Дежурная приемного отделения сообщила Уайклиффу, что она связалась с конторой "Радио-Такси", которая находится у них прямо за углом, и что Паркин уехал на их машине примерно в половине седьмого.
      У Уайклиффа не было ни малейших сомнений по поводу того, куда мог отправиться майор, и он немедленно перезвонил Зайчику Лэйну.
      Но Лэйн сказал:
      - Нет, я не видел его, мистер Уайклифф. А что случилось?
      Уайклифф рассказал ему. Оказывается, Зайчик ничего не слышал о пожаре.
      Потом Уайклифф связался с таксистской фирмой:
      - Один ваш водитель принял сегодня вызов около половины седьмого...
      Там пообещали связаться с машиной и отзвонить в полицию.
      Затем позвонил Керси. Огонь в доме на Гаррисон-Драйв был потушен, но пожарная машина все еще там. Он поставил у дома полицейскую охрану, а эксперты смогут приступить к осмотру руин не раньше второй половины завтрашнего дня.
      Он не успел побеседовать с Керси, как прорезались ребята-таксисты:
      - Наш водитель только что отвез клиента к дому в Сент-Джонс-Корт. Задержка вызвана была тем, что клиент трижды просил по дороге останавливаться, и заходил в питейные заведения. Из последнего он вышел с бутылкой виски...
      Уайклифф проехал через притихший город и остановил машину у здания старой таможни. В Сент-Джонс-Корт он направился пешком.
      Никогда еще в его двадцатипятилетней практике работы в криминальной полиции ему не встречался случай с такой непредсказуемой развязкой. Это было не столько расследование, сколько состязание в уме и хитрости. Теперь он уже знал наверняка, что именно произошло, но многое зависело от интерпретации, в частности, по какой статье выдвигать обвинение. Для двух предполагаемых обвиняемых это означало разницу между длительным тюремным заключением и условным наказанием с отсрочкой приговора. Самым честным и простым для него решением было вынести решение о задержании - а там пусть ломают себе голову юристы. Но Уайклифф редко пользовался своей честностью в личных интересах...
      Он не имел права впускать в эту область эмоции, но не мог сдержать себя. Несомненно, майор и Зайчик Смит взяли меч правосудия в собственные руки - и совершили ужасное преступление. Гораздо проще, например, стукнуть какую-нибудь старушку по голове и сбежать с ее сумочкой. Британская юстиция ненавидит всякую частную инициативу в ее сфере, но Уайклифф зачастую не мог согласиться с таким подходом. Его не оставляло смутное ощущение, что расследуя это дело, он преследовал в глубине души какую-то свою личную цель - только трудно было сказать, в чем эта цель заключалась.
      В окошке над входной дверью у Зайчика Лэйна был виден свет. Уайклифф постучал, и почти сразу же на лестнице послышались шаги и Зайчик открыл ему. Казалось, он сделал это с облегчением.
      - Мистер Уайклифф! Заходите, заходите, давайте я помогу вам снять плащ... - и добавил шепотом: - Он уже здесь, и я за него очень беспокоюсь.
      Комната выглядела точно так же, как и несколько дней назад, когда Уайклифф играл здесь в домино в этой же компании. Коробка с костяшками все еще стояла посреди большого стола. В камине горел огонь, майор пил свое виски в своем привычном кресле... Руки его были перевязаны, левая висела на перевязи, а правая была свободной, и ею он держал стакан со своим любимым напитком, наполовину уже опустошенный. Щеки его горели неестественным румянцем, глаза казались еще более навыкате, чем всегда, дышал он с шумом, словно преодолевая сопротивление воздуха. Тем не менее, Уайклиффа он приветствовал своей обычной сардонической усмешкой.
      - Вы времени даром не теряете, Уайклифф!
      Зайчик вставил:
      - Майор прибыл минут двадцать назад.
      Уайклифф повернулся к Паркину:
      - Вам следовало остаться в больнице.
      Паркин набрал в рот хороший глоток виски, проглотил и неуклюже вытер рот тыльной стороной ладони.
