Территория

В первой половине XIX в. Россия представляла собой огромную континентальную территорию, которая вполне отождествлялась с понятием Евразия. По географическим, климатическим, лингвистическим и культурным признакам она являлась сложным и противоречивым соединением Западной и Восточных мировых цивилизаций, при этом, не повторяя их механически. Россия представляла собой особенную государственную общность, занимавшую «срединное», материковое положение. Обладая огромной территорией, Россия имела большую специфику своих отдельных регионов и многообразное население, что усиливало ее специфическое положение в мире. «Срединное» положение России и существование вокруг нее множества малоосвоенных территорий или неустойчивых в политическом отношении государств, во многом предопределяло ставшую в начале XIX в. традиционной политику присоединения новых земель и народов.

По Фридрхсгамскому мирному договору 1809 г. к России отошли Финляндия и Аландские острова. По Тильзитскому миру 1807 г. к России перешел Белостокский округ, а в 1809 г. – Тернопольская область (в 1815 г. передана Австрии). В результате Венского конгресса 1814–1815 гг. было ликвидировано герцогство Варшавское, а его территория поделена между Россией, Австрией и Пруссией. Россия получила большую часть польской территории, которая стала именоваться в ее составе Королевством Польским. По Бухарестскому миру 1812 г. к России отошла Бесарабия, а по Андианопольскому 1829 г. – устье Дуная. К началу XIX в. на северо-восточном побережье Черного моря граница России с Турцией проходила по береговой полосе от Анапы до Абхазии. В начале века произошло присоединение Грузии к России. В силу неблагоприятной политической ситуации в 1801 г. присоединилось Картлийско-Кахетинское царство, затем Мегрелия (1803),

Имеретия (1804), Абхазия (1810), но по-прежнему Россия и Грузия были разделены турецкими владениями и Северным Кавказом. В восточной части Кавказа продвижение России было связано с завоеванием Азербайджана: в 1804–1806 гг. к России отходят Ганджинское, Жекинское, Карабахское, Ширванское, Дербентское, Кубинское и Бахинского ханств. В 1828 г. к России присоединяется Восточная Армения, а в 1829 г. – Черноморское побережье Кавказа, до Аджарии, что позволило соединить территории России и Грузии.

Весьма своеобразно складывалась проблема русских владений в Северной Америке. Еще в 1781 г. именитые купцы И. Голиков и Г. Шелехов создали частную компанию по пушному промыслу на Аляске и Алеутских островах, которая быстро разрасталась. В 1799 г. она получила название Российско-Американской компании в форме акционерного общества. В 1800 г. правление компании переместилось из Иркутска в Петербург, а в 1802 г. в число акционеров вступили члены царской семьи, что придало ей характер государственной компании. Все служащие в компании считались государственными чиновниками. Она имела монопольные права на все промыслы северо-запада Америки; фактически же компания занималась не только коммерческой деятельностью, но и выполняла административные функции, включая покровительство православной миссии. С 1803 г. связь России со своими владениями в Америке осуществлялась, главным образом, из Петербурга морем, посредством кругосветных плаваний. В отличии от других присоединенных территорий, отношение России к своим владениям в Северной Америке носило колониальный характер и не демонстрировало большой заинтересованности в их сохранении. Геополитические интересы России, как евразийской державы, не распространялись на тихоокеанское побережье Америки.

В начале XIX в. административно-территориальное управление осуществлялось в соответствии с «Учреждением для управления губерний Всероссийской империи». Империя была разделена на 46 губерний с населением в среднем около 400 тыс. ревизских душ, то есть около 1 млн человек. В свою очередь, губерния делилась на 12–15 уездов, насчитывавших 20–30 тыс. ревизских душ. После ряда преобразований к началу 50-х гг. в Европейской России была 51 губерния. После отмены автономии Польши на ее территории было образовано 5 губерний. Кроме того, существовало две огромных губернии в Сибири: Оренбургское генерал-губернаторство, куда входил и Северный Казахстан, а также Кавказское наместничество. Совершенно особым образом было организовано управление на территориях казачьих войск, которых к середине века насчитывалось 7 с населением 1,4 млн человек.

Население

В первой половине XIX в. наблюдался значительный рост численности населения России.

Сравнительная численность населения России и Европы (млн чел.)

Среднегодовой прирост населения России составлял около 0,8 % в год, что являлось для той эпохи довольно крупной величиной. Наблюдалось некоторое снижение смертности, что было связано со стабилизацией экономической и политической жизни. Однако средняя продолжительность жизни быть низкой и составляла 27,3 года.

Размещение населения в первой половине XIX в. было очень неравномерным. Самыми густонаселенными были Центрально-черноземный, Украинский Левобережный и Юго-Западный районы, где в середине века плотность достигала 30 человек на кв. версту. Крайне низкая плотность населения была в Сибири, Северном Казахстане, Степном юге и Юго-востоке. Учитывая продолжительность присоединения Кавказа и Закавказья, относительно точные данные о населении этого региона можно привести только к середине столетия: в Закавказье оно составляло около 3 млн человек, а у горских народов Северного Кавказа – около 500 тыс. человек.

Для первой половины XIX в. характерны процессы активной колонизации перечисленных многонаселенных территорий. Внутренняя колонизация происходила главным образом за счет переселения казачества, отдельных категорий крестьян, отставных солдат, беглых крестьян и каторжан. Переселение крепостных хотя и происходило, но существенного значения не имело, поэтому колонизируемые территории практически были полностью избавлены от крепостного права. Для освоения степных районов царское правительство проводило последовательную политику привлечения иностранных колонистов. Начало этому явлению было положено Манифестом 1762 г. Екатерины II, но самый большой приток иностранцев, главным образом из Германии, проходил в конце XVIII – первой половине XIX в. Всего к середине XIX в. в России насчитывалось более 500 иностранных колоний, большинство которых находись в Саратовской и Самарской губерниях.

