- Даже очень.
      - Вот вам еще дополнительные сведения: в районе свирепствует саранча.
      - Вероятность меньше.
      - Еще: Министерство сельского хозяйства сообщило о новом эффективном разбрызгивателе против саранчи.
      - Теперь больше.
      - Есть и другие данные: в прошлые годы мальчишки украли яблоки и было крепко за это наказаны. Какова вероятность теперь?
      - Наверно, чуть поменьше.
      - К экспериментальным факторам добавьте анализ поведения мальчишек. Это сорви-головы, и наказание на них не действует. Сюда же приплюсуйте прогноз погоды на лето, местоположение сада. А как к кражам относится владелец? Теперь суммируйте; сад плюс мальчишки плюс кражи плюс наказание плюс характер владельца плюс саранча плюс опыление плюс...
      - О боже! - вырвалось у меня.
      - Вас поражает объем и задачи, - улыбнулся Гротинг, - но не отсутствие логики. Обработав все имеющиеся сведения по данному саду, мы точно скажем, совершится ли кража, мало того, определим ее время и место. Перенесите этот пример на Вселенную, и вам станут ясны масштабы работы, которая ведется в здании "Прога". Анализаторы данных размещаются на восьми этажах. Отобранные сведения подаются в интеграторы, и оп-ля - получите предсказание!
      - Оп-ля, бедная моя головушка!
      - Ничего, со временем привыкнете.
      - А изображения? - спросил я.
      - Решение математической задачи можно выразить по-разному, - стал объяснять Гротинг. - Для "Прога", естественно, мы выбрали визуальный показ прогнозируемых событий. Все крупные правительственные решения перед проведением в жизнь облекаются в форму данных и подаются в интегратор. Мы узнаем, как тот или иной шаг отразится на обстановке в мире. Если налицо выгоды, мы делаем этот шаг. В противном случае мы от него отказываемся и ищем другие пути...
      - А как насчет изображения, которое я видел сегодня? - поинтересовался я.
      Улыбка сбежала с лица Гротинга. Он сказал:
      - Вплоть до сегодняшнего дня, мистер Кармайкл, мы могли приблизиться к настоящему в лучшем случае на неделю, а углубиться в будущее - максимум на несколько сот лет. Новый метод Уиггонса позволил заглянуть в будущее вплоть до конца нашей цивилизации, и конец этот, как выяснилось, устрашающе близок. Гибель Вселенной, которую вы наблюдали, произойдет менее чем через тысячу лет. И меры должны быть приняты немедленно.
      - К чему пороть горячку? Впереди еще десять веков, за это время наверняка произойдет какое-нибудь событие, которое не позволит Вселенной погибнуть.
      - Какое событие? - Гротинг покачал головой. - Вы плохо представляете себе, как обстоит дело. С одной стороны, имеется теория нашего общества. Стабильность. Вы сами недавно цитировали Кредо. Если обществу приходится поддерживать Стабильность ценой нестабильности, возникает Хаос. Обратите на это внимание. С другой стороны, мы не можем ждать, когда наше общество быстро покатится к самоуничтожению. Чем ближе оно будет к этой точке, тем более решительные изменения потребуются для того, чтобы предотвратить катастрофу.
      Маленький снежок, катящийся с вершины горы, на пути превращается в огромный снежный ком и, в конце концов, сносит здоровенный домище у основания горы. Наверху достаточно чуть щелкнуть пальцем - и направление будущей лавины изменится. Щелкнуть пальцем - и будет спасен целый дом. Но если упустить момент и опомниться, когда снежный ком наберет мощь, потребуются огромные усилия, чтобы отвести в сторону грозную лавину.
      - Сегодняшние изображения как раз были снежным комом, падающим в наш дом. И вы хотите щелкнуть пальцем сейчас...
      Гротинг кивнул.
      - Нам предстоит просеять миллиарды факторов, имеющихся в "Проге", и найти этот маленький снежок.
      Контролер, все это время пребывавший в состоянии оцепенения, словно очнулся от сна.