      - Нет, мне здесь больше нравится... Зайчик позвонил в больницу насчет Гетти, ему сказали, что ее состояние не хуже, чем можно было ожидать. Непонятно, правда, что это значит... - Он повернулся к Уайклиффу и скривился от неожиданной боли. - Надеюсь, вы поняли, что она решила спалить себя живьем вместе с отцовскими вещичками? - Он вздохнул. - Никогда не думал, что она так глубоко переживает все это... Представить только! Нет, я не имел права доводить дело так далеко...
      Он отвернулся.
      А Уайклифф подумал: "Бедная Гетти! Теперь она обязана брату жизнью, и никогда ему этого не простит!"
      В этой комнате сама атмосфера словно задавала нужный темп разговора, длинные паузы и недомолвки. Громко тикали часы. Майор все еще дышал прерывисто, как после пробежки, и это заставило двух других с тревогой посматривать на его покрасневшую физиономию.
      - Гетти всегда была странной девочкой, - продолжал майор. - Ей нужно было родиться мужчиной. Она все никак не могла смириться, что мужчина в семье - я, и притом не такой, каким она воображала настоящих мужчин... - Он неожиданно усмехнулся: - Мда, если бы она и впрямь была мужчиной, то тогда - берегись, армия!
      Они помолчали. Паркин снова повернулся к Уайклиффу, теперь с несколько сонным выражением на лице:
      - Если с ней будет все нормально, дайте ей рассказать вам ее собственную версию, ладно? Не надо на суде склонять ее к чему-то, внушать всякие мысли... Я хочу сказать, она вряд ли признается, что... - он снова осекся и продолжил уже на другой ноте: - Она просто не вынесет, что я предстану перед судом, "наплевав на дорогого папочку". Она убеждена, что я всю жизнь только этим и занимаюсь - "плюю на дорогого папочку".
      Он отпил еще глоток виски , подумал и сообщил:
      - Ну теперь, я думаю, ей не придется беспокоиться.
      Зайчик Лэйн следил за ним с тем выражением озабоченности, с каким мать наблюдает за больным ребенком.
      - Ему нельзя столько пить... У него сердце...
      - Да брось ты, Зайчик! - оборвал его майор. - Не корчи из себя наседку!
      - Я думаю, надо позвать Макдональда. Макдональд - его лечащий врач, наблюдает его по поводу сердечного заболевания...
      - Можешь звать доктора или уж сразу похоронщика, но только после того, как я расскажу мистеру Уайклиффу то, что собирался, после, но не раньше! Он подвигался, пытаясь пристроиться в кресле поудобнее. - Вы уже уяснили, Уайклифф, что Джо застрелился из-за этих проклятых побрякушек, которые приволок его брат, эта сволочь?
      Уайклифф кивнул.
      - Я был как раз на лестнице и услышал выстрел. Если бы я вышел парой минут раньше, я мог бы спасти его... А на улице я встретил брата, он пошел своей дорогой, а я вошел в дом.
      Голос не слушался майора. Он налил себе в стакан еще виски.
      - А что получается, я один здесь пью? Зайчик, о чем ты думаешь? Разве Уайклифф трезвенник, а?
      Зайчик вопросительно поглядел на Уайклиффа, и тот кивнул. Лэйн поднялся и пошел на кухню.
      Майор Паркин проводил его глазами:
      - Хороший мужик... Соль земли, вот кто он. Это моя ошибка - я воспользовался его преданностью... Никогда не мог устоять перед соблазном показать нос...
      - Кому? - кротко спросил Уайклифф.
      - Судьбе! - усмехнулся майор.
      - А вы фаталист?
      - Закоренелый. У меня всегда был фаталистский взгляд на жизнь, а следовательно, я был вынужден признавать свое полное бессилие... - он засмеялся и тут же скривился от прорезавшейся боли. - Мой разум говорит мне об этом, но все остальное мое существо яростно сопротивляется такой мысли...
      - И что же дальше?
      Паркин махнул рукой:
      - А дальше - я! Разве мы все не состоим из противоречий? Полные нули, которые пытаются стать единицами...
      Вернулся Зайчик Лэйн, с неизменным подносом, на котором стояла бутылка белого вина и чистые стаканы. Он установил поднос на низенький табурет, вытащил из откупоренной уже однажды бутылки пробку и глянул на Уайклиффа.
      - Спасибо, - кивнул Уайклифф.
      Ну что ж, семь бед - один ответ. Конечно, правильнее всего для Уайклиффа - настоять на немедленном вызове доктора, но и без всякого врача было ясно, что Паркину очень плохо.
