Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Верное средство

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Берристер Инга / Верное средство - Чтение (стр. 5)
Автор: Берристер Инга
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Всю ночь она металась и ворочалась. Продолжать такую жизнь было невозможно! От неразделенной любви к Жилю под ее глазами залегли тени, заметные даже сквозь загар, Анабел начала терять в весе. Ее руки то и дело тянулись к лону, в котором зрела новая жизнь. С того вечера, когда был зачат ребенок, прошло без малого три месяца.

Под предлогом того, что ей надо сделать прическу, Анабел съездила в Нант и показалась врачу. Тот заверил молодую женщину, что она совершенно здорова — так же, как и малыш. Анабел неукоснительно следовала его советам и регулярно принимала витамины.

В уик-энд началась жаркая пора уборки урожая. Прогноз сулил затяжные грозы, и нужно было сделать все, чтобы успеть снять гроздья.

Анабел не сочла для себя зазорным труд на винограднике. Разумеется, она ни перед кем не отчитывалась, просто шла и работала наравне с другими сборщиками. Однажды, когда объезжал виноградники, ее заметил Жиль.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — Он спрыгнул с жеребца и почти вплотную подошел к Анабел.

— Собираю виноград. А ты что подумал? — дерзко ответила Анабел.

— Моя жена не должна делать этого!

— Не смеши меня, — холодно улыбнулась она. — Метеорологи обещают грозу, Анри и еще два человека уехали помогать Жан-Полю, тебе позарез нужны рабочие руки, а у меня, по крайней мере, есть опыт.

Анабел невольно посмотрела на свои пальцы с грязными обломанными ногтями. Жиль сделал неуловимое движение и схватил ее за хрупкие запястья.

— Ты что же, решила добиться, чтобы меня считали чудовищем? — свирепо прошипел он. — Хочешь, чтобы люди злословили, будто я заставляю тебя работать до обморока? Ты давно смотрела на себя в зеркало?

Анабел вспыхнула от обиды. Ну да, в старых джинсах и поношенной рубашке она выглядела далеко не красавицей, но ей искренне хотелось помочь Жилю и внести свой вклад в сбор урожая. Независимо от того, что принесет будущее, в вине этого года будет и ее доля, пусть самая маленькая…

— О Господи! — вдруг простонал Жиль, сгреб Анабел в объятия и поцеловал так яростно, что она чуть не задохнулась.

Она вырвалась с не меньшей яростью и растерянно заморгала, когда все вокруг покатились со смеху. Жиль снова вскочил в седло, а она дрожащими пальцами прикоснулась к губам. Конечно, он должен был поцеловать ее, иначе сборщики решили бы, что они ссорятся. Слухи распространяются как лесной пожар, а Жиль не хочет, чтобы Луиза заподозрила, будто его брак дал трещину. Жиль наклонился, подхватил Анабел и усадил в седло.

— Я отвезу тебя в замок, ты немедленно отправишься отдыхать, без тебя справятся. В этом году праздника урожая не будет из-за плохого прогноза погоды, но принимать закупщиков придется все равно, и я не хочу, чтобы ты надорвалась, собирая гроздья.

Потому что ему нужна хозяйка, напомнила себе Анабел. А я-то, глупая, на какой-то краткий, но бесконечно счастливый миг вообразила, что Жиль заботится о моем здоровье и поэтому везет меня домой!

— Расслабься, — велел он, когда жеребец, повинуясь приказу всадника, перешел на шаг. — Дьявол не привык возить женщин. Обопрись на меня, так будет удобнее.

Не успел конь сделать несколько шагов, как Анабел почувствовала головокружение. Предложение Жиля пришлось кстати, и Анабел воспользовалась им с благодарностью. Но когда одна рука Жиля крепко прижала ее к груди, а вторая стиснула поводья, она поняла, насколько интимна эта поза. Слава Богу, вскоре они въехали во двор замка и Жиль спустил ее на землю.

— Вовсе не обязательно идти со мной! — запротестовала Анабел, когда Жиль следом за ней вошел в прохладный вестибюль.