Иммиграция в Россию была весьма примечательным процессом, но общая численность прибывших иностранцев в первой половине XIX в. была невелика – около 450 тыс. человек (115 тыс. – немцы, 200 тыс. – армяне, 135 тыс. греки и болгары).

В первой половине XIX в. происходили большие изменения в численность и размещений русского этноса в пределах империи. Общая численность русских с конца XVIII в. до середине XIX в. увеличилась с 20,1 до 34,7 млн человек, а удельный вес среди населения в целом повысился с 44,8 % до 45,6 %. Вместе с тем, происходил процесс постепенного сокращения доли русских в традиционных российских губерниях. Например, в Центрально-промышленном районе в конце XVIII в. на долю русских приходилось 96,2 %, в середине XIX в. – 95,4 %. Связано это было с освоением окраинных районов империи.

Численность городских жителей в начале XIX в. была очень небольшой и составляла примерно 5 % всего населения. В это время насчитывалось 630 городов, из которых только пять, имели население свыше 50 тыс. человек (Петербург – 336 тыс., Москва – 270 тыс., Вильно – 56 тыс., Казань – 54 тыс. и Тула – 52 тыс.). Основная масса городов насчитывала в среднем 5 тыс. жителей. Для мелких городов, в которых проживало две трети городского населения, основным занятием оставалось сельское хозяйство. Вместе с тем, крупные промышленные и торговые центры, такие как Иваново, Павлово, Кимры и другие не считались городами. Все это означало, что городское население от сельского отличалось не по производительным, а по сословным признакам. Городские сословия не были связаны системой феодальных отношений и личной зависимости. Значительную часть городского населения составляли различные категории крестьян, порвавших с сельским хозяйством и занимавшихся промыслами, торговлей или находившихся в услужении у именитых людей.

В середине XIX в. доля городского населения возросла до 8 %, а численность – в 2,2 раза. Теперь насчитывалось уже 14 городов с населением свыше 50 тыс. человек. Изменился и состав самых крупных городов (Петербург – 540 тыс., Москва – 352 тыс., Одесса – 119 тыс., Кишинев – 94 тыс., Саратов – 85 тыс., Рига – 78 тыс.). Общее число городов возросло до 1032. Характер городской экономики и занятия населения больших изменений не претерпели. По-прежнему преобладали мелкие города, которые по сравнению с сельским хозяйством имели второстепенное значение в условиях господства феодальных отношений. Экономика городов в условиях господства феодальных отношений имела второстепенное значение по сравнению с сельским хозяйством.

Сословия

В первой половине XIX в. продолжал развиваться сословный строй: прежние сословия усилиями правительства и путем укрепления традиций приобретали дополнительные особенности; складывались новые сословия. В середине XIX в. в России насчитывалось 68 сословий, что свидетельствовало об очень сложном социальном составе общества.

Самыми многочисленными были крестьянские сословия. Среди них большой удельный вес приходился на крепостных крестьян: помещичьих и удельных, принадлежавших императорскому дворцовому ведомству. В первой половине XIX в. прекратилась практика раздачи государственных населенных земель помещикам и численность крепостных крестьян стала сокращаться. Например, за короткий период между VI-й (1812) и VII-й (1816) ревизиями численность крепостных сократилась с 10,5 до 9,8 млн душ. Если в екатерининскую эпоху численность крепостного населения преобладала, то в середине XIX в. она составляла 37 % от всего населения страны. Различными путями и способами крестьяне постепенно вырывались из зависимого положения, несмотря на все меры государства по сдерживанию этого процесса. Положение помещичьих крестьян легче не становилось. Напротив, размеры их феодальных повинностей росли. В первой половине XIX в. объем барщинных работ возрос более чем наполовину, а размер сбора возрос в среднем в три раза. Особенно сильной эксплуатации подвергались крестьяне мелких помещиков, которые отслеживали буквально каждый шаг своих крепостных. Крестьяне малопоместных дворян имели малые наделы земли, слабое хозяйство, но их бедность не была связана с капиталистическим расслоением. Юридически крепостные не были рабами, но власть помещика над ними была столь значительна, что сравнение крепостничества с рабством не была сильным преувеличением. В первой половине XIX в. торговля крепостными без земли была запрещена, но некоторые крепостники все равно занимались такой торговлей в обход закона. Принуждение сопровождалось жестокими формами наказания крепостных. Зверства и пытки по отношению к крестьянам были сравнительно редким явлением, но тяжкие телесные повреждения были распространены во всех имениях.

Крепостное право лишало крестьянина всех гражданских прав и он не мог владеть никакой собственностью. Парадокс заключался в том, что все крепостные крестьяне вопреки законодательству владели той или иной собственностью, иногда значительной. Крепостные крестьяне, также как и другие податные сословия, несли все государственные и земские повинности: подушную подать, рекрутскую, подводную (представление подвод для военных и гражданских нужд), постойную и дорожную повинность.

Государственные повинности крепостных хотя и были очень обременительными, особенно рекрутская повинность, но сохраняли у них ощущения прямых связей с государством, некоторой гражданственности. Крепостное право создавало систему внеэкономического принуждения крестьян к дармовому труду на помещика.