      Лэйн налил два стакана вина и передал один Уайклиффу, потом подбросил несколько кусков угля в камин и наконец сел. С некоторым усилием майор налил себе еще порцию виски и капнул воды.
      - Ваше здоровье, джентльмены!
      Он выпил почти до дна. Глубокий вздох - и снова послышалось его хриплое, неровное дыхание. Майор не отрываясь смотрел в пламя камина. Когда он заговорил, голос его звучал приглушенно, словно сдавленный тяжелыми воспоминаниями.
      - Джо уже ничем нельзя было помочь - у него полчерепа снесло... Я спустился вниз, в контору, и позвонил Зайчику, а потом стал дожидаться Дэвида. Когда тот пришел, я ему показал, до чего он довел брата - что он натворил...
      Майор говорил с угрюмой решимостью, и Уайклифф никогда еще так полно не ощущал мощь этого человека.
      - Дэвид не особенно был склонен к разговорам, и вообще отнесся к происшедшему довольно холодно, можно сказать, жестоко. Я высказал ему все, что о нем думал, и тут он стал агрессивен. В тот момент мы как раз спустились с лестницы, чтобы звонить в полицию... - голос майора приобрел металлические нотки. - И тогда он ляпнул какую-то глупость, которая меня взбесила, и я его ударил...
      Вслед за этим последовала такая долгая пауза, что Уайклифф уже начал было думать, что майор рассказал все, что намеревался. Теперь Паркин дышал мелко и часто, а щеки его потеряли румянец. Он поднес к губам стакан, но потом раздумал и не выпил. Прежде чем заговорить, он дважды безуспешно пытался совладать со своим голосом, прежде чем привел свои связки в нормальное состояние...
      - Я ударил его только раз, и он упал. По пути он треснулся головой об угол письменного стола и сбил на пол маленькую статуэтку в форме обнаженной девушки. Каким-то образом он умудрился раскроить себе череп. Вы мне сказали уже недавно, что у него там были слишком тонкие кости... Одним словом, он больше не двигался.
      Паркин глубоко вздохнул, снова поднес ко рту стакан и выпил. Вероятно, виски попало ему в дыхательные пути, потому что он закашлялся. Приступы кашля жутко сотрясали его огромное тело. Зайчик взял у него из рук стакан, но они ничем другим не могли помочь майору. Это продлилось минуту-другую, потом кашель начал стихать. Майор, с багровым лицом, кое-как пробормотал:
      - Извините... Не в то горло попало... - он протянул руку к своему стакану, который держал Лэйн, и медленно выпил. - Вот так, теперь хорошо! Так вот, он был мертв. Я не хотел его убивать, только слегка проучить, но так уж вышло... Но я не могу сказать, что я был сильно опечален. Я видел многих гораздо лучших людей, которые ни за что ни про что гибли на войне, а Дэвид был крысой!
      И снова повисла тишина, прерываемая только стуком часов. Можно было ожидать, что Уайклифф приступит к опросу их обоих, но он сидел неподвижно, молча уставясь в горящий камин.
      Через некоторое время дыхание майора стало поспокойнее, и он продолжил свой рассказ:
      - Вскоре вслед за тем пришел Зайчик. Я впустил его через вход магазина. Конечно, он еще не знал насчет младшего Клемента, и был просто в шоке... - Паркин говорил отрывисто, с долгими паузами между словами, не только потому, что задыхался, но и оттого, что словно обдумывал каждое слово. Казалось, он говорит больше сам с собой, чем с Уайклиффом. - Я решил не вызывать полицию. Если бы этот подонок выжил, я бы на все пошел, чтобы изобличить его как дешевого мошенника. Но теперь, когда он умер, ему следовало остаться в памяти людей тем, кем он был - убийцей!
      Снова пауза.
      - Он убил Джозефа, убил так же точно, как если бы сам нажал на курок... Замысел был простой - Дэвид Клемент исчезнет вместе со своей яхтой, и все будет выглядеть так, будто он застрелил брата, а сам смылся. Нужно было только убрать оружие и спрятать яхту с телом. Я не видел в этом никакой несправедливости - и сейчас тоже не вижу. - Голос его дрогнул, и он добавил: - Но это было безответственным поступком, а если учесть, какой эффект это оказало на Гетти, - то просто безобразным.
