Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Зачеркнуть прошлое

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Берристер Инга / Зачеркнуть прошлое - Чтение (стр. 1)
Автор: Берристер Инга
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Инга БЕРРИСТЕР

ЗАЧЕРКНУТЬ ПРОШЛОЕ

1

После серого и дымного Монреаля горная Шотландия показалась Джессике Робине земным раем. Спускаясь по трапу самолета, она с наслаждением подставляла лицо ветру, в котором отчетливо ощущался запах моря даже здесь, в аэропорту. Пожалуй, в этой поездке есть свои плюсы!

Родилась и выросла Джессика в Канаде и, тем не менее, в глубине души питала слабость к патриархальной старушке Европе с ее многовековой историей и незыблемыми традициями. Возможно, дело было в том, что все школьные каникулы она проводила в Финдхорн-хаусе с отцом и всей душой полюбила тамошние холмы, и угрюмое пасмурное море, и неумолчный гул разбивающихся о камни валов, и жалобный чаячий плач над черными скалами.

Но в этот раз отца она не встретит. Мистер Робинc уже два года как вышел на пенсию и теперь живет в Швеции со своей второй женой, которая, как и он, овдовела еще до их знакомства.

К мачехе Джессика искренне привязалась. У той не было детей от первого брака, и возможность вместе с заботливым мужем приобрести еще и вполне взрослых пасынка и падчерицу привела ее в восторг. Мать Джессики погибла в автокатастрофе, когда девочка только-только пошла в школу, а Джастину еще и двух лет не исполнилось. Отчасти поэтому отец, оставив преподавание в университете, принял должность в Финдхорн-хаусе, рассчитывая, что у детей будет надежный дом и расти они станут под присмотром многочисленных гувернанток и слуг, а не в суматошном студенческом городке. Конечно же с самого детства Джессика привыкла заботиться о брате как мать…

Аэропорт — совсем небольшой, словно игрушечный — находился в главном городе округа, в Элгине. От него до Финдхорн-хауса, резиденции графов Марри, было рукой подать — час езды, не более. Впрочем, все графство как таковое при желании можно было объехать за день, не слишком утомившись. При этом Марри словно представляло собой мир в миниатюре: холмы и нагорья чередовались с плодородными равнинами, в южной части графства высились горы Монадлиат и в погожий день на фоне неба четко выделялся пик Лариг. Тут и там встречались изумительной красоты озера, и тенистые долины, и стремительные пенные реки — Лосси и Спей. Суровый, холодный край… Но сердце Джессики чутко отзывалось на его первозданную мужественную красоту.

Финдхорн-хаус, древний замок графов Марри, в старину — законных правителей здешнего края, и по сей день оставался домом одного из знатнейших дворянских родов Европы. За несколько веков своего существования внешне он почти не изменился. Грозная каменная твердыня, обнесенная высокими каменными стенами и заполненным водой рвом, стояла на пологом холме, чуть в стороне от побережья, с высоты озирая и море, и основные дороги, ведущие через графство.

У подножия холма текла река Финдхорн, благодаря которой замок и получил свое название. Бурный поток вскипал и пенился на перекатах, водопадом обрушивался в долину, а чуть дальше нырял под землю, чтобы вновь вынырнуть на поверхность уже на равнине, среди серых каменных глыб.

Помимо Финдхорн-хауса семейство Марри владело охотничьим домиком в горах и коттеджем на берегу. Не считая, разумеется, особняка в Эдинбурге. Впрочем, туда графы Марри наезжали разве что по особо торжественным случаям. И Джессика отлично их понимала! Если бы ей посчастливилось родиться в здешних краях, она ни за что не променяла бы эти горы и долины, и ветер над вересковыми пустошами на столичный шум и сутолоку огромного промышленного города.