Удельные крестьяне, хотя считались крепостными, находились в более предпочтительном положении по сравнению с помещичьими. Их повинности были четко регламентированы и личного произвола они не насчитывали. Удельные крестьяне платили оброк в пользу императорского двора. Очень часто они привлекались к строительным и иным изнурительным работам, отрывавших их от сельскохозяйственных работ. Часто удельных крестьян переселяли на новые земли. Численность удельных крестьян в первой половине XIX в. существенно возросла с 1 до 1,9 млн человек. Департамент уделов старался выкупить для себя наиболее доходные имения, которые продавали помещики.

Очень близко к крепостному было положение приписных крестьян. Они делились на приписных к частным мануфактурам, к казенным мануфактурам и к учреждениям. Юридически они входили в категорию государственных крестьян, но фактически они ничем не отличались от крепостных. Многие современники отмечали, что положение приписных крестьян было тяжелее, чем положение крепостных у помещиков. К середине XIX в. общая численность приписных крестьян составляла 543 тыс. человек.

Большую категорию населения составляли государственные крестьяне. В нее входило множество крестьянских сословий, которых объединяли схожие правила внесения подушной подати, государственного оброка и выполнения рекрутской повинности. Государственные крестьяне обладали гражданскими и публичными правами, могли перейти в другое сословие и свободно поменять место жительства. Эта категория крестьян жила на казенных землях, но по обычаю считала эти земли собственными. Местные власти на протяжении многих десятилетий пытались внушить им законодательные нормы, что земля является государственной, но крестьянство с такой же настойчивостью продолжало не замечать этого, правдами и неправдами считая своим право свободно распоряжаться землей, вплоть до ее продажи.

Наиболее многочисленными были следующие сословия государственных крестьян: черносотные, однодворцы, половники, тептяри, ясыри, малороссийские казаки и многие др. Каждое сословие имело свои общины, посредством которых осуществлялось уравнение. Некоторые сословия в первой половине XIX в. продолжали отстаивали свои права. Например, однодворцы – потомки служилых людей, настаивали на владении землей и крепостными по тем же законам, что и помещики. В середине XIX в. насчитывалось около 19 млн человек всех сословий, отнесенных к государственным крестьянам. Положение их было несколько предпочтительнее по сравнению с крепостными, но по России были существенные различия в размерах земельных наделов, формах управления. В Прибалтике очень часто государственные имения сдавались в долгосрочную аренду царским чиновникам, что ставило крестьян в положение, близкое к крепостным. Несмотря на свободное положение государственные крестьяне были составной частью феодального строя. Они обладали слабо развитым понятием собственной личности, оставаясь равнодушными к политическим событиям.

Весьма своеобразным сословием были казаки. Во второй половине XVIII в. начался активный процесс вовлечения казачества в государственную систему. Казачество постепенно превратилось в военное сословие, освобожденное от всех государственных повинностей, наделенное общинными землями, но обязанное нести военную службу. В свою очередь, казаки разделялись на дворян и простых казаков.

В первой половине XIX в. правительство проявляло большое внимание устройству казачьих войск. На низовом уровне, в станицах, сохранялось внутреннее самоуправление, которое оказывало влияние даже на военные формирования казаков. На войсковом уровне управления казаками было полностью под контролем военного ведомства. Правительство, всемирно способствовало хозяйственному и военному развитию казачества, в результате чего его численность постоянно возрастала, а социально-экономическое положение укреплялось.

Пример жизнеспособности казачества, его высоких боевых качеств породил в правительстве план создания особого военного сословия, которое могло бы содержать себя и одновременно нести военную службу. Постепенно этот план получил воплощение в жизнь. Более подробно о военных поселениях будет сказано в дальнейшем. Начиная с 1831 г. военные поселения начали преобразовываться в округа пахотных солдат, в которых военная служба и крестьянские промыслы отделялись друг от друга. Пахотные солдаты могли заниматься любыми промыслами, но обязаны были платить высокий оброк, а их сыновья обязаны были поступать на военную службу по особому порядку. Вместе с тем, в 30-х гг. продолжали создаваться новые военные поселения, в частности в Киевской, Подольской губерниях, на Северном Кавказе и в Закавказье. Все управление пахотными солдатами и военными поселянами сосредотачивалось в военном министерстве, по данным которого в середине XIX в. насчитывалось 1,1 млн поселян. Это огромная цифра, которая дополнительно характеризует масштабы подневольного труда в стране.

В первой половине XIX в. низшие сословия составляли мещане и цеховые – мастера и подмастерья. Они, как и крестьяне, платили подушную подать, несли рекрутскую и иные повинности. Как правило, мещане занимались мелочной торговлей, разнообразными промыслами, часто меняя вид деятельности и не брезгуя никакими доходами. В каждом городе мещане были объединены в мещанское общество, которыми управлял мещанский староста. В начале XIX в. число мещан было около 1 млн человек. За половину века их число почти удвоилось. Это сословие отличалось большой социальной мобильностью. Они достаточно часто меняли место жительства, в их среду вливалось много выходцев из других сословий, реже были случаи перемещения мещан в иные сословия, главным образом, в купечество.

Цеховые – основной городской производитель товаров. Окончательно это сословие оформилось в 1799 г. В него входили ремесленники, прачки, белошвейки, строители и т. д. В первой половине XIX в. менялся порядок записи в эти сословия, размеры цеховых сборов. В цеховые записывались все, кто занимался ручным трудом, но закон строго различал «коренных» ремесленников и записанных в цех лишь на время. Коренные ремесленники, как правило, были потомственными, пользовались в городах уважением и производили уникальные изделия.

