Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Пираты (№2) - Радость пирата

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Беннет Констанция / Радость пирата - Чтение (стр. 5)
Автор: Беннет Констанция
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Пираты

 

 


— Что-то не так, сэр?

— Все так, Марко, — откликнулся Майлз.

Сейчас он готов был возненавидеть себя за то, что, принимая решение, руководствуется не столько интересами дела и близких, сколько собственными низменными желаниями. «Быть может, я слишком долго разыгрываю негодяя и настолько сжился с этим образом, что уже потерял собственное лицо, — подумал он. — Быть может, мисс Уайком права, и я на самом деле стал тем, за кого она меня принимает, — злобным чудовищем, грязным животным, ибо лишь существа, недостойные называться людьми, могли бы вынашивать подобные планы».

— Прошу прощения, капитан, но та бухта, в которой мы стояли, когда принимали на борт господина доктора и леди, совсем рядом. Надо ли мне отдавать приказ команде спускать паруса?

Майлз ответил не сразу. Два чувства боролись в нем. Медленно, как бы нехотя, он проговорил:

— Да, нужно, и сообщи Спанглеру, что я хочу с ним переговорить.

Дальнейшие приказания Майлз отдавал уже совсем другим тоном: быстро, уверенно и четко. Решение принято окончательно и пересмотру не подлежит. Он высадит пленников на берег вместе со Спанглером, дав ему приказ разыскать герцога и герцогиню и предупредить их об опасности.

Такое решение теперь представлялось единственно правильным и достойным выходом из создавшегося положения. Что бы там ни думала о нем мисс Уайком, Майлз не был бесчестным проходимцем, и, быть может, самым важным для него было то, что он умел держать слово и органически не был способен на подлость. Он отпустит свою златовласую пленницу на свободу, а там, какой бы грязью она его ни поливала, каким гадким ни считала, она никогда не сможет сказать, что Майлз Кросс не человек чести.

Марко быстро передал распоряжение капитана и вернулся к штурвалу вместе со Спанглером. Рассудительный, неглупый матрос не стал возражать против плана капитана. Спанглер неплохо знал здешние места и не сомневался в том, что сможет разыскать герцога и затем вернуться в Америку на любом из пассажирских судов, тем более что капитан ссудил его для этого приличной суммой золотом.

Передав штурвал Марко, Майлз сошел с капитанского мостика, намереваясь спуститься вниз, чтобы сообщить мисс Уайком и доктору о том, что вскоре им предстоит покинуть корабль. Майлз сам удивился тому, как у него сразу стало легко на душе. Много лет он старался уверить себя в том, что мнение о нем посторонних — ничто. Пусть себе считают его негодяем и Мерзавцем. Откровенно говоря, до сих пор его порой даже забавлял страх, который он внушал непосвященным, но отчего-то презрение этой миниатюрной молоденькой женщины больно ранило его, и возможность доказать ей, как она заблуждается, оказалась для Майлза даже важнее безопасности родных. И хотя он отчетливо понимал, что впоследствии может пожалеть об этом решении, сейчас он чувствовал себя куда веселее, чем несколько минут назад.

Почти бегом Майлз достиг каюты, в которой до ранения жил Джудсон, и вдруг остановился как вкопанный. Он велел Курту запереть дверь, но ключа в замке не было. Майлз толкнул дверь, и она открылась.

— Мисс Уайком? — позвал Майлз, но ответом ему была тишина.

В два прыжка он преодолел трап.

— Курт! — заорал Кросс, влетев на палубу подобно пушечному ядру.

— Я здесь, капитан. — Еле живой от страха, юнга вытянулся перед капитаном.

Схватив юношу за плечи, Майлз принялся трясти его:

— Где она? Где она?

— Кто, сэр? Леди доктор?

Глаза у мальчонки от страха стали как блюдца.

— А что, на корабле есть другая женщина? — рычал Майлз. — Разумеется, леди доктор! Где мисс Уайком?

— Я отвел ее в каюту, сэр, — пролепетал Курт. Вид у него при этом был невероятно жалкий.

— Ты запер ее, как тебе приказали?

