Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Убийство космонавта Юрия Гагарина. Книга 2

ModernLib.Net / Борис Васильевич Мурасов / Убийство космонавта Юрия Гагарина. Книга 2 - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Борис Васильевич Мурасов
Жанр:

 

 


Александру Справцеву приходилось много летать с командиром полка полковником Владимиром Серегиным, последний в управление не вмешивался, замечаний не делал. Когда Александр Справцев интересовался, как отлетали, отвечал: «Нормально». Офицеры Космического полка, естественно, находились под наблюдением КГБ. Под видом селекторной связи штаб находился на прослушивании. Но и этого показалось недостаточно: умудрились «жучками» наполнить и квартиры.

Я зашел в лифт, а полковник Александр Справцев зашагал наверх. Видно, хотелось поделиться с сослуживцами впечатлениями от нашей встречи.

Повторные звонки к бывшим собеседникам с уточнением конкретных эпизодов истории почти ничего не давали. Разговор поддерживали неохотно, а то и прямо говорили, есть ли, мол, смысл этой темой заниматься. Значит, нужно изменить тактику расследования, чтобы не вызывать гнев. Где же главные связки генералов Николая Каманина, Павла Кутахова и пассивен ли был маршал Константин Вершинин, похоже, не разобравшись «внизу», до «высоких» лиц – возможных исполнителей – не дотянуться.

В Москву я вернулся поздно, света в квартире не было. Убедившись, что щит электроосвещения исправен, протянул новую проводку, подключил холодильник, телевизор и настольную лампу.

Буквально через минут 30 кто-то отключил телефон.

Николай Стрельцов

Подполковник Николай Стрельцов – командир самолета ИЛ-14.

Стрельцов: В тот день, 27-го марта, я летал в г. Запорожье на ИЛ-14 с космонавтами и прилетел уже под утро, потому что ночью отрабатывали ориентацию по звездам. Разведку погоды делал Малинин.

– Вы не знаете, почему у самолета разведчика погоды была задержка с вылетом?

Стрельцов: Утром прошел врача, иду к самолету, вижу Серегина. Докладываю ему, что после получения метеосводки вылетаю с космонавтами. Серегин уехал в предполетную подготовку, а я в девять часов улетел. Вернувшись, узнал, что Серегин с Гагариным разбились. Причину задержки вылета разведчика погоды не слышал и не знаю.

Юрий Малинин

Майор Юрий Малинин – командир самолета ИЛ-14, проводивший 27-го марта разведку погоды. После короткого диалога предложил мне встретиться. «Тогда будет совсем другое дело». «Чтобы командир полка не справился с самолетом в облаках – это все ерунда», – добавил он.

При встрече Юрий мне ничего нового о причинах задержания с вылетом самолета не открыл.

Лакеи

26 декабря. Сегодня уже двадцать дней, как сижу без света в квартире, пользуясь только настольной лампой, и бегаю с ней по кухне с помощью десятиметрового удлинителя, периодически подключая к нему еще и телевизор.

Я уже интересовался у дежурного диспетчера, разрешим ли вопрос с определением причины неисправности или двадцать дней недостаточно. Диспетчер проверил по книге заявок, действительно ли заказ принят 6 декабря, и предложил придти в понедельник утром к руководству выяснить проблему.

Я воспользовался советом диспетчера и 26 декабря в понедельник отправился на 13-ю Парковую улицу в подвал дома № 21, где расположен штаб экстренной помощи жителям Первомайского района, ныне Восточного округа, г. Москвы. Предварительно на небольшом листке бумаги нарисовал электрическую схему моего электрощита, заготовил соответствующие вопросы.

В небольшой комнате подвала у телефона сидел дежурный диспетчер – седоватый мужчина и еще человек пять, как выяснилось из разговора, все – мастера-электрики. Дождавшись удобного момента, не представляясь, сообщаю, что у меня в квартире нет света. Наперебой последовали разные профессиональные вопросы: работает ли холодильник, телевизор? Пришлось подтвердить, что напряжения нет вообще. Мне уверенно разъяснили: значит, нет минуса. Сообщил им, что минус подавал на скрутку, но в электрощите результата не последовало. Попытался все показать на схеме. И опять – групповой вывод, мол, сгорела проводка где-то под бетонными плитами. С эти выводом я не мог согласиться. А почему же тогда минусовой алюминиевый провод с сечением 10–12 квадратов перегорел, раз автоматы защиты являющимися предохранителями не сработали и с меньшим сечением? Собеседники замолкли. Пришлось добавить, не кажется ли им странным, что неисправность не была устранена и на двадцать первый день после получения заявки? Объяснений не нашлось, и я открытым текстом произнес: не выполняется ли здесь кем-то заказ КГБ? (ФСБ)? В мой адрес посыпались возражения. Тогда говорю еще громче: «Вы хотите сказать, что среди вас, электриков невозможно найти хоть одного лакея КГБ?» Несогласия стали выражаться тише, и я добавил: «Вы недооцениваете КГБ в сегодняшних условиях». Оглядываюсь – слева скамейка оказалась свободной, и непосредственный собеседник справа также медленно и тихо зашагал на выход.

