Пока Мариэтта пыталась придумать ответ, Макс ускорил ритм, с каждым движением проникая в нее все глубже и глубже. Удивительно, но ее тело начало готовиться к новому экстазу.

По лицу Макса струйками тек пот, он был бледен. Мариэтта запоздало подумала, что ему может стать плохо. Он так недавно поправился, а может, и сейчас болен.

– Возможно, тебе стоит остановиться, – осторожно произнесла она.

– Вовсе нет. – Макс схватил ее за бедра, а потом встал над ней на колени и с размаху погрузился в нее.

Мариэтта, подняв голову, смотрела, как он входит и выходит из нее, и в голове ее снова вспыхнул свет. Она выгнулась, ее голос почти превратился в крик.

Почувствовав облегчение, Макс вскрикнул.

Мариэтта задышала ровнее. Она была более чем изнурена, но это было приятное ощущение.

Максу не составило труда поднять ее и перенести на кровать.

– Бедняжка, – прошептал он, – желание очень утомляет, хотя, как ты скоро узнаешь, одновременно очень увлекает.

Кровать оказалась мягкой, словно была из перьев, и Мариэтта постаралась устроиться поудобнее. Она почти заснула, когда он снова вернулся. Хотя она знала, что перед ней стоит Макс, одетый в черный пиджак и белую рубашку, он казался похожим на незнакомца, который воспользовался ее наивностью с таким знанием дела и с таким результатом.

Он склонился над ней и нежно поцеловал ее в лоб.

– Выходи за меня замуж и переезжай со мной в Блэквуд, – услышала она. На этот раз Мариэтта не могла ошибиться. Ее глаза открылись ровно настолько, чтобы встретиться с ним взглядом и понять, что он говорит вполне серьезно. Потом глаза снова закрылись.

Когда она проснулась, в комнате уже никого не было.

Когда Макс вошел в салон, он выглядел как истинный джентльмен, хотя его волосы несколько топорщились, а шейный платок был завязан чуть кривовато. Встретившись взглядом с Афродитой, он указал на альков, и та, извинившись перед гостями, направилась к нему. Взяв ее руку, Макс склонился над ней, и сердце Афродиты похолодело от страха за дочь. Тем не менее, ей все-таки удалось сохранить на лице улыбку.

– Ваша дочь говорит, что лишилась репутации, мадам, и что она хочет стать куртизанкой...

– Это так, милорд.

– А я хочу на ней жениться.

Афродита крепко зажмурилась, затем снова открыла глаза, но красивый лорд Роузби все еще стоял рядом; его взгляд был открытым и даже веселым, как будто он шутил с ней.

– Не думаю, Макс, что Мариэтта на это согласится... Могу я называть вас Максом?

– Конечно.

– Моя дочь дала зарок не влюбляться и не выходить замуж. Она решила пойти по моим стопам.

– Может быть, и так, но я заставлю ее передумать.

– Сомневаюсь, что ваши родные захотят принять ее. Ваш кузен, узнав, кто она такая, отказал ей от дома.

Лицо Макса побледнело, но его гнев тут же исчез. Он разберется с этим вопросом позднее.

– Мадам, на сегодня я не такой уж выгодный муж. У меня очень мало денег, я лишен наследства и утратил земли и титулы, а перспективы получить их обратно равны нулю. Однако есть и один положительный момент: у меня имеется поместье в Корнуолле – подарок матери – и я знаю, как сделать его прибыльным. Я молод, здоров и буду относиться к вашей дочери с величайшим почтением. Возможно, это звучит не слишком обнадеживающе, но все же... – Макс закусил губу, как будто не был уверен в том, что поступает правильно, открывая свои намерения Афродите. – Для Мариэтты, несомненно, лучше выйти за меня замуж и жить со мной в Корнуолле, чем стать жрицей любви в борделе.

Афродита подняла бровь:

– Вы собираетесь спасти ее от самой себя, милорд? Я думала, вы лучше знаете мою дочь.

– Простите, думаю, я знаю. Мариэтта не сможет вести такой образ жизни. Это ее погубит.

Взгляд Афродиты смягчился.