— Позволь мне самому решать, что обязательно, а что нет, — Жиль вгляделся в ее побледневшее лицо. — Ты выглядишь так, словно хочешь уморить себя. Ты больна?

— Ничего подобного!

Конечно, если не считать болезнью безответную любовь, добавила про себя Анабел. А именно в ней причина моих ввалившихся щек и отсутствия аппетита. И спать я не могу, одиноко лежа в постели и мечтая о любви, в то время как Жиль ночует в смежной комнате.

— На обед для закупщиков придут Луиза и Бернар. Учитывая, что многие гости останутся на ночь, думаю, нам следует вернуться к прежнему образу жизни.

Эти слова застали Анабел врасплох. Она оцепенела, а в душе вновь забрезжила надежда.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что мы будем спать вместе. Только это, и ничего больше, — резко бросил Жиль.

Так резко, что Анабел волей-неволей решила, будто ее предупреждают: не пытайся переубедить меня. Она снова вспыхнула. За кого он меня принимает? За бесправную рабыню, которая будет умолять хозяина о пощаде, заранее зная, что услышит отказ?

Анабел составляла меню предстоящего обеда не час и не два, постоянно советуясь то с Жилем, то с поварихой.

В конце концов она остановилась на изысканном рыбном блюде, прекрасно подходившем к здешним винам, за ним должны были следовать перепелки, фаршированные сморчками, которых, как знала Анабел, французы просто обожают. На сладкое она собиралась подать суфле и конечно же сыры.

Из Нанта приехали флористы и затейливо украсили танцевальный зал цветами. Музыкантов наняли заблаговременно и дали им соответствующие указания, а когда из Орлеана доставили заказанные костюмы, Анабел осталась ими очень довольна.

Идея была не нова: балы-маскарады в течение многих веков оставались любимым развлечением женщин, но этот бал кое-чем отличался от остальных: Анабел и Жиль должны были сыграть роли похищенной девушки и дерзкого Рене де Шовиньи. Независимо от того, какие надежды питала Анабел, замышляя этот бал, подлинность свадебного ритуала той эпохи следовало соблюсти до мелочей. И какая разница, что этой четы давно нет на свете? По крайней мере, ей самой будет приятно думать, что бал в честь нынешнего урожая навсегда останется в памяти его участников.

Узнав о ее планах, Жиль слегка приподнял брови, но спорить не стал: возможно, у него было слишком много забот, чтобы думать о таких пустяках, сделала вывод Анабел. Ее огорчало только, что на празднике не будет Мари-Терезы и Жан-Поля. Они не могли бросить новорожденную дочку и, как ни обидно, твердо решили остаться дома.

Я на их месте поступила бы точно так же, подумала Анабел, инстинктивно прикрыв руками живот. В последнее время этот жест стал у нее рефлекторным. Зашедший в спальню Жиль заметил его и слегка нахмурился.

— Что-то не так?

Что бы он ответил, если бы Анабел сказала: «Ничего особенного, просто во мне шевельнулся твой сын»? Но она лишь покачала головой, не позволяя себе смотреть на человека, стоящего рядом, и любоваться его мужественной красотой.

— Тогда перестань вести себя как жертва насильника! — злобно рявкнул Жиль. — Бог свидетель, Анабел, ты сама… сама…

— Пожалуйста, не продолжай! — взмолилась она. — Мне очень жаль, если у тебя сложилось впечатление, что…

— …Что ты хотела меня? — Он в сердцах выругался. — Черт побери, хотела, еще как хотела!

Жиль ушел, так и не узнав, что Анабел вовсе не считает себя жертвой, поскольку сделала это из-за всепоглощающей любви к нему. Казалось, вспышка страсти, доставившая Анабел столько радости и наслаждения, для Жиля превратилась в постыдный проступок, о котором он горько сожалел.

Он ненавидит меня… При мысли о том, что ее любовь навсегда останется без ответа, по лицу Анабел заструились слезы.

В день праздника, тщательно проверив все и убедившись, что комнаты гостей в идеальном порядке, Анабел решила немного отдохнуть в Южной башне, ставшей для нее убежищем. До приезда гостей оставалось несколько часов.