— Куда-куда ты едешь? — недоверчиво переспросил ее коллега и приятель Билл Флиман, менеджер по связям с общественностью. — Самый настоящий замок в самых настоящих шотландских горах… “В горах мое сердце, а сам я внизу…” — мечтательно процитировал он. — С тебя статья, подробная, длинная, обо всех местных чудесах и красотах. Там, я так понимаю, фантастические возможности для спортивного отдыха, да? Лыжи, рыбалка, горный туризм… Просто золотое дно, если с умом взяться за дело… Только, кажется, это довольно отсталый край, верно? Эти дикие горцы сидят по своим деревням и вынашивают планы родовой мести, а чтобы деньги зарабатывать — так это не для них!

Джессика мило улыбнулась Биллу, но подтверждать мнение приятеля о том месте, куда направляется, и тамошних обитателях или разубеждать его не стала. Ей было не до этого. К тому же тогда пришлось бы объяснять суть своей миссии. А современному человеку всякие там представления о фамильной чести и династических браках кажутся анахронизмом, оставшимся в далеком прошлом. И неслучайно. Взять хотя бы, к примеру, историю любви принца Монако Ренье и голливудской кинозвезды Грейс Келли.

И, однако же, ей, помимо ее воли, предстояло предотвратить скандал, который вполне мог разразиться в одном благородном семействе, и все из-за оскорбления пресловутой фамильной чести…

* * *

— Я не стану говорить “будьте счастливы”, потому что знаю, вы все равно будете… Я так рада за вас обоих, так рада… просто словами не выразишь! — И Джессика порывисто обняла новобрачных, сначала сияющего улыбкой брата, затем мило зарумянившуюся невесту.

— Джесс, у Клэр к тебе есть огромная-преогромная просьба, только она стесняется сказать, — посерьезнев, произнес Джастин и ласково потрепал жену за подбородок: дескать, давай выкладывай!

— Джессика… не могла бы ты съездить в Марри и сообщить, что мы с Джастином поженились?

— Ты хочешь, чтобы там все узнали? — недоверчиво переспросила Джессика.

Сообщение любимого младшего брата о предстоящей свадьбе застало врасплох ее саму — грянуло словно гром среди ясного неба. В один прекрасный день Джастин ворвался в ее квартиру и с порога, не отдышавшись толком, объявил, что женится на самой замечательной девушке на всем белом свете, причем через три дня. Бракосочетание в церкви Святой Женевьевы в одиннадцать утра. Все очень просто, по-домашнему, будут только самые близкие друзья, так что, чур, не опаздывать!

Узнав имя “самой замечательной девушки на всем белом свете”, Джессика с трудом устояла на ногах. Знакомой ей не понаслышке Клэр предстояло выйти замуж за Рэндалла Макаллена, восемнадцатого графа Марри, и ни за кого иного! И если кто думает, что упомянутый граф — в лучших традициях старинных водевилей — склочный, скрюченный ревматизмом старик, тот глубоко ошибается. Рэндалл был молод, умен, хорош собой. О, как хорош!

Сердце Джессики мучительно заныло, как всегда, когда она вспоминала Рэндалла и счастливые, безвозвратно канувшие в прошлое дни, проведенные ею в Финдхорн-хаусе, наследном замке графов Марри.

Ни о помолвке, ни тем более о предстоящей свадьбе Клэр и Рэндалла официально не сообщалось, но Клэр знала, что все вокруг — в том числе друзья, родственники, да и сам его светлость граф — считают этот союз делом решённым и само собой разумеющимся. Однако девушка решительно взяла судьбу в свои руки. Возможно, бабушка Юфимия и намерена просватать ее за молодого наследника графства, но она, Клэр, ни за что не позволит навязать себе меркантильный брак по расчету, и уж, во всяком случае, не теперь, когда они с Джастином по уши влюбились друг в друга!

— Конечно, они должны все знать. Мне скрывать нечего! — Клэр тряхнула светлыми кудрями и, подняв взгляд на Джастина, взгляд, в котором читалась безграничная любовь к мужу, мечтательно произнесла: — Ведь нас теперь никто не в силах разлучить… и повредить нам тоже не в силах. Глядя на сияющие лица новобрачных, Джессика с горечью поняла, что завидует их уверенности. И их взаимной любви, и их безоблачному счастью тоже. Невооруженным глазом было видно: молодые без ума друг от друга. Вид у Джастина был ужасно гордый — ни дать ни взять средневековый рыцарь, только что спасший свою прекрасную даму из пасти огнедышащего дракона! Джастин вырос и возмужал, напомнила себе Джессика, это уже не тот пухлый, голубоглазый мальчуган, которому я заменила мать.

