- Мы же ходили сегодня с Галкой, - слегка даже обиделась я.
      - Наташенька, - нежно сказал Андрей, - как теоретику тебе, конечно, цены нет. Вот подожди, издадут твою детективную повесть, мы все её будем читать как обязательную литературу, чтобы учиться грамотно раскрывать преступления. А вот практика у тебя хромает. Лучше уж мы с Павлом этим займемся, ты уж у нас хлеб-то не отбирай. Елене помочь надо, хотя её мало утешит, если даже убийца будет найден. Мать не воскресить...
      - Алене действительно надо помочь, - согласился Павел. - И не только в поисках убийцы. Я тут одну странность заметил... Она позвонила мужу домой, так? И дома его не оказалось. А потом она позвонила ему на работу. И...
      - И он оказался на месте, - буркнула я. - Очень странно, конечно!
      - Я заметил номер этого самого рабочего телефона. Он, между прочим, спутниковый. Человек носит с собой мобильный телефон, а жена, похоже, об этом даже не догадывается. Иначе в такой ситуации сразу же позвонила бы ему на мобильник. Логично?
      - Более чем, - согласился Андрей. - Почему бы тебе не познакомиться с этим... как его, кстати, зовут, Наташа?
      - Санечка, - ответила я.
      - Отчество у него имеется? - максимально терпеливо спросил Андрей.
      - Не помню. То есть, не помню, какое. Я его в глаза ни разу в жизни не видела.
      - Мужа твоей близкой подруги? - изумился Андрей.
      - Ну, она скорее все-таки двоюродная сестра моей близкой подруги. Мы не очень часто общаемся, в основном, через Галку. И у тети Тани я редко бываю... бывала. Елена вышла замуж года два тому назад, мне тогда не до развлечений было. А уж потом - тем более. Думала: съездим за яблоками, восстановим отношения. А оно вон как обернулось... В общем, мужа Елены зовут Александром, это точно.
      - Ладно, это легко выяснить, - махнул рукой Андрей. - Я сам поговорю завтра с Галкой, от неё в этом плане толку больше, чем от тебя.
      - Пообедаете у нас? - спросила я Павла, проигнорировав очередную шпильку в мой адрес.
      - Мы поедем к себе, - чуть ли не впервые за весь день подала голос Милочка. - У меня все готово, да и отдохнуть нужно. Не обижайся, Наташа..
      Я и не думала обижаться. События последних дней изрядно выбили меня из колеи, так что совместную трапезу я предложила из чистой вежливости, надеясь, в глубине души, что Павел с Людмилой - воспитанные люди и злоупотреблять моим гостеприимством не будут. Так и произошло.
      Мое подавленное настроение не улучшилось и тогда, когда мы с Андреем сели за стол. Оба здорово проголодались и устали, так что трапеза прошла быстро и в полном молчании. Я стала убирать со стола, когда зазвонил телефон. Что ещё случилось, интересно?
      - Наташка, - услышала я Галкин голос, - твои мужчины у тебя?
      - Только один, - ответила я. - А в чем дело?
      - У Елены квартиру обчистили.
      Я так и села. Вот тебе и молния, которая дважды в одно и то же место не ударяет!
      - Украли деньги, шубу, дубленку её мужа, и все украшения...
      - То есть драгоценности, - уточнила я.
      - Не только. Да их и было, драгоценностей-то! У Елены пара колец и цепочка, у её невестки чуть побольше, и все тетины украшения, даже бижутерию. Польстился же кто-то!
      - Милицию вызвали? - спросила я.
      В кухню вошел Андрей и как раз услышал мой вопрос. Глаза у него без преувеличения стали квадратными от удивления. А мне стало безумно жаль Елену - это же надо, чтобы на одного человека сразу столько несчастий сыпалось!
      - Вызвать-то вызвали, - отозвалась Галка, - да толку чуть. Я тебе из своего дома звоню, Ленку я у подъезда высадила и тут же развернулась, а то Тарасов без меня и есть-то ничего не будет. Только доехала - она звонит. Ну, а я сразу про персональных сыщиков вспомнила. Дай трубку Андрею, пожалуйста.
