Все четверо обсуждали в темноте зловещие звуки, странные – зеленые, синие, белые – огни. Энн жалась к Джулиану. Она не на шутку перепугалась.
      – Хочу в Киррин, – сказала она. – Пойдем завтра в Киррин. Мне тут не нравится.
      – Я пока сам ничего не пойму, – сказал Джулиан, обнимая Энн за плечи. – Я, кажется, подошел совсем близко, был ну прямо рядом, и тут вой прекратился. И Тимми ведь лаял, бегал вокруг, но, кажется, никого не обнаружил.
      – Ты прямо к огонькам подошел? – спросил Дик.
      – Ну да. Но вот что странно – когда я подошел, они оказались высоко-высоко, а не у самой земли, как мне представлялось. И Тимми никого не нашел. Ведь раз кто-то был совсем близко, раз кто-то нас морочил, Тимми бы должен его найти, верно? А он никого не нашел.
      – Гав, – печально вставил Тимми. Ему все это ужасно не нравилось.
      – Да уж, если невидимка шумит и зажигает огни – это даже еще хуже, – сказала Энн. – Я хочу, в Киррин, Джулиан. Прямо завтра.
      – Хорошо, – сказал Джулиан. – Я и сам от всего этого не в восторге. Но есть у меня одна мысль, и завтра бы ее не мешало проверить.
      – Какая? – спросил Дик.
      – Ну… очень может быть, что кому-то зачем-то очень хочется выкурить нас отсюда, – сказал Джулиан. – Кому-то хочется прийти и попытать другие плиты, и обыскать весь дом – а при нас это нельзя. Вот нас и стараются запугать, чтобы мы убирались отсюда!
      – Да, наверно, так и есть, Джулиан, – сказал Дик. – Эти звуки… эти огоньки… тут хоть кто испугается! Прямо жуть. Нет слов! Ладно, давайте при дневном свете все тут хорошенько обыщем и выведем кого следует на чистую воду!
      – Давайте… Только вот чрезвычайно странно, что Тимми никого не нашел, – сказал Джулиан. – Он ведь хоть кого за милю учует. Итак, завтра – все на поиски!
      – А если никого и ничего не найдем, мы вернемся домой? – вставила Энн.
      – Да, конечно, я тебе обещаю, – сказал Джулиан. – Не грусти, сестренка. Никто тебя тут силком не оставит, если сама не захочешь! А теперь попробуем еще немного поспать.
      После пережитых волнений не так-то легко было сразу уснуть. Энн все прислушивалась к непонятным звукам, но больше их не было. Она крепко-крепко закрыла глаза, чтобы вдруг не увидеть за окном те странные огоньки.
      Джордж и мальчики тоже не спали. Они ломали голову над загадкой, как могут огоньки зажигаться и вой раздаваться, когда вокруг никогошеньки нет?
      Особенно ломал себе голову Джулиан.
      Только Тимми не ломал себе голову. Он заснул раньше всех. Правда, одно ухо он поставил торчком, да и второе ухо тоже вставало тотчас, стоило шевельнуться Джордж или если Дик начинал шептаться с Джулианом.
      Зато спали они долго. Джулиан проснулся первый и с изумлением уставился на низкий потолок. Что это? Где я? Во Франции? Нет. Ах да, в обветшалом доме!
      Джулиан растолкал Дика. Дик зевал и потягивался. Он спросил:
      – Помнишь – вой, огоньки? Ну и натерпелись мы страху! А теперь – как посмотришь в окно – такое солнце, и так далеко все видно, и даже не верится, что ночью было так жутко!
      – Не сомневаюсь – кто-то хочет нас отсюда выжить, – сказал Джулиан. – Мы им мешаем. Им надо тут как следует все обшарить, а мы не даем. Знаешь – может, лучше отправим девчонок домой, а сами останемся?
      – Энн пусть отправляется, а Джордж не захочет, – сказал Дик. – Ты же знаешь нашу старушку Джордж. И давай пока ничего не решать. Сперва осмотримся. Думаю, никакие это не призраки, а просто, ты абсолютно прав, нас отсюда хотят выкурить.
