Глава 13

Проснулась Розамунда с жуткой головной болью. Мысли ее путались. Где она? И почему все прыгает перед глазами?

— Наконец-то!

С усилием разлепив глаза, девушка повернула голову на голос кузины и застонала от боли. Впрочем, что там боль — бедная Диана! Она выглядела просто ужасно.

— У тебя сыпь?

Диана дотронулась до своего прыщавого лица.

— А значит, похоже? Я подумала, что это весьма удачная мысль.

Розамунда закрыла глаза. Наверное, она спит. Диана никогда бы не стала радоваться прыщам. И не надела бы такое унылое платье и рабочий чепец.

Кузина легко похлопала ее по щеке.

— Роза! Не спи! Нам надо тебя подготовить.

— Не надо, прошу тебя! — Розамунда опять открыла глаза и увидела, что Диана по-прежнему вся в прыщах. Особенно отвратительный красовался на левой скуле — багровый, с гнойником в центре. — Ты настоящая?

Странные глаза Дианы зажглись весельем.

— Как сказать! Я — твоя служанка.

— Какой странный сон!

Диана нагнулась, приблизив свое прыщавое лицо:

— Это не сон, Роза. Это маскировка. Слушай меня внимательно. Если мы собираемся бросить Бренда Маллорена где-то по дороге, то нам нельзя попадаться на глаза в тех же местах. Поэтому я остановилась в Ричмонде и, пока ты спала, зашла к одной своей подруге, актрисе. Она дала мне эту одежду и разрисовала лицо. По-моему, графиня Аррадейл стала неузнаваемой. А ты как считаешь?

Розамунда сфокусировала глаза на огромном гнойнике.

— Да уж. Тем более что никому и в голову не придет подозревать именно ее.

— Совершенно верно. На прислугу никогда не обращают внимания. Но мы уже подъезжаем к Тереку, так что давай маскироваться.

Розамунда подняла руку, прикрывая свое лицо:

— Я не хочу прыщи!

— Нет-нет, никаких прыщей не будет. Мы просто наложим побольше грима.

— И грим я не хочу!

— Ничего не поделаешь, придется потерпеть. — Диана поставила себе на колени деревянный ящичек и открыла его. — Ты — моя госпожа. Богатая дамочка, питающая пристрастие к обильному макияжу.

Все происходящее показалось" Розамунде слишком реальным.

— Но я не люблю краситься! Это выглядит ужасно.

— Подумай, милая, тебе нельзя показывать свои шрамы. Маска сразу же привлечет внимание, а толстый слой грима — дело обычное. Никто на тебя и не взглянет.

Мысли Розамунды тем временем переметнулись на другое.

— Где он? — Она резко села, несмотря на боль в голове. — Что ты с ним сделала? Что?!

— Ничего я с ним не сделала! — Диана вновь заставила ее лечь. — Тише. Он внизу, под ногами. Только не возмущайся. Не могла же я четыре часа подряд подпирать вас обоих! Там ему спокойнее.

Бренд Маллорен служил подушкой у нее под ногами! Он лежал, съежившись в тесном закутке на полу кареты. Слава Богу, Диана подложила ему под голову свернутое одеяло!

— О Боже! — Розамунда подняла ноги, но ей и впрямь больше некуда было их поставить.

— Не волнуйся. С ним все в порядке.

Розамунде пришлось опять опустить ноги ему на плечо. Превозмогая боль в висках, она нагнулась и пощупала пульс на его шее. Редкий, но ровный. К тому же на этот раз Брен-ду не было холодно.

Она выпрямилась:

— Накрой его, пожалуйста.

Диана закатила глаза, но выполнила просьбу подруги, взяв темно-коричневое одеяло из-под второго сиденья и набросив его на Бренда.

— О Господи, — проговорила Розамунда, — в тот раз он был точно в таком же состоянии! — Она испуганно охнула.

— Что?

— Те же симптомы! Он сказал, что никогда много не пил. Значит, в тот раз его тоже чем-то опоили. Да ведь он меня возненавидит!

— И прекрасно. — Розамунда попыталась возразить, но Диана ее перебила:

— Роза, если он тебя возненавидит, то не будет искать.