– Возможно, я и соглашусь с вами, Макс, хотя если вы скажете это при Мариэтте, я буду все отрицать. У моей дочери благородное сердце, которое легко разбить, вот почему я за нее волнуюсь. Однако при этом у нее сильный характер, и она сама определяет свой путь. Не так-то легко уговорить ее принять предложение, какими бы добрыми ни были ваши намерения. А может, вы хотите на ней жениться, чтобы почувствовать себя героем?

Макс нахмурился:

– Поначалу это так и было. Я хотел отговорить ее, но она не стала бы меня слушать. Единственный способ сделать Мариэтту счастливой – это научить ее не бояться любви и доверять мужчине, который ее никогда не бросит. Если она выйдет за меня замуж и уедет со мной в Корнуолл, я упорен, что она никогда об этом не пожалеет.

Афродита задумалась.

– Скажите, Макс, вы любите мою дочь? – неожиданно спросила она. – Или просто хотите получить ее тело?

Отчего-то после этих слов Макс почувствовал себя неуютно. Он не привык, чтобы женщина говорила с ним столь откровенно. Не от нее ли Мариэтта унаследовала свою прямоту? Правда состояла в том, что он не знал, любит или нет, так как никогда прежде не был влюблен.

– Мы оба – жертвы скандала и сможем найти друг в друге утешение. Думаю, мы хорошо подходим друг другу и можем быть счастливы вместе. Любовь ли это? Может быть. У нас с ней была физическая близость, и теперь мы любовники во всех смыслах этого слова. Не думаю, что кто-то из нас может изменить ход событий.

Афродита вздохнула. Она отлично понимала, что дело может кончиться разбитым сердцем для одного или обоих. А может, и счастливым браком. Кроме того, ей никогда не приходило в голову рассматривать Макса как будущего зятя. Зато она сделала это сейчас. У него привлекательная внешность, хорошая фигура, и он джентльмен. О нем никогда не ходило отвратительных слухов. Короче говоря, Макс – хороший и честный человек, каким и должен быть сын герцога. Жаль, что его лишили наследства... Мариэтта говорила, что ему угрожает опасность, и Джемми тоже считал нападение у клуба неслучайным...

Афродита нахмурилась:

– Моя дочь считает, что вам угрожают, и кто-то пытается вам навредить. Это правда?

– У нас с Мариэттой нет единого мнения по всем вопросам. К тому же это было бы скучно. Давайте лучше вернемся к реальности. Мадам, я не собираюсь вести праздную жизнь и изображать из себя недавнего наследника герцогского титула. Я не боюсь замарать руки честной работой, и если у меня будет семья, это заставит меня прилагать еще большие усилия.

– Скажите, могла моя дочь попасть в список ваших возможных невест, если бы вы все еще были наследником?

– Не знаю, что ответить, но сейчас, когда я встретил Мариэтту, мне не подошла бы никакая другая женщина.

Слова Макса прозвучали так искренне, что Афродита рассмеялась и всплеснула руками.

– Великолепный ответ! Скажите, где сейчас моя дочь?

– Полагаю, она спит.

– Что ж, хорошо. Я обдумаю ваше предложение. Но не забывайте – тут все дело в Мариэтте, и у вас скорее всего будут трудности.

– Благодарю, мадам. Могу я попросить вас еще об одной услуге? Пожалуйста, не говорите дочери, что я хочу на ней жениться. Боюсь, узнав, что вы поддерживаете эту идею, она вообразит, будто я устроил против нее заговор, и захочет сбежать от меня как можно дальше.

– Вы правы. – Афродита на мгновение задумалась. – Пожалуй, я ей ничего не скажу, но предупреждаю – если вы ее обидите...

– Обижать ее? Поверьте, это никогда не входило в мои планы.

Когда Макс покинул салон, Афродита подозвала Добсона и попросила сделать так, чтобы он сел в карету без всяких происшествий.

– Для дела очень хорошо, что лорд Роузби вернулся в клуб так скоро, но будет просто ужасно, если на него нападут еще раз.

Мариэтте снился сон, и в этом сне она летела в карете, запряженной лошадьми с крыльями, направляясь на запад, в Корнуолл. Рядом с ней сидел Макс, держа на коленях цилиндр, а у нее на голове была свадебная фата. Мариэтта чувствовала себя прекрасно, пока не заметила, что в карете есть кто-то еще. Гарольд! В ту секунду, когда Мариэтта его узнала, он вынул пистолет и выстрелил в Макса.