Менее всего на свете ей хотелось ехать в Финдхорн-хаус, но Джастин смотрел на нее так умоляюще, что она просто не могла обмануть ожиданий брата.

— Ну пожалуйста! — не отступала и Клэр. — Я знаю, что вы с Рэндаллом не ладите, но ты его даже не увидишь! Рэндалл… он сейчас в отъезде. Отбыл в Лондон на заседание палаты лордов. Он надеется по возвращении застать меня в замке и окончательно обсудить вопрос со свадьбой… Мне кажется, с моей стороны было бы дурно не сообщить ему о происшедшем…

До глубины души возмущенная предположением Клэр о том, что она боится встречаться с Рэндаллом, Джессика в запальчивости воскликнула:

— Клэр, ты ничем, запомни, ничем не обязана этому опереточному графу с его дикими средневековыми представлениями о браке и положении женщины! Вообще ничем! Такому дай только волю, и он…

Голубые глаза Клэр мгновенно наполнились слезами.

— Джессика, ему надо сказать! Я знаю, ты его терпеть не можешь, но Рэндалл в жизни меня не обидел, ничего плохого мне не сделал. И… и дело не только в этом! — Новобрачная с вызовом вздернула подбородок. — Я хочу, чтобы все мои домашние знали, как сильно я люблю Джастина и как горжусь замужеством. Пусть все, все об этом услышат!

Джессика посмотрела на брата — вот ведь счастливчик! — которого, казалось, еще вчера опекала и пестовала, окружая материнской заботой и сестринской любовью. Друзья наперебой уверяли, что она чересчур снисходительна к мальчику и чрезмерно его балует, но Джессика только смеялась да руками разводила. Зато теперь благодаря любви к Клэр он как-то разом повзрослел, сделался солиднее, серьезнее. Куда только, подевалось былое легкомыслие! Безусловно, в последние годы она немало тревожилась за Джастина, и на то были основания… Но нет, она не станет вспоминать прошлое и отчитывать брата за скрытность тоже не станет — не сегодня, не в этот счастливейший для новобрачных день! Хотя кому-кому, а ей Джастин вполне мог довериться. Стоило ли так “засекречивать” свой скоропалительный роман?..

— Джессика, ну пожалуйста! — продолжала умолять золотоволосая красавица новобрачная. — Мне же больше не к кому обратиться, некому довериться. Никто, кроме тебя, не поймет, как обстоят дела у нас дома и почему мне ну просто необходимо известить Рэндалла! Если бы ты только съездила в Финдхорн-хаус и рассказала бабушке… А уж она все передаст Рэндаллу. Бабушкой Клэр называла высокородную леди Юфимию, баронессу Арбакл, которая на самом деле приходилась ей двоюродной бабушкой, а не родной, но которая опекала девочку с тех пор, как та потеряла одного за другим родителей.

Однако в отличие от Клэр Джессике не с чего было вспоминать эту особу добрым словом. И при одном лишь упоминании о ней в уме молодой женщины возникли мысли далеко не самые благородные… зато такие соблазнительные!

Я уже не наивная семнадцатилетняя глупышка, одернула себе Джессика. Я зрелая, уверенная в себе женщина, немало преуспевшая в жизни. Экономист, специалист высшего класса, сотрудница престижного журнала.

Она вновь попыталась отказаться от неприятного поручения, но Клэр так настаивала, так упрашивала, чтобы е-го светлость графа непременно известили о том, что его нареченная невеста предпочла выйти замуж за товарища детских игр, за младшего брата Джессики…

— Джесс, ну чего тебе стоит, — поддержал новобрачную Джастин, и Джессика почувствовала, как решимость ее слабеет.