— Он может возненавидеть меня так сильно, что захочет найти и отомстить.

Диана в ужасе застыла:

— К тому же он Маллорен! Проклятие! Тем более надо замаскироваться.

Розамунда шарахнулась от баночек с краской. Ей хотелось только одного — свернуться возле Бренда калачиком и снова уснуть. И проснуться только тогда, когда утихнет боль в желудке и пройдет голова. А может быть, не просыпаться никогда… Нет, ей придется вынести все это — ради Дигби и Венскоута.

— Поможет ли грим скрыть мои шрамы? — усомнилась она.

— Далей показала мне, как им надо пользоваться. — Диана откупорила одну маленькую баночку. — Вот паста, которой замазывают морщины. И шрамы. А ну-ка повернись.

Она наклонила Розамунде голову и принялась густо накладывать грим.

— Я буду как неживая.

— Может быть. Но тебе не придется ни смеяться, ни разговаривать, так что не волнуйся. — Пальцы подруги решительно растирали грим на виске и щеке. — Вот так. Почти не видно.

Взяв другую баночку, Диана покрыла все лицо Розамунды кремообразным веществом.

— Это, случайно, не свинец? — отпрянула Розамунда.

— Нет! Не дергайся. Теперь уже все знают, как опасны свинцовые белила! — Диана откинулась назад, оценивая свою работу. — Прекрасно. Даже я с трудом различаю твои шрамы, а случайный взгляд их вообще не заметит. К тому же с таким гримом тебя никто не узнает. Ты изменилась, стала старше.

— Замечательно!

— Ничего-ничего. Если я вся в прыщах, то ты можешь побыть старой каргой.

Диана открыла третью баночку.

— Ох, не нравится мне все это, Диана! — призналась Розамунда, которую мутило от запаха жирного крема.

— У нас нет другого выхода.

Диана ухватила твердой рукой подбородок Розамунды и, сосредоточенно закусив губу, попыталась подкрасить бровь. Через мгновение она прокляла все на свете, открыла окно и крикнула кучеру:

— Останови карету!

— Остановить?

— Да!

Карета, дернувшись, встала.

— Что-то случилось, миледи?

— Нет, просто постой несколько минут.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Диана принялась за дело. Розамунда ощутила легкие прикосновения кисточки к бровям.

— Так-то лучше, — сказала подруга и быстро подкрасила губы. — Я сделала их тоньше и темнее. Ну настоящая карга!

— Спасибо.

— Всегда рада услужить, миледи. Что еще? Ах да, мушки!

— Хватит! Люди подумают, что я больна оспой!

— И прекрасно. Если они все-таки заметят твои шрамы, то сразу найдут им объяснение. — Она наклонила голову, критически оценивая свое произведение. — По-моему, у меня талант к этому делу. Эй, кучер, поехали!

Когда карета покатила дальше, Диана взяла из ящичка зеркало и поднесла его к лицу Розамунды.

Та увидела в зеркале незнакомку. Белила, черные брови, алые губы и россыпь мушек делали ее внешность вульгарной. Модные дамы и джентльмены не чурались косметики — это составляло часть вечернего туалета, — но здесь был явный перебор. Однако Розамунда знала, что некоторые дамы и впрямь разрисовывают себя таким образом, особенно если хотят скрыть какие-то дефекты, например, шрамы от оспы. Или для того, чтобы создать иллюзию молодости.

— Шрамов совсем не видно, — прошептала она, дотронувшись до щеки. — Как непривычно!

В зеркале виднелись слабые намеки на шрамы, но, как сказала Диана, случайный взгляд вряд ли что-либо обнаружит.

— Тебя просто не узнать, — заметила Диана. — Сейчас я напудрю тебе волосы. Не бойся, это не жирная пудра. Всего лишь немного порошка, чтобы изменить цвет. Я думаю, голубой в самый раз.

— Голубой?

— Полагаю, голубая пудра как раз в твоем вкусе. — Она осторожно напудрила ей волосы, и вокруг Розамунды взвилось облачко пыли.