Отдельное сословие составляли купцы. В первой половине XIX в. они имели устойчивый правовой статус и делились в зависимости от размера капиталов на три гильдии. Купцы были освобождены от казенных служб рекрутской повинности, а состоявшие в первых двух гильдиях и от телесных наказаний. Купцам было предоставлено право покупать крестьян с условием, что они будут приписаны к фабрикам и заводам. В каждом городе гильдии составляли купеческое сообщество, которое для заведывания сословными делами ежегодно избирало купеческого старосту. Купеческое звание могли иметь и женщины, если оно переходило к ним по наследству. Несмотря на то, что доступ в купечество формально был открыт для выходцев из других свободных сословий, само оно было весьма замкнутой социальной структурой. Неслучайно, что рост купечества в первой половине XIX в. был очень небольшим: с 201,2 тыс. человек в 1811 г. до 219,4 тыс. в 1840 г. Значение гильдейского купечества падало. Наряду с этим заметно росла роль крестьян-купцов, которые ежегодно выкупали до 8-10 тыс. торговых свидетельств.

Привилегированное место в государстве занимало сословие духовенства, которое делилось на многочисленные конфессии в зависимости от вероисповедания. Государственную поддержку получило только православное и католическое духовенства. Все другие религиозные общества содержали духовенство за свой счет. Самым многочисленным было православное духовенство, которое делилось на черное (монахи) и белое (приходские священники). В первой половине XIX в. господствовало традиционное убеждение, что церковные должности являются семейным достоянием церковно-служащих родов. Было даже так, что церковное место оставлялось за наследницей в надежде, что она найдет мужа из духовного звания. Нередко было и так, что духовное лицо, женившиеся на девушке из светского состояния, вынуждено было отказаться от надежды получить церковное место. Все это говорит о сильной замкнутости духовного сословия. Отдельное место занимало военное и придворное духовенство, которое существенно отличалось от основной массы служителей церкви. Лица духовного звания имели право владеть собственностью – дома и земли, – а также заниматься промыслами. Запрещалось священникам заниматься винокурением, торговлей и поступать на государственную службу. Всего в середине XIX в. в России насчитывалось около 50 тыс. православных храмов и 587 монастырей, 113 тыс. человек белого и 18,5 тыс. человек черного духовенства, что в общей массе населения не составляло существенной части.

В 1832 г. было образовано новое привилегированное сословие – почетные граждане двух степеней: потомственные и личные. Почетное гражданство не было связано с каким-то конкретным видом деятельности. Сюда записывались чиновники, не дослужившиеся до получения дворянского звания, купцы первой гильдии, выдающиеся художники, дети духовенства и т. д. Строго говоря, это не было феодальным сословием, а представляло собой категорию лиц, с которыми государство уже не могло не считаться и распространять на них те же грубые приемы управления, как и на все податные сословия.

Высшим привилегированным сословием было дворянство. На протяжении XVIII в. окончательно оформилось право собственности дворян на землю. К началу XIX в. поместное дворянство экономически окрепло, имело прочную защиту со стороны государства и было наиболее образованным сословием. Дворянство верой и правдой служило самодержавию, и случаи оппозиционности были редкостью в дворянской среде.

Правительство проводило очень настойчивую политику по укреплению дворянства. Несмотря на то, что в первой половине XIX в. были сильно завышены чины, позволявшие получить личное или потомственное дворянство, количество военных и чиновников, жалуемых дворянским званием росло. Фактически это ставило основную часть дворянства, не имеющей значительной собственности, в зависимость от государства. Лишь небольшая часть дворян – около 3 % – отличалась экономическим могуществом и имела политическое влияние в правительстве. Они обладали половиной всех крепостных, однако, их имения были разбросаны по всей стране, что ограничивало влияние магнатов в каком-то отдельном регионе. Большинство помещиков относились к так называемому мелкопоместному дворянству и владело менее чем 21-й душой мужского пола. Для России была типична картина, когда в одной деревне было несколько помещиков и их земли располагались чересполосно.

Мелкопоместные дворяне находились в сильной зависимости от государства и связывали свою судьбу с гражданской или военной службой.

Дворянство пополнялось не только за счет выходцев из других сословий, получавших потомственное или личное дворянство путем службы. После присоединения Польши, Финляндии, Закавказья и некоторых других национальных районов местная знать была приравнена в правах к благородному российскому дворянству. В уездах и губерниях дворяне объединились в свои сословия общества, причем при выборе дворянского предводителя правом голоса обладали только те из них, кто владел необходимым имущественным цензом. В середине XIX в. дворян, имевших такой ценз, было около 5 % от общего числа, к середине XIX в. в России засчитывалось менее 1,5 % от общей численности населения. Дворянство было влиятельной силой в обществе и надежной опорой самодержавия.

Экономика

В первой половине XIX в. хозяйство страны сочетало в себе основные признаки феодализма. С точки зрения экономических процессов этот период был очень неоднороден: в начале века еще наблюдался некоторый рост производства за счет крепостничества, а в середине XIX в. в полной мере проявился кризис феодально-крепостнической системы.

Основу экономики России составляло сельское хозяйство, что хорошо прослеживается не только по структуре населения, но и по государственным доходам. В начале XIX в. только подушная подать, основным источником которой было крестьянство, приносила более третей части государственного бюджета, а если к ней прибавить оброчную подать государственных крестьян, то это составляло 54 % всех государственных доходов. Косвенные налоги – питейные и соляной сбор – также затрагивающие в основном сельскохозяйственные промыслы, приносили еще до 35 % доходов в бюджет. Даже если сделать поправку, что прямые и косвенные государственные налоги собирались не только с крестьянства, все равно получалось, что сельское хозяйство приносило не менее 75 % государственного бюджета.