Голова кружилась, мешая сосредоточиться. Соблазн воспользоваться кроватью под зеленым муслиновым балдахином был слишком велик, и Анабел сняла с себя легкое льняное платье.

Отражение в зеркале убедило молодую женщину, что долго скрывать свою тайну она не сможет: срок-то уже четыре месяца. Она легла, натянула на себя шелковое покрывало и тихонько вздохнула, сожалея, что скоро придется покинуть замок. Анабел позволила себе немного помечтать о том, как было бы чудесно, если бы они с Жилем были женаты по-настояшему, какой счастливой и веселой она могла бы быть. Конечно, Жиль был бы доволен: ведь ребенок, которого она носит, стал бы наследником владений Шовиньи.

Но при теперешних отношениях он вряд ли обрадуется этой беременности, в лучшем случае останется равнодушным. Она снова вздохнула. В последнее время ее отношения с мадам Лебон складывались трудно, и Анабел пугало, что эта женщина может первой догадаться о ее «интересном положении». Почему она так боится этого, Анабел не знала, знала только одно: если прежде враждебность мадам Лебон поначалу раздражала ее. то теперь на смену раздражению пришел страх…

— Анабел!

Кто-то звал ее, вырывая из дремоты, которая была намного приятнее реальности. Анабел открыла глаза и увидела склонившегося над ней Жиля.

— Что ты здесь делаешь? С минуты на минуту начнут прибывать гости!

У Анабел пересохло во рту, она с трудом проглотила комок в горле. Подбородок Жиля оброс темной щетиной, и Анабел нестерпимо хотелось прикоснуться к ней…

— Анабел! — В его голосе звучало нетерпение.

— Да. Я проснулась. Сейчас оденусь, а потом пойду и…

— Оденешься? — Он прижался к ней вплотную и требовательно спросил: — Ты хочешь сказать, что не одета? Когда комната не заперта и может войти кто угодно?

Его гнев ошеломил Анабел, она слабо возразила:

— Никто сюда не войдет… Весь замок знает, что днем я люблю уединиться в Южной башне.

— Зачем? Чтобы мечтать о своем женихе? А что бы он сказал, если бы узнал, что ты отдалась мне? Или ты расскажешь ему об этом только тогда, когда станет слишком поздно?

— Как ты смеешь предполагать такое? Я…

— Значит, расскажешь? Ну что ж, наверное, мне следует кое-что добавить! — вкрадчиво промолвил Жиль, не дав Анабел сказать, что она разорвала помолвку.

Он сдернул шелковое покрывало, и Анабел, страстно жаждавшая прикосновений Жиля и отчаянно тосковавшая по его любви и нежности, подставила губы.

Забывшись сладострастной мечтой, она слишком поздно поняла его истинные намерения и попыталась отстраниться, но тщетно. Он обхватил ладонями ее щеки, и Анабел зажмурилась, чтобы не видеть серых глаз, в которых горела ярость.

— Смотри на меня! — Повинуясь приказу, она подняла ресницы. — Это я, именно я занимаюсь с тобой любовью, так что можешь не притворяться, будто это кто-то другой!

В следующий миг к телу Анабел приникли жадные губы, пробуждая желание и лишая воли к сопротивлению. Она понимала, что Жиль презирает себя за то, что желает ее как женщину, при этом не ставя ни во что как человека. Однако едва Анабел, до глубины души оскорбленная тем, что желание Жиля продиктовано лишь низменными инстинктами, сделала попытку высвободиться, как ласки стали еще изощреннее, еще смелее.

Руки Жиля алчно гладили ее тело, и Анабел забыла обо всем, кроме собственного растущего желания. Прикосновение кончика языка к набухшему соску заставило Анабел ахнуть и вонзить ногти в обнаженную спину Жиля. Она бессвязно умоляла удовлетворить ее страсть, и Жиль с готовностью откликнулся на эту просьбу. Теперь все потеряло значение — их сложные отношения, ситуация, в которой они оказались, даже то, что он не любит ее…

Анабел очнулась только тогда, когда во дворе хлопнула дверца автомобиля.

— Жиль!