— Если я чихну, то, наверное, закричу от боли.

Диана удивленно уставилась на подругу:

— От боли?

Только тут Розамунда поняла, что та ничего не знает о ее состоянии.

— У меня раскалывается голова.

Диана поспешно убрала пуховку и помахала руками, пытаясь рассеять густое облако пудры:

— Надо было сказать.

Розамунда откинула голову на спинку сиденья.

— Посмотри, Роза, — попросила Диана, немного подождав.

Розамунда открыла глаза и вновь увидела в зеркале странное, чужое лицо, на этот раз в обрамлении поседевших волос.

— Чудесно! — тотчас воскликнула графиня. — Волосы тусклые, как у твоей мамы. Ты выглядишь лет на десять — двадцать старше.

— Ты права. — Розамунде хотелось закрыть глаза, чтобы справиться с подступавшей тошнотой.

— Еще один, последний штрих… — Диана сунула руку в карман и достала оттуда горсть сверкающих украшений, наверное, тех, которые были сегодня утром на ней самой. Они с Розамундой в шутку называли их мишурой, ибо, выбирая себе украшения на каждый день, Диана обращала внимание не на ценность вещей, а на их блеск.

Нацепив клипсы Розамунде на уши, она застегнула у нее на шее пару колье, а на руке — несколько браслетов, после чего надела кольца на тонкие пальцы подруги.

— Терпеть не могу носить кучу колец!

— Какая же ты зануда! Не кучу, а всего четыре. Вот так. Теперь ты само воплощение модной стареющей дамы, в которой нет абсолютно ничего общего с Розамундой Овертон. — Диана выглянула в окно. — Кажется, скоро Терек. Пора избавляться от нашей обузы.

— Он не…

— Знаю, знаю, — перебила ее Диана и махнула бледной рукой, которая без перстней и браслетов смотрелась весьма непривычно. — Он принц и герой. Но мы все равно должны избавиться от него.

— Здесь? — Розамунда видела за окном кареты одни только поля. — Его надо положить в какое-то укрытие.

— Роза, сейчас лето, к тому же мы не на болотах!

— В укрытие, — упрямо повторила та.

Диана тихо чертыхнулась, но осмотрела окрестности.

— Все равно на этой дороге слишком оживленное движение. Нам придется свернуть — найти стог сена или что-то в этом роде.

Она велела кучеру Гарфорту проехать еще немного вперед и свернуть на проселочную дорогу.

— Но там только колея, миледи.

— Поезжай по ней. — Диана выглянула из окна. — Вон указательный столб, значит, это все-таки дорога.

Они потихоньку свернули с главного тракта, и сильная тряска возвестила о том, что Гарфорт прав. Несмотря на указательный столб, это была узкая колея, прорытая колесами телег и затвердевшая на летнем солнце. Карета то и дело подпрыгивала на ухабах. Розамунда, съежившись, молча терпела боль. Она заслужила те же страдания, на которые обрекла Бренда.

— На указательном столбе было написано, что через полторы мили будет поселок, вот только не помню его название, — сказала Диана, крепко держась за поручень. — Это недалеко. Наверняка мы найдем, где его положить. Смотри-ка, сарай. Годится!

Она крикнула Гарфорту, чтобы он остановился.

Чуть не плача от облегчения, Розамунда подняла глаза и увидела в поле ветхую деревянную постройку. В боковой проем было видно, что там лежат остатки прошлогоднего сена. Девушка хотела сказать, что это не совсем то, но промолчала.

Сарай подойдет.

Но вокруг было так пусто! Бренд мог пролежать здесь целую вечность.

Диана между тем уже отдавала распоряжения конюхам. Розамунда убрала ноги, чтобы не мешать им выносить Бренда из кареты, и закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Наконец его забрали, и она смогла поставить ноги на пол.

Розамунде не хотелось открывать глаза, не хотелось вмешиваться в происходящее, но это было выше ее сил. Выглянув в окно, она увидела, как конюхи несут Бренда по холмистому полю, а Диана идет сзади с его сапогами в руках. Несмотря на то что оба работника были крепкими молодыми парнями, одна рука спящего чуть ли не волочилась по земле, а голова свешивалась и безвольно раскачивалась.