      - Говорю же вам, мистер Гротинг, это невозможно. Как вы хотите откопать один нужный фактор среди миллиардов?
      - Тем не менее, другого пути нет.
      - Есть! - возмутился Контролер. - И я все время о нем говорю. Давайте действовать методом проб и ошибок. Мы вызовем серию изменений сейчас и посмотрим, изменится ли линия будущего. Рано или поздно мы наткнемся на то, что ищем.
      - Исключено, - сказал Гротинг. - Это значит распроститься со Стабильностью. Если цивилизация покупает спасение ценой своих принципов, она не достойна спасения.
      - Сэр, - вмешался я. - У меня есть предложение.
      Они посмотрели на меня. ГС одобрительно кивнул.
      - По-моему, вы оба - на неверном пути. Вы ищете фактор в настоящем. А поиски надо начинать из будущего.
      - То есть?
      - Вот, допустим, я говорю: за то, что выросло много клевера, надо благодарить старых дев. И вы начинаете поиски с этих самых дев. А надо начинать с клевера и двигаться в обратном направлении.
      - Постарайтесь говорить яснее, мистер Кармайкл!
      - Я говорю о логическом построении от конца к началу. Вы знаете, сэр, что в свое время старичок по фамилии Дарвин пытался объяснить равновесие, царящее в природе, вывести причинно-следственную взаимосвязь. Он, в частности, сказал, что от числа старых дев в городе зависит урожай клевера, да, так и сказал; но, если вы хотите разобраться, что он имел в виду, нужно идти от конца к началу. От следствия к причине. Вот так: для опыления клевера требуются шмели. Чем больше шмелей, тем больше клевера. Полевые мыши разоряют шмелиные гнезда, значит, больше полевых мышей, меньше клевера. Дальше - коты едят мышей. Чем больше котов, тем больше клевера. Котов держат старые девы. Следовательно, чем больше старых дев, тем больше клевера, что и требовалось доказать.
      - Так-так, - засмеялся Гротинг, - а теперь выводы.
      - По-моему, вы должны начать с момента катастрофы и тянуть причинную цепочку, звено за звеном, пока не доберетесь до первопричины. Запустите Прогнозатор в обратном направлении, и найдете точку, с которой началось движение нашего снежка.
      Наступила долгая тишина - они обдумывали мое предложение. Контролер выглядел слегка ошарашенным, он все бормотал про себя: "кошки - клевер старые девы", но ГСа моя мысль явно зацепила. Он подошел к окну и стоял там, глядя в пространство, недвижимый, словно статуя.
      Казалось, все происходит во сне - страстные переживания из-за события, которое произойдет через тысячу лет. Но уж такова Стабильность. Обязательно надо смотреть вперед. У моего приятеля из "Морнинг глоб" над столом висит табличка: "Думай о завтрашнем дне, сегодняшний сам о себе подумает".
      Наконец Гротинг произнес:
      - Мистер Кармайкл, думаю, вам лучше вернуться в "Прог"...
      Меня, естественно, распирало от гордости. Мы шли через зал к пневматическим капсулам, а я думал: "Я подал шикарную идею Главному Стабилиссимусу! Он принял мое предложение!" Секретарши, увидев, что мы выходим, сразу кинулись вперед через зал. У выхода уже стояли три капсулы. Мало того, ГС и Контролер ждали, пока я звонил к себе в редакцию и давал официальную сводку. Редактор был недоволен, что я куда-то смылся, но у меня было прекрасное алиби. Я искал Хогана. Искал, друзья мои, еще как искал!
      Мы быстро миновали кабинеты "Прога" и поднялись по конусообразной лестнице. По дороге ГС сказал, что Ярру, старому хрену, которого я околпачил, правду говорить не стоит. Пусть считает, что я на самом деле конфиденциальный секретарь.
      Мы снова оказались внутри этих поразительных часов. Крутились мириады колесиков и кулачков, медленно вращался кристалл, раздавалось гипнотическое "бам-бам" двигателей. Ярр встретил нас у дверей и с рассеянным подобострастием проводил к смотровому столу. В комнате снова стало темно, и мы еще раз увидели, как черное облако расползается по поверхности Вселенной. Сейчас я воспринял это зрелище совершенно иначе - у меня мурашки побежали по коже.