Мальчик отвел глаза:

— Она дала мне слово, что никуда не выйдет из каюты.

— Проклятие! — Майлз отшвырнул Курта. — Имей в виду, тебе это с рук не сойдет! — с угрозой в голосе прошипел Майлз. — Макарди! Спанглер! Депроу!

Трое матросов, мгновенно бросив свои дела, побежали к капитану. Остальные, боязливо косясь на Кросса, продолжали выполнять работу, гадая, что так вывело из себя их командира.

— Мисс Уайком нет в каюте! — бросил Майлз. — Я хочу, чтобы ее нашли! Немедленно! Обыщите все судно, дюйм за дюймом! Если ей удалось ускользнуть с корабля, когда шла погрузка оружия, имейте в виду, ваши головы полетят с плеч! Клянусь, пощады не будет!

Матросы кинулись врассыпную. Деп и его люди бросились искать в каютах, крошечных, похожих на пчелиные соты, клетушках. Спанглер и его команда отправились в трюм. Сам Майлз проверил все помещения нижней палубы, оставив без ответа шквал вопросов доктора Копели.

Оги и вверенные ему матросы обыскивали палубы корабля, между бухтами канатов и бочками с водой.

По мере того как продолжались поиски, Майлз все меньше верил в то, что мисс Уайком вообще будет найдена. Какой, право; смысл в том, чтобы прятаться на борту корабля? Смущенный и до глубины души несчастный, Курт доложил о пропаже своих вещей. Впрочем, это сообщение принесло мало пользы. Одетая в более удобную и легкую одежду, Александра Уайком могла спокойно доплыть до берега или даже добраться в одной из лодок. В темноте ее бы приняли за Курта. А если все было именно так, тогда она наверняка знает о том, что Эрик и Кэтлин Кросс напрямую задействованы в противозаконной миссии. Конечно же, она поднимет шум, и в результате герцог и герцогиня окажутся в руках властей. Что будет дальше… От этой мысли у Майлза мороз пробежал по коже.

Полный дурных предчувствий, Кросс поднялся наверх, на кормовую палубу; Оги между тем успел проверить все шлюпки и, мрачно насупившись, шел к капитану.

— Нигде ничего. Никаких следов.

— Значит, она уже на берегу, а мать и отец одной ногой в могиле. Она знает все и времени даром терять не станет. — Майлз с чувством ударил кулаком по перилам. — Проклятие! Я же пообещал ей, что отпущу домой! Почему она не подождала!

Несмотря на то что капитан, как успел заметить Оги, находился не в лучшем расположении духа, шотландец все-таки попробовал объяснить:

— Прошу прощения, сэр, но девушку легко понять. Вы так с ней обращались, что она просто не могла вам доверять.

Майлз заскрипел зубами. Он, конечно, понимал, что в словах Оги есть доля правды, но от этого было не легче. Майлз и так совершил немало ошибок, стоивших другим жизни. Теперь ему предстояло взять на себя ответственность за арест родителей, и эта ноша могла окончательно сломать его.

— Оги, тебе не надоело работать оракулом? Тоже мне, кладезь премудрости.

Макарди грустно усмехнулся:

— Ты хороший парень, Кросс, и ты знаешь, что я люблю тебя как сына, но иногда ты уж чересчур самонадеян. Не забывай, что ты всего лишь человек из плоти и крови, такой же, как и все мы.

— Я постараюсь запомнить твои слова, Оги, но что касается настоящего момента, я должен сделать невозможное: постараться найти способ защитить моих родителей от этой глупой девчонки.

Майлз торопливо пошел прочь и едва не упал, споткнувшись о сломанную лебедку. На нее сверху кучей были навалены мушкеты.

— Какого дьявола здесь болтается эта дрянь? Чтобы ноги ломать?!

И вдруг Майлз замолчал, уставившись на дверь, заблокированную грудой железа. Оги тоже посмотрел на дверь. Кладовка — единственное место на корабле, которое до сих пор не обыскали. Не сговариваясь, двое мужчин стали освобождать проход, и уже через несколько минут Майлз открывал скрипучую дверь.