      Я удовлетворила её просьбу, в двух словах пояснив Андрею суть дела. Он внимательно выслушал Галку, лишь изредка задавая короткие и точные вопросы, а потом сказал:
      - Я позвоню кое-кому, пусть разошлют ориентировку в соответствующие магазины. Но вообще-то надежды мало, сейчас что угодно можно на любом углу продать. На том же Старом Арбате, к примеру, человек десять покупают антиквариат и золото с рук. А уж шуба... Сейчас каждая третья женщина в новой шубе щеголяет, не будешь же к каждой присматриваться. Лене я позвоню, если нужно. А завтра поедем с Павлом в Белые Столбы искать свидетелей.
      Он положил трубку и тяжело вздохнул:
      - Что ты, что твои подруги - все не как у людей. У тебя тогда в диване нашли радиоактивную капсулу - вполне достаточно для одного человека, правда? Так нет: немедленно твоя подруга гибнет на пожаре, а тебя начинает преследовать её муж, чтобы замести следы своей шпионской деятельности. Все в одном флаконе, как шампунь с кондиционером. Теперь у Елены убивают мать и тут же грабят квартиру. Надеюсь, что это дело рук одного и того же человека, хотя вряд ли...
      - Кто шляпку спер, тот и тетку пришил? - вспомнила я соответствующий диалог из "Пигмалиона".
      - Ну, примерно. Посмотри, квартиру грабят тогда, когда все уехали: кто на дачу, кто на работу. Возможно, совпадение, а возможно и наводка. Дверь там простая, сигнализации никакой, замки копеечные, для начинающих жуликов. Поняла теперь, почему я так настаивал, чтобы ты у себя стальную дверь поставила? Больше не жалеешь?
      - А я и не жалела, - фыркнула я. - Только у меня брать нечего.
      - Да? - саркастически прищурился Андрей. - Видюшник - раз, приемник с магнитофоном - два, плеер - три, телефонные аппараты - четыре, опять же шуба - пять. Ну, и те сто долларов, которые ты куда-то засунула, жулики уж точно найдут, у них работа такая.
      - Перестань меня дразнить, - обиделась я, - склероз - это болезнь, а не черта характера. Целый день надо мной издеваешься. Не надоело?
      - Надоело, - спокойно сказал Андрей, - но я просто пытаюсь тебя растормошить. А то ты все время замираешь и смотришь в одну точку. Мне такая твоя задумчивость не нравится.
      - Другого способа растормошить, как ты выражаешься, не имеется? А потом есть о чем задуматься, разве не так? Убийство, ограбление...
      Андрей благоразумно прекратил дискуссию и снял телефонную трубку.
      - Позвоню Павлуше. Пока ещё не слишком поздно.
      - Он же у Милочки, - напомнила я. - Имей совесть, не порть другу личную жизнь. Подожди до утра, наговоритесь всласть. А мне бы завтра поработать часиков хотя бы шесть. Запущу, потом буду ночами сидеть. Терпеть этого не могу.
      - Работай, - пожал плечами Андрей. - Я уеду, мешать тебе никто не будет. Хочешь, я вообще пару-тройку дней у себя поживу.
      Хочу ли я этого? С одной стороны, было бы неплохо для разнообразия побыть одной и соскучиться. С другой, сейчас для этого было не самое подходящее время: замучат мрачные мысли, а отгонять их будет некому.
      - Ладно, снимаю вопрос, - будто бы прочитал мои мысли Андрей. Как-нибудь в другой раз. А то ты опять будешь спрашивать, не надоела ли ты мне.
      Опять зазвонил телефон и Андрей оживился:
      - Может, это Павлуша? Да, я вас слушаю. Говорите, слушаю вас внимательно. Наташу? Ради бога. Наташенька, жених звонит, возьми трубочку, будь так добра.
      - Ты меня достанешь своей чуткостью, - укоризненно сказала я, не понижая голоса. - Хоть бы для приличия приревновал. Да, я слушаю, добрый вечер. Чем обязана?