      Гротинг повернулся ко мне и спросил:
      - Есть какие-нибудь предложения, мистер Кармайкл?
      - Прежде всего, - сказал я, - надо узнать, какое отношение к черному облаку имеет космический корабль... вы согласны?
      - Н-да, вполне. - Гротинг сказал Ярру: - Дайте нам крупным планом космический корабль и включите звук. Интеграцию, пожалуйста, с нормальной скоростью.
      - Чтобы просмотреть весь кусок в таком темпе, потребуется неделя, заявил Ярр. - Может, вам нужно что-то конкретное?
      У меня мелькнула идея.
      - Покажите нам место, когда прилетает ракета.
      Ярр вернулся к пульту управления. Мы увидели крупным планом большое круглое отверстие. Заработал звуковой механизм на высокой скорости, стал слышен клекот писклявых голосов. Неожиданно появилась ракета. Ярр дал замедление до нормальной скорости.
      Ракета - толстая игла - носом вошла в отверстие, раздалось какое-то шипение - производилась стыковка методом всасывания. Внезапно картинка изменилась, и мы увидели шлюз между двумя кораблями. Голые по пояс мужчины в промасленных рабочих штанах, потные, перетаскивали в большой корабль тяжелое, обвязанное мешковиной оборудование. В сторонке два типа средних лет быстро разговаривали:
      - У вас все нормально?
      - Если бы нормально. Славу богу, это последняя партия.
      - А как насчет кредитов?
      - Все выгребли.
      - Серьезно?
      - Еще как.
      - Не понимаю. У нас осталось больше двух миллионов.
      - А у нас все вылетело на косвенные закупки и на...
      - На что?
      - На взятки, если вам так надо знать.
      - На взятки?
      - Эх, дорогой мой, стоит заказать циклотроны, и на тебя сразу начинают подозрительно коситься. А уж если заикнешься об атоме, считай, на тебя уже завели дело.
      - Раз так, значит, дело заведено на любого из нас.
      - От этого никому не легче.
      - До чего несправедливо - предавать анафеме ценнейшую частицу самого нашего существования.
      - Вы имеете в виду...
      - Атом, разумеется.
      Говоривший задумчиво уставился перед собой, потом вздохнул и скрылся в темных глубинах корабля.
      - Хватит, достаточно, - велел я. - Теперь найдите момент прямо перед началом затемнения. Внутри корабля.
      Обороты интегратора возросли, со звуковой дорожки снова понесся писк. На кристалле, быстро меняясь, мелькали изображения внутри корабля. Перед нами несколько раз проплыла камера управления с прозрачным куполом, в ней метались фигурки людей. Наконец изображение сфокусировалось на камере и словно застыло, превратилось в фотографию - несколько полуобнаженных мужчин склонились над панелью управления и чуть откинули назад головы, чтобы видеть сквозь купол.
      - Смотрите внимательно, - предупредил Ярр. - Тут недолго.
      - Поехали, - скомандовал я.
      Сцена чуть смазалась - и тут же ожила.
      - ...защитные экраны готовы?
      - Готовы, сэр.
      - Питание в порядке?
      - В порядке, сэр.
      - Все в состоянии готовности. Время?
      - Еще две минуты.
      - Хорошо.
      Седобородый мужчина принялся ходить по камере, сцепив руки за спиной, будто капитан на капитанском мостике, Шаги его гулко стучали на фоне равномерного урчания двигателей.
      - Время?
      - Минута сорок.
      - Друзья! В эти короткие мгновенья мне хочется поблагодарить вас за вашу чудесную помощь. Я имею в виду не техническую сторону - тут работа говорит сама за себя, - а ваше страстное желание идти со мной до конца, даже если от этого страдает ваша репутация... Время?
      - Минута двадцать пять.