Схватив одеяла, Розамунда кое-как выбралась из кареты. Когда она спустилась по ступенькам, ей пришлось остановиться и подождать, чтобы перед глазами перестало мельтешить. Только бы не подвел желудок! Вспомнив, как плохо было Бренду в прошлый раз, она испытала острое чувство вины. Если бы ей довелось повторить все сначала, она никогда бы не подлила ему снотворного, даже ради спасения Венскоута.

Еле держась на ногах, она тем не менее упрямо зашагала по полю. Ей надо было увидеть своими глазами, как его уложат.

Конюхи бросили Бренда на сено и побежали назад, к карете.

— Стойте! — крикнула Розамунда.

— Роза… — Диана покачала головой и взяла одеяла. — Ладно, смотри, сейчас я укутаю его, как ребенка.

Не обращая внимания на ворчливый тон кузины, Розамунда следила за ее действиями, ухватившись за покосившийся столб. Вдруг она округлила глаза:

— Диана, фамильные гербы!

— О черт! — Подруга отогнула уголок одеяла и с досадой уставилась на вышитый фамильный герб, который был проставлен почти на каждой ее вещи. Подняв голову, она уставилась на терпеливых слуг. — Сделай что-нибудь, Калвер.

Конюх бесстрастно опустился на колени и срезал уголки с гербом с каждого одеяла, а потом сунул их себе в карман.

— Вот так, — одобрила Диана, вставая и отряхиваясь от соломы. — Ну что, теперь мы можем идти?

Розамунда чуть не сказала «нет». Ей хотелось самой укутать его в одеяла и поцеловать на прощание. По правде говоря, хорошо бы сейчас лечь рядом с ним и дождаться, когда он очнется, чтобы потом о нем позаботиться. Сейчас он крепко спал, заботливо укрытый одеялами, но девушка знала, какие муки ему предстоят. Она наблюдала их в прошлый раз, а теперь сама в какой-то степени переживала то же самое.

Однако все это было задумано не ради нее самой, если не считать той грешной ночи, которую она украла у судьбы и которая лишь осложнила дело. Бросив последний взгляд на своего тайного любовника, Розамунда отвернулась и двинулась к карете, ни разу не посмотрев назад.

Устроившись на сиденье, она нарочно отвела глаза от окна. Диана села рядом, и карета тронулась.

Все кончено.

Забыть навсегда.

— Мы здесь не развернемся, — ворвался вдруг в ее сознание голос Дианы.

В этот момент карету сильно тряхнуло на очередном ухабе, и Розамунда не сдержала стона.

— Ох, милая! Тебе совсем плохо?

— Ничего, так мне и надо. Ему-то будет еще хуже… Ай! — Новая встряска отдалась болью во всем теле.

Диана высунулась из окна и велела Гарфорту остановиться. После короткого совещания с кучером она сообщила:

— Дорогая, здесь нам карету не развернуть. Но до ближайшего поселка меньше мили. Мы поедем очень медленно, а там наверняка будет дорога получше.

Карета покатила вперед со скоростью черепахи. Розамунда поддерживала голову рукой и старалась не роптать.

— Черт, я никогда не понимала эти вещи! — пробормотала Диана. Розамунда с трудом приоткрыла глаза и увидела, что кузина сосредоточенно разглядывает карты в дорожном справочнике. — Какой населенный пункт мы проезжали в последний раз? Я не вижу рядом с Терском никакого поселка… Ох, Роза!

Судя по тону, этот возглас Дианы не имел никакого отношения к карте. Только тут Розамунда почувствовала на своих щеках слезы.

— Это из-за снотворного И вообще мне очень плохо.

— Почему плохо? — спросила Диана, вытирая ей слезы своим носовым платком. — Подумаешь, какой-то соблазнитель, пусть даже и обаятельный! Забудь его, милая.

— Я имею в виду головную боль. — Розамунда немного покривила душой, но она еще не знала, что душевная скорбь может причинять такие сильные физические страдания.