Волна свежего морского воздуха ударила Алекс в ноздри. Наконец она смогла вздохнуть полной грудью. Девушка, измученная и уставшая донельзя, уснула на холодном полу, и когда дверь открылась, она, сонная, не смогла до конца осознать, что происходит. Единственное, что она почувствовала, — стало легче дышать. Разбуженная громкими голосами, она встала. Увидев перед собой горящие гневом глаза капитана, она поняла, что поймана с поличным и пощады не будет.

Изо всех сил стараясь выглядеть достойно в этой трагикомичной ситуации, Александра вышла из мерзкого чулана и, гордо вскинув голову, храбро посмотрела в желтые тигриные глаза. Ей показалось, что Майлз на миг растерялся. Действительно, теперь, когда беглянку нашли, Майлз не знал, что с ней делать дальше. Понятно было одно: она была на корабле, а значит, опасность миновала. Алекс же так была поглощена молчаливым диалогом с капитаном, что не заметила Оги, даже не услышала удивленного восклицания, сорвавшегося с губ бывалого моряка. Если мисс Уайком и желала выдать себя за Курта, устраивая весь этот маскарад, то, надо сказать, усилия ее оказались тщетными. Трудно даже вообразить, как она украсила собой эти бедные тряпки.

Майлз тоже, несмотря на все свое раздражение, оказался под впечатлением от увиденного. Мужской наряд смотрелся на девушке весьма пикантно. Глубокий вырез и нехватка верхних пуговиц на рубашке способствовали тому, что высокая полная грудь оказалась практически выставленной на обозрение, лаская взгляд своей сливочной белизной. Вновь испытывая к своей узнице непреодолимое желание, Майлз разгневался.

— Пошли, — прорычал он, хватая ее за руку.

— Капитан, прошу вас, — крикнул ему вслед Оги, всерьез испугавшись за жизнь Алекс.

— Иди к черту, Оги, — рявкнул Майлз. — Вели матросам поднимать паруса. Мисс Уайком отправляется с нами через океан!

— Что? — морщась от боли, вскрикнула Алекс. — Вы не можете так поступить! Вы обещали!

— А вы обещали одному распустившему слюни мальчишке оставаться в каюте. Если ваше честное слово так мало стоит, почему я должен держать свое? Ступайте вниз!

Майлз буквально втолкнул ее в открытую дверь, и Алекс едва не расшибла себе лоб на темной лестнице. Благополучно добравшись до каюты, она хотела было войти и закрыть за собой дверь, но Майлз опередил ее, больно схватив за руку.

— Черт! Пустите меня!

— Нет, не надейся! — Не обращая внимания на яростное сопротивление, Майлз перехватил ее руки так, чтобы она не смогла ударить его, и свистящим шепотом предложил: — Теперь давайте побеседуем, черт побери. Чего ты добивалась, устраивая этот маскарад и… что именно ты видела, когда была там, наверху?

— Что я могла видеть, капитан, из этой кладовки? — процедила Алекс, сверкая глазами. — Идите сами и посмотрите, много ли вы оттуда увидите!

Майлз невольно залюбовался ею, но от этого не стал добрее, скорее наоборот.

— Вы хотите сказать, что украли одежду моего юнги только для того, чтобы провести часок-другой в провонявшем рыбой чулане?

— Я не хотела этого, просто так вышло!

— Так чего же вы хотели, мадам?

— Я хотела прыгнуть за борт и доплыть до берега, — солгала она только для того, чтобы внушить капитану, будто ничего не знает о его семье, — но мне помешали — кто-то шел по коридору, — и я решила спрятаться в кладовку. А потом вход завалили ружьями, и я не смогла выйти.

Майлз сверлил ее взглядом.

— И вы ничего не видели?

— Я была в очень темной кладовке.

Майлз оттолкнул ее.

— Я вам не верю, мисс Уайком. Вы никудышная лгунья.

— Я не лгу! — возмутилась Алекс. — На что мне там было смотреть?