— Что?.. Если ты вспомнила о своем недоверчивом женихе, то слишком поздно… — пробормотал он прерывающимся от желания голосом.

— Кажется, начинают прибывать гости… Я слышала, как хлопнула дверца машины.

Жиль тут же спрыгнул с кровати и бросился к двери, на ходу натягивая рубашку.

— Я иду встречать их, а ты переодевайся. И не задерживайся.

И Жиль ушел как ни в чем не бывало, как будто не он всего минуту назад стонал от страсти, как будто не его возбужденная плоть жаждала освобождения…

Глупо было рассчитывать на что-то другое, горько усмехнулась Анабел и нехотя встала с кровати. На душ и одевание у нее ушло куда больше времени, чем обычно. Пальцы вдруг стали неуклюжими, мозг туманило неутоленное желание, которое возбудил Жиль. Анабел надела одно из новых платьев, покрой которого не только скрывал очертания фигуры, но и добавлял ей изящества.

Когда она вошла в салон, Жиль встретил ее улыбкой, от которой у Анабел захватило дух. Она едва не забыла, что это всего лишь маска для гостей, и затрепетала всем телом, когда Жиль полуобнял ее одной рукой и начал представлять своим друзьям.

Гостей становилось все больше. Женщины были элегантны как истинные француженки, мужчины милы и любезны. Все говорили по-английски с очаровательным акцентом и поздравляли Жиля с удачным выбором жены.

Пока мужчины "беседовали о вине, Анабел решила показать спальни их женам. Она чувствовала, что за безукоризненной вежливостью дам скрывается острое любопытство к ее персоне, и, отвечая на их вопросы, повторила выдумку Жиля, что они договорились пожениться еще тогда, когда Анабел была подростком. Как ни странно, это привело собеседниц в восторг.

Когда она вернулась в гостиную, прибыли почетные гости — месье и мадам Лефлер.

— Бал-маскарад! Замечательная идея! — с улыбкой заявила мадам Лефлер, когда их с Анабел представили друг другу. — Удивительно! Оригинально!

Анабел тут же почувствовала искреннюю симпатию к любезной француженке. Когда они в сопровождении Жиля и месье Лефлера поднимались по лестнице, Анабел, указав на портрет предка Жиля, сообщила, что именно эта картина подала ей столь удачную мысль.

— Да он просто разбойник! — рассмеялась мадам Лефлер, останавливаясь у дверей апартаментов, приготовленных для почетных гостей.

Анабел вошла и, увлеченная беседой, лишь несколько секунд спустя заметила царивший в комнатах хаос. Мадам Лефлер тоже увидела разгром — валяющиеся на полу мертвые цветы, кучу пепла перед камином, вкривь и вкось стоящую мебель, опрокинутые кресла. А в раскрытую дверь была видна спальня с не застеленной кроватью, на которой высился ворох смятых простынь и покрывал.

Анабел бросило в дрожь. О Господи, что случилось? Я сбилась с ног, стараясь, чтобы все спальни были в безукоризненном порядке, а апартаменты, предназначенные почетным гостям, — тем более. Боже, что скажет Жиль! Она зажмурилась, надеясь, что у нее просто галлюцинация.

К неизмеримому облегчению и благодарности Анабел, мадам Лефлер, не дав ей раскрыть рта, непринужденно обернулась к не успевшему войти в апартаменты Жилю и очаровательно улыбнулась.

— Кажется, я забыла внизу свою сумочку. Жиль, ангел мой, вы не могли бы сходить за ней? Знаю, я лентяйка, но у вас такая длинная лестница! Жорж, составь хозяину компанию, — велела она мужу. — Ты видел, где я сидела.

Когда мужчины ушли, она подмигнула Анабел.

— Сумочка осталась в машине, но пока я об этом вспомню, у вас будет время рассказать, что случилось.

— Не знаю, — призналась Анабел, однако почти сразу в ее голове возникло смутное подозрение. Но разве мадам Лебон настолько глупа, чтобы подвергнуть себя такому риску?