      - Мы надеемся, что наша работа принесет Вселенной неслыханные, ни с чем не сравнимые блага, и очень грустно, что проводить эту работу нам пришлось в обстановке полной секретности. Безграничные энергетические возможности понятие настолько обширное, что даже я затрудняюсь определить будущее наших миров. Через несколько минут мы станем героями, известными во всех уголках Вселенной. Сейчас, когда работа еще не окончена, я хочу сказать вам - для меня вы уже герои... Время?
      - Пятьдесят секунд.
      - До сегодняшнего дня математика и другие точные науки были лишь подспорьем для человеческих деяний. Об этом говорил Фицджон на своей первой лекции, и сейчас мы докажем, что в основе всего - человек. Энергомеханика развивается не по пути расширения и усложнения энергокомплексов, она упрощается, вся энергия сосредоточивается внутри самого человека... Время?
      - Двадцать секунд.
      - Мужайтесь, друзья мои. Сейчас наступит момент, ради которого мы работали все десять лет. В обстановке полной секретности. Как преступники. Что ж, такой всегда была участь людей, приносивших человечеству самые ценные дары.
      - Десять секунд.
      - Полная готовность.
      - Есть полная готовность.
      Последние секунды превратились в мучительную пытку. При счете "ноль" все на корабле пришло в бурное движение. Уследить за действиями людей или понять их я не мог, но по четкости и взаимодействию было ясно, что работает слаженный коллектив. Для нас это зрелище было исполнено трагедии - ведь мы знали, чем все кончится.
      Внезапно все остановились и устремили взгляды вверх, сквозь кристально прозрачный купол. Далеко-далеко, на фоне густой черноты, сияла одинокая звезда. Вот она мигнула в последний раз и погасла.
      Раздались крики, все показывали наверх. Седобородый воскликнул:
      - Это невозможно!
      - Что, сэр?
      - Я...
      В эту секунду изображение потонуло в черноте.
      - Хватит, - сказал я.
      Ярр зажег свет, остальные повернулись ко мне. Я подумал немного, лениво разглядывая блестящие кулачки и колесики. Потом заговорил:
      - Что ж, начало неплохое, кажется, я знаю, почему вас все это слегка озадачило. Вы - люди занятые, на глупости времени нет. Я же занят меньше вас, валять дурака могу целыми днями, поэтому люблю читать детективы. Так вот, это у нас тоже детектив, только наоборот.
      - Допустим, - откликнулся Гротинг. - Продолжайте.
      - Кое-какие исходные данные у нас есть. Во-первых, Вселенная погибла при попытке наполнить ее энергией из гиперпространства. Во-вторых, попытка не удалась по причинам, которые нам пока неизвестны. В-третьих, попытка предпринималась втайне. Почему?
      - А что тут особенного? - возразил Контролер. - Ученые - народ такой...
      - Я говорю о другой тайне. Ведь эти люди были вне закона, они проводили запрещенный эксперимент. Вот что надо выяснить - почему эксперименты с атомной энергией были запрещены. Тогда, возможно, нам удастся приблизиться на несколько десятилетий к настоящему.
      - Но как это сделать?
      - Прежде всего проследить, откуда летела ракета. Выясним, какое оборудование они покупали, - и область поисков заметно сузится. Справитесь, доктор Ярр?
      - Потребуется много времени.
      - Ничего, у нас впереди тысяча лет.
      Доктор Ярр уложился в два дня. Я тем временем узнал много интересного о Прогнозаторе. Сработан он был на славу, ничего не скажешь. Будущее целиком и полностью складывается из вероятностей. И интегратор мог подключить любую такую вероятность, подключить и проверить - что получится? Если данная вероятность крайне мала, изображение будет не в фокусе. Если будущее событие более или менее возможно, его уже можно разглядеть, но все равно резкость будет невелика. А вот если какое-то событие произойдет наверняка - исходя из имеющихся на сегодняшний день сведений, изображение будет четким и резким.
      Когда через два дня мы вернулись в "Прог", Ярр готов был прыгать от радости.
      - Похоже, я поймал то, что вы ищете, - сказал он.
      - Что же это?