      В сущности, когда человек, только что объявивший себя рьяным фаталистом, начинает говорить о всяких побудительных мотивах, о виновности и о возмездии, в этом есть немалая толика иронии. Но в тот момент Уайклифф этого противоречия в словах майора не усмотрел.
      Паркин выпил еще глоток виски и снова закашлялся. Но теперь стакан вывалился из его рук и покатился на пол, а пароксизмы кашля были сильнее и следовали безостановочно один за другим, так что он не мог даже успеть вдохнуть воздух. И вдруг неожиданно кашель прекратился, огромное тело майора перестало сотрясаться, и он застыл в кресле.
      - Кончился... - свистящим шепотом сказал Лэйн.
      Уайклифф склонился над неподвижным телом.
      - Я позвоню Макдональду, - уныло пробормотал Лэйн.
      Он позвонил, и они молча сидели, ожидая доктора. За окнами уже стемнело, и комната была освещена только пламенем камина. Зайчик Лэйн встал, зажег свет и задернул куртины, как чинный горожанин... Потом он заговорил дрожащим голосом:
      - Когда он пришел, он уже был слегка под мухой, и с собой у него была еще полная бутылка. Он сел в это кресло и просто стал наливать и пить, а я ничего не мог с этим поделать... - Глаза Лэйна блестели от слез. - Он рассказал мне, откуда у него ожоги, и добавил: "Наш приятель Уайклифф чуть было не лишился своего приза".
      - Неужели так и сказал?
      Приехал доктор Макдональд, высокий, крупный рыжеволосый шотландец. Он тяжело поглядел на фигуру Паркина и спросил:
      - Ну, и что же он на сей раз с собой сделал?
      Лэйн объяснил, и доктор быстро осмотрел Паркина.
      - Ну что ж, неудивительно. Огненная вода - вода жизни... Она же вода смерти, если ее пить слишком много при больном сердце и после ожогов горящим маслом... Но, конечно, тут можно с уверенностью сказать, что он твердо решил убить себя тем или иным способом. - Он повернулся к Лэйну: Если его дом сожжен дотла, то вряд ли имеет смысл перевезти тело туда. Как думаете?
      - Я хотел бы оставить его здесь, - сказал Зайчик Лэйн. Он переводил оценивающий взгляд с Уайклиффа на доктора и обратно. - Интересно, мы втроем сможем поднять его и перенести его в маленькую гостиную, на этом же этаже. Там стоит кровать, на которой умерла моя мать. Под конец она стала совсем плоха и уже не могла подниматься в верхнюю спальню.
      Макдональд пожал плечами:
      - Ладно, только вам предстоит обговорить это с его сестрой.
      - Погодите пару минут, я сейчас подготовлю кровать.
      Зайчик засуетился, захлопотал, и когда минут через десять они с трудом втащили тело майора Паркина в комнатку, кровать уже была застелена свежей простыней, смутно пахнущей лавандой.
      - Я позвоню Марти Джуэлу, похоронщику, он все организует чин-чинарем, - сказал Зайчик Лэйн, и искоса глянув на Уайклиффа, добавил: Я оставлю ему ключи, чтобы он смог войти, даже когда меня здесь не будет...
      Он явно ожидал ареста и пытался прощупать свои шансы.
      Когда доктор ушел, а Зайчик переговорил по телефону с похоронщиком, они еще посидели вдвоем у камина, куря. Часы на каминной полке показывали половину десятого и Уайклифф, не веря своим глазам, сверился с собственными часами. Просто трудно было осознать, что всего пару часов назад он еще был в своем кабинете.
      Один раз Зайчик Лэйн открыл было рот, но раздумал говорить. Тогда Уайклифф сам спросил его:
      - А майор не говорил вам, что такого сказал Дэвид Клемент провокационного, из-за чего все и случилось?
      Зайчик поерзал в кресле:
      - Ну, вы сами можете догадаться. Он выразился о брате, обо мне и Паркине: "три старых болтливых педика".
      - Понятно.
      Прошло еще некоторое время в молчании, и Зайчика явно все больше угнетало странно пассивное поведение следователя. Он ожидал развязки. Но Уайклифф сидел себе и курил, уютно обнимая пальцами теплую трубку.