Туг колесо попало в очень глубокую рытвину, и экипаж дико затрясся. Девушка застонала.

— Проклятие! — воскликнула Диана. — И ничего нельзя поделать, кроме как остановиться и стоять целую вечность.

— Давай пойдем пешком, — предложила Розамунда. — Да-да! — Она завозилась с дверцей.

Диана удержала ее и скомандовала остановить карету. Вскоре Розамунда ступила на землю. Голова кружилась, в висках стучало, но эта боль была уже терпимой.

— Так лучше, — сказала она.

Диана обняла подругу за талию.

— Тогда пойдем, милая.

Розамунда с трудом заковыляла вперед, пытаясь разобраться в своих путаных мыслях; Физически она испытывала сейчас то же самое, что Бренд Маллорен, когда она нашла его на дороге, только в более легкой форме. Значит, ему подмешали какое-то зелье. Но кто? И зачем?

А если ему угрожает опасность?

Она тотчас остановилась.

— Нельзя оставлять его там одного. Это нехорошо.

Диана подтолкнула ее вперед.

— Прекрати, Роза! Что мы, по-твоему, должны делать? Принести его в гостиницу, чтобы все нас увидели?

— Мы же замаскировались.

— Но не настолько!

— А вдруг его найдут не те люди?

— Не те люди? Как это — не те?

Розамунда попыталась объяснить, хотя получалось у нее не слишком понятно.

— Враги! — раздраженно проворчала Диана. Ходьба пешком вовсе не была ее любимым времяпрепровождением, а туфли на высоких каблуках — не слишком подходящая для этого обувь. — Если и так, то это был случайный грабитель. При чем здесь враги, заговоры?

— Не знаю. — Каждый шаг болью отдавался в голове Розамунды. — Зачем случайному грабителю везти свою жертву к черту на кулички?

— Возможно, грабитель напал на него у черта на куличках.

— Бренд сказал, что его последние воспоминания связаны с Норталлертоном. Значит, кто-то увез его подальше от жилья и бросил там умирать.

— Тогда почему, — чуть не взревела Диана, — этот самый враг, который желал его смерти, просто не перерезал ему горло?

Розамунда не знала ответа и промолчала. Но одно она знала точно: нельзя уезжать из этих мест, не убедившись в безопасности Бренда.

В противном случае на ее совесть ляжет невыносимый груз предательства.

Поселок — указателя нигде не было, и они так и не смогли узнать его название — оказался жалким скоплением заброшенных домиков на довольно скверной дороге. В расстроенном сознании Розамунды он символизировал катастрофу ее собственной жизни.

— Эта деревня — просто жалкая дыра! — проворчала Диана, подходя к дорожному столбу с табличками-указателями в обе стороны. — Ага! До Терека всего миля. Там мы свернем на рипонскую дорогу и поедем домой.

Гарфорт двинул упряжку в том направлении, потом остановил карету и, соскочив с козел, озабоченно попинал по колесам и осям. Тем временем Диана посадила Розамунду в экипаж. Усевшись сама, она с облегченным вздохом сняла туфлю и принялась осматривать свою ногу.

— Прости, — извинилась Розамунда, без всякого удивления чувствуя новый приступ тошноты. Впрочем, она справилась с ней — наверное, потому что выпила не так много снотворного.

Карета со скрипом покатила дальше. Диана надела туфлю и достала из кармана золотые часы:

— На все ушло около часа. Мы поздно вернемся домой, особенно если придется опять останавливаться, чтобы дать отдых лошадям.

«Не пора ли сказать, что я никуда не поеду?» — мелькнуло в голове у Розамунды, но она тотчас задумалась. Если она хотя бы намекнет, что хочет задержаться здесь и приглядеть за Брендом, они поссорятся. Властная графиня Аррадейл вполне способна насильно увезти ее домой, тем более если она узнает дальнейший план подруги: а именно — сообщить кому-нибудь местонахождение Бренда, чтобы о нем позаботились.

Между тем у Розамунды был прекрасный и даже честный повод остаться.

— Мне нездоровится.