      - Я засек момент подкупа. Увидите, там есть интересная информация, она наведет вас на след.
      Мы уселись позади пульта управления, Ярр принялся крутить ручки. Он держал листок бумаги, заглядывал с него и, что-то бурча под нос, подбирал нужные координаты. Поначалу мелькали какие-то тени, потом в комнату хлынул звук - будто сразу включили сотню стереопроигрывателей. И тут же изображение на кристалле стало резким.
      Мы увидели гигантский литейный цех, в уши бил невыносимый лязг и скрежет. Вдоль обеих стен цеха тянулись мощные стальные фермы, они уходили далеко в глубь изображения и напоминали колонны в каком-то жутком сатанинском соборе. Мостовые краны с изяществом перетаскивали огромные куски металла. Черный и белый дым, освещаемый вспышками пламени из печей, вихрился вокруг крошечных человеческих фигурок.
      Перед гигантской отливкой стояли двое. Литейщик в засаленном комбинезоне что-то быстро измерял и выкрикивал цифры, а второй человек тщательно сверял их с чертежом на синьке, На фоне грохота литейного цеха мы услышали краткий и сжатый диалог:
      - Сто три и семь.
      - Есть.
      - Короткая ось, Пятьдесят два и пять.
      - Есть.
      - Тангенс овального диаметра. Три градуса ноль пятьдесят два.
      - Есть.
      - Параметры внешнего изгиба?
      - Y равен косинусу X.
      - Тогда X равен минус половине P.
      - Есть.
      Литейщик вылез из отливки, сложил трехмерный измерительный калибр. Какой-то ветошью вытер пот с лица и с любопытством посмотрел на инженера, а тот неторопливо скатал синьку и сунул ее в узенький рулон из других чертежей.
      - Вроде бы неплохо поработали, - сказал литейщик.
      Инженер согласно кивнул.
      - Но за каким чертом вам это нужно? В жизни не видел такой отливки.
      - Могу объяснить, но, боюсь, вы не поймете. Очень уж сложно.
      - Слишком вы, теоретики, любите заноситься, - вспыхнул литейщик. Думаете, раз я умею лить металл, в уравнении мне не разобраться?
      - Нет, почему же? Но не будем об этом. А отливку я готов забрать сейчас же.
      Инженер повернулся и двинулся было к выходу, нервно похлопывая себя свернутыми чертежами по лодыжке, как вдруг над его головой зависла огромная железная чушка, выплывшая из глубин изображения. Литейщик вскрикнул, бросился вперед, схватил инженера за плечо и толкнул на бетонный пол. Чертежи рассыпались.
      Пораженный инженер смотрел, как многотонная железяка чинно проплывает мимо. Литейщик тут же помог ему подняться, потом подобрал с пола чертежи и начал их аккуратно складывать. Но вот он замер и пристально вгляделся в один из них. Начал было рассматривать другие, но инженер уже выхватил их.
      - Для чего нужна эта отливка? - спросил литейщик.
      Быстрыми, энергичными движениями инженер скатал чертежи в трубку.
      - Не лезьте не в свое дело, - бросил он.
      - Я и без вас знаю. Это четверть циклотрона. А остальные части вам отольют в других местах, верно?
      Инженер не ответил.
      - Вы, наверное, забыли 930-е Правило Стабилизации?
      - Ничего я не забыл. С ума вы сошли, что ли?
      - Хотите, чтобы я созвал официальную проверку?
      Инженер вздохнул, потом пожал плечами.
      - Идемте, - сказал он. - Я покажу вам чертежи с общим видом, тогда поймете, что ошибаетесь...
      Они вышли из литейного цеха и не спеша направились к широкому бетонному полю, на котором лежала толстая игла-ракета. По приставной лестнице они поднялись к боковой дверце и забрались внутрь. Там инженер вдруг закричал:
      - Сюда, ребята! Нас снова накрыли!
      Дверь за их спиной захлопнулась. Из всех близлежащих отсеков появились космонавты. Вид у них был суровый и отрешенный, а в руках поблескивали тупоносые парализаторы. Литейщик обвел космонавтов долгим взглядом. Наконец сказал:
      - Вот, значит, как обстоит дело?