— А я, кажется, догадываюсь, — задумчиво обронила мадам Лефлер. — Видите ли, наш круг довольно узок и все мы хорошо знаем друг друга. По-моему, в этом деле чувствуется рука Луизы. Она не скрывала, что считает Жиля своей собственностью и вынашивает планы стать графиней де Шовиньи. И, помнится, она говорила мне, что порекомендовала Жилю в качестве экономки свою дальнюю родственницу. Так что подобные фокусы, — мадам Лефлер обвела комнату рукой, — вполне в духе Луизы.

— Я сейчас же велю горничной навести здесь порядок… — начала Анабел и испуганно ахнула, когда дверь распахнулась настежь и на пороге возник Жиль.

При виде учиненного в комнатах разгрома у него потемнели глаза.

— Жиль, ваша жена стала жертвой очень недоброй шутки, — властно вмешалась мадам Лефлер, не позволив ему и рта раскрыть. — Бедная девочка просто побелела от потрясения… — Она посмотрела на Анабел и вдруг широко раскрыла глаза. — Дорогая, простите мою бестактность! Возможно, вы ничего не знали про Луизу…

— Анабел знает о ней все, — заверил Жиль. — Но ведь вы же не думаете, что Луиза пришла сюда и все перевернула вверх дном!

— Не она, но тот человек, который принимает ее интересы близко к сердцу, — мудро заметила француженка. — Так вы нашли мою сумочку?

— Нет. Жорж вспомнил, что вы оставили ее в машине, и пошел за ней.

— Тогда мы все спустимся вниз и выпьем еще немного вашего великолепного хереса, — улыбнулась мадам Лефлер, — а тем временем горничные восстановят здесь порядок.

Она шагнула к дверям, за ней Анабел, но тут дал себя знать шок от предательства экономки, предыдущих событий этого дня, спешки, и у молодой женщины закружилась голова. Анабел вцепилась в косяк, чтобы не упасть, и побледнела как полотно. Встревоженная мадам Лефлер поспешила на помощь.

— Малышка, это же не конец света! Жиль, успокойте ее, — велела она. — Нечего стоять столбом, когда бедная девочка близка к обмороку! Где ваша спальня?

Если француженка взялась за дело, легче остановить сходящую с гор лавину. Анабел тут же отвели в ее комнату, приказали принести отвар из каких-то трав, а Жиля отправили заботиться о гостях, пока его супруга не придет в себя.

— Когда женщина носит своего первого малыша, ей приходится нелегко, — задумчиво промолвила мадам Лефлер.

У Анабел от испуга округлились глаза, и она чуть не выронила чашку. Она-то надеялась сохранить свою тайну вплоть до того дня, когда придется покинуть замок, но опытная женщина все поняла с первого взгляда.

— Ничего удивительного, что Жиль так обеспокоен, — жизнерадостно продолжила мадам Лефлер. — Вам нужно беречь себя, деточка.

— Жиль ничего не знает!

О Господи, кто дернул меня за язык? Из глаз Анабел покатились слезы. Мудрая мадам Лефлер дала ей выплакаться, после чего участливо сказала:

— Анабел, у вас с Жилем не все гладко, но вы любите друг друга, это видно невооруженным глазом. А где есть любовь, там и жизнь, правда? — Она легонько погладила живот Анабел. — И надежда тоже. А теперь вытрите слезы, подкрасьтесь, спуститесь вниз с высоко поднятой головой, и пусть ваши недоброжелатели теряются в догадках, почему их коварный план не возымел действия. Договорились?

«Там, где есть любовь…» — вертелось в голове Анабел, готовившейся к балу. Но одной моей любви недостаточно, кроме того, Жиль и не желает меня. Я для него всего лишь ширма, за которой он скрывается от отвергнутой любовницы, которая твердо решила опозорить меня в глазах друзей Жиля. Интересно, что скажет Луиза, когда узнает, что ее затея с треском провалилась?

Анабел, вздохнув, попыталась отогнать от себя эти мысли и сосредоточилась на предстоящем празднестве. Она тщательно проверила столовую и танцевальный зал на случай, если коварная мадам Лебон приготовила еще какой-нибудь неприятный сюрприз, но все оказалось в порядке. Затем Анабел снова поднялась в спальню, где на кровати лежало ее воздушное зеленое платье с глубоким декольте и рукавами, расшитыми жемчугом.