Не без горечи вынуждена была она признать, что отчасти радуется возможности первой доставить надменной баронессе весть о том, что ее внучатая племянница отказалась быть безвольной пешкой в руках старой интриганки и отвергла блестящую партию в лице графа Марри ради ее, Джессики, брата!..

* * *

В Элгине Джессика взяла напрокат машину. Молодой шотландец, вручив ключи, проводил ее восхищенным взглядом. Длинные стройные ноги Джессики эффектно обтягивали джинсы, изумрудного оттенка рубашка под расстегнутой кожаной курточкой не столько облегала, сколько целомудренно драпировала высокую округлую грудь, огненно-рыжие волосы волной падали на спину, а мило вздернутый нос украшали трогательные золотистые веснушки.

Сверившись с часами, Джессика села за руль. Стрелки показывали четверть одиннадцатого. Она успеет съездить в Финдхорн-хаус и вернуться в отель, где забронировала номер на все выходные, решив устроить себе небольшой отдых и всласть побродить по знакомым местам.

Живописное побережье залива Марри протянулось на тридцать с чем-то миль; дорога вела вдоль моря, от одного портового городка до другого. Джессика миновала Лоссимут, Гармут, Бергхед, и вот уже впереди замаячил Финдхорн — порт при замке. Здесь, в окружении рыбацких лодок и баркасов, у причала красовались две графские яхты.

Она вела машину неспешно, любуясь окрестными пейзажами. Куда ей торопиться? Доберется ли она до Финдхорн-хауса часом раньше или часом позже, не имеет ни малейшего значения… А после долгого ожидания месть покажется еще слаще!

Джессика и по сей день не забыла издевательски-насмешливых слов баронессы, и никогда, никогда в жизни не простит она мужчину, поручившего леди Арбакл эту жестокую миссию! Наивная семнадцатилетняя простушка, она влюбилась в Рэндалла до потери сознания, не желая замечать ничего и никого вокруг… С тех пор ей пришлось повзрослеть.

Усилием воли Джессика отогнала печальные воспоминания и заставила себя сосредоточиться на дороге. Какие знакомые пейзажи! Как давно она их не видела! Три года в университете, потом отец вышел на пенсию, женился вторично, переехал в Швецию… С того момента, как баронесса исполнила поручение Рэндалла и указала ей на дверь, возвращаться в Шотландию молодой женщине было незачем и не к кому… Сбоку от дороги показался скромный указатель: “На Финдхорн-хаус”. В отличие от Эдинбургского замка или, скажем, замка Балморал Финдхорн никогда не рекламировал себя как туристскую достопримечательность.

Ветер с моря ворвался в открытое окно, и Джессика ощутила на губах привкус соли. И отчего-то глаза у нее защипало. Лишь когда указатель остался далеко позади, молодая женщина облегченно перевела дух и сама удивилась собственной реакции. Отчего она нервничает так, словно пересекает, государственную границу с просроченным паспортом или с чемоданом, доверху набитым контрабандой? В конце концов, Рэндалла здесь нет и вряд ли он выставил стражу на подступах к замку, снабдив каждого фотографией мисс Джессики Робине и строго-настрого наказав не пропускать ее. ни под каким видом. Да он, наверное, и думать о ней забыл — за столько-то лет!

В памяти — в который раз! — прокручивался тот кошмарный разговор, который ей, по всей видимости, не забыть до гробовой доски…

2

— Ну, теперь-то ты убедилась, что я была права, предостерегая тебя: для моего племянника такая, как ты, это сиюминутное увлечение, не больше? — Баронесса пожала точеными плечами. — А ты чего думала? Рэндалл — граф, представитель одного из знатнейших родов Европы, с блестящим будущим… Да, конечно, он еще и мужчина, а ты — прехорошенькая малютка… и в нужный момент оказалась под рукой…

Баронесса многозначительно пошевелила пальцами в воздухе в лад холодным, жестоким словам. Щеки Джессики горели от унижения и горя.