      Ирония всегда отскакивала от Масика, как горох от стенки. По-моему, у него и чувство юмора отсутствовало, как таковое.
      - Хотел узнать, как твои дела, - последовал безмятежный ответ. - А тебя целый день нет дома. Почему у тебя трубку опять снимает мужчина?
      - Потому что он сидит рядом с телефоном. Скажи мне лучше, что ты делал в Белых Столбах?
      Андрей сделал страшные глаза и помотал рукой перед собственным лицом. Что в переводе на нормальный язык по-видимому означало: опять треплешься, не подумав. Но я-то как раз подумала, что надо спросить моего с позволения сказать жениха, каким образом его изображение оказалось чуть ли не рядом с трупом.
      - Я там не был, - быстро ответил Масик. - Я был в Черноголовке.
      - Да? А видели тебя именно в Белых Столбах. Внешность у тебя достаточно колоритная.
      - Ты хочешь сказать, что я красив? - снисходительно вопросил он. - Мне об этом уже говорили недавно. Одна женщина. Столько комплиментов мне наговорила, ты себе не представляешь...
      Я открыла было рот, чтобы сказать: не следует верить всему, что тебе говорят, но Масик меня опередил и завершил грустным тоном:
      - Лучше бы денег дала!
      Если бы не сидела на стуле, точно свалилась бы на пол от смеха. Все-таки Масик - это сказка. Венского леса.
      - Тебе что, денег не хватает, солнце мое? - спросила я, отсмеявшись.
      - Почему? - как бы даже обиделся Масик. - Хватает. Но не мешало бы побольше. Мне, например, для нормальной жизни нужно тысяч пять в месяц. Долларов, разумеется.
      - А не стошнит? - участливо поинтересовалась я.
      - От чего?
      - От излишеств.
      - Глупости, Натали. Какие излишества? Это на самое необходимое.
      Интересно получается. Человек не курит, практически не пьет - во всяком случае, за свой счет никогда не делает ни того, ни другого, - так куда ему такая прорва деньжищ? Живет с мамой, которая все продукты закупает на оптовом рынке, сам мне когда-то рассказывал. Может, он в казино каждый день ходит играть? Тогда понятно.
      - Ладно, о бюджете мы поговорим как-нибудь в другой раз, - попыталась я вернуться к прежней теме, - ты мне не ответил на мой вопрос. Что ты делал...
      - Я уже сказал. Никто меня в этих самых Белых Столбах не видел. Не было меня там, никогда туда не ездил. Зачем мне тащиться в электричке за пятьдесят километров от Москвы? Да ещё поезда ходят редко и с опозданием.
      Что и требовалось доказать. Человек ни разу туда не ездил, но знает, что поезда ходят плохо. И точно знает, что поселок находится в пятидесяти километрах от Москвы. Как говорил незабвенный папа Мюллер, "мелочи не совпадают, а я верю мелочам". Вот и я тоже им верю.
      - Хорошо, успокойся, пожалуйста. Не был, так не был. Кстати, ты обещал мне показать какие-то потрясающие фотографии...
      - Вот я и хотел тебе их сегодня показать. Правда, сейчас уже поздно. Может, завтра? Часиков в шесть вечера, как обычно.
      - Давай лучше днем погуляем в парке, - выдвинула я контрпредложение. Пока погода ещё держится. Совместим приятное с полезным.
      И предотвратим нежелательную встречу с Андреем, добавила я про себя. Не то, чтобы я горела желанием общаться с Масиком лично, но любопытство меня уже заело. Должно же быть какое-то объяснение его странного поведения. Да и моей находке.
      Мы договорились встретиться у входа в парк ровно в полдень. У Андрея это, естественно, восторга не вызвало, скорее, наоборот:
      - Зачем тебе это понадобилось? - спросил он с некоторой резкостью, ему совершенно не свойственной, когда я положила трубку. - Скучно?
      - Ты все-таки ревнуешь? - попыталась я выиграть время.