В диспетчерской остался я с Семеном Родовым, дежурным, который заметил, что Николай Сальников записал мой адрес в свою рабочую книгу и, вероятно, сегодня установит свет. Сообщил диспетчеру, что для надежности зайду все-таки к главному инженеру ЖЭКа. Старик рассказал, как пройти до 11 Парковой улицы, к дому 34а, где и расположен штаб управления главного инженера.

Главного инженера Владимира Булавкина на месте не оказалось, но, так как выяснилось, что электрики лично подчинены ему, я записал его номер телефона.

Буквально через два дня после моего посещения электриков мне вдруг пришло в голову: а не связано ли отключение света и телефона с каким-нибудь конкретным событием? И вот какое совпадение: 5 декабря я был в Звездном городке у летчика-инструктора полковника Александра Справцева и в тот же день вышло объявление в журнале «Все для Вас», не публиковавшееся более пяти месяцев. С каким-то из этих конкретных событий увязать очередную подлость «электриков» сложно, но подобную акцию уже совершали прошедшим летом, тогда «неисправность» устранили через неделю, не входя в квартиру.

На выходе из подвала дома я заметил, как в одну из рабочих комнат входил Николай Сальников, и поинтересовался у него, сколько же будет стоить работа электрика и хватит ли бутылки крепкого ликера. Он старался не встречаться со мной взглядом, но все же уточнил, что необходимо определить, сколько все-таки выгорело проводки, а уже после этого определять стоимость. На мои попытки выяснить, когда именно придет специалист отремонтировать электропроводку, ответа не последовало.

Если отключение света – следствие посещения мною Звездного городка, легко просматривается объективная цепочка.

Вновь иду к диспетчеру, на смене оказался тот же старичок, Семен Яковлевич. Предлагаю ему ознакомиться с объявлением от 5 декабря, прошу открыть книгу заявок, где «неисправность» электропроводки зафиксирована 6 декабря, то есть в день моего звонка. Прошу поискать в журнале регистрации подобную заявку. Прошлым летом, когда был подобный случай, Семен Яковлевич предоставлял мне эту возможность. Листая журнал, рассказываю, как сгорел телевизор, холодильник, как неоднократно приходилось менять блоки питания телефонов. Семен Родов резко встал и пошел к выходу. Я настойчиво искал в журнале свою заявку, но не находил, – вероятно, она зафиксирована в предыдущем журнале.

Минут через пятнадцать вошел Семен Яковлевич, с порога заверил, что электрики к моим бедам совершенно непричастны. А ведь я его лично об этом не просил и даже не намекал, будто электрики виноваты.

Вошел мой старый знакомый, Николай Сальников, поинтересовался, действительно ли я армейский подполковник и прохожу ли службу сейчас. Пришлось подтвердить, что я подполковник, но в настоящий момент в запасе, первой категории, благодаря чему имею возможность изучать причины катастрофы, которые выяснить оказалось не под силу руководству Советского Союза и России. Электрик, понурив голову, вышел в коридор, а мы с диспетчером немного поговорили на разные темы. По лицу старика видно было, что ему неудобно за кагэбэшных лакеев-электриков. Выяснили, что 6 декабря мою заявку к исполнению принимал Виктор Кирилов.

На выходе в коридоре я его встретил и поинтересовался, кто из них старший и подчинен непосредственно главному инженеру ЖЭКа Владимиру Булавину. Собеседник в ответ попросил меня никуда не ходить, в том числе и к главному инженеру, а неисправность, по его мнению, в электросчетчике, как можно скорее придет электрик и ее устранит.

Сегодня 21 марта, заканчиваю работать над 9 главой книги «Убийство космонавта Юрия Гагарина. Яд для Академика Андрея Сахарова, Валерий Чкалов и Сергей Королев – жертвы коммунистического террора».

Со времени «неисправности» в электропроводке прошло ровно три с половиной месяца, свет установлен мною. Изредка вспоминаю свой «поход» к электрикам, решил наконец убедиться: действительно устраняли «неисправность» в электропроводке или напряжение подается только по протянутому мной проводу. Отсоединяю от щита свои «премудрости», и свет в квартире мгновенно гаснет. Что ж, видно и трех с половиной месяцев оказалось мало для мастеров ЖЭКа № 36. Пошел опять к дежурному диспетчеру, для верности уточнил, что, когда буду готовить материал, обязательно приведу имена и фамилии «героев». Видимо, эти помощники кагэбэшников абсолютно не сделали никаких выводов, а значит еще не раз выполнят заказ, не говоря о том, что ими сделано. Как видно, у этой организации меняются только вывески, – НКВД, КГБ, ФСБ, – а методы не меняются. Что ж, пусть своих «героев» узнают жители Восточного округа города Москвы. Если возникнет необходимость, назовем и их шефа из ФСБ.