Мариэтта вздрогнула и проснулась.

Абрикосовый атлас обвился вокруг нее складками. Когда она попыталась сесть, тело приказало ей остановиться, и она с трудом выдохнула. У нее болело все, особенно между ног, где ощущалось пульсирующее жжение. А тут еще этот запах... Запах Макса!

В конце концов, она все-таки села и встревоженно огляделась. На столе стояли остатки ужина, но комната была пуста. Мариэтта перевела взгляд на софу, где, кроме нескольких подушек, сброшенных на пол, и измятых покрывал, не было никаких признаков того, что именно здесь они с Максом достигли вершин наслаждения.

Мариэтта улыбнулась и вытянулась на подушках, мысленно возвращаясь к прошедшему вечеру. Теперь она знала о желании все. Макс показал ей то, о чем она только мечтала. Афродита не преувеличивала, когда отозвалась о нем как о мужчине с опытом...

Афродита!

Мариэтта вскочила с постели, но тут же остановилась – мышцы бедер свело судорогой. Она с трудом добралась до кувшина на туалетном столике и привела себя в порядок. Шаровары и блуза куда-то запропастились, но у Мариэтты все еще оставался халат, и она накинула его поверх обнаженного тела.

Сколько она проспала? Вивиан знала, что она собирается заночевать у Афродиты, и вряд ли волновалась, но вот Афродита... Наверняка ей не терпится узнать о том, как ее дочь справилась с заданием.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась Афродита собственной персоной. Закрыв за собой дверь, она мгновение стояла молча, рассматривая Мариэтту, замершую посреди комнаты в своем шелковом халате.

Мариэтта смущенно посмотрела на мать.

– Не волнуйся, дорогая, твой Макс рассказал мне все.

– О! Поверь, он не виноват. Он дал мне возможность выбора, но я не захотела останавливаться.

– Понятно. Но одно ты должна знать: лорд Роузби не тот, с кем можно шутить, моя крошка, запомни это.

Мариэтта смущенно взглянула на нее:

– Что ты хочешь этим сказать, мама?

– Когда мужчина, подобный Максу Велланду, хочет женщину, ему трудно противостоять. Может, тебе не понравилось то, что вы делали?

Мариэтта поколебалась, но солгать Афродите не смогла.

– Это было чудесно.

– Тогда, если Макс согласится, я ему кое-что предложу. Он должен продолжать играть для тебя роль наставника, а когда ты с ним закончишь, он сможет поработать с кем-нибудь из других девушек. Что ты об этом думаешь?

Кажется, Мариэтта уже обдумывала нечто подобное, но сейчас она была слишком взволнована, и, видимо, поэтому, посчитала мысль ужасной. Вообразить, что Макс делает с другими то, чем они только что занимались, было слишком больно, и вряд ли она смогла бы это вынести, даже несмотря на то, что Макс для нее не более чем случайное знакомство. Она больше никому не позволит разбить себе сердце. Тем более если это сделает Макс, все будет гораздо хуже, чем в прошлый раз. Он заставит ее любить себя, доверять себе, а потом решит, что она ему больше не нужна, и бросит. Тогда она будет окончательно уничтожена.

Голос Афродиты вывел ее из задумчивости.

– Ты хочешь продолжать выполнять задания с Максом или хочешь использовать другого мужчину?

Мариэтта сглотнула, и ей чуть не стало дурно. Другой мужчина целует ее, притрагивается к ней и, улыбаясь, входит в нее...

Она решительно помотала головой.

– Хорошо, пусть остается Макс, но в этот раз вы встретитесь с ним в уединенном месте. Рандеву между любовниками – особенно пикантный момент, правда? Тебе это нравится, а?

Мариэтта подняла голову, ее глаза заблестели.

– Звучит интригующе. И где произойдет это свидание?

Афродита улыбнулась:

– В Сент-Джонс-Вуд есть вилла, принадлежащая одной примадонне, позволяющей использовать ее в качестве дома свиданий. Это место используют те, кто желает остаться неузнанным, оно называется «Похотливая леди». Там ты должна встретиться с Максом завтра в одиннадцать часов вечера.