      - К Масику-то? - хмыкнул Андрей. - Я пока ещё в здравом уме. И у меня нет оснований сомневаться в твоей порядочности... пока. Но ты ведь решила проводить собственное расследование, разве не так? А о том, что он действительно может быть убийцей, ты подумала? Я не могу этой вероятности полностью исключить. У него же не все дома, от него чего угодно ожидать можно.
      - Думаешь, он в парке меня убьет? Или изнасилует?
      - Размечталась! Хотя насчет первого - как знать. Но ты можешь просто спугнуть его вопросами. Наташа, это не игрушки.
      - Знаю. Но я хочу посмотреть на фотографии. Может быть, удастся определить, где он их сделал. И уже с этими доказательствами...
      - Ну, допустим, ты докажешь, что он действительно был в Белых Столбах. И что дальше?
      - Дальше сообщу об этом тебе и вы с Павлом решите, что делать.
      - Первая умная вещь, которую я от тебя услышал за весь этот разговор, - чуть смягчился Андрей. - Знаю, что запрещать тебе что-то бесполезно, все равно сделаешь по-своему. Но будь предельно осторожна, понятно? И ни в коем случае не говори ему о том, что нашла фотографию.
      - Я же не дура! - искренне возмутилась я.
      Остаток вечера прошел без сюрпризов, так что ложилась спать я почти успокоившись, но от одного видения так и не смогла избавиться: перед глазами вновь и вновь вставала картина заброшенного дачного участка и зеленый шелковый шарф, болтающийся на кусте.
      Господи, ну кому мог понадобиться этот кошмар?
      Глава восьмая.
      Я так устала за минувший сумасшедший день, что заснула, как убитая, и никаких кошмаров, вопреки мрачным прогнозам Андрея, не смотрела. Более того, я исхитрилась проспать даже его уход, хотя обычно слышу каждый шорох. Таракан чихнул в кухне - я подскакиваю на кровати в комнате. С такой нервной системой только детективами и увлекаться: путевка в дурдом гарантирована.
      В результате я продрала глаза, когда стрелки будильника показывали десять с копейками, а трудящиеся уже вовсю создавали материальные ценности. За окном светило солнце, и я даже не сразу сориентировалась во времени и пространстве: какое, милые, у нас тысячелетье на дворе? Но потом вспомнила сразу все: и про тетю Таню, и про ограбление квартиры Елены, и про грядущее свидание с Масиком...
      Из-за чего конкретно у меня испортилось настроение, сказать затрудняюсь. Не исключено, что, так сказать, по совокупности. Во всяком случае, утренний кофе я, как некий хрестоматийный персонаж, пила "без всякого на то для себя удовольствия". А нечего искать приключений на собственную голову! Сейчас села бы к компьютеру, чинно-благородно занялась бы очередной порцией перевода... Нет! Придется причесываться и накладывать макияж "под большое декольте" и тащиться к парку на свидание.
      К моему собственному изумлению, процедура приведения себя, маленькой, в божеский вид почти доставила мне удовольствие. Женщина остается женщиной в любой ситуации. Лично я не берусь представить себе мужчину, который с наслаждением бы брился и подбирал галстук в тон носкам, готовясь к свиданию с предполагаемым убийцей. Меня же до чрезвычайности занимал вопрос, сочетается ли белая кожаная короткая куртка, которой я на сей раз решила щегольнуть, с черными джинсами и лиловой водолазкой. А также проблема подбора теней на веки: золотисто-бежевые в тон волосам или сиреневые - в тон той же водолазке. Впрочем, женщины меня поймут, а мужчины могут крутить пальцем у виска сколько угодно: где ничего не положено, там и взять нечего.
      Мои усилия не пропали втуне: первое, о чем спросил меня Масик, встретив у входа в парк, было:
      - У тебя новая курточка? Я её раньше не видел.
      Можно подумать, что мой гардероб когда-то был изучен им вдоль и поперек!
      Нет, он не изменился: все та же сладкая улыбка, вылощенный вид и ярко выраженный тенор. И манеры остались прежними: совершив обряд целования ручек, он деловито пощупал кожу курточки и вынес компетентную оценку:
      - Настоящая! И цвет тебе очень идет.