Жемчуг к слезам, мрачно подумала Анабел. Она собрала волосы и перехватила их бледно-зелеными лентами. В этот момент на пороге появился Жиль и начал изучать ее отражение в зеркале. Увидев лежащее на кровати платье, он саркастически усмехнулся.

— Как удачно, что мы должны играть роли Рене и его невесты! Ситуация очень похожая. Он тоже силой принудил ее к браку.

— По крайней мере, он ее любил… — В тихом голосе Анабел слышалась неимоверная боль.

Жиль несколько секунд изучал ее потупившееся лицо, а затем холодно ответил:

— А она его — во всяком случае, так утверждает семейное предание.

— Но ты, разумеется, уверен в обратном? Он приподнял брови и задержал взгляд на ее пылающих щеках и сжавшихся кулачках.

— По-твоему, она могла любить его? Человека, который силой лишил ее семьи и родины? Человека… похожего на меня?

Его голос дрогнул, и у Анабел защипало в глазах. Что, если бы я сказала ему правду? Сказала бы, что люблю его? Но для этого нужно лучше владеть собой, а у меня безудержно колотится сердце и глаза на мокром месте.

— Ну что, Анабел? — насмешливо спросил Жиль. — Может женщина полюбить мужчину, который овладевает ею без жалости или угрызений совести, просто чтобы удовлетворить свою похоть?

Жиль ушел раньше, чем она успела ответить. Анабел заканчивала одеваться, плохо соображая, что делает. Ее душа разрывалась от мучительной боли.

Глава 7

Во время обеда Анабел сидела как на иголках, опасаясь непредвиденных неприятностей. Однако, судя по негромким репликам, которыми обменивались гости, они получали искреннее удовольствие от подаваемых блюд. Жиль сидел на дальнем конце стола, и Анабел украдкой наблюдала за ним, не боясь, что он заметит это. Форма наполеоновского офицера делала его неотразимо мужественным, и ее сердце предательски трепетало от любви и желания. Анабел то и дело теребила жемчужное ожерелье, надетое на нее Жил ем перед обедом.

Когда он ушел из спальни, Анабел решила, что Жиль уже не вернется. Но он вернулся с маленькой плоской шкатулкой, в которой лежали жемчуга, подаренные Рене де Шовиньи своей нареченной.

— Это ожерелье было символом слез, которые Рене пролил, когда понял, сколько боли он причинил моей прапрабабушке.

— Но я не могу носить его!

— Почему? Ты моя жена. Само собой разумеется, что у тебя должны быть и другие драгоценности кроме колец.

Анабел вспомнила о бриллианте, который следовало вернуть бывшему жениху, и попросила Жиля отдать ей обручальное кольцо.

— Зачем? — холодно спросил он. — Ты не можешь носить его.

Положение хозяев обязывало, и они не успели закончить разговор. И вот теперь, сидя за столом, Анабел подумала, что ничего не сможет объяснить.

Мужчина, сидевший от нее по левую руку, изрядно захмелел, и Анабел уже дважды снимала со своего бедра его ладонь. Этот человек приехал один, Жиль вскользь заметил, что он недавно развелся с женой. Сосед очень не нравился Анабел, и она несказанно обрадовалась, когда представилась возможность перейти из столовой в гостиную.

Луиза перехватила Жиля у дверей и, кокетливо прикрываясь веером из страусовых перьев, то и дело поглаживала собеседника по руке.

— У этой женщины нет ни капли самоуважения, — презрительно бросила мадам Лефлер. — Она думает только об удовлетворении собственных желаний. Жиль счастливо отделался!

— Она очень красива, — неубедительно пролепетала Анабел.

— Уж не ревнуете ли вы?! — вскинула брови мадам Лефлер. — О Господи, невооруженным глазом видно, что Жиль не испытывает к ней ничего, кроме презрения! Почему вы не говорите ему о ребенке? — мягко спросила она. — Можете не сомневаться, ваш муж будет доволен.