— Довольно, — тихо ответил Майлз. — Я собирался сдержать слово чести и отпустить вас, моя дорогая, но теперь я не могу этого сделать. Нам предстоит долгое путешествие, а до того как мы прибудем в колонии, я решу, как с вами поступить.

Алекс готова была расплакаться. Внезапно перед ее глазами возникли уютный белый домик, знакомые и соседи. Касси выплачет все глаза! Что будет с ее бедной няней, с Тео? И тут слезы полились градом.

— Капитан, прошу вас, — взмолилась Алекс, — отпустите меня. Никто никогда не узнает о том, что узнала я. Я могу дать вам самую страшную клятву, прошу вас…

— Так что же вы все-таки узнали, дорогуша? — тихо спросил Майлз.

Алекс побледнела. Она поняла, что сказала лишнее.

— Только то, что вы — Майлз Кросс, — запинаясь пробормотала она и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила: — Клянусь!

— Сдается мне, в своих клятвах вы, мадам, заходите слишком далеко, — заключил Майлз. — Так вы видели, кого я встретил на берегу? — Глаза Майлза превратились в узкие щелки. — Я еще добьюсь от вас правды, мадам. Как я уже сказал, путешествие будет долгим.

— Молю вас! — воскликнула Алекс, хватая уже собравшегося уходить Майлза за рукав.

Он оглянулся, посмотрел в ее мокрое от слез лицо, в ее блестящие синие глаза, обращенные к нему в последней надежде, и что-то шевельнулось в его душе.

Медленно, словно нехотя, он протянул руку к ее лицу, погладил по щеке, затем его рука скользнула вниз, накрыла грудь. Еще до того как Алекс поняла, что происходит, Майлз уже ласкал ее грудь одной рукой, другой крепко прижимал к себе. Он опустил голову, приблизив свои губы к ее губам, не в силах бороться с искушением попробовать их на вкус, и Алекс не нашла в себе силы сопротивляться. Он держал ее крепко, и ладонь его, горячая и твердая, жгла ей спину. Он целовал ее с требовательной настойчивостью, и она не смогла устоять, губы раскрылись, впустив его трепещущий влажный язык.

Алекс вскрикнула. Целуя, Майлз не переставал ласкать ее, легко и нежно касаясь бедер, и даже сквозь грубую ткань Алекс могла ощутить тепло его ладони. Алекс не понимала, почему ее бьет дрожь, она знала одно: такого удовольствия она никогда не испытывала. Руки его были везде — накрыв широкой ладонью грудь, большим пальцем он нежно поглаживал сосок, и Алекс тихонько застонала, настолько острыми и сладостно-мучительными были ощущения. Он пил нектар из ее рта, лишая ее последних сил к сопротивлению. Александра обмякла, ноги отказывались держать ее, и она прижалась к нему сама, ища опоры. Она обвила его шею руками, сцепив пальцы у него на затылке.

Распаленный неожиданной податливостью девушки, Майлз рванул ворот ее рубашки так, что посыпались пуговицы. Открылась чудесной формы грудь. Любуясь, он опустил голову. Внезапно его горячий рот сомкнулся вокруг одного соска, и он принялся ласкать его языком, чуть покусывая. У Алекс перехватило дыхание. Чуть откинувшись назад, она подставляла ему себя для ласк.

Ее движения еще больше воспламенили Майлза, он помог Алекс освободиться от рукавов, и теперь рубашка держалась лишь на талии, где была завязана узлом. Майлз дернул за веревку, которую Алекс использовала вместо ремня, и едва не выругался, когда грубый узел, который так старательно завязывала Алекс, помешал ему довершить начатое.

Александра почувствовала, как его восставшая плоть уперлась ей в живот. Ее словно окатили холодной водой, за волной стыда набежала волна страха. Майлз более не целовал ей грудь, волшебство прекратило свое действо. Не помня себя, Алекс, опустив глаза, оттолкнула Кросса. Он снова накрыл губами ее рот, и волшебные ощущения вернулись, но на этот раз Алекс чувствовала в себе больше сил противостоять тому, что происходило с ней. Она, упираясь ладонями Майлзу в грудь, с силой оттолкнула его от себя.