      Если бы он попросил меня дать ему примерить этот самый предмет верхней одежды, я бы нисколько не удивилась, но, слава Богу, обошлось. И тут я поняла, что же изменилось на самом деле: мое отношение к нему. Если полгода тому назад я воспринимала его как молодого мужчину с некоторыми странностями - вполне простительными, коль скоро детей с ним крестить я не собиралась! - то теперь никак не могла отделаться от той характеристики, которую Елена дала его фотографии. Ведь действительно сходство с рекламой газировки для взрослых поразительное. Где были до этого мои глаза? Впрочем, тогда я телевизор не смотрела - не до того было.
      - А я сегодня с утра так жутко выглядел, - посетовал Масик. - Даже выходить не хотелось. Но потом уложил волосы, подкрасился...
      - Что значит - подкрасился? - не поняла я. - Волосы покрасил?
      - Ты что, с ума сошла? Нет, брови подкрасил, ресницы. Румян у мамаши позаимствовал...
      Час от часу не легче! Какие ещё сюрпризы у него в запасе, хотела бы я знать?
      - И часто ты так... подкрашиваешься? - осторожно осведомилась я.
      - Ну... иногда. И только в теплое время года.
      - Не вижу связи.
      - Господи, раньше я и зимой косметикой пользовался, но один раз подкрасил усы и пошел по делам. Пришел в одну контору, поцеловал одну девушку в щеку и всю её перемазал краской. Усы оттаяли и потекли... А у тебя разве с ресницами так не бывает?
      Я только покачала головой. Интересно, чем он пользовался, если получил такой эффект? И ведь никогда же ничего такого не подумаешь, на него глядя: мужчина как мужчина, только тенор.
      - Пойдем к пруду? - предложил Масик. - Там тихо и красиво.
      - Лучше давай погуляем по аллее, - мгновенно вспомнила я предостережения Андрея, которые в свете последних реплик моего кавалера получили дополнительное подтверждение. - К пруду надо спускаться по траве, а у меня сапожки на тонкой подошве.
      Для убедительности я покрутила в воздухе ногой, обутой в действительно тонкий сапожок, да к тому же ещё и белый. Только теперь я сообразила, что для прогулки по лесопарку выбрала не самую удачную обувь. Да и вообще в Москве в белых сапожках, равно как и туфлях, можно передвигаться только от машины до места назначения: три шага, не больше. Не предназначены столичные тротуары для белоснежной роскоши.
      - Надо было думать, когда собираешься, - попенял мне Масик. - Ты, я вижу, по-прежнему витаешь мыслями Бог знает где.
      Знал бы он, где именно я витаю этими самыми мыслями! Хотелось надеяться, что это все-таки останется для него тайной. Теперь мне предстояло так построить наш разговор, чтобы получить максимум информации, а выдать, наоборот, минимум. Авантюра чистой воды, конечно, но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
      - Я думала, - осторожно ступила я на зыбкую почву, - о наших с тобой отношениях. Полгода ты не даешь о себе знать, появляешься, как снег на голову, и тут же начинаешь рассказывать мне о том, что познакомился с необыкновенной девушкой. Как прикажешь все это расценивать?
      Мы шли по главной аллее то ли чрезвычайно разросшегося парка, то ли очень ухоженного леса. Роскошные двухсотлетние липы и дубы золотыми, рыжими и багряными пятнами выделялись на фоне зеленых елей, создавая зрелище неописуемой красоты. В другое время я бы с удовольствием помолчала, гуляя в окружении такого пейзажа. Но сейчас это было нереально.
      - Наши отношения? - несказанно удивился Масик. - А что о них думать? Ты меня бросила, но я тебя простил и вернулся, все остальное не имеет значения. И никаких знакомых девушек у меня нет. Ты что-то перепутала.
      - Ничего я не перепутала. Сцены ревности не будет, успокойся. Во-первых, я замужем. А во-вторых, мне просто интересно. По телефону ты сказал, что познакомился с одной девушкой и...