      - Именно так. Мне очень жаль.
      - Ну, ничего, может, когда-нибудь вы встретитесь с моими дружками...
      - Может быть.
      - У них с вами будет меньше хлопот, чем у вас со мной! - Он сжал кулаки и изготовился к бою.
      - Эй! - воскликнул инженер. - Погодите минутку! Не надо терять голову. Вы мне здорово подсобили. Я не хочу оставаться в долгу. Тут у меня как раз есть лишние кредиты.
      Литейщик озадаченно посмотрел на инженера. Потом слегка успокоился и стал будто в раздумье тереть подбородок.
      - Похоже, вы не такие уж и плохие ребята, - сказал он. - По крайней мере, я тут у вас почти освоился...
      Инженер довольно ухмыльнулся.
      - Стоп, достаточно, - закричал я, и изображение тут же исчезло.
      - Ну, что? - взволнованно спросил Ярр.
      - Мы явно напали на след, - подытожил я. - Давайте пойдем еще дальше назад и выясним, как проходило обсуждение Правила 930. - Я повернулся к ГСу. - Сэр, какое у вас последнее Правило на сегодняшний день?
      - Семьсот пятнадцатое, - ответил Гротинг.
      Контролер уже что-то высчитывал. Потом сказал:
      - Если считать, что новые законы будут появляться через те же интервалы, что и сейчас, Правило 930 введут примерно через шесть веков. Так, мистер Гротинг?
      Тот согласно кивнул, и Ярр вернулся к панели управления. Нам пришлось проглядеть много всякой чепухи, так что не буду утомлять вас подробностями. Для отшельника с Луны могу добавить, что большую часть времени мы околачивались в библиотеке, ждали, когда Ярр набредет на год, в котором ввели Правило 930. Потом мы быстро нашли то, что хотели, - дебаты при принятии этого правила.
      Его ввели по поразительным, с одной стороны, причинам, но, с другой стороны, по вполне объяснимым. За предшествующие сто пятьдесят лет почти в каждом крупном университете земного шара произошел взрыв, вызванный экспериментами с ядерной энергией. Взрывы - это было поразительно, Правило - объяснимо. Расскажу подробнее, как шли дебаты, - кое-что из увиденного здорово запало мне в душу.
      Интегратор выбрал прохладный, радующий глаз вестибюль в административном здании в Вашингтоне. Мраморный пол напоминал скованную льдом молочную реку с золотыми вкраплениями. Одна стена являла собой огромное квадратное окно, состоящее из тысячи круглых стеклянных плиточек, они преломляли яркий солнечный свет в теплые разноцветные струи. В глубине изображения можно было видеть огромные двери из синтетического дуба. Перед ними оживленно беседовала молодая пара - красивый парень с папкой под мышкой и поразительной красоты девушка. Знаете такой тип: гладкие волосы коротко подстрижены, а лицо ясное, свежее, словно умытое самой природой.
      - Интересно, - воскликнул Контролер, - это же вестибюль перед залом для заседаний! За шестьсот лет ничуть не изменился.
      - Стабильность! - заметил Гротинг и удовлетворенно хмыкнул.
      - Внутри идет обсуждение, - сказал Ярр. - Сейчас я найду...
      - Подождите, - остановил его я. - Давайте немного посмотрим это.
      Сам не знаю, почему я так сказал, наверно, только потому, что при виде девушки пульс у меня вдруг забился быстрее и я не мог оторвать от нее глаз.
      Она едва не плакала.
      - Умоляю тебя, не делай этого - ну хотя бы ради меня.
      - Ради тебя? - Парень немного смутился.
      - Да, - кивнула она. - Ты уничтожишь дело всей его жизни несколькими фразами.
      - Это дело моей жизни тоже.