      Его следующий вопрос показался абсурдным после всего, что было сказано и сделано:
      - А что насчет книги о "чиппендейле"? Она оказалась в комнате Джозефа.
      - Я одолжил ее Джозефу раньше. Просто использовал как предлог...
      - И это вы, наверно, вели машину и потом бросили ее в карьер?
      - Да, но...
      - И пошли домой пешком?
      - Да, ведь...
      - Отвечайте только на вопросы. Официальные показания вас попросят дать позже. - Уайклифф говорил жестко, отрывисто.
      Тем не менее следующий вопрос родился у него нескоро.
      - Вы собирались представить такую картину, будто бы Дэвид Клемент застрелил брата и скрылся. А разве не было бы более убедительным, если бы вы изъяли из сейфа деньги и ценности? У вас ведь был ключ.
      - Я подумал об этом, но майор и слышать не захотел. Он сказал, что мы не имеем понятия, что тут кому из братьев принадлежало.
      Вот это нравственное чутье, саркастически подумал Уайклифф.
      - В кармане куртки Дэвида оказалось два пресс-папье стоимостью в пять тысяч фунтов.
      - Значит, они там были с самого начала. Мы ничего у него из карманов не доставали и ничего туда не клали.
      Наверно, Дэвид Клемент потихоньку сунул пресс-папье к себе в карман, чтобы брат не увидел.
      Часы отстукали еще несколько минут.
      - А майор объяснил вам, что собирается затопить яхту "Манна" в бухте у Портеллина?
      - Нет, он сказал просто, будто знает такое место, где яхту можно пустить на дно безо всякого риска, что ее найдут, и откуда он сам сможет догрести до берега на лодочке.
      - А каким образом на пляже в Сент-Джуллиоте оказался револьвер?
      Лэйн покачал головой:
      - Этого я не знаю - я в это время был занят сбрасыванием машины в карьер. А уже позже майор сказал мне, что обронил револьвер случайно, пока тащил лодку к воде по пляжу, и в темноте не смог найти и подобрать.
      - И вы ему верите?
      - Не знаю. Майор был странным человеком, часто ему просто доставляло удовольствие, когда все козыри были против него.
      - Знал ли он, что это пистолет его отца?
      - Понятия не имею.
      В четверть одиннадцатого Уайклифф наконец поднялся.
      - Я не стану вас арестовывать. Я советую вам завтра в девять утра прийти в полицейский участок на Мэллет-стрит и сделать чистосердечное признание. Вам будет предъявлено обвинение в соучастии в незаконном перемещении трупа. В суде полиция не будет возражать против внесения за вас залога... Впрочем, впоследствии могут появиться и другие обвинения... Поживем - увидим.
      Зайчик медленно встал из кресла, не веря своим ушам.
      - Вы хотите сказать, что мне не надо ехать с вами?
      Уайклифф не отвечал. В маленьком коридорчике он натянул свой макинтош. Зайчик открыл перед ним дверь. Стояла ясная звездная ночь.
      - Найдите себе хорошего адвоката и расскажите ему все как было, сказал на прощание Уайклифф.
      Хелен смотрела "Ночные новости"; когда Уайклифф вошел, она выключила телевизор и обернулась. На лице ее было странное выражение.
      - Ну что, расследование закончено?
      Он отвечал тихо, словно подавлено:
      - А это было и не расследование. Так, охота на диких гусей... Стрельба влет.
      - В газете написано, что ты очень точно все рассчитал при поисках яхты.
      - Ага, очень точно. Лучше бы я оставил эту чертову яхту лежать там, где она лежала...
      Он хотел добавить: "А теперь майор мертв, Гетти в больнице, а что будет с Зайчиком Лэйном - Бог знает..." Но промолчал - иначе слишком многое пришлось бы объяснять.
      - Я сейчас подам тебе ужин. Как ты смотришь на холодную ягнятину с салатом?
      - Давай что есть.
      Когда Хелен через четверть часа вернулась в комнату с подносом, Уайклифф в задумчивости смотрел в огонь камина.
      - Ты не забыл, завтра мы будем на обеде у Олдройдов, а ведь мы ничего еще не решили...
      Она поставила поднос на журнальный столик у его кресла.
      - По-моему, все уже решено, - ответил он.