      - Так это же Анна! - облегченно вздохнул Масик. - Мы познакомились на Павелецком вокзале, пока ждали электричку. Такая красивая девушка, ты себе не представляешь. Креолка, с потрясающей фигурой, молодая, лет двадцати, не больше. Она, кстати, замужем...
      - И она тоже? - не выдержала я. - Тебе просто везет на замужних женщин. Или ты сознательно таких выбираешь?
      Креолка, надо же! Да ещё на Павелецком вокзале - самое место для такой экзотики. Между прочим, электрички в Белые Столбы отправляются именно с Павелецкого, так что второй прокол уже есть. Зная Масика, я не сомневалась, что будет и третий, и четвертый. Когда он рассказывает о себе, любимом, он бессознательно выдает даже те сведения, которые лучше бы вообще навечно засекретить.
      Масик воззрился на меня так, будто увидел привидение. Или теленка о двух головах.
      - Что значит - "тоже"? Ты разве ещё не развелась?
      Тут уж дыхание перехватило у меня.
      - Странно, мы же, по-моему, обо всем договорились. Ладно, только не затягивай с этим, хорошо? Так вот об Анне. Знаешь, мне почему-то стало обидно, что она любит какого-то там мужа, а не меня...
      - Действительно, безобразие какое! - поддержала я.
      - Ну, вот почему-то захотелось, чтобы она меня любила. Сели вместе в электричку, разговорились.. Знаешь, она так удивилась, что я почти на двадцать лет её старше.
      Я бы тоже удивилась. По манере поведения моему замечательному поклоннику больше шестнадцати лет дать невозможно. Да и то только в том случае, если он с утра забудет побриться, чего, по-моему, никогда себе не позволяет.
      - Ты действительно не выглядишь на свой возраст, - сказала я, ни капельки не покривив душой.
      Масик приосанился и бросил на меня свой фирменный взгляд сердцееда.
      - Она ехала к кому-то на дачу. Сказала, что там есть прекрасные сюжеты для фотосъемок. И мы договорились через два дня снова туда поехать, вместе.
      - В Белых Столбах действительно удивительно красиво, - небрежно заметила я. - Для профессионального фотографа просто находка. Давай присядем, покажешь мне твои снимки, а то я уже с ума схожу от любопытства.
      Что ж, мы присели на ближайшую скамейку и Масик достал из бокового кармана плаща объемистый пакет с фотографиями. Черноголовка была прочно забыта. Что и требовалось доказать.
      При всех своих многочисленных странностях, фотографом Масик был отменным, не брошу камень. Цветные снимки запечатлели не просто красоту осеннего Подмосковья, а какую-то уникальность и утонченность этой красоты. И жанровые снимки были не хуже: колоритный мужик в джинсовом пиджаке и почему-то в меховой ушанке тащит на поводке упирающуюся козу, три зачуханных типа устроили пикник прямо возле железной дороги в опасной близости от проносящейся электрички, дородная тетка загораживает собой дверь сельского магазинчика: обеденный перерыв. А вот и таинственная Анна. Действительно - красотка, глазищи в пол-лица, роскошные темные волосы, высокая шея эффектно задрапирована огненно-красным шарфиком. Позировала она на фоне какого-то сада, листва которого великолепно сочеталась по цвету с её одеждой. Я совершенно искренне изумилась тому, что от такой красотки Масик потащился на свидание со мной, прямо скажем, далеко не красавицей.
      Позвольте, а это что такое? На очередной фотографии за фигурой Анны отчетливо просматривался тот самый ветхий забор, за которым вчера мы сделали нашу страшную находку, а также обнаружили изображение Масика. Слишком долго я накануне разглядывала этот самый, с позволения сказать, интерьер, чтобы ошибиться. И вообще пейзаж большинства снимков был мне смутно знаком. Как бы выцыганить у него эти картинки, чтобы показать моим Пинкертонам? Просить подарить мне фотографию девушки - глупее глупого, а ничего остроумного мне пока в голову не пришло.
      - Замечательные снимки! - искренне сказала я. - Ты настоящий профессионал. Тебе надо публиковать их в журналах, а потом устроить персональную фотовыставку. Деньги будешь лопатой грести...