      – Именно. Давай разбудим девчонок. Эй, Джордж! Энн! Вставайте, сони! Кормите нас завтраком!
      Джордж села с яростным лицом, как и рассчитывал Джулиан.
      – Сам себя корми зав… – начала она, но, увидев сияющую физиономию Джулиана, расхохоталась.
      – Я только так, чиркнул спичкой, а ты уж и загорелась, – сказал Джулиан. – Ладно, пошли купаться!
      Все весело двинулись к пруду под ярким солнышком. Тимми бежал, энергично виляя хвостом. Еще издали они увидели, что в пруду кто-то нежится, плавая на спине.
      – Это Гай, – сказала Энн.
      – Интересно, будет он сегодня откликаться на свое имя? – сказала Джордж. – Помните, сперва сказал, что его зовут Гай, потом тут же отрекся! Дурак несчастный! Не пойму, то ли он сумасшедший, то ли думает, что это очень остроумно – из себя идиота корчить!
      Они подошли совсем близко. Гай, улыбаясь, помахал им:
      – Сюда! Водичка отличная!
      – Тебя сегодня Гай зовут или как? – крикнула Джордж.
      Он удивился:
      – Гай, конечно! Что за чушь! Идите сюда! Не теряйте времени!
      Боже, что это было за купанье! Гай был как угорь, он плавал под водой, хватал всех за ноги, плескался, уплывал стрелой, возвращался и – нырял под воду, как только его догоняли!
      Наконец все, задыхаясь, сидели под солнцем на берегу.
      – Слушай, Гай, ты ничего странного ночью не слышал? – спросил Дик. – И не видел?
      – Видеть, по-моему, не видел ничего странного. Но кто-то вроде плакал и выл вдалеке. Ветер, когда дул в мою сторону, до меня доносил эти звуки. Мне, кстати, это совсем не понравилось. А тебе, Джек? Он даже прятался у меня под ногами.
      – Вот и мы слышали. Совсем рядом, – сказал Джулиан. – И еще видели странные огни.
      Они еще порассуждали на эту тему, но Гай, собственно, не мог им сообщить ничего нового, ведь звуки до него долетали издали и он их слышал не так отчетливо.
      – Что-то есть хочется, – объявила Джордж. – Прямо не могу – только и думаю про ветчину, и помидорчики, и про сыр. Может, пошли?
      – Пошли, – сказал Джулиан. – Пока, Гай. До скорого. Пока, Джек, веселая ты собачка!
      И все вместе отбыли. Купальники, кстати, уже подсохли на солнышке.
      – Ну, сегодня Гай вел себя совершенно нормально, – сказала Энн. – Странно! И почему он иногда бывает таким идиотом?
      – Ой! Смотрите! Это же он! Вон – побежал направо! – вдруг вскрикнула Джордж. – И как он только успел? Мы же его на пруду оставили?
      Да, это, кажется, был действительно Гай. Они его окликнули. Но он даже не глянул в их сторону, будто не расслышал. Все ужасно удивились. Как это человек может быть таким разным? И зачем это ему нужно?
      Они отлично позавтракали, а потом пошли на разведку.
      – Звуки шли, по-моему, примерно вот отсюда, когда я ночью выходил, – сказал Джулиан, останавливаясь возле группки деревьев: – И огни, кажется, тоже, но не над самой землей, они были высоко, у меня над головой.
      – У тебя над головой? – удивился Дик. – Странно.
      – Ничего не странно! – сказала Энн. – Ничуточки даже не странно. А деревья? Нельзя, что ли, залезть на дерево и там выть, и стонать и запускать оттуда зловещие огни?
      Джулиан посмотрел на дерево, потом на Энн. И вдруг улыбнулся:
      – Ну, Энн! Ты даешь! Конечно, кто-то залез на дерево, а может, их было двое, и один производил эти звуки на каком-то своем инструменте, а другой пускал этот свой фейерверк. Без шума, без треска, просто разноцветные огни – наверно, они как-то освещали изнутри воздушные шары.