И вдруг она увидела его глаза. В них не было больше желания. Взгляд Майлза, полный насмешки и презрения, поразил Александру.

— Похоже, леди может добиться свободы любыми средствами.

Алекс вздрогнула. Она и представить не могла, что Майлз станет так трактовать ее действия. Проклиная себя за малодушие и распущенность, Александра, как могла, закрылась рубашкой.

— Я буду молить вас о свободе, Кросс. Если это поможет, я буду ползать перед вами на коленях и молить у вас пощады, я буду взывать к тому лучшему, что еще в вас осталось. Но никогда, слышите, никогда, не стану я продавать себя… даже за право быть свободной. Вы можете сделать меня своей пленницей, но вы не сделаете меня своей шлюхой.

Майлз притворился удивленным. Он видел, как она раскраснелась, видел, с каким трудом она дышала; он едва мог противостоять искушению схватить эту женщину и потащить в постель прямо сейчас, немедленно, но более он не испытывал к ней нежности: теперь он точно знал, что она всего лишь дразнила его своим телом, надеясь заполучить желаемое, соблазняя его.

— Насколько мне известно, мисс Уайком, — протянул Майлз, меряя ее взглядом, — честь сделать из вас шлюху принадлежит не мне, ведь задолго до нашей с вами встречи достаточно мужчин успели попользоваться вашими прелестями.

Алекс не знала, что делать и что говорить. Она лишь во все глаза смотрела на человека, так жестоко оскорбившего ее. Небрежно погладив Алекс по щеке, Майлз добавил:

— Однако в качестве шлюхи или в качестве пленницы, как вам будет угодно, вы будете сопровождать меня в Америку.

Больше не сказав ни слова, Кросс развернулся и ушел, оставив Алекс наедине со своим позором. Оглушенная, Алекс тупо смотрела на дверь, слушая, как снаружи поворачивается в замке ключ. Итак, она в плену на этом корабле, и теперь ей никуда не деться — придется плыть в Америку.

Всю ночь Александра проворочалась в постели, и едва первый луч солнца пробился сквозь крохотное окошко в каюте Джудсона, превращенной Кроссом в тюрьму, она, откинув одеяло, села в кровати. Измученная, она думала только об одном: сколько ей осталось жить? Позор прошлого дня не давал покоя.

Вдруг до ее истерзанного сознания долетел чей-то визг. Александра узнала голос доктора Копели.

— Где эта сволочь? Я хочу знать, что все это значит!

Он явно находился в соседней, капитанской каюте, и, очевидно, его тоже не собирались отпускать. Это открытие не способствовало поднятию настроения. Два месяца на борту корабля вместе с Майлзом Кроссом, да еще и в обществе Иезекииля. Да, пожалуй, ее жизнь превратится в ад!

Алекс вздрогнула, услышав, как в замке поворачивается ключ.

На пороге появился капитан.

— Я шел по коридору и решил навестить вас, — вместо приветствия сообщил Майлз.

— Премного благодарна, — парировала несколько сбитая с толку неожиданным появлением гостя Александра.

Майлз смотрел на нее как-то странно, и мисс Уайком не могла понять, что скрывается за этим взглядом, но, отметив, что у него сегодня не очень боевое настроение, Алекс решила идти в наступление.

— Капитан, вы позволите мне навестить Тернера?

Вопрос был неожиданным для Кросса, но ответил он мгновенно:

— Пожалуйста, как вам будет угодно…

Глава 8

Услышав звук открываемой двери, доктор Копели замер в ожидании. Несмотря на все уверения Оги в том, что с ним будут обращаться с надлежащим уважением, как с гостем, бедняга был весьма напуган. Как бы ни ругал Иезекииль капитана, как бы ни хотелось ему сказать в его адрес пару «теплых слов», когда доходило до дела, Копели терялся и бормотал что-то невразумительное: этот высокий загадочный человек с тигриным взглядом внушал ему почти суеверный ужас. В конце концов Копели пришел к выводу, что чем меньше он будет докучать капитану вопросами, тем лучше будет для него самого. Когда дверь открылась и на пороге вместо грозного гиганта появилась Александра, у Копели вырвался вздох облегчения.