— Неудивительно, что мальчик положил на тебя глаз. Да любой бы на его месте не пропустил такой лакомый кусочек. Но он никогда на тебе не женился бы! Как можно? Ты — ничто. И никто! Дочка штатного служащего, только и всего. Глупая, распутная девчонка — все графство судачит о том, как ты всеми правдами и неправдами залезла к нему в постель! Когда Рэндалл женится, его избранницей станет юная леди знатного происхождения, занимающая подобающее положение в обществе. И самая подходящая кандидатка — это, разумеется, моя милая малышка Клэр. Я тщательно готовила ее к этой роли, и она блестяще с нею справится. Джессика потрясенно, не веря своим ушам, глядела на свою мучительницу. Разумеется, она знала, что престарелая леди Юфимия, на правах близкой родственницы после трагической гибели родителей Рэндалла взявшая на себя заботу о мальчике и пользующая его доверием, не одобряет их романа, но даже представить не могла, что у баронессы свои виды на молодого наследника графства.

— Но ведь Клэр только десять лет, а Рэндаллу уже двадцать два!

Баронесса вновь холодно сощурилась.

— При чем тут возраст? И что такое жалкие двенадцать лет? Мой дражайший покойный супруг был старше меня на все двадцать!.. Однако мы отклонились от темы. Джессика, я послала за тобой, чтобы дословно передать волю Рэндалла. Он требует, чтобы ты незамедлительно покинула Финдхорн-хаус. Более того, он не желает впредь общаться с тобой, будь то лично или в письменной форме.

— Нет! — запротестовала Джессика. — Нет, я в это не верю!

— Отчего же? Только оттого, что Рэндалл с тобой переспал? Джессика, ну нельзя же быть такой наивной! Ты и мир вроде бы уже повидала… Или приехала на каникулы в Финдхорн-хаус к отцу и брату и возомнила о себе невесть что…

— Но Рэндалл… — Джессика осеклась.

Рэндалл ни слова не сказал ей о любви и обещаний никаких не давал, это чистая правда. Но она верила, что он разделяет ее чувства и вот-вот скажет, что любит ее без памяти и жить без нее не может.

Прошлой ночью, когда Рэндалл сообщил, что уезжает по срочному делу, она даже вообразить не могла, что произойдет нечто подобное! А когда он настоял, чтобы она возвратилась в свою спальню, вместо того чтобы остаться у него до утра, — а ведь Джессике так не хотелось уходить! — подумала, это он заботится о ее репутации. И что же? Ее чудесные, романтические грезы превратились в дым от одного только слова престарелой баронессы!

Может ли быть, что Рэндалл и впрямь любит ее, если велел своей тетке так унизить ее?..

Вплоть до нынешнего лета Джессике и в голову не приходило заигрывать с Рэндаллом. Он был старше ее на пять лет и к обязанностям своим относился очень серьезно. Всегда держался чуть отстраненно, вроде как свысока, а она чувствовала себя такой маленькой и никчемной, хотя знала, как Рэндалл уважает ее отца… Опекун Рэндалла поручил ее отцу посвятить молодого графа во все тонкости международной экономики и финансовой политики. Знала она и то, что спустя несколько месяцев истечет срок опекунства и Рэндалл вступит во владение замком и примет бразды правления.

— Что — Рэндалл? — передразнила баронесса. — Понятно, что всякий интерес к тебе он утратил… как только удовлетворил свое сексуальное любопытство. Мой племянник — человек твердых принципов, он знает, к чему призывает его долг. Ты была для него лишь мимолетным развлечением, о котором он теперь предпочел бы забыть. Да ты и сама все отлично понимаешь!