      – Вот! Вот почему огни оказались так высоко, когда ты подошел, – сказал Дик. – Кто-то их запускал с дерева!
      – Чтоб нас напугать! – сказала Энн. – Господи! Я даже рада, что это оказались такие глупости! Уж второй раз им меня не напугать!
      – И еще кое-что объясняется, – сказала Джордж. – Объясняется, почему Тимми никого не нашел! Они были на дереве! Воображаю, как они сидели не дыша, пока Тимми лаял внизу!
      – Да. Именно! А я все никак понять не мог… – сказал Джулиан. – Вот ведь ужас: Тим не обнаруживает никого, а откуда-то звуки, огни…
      – Ой, смотрите, что это? Сморщенная резинка. Бледно-зеленая! – сказал Дик, подбирая резинку с земли. – Вот вам и весь секрет – они как-то подсвечивали воздушные шары и пускали по воздуху.
      – Ловко сообразили, – сказал Джулиан. – Надо сказать, расстарались. Безусловно, хотели нас выжить.
      – Ничего у них не получится! – вдруг сказала Энн. – Я лично никуда отсюда не собираюсь. Меня такими глупостями не возьмешь!
      – А ты молодец, старушка, – и Джулиан похлопал сестру по спине. – Решено. Мы остаемся. Но – у меня есть идея.
      – Какая? – спросили все хором.
      – Мы притворимся, что уходим, – сказал Джулиан. – Сложим вещи, вынесем их отсюда, уйдем и расположимся где-нибудь еще. А сегодня же ночью мы с Диком где-нибудь тут спрячемся и выследим – кто придет, что они будут искать!
      – Гениально! – сказал Дик. – Вот именно! Итак – сегодня! Что-то нас ожидает?

      Пятерка очень приятно провела день, а когда настал вечер, все решили приступить к выполнению плана.
      – Кто-то небось за нами следит, – сказал Дик. – Воображаю, как он обрадуется, увидев, что мы уходим!
      – Как это он будет следить? – спросила Энн, озираясь, как будто она ожидала обнаружить кого-то за ближайшим кустом. – Тим же его учует.
      – Ну зачем же ему подходить так близко, чтобы Тим его учуял? Он подальше где-то.
      – Тогда как же он нас увидит? И поймет, что мы уходим?
      – Не знаю, Энн, приходилось ли тебе на своем веку слышать о существовании полевых биноклей, – торжественно начал Дик. – Словом, это такое приспособление, с помощью которых можно видеть то, что происходит от тебя за полмили.
      Энн залилась краской и пихнула Дика.
      – Хватит идиотничать! Вот именно! Кто-то смотрит в полевой бинокль на старый дом.
      – Я даже догадываюсь, где он расположился, – сказал Дик. – Во-он на той горке, я заметил, нет-нет и сверкнет что-то. Так стекло вспыхивает на солнце. И сдается мне – наблюдатель сидит на той горке и внимательно нас изучает.
      Энн повернулась было туда – посмотреть, но Джулиан на нее цыкнул.
      – Нечего туда смотреть. Пусть не знает, что мы догадались!
      Они продолжали сборы и скоро готовы были отправиться путь. Джордж приторочила багаж к велосипедному седлу, как ей было велено, и встала на виду, чтобы наблюдатель горы мог следить за каждым ее движением.
      Джулиан аккуратно укладывал вещи в рюкзак. Вдруг Энн вскрикнула:
      – Ой, кто-то идет!
      Все стали озираться, ожидая увидеть какого-то зловещего странника, вообще что-то диковинное. А увидели всего-навсего самую обыкновенную сельскую жительницу, обмотанную платком и с корзинкой в руке. Она была в очках, без всякой косметики, волосы убраны под платок. При виде Пятерки она остановилась.
      – Добрый ветер, – учтиво сказал Джулиан. – Прекрасная погода, правда?
      – Погодка уж больно хороша, – сказала женщина. – Решили на воле отдохнуть?