В начале XIX в. общий объем сельскохозяйственного производства неуклонно возрастал, но происходило это не из-за повышения интенсивности производства и повышения урожайности, а из-за увлечения пахотных земель. Расширение площади пашни происходило во всех регионах России, однако заметнее всего происходил этот процесс на юге Украины, в степных районах России, Заволжья и Сибири. Агротехника в новых сельскохозяйственных районах была также, как и по всей России, весьма рутиной, но богатые земли, неограниченные просторы и более благоприятный климат позволяли собирать сравнительно высокие урожаи. Система земледелия в государственной или помещичьей деревне была практически одинаковой. Традиционно в лесных районах было распространено трехполье в сочетании с подсечно-огневым способом вовлечения дополнительных земель. В степных районах на отдаленных пашнях применялось залежно-переложное земледелие, когда пашня несколько лет подряд использовалась под одну и ту же культуру, а затем на долго оставлялась пустующей или как пастбище. Улучшению качества земли, удобрениям, задержке влаги внимание почти не уделялось. Не придавалось большого значения семеноводству, борьбе с сорняками, выращиванию высокоурожайных культур, таких как, например, картофель. В начале XIX в. крестьянское хозяйство не испытывало зависимости от внутреннего и, тем более, внешнего рынков и поэтому продолжало существовать, как натуральное, восполняя свои скромные потребности в деньгах за счет сезонных промыслов или продажи незначительной части производимой продукции. В большинстве помещичьих имений были распространены барщина, реже – продуктовый оброк. Обе формы эксплуатации закрепляли натуральные черты крестьянского хозяйства, отдаляя его от рыночных отношений. Лишь небольшая часть дворянских имений перевела крестьян на денежный оброк, но и здесь деньги извлекались, главным образом, не из сельскохозяйственного производства, а иными путями.

К середине XIX в. посевные площади возросли более чем на 50 %, а валовые сборы зерна на 40 %, то есть агротехника земледелия и производительность труда не возросли. Характер основной массы крестьянских хозяйств не изменился, хотя в помещичьей деревне эксплуатация крепостных заметно возросла. На рубеже XVIII–XIX вв. помещики использовали не более 18 % земли для барщинного хозяйства. К середине XIX в. этот показатель превышал 50 %, что означало, что помещичье хозяйство развивалось высокими темпами. Происходило это главным образом за счет сокращения крестьянских наделов. Например, в Центрально-Черноземном районе средний надел на одну ревизскую душу сократился с 7 до 2,8 десятин. Представляя крестьянину маленький надел, помещик одновременно требовал от крепостного интенсивной работы на барской запашке, содержание необходимого инвентаря и рабочего скота. Из-за этого крестьянское хозяйство нередко содержало по 3–4 лошади, но многолошадность не была признаком зажиточности крестьянства, а наоборот, за счет этого шло развитие помещичьего хозяйства. Крестьянское тягло обычно обрабатывало на барщине в 2–3 раза больше земли, чем в своем хозяйстве. Увеличились и другие барщинные повинности: перевозка различных грузов для помещиков, поставка холстов, сбор ягод, рубка леса и т. д. Интенсивность труда крестьянства возрастала. Увеличилась товарность и доходность помещичьих имений, появились заводы по производству сахара, масла, холстов и т. д. Использование дармового труда крепостных приносило очень высокие доходы их владельцам, разрушая одновременно чисто феодальные формы взаимоотношений крестьян и помещиков. Немало помещичьих хозяйств специализировались на льноводстве, коневодстве, тонкорунном овцеводстве и виноградарстве и др. Часто специализированные помещичьи хозяйства были мало заинтересованы в нормальном функционировании крестьянских хозяйств, что приводило к их полной деградации. Помещики переводили крепостных на «месячину», что полностью отрывало их от собственного хозяйства.

Некоторые помещики пытались произвести техническую реконструкцию своего хозяйства, не понимая традиционного уклада своей вотчины. Рационализация была связана с закупкой современного инвентаря, коренного улучшения земель, приобретения качественных семян, породистого скота, приглашении специалистов, обустройстве территории имения и т. д. Из года в год русское Вольное экономическое общество объявляло конкурсы по рационализации хозяйств. Ежегодно несколько помещиков получали за свои успехи медали и денежные премии. Вольное экономическое общество выявило много примеров успешного ведения сельского хозяйства, но они не получили широкого распространения. Причина была в одном: повышалась себестоимость продукции. Для помещика же, ведущего хозяйство «по старинке», понятия себестоимости не существовало вообще и гарантированную прибыль он получал при любых условиях.

В первой половине XIX в., и особенно в 30-50-х гг., развивается кризис феодально-крепостнической системы. Кризис не означал застоя в развитии производства, но замедленные его темпы существенно ослабляли Россию в хозяйственном и военном отношениях. К этому времени крепостные формы хозяйства исчерпали себя, а экономический прогресс осуществлялся на основе новых, товарно-рыночных отношений. Налицо было разрушение наиболее существенных признаков феодализма. Страна продолжала развиваться, технические и экономические достижения происходили вопреки сохранению крепостничества и мало касались аграрного сектора экономики.

В связи с проблемой кризиса феодально-крепостнической системы логически встает вопрос об отставании России от ведущих капиталистических стран. Несомненно, Россия имела худшие показатели в экономической и культурной областях жизни по сравнению, например, с Англией или Францией. Вместе с тем, в российском хозяйстве, науке, культуре и даже армии были представлены абсолютно все мировые достижения. Кризис означал развитие новых приоритетов жизни, и к середине XIX в. Россия была к ним готова. Страна стояла перед необходимостью модернизации и к середине века условия для преобразований постепенно складывались. Отставание России было не вековым. Было достаточно нового, чтобы в обозримые сроки достигнуть хороших результатов.