Леди Юфимия выдержала паузу и продолжила:

— Твой отец сказал мне, что тебе предложили открытую стипендию в одном из лучших университетов Канады, в его собственной альма матер. Но до начала учебного года у тебя, я так понимаю, найдется чем заняться. Тебе зарезервирован билет на завтрашний рейс Элгин — Хитроу, а оттуда — до Монреаля. Мой личный шофер отвезет тебя в аэропорт… Ах, Боже ты мой, чуть не забыла! — Баронесса протянула Джессике чек. — Мой племянник отлично знает, что стипендия не покрывает даже расходов на обучение, а ведь еще жить на что-то надо. Рэндалл просил передать тебе, что он очень ценит твое… гмм… доброе к нему отношение… — Передайте вашему Рэндаллу, — негодующе перебила ее Джессика, — что мне не нужны его деньги… и сам он не нужен! Да на черта мне сдался этот опереточный персонаж? Граф Люксембург, тоже мне! Вообразил себя невесть кем, оттого только, что по праздникам напяливает на себя парадный килт и заставляет обращаться к себе “ваша светлость”! Да своим жалким графством он владеет потому только, что на этот никчемный клочок земли никто другой не польстится! Он — ходячий анахронизм! Так ему и передайте! — задыхаясь, закончила Джессика.

— Да как ты смеешь, негодная девчонка! — вскипела леди Юфимия, на миг утрачивая чопорную невозмутимость. — История графов Марри насчитывает более пятисот лет! В течение пяти веков владельцы замка Финдхорн хранили свой лен от всех опасностей и бедствий — от средневековых распрей до Второй мировой войны! Марри не какое-то там жалкое марионеточное государство, но край незыблемых традиций, и правители его никогда не забывают о чести своих предков! Твои невежественные слова лишний раз доказывают — если, конечно, требуются еще какие-то доказательства, — насколько ты недостойна Рэндалла.

При всей своей неприязни к леди Юфимии Джессика почувствовала укол совести. Да, род Макалленов действительно мог похвалиться многовековой историей и многочисленные представители этой семьи во все эпохи славились бескомпромиссной неподкупностью и щепетильностью в делах чести. Несколько графов Марри сложили голову на плахе, погибли в бою либо от руки наемного убийцы, защищая справедливость… в своем понимании, конечно, порой поддерживая заведомо проигравшую сторону в ущерб себе. Даже завистник и циник, гляди он хоть в микроскоп, не усмотрел бы ни пятнышка на фамильном гербе графов Марри — серебряная лилия на лазурном фоне, а над нею три скрещенных меча.

Однако Джессика была не в том настроении, чтобы прямо сейчас увидеть в Рэндалле и его снобах родственничках хоть что-то хорошее. По правде говоря, в это мгновение она ненавидела Рэндалла куда сильнее, нежели его тетку-интриганку.

Даже не взглянув на чек, что баронесса по-прежнему протягивала ей, молодая женщина развернулась на каблуках и направилась к двери, спеша уйти прежде, чем выдержка ей изменит и из глаз хлынут горячие слезы стыда и обиды…

* * *

Чем ближе Джессика подъезжала к замку, тем больше завораживали ее знакомые окрестности. Вот справа от дороги блеснула гладь озерца с кристально чистой водой. Вот по обе стороны раскинулись распаханные земли, а в отдалении смутно вырисовываются затянутые изумрудным мхом развалины…

Вплоть до шестнадцатого века здесь, на земле графов Марри, стоял монастырь, возведенный на их же богатые пожертвования. Во времена Кромвеля стены и башни были разрушены до основания, а плодородные угодья и сад пришли в запустение. Не так давно Рэндалл передал землю местным властям, оформив соответствующим образом. И теперь, проезжая мимо, Джессика не могла не залюбоваться ровными, аккуратно подстриженными живыми изгородями и четко, словно по линейке, расчерченными полями. Это в преддверии зимы они черны и безжизненны. По весне здесь пробьются первые всходы, пашня оденется зеленым ковром, затем зелень превратится в золото, и под ярким летним солнцем заколосятся ячмень и рожь.

Это ее отец посоветовал Рэндаллу написать документ, четко сформулировав условия. Желающим обосноваться в здешних краях местные власти сдавали в аренду обширный участок земли и в придачу давали довольно крупную ссуду на обзаведение хозяйством. Предполагалось, что спустя десять лет земля перейдет в полную собственность владельца. Приток населения увеличился; теперь каждый акр земли, в прошлом никому не нужной, использовался с наибольшей пользой для людей — и унылый, безлюдный край преобразился словно по волшебству.