Не сомневаться? Конечно, Жиль был бы доволен, если бы я была той самой безупречной невестой из знатной семьи, о которой он мечтал. Но я самая простая девушка. Девушка, на которой он женился…

Анабел вздрогнула. Она действительно была девушкой, на которой Жиль женился, и, если ее ребенок — мальчик, он станет законным наследником титула и поместья Шовиньи. Анабел со страхом посмотрела на Жиля, все еще разговаривающего с Луизой. Его лицо было надменным и равнодушным. Нет, он не должен знать о ребенке, иначе попытается отнять его!

— Дорогая, что с вами? — забеспокоилась мадам Лефлер. — Вы так побледнели… Впрочем, первые месяцы беременности всегда трудны.

— Ничего страшного. Я себя хорошо чувствую.

— Тогда выручайте своего бедного мужа, пока Луиза его не съела.

Заметив, что Луиза исподтишка наблюдает за ней, Анабел вспомнила разгром, учиненный в спальне для гостей, и ощутила злорадное удовлетворение. Эта стерва действительно хотела навлечь на меня гнев мужа, подбив экономку на акт вандализма, или мадам Лебон решила проявить инициативу? Скорее всего, это навеки останется тайной.

Подойдя к парочке, Анабел холодно кивнула Луизе и притронулась к руке Жиля, отвлекая его внимание от рыжеволосой красотки.

— Пора открывать бал.

Что-что, а актер он первоклассный, уныло подумала Анабел, когда Жиль улыбнулся ей, поднес ее пальцы к губам и чувственно поцеловал. Луиза ревниво следила за ними, поджав губы, а затем окинула оценивающим взглядом фигуру Анабел и язвительно заметила:

— Вы прибавляете в весе, милочка. Будь осторожен, мой друг, — предупредила она Жиля, — иначе скоро твоя жена окончательно растолстеет.

— Растолстеет? — Жиль насмешливо поднял бровь и промурлыкал: — Перестань, Луиза, ты преувеличиваешь. Могу заверить: тело Анабел божественно и доставляет мне огромное наслаждение.

Кое-кто из гостей услышал эти слова и одобрительно улыбнулся Анабел, щеки которой залил горячий румянец.

— Как ты мог сказать такое! — пролепетала она, когда Жиль, властно положив руки ей на талию, закружил Анабел в вальсе.

— А что я должен был сказать? — скучающим тоном ответил он. — Что ты мне глубоко безразлична? Дорогая моя, наши гости люди проницательные, они не поверили бы мне ни на секунду.

— Но что ты скажешь им, когда я уеду?

— Сейчас не будем об этом! — внезапно разозлился Жиль, и Анабел невольно вздрогнула. — Ради Бога, перестань вести себя так, будто я собираюсь изнасиловать тебя на глазах у гостей!

Музыка умолкла, и Анабел получила свободу. Жиль, даже не поблагодарив ее за танец, исчез в толпе гостей, и глаза молодой женщины потемнели от обиды и боли. Остановив разносящего шампанское официанта, Анабел взяла с подноса бокал и выпила искристую жидкость с не свойственной ей беспечностью. Мне все равно, твердила она про себя, беря второй бокал. Мне все равно…

Жиль теперь танцевал с Луизой, которая так и льнула к нему, пожирая глазами и завлекательно улыбаясь. Эта женщина омерзительна, думала Анабел, не догадываясь, какой юной и невинной выглядит в своем бледно-зеленом платье, с волосами, подобранными на макушке и обнажающими нежную шею.

— Потанцуете со мной, прелестная соблазнительница?

Это был тот самый мужчина, который сидел за обедом слева от нее, и Анабел неохотно согласилась. Он держал ее слишком крепко и дышал прямо в лицо.

— Черт побери, Жилю дьявольски повезло с женой! С виду сама невинность… Однако, насколько я знаю Жиля, он даром времени не теряет и наверняка научил вас искусству любви. Сейчас он подбивает клинья под Луизу, но мы с вами сумеем утешить друг друга.