Новые черты в российской экономике связаны с развитием промышленности и ремесел. В первой половине XIX в. ширится сеть промысловых сел, часть из которых превращается в крупные производственные центры. Хорошо известны такие села, как Иваново (производство хлопчатобумажных тканей), Павлово (производство металлических изделий), Кимры (изготовление кожаной продукции) и др. Особенно быстро развивались промысловые местности после 1812 г., когда была полностью уничтожена московская промышленность. Производство в промысловых центрах носило кустарный характер, и занимались им в основном крепостные крестьяне. За два – три десятилетия масштабы такого производства возросли многократно. Более зажиточные промысловые скупали продукцию своих односельчан, продавали ее на отдельных рынках, создавая весьма значительные капиталы. Именно такой путь прошли такие крупнейшие фабриканты как Морозовы, Гарелины, Бурылины, Гучковы, Маркушевы и др. Развитие крестьянских промыслов, предоставлявших в крупное мануфактурное производство, служило проявлением новых тенденций в российской экономике.

В эти годы значительно выросло число мануфактур и фабрик. В 1825 г. их было 1800, а в 1850 г. – 2800. Русская промышленность развивалась неравномерно. Быстро росло обрабатывающее производство. К началу XIX в. в нем была занята 81 тыс. работающих, в 1835 г. – 287 тыс., а в середине века – около 500 тыс. человек. Высокими темпами развивалось хлопчатобумажное производство. Некоторое оживление наблюдалось в обработке шерсти. В 1802 г. был построен первый сахарный завод, а в середине века их было уже 350. Владельцами заводов были преимущественно помещики. Здесь применялся труд крепостных, но квалифицированные работники были из числа вольнонаемных, что наглядно демонстрирует ограниченные возможности применения принудительного труда в промышленности. Иначе складывалась картина в металлургии. В начале XIX в. Россия была самым крупным производителем чугуна. За 50 лет страна удвоила его производство с 9 до 18 млн пудов. За это же время Англия увеличила производство чугуна в 30 раз, что, несомненно, показывало более низкие темпы промышленного развития России.

В 30-х годах в России начинается промышленный переворот. Технически он связан с переходом от мануфактуры, основанной на использовании ручных механизмов, к фабрике, где производство осуществлялось посредством машин, энергетическую базу которых составляли мощные паровые двигатели. Особенностью России было начало индустриализации в условиях крепостного права, поэтому она не несла в себе глубочайших изменений в социальных отношениях. Появились первые рабочие, но весь крепостнический, многосословный уклад России препятствовал широкому процессу пролетаризации. Была и еще одна важная особенность развития русских фабрик: они создавались во многом под влиянием государственных заказов и при поддержке государства. Первенцем машинного производства стала казенная Александровская мануфактура в Петербурге, созданная в 1799 г. В 1820 г. в Москве было только две паровые машины, а в середине века – 190. Паровая техника применялась и на транспорте – на первых железных дорогах и пароходах. В первой половине XIX в. в России появились первые машиностроительные заводы, но объемы их производства не шли ни в какое сравнение с тем количеством техники, которая ввозилась из-за границы. Темпы промышленного переворота в России были очень низкие, и решающие результаты проявились только после отмены крепостного права.

Промышленный переворот в Европе сопровождался глубокими экономическими и социальными изменениями. Ведущее место в обществе занимала буржуазия, сосредоточившая в своих руках основные капиталы и собственность. Иначе складывалась ситуация в России. Статистика показывает, что основная часть промышленного производства принадлежала дворянам. Например, в 18131814 гг. дворянам принадлежало 64 % шахт, 78 % суконного производства, 60 % хлопчатобумажных фабрик, 66 % предприятий стекольной промышленности. За этими показателями скрывается не только роль дворянства в промышленности. Многие купцы, разбогатевшие на промышленном производстве, имевшие тесные связи с государством и даже при дворе, стремились различными путями получить дворянство. Нередко им это удавалось, что свидетельствовало об отсутствии в первой половине XIX в. прочного слоя буржуазии, роль и место которой была явно принижены.

С другой стороны, рабочие в первой половине XIX в. были представлены крестьянами, ушедшими на оброк. Они не создавали постоянный, устойчивый рынок труда. Очень часто они покидали предприятия и возвращались в свои деревни к прежним сельскохозяйственным занятиям. Такое положение не могло обеспечить высокий профессионализм рабочих, ставило их в двойственное положение зависимости от помещика и от предпринимателя и определяло сравнительно невысокий уровень их заработной платы. Ограниченный рынок труда препятствовал быстрому расширению промышленности и делал ее продукцию чрезмерно дорогой.

Торговля

Рост товарной продукции в сельском хозяйстве, промышленности, ремесле и промыслах, а также наличие большой регулярной армии вызывали значительный рост внутреннего товарооборота. В начале XIX в. можно говорить о едином всероссийском рынке, в основе которого лежали прочные экономические связи между регионами, сложившаяся структура цен, развитой торговый капитал, устойчивая денежная система, налаженные пути сообщения и транспорт. В первой половине XIX в. практически не получили распространение акционерные общества, фондовые и оптовые биржи, коммерческие банки и коммерческий кредит, поэтому торговля развивалась по упрощенной схеме: «товар – деньги». В этих условиях в торговле было много посредников: одни формировали мелкие партии товаров, другие соединяли их в крупные, третьи создавали оптовые партии, четвертые – переправляли их в города или порты и затем этот поток продавался посредникам-продавцам, вплоть до лавочников и базарных торговцев. Как правило, расчеты велись «живыми» деньгами и прежде, чем попасть к потребителю товары оплачивались 6–7 раз. Такая малоэффективная форма торговли вполне соответствовала докапиталистическому рынку, приносила большой доход торговцам, но сопровождалась постоянным дефицитом свободных денежных средств. Товаропроизводители с трудом находили торговцев-посредников, которые могли заплатить приемлемую цену за предлагаемую продукцию.