      – Да нет, мы, собственно, вещи собираем, – сказал Джулиан. – Ночевали в старом доме, но решили уходить. Он ведь очень, очень старый?
      – Да. И говорят, тут по ночам всякая нечисть водится – сказала женщина.
      – Сами знаем! – сказал Джулиан. – Мы сегодня ночью не на шутку перепугались, должен вам сказать. Какие-то звуки, зловещие огни… Мы решили тут больше не оставаться.
      – И то, – сказала женщина. – Уносите-ка ноги подальше. Меня сюда ночью нипочем не заманишь. А куда путь держите?
      – Ну вот, дом наш в Киррине, – Джулиан пропустил ее вопрос мимо ушей. – Киррин знаете?
      – А, да, хорошее место, – сказала она. – Нет-нет, ночевать вам тут не след! До свиданьица!
      И она поспешила прочь и скоро скрылась из виду.
      – Продолжаем наши сборы, – скомандовал Джулиан. – Наблюдатель все еще на горке. Я опять видел вспышку!
      – Джулиан! А зачем тебе понадобилось все это ей выкладывать? – спросила Энн. – Совсем на тебя не похоже!
      – Милая моя наивная сестрица! Неужели ты и вправду поверила, что она действительно та, за кого себя выдает – женщина с соседней фермы?
      – А что? – удивилась Энн. – Почему нет? Она без косметики… И в таком платке. И про старый дом все знала.
      – У фермерш, Энн, не бывает золотых пломб, – сказал Джулиан. – Ты их не заметила, когда она улыбалась?
      – И волосы крашеные, – вставила Джордж. – Я заметила: корни светлые, а дальше – черные…
      – Ну, а руки, руки? – сказал Дик. – На ферме приходится заниматься тяжелой черной работой, и руки у женщин грубеют, краснеют. А у нее – беленькие и гладкие, как у принцессы!
      – Да, руки я тоже заметила, – сказала Энн. – И еще я заметила – она то по-деревенски разговаривала, а то нет.
      – Ну так вот! – сказал Джулиан. – Она из той противной компании, которая хотела нас ночью отсюда выкурить. И когда наблюдатель с горки донес, что мы собираем вещи и уходим, ее подослали к нам, чтоб в этом удостовериться. Вот она и притворилась простой фермершей и заявилась сюда, да только – увы! – мы не такие кретины, за каких она нас принимала!
      – Ловко ты ее надул! – улыбнулся Дик. – Банда сегодня же сюда заявится и перекопает все плиты. А мы с тобой прелестно выследим каждый их шаг!
      – Смотрите только, как бы они вас не зацапали! – вздохнула Энн. – Где вы спрячетесь?
      – Пока не решено, – сказал Дик. – Ну ладно, пошли, расположимся где-нибудь в укромном местечке. Ты, Джордж и Тим переночуете там, а мы с Джу вернемся сюда.
      – И я с вами, – сказала Джордж. – Энн прекрасно переночует с Тимом.
      – Нет, Джордж, на сей раз мы тебя не берем, – сказал Джулиан. – Чем меньше нас будет, тем трудней нас засечь, Так что извини, старушка, тебе придется остаться с Энн.
      Джордж тут же помрачнела и насупилась. Джулиан расхохотался и похлопал ее по плечу:
      – Как ты умеешь дуться! Прямо прелесть! Давненько я не наблюдал такого выраженья на твоем лице! Давай-давай, Джордж! Продолжай в том же духе! Мрачный взор потрясающе тебе идет!
      Пришлось Джордж улыбнуться и взять себя в руки. Обидно, конечно, когда без тебя обходятся, но она же все понимает… Ладно, зато Энн не будет ночью скучать…
      Наблюдатель, наверно, оставил свой пост: таинственные вспышки прекратились, значит, он больше не наводил на них свои стекла.
      – Переодетая фермерша убедила его, что мы сматываемся! Так. А теперь – куда нам податься? Недалеко бы – но чтоб он нас не увидел в свой бинокль, если он еще на горке.