Не успела Анабел открыть рот, как партнер увлек ее на балкон и, несмотря на яростное сопротивление, принялся жадно целовать лицо и обнаженные плечи. Когда рука гостя потянулась к ее груди, Анабел вскрикнула и стала отчаянно вырываться. Внезапно мужчина попятился, и Анабел высвободилась наконец из отвратительных объятий.

— Тысяча извинений, Жиль, — хрипло пробормотал невежа. — Твое вино… красота твоей жены…

— А что ты скажешь в свое оправдание? — холодно спросил Жиль у Анабел, когда гость быстро ретировался.

— В мое оправдание?! — возмутилась она. — Уж не думаешь ли ты, что я хотела целоваться с ним?

— По-моему, ты не слишком возражала. Анабел с достоинством выпрямилась и негромко, но веско сказала:

— Жиль, ты уже сделал один ошибочный вывод. С меня хватит.

— А я все ждал, когда же ты бросишь этот упрек мне в лицо! Ты отдалась мне по собственной воле, несмотря на то что была девушкой. — Его губы искривила горькая усмешка. — Что я должен был думать? Мне слишком хорошо знакомы муки неутоленного желания, и я обязан был удовлетворить его, чего бы это ни стоило.

Его голос стал тише, словно Жиль говорил сам с собой. Анабел побелела: так вот что он испытывал ко мне! Желание, которое следовало утолить, несмотря на неизбежное после этого отвращение к самому себе!

— Нет! — мучительно вырвалось у нее.

Она нетвердо шагнула вперед, затем сделала еще один шаг, желая только одного: поскорее оказаться у себя в спальне, скрыться от Жиля…

Вдруг все закружилось и исчезло — Анабел словно провалилась в пропасть.

— Теперь тебе лучше, деточка? Гладкий лоб Анабел пересекла морщинка.

Откуда ей так знаком этот ласковый встревоженный голос?

— Мадам Лефлер!

Анабел не поняла, что произнесла это вслух, пока не заметила улыбку на лице собеседницы.

— Пожалуйста, называй меня Доминик. Ты изрядно напугала нас своим обмороком.

Анабел оторвала голову от подушки и с изумлением обнаружила, что на ней всего лишь батистовая ночная рубашка.

— Жиль…

— Он вернулся к гостям.

О Господи, бал! Что обо мне подумали гости. — Боюсь, твоя тайна раскрыта, — покачала головой Доминик, отвечая на безмолвный вопрос Анабел. — К счастью, среди гостей нашелся врач и сумел успокоить вполне естественные страхи будущего отца.

Когда Анабел испустила протяжный стон, женщина мягко добавила:

— Думаю, детка, тебе предстоит серьезный разговор. Жиль не слишком доволен, что узнал о своем отцовстве от постороннего человека, хотя и умело это скрывает. Конечно, гости в восторге и не дают хозяину проходу. Я ухожу, но ты не бойся. Жиль человек добрый и справедливый, он тебя не обидит.

— Но он захочет своего ребенка. — По лицу Анабел потекли слезы, и Доминик нахмурилась.

— Можешь не сомневаться, деточка. — В первый раз ее голос зазвучал сурово. — Ты ведь не собираешься лишать его этого права? Это было бы несправедливо и, как мне кажется, недостойно тебя. Постарайся уснуть. А перед сном подумай о преимуществах воспитания ребенка в полной семье.

Но сон не шел. Анабел не давала покоя мысль, что все было бы по-другому, если бы Жиль любил ее и желал этого ребенка. Она встала с кровати, побродила по комнате и в конце концов свернулась калачиком в кресле у окна. Погруженная в собственные мысли, Анабел не заметила, как дверь спальни открылась. Услышав шаги, она испуганно обернулась. Жиль молча закрыл дверь. Сегодня вечером он выглядел старше, чем обычно.

Почувствовав себя неуютно, Анабел выбралась из кресла и только тут вспомнила, что на ней нет ничего, кроме ночной рубашки.

Жиль шумно вздохнул, и Анабел, увидев свое отражение в зеркале, поняла почему. Живот показался ей огромным, а груди — налитыми.

— Значит, это правда! — резко сказал Жиль.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8