— Алекс, дорогая! — воскликнул он, кинувшись навстречу девушке с очевидным намерением заключить ее в объятия.

— Прошу не трогать меня, Иезекииль, — сказала она решительно.

— Простите меня, моя дорогая. Я так о вас беспокоился. Как вы себя чувствуете? С вами все в порядке?

Доктор Копели отошел в сторону, пропуская Алекс к постели больного.

— Как он? — спросила Алекс, ни еекунды не сомневаясь в том, что заверения Копели яйца выеденного не стоят.

— Без перемен, — констатировал доктор. — Александра, что тут происходит? Вы не знаете, почему нас не отпустили, как было обещано?

— Капитан Кросс сказал… — неуверенно начала Алекс.

— Кросс?! — в ужасе воскликнул Копели. Бедняга побелел как полотно. — Вот этот разбойник там, на капитанском мостике, и есть тот самый Кросс? Вот уж не думал! Я-то считал, что мы попали в лапы обыкновенных контрабандистов, но если дело приняло такой оборот, то нам крышка!

Алекс, хотя и целиком разделяла соображения Копели по данному вопросу, скорее лопнула бы, чем согласилась с «коллегой».

— Не нагнетайте обстановку, пожалуйста. Капитан обещал отправить нас в Бристоль, как только мы…

— Да-да, я уже слышал об этом. Этот шотландец, будь он неладен, принес мне извинения от имени капитана за некоторые неудобства. Подумать только! Они вытащили меня из постели и приволокли сюда, на этот треклятый корабль, и теперь везут на край света, и все это называется у них неудобствами!

— Думаю, капитан хочет, чтобы его друг получил всю возможную в данных условиях медицинскую помощь, и именно поэтому оставил нас здесь.

— Бросьте! Для того чтобы сидеть и смотреть, как погибает этот бородач, совсем не обязательно иметь медицинское образование. Я тут не нужен, так зачем он меня держит?

Алекс решила-таки признаться кое в чем:

— Потому что один из матросов случайно проговорился при мне, назвав капитана по имени, и Кросс решил, что теперь не может меня отпустить.

— Но, любовь моя, я не понимаю, какая связь…

— Прекратите называть меня своей любимой, Копели! — возмущенно воскликнула Алекс.

Если она и чувствовала себя несколько виноватой перед доктором и поэтому старалась сдерживать эмоции, то теперь чаша терпения оказалась переполненной.

— Моя дорогая наивная девочка! Ты еще многого не понимаешь. Мир, в котором мы живем, далек от совершенства. В нем столько условностей и предубеждений. Хочешь не хочешь приходится считаться с общепринятой моралью. Тебе еще предстоит со многим смириться, многое принять как должное…

— Что-то я вас не пойму. С чем мне придется мириться?

— Ну во-первых, с подмоченной репутацией. Скажу больше, к тому времени, как вы вернетесь в Бриджуотер, вас просто перестанут считать порядочной женщиной. Впрочем, если бы нас отпустили раньше, этой ночью, например, вряд ли ваша репутация осталась бы безупречной. Достаточно и суток пребывания на корабле среди пиратов и разбойников, чтобы о невинной девице пошли сплетни. Откровенно говоря, Александра, вы своим поведением провоцируете всякие разговоры о себе. Отец ваш, царствие ему небесное, позволял вам вести себя слишком вольно, а уж когда его не стало, вы и вовсе отпустили поводья. Вы ведете себя слишком, я бы даже сказал, скандально, раскованно. Но я, несмотря ни на что, все еще готов на вас жениться. Вы должны по достоинству оценить благородство моих намерений: далеко не всякий мужчина согласится взять в жены девушку после всего того, что с вами произошло. Поймите, брак со мной — единственный ваш шанс сохранить достоинство и репутацию порядочной женщины.

Что бы ни творилось у Алекс в душе, внешне она сумела сохранить ледяное спокойствие.