      - Неужели ты не видишь разницы? Мы с тобой молоды. А молодость всегда любит ниспровергать прежних идолов. Она пирует на обломках старого. Уничтожает прошлые идеи и прокладывает путь своим собственным. Но ведь он-то уже не молод. Он живет только своей прошлой работой. И если ты развенчаешь ее, его ждет одно - горькое разочарование. Я останусь со сломленным стариком на руках, который сведет в могилу себя и меня. Дорогой, я не говорю, что ты не прав, но прошу тебя - подожди немного.
      Из глаз ее полились слезы. Парень взял ее за руку и подвел к мозаичному окну. Девушка отвернула лицо от света, от его лица. Парень сказал:
      - Он был моим учителем. Я боготворю его. То, что я хочу сделать, может, и похоже на предательство, но лишь по отношению к его преклонным годам. Я остаюсь верен человеку, каким он был тридцать лет назад. Тогда он поступил бы со своим учителем точно так же.
      - А обо мне ты подумал? - воскликнула девушка. - Тебе вся радость разрушения, а убирать обломки придется мне! Что будет с моей жизнью? Мне все годы придется нести этот крест - нянчиться с ним, утешать его, делать все, чтобы он забыл о твоем безумном поступке!
      - Мы будем жить вместе, Барбара. Я от тебя не отказываюсь.
      - Как у тебя все просто! - Она горько засмеялась. - Мы будем жить вместе - этой короткой фразой ты - р-раз! - она прищелкнула пальцами, беспечно отбрасываешь все. А где будет жить он? Один? Или с нами? Ну, где?
      - Что-нибудь придумаем.
      - Тебе приятно мнить себя настоящим правдолюбцем, но при этом ты упрям и слеп! Стивен... в последний раз... пожалуйста. Подожди, дай ему умереть своей смертью. Всего несколько лет. Оставь его в покое. Его и нас.
      Он решительно покачал головой и направился к дубовым дверям.
      - Ждать несколько лет, чтобы ублажить гордость старика? За эти несколько лет произойдет еще несколько катастроф, погибнут еще тысячи людей - это слишком большая цена.
      Она бессильно прислонилась к окну, ее силуэт четко обозначился на красочном цветном фоне. Парень шел через вестибюль. У нее не осталось сил даже для слез. Она так ослабела, что в любую секунду могла упасть на пол. И вдруг я увидел, как она вся подтянулась, напряглась, - в вестибюле появился еще один человек и бросился к парню. Это был изрядно поживший на свете лысый старик, лицо его, утратившее приметы возраста, было словно выточено из слоновой кости. Он был высок и тощ. Глубоко в подглазьях тлели тусклые угольки.
      - Стивен! - крикнул он.
      Парень остановился и обернулся.
      - Стивен, я хочу поговорить с тобой!
      - Это ничего не даст, сэр.
      - Ты очень нетерпелив, Стивен. Несколько лет исследований - и ты хочешь перечеркнуть работу, которую я делал всю жизнь. Раньше я уважал тебя. Я считал, что ты примешь от меня эстафетную палочку, как в свое время это сделал я - принял эстафету от поколений, шедших до меня.
      - А теперь вы так не считаете?
      - Нет. - Старик вцепился в тунику молодого человека и с жаром заговорил: - Ты хочешь предать всех нас, хочешь закрыть дорогу исследованиям, которые обещают спасти человечество. За пять минут ты уничтожишь работу, которая велась пять веков. Неужели ты можешь допустить, чтобы труд и пот шедших впереди нас пропал впустую?
      - Я не могу также допустить, - сказал парень, - чтобы люди продолжали бессмысленно умирать.
      - Ты слишком много думаешь о смерти и слишком мало о жизни. Пусть погибнет тысяча человек, десять тысяч - все равно эта игра будет стоить свеч!
      - Такая игра никогда не будет стоить свеч! Потому что у этой игры нет конца. Ваша теория неверна, она основана на ложных посылках.
      - Ты глупец! - вскричал старик. - Самодовольный, неоперившийся зеленый глупец! Ты не пойдешь туда!
      - Пойду, сэр.
      - Я не пущу тебя.