      – Я знаю одно место, – сказала Джордж. – Там, за ручьем, растет такой прямо гигантский терновый куст. Под ним удобно и сухо. Настоящая пещера терновая.
      – Что ж, – сказал Джулиан. – Значит, пошли.
      Джордж шла первая, стараясь вспомнить, где именно она видела тот куст. Следом за ней шел Тим в своем огромном воротнике. Ох уж этот злосчастный воротник, он сейчас был как-то особенно некстати!
      Вот они прошли мимо ручья, и Джордж остановилась.
      – Где-то тут. Помню, я заползла под куст и так ясно-ясно слышала плеск. А-а, вот и он!
      Куст был и вправду огромный. Зеленый, колючий, и кое-где еще сохранились желтые цветики. Под ним было просторное укрытие, и земля – мягкая, ровная и усеяна высохшими колючками.
      Главный ствол куста – не дерево ведь, но так и хотелось назвать его стволом – рос не посередке, и места было предостаточно. Джулиан раздвинул ветки, прикрывавшие вход, пользуясь при этом сложенными бумажками – ужасно были колючие ветки!
      – Прекрасно! – сказал он. – Для вас троих места вполне хватит. Бедному Тиму, правда, придется нелегко – влезать и вылезать отсюда в этом воротнике.
      – А мы его снимем, – сказал Дик. – Зажило у него ухо, зажило! Ну, расцарапает он его чуть-чуть подумаешь, дело большое! Тимми старичок, да мы прямо забыли, как ты без воротника выглядишь!
      – Правильно, – сказала Джордж. Она быстро осмотрела Тиммино ухо. Оно было прикрыто пластырем, но все равно явно зажило. Джордж разрезала веревочки, скреплявшие края, и сняла воротник.
      Все смотрели на Тимми. У него был удивленный вид. Он растерянно помахивал хвостом, явно спрашивая: «Вот вы сняли с меня эту штуковину, а что, интересно, дальше?»
      – Ой, Тим, ты теперь какой-то немножечко неодетый! – вздохнула Энн. – Но нет, что я, ты прекрасен! Тимми, миленький! Будешь ночью охранять нас с Джордж, да? Ты же понимаешь, ты знаешь – снова начинаются важные дела! А, Тим?
      – Гав, – сказал Тимми, вдохновенно виляя хвостом: – Гав!
      Еще бы – ему ли не знать!

      Уже стемнело – а под терновым кустом тем более было темно! Вся Пятерка ухитрилась туда протиснуться. Пользовались единственным фонариком; берегли батарейки.
      Пятерка поужинала. Ветчины, честно говоря, почти не осталось, зато у них были еще помидоры и бездна печенья.
      Джулиан открыл последнюю банку сардин и приготовил впрок бутерброды для себя и для Дика. Кроме того, он упаковал два гигантских куска пирога и еще четыре шоколадных батончика.
      – Чтобы не скучно было время проводить! – усмехнулся он. – Неизвестно еще, дадут ли нам представление Плаксуны и Стональщики. Боюсь, в пустом доме они не станут зря стараться!
      – Смотрите, будьте начеку, – сказала Энн.
      – Энн, ты это уже десятый раз говоришь, – сказал Дик. – Не идиотничай. Ты что – не усвоила? Мы с Джу идем развлекаться. Это вам, вам надо быть начеку.
      – Это еще почему?
      – Ну… вам надо быть начеку, как бы к вам не залетел этот большущий черный жук. Как бы у вас в ногах не примостился ежик. Как бы змея не захотела устроиться с вами рядышком в вашем теплом сухом прибежище…
      – Сам ты идиотничаешь! – И Энн ткнула его в бок. – Когда вернетесь?
      – Вернемся мы ровно в ту секунду, когда вы услышите, как мы залезаем к вам под куст, – сказал Джулиан. – Ладно, Дик. Ну, как? Пошли?
      – Пошли, – сказал Дик и стал выбираться из-под куста – поосторожней, чтоб поменьше поцарапаться. – Ой, ну и вредные эти шипы! Прямо нарочно кусаются!