– Я уверена, что смогу, но... «Похотливая леди» – какое ужасное название!

Мариэтта прикинула, стоит ли рассказывать матери о том, что Макс предложил ей выйти за него замуж и уехать с ним в Корнуолл, но в конце концов решила пока этого не делать. Афродита может решить, что им больше не стоит встречаться, или тут же предложить найти другого мужчину, с которым она не подвергалась бы опасности влюбиться. Даже зная, что новые встречи с Максом – это путь в никуда, Мариэтта хотела продолжать заниматься любовью именно с ним, и хотела этого отчаянно.

Макс крадучись продвигался в темноте по своему дому на Бедфорд-сквер. Чета Поумрой и Дэниел спали в своих комнатах, но, к счастью, дом был знаком ему настолько, что в их помощи не было никакой необходимости. Скоро этот дом будет передан Гарольду и Сюзанне, а когда отец, герцог Баруон, умрет, они получат и Велланд-Хаус. В ушах Макса все еще раздавался голос герцога – немного дрожащий, но сильный и пылающий праведным гневом.

...Во время этой связи, страстной и безответственной, был зачат ребенок. Сын. Что делает женщина в такой ситуации? Любовник предоставил женщину ее участи, ей угрожает гибель. Даже самую благородную женщину соблазняет возможность найти выход из ситуации, и если потом некий джентльмен сватается к ней, а она видит, что он влюблен, как можно ему отказать?Бывают моменты, когда она хочет рассказать ему правду, но по мере того, как проходят дни и его любовь становится сильнее, растет и страх, что такие откровения могут разрушить их счастье. Итак, она притворяется, что ребенок – его, он преисполнен радости, а когда рождается сын, никто ни о чем не догадывается. Ребенка называют Максом, и жизнь идет как положено. Вот только если бы не эта ужасная ложь...

Шаги Макса становились все более решительными, будто он старался поскорее уйти от воспоминаний. План открытия шахты начинал интересовать его все сильнее, а обязанности, которые он готовился принять на себя после смерти отца, – все меньше. Теперь он может стать тем, кем пожелает, а его жизнь – карта, по которой он проложит новый курс.

Мариэтта.

Он вспомнил, как прикасался к ее коже, какими теплыми были ее поцелуи, как дрожало ее тело, когда он увлекал ее за собой в рай чувств. Желание по отношению к ней, горевшее внутри, было новым и вызывало беспокойство, тем более что раньше, когда он являлся наследником герцогского титула, ему не приходили на ум мысли о браке. В его распоряжении имелось сколько угодно времени для светских развлечений, и обзаводиться семьей и наследником он не торопился.

Если бы он был знаком с Мариэттой раньше, стал бы он ее рассматривать как женщину, более желанную, чем все прочие? Афродита в этом сомневалась, а Гарольд и вовсе так не считал.

Макс даже разозлился, раздумывая о вмешательстве Гарольда, но потом решил, что с этим он как-нибудь справится. Может, Гарольд и забрал себе все, но Мариэтту он у него не отнимет.

Макс прижался лбом к прохладному стеклу и выглянул на тихую площадь. Сейчас Мариэтта проснулась в постели цвета абрикоса, и над ней кружат ангелы. Интересно, вспоминает ли она о нем? Наверное, да – он так утомил ее, доставляя удовольствие, о существовании которого она и не догадывалась! И все же Макс сомневался, что Мариэтта согласится поехать с ним в Корнуолл в качестве жены; она упряма и нацелена на то, чтобы стать куртизанкой.

И все же Макс чувствовал, что желает ее достаточно сильно и готов за нее побороться. Мариэтта бесстрашно вошла в его жизнь, и он не собирался отпускать ее. С каждым мгновением, проведенным вдали от нее, Макс хотел ее все сильнее, словно она стала его частью.

В Корнуолле они могли бы быть счастливы, в этом Макс не сомневался. Тихая счастливая жизнь имеет свои привлекательные стороны. И ночи, о да, ночи...

Мариэтта упрашивала его научить ее всем тонкостям, и он будет учить ее так хорошо, что она не сможет жизнь без него.