Сокращение пути товара от производителя к потребителю в России осуществлялась через ярмарочную торговлю, которая в первой половине XIX в. приобретает очень большое значение. Далеко не полные подсчеты числа ярмарок показывают, что их число возросло с 3,1 тыс. в конце XVIII в. до 6 тыс. в середине XIX в., из которых более 60 ярмарок имели весьма крупный товарооборот и являлись всероссийскими торговыми центрами. Среди них особенно выделялись Нижегородская, Ирбитская, Макарьевская, Киевская контрактовая, Иркутская, Енисейская и др. На них на ряду с оптовой одновременно осуществлялась обширная ручная торговля. Основная категория населения – крестьяне – на крупных ярмарках выступали преимущественно, как потребители, а на мелких ярмарках, чаще всего как продавцы.

В конце XVIII в. в ассортименте ярмарочной торговли первое место занимали изделия мануфактур, далее последовательно шли продукты животноводчества, рыболовства, крестьянских промыслов, зерно, металлические изделия, древесина и алкогольные напитки. За пятьдесят лет эта структура почти не изменилась: заметно возросла торговля животноводческой продукцией, зерном, изделиями из металла, керамики и стекла, сократилась продажа продуктов леса. К середине XIX в. ярмарочный товарооборот удвоился, что означало невысокие темпы развития торговли.

В первые годы XIX в. наблюдался интенсивный рост внешней торговли. За шесть лет торговый оборот увеличился более чем на 22 %. Основной внешнеторговый оборот осуществлялся через 12 балтийских портов (более 88 %). Из России везли хлеб, железо, пеньку, лен, меха, поташ, лес, полотно, кожаные изделия и др. Важнейшими импортными товарами были: вина, сахар, пряности, фрукты, цветные металлы, хлопчатобумажные и шелковые ткани, аптекарские материалы, золото, серебро, драгоценные камни, металлические инструменты и машины, фарфор. Перечень товаров показывает, что Россия не была исключительно поставщиком сырья и потребителем промышленных товаров.

Положение дел сильно изменилось в годы континентальной блокады. Внешний торговый оборот России за 1808–1817 гг. упал на 54 %. Только к 1816 г. внешняя торговля восстановилась на уровне начала века, но главный ущерб был в другом: нарушилась прежняя структура товарооборота, которая была весьма выгодной для России. Положительным последствием континентальной блокады был значительный рост транзитной торговли через Россию как в европейские страны, так и на Восток.

В середине XIX в. внешнеторговый оборот России возрос почти в 4 раза. В импорте первостепенное значение стал играть хлопок, красители, машины и инструменты. Из экспорта почти исчезли железо и полотно, но некоторое количество промышленной продукции Россия продолжала вывозить в Турцию, Персию и Среднюю Азию. Основными предметами экспорта стали продукты животноводства и зерно.

В первой половине XIX в. Россия оставалась страной бездорожья. В начале века были введены в эксплуатацию Мариинский и Тихвинский каналы, соединяющие Волгу с Балтийским бассейном. Было построено несколько шоссе, общей протяженностью 9 тыс. верст, но коренным образом транспортная проблема не разрешилась.

В 1825 г. в Англии была построена первая в мире железная дорога протяженностью 21 км. В 30-х годах железные дороги появились во многих странах Европы и в США. Россия также была в числе первых стран, начавших железнодорожное строительство. Первенцем была дорога между Петербургом и Царским селом длиной 25 верст, открытая в 1838 г. Спустя некоторое время, в 1851 г., была введена крупнейшая в мире двухпутная магистраль «Петербург-Москва». В этой области Россия шла в ногу с европейским техническим прогрессом, но темпы его реализации были низкими.

Промышленный переворот затронул и российское судоходство. В 1815 г. в России был построен первый пароход, но в 1840 г. их было на всю страну только 16. Получилось, что вступив на путь создания нового вида транспорта одновременно с другими передовыми странами, Россия сразу утроила темпы развития в этой области. В середине XIX в. в России насчитывалось 339 пароходов, преимущественно иностранного производства. В основном по рекам грузы сплавлялись на плотах и при помощи конной или бурлацкой тяги. Как и раньше внешняя торговля обслуживалась почти исключительно иностранными судами. Слабость транспорта во многом отражала феодальные черты российской экономики, но, в свою очередь, существенно тормозила новые, буржуазные элементы ее развития.

Финансы

Денежная система государства – наряду с хозяйством, армией, системой налогов и податей – является важнейшим инструментом управления, имеющим экономическую и политическую составляющие. Денежная эмиссия оказывает огромное влияние на экономику страны и предопределяет политическую независимость государства.

Финансовая стабилизация общества всегда характеризует благоприятную экономическую ситуацию в государстве, уровень благополучия населения, накопление капиталов и общую политику государства. К началу XIX в. Россия пришла с финансовой системой, в которой главное место занимали интересы государства. Даже либеральные финансовые послабления Екатерины II не дали возможности укрепиться индивидуальным хозяйственным интересам представителей всех сословий страны. Действующая денежная система, государственные подати и повинности полностью были подчинены интересам государства и оставляли минимальные возможности для накопления капиталов путем предпринимательской деятельности. В первой половине XIX в. главным критерием состоятельности была собственность на землю. Сложная сословная структура общества сильно ограничивала использование земли как капитала, гарантирующего сложные и крупные финансовые операции.