      Мальчики ушли, а девочки сидели тихо-тихо. Они прислушивались к удаляющимся шагам, но ничего не слышали. Слишком мягко ступали Джулиан с Диком по пружинистому вереску.
      – Ох, только бы они… – начала Энн, но Джордж прямо застонала.
      – Скажи, скажи это еще раз, и я тебя стукну! Честное слово – стукну!
      – Да я вовсе не то собиралась сказать. Я собиралась сказать – только бы они… только бы им повезло. Уже так хочется в Киррин, купаться, кататься на лодке… А тебе?
      – Мне тоже. И чтоб Джоанна приготовила что-нибудь вкусненькое. Сосиски с пюре… И с помидорчиками…
      – Ага. И еще бы свеженькой камбалы, только что с удочки, плюс Джоаннина жареная картошечка. Прямо так и чувствую запах!
      – Гав, – вставил Тимми и принюхался.
      – Вот! Он решил, что я чувствую запах в буквальном смысле. Ну не умница?
      С удовольствием обсудили, какой Тимми замечательный умница, а Тимми слушал и так колотил хвостом, что поднял жуткую пыль в терновой пещере.
      – Давай спать, – сказала Энн. – Не всю же ночь нам болтать. Братишкам от этого помощи мало.
      Они улеглись на все тот же плед и прижались друг к дружке – не для того, чтоб согреться: ночь была жаркая, – а потому, что тут было так тесно!
      Энн погасила фонарик, и в терновой пещере сразу стало черно. Тимми положил морду на живот своей хозяйки. Она пробормотала:
      – Ой, Тим, пожалуйста, поосторожнее. Я так наужиналась.
      Энн захихикала и притянула его поближе к себе. Как хорошо, что с ними милый Тимми. Она вполне соглашалась с Джордж, что он – умнейшая, благороднейшая собачка на всем белом свете.
      – Интересно, что сейчас мальчики делают, – сказала она немного погодя. – Происходит там сейчас что-то увлекательное или нет? Как ты думаешь? А вдруг?..
      Но ничего увлекательного на самом деле не происходило. Дик и Джу в эту минуту жутко скучали. Расставшись с девочками, они осторожно направились к старому дому, не зажигая фонариков, чтобы их никто не заметил. Они заранее обсуждали, где лучше всего спрятаться, и решили взобраться по каменной лестнице и затаиться на верхнем этаже.
      – Там крыши нет и стен почти не осталось – сказал Дик. – Подглядывай себе со всеми удобствами! Никто и не догадается! И ночь такая звездная. Это замечательна. Приглядимся к полутьме и все отлично разглядим. Жалко вот, нет луны.
      Очень осторожно они подходили к дому, то и дело останавливались и, затаив дыхание, прислушивались к каждому звуку. Но все было тихо.
      – И нигде ни огонька, – шепнул Дик на ухо Джулиану. – По-моему, тут никого. Давай поскорее в дом и по лестнице наверх.
      Они на цыпочках прошли по дому, не зажигая фонариков. Ощупью добрались до лестницы, как можно тише по ней взобрались. Старались не дышать. Но сердца громко колотились.
      – Слышишь, как у меня сердце бьется? – шепнул Дик Джулиану, когда они стояли наконец на верхнем этаже. – Нет. У меня у самого оно прямо сейчас лопнет! Ладно, здесь мы в безопасности. Давай-ка поразведаем, пощупаем, что и как, чтоб потом не споткнуться и вниз не загреметь!
      Они убрали несколько отставших досок, а потом сели у остатка перегородки между бывшими комнатами. Задувал тихий теплый ветерок. Все было тихо, только, взбираясь по наружной стене, вздыхал и шелестел на ветру розовый вьюн. Дик укололся шипом и пососал палец. Всюду, всюду проникал этот вьюн: стлался по полу, обвивал даже то, что осталось от камина.
      Так они просидели около часа. Вдруг Джулиан тихонько ткнул Дика в бок.
      – Идут! – шепнул он. – Смотри – вон они!
      Дик стал озираться и скоро заметил движущийся огонек – маленький, как дырочка в сплошной черноте. От него шел слабый отсвет.