— Вы гадина, Копели, — произнесла она на редкость хладнокровно. — Мерзкая, надутая жаба. Я скорее брошусь в море, чем выйду за вас. Вы поняли?

Круглые птичьи глазки доктора сузились так, что превратились в щелки. Нижняя губа выпятилась и скривилась. Не отличавшееся привлекательностью лицо превратилось в уродливую маску. Весь он был сейчас воплощением злобной мстительности. Алекс немного растерялась. Она была далека от того, чтобы считать Иезекииля Копели безобидным болтуном, но до сих пор она не понимала, насколько он может быть опасен. Чем больше она узнавала «коллегу», чем больше он раскрывал перед ней душу, тем меньше добрых чувств она к нему испытывала.

— Вы еще пожалеете о своих словах, мисс Уайком, — по-змеиному прошипел Копели, вплотную подступая к Алекс. — Поживем — увидим, кто был прав. Вы еще будете ползать у меня в ногах, умоляя взять вас в жены! Вы думаете, я такой дурак, что не понимаю, зачем вас держит здесь Кросс? Это же ясно как день! Этот бессовестный хам не станет, как я, просить вашей руки. Он просто затащит вас к себе в постель, если уже не сделал этого, и будет использовать, пока ему не надоест. А надоест — вышвырнет вон как ненужную тряпку или, если он не дурак, продаст очередному хозяину. Впрочем, едва ли наш капитан не умеет считать деньги. Подозреваю, он уже успел прикинуть, сколько сможет получить за нашу белокурую пташку на невольничьем рынке. Белые рабыни в большой цене, особенно такие красивые, как вы.

Копели довольно ухмыльнулся: слова его наконец возымели нужное действие. Алекс побелела как мел.

— Так что, — продолжил он, — советую вам поразмыслить над тем, кто для вас друг, а кто враг. И лучше бы вам поскорее разобраться в ситуации, а то поздно будет.

Александра с трудом проглотила вязкую слюну. Прошлой бессонной ночью она чего только не напридумывала, каких только страшных картин своего будущего не нарисовала, но вот представить себя рабыней не пришло ей в голову. Однако показывать свой страх Копели — все равно что расписаться в собственном бессилии. Распрямив спину и гордо вскинув голову, она холодно заявила:

— Капитан позволил мне заняться мистером Тернером, а вам разрешили выйти на палубу и подышать воздухом.

— Мне и здесь неплохо, — пожав плечами, безразлично заметил Копели.

Он уже успел оправиться от неудачи. Подумаешь, разговор с Алекс сложился не так удачно, как ему бы хотелось! Впереди предостаточно времени, путешествие обещает быть долгим, и он еще сумеет найти способы убедить ее в своей правоте. Было бы желание. Надо сказать, что чего-чего, а желания добиться своего у Копели было больше, чем требуется. Семь лет назад он впервые увидел Александру: пятнадцатилетнюю девушку, свежую и яркую, как розовый бутон, и потерял покой. С тех самых пор и дня не прошло без мучительной жажды обладать ею. Никого и ничто в своей жизни Копели не желал с таким неутомимым упорством.

Как-то приятель Копели попробовал его урезонить. «Я понимаю, ты хочешь иметь на старости лет подле себя молодую здоровую женщину, чтобы та была вместо сиделки. Не будь эгоистом. Твой зенит далеко позади. Ты не сможешь дать ей того, что требует молодое женское тело».

Однако друг ошибался. Не желание обеспечить себе спокойную старость двигало Копели. Семь долгих лет день за днем, наблюдая, как все краше становится Алекс, Иезекииль страдал, представляя себе по ночам, что бы он мог делать с этим крепким, как наливное яблочко, телом, и от этих картин чресла его горели огнем. Копели решил, что ему все равно не жить, пока он не уложит в постель эту особу. Сколько раз он заклинал небеса и преисподнюю помочь ему заполучить эту юную красавицу, и судьба, кажется, смилостивилась над ним, сведя его и Алекс вместе на затерянном в океанских просторах пиратском судне. Алекс будет его любовницей и женой. Это лишь вопрос времени. Хотелось бы, правда, чтобы долгожданный миг наступил поскорее. Копели не мог глаз отвести от Алекс. Вот она склонила над больным свою златокудрую головку, вот дотронулась до лба умирающего своими трепетными пальчиками. Сколько бы он отдал за то, чтобы эти пальчики так же бережно щупали его, Копели, лоб!