В простейшей денежной системе, которая была характерна для России данного периода, деньги функционировали как средство обращения и средство сохранения стоимости товара или имущества. В феодальную эпоху реальной гарантией стоимости товара выступало золото и серебро. Как известно, Европейская Россия богата многочисленными минеральными ресурсами, но она полностью лишена запасов золота и имеет самые минимальные запасы серебра. Товарные возможности России к XIX в. были не на столько велики, чтобы создать значительные ресурсы золота и серебра. В поисках залежей золота западноевропейские страны осваивали океаны и новые материки. Россия в поисках золота быстро и настойчиво осваивала Евразию. Неслучайно, что Россия вышла к Тихому океану на столетие раньше, чем к Черному морю. В России катастрофически не хватало золота и в его поисках осваивались огромные пространства на востоке. К средине XVIII в. в России практически не добывалось даже меди! За золото, серебро и медь страна очень дорого расплачивалась своими традиционными товарами.

В середине XVIII в. на Алтае и в Сибири были найдены первые месторождения золота и серебра. Постепенно добыча ценных металлов росла, и в 1800 г. в России добывалось 17 т серебра и 324 кг золота. Медные месторождения был мелкими и нерентабельными, поэтому производство меди по-прежнему было незначительным. Вместе с тем, поиски драгоценностей привели к тому, что в 1819 г. на Урале были найдены платиновые россыпи, что позволило с 1846 г. выпускать уникальные в мире платиновые монеты достоинством 3,6 и 12 рублей. К середине XIX в. золотодобыча в России приобрела огромные размеры: в среднем за год добывалось около 24 т золота, что составляло 47 % мировой добычи.

Низкая товарность производства начала XIX в., слабые золото-серебрянные поступления в казну и огромные затраты государства порождали нестабильный курс рубля. С середины XVIII в. в России были выпущены ассигнации – бумажные деньги, которые имели твердый эквивалент в медной и серебряной монетах. Бумажные деньги относительно соответствовали товарообороту в стране и слабо обесценивались, принося в казну огромные доходы. С 1786 г. стали выпускаться новые ассигнации, не имевшие гарантированного серебряного обеспечения. В результате в первый же год выпуска рубль ассигнациями стоил 98 копеек серебром. В начале XIX в. курс ассигнаций неуклонно падал и к 1814 г. достиг соотношения 20 коп. серебром за 1 руб. ассигнациями. Позднее курс ассигнаций удалось поднять до 25 коп. и даже до 27 коп. серебром в 1843 г. Естественно, такая нестабильность рубля препятствовала деловой активности в стране. Многие удачливые торговцы и предприниматели не пускали деньги в оборот, а собирали золотые и серебряные монеты и хранили их до лучших времен.

В 1839 г. была проведена денежная реформа. Ассигнации были изъяты из обращения и заменены кредитными билетами, свободно обмениваемыми на серебро. Рубль стабилизировался, что существенно отразилось на развитии деловой жизни России.

Свободная торговля всегда выгодна крупному капиталу, крупным владельцам предприятий. Она выгодна в условиях очень устойчивой финансовой системы. В России она была выгодна помещикам. Всем остальным – нет. При Николае I произошел возврат к протекционизму. Рубль стабилизировался. Постепенно стали изыматься «лишние» ассигнации.

В первой половине XIX в. сохранялась государственная монополия в банковском деле. Существовало несколько государственных банков: Ассигнационный банк (до 1843 г.), Государственный заемный банк, Государственный коммерческий банк и Финляндский банк. Основная часть банковских средств шла на кредитование дворянских имений. К 1812 г. за помещиками числилось ссуд 64 млн руб. серебром (12 % крепостных). В середине века ссуды достигли 425 млн руб. Огромные займы у банков делало государство. Они шли на покрытие бюджетных дефицитов. На кредитование торговли шли очень незначительные средства. Накопления банков составляли огромные суммы до 200 млн руб. ежегодно, но размещать имеющиеся средства банки не могли и не умели. В результате их процентные ставки стали падать, что привело к перемещению вкладов в частные банки, которые стали развиваться в 50-х годах.

Государственный бюджет испытывал постоянный дефицит. В 1801 и 1802 гг. государственные доходы ежегодно составляли соответственно 77 и 78 млн руб. ассигнациями, а расходы – 107 млн, из которых около половины шло на содержание армии и флота. На образование и развитие путей сообщения выделялось по 1 % бюджета. На протяжении первой половины XIX в. размеры государственного бюджета увеличились многократно, но их структура, высокий уровень запретности оставались неизменными. Феодальное государство пыталось решить все внешнеполитические и административные задачи на уровне других европейских стран, истощая тем самым весьма ограниченные возможности собственной экономики. В этих условиях государство, декларируя реализацию общенациональных интересов, сильно сковывало частную инициативу и малоэффективно использовало народные ресурсы. Учитывая традиционную для России централизацию власти, сословную разрозненность общества, пассивность общественного мнения и ограниченность финансово-экономических ресурсов, государство выступало в качестве главного препятствия на пути модернизации страны.

Вопросы к главе

1. Используя карту, дайте характеристику территории Российской империи в первой половине XIX в. Какие новые территории были присоединены в этот период?

2. Как развивалось местное управление в России?

3. В чем особенности сельскохозяйственного производства России в первой половине XIX в.? Что такое кризис феодально– крепостнической системы?

4. Сделайте общий вывод о социально-экономическом развитии России в первой половине XIX в.

Первые преобразования Александра I