      – Фонарик! – шепнул Дик. – И еще… и еще! Целая процессия. Правда, медленная.
      Процессия двигалась почти бесшумно. Она приблизилась к дому и тут раздвоилась.
      – Это они проверяют, правда мы ушли или нет, – шепнул Джулиан. – Только бы сюда не сунулись.
      – Давай на всякий случай за камин спрячемся, – шепнул Дик. И они тихо-тихо поднялись и пробрались туда, где черным призраком в звездном свете стоял бывший камин. Он хоть и весь развалился, был очень большой. Мальчики зашли за дальний, если считать от лестницы, угол.
      – Поднимается кто-то! – шепнул Дик, чутким ухом улавливая шаги на лестнице, – Хоть бы о вьюн споткнулся. Там у самого верха – большущая ветка.
      – Ш-ш-ш, – ответил Джулиан.
      Кто-то действительно поднимался по лестнице и у самой верхней ступеньки досадливо вскрикнул.
      «Хорошо, – подумал Дик, – так ему и надо».
      Фонарик осветил разоренные комнаты, остатка стен, камин. Дик и Джулиан, не дыша, стояли, как статуи. Свет поплясал-поплясал, потом голос крикнул вниз:
      – Никого. Смотались. Принимаемся за работу.
      Братья облегченно вздохнули. Слава богу – пронесло. Пока, во всяком случае. Те, внизу, уже не таились – разговаривали вслух и вовсю жгли свои фонарики. Потом кто-то зажег лампу, и в доме стало совсем светло.
      – Откуда начнем? – спросил мужской голос. – Эй, Джесс, где план?
      – У меня. Я его на полу разложила, – ответил голос, который сразу узнали мальчики. Это была та «фермерша», которая разговаривала с ними сегодня. – Да толку от него чуть. Пол такое накарябал!
      Очевидно, те, внизу, склонились над планом. По лестнице наверх долетали голоса.
      – Точно мы знаем только одно – нам надо найти белую каменную плиту, и размер мы знаем. Но мы точно не знаем, где искать, у нас только предположения, В конце концов, обыскали же мы этот римский лагерь, а толку-то?
      Джулиан подтолкнул локтем Дика. Значит, кое-кто из любопытных, на которых жаловался Гай, сейчас здесь! Но что они собираются найти под той каменной плитой – вот вопрос!
      Через минуту все выяснилось. Гнусавый голос протянул:
      – Пусть придется перевернуть все плиты в округе – мы и то не отступимся. Я не я буду, если не найду этот потайной ход. Ведь не найдем мы его – не найдем и чертежи. А не найдем чертежи – придется нам провести остаток дней в нищете!
      – Или в тюрьме! – вставил кто-то.
      – Зачем в тюрьме, – сказал гнусавый. – Пусть Пол в тюрьме сидит. Он небось воровал их – не мы.
      – Неужели нельзя было добиться от Пола, чтоб он план получше начертил? – сказала «фермерша». – Я ну почти ничего тут не разберу.
      – От него добьешься! Как же. Болеет он. И сильно не в себе, – ответил кто-то. – Он, когда чертежи эти прятал, чуть концы не отдал со страху. Нет, от него ничего не добьешься.
      – Я туг вот слово не разберу, – сказала «фермерша». – ГОДА – что бы это значило?
      – А я почем знаю Хотя… погоди-ка. Ага! Это «вода», наверно. В начале «В», а не «Г». Где тут вода? На кухне, что ли? Так-так. Вода! Именно. И оттуда путь к тайнику!
      Джулиан подтолкнул Дика. Он волновался не меньше того, кто сейчас говорил внизу. Братья напряженно прислушались.
      – Старая раковина! И, кажется, остатки насоса. Там внизу вода. И – смотрите! – плита как раз подходящих размеров! За работу! Живей! Приступим!

      Скоро раздалось громкое сопение: внизу пытались поднять плиту. Она, наверное, была очень тяжелая, ее очень трудно было поднять – ведь за столетия, пока стоял дом, она совсем вросла в землю!