      - Хорошо бы! - с невыразимой грустью вздохнул Масик. - Знаешь, я пытался уговорить Анну, чтобы она позировала мне обнаженной. Вот эти фотографии действительно можно было бы продать. Выгодно.
      Сказать, что у меня отвалилась челюсть - значит ничего не сказать. И ведь кажется, пора бы мне привыкнуть к тому, что любой разговор, любая встреча с этим созданием рано или поздно превращается в самый что ни на есть театр абсурда, но - не могу. Каждый раз свежо и по-новому удивляюсь его милым странностям.
      - Скажи, пожалуйста, - внезапно круто сменил тему разговора Масик, зачем вообще люди женятся и выходят замуж?
      - А зачем ты хочешь жениться? - ответила я вопросом на вопрос, не обозначая, впрочем, с ком именно он намерен сочетаться браком.
      - Все мои знакомые женаты, - вздохнул он. - Кое-кто уже по несколько раз. А я вот никак не соберусь. Мама говорит, что давно пора. Она устала за мной ухаживать.
      Надо думать! Сорок лет обслуживать свое сокровище, не надеясь на то, что эта почетная вахта когда-нибудь кончится!
      - А потом моя жена должна быть очень хорошей хозяйкой. Такую найти трудно. Я ведь готовить не умею совершенно. Это не мужское дело. Тут как-то мама ушла с утра в поликлинику и забыла мне приготовить завтрак. Я остался голодным. Сначала хотел вскипятить чайник, но потом вспомнил, что он электрический и на газ его ставить нельзя. Бутерброды надо было положить в тостер, а я забыл, как он включается. В общем - кошмар.
      Я даже возражать не стала: действительно - кошмар. Здоровый сорокалетний мужик не в состоянии правильно намазать хлеб маслом и заварить чай. Можно не уметь готовить, то есть варить щи, борщи и каши, лепить пельмени и печь пирожки. Но зажарить яичницу с колбасой способны абсолютно все мои знакомые мужского пола. Поставить же чайник на огонь, по-моему, способен вообще кто угодно, даже собака, если её правильно выдрессировать.
      - Так ты не ответила на мой вопрос, - продолжил Масик. - Зачем вообще люди женятся? Вот твой муж, он что-нибудь умеет сам делать?
      Слава Богу, информацию о том, что я замужем, он, кажется, усвоил. Теперь можно расслабиться и поговорить на отвлеченные темы.
      - Мой муж умеет делать абсолютно все, - с гордостью ответила я. - И готовить, и стирать, и гладить, и убирать квартиру. Кран починить, гвоздь забить, сменить колесо у машины. Все умеет.
      - Тогда зачем он на тебе женился? - искренне удивился Масик.
      - Тебе нужно жена или домработница? - снова ответила я вопросом на вопрос.
      - Конечно, жена! С домработницей же спать не будешь.
      - Поняла тебя. Так по-моему, пока ты при маме, тебе достаточно завести любовницу. И волки будут сыты, и овцы целы. Встречайся хоть с той же Анной, благо она замужем и на твою свободу не посягает.
      - Я так не хочу, мне это надоело. Ты что, в самом деле, думаешь, у меня любовниц нет? Да полно, причем моложе тебя и красивее...
      Так, мы уже докатились до открытого хамства. Хотя быть моложе меня, а тем более - красивее штука нехитрая, таких пол-Москвы наберется, но ведь все равно обидно. Я собралась сказать что-нибудь максимально-язвительное, но даже не успела рта раскрыть.
      - Я хочу приходить домой, чтобы меня ждала жена, кормила обедом или ужином, - увлеченно продолжал Масик, по-видимому, просто не осознавший факта своей вопиющей бестактности по отношению к как бы любимой женщине. Потом мы бы вместе смотрели телевизор или о чем-нибудь говорили. В гости бы ходили вместе или по парку гуляли. Дети опять же...
      В последней фразу энтузиазм напрочь отсутствовал и я это тут же почувствовала.
      - Тебе хочется детей?