Дорога пошла в гору. Теперь в зеркало заднего вида с высоты просматривался порт и море, а впереди… Сердце Джессики беспомощно дрогнуло. Впереди высились серо-бурые, массивные, увитые ржаво-красными по осени плетями дикого винограда каменные стены и внушительные башни с остроконечными крышами. Джессика не к месту вспомнила, как, будучи двенадцатилетней девочкой, была потрясена до глубины души, впервые увидев подземелья замка, — Рэндалл сводил ее туда “на экскурсию”.

Подъемный мост был, как всегда, опущен. На памяти Джессики он никогда и не поднимался: сегодня функция его сводилась к чисто декоративной. Въезжая под сень стен, молодая женщина невольно поежилась. Даже если бы она не знала наизусть историю замка, нетрудно было представить, как неуютно ощущали себя враги, готовясь штурмовать грозную цитадель.

Клэр говорила, что ее бабушка, как и в большинстве случаев, остановилась в гостевых апартаментах замка, а не на собственной вилле у моря. Так что Джессика въехала в ворота, припарковалась у южной стены, в специально отведенном для гостей месте, и, выйдя из машины, расправила плечи и решительно направилась к парадному входу. Дворецкий — интересно, помнит он ее еще или нет? — сообщит, у себя ли баронесса и, как полагается, доложит о прибывшей.

* * *

Рэндалл Макаллен, восемнадцатый граф Марри, раздраженно расхаживал взад-вперед по своему кабинету на последнем этаже центральной башни. Хотя снаружи Финдхорн-хаус выглядел в точности так же, как и пять с лишним веков назад, внутренние помещения были переоборудованы по последнему слову техники и снабжены всеми современными удобствами — от электричества и горячей воды до новейшего офисного оборудования.

Рэндалл недовольно хмурился. Он только что вернулся из Лондона, где на очередном заседании палаты лордов пытался провести билль о снижении налогов на продукты местного производства для северных графств. Дебаты последовали затяжные и весьма эмоциональные; экономические вопросы, как правило, вызывали в парламенте целую бурю. А теперь, возвратившись, он узнает, что в окрестностях Элгина опять всколыхнулись националистические настроения: “горячие головы” из числа местной молодежи то и дело вспоминают о том, что некогда Шотландия была независимой страной, где правили родовые кланы, а не презренные англичанишки. И праздничное действо с танцами под звуки волынок кончилось беспорядками.

Разумеется, это, строго говоря, проблема местных властей. Но кто, как не он, Рэндалл Макаллен, граф Марри, член палаты лордов от своего графства, — пусть сегодня оно и называется округом — отвечает за то, что в помянутом графстве происходит?..

Мрачнея с каждой минутой, Рэндалл дослушал до конца рассказ своего двоюродного кузена Мюира о беспорядках под Элгином. На первый взгляд ничего особенного. Эль и молодое вино ударили ребятам в головы — и традиционное состязание волынщиков, переросло в этакую “демонстрацию протеста”. Как говорится, дело обычное… Но ощущение такое, что нежелательные бунтарские настроения среди молодежи нарастают с каждым днем, и, если не направить патриотический пыл горцев в некое созидательное русло, настроения эти того и гляди, выльются во что-то серьезное. Тем более что повод для недовольства есть. Отдельные источники инвестиций он и сам бы охотно перекрыл…

Задумавшись, Рэндалл пропустил мимо ушей пространные комментарии кузена. А когда вновь прислушался, Мюир рассуждал уже о другом:

— Тебе давно пора жениться, Рэндалл. Жители графства только и мечтают, чтобы в один прекрасный день погулять на твоей свадьбе. То, что ты до сих пор не обзавелся ни женой, ни наследником, нервирует людей. Да, я понимаю, что сейчас двадцатый век и графы Марри давно уже не распоряжаются в округе безраздельно… но ты же знаешь: вековые традиции в наших краях — это святое! Если пастух и пахарь знают, что в Финдхорн-хаусе по-прежнему живут графы Марри, они спят спокойнее. А твоя власть, между прочим, не пустой звук! Ты — член палаты лордов, ты защищаешь интересы родного края в английском парламенте, и всякий житель графства на тебя молиться готов — как молился на твоего отца и деда!