      – Вот проклятая штуковина! Все руки об нее обломаешь! – сказал кто-то. – Давай-ка сюда отмычку. Том, я смотрю, ты не умеешь с ней управляться!
      Попыхтели, посопели еще, и – плита наконец поддалась.
      – Пошла! – сказал голос.
      Мальчиков мучило волнение и любопытство. Ох, поглядеть бы, что там происходит сейчас! Но куда там. О событиях можно было только гадать по разговорам внизу.
      – Ну что там? Колодец? Ага! Ух ты! Вода глубоко-то как! И чернущая-я!..
      Все примолкли: видно, освещали воду фонариками. И голос, тот, гнусавый, с отчаянием произнес:
      – Нету тут никакого тайного хода! Разве через эту воду проберешься! Колодец как колодец. И все. Нет, не «вода» там, значит, другое слово.
      – Ладно, шеф. Ну, а какое там слово? – сказала «фермерша». – Я лично не знаю. Не план, а прямо загадка. Неужели Пол не мог толком указать, где эта плита? Начеркал невесть что! Только и можно понять, что где-то на пустыре плита и под ней тайный ход – а где? Непонятно.
      – Вот и ворочай тяжеленные плиты одну за другой, десятками! – сказал другой голос. – Надоело. В лагере этом проклятом камни корчевали, здесь тоже – а толку-то!
      – Помалкивай, – сказал гнусавый. Теперь он говорил злобно, грубо. – Пусть весь этот дом придется по камешку разобрать, пусть весь римский лагерь к чертям перерыть придется – я все равно не отступлюсь. Одно дело в нищете жить, а другое дело в богатстве. Все от нас от самих сейчас зависит! Кому не нравится – пусть проваливает. Только я за последствия не отвечаю!
      – Ладно, ладно, шеф, не пыли, – сказала женщина. – Мы – что? Мы – ничего. Как скажешь, так и будет. Ну, давай еще плитку-другую поворочаем. Да их и немного такого размера, как Пол на плане указал.
      И они поднимали плиту за плитой, клали обратно – и каково было мальчикам! Сиди и скучай! Ни под одной из плит, очевидно, ничего не оказалось.
      Мужчины пошли к постройкам во дворе, а женщину оставили в доме. Джулиан думал, что она тоже ушла, и расправил затекшую ногу. У «фермерши» ушки были на макушке. Она тут же вскинулась:
      – Том, это ты?
      Мальчики снова замерли, как статуи. Больше женщина ничего не говорила. Скоро вернулись мужчины, переговариваясь между собой. Их, кажется, было трое.
      – Ни черта, – сказал гнусавый. – Надо, похоже, снова лагерь прочесать.
      – Трудно будет. Небось место занято, – сказала женщина.
      – Ничего, с тем-то я управлюсь, – мрачно сказал гнусавый. Джулиан нахмурился. Значит, Гай в опасности? Надо его предупредить!
      – Надоело мне тут, – сказала женщина. – Пошли. Не здесь эта плита, не здесь! Зря только время теряем.
      И, к великому облегчению мальчиков, все четверо удалились. Джулиан с Диком поверх обвалившихся стен смотрели, как огни фонарей удалялись по пустырю. Ох, наконец-то! Теперь можно было вернуться к девочкам.
      – У меня ноги-руки затекли, – сказал Дик, потягиваясь. – А что, Джу? Мы много чего узнали, верно? Какой-то Пол украл какие-то ценные чертежи – мало ли, может, нового самолета, может, военного корабля какого-нибудь – и спрятал их в тайнике, а чтобы туда проникнуть, надо поднять каменную плиту определенного размера.
      – Ага. И мы знаем, какого размера – мы ведь видели ту, которую они уже поднимали в старой конюшне, – сказал Джулиан. – Я считаю – надо пойти туда и ее измерить. Или – можно ведь тут измерить, ту, которая возле раковины. А та самая плита – мне кажется – в римском лагере. Давай все скажем Гаю, откроем ему секрет. А он нам поможет искать.