      - Вообще-то нет, - признался Масик, - детей я не люблю. Но без них семья будет неполноценной... Если честно, я сразу же женюсь, когда останусь один.
      Об этом он мог бы и не говорить.
      - Хорошо, ты приходишь домой, там тебя ждет жена. Где именно? В твоей квартире? С твоей мамой?
      - Ты с ума сошла! Мама давно сказала мне, что никакой невестки, даже золотой, она к себе в квартиру не пустит.
      - Ищи жену с квартирой, - посоветовала я. - Такие тоже встречаются.
      - Так я уже нашел! И очень удобно, между прочим, мы ведь живем совсем близко друг от друга. Я смогу часто навещать маму, а жить будем у тебя...
      - Но я... - попыталась я вставить слово.
      - Ты разведешься, это решено. И бросишь курить, - резко заметил он, увидев, как я полезла в сумочку за спасительной сигаретой. - Не терплю запах табака, ненавижу курящих женщин.
      Я демонстративно затянулась и выпустила несколько безупречных колечек дыма. Возможно, это и есть спасительное средство против Масика. Пусть ненавидит, это я как-нибудь переживу. Вот со всем остальным справляться становится сложновато. Полгода тому назад, ухаживая за мной, Масик был так же уникален, но по крайней мере не задавал гамлетовских вопросов типа: "зачем люди женятся?", открыто не хамил и достаточно адекватно оценивал происходившие события. И столь резких высказываний, как только что прозвучавшее, себе не позволял. Да и о знакомых дамах мне не рассказывал, если уж на то пошло, равно как и о желании фотографировать их нагишом.
      Я обнаружила, что все ещё держу в руках пакет с фотографиями, и постаралась незаметно сунуть его в карман курточки. Попросить - удавится, не даст, скажет, что заработает на этом большие деньги. А так за приятной беседой, может, и забудет. Мне главное их домой принести, на следующий день и возвратить можно. Конечно, воровать нехорошо, но цель оправдывает средства. В конце концов, сошлюсь на рецидив застарелой клептомании - за это вроде бы не убивают, во всяком случае, мне об этом слышать не доводилось.
      Мою задачу облегчило то, что пока я курила, Масик демонстративно разглядывал окружающий пейзаж. И повернулся в мою сторону только тогда, когда я затушила окурок и удовлетворенно вздохнула.
      - Это была твоя последняя сигарета, - со сдержанной злостью констатировал он. - Ничего подобного я больше не допущу.
      Любопытство пересилило во мне все остальные чувства, в том числе, и чувство осторожности. За всю мою жизнь мне никто не пытался ставить ультиматумов. О чем он при этом думает, интересно?
      - И как ты мыслишь себе нашу семейную жизнь, солнце мое? поинтересовалась я, тоже порядком обозлившись. - Имей в виду, материнские инстинкты у меня отсутствуют, как таковые, нянчить здорового детину уволь. Мне и так неплохо. Даже очень хорошо.
      - Ты просто так говоришь, чтобы набить себе цену, - мгновенно нашелся Масик. - Все женщины мечтают выйти замуж. А замужняя женщина должна вести домашнее хозяйство.
      - Кому я должна - всем прощаю, - так же стремительно отпарировала я. Тема закрывается. Ты женишься, на ком хочешь, и можешь даже не приглашать меня на свадьбу - не обижусь. Ты хотел меня увидеть - мы повидались. А теперь мне пора домой, извини, меня ждет работа. Да и муж вернется - его кормить надо. Как ты правильно заметил, замужняя женщина должна вести домашнее хозяйство.
      - Я не допущу, чтобы ты это делала для кого-то еще, - простенько отреагировал Масик. - Чего ты хочешь, не понимаю. Я тебя люблю и хочу на тебе жениться...
      У меня дыхание перехватило. Андрей был прав, я связалась с очередным психопатом, и все это может кончиться, мягко говоря, скверно.
      - Я хочу проститься с тобой здесь и больше не встречаться. Заводи романы, женись, живи, как хочешь - только без меня. Возможно, для тебя это не имеет особого значения, но я тебя не люблю.