      Парень высвободил свою руку и потянулся к двери. Старик снова вцепился в него. Парень на мгновение потерял равновесие, что-то сердито пробурчал и, подобравшись, оттолкнул старика. В ту же секунду девушка вскрикнула, вихрем подлетела к спорящим и оказалась между ними. Потом еще раз вскрикнула и отступила в сторону.
      Парень мягко осел на пол, рот его широко раскрылся от удивления. Он пытался что-то сказать, но словно передумал. Девушка упала на колени рядом с ним, хотела приподнять его голову. Но вдруг отпрянула.
      Все было кончено. Ни выстрела, ни звука. В руке старика, склонившегося над телом убитого, блестел металлический ствол.
      - Я только хотел... - запричитал старик. - Я только... - и он разрыдался.
      Девушка повернула голову с огромным трудом, словно она весила тонну, и посмотрела на отца. Лицо ее окаменело. Ледяным тоном она произнесла:
      - Уходи, отец.
      - Я только... - выдавил из себя старик. Губы его дрожали.
      Девушка подняла с пола папку и встала. Не глядя больше на отца, она открыла двери, шагнула внутрь и мягко прикрыла их за собой. При ее появлении голоса смолкли.
      Она подошла к центру стола, положила на него папку, открыла ее и вытащила кипу машинописных листов. Затем перевела взгляд на сидевших за столом мужчин, недоуменно воззрившихся на нее.
      - Мне очень жаль, но я должна довести до вашего сведения, что мистер Стивен Уайлдер по не зависящим от него причинам выступить перед вами не может. Как его невеста и помощница, я беру на себя его миссию и предлагаю вниманию комитета собранные им материалы. - Она смолкла и выпрямилась, стараясь сохранить самообладание.
      - Спасибо, - сказал один из мужчин. - Мы готовы выслушать вас, мисс... мисс?
      - Барбара Лидс.
      - Спасибо, мисс Лидс. Итак?
      Загробным голосом она продолжала:
      - Мы полностью поддерживаем 930-е Правило Стабилизации, которое запрещает любые эксперименты в атомной энергодинамике. Все подобные эксперименты были основаны на аксиомах и математических формулах Фицджона. Унесшие столько жизней взрывы объясняются тем, что неверна первоначальная посылка этой теории. Мы можем доказать, что ошибочным является даже базовое уравнение Фицджона. Я говорю об
      i = (d/u) b^2*i N/a (ze - j/a)...
      Она взглянула в записи, поколебалась мгновение, затем добавила:
      - Ошибки Фицджона легко обнаружить, если рассмотреть производные Лидса с трансконечными величинами...
      Полным трагизма голосом она продолжала свою монотонную обвинительную речь.
      - С-стоп, - сказал я.
      Воцарилась тишина. Нам было как-то не по себе, мороз слегка продирал по коже. Я тогда подумал: могу гордиться тем, что я - человек. Не потому, что мыслю, что вообще существую, а потому, что умею чувствовать. Потому что человечество может протянуть к нам руку через века - неважно, из прошлого или будущего, с реальностью или вымыслом, - и разбередить в нас какие-то струны, тронуть нас до глубины души. Наконец я сказал:
      - Что ж, мы явно на верном пути.
      Ответа не было.
      - Надо полагать, - не смутился я, - что секретный эксперимент, который уничтожил Вселенную, был основан на ошибочной теории Фицджона?
      - Что? - очнулся ГС. - Ах, да, Кармайкл, вы абсолютно правы.
      Чуть слышно Контролер произнес:
      - Как жаль, что такое произошло. Этот Уайлдер... до чего был симпатичный молодой человек... подавал большие надежды...
      - Сэр, - воскликнул я, - успокойтесь, ведь в наших силах помешать этому, для того мы здесь и пыхтим. Если найдем начало этой истории и чуть его изменим, парень с девушкой, возможно, поженятся и счастливо проживут свою жизнь.
      - Вы правы. - Контролер смутился. - Я об этом не подумал...
      - Надо копать дальше, - заключил я, - пока не доберемся до Фицджона. Кажется, в нашей головоломке он - ключевая фигура.