумаю.
      Констанция несколько мгновений напряженно думала, но король Витторио ее опередил:
      - А ваш сын?
      Констанция вздрогнула, будто прикоснулась к чему-то горячему.
      - Мой сын... мой Мишель... - тихо произнесла женщина, - моего сына у меня забрали, - громко сказала она, обращаясь к королю. - А разве вы не знали об этом?
      Король замялся, не решаясь ответить. Он вертел в руке огрызок и морщил лоб.
      - Вскоре мой сын забудет обо мне, если у него будет достаточно собак и кошек, с которыми он сможет играть.
      - Я... - король хотел сказать, что в принципе, он не причастен к тому, что у Констанции забрали сына, но она не дала ему договорить.
      - С сегодняшнего дня, ваше величество, существую только для вас и не хочу знать, где находится мой сын и что с ним.
      Король поежился - таким холодом повеяло от этих слов женщины. Но в то же время что-то радостное шевельнулось в его сердце: "Она принадлежит мне и только мне и всегда будет моей и будет принадлежать мне! Куда бы я ни пошел или ни поехал, она будет следовать за мной, она будет подле меня всегда, в любой момент. Стоит мне только захотеть, и она окажется рядом!"
      - А как поступить с графом де Бодуэном, вашим мужем?
      Констанция встала из ванной, приподнялась над ширмой, положила на нее локти и с любопытством взглянула на короля.
      - Он может продолжать служить, может даже сегодня приступить к выполнению своих обязанностей. Ведь он же постельничий короля, не правда ли? Я не ошибаюсь?
      - Да, - недоуменно пожав плечами, промолвил король Витторио.
      - Вот и я говорю, что он всего лишь постельничий, пусть им остается. Ему нравится служить королю, нравится исполнять всякие секретные миссии, пусть продолжает их исполнять. И вам, ваше величество, больше никогда не придется отправлять его с разными секретными миссиями в Мадрид или Рим. Он меня больше неинтересует и больше для меня не существует. Его нет, он исчез, он превратился в самого обыкновенного слугу, самого заурядного и обыкновенного.
      - Что-нибудь еще? - король задал вопрос и сам пожалел об этом.
      - Да, еще. Дворец, в котором я жила.
      - Что дворец? - король удивленно повернул голову, скосив взгляд на Констанцию. - Мебель, картины, моя одежда, шторы, скатерти, простыни... да-да, ваше величество, даже простыни - все это должно быть сожжено, в этом дворце никто не должен жить. Я не желаю, чтобы пока я жива, кто-нибудь занимал этот дворец.
      - Что-нибудь еще? - уже строго спросил король Витторио.
      - Может быть, - дерзко ответила Констанция, - я потом подумаю и решу.
      А в это время бешено настегивая жеребца, граф де Бодуэн уже мчался по темной старой аллее. Он не обращал внимания на мрачные деревья, на ветви кустарников, хлеставшие по лицу. Наконец, он увидел белеющий в темноте загородный дворец короля Пьемонта Витторио и, натянув поводья, остановил лошадь.
      Некоторое время граф де Бодуэн, подставляя разгоряченное лицо струям дождя, покачивался в седле, потом, как бы превозмогая боль, соскочил на землю. Медленно, держа коня за повод, он побрел к железной ограде. Ворота были заперты.
      Граф де Бодуэн наконец-то осознал всю бессмысленность своей затеи, понял, что опоздал, хотя и ненамного на какой-нибудь час или полтора. Но этот час или полтора все решили в его жизни. Он видел ярко освещенные окна на втором этаже, видел как несколько раз мелькнула обнаженная Констанция и вцепившисьруками в мокрые, холодные прутья ограды, граф де Бодуэн заскрежетал зубами, а потом зарыдал и как маленький ребенок медленно опустился на траву, судорожно рыдая и размазывая кулаками слезы по щекам.
      - Констанция, Констанция, Констанция, - шептал граф де Бодуэн, как будто произнося это имя, он мог вернуть жену. - Констанция, я тебя люблю, люблю больше всего на свете! Вернись! Вернись! Брось короля, я увезу тебя, увезу далеко из Пьемонта, из Турина, увезу на край земли туда, где мы с тобой будем счастливы изаберем сына!
      Конь, приблизившись к графу де Бодуэну, уткнулся ему в плечо. Граф де Бодуэн испуганно оглянулся, потом встал на ноги, обнял своего коня за шею и уткнувшись ему в гриву, пропахшую потом, продолжал шептать:
      - Констанция, Констанция, я тебя люблю. Конь стриг ушами, стучал копытами о землю и слизывал шершавым языком слезы с ладоней своего хозяина.
      Констанция сидела в кресле, укутавшись в пеструю восточную шаль. Она держала в руках бокал вина и время от времени поглядывала на короля Витторио, который смотрел на нее взглядом, полным любви. Ей не хотелось разговаривать, она чувствовала к себе, к своему телу, какое-то странное легкое отвращение. Всю своюжизнь она была уверена, что настоящее удовольствие от близости с мужчиной можно испытать только тогда, когда ты его любишь. А сейчас у Констанции появилось странное чувство, она понимала, что даже не любя короля Витторио, ей было приятно с ним, что ее душа была против, а тело, живя какой-то своей жизнью, тело, истосковавшееся по любви, тянулось к королю. А король был неистов и неутомим.
      "Боже, в какую пропасть я падаю! Какие злые силы разрывают мою душу и мое существо на части! - подумала Констанция, жадно припадая к бокалу с пунцовым вином. - За что мне такая пытка, за что такое наказание? Я предала все. Но ведь и все предали меня! Имела ли я право так поступить? Нет, Констанция, - ответила она сама себе и тут же горькая улыбка появилась на искусанных губах, - имела я право на подобный поступок. Имела. И если бы богу было угодно, я поступила бы иначе. Но может быть, он в этот моментотвернулся от меня?" Констанция поднялась с кресла, подошла к окну и припала горячим лбом к холодному стеклу. Она видела, как за высокой решетчатой оградой, медленно, словно привидение, словно смерть,движется всадник на белом коне."Кто бы это мог быть в такой проливной дождь?" подумала Констанция, и тут ее сердце судорожно сжалось и забилось в груди.
      - Нет, этого не может быть, - прошептала она, - а если да, то уже поздно. Поздно, Арман, поздно.
      Она прикоснулась горячими, в кровь искусанными губами к стеклу, шепча всего лишь одно слово:
      - Поздно, поздно, поздно...
      ГЛАВА 8
      Не прошло и недели, как король Пьемонта Витторио принялся исполнять данные Констанции обещания.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15