- Это была Лилами,- сказал он.
      - Это не Лилами, это Лорна Даунс. А то, что ты видел, даже не сама Лорна - это ее движущееся изображение.
      - Это Лилами,- мрачно сказал этот верзила.- Я тебе говорил, что найду ее.
      Лорна Даунс совершала тогда рекламное турне со своей последней картиной. Джим собрался отправиться за ней. Я объяснил, что он подписал контракт на съемки и должен выполнять условия. Еще я сказал ему, что Лорна Даунс через несколько недель вернется в Голливуд, и он, хотя и очень неохотно, согласился подождать. Вскоре мы освоились в киномире. Это был новый период в жизни Джима. Вдруг он стал светским львом. Мужчинам он нравился, а женщины просто сходили по нему с ума.
      Когда мы впервые пошли в "Трокадеро", он повернулся ко мне и спросил:
      - Что это за женщины?
      Я объяснил ему, что благодаря их славе и богатству они и есть сливки избранного общества.
      - У них нет стыда,- сказал он.- Они ходят перед мужчинами почти нагишом. В моей стране их бы таскали за волосы и отлупили - мужья, конечно.
      Мне пришлось признать, что некоторые наши мужчины были бы рады сделать то же самое.
      - На что годятся ваши женщины? - спрашивал он.- Их не отличишь от мужчин. Мужчины курят - женщины тоже курят. Мужчины пьют - женщины тоже пьют. Мужчины ругаются - женщины тоже ругаются. Они играют, рассказывают непристойные истории, уходят на всю ночь и не годятся для того, чтобы на следующий день заниматься пещерой и детьми... В моей стране таких женщин убивали.
      Этика, стандарты и философия каменного века совсем не способствовали тому, чтобы Джим мог наслаждаться современным обществом. Он перестал выходить по вечерам, разве что в кино да на бои. Он ждал возвращения Лилами.
      - Она совсем другая,- говорил он.
      Я жалел его. Я не знал Лорну Даунс, но готов был держать пари, что не такая уж она и другая...
      Наконец, Лорна вернулась. Я был с Джимом, когда они встретились. Это было на съемке в студии, посередине эпизода, но когда он увидел ее, то выскочил из кадра и побежал... Никогда прежде я не видел столько счастья и любви на мужском лице.
      - Лилами! - сказал он и потянулся к ней.
      Она отпрянула.
      - Эй, парень, в чем дело? - поинтересовалась она.
      - Ты не узнаешь меня, Лилами? Я Колани. Вот я и нашел тебя, и теперь мы можем уйти вместе. Долго же я искал тебя...
      Она поглядела на меня.
      - Вы его опекун, мистер? - спросила она.- Если так, верните его в школу, и пусть его запрут понадежнее.
      Я отвел Джима в сторону и поговорил с нею. Я ей сказал достаточно для того, чтобы она поняла, что Джим не сумасшедший, что он славный парень и что он и в самом деле верит, что она и есть девушка, которую он знал в другой стране.
      Он стоял поодаль; она села и смотрела на него несколько секунд; затем сказала, что будет к нему добра.
      - Это будет интересно,- добавила она.
      После этого они почти все время были вместе. Очень было похоже, что и кинозвезда влюбилась в пещерного человека. Их можно было увидеть вместе и на просмотрах, и в тихих ресторанчиках, и на долгих автомобильных прогулках...
      А потом однажды вечером она отправилась на вечеринку с коктейлями без него. Куда идет, не сказала; но он разыскал ее и около семи приехал туда.
      Лорна сидела на коленях у какого-то типа, и он целовал ее. Разумеется, для них это ничего не значило. На вечеринке девушка может целовать кого угодно, конечно, кроме собственного мужа. Но для Джимбер-Джо из пятидесятого тысячелетия до рождества Христова это очень даже имело значение.
      В два прыжка он перелетел комнату. Не сказав ни слова, он просто сгреб Лорну за волосы и повалил ее на пол, затем схватил парня и бросил его через всю комнату. Вот теперь это был настоящий пещерный человек, без всякого сомнения!
      Лорна вырвалась из его рук и залепила ему пощечину.
      - Пошел вон, дурак!..- завизжала она.- Ромео несчастный! Кончено! Все!..
      Пальцы Джима сжались в кулак, но он ее не ударил. Плечи его опустились. Без звука он повернулся и побрел прочь. Больше его никто не видел до сегодняшнего утра.
      Пат Морган поднял руку, чтобы заказать официанту еще пару хайболлов.
      - Вот и вся история Джимбер-Джо,- сказал он.- Понимай, как хочешь. По твоему лицу я вижу то, о чем и сам не раз думал: ты считаешь, что Стэйд воспользовался моим состоянием, а может, и загипнотизировал меня, чтобы внушить, что я видел то, чего никогда не было в той сибирской хижине... Вполне возможно. Подобрал какого-нибудь беглого, одичавшего до потери цивилизованного облика кулака... Чушь все это!
      Он постучал по газете, где под крупными заголовками рассказывалось о взлете Джима к славе, о его исчезновении, об обнаружении его этим утром, о возможном самоубийстве.
      - Здесь не все,- сказал Пат Морган.- Полиция вызвала меня опознать тело, и это был точно Большой Джим. Они обнаружили его в камере холодильника продуктового склада - видимо, он был там уже не первую неделю. Лежал на боку, руки сложены под щекой. Более спокойного человека - живого ли, мертвого - я не видел. К лацкану его пиджака была приколота записка, адресованная мне. Полиция ничего не могла из нее понять, а вот мне она сказала все.
      Вот она:
      "Я иду искать настоящую Лилами. И не оттаивайте меня снова".