— Да он весь горит! — воскликнула Алекс.

— Это называется кома, моя дорогая, — наставительно заметил доктор.

— Что вы делали, чтобы сбить жар? — воскликнула Алекс.

— А что тут сделаешь? Этот человек все равно умрет. Не сегодня, так завтра.

Алекс предпочла оставить замечание «коллеги» без комментариев, продолжая осмотр раненого.

— Господи, — прошептала она, обернувшись к Копели. — И после этого вы называете себя врачом? Со вчерашнего дня вы не удосужились сменить ему повязку!

— Я же сказал…

— Вон отсюда! Пойдите проветритесь! А не хотите — отправляйтесь спать в соседнюю каюту, куда угодно, только прочь с моих глаз! Меня от вас тошнит! Вы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь несчастному. Сейчас же убирайтесь отсюда!

Рассерженный голос Александры пробудил Майлза от философских раздумий, и он поспешил в соседнюю каюту.

— Что здесь происходит?

— Вот, полюбуйтесь! — бушевала Алекс, демонстрируя Майлзу грязные бинты. — Этот врач, которому вы так доверяете, спокойно спал всю ночь, а его пациент метался в лихорадке. Он даже не сменил повязку на ране! Да он просто… просто… — Алекс не находила слов от гнева.

— Уверяю вас, я делал все, что в моих силах, — умильно улыбаясь, оправдывался Копели.

— Да уж! — бросила Алекс, начиная промывать рану.

Майлз нахмурился, не зная, кому из них верить.

— Вы считаете, что справились бы лучше, мисс Уайком?

— Капитан, — низким от волнения голосом заговорила Алекс, — вы могли бы справиться лучше, чем этот шарлатан. Может, у вас и нет медицинского образования, зато вам не все равно, что будет с вашим другом!

Майлз несколько растерялся, не зная, как относиться к этой реплике Алекс. Несмотря на тон, каким она была произнесена, в ней явно звучал комплимент в его, Кросса, адрес.

— Так вы сможете его спасти? — осторожно спросил он.

— Я могу попытаться, а это уже больше, чем до сих пор сделал ваш дипломированный доктор!

— Она лжет, капитан! — возмутился Иезекииль. — Этот человек безнадежно болен, я вам еще вчера об этом сказал.

— Ну что ж, в таком случае ему уже ничем нельзя навредить, — заключил Майлз.

Копели стало не по себе. На лбу у него выступили бисеринки пота. Разговор принимал опасный оборот. Надо было как-то спасать положение. Впрочем, главным сейчас было сложить с себя всякую ответственность за судьбу Джудсона, и случай для этого представлялся весьма удобный. Если Александра так стремится доказать свое рвение, незачем ей мешать. Пусть уж лучше работает, чем выискивает свидетельства его, Копели, непрофессионализма.

— Вы совершенно правы, капитан, — авторитетно заявил Иезекииль, — леди уже ничем не навредит несчастному. Если хотите, я могу остаться здесь и присмотреть за ее работой, — Пусть катится к черту, — не оборачиваясь, откликнулась Алекс.

Ее порядком раздражал этот разговор. Мужчины вели себя так, будто она была пустым местом.

— Не вам распоряжаться здесь, — резонно заметил Майлз. — Мистер Копели останется с вами столько времени, сколько сочтет нужным. Если у него не будет нареканий в ваш адрес, он может отдохнуть здесь или на палубе, как ему будет угодно.

Майлз от души надеялся, что, принимая решение, не сделал очередной ошибки. Он уже повернулся, чтобы уйти, когда Алекс окликнула его.

— Что вам угодно? — спросил он, оборачиваясь.

Стоило ему лишь кинуть взгляд на Алекс, как сердце начало учащенно биться. Когда, черт возьми, он научится брать себя в руки?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26