Должно быть, она и впрямь выглядела ужасно, потому что Диана, мельком взглянув на нее, не стала спорить. Впрочем, графине и самой наверняка не хотелось еще много часов трястись в карете.

— Хорошо, мы переночуем в Тереке. В конце концов, мы загримированы. Никто не догадается о связи между нами и Брендом Маллореном.

Теперь Розамунде придется здорово пошевелить одурманенными мозгами, чтобы придумать способ дать знать людям о Бренде. Причем сделать это хитро, дабы ничем не выдать себя.

Задача и впрямь не из легких.

Диана опять открыла свой путеводитель и полистала страницы.

— Терек, Терек, Терек. Так, посмотрим… Единственная придорожная гостиница — «Три бочки».

О Боже!

Конечно, Розамунда сама настаивала на том, чтобы Бренда отвезли в Терек, ведь он сказал, что в этом городке у него назначено деловое свидание, но если здесь всего одна приличная гостиница, значит, его партнер, вероятнее всего, будет ждать его именно там.

Не стоит говорить об этом Диане, ибо та наверняка тогда передумает, и они уедут в Рипон. Ладно, они загримированы, все будет хорошо.

Диана крикнула Гарфорту, чтобы он остановился у «Трех бочек», потом обернулась к Розамунде.

— Осталось только придумать тебе имя. — Она озорно блеснула глазами. — Как насчет леди Гиллсет?

— Нет! — почти завизжала Розамунда и тут же почувствовала адскую боль в голове. Помолчав, она добавила:

— Это может вызвать подозрения. Надо придумать какое-нибудь очень обычное, незапоминающееся имя. Например, леди… Ричардсон.

— Отлично. Леди Ричардсон, жена сэра Джона Ричардсона из Линкольншира. А почему у нас нет багажа?

— Мы его потеряли. — Розамунда закрыла глаза, мучительно пытаясь найти правдоподобное объяснение, но голова ее затуманилась болью и чувством вины.

— Перепутали багажные места в грузовой карете! — воскликнула Диана, и Розамунда поморщилась от слишком громкого голоса. — Умно придумано! — Она сжала руку Розамунды и прошептала:

— Бедная Роза, потерпи еще немножко. Видишь, мы уже въезжаем в город.

Розамунда подняла свинцовые веки. Карета и в самом деле петляла по узкой оживленной улочке. О Господи, выдержит ли она эту пытку? Дробный топот копыт, скрип колес, стук кузнечного молота и едкий запах жареного мяса…

К горлу опять подступила тошнота. К счастью, вскоре они выехали на большую рыночную площадь, безлюдную и относительно тихую — был небазарный день, а через несколько мгновений остановились у роскошного крыльца высокой гостиницы.

Розамунда с облегчением вздохнула. Кровать! Сейчас она ляжет в кровать!

Встречать важных гостей выбежала целая толпа слуг. Розамунда предоставила Диане улаживать все вопросы и теперь с удивлением наблюдала, как хорошо удается ее кузине роль спесивой горничной при благородной, но не очень знатной даме. Тон Дианы стал особенно резким, когда толстый владелец гостиницы заявил, что может предложить госпоже только отдельную гостиную, ибо на эту ночь все спальни заняты.

«В гостинице нет мест», — подумала Розамунда, и большой вестибюль качнулся перед глазами. У нее совсем не осталось сил. Привалившись спиной к большой белой колонне у основания темной лестницы, она поняла, что не доберется даже до кареты. От кухонных запахов закрутило желудок. В гуле голосов она различала сердитый голос Дианы и масленый — владельца гостиницы. А вот и еще один голос. Мужской. Успокаивающий.

Пусть возьмет хотя бы отдельную гостиную, если больше у них ничего нет! Розамунда вспомнила, как Бренд боролся с тошнотой и в конце концов проиграл схватку. Она тоже проиграет, и будет намного лучше, если это случится не на глазах удивленной публики.

Диана тронула ее за руку:

— Миледи… — Как странно она говорит! И дело не в акценте, а в интонации. Хотя в таком состоянии Розамунде странным показался бы любой голос. — Этот джентльмен предлагает свою помощь. Он отнесет вас в кровать, миледи. Если вы позволите.