Рэндалл тяжело вздохнул. Как сын шотландских гор, он не мог не сочувствовать свободолюбивым настроениям своих необузданных соплеменников. Но как восемнадцатый граф Марри, получивший университетское образование и заседающий в палате лордов, он никак не мог позволить себе пойти на поводу у собственных эмоций и политических пристрастий. А что до личной жизни…

— Я понимаю, что ты имеешь в виду… — негромко начал он, подходя к окну, и, взглянув вниз, на замковый двор, тут же прервался на полуслове.

На парковочной площадке спиной к нему стояла женщина. Солнце играло в огненно-рыжих волосах, зажигая огнем каждую прядку. Вот она подняла руку и нетерпеливо пригладила растрепавшуюся под ветром шевелюру. Только у одной женщины на свете волосы, словно живое пламя… На мгновение Рэндалл застыл неподвижно, точно охотник, заметивший дичь.

— Извини, Мюир, давай мы потом с тобой это обсудим.

И, не дожидаясь ответа, даже не обернувшись, Рэндалл распахнул дверь и торопливо вышел, оставив кузена в полном недоумении.

* * *

Джессика отлично знала, какие именно апартаменты отводят баронессе, когда та гостит в замке у племянника. Поразмыслив, молодая женщина решила обойти парадный вход стороной и дворецкому не докладываться. Кто-кто, а она отлично знала все ходы и выходы в замке.

Никем не замеченная Джессика проскользнула в боковую дверцу восточной башни. Стоило ей переступить порог, как на нее тут же нахлынули воспоминания. О, этот неотделимый от замка аромат — тонкий, едва уловимый запах старинной мебели, и бесценных полотен, и каменной кладки… и запах Рэндалла, до того как они предавались любви, и после того — пьянящая, опасная смесь тестостерона и прочих с трудом поддающихся описанию ароматов, что присущи только одному ему…

Или это у нее воображение чрезмерно разыгралось?

Джессика яростно зажмурилась, разгоняя навязчивый рой воспоминаний. Лучше думать о ледяных интонациях надменного голоса баронессы, о ее расчетливой жестокости — к слову сказать, подсказанной негодяем Рэндаллом, — и о пережитой боли, когда…

3

— Это и вправду ты! Так я и думал! Джессика отпрянула к стене. Глаза ее испуганно расширились.

— Рэндалл?!

Что он здесь делает? Ведь Клэр уверяла, что Рэндалл сейчас в Лондоне…

А я ведь клялась, будто ни капельки не боюсь с ним встретиться, напомнила себе молодая женщина. Разумеется! А чего мне, собственно, опасаться?

— Как говорится, нежданная гостья! В белой накрахмаленной рубашке и дорогом костюме, русые волосы аккуратно причесаны — именно таким вспоминала его Джессика долгими бессонными ночами, вся во власти, безысходного горя, не в состоянии думать ни о чем, кроме своей утраты.

А интересно, волоски на его широкой груди по-прежнему завиваются колечками, которые так приятно целовать? По-прежнему ли, выходя из душа, он похож на безупречно сложенного греческого бога?..

Негодуя на собственную слабость, Джессика попыталась привести в порядок мысли. Она уже не наивная девочка-подросток, у которой гормоны разбушевались!

— Собственно говоря, я приехала к баронессе, — воинственно вздернув подбородок, объявила Джессика.

Рэндалл недоуменно нахмурился.

— К моей тете? Но ее здесь нет. Леди Юфимия гостит в Ницце у своей кузины. А зачем она тебе? Если память мне не изменяет, вы с ней терпеть друг друга не могли, — саркастически заметил он.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9