Глава 7

Космонавты

Из дневников полковника Юрия Гагарина и генерал-полковника Николая Каманина

Гагарин:

В Академии все идет, как обычно. Занимаемся по восемь часов. Тяжеловато, но надо. Завтра должен приехать Каманин. Нужно решить ряд важных вопросов, касающихся нашей жизни, службы и работы…

15 января 1966 года:

Тяжелый, черный день. Всех нас постигла тяжелая утрата: умер Сергей Павлович Королев. Я был в ОКБ, когда пришла эта скорбная весть. Все просто оцепенели. Никто не ожидал его смерти. Страшный удар. Все ошеломлены. Мы с Лешей Леоновым поехали к Нине Ивановне. Она очень сильно переживает. Что будет дальше? Никто пока по настоящему не представляет… Надо держаться.

Нам надо летать. Этого требует программа подготовки. Но находятся люди, которые вставляют палки в колеса. Таким следует «вправлять мозги». (Хотелось бы знать, кому собирался «вправлять мозги», может и разгадка гибели стала бы яснее).

Со следующего понедельника для меня начнется непосредственная подготовка на новом корабле. Придется поработать.

В списках экипажей меня нет. Узнал об этом случайно. Спрашиваю: почему? В ОКБ все пожимают плечами, бумага, моя, подписана начальством. Позвонил Н. Каманину. Он сказал, что ничего не знает об этом решении.

Обстановка сложная. Меня хотят оттереть. Буду биться всеми силами.

Н. Каманин:

Гагарин почти ежедневно встречался со множеством людей, эти встречи часто сопровождались выпивками. Юра имел очень крепкий характер, он стойко держался в любой обстановке, но даже стальной робот не выдержал бы того натиска, которому он ежедневно подвергался со стороны родственников, друзей, министров, маршалов, академиков и других «больших» людей. Всем хотелось выпить с Гагариным «за дружбу, за любовь», за тысячи других поводов, и выпить до дна. Я понял, что Гагарин не может выдержать такого напора, я докладывал, просил, настаивал на ограничении встреч космонавта с «народом». Но никакими решениями нельзя было сдержать отрицательного влияния встреч, банкетов и выпивок на характер и облик Гагарина.

В октябре 1961 года Гагарин чуть не поплатился жизнью за попытку «вести себя как все». В последующие годы было много ситуаций, когда он чудом избегал тяжелых несчастий. Все подобные неприятности были связаны со встречами за столом, с поездками и выпивками с высоким начальством. Особенно я беспокоился за большие скорости при управлении автомашиной. Бурная жизнь, бесконечные встречи и выпивки заметно меняли облик Гагарина и медленно, но верно стирали с его лица чарующую улыбку.

В 1961 году перед полетом Гагарин был старшим лейтенантом и имел вес 64 килограмма. Через три года он стал полковником, заметно пополнел (72–73 килограмма), немного обрюзг, перестал систематически заниматься спортом. Только подготовка к новому космическому полету и полеты на самолетах и необходимый для этого режим могли приостановить разложение личности Гагарина. Я принял решение готовить его для полета на корабле «Союз».

(С середины 1966 года просматривается, что Юрий Гагарин не желает быть подручным у партийной номенклатуры, мало того, становится конкурентным и влиятельным в делах космических и житейских звездного городка).

Ю.Гагарин:

Утверждены экипажи на «Союз». На первой машине командиром идет В.Комаров. Я – дублер.

Врачебную комиссию прошел без замечаний. Все показания хорошие. Врачи довольны.

Вторник. Сегодня летный день. Начинаю после перерыва полеты на УТИ МИГ-15. Встал рано – в пять утра. Сделал пять полетов с инструктором Галкиным. Сначала не все получалось, но с третьего-четвертого полета стало получаться. Налетал за день три часа сорок минут. Это хорошо.

После полетов заехал в Центр. Там был Каманин. Он рассказывал о предстоящих космических делах. Чувствую, что будет много нервотрепки…

Нам нужна солидная тренажерная база. Очень нужна. Но, чтобы она была, надо быть более настойчивым.

Летал ночью. Сделал четыре полета. Все хорошо. Я собой доволен. Не позабыл еще небо, есть порох в пороховницах. Последнее время в каждый летный день или ночь делаю по четыре или пять полетов. Надо быстро выполнить программу.

Профессор Сергей Белоцерковский

Белоцерковский: В течение всего времени, что шел полет, – все описано в моей книге «Гибель Гагарина», вышедшей три года назад тиражом 26 тысяч экземпляров.

– Почему такой маленький тираж?

Белоцерковский: Вы знаете, в какое время мы живем.

Мне и так стоило больших трудов, чтобы издать. В ней я подвел итоги своих двадцати шести лет исследований, в частности, туда включен радиообмен: от разрешения на вылет до падения самолета.

– Но этого мало.

Белоцерковский: А что бы вы хотели?

– Радиообмен минут пятнадцать – до разрешения навзлет и после потери связи, то есть разговор Руководителя полетами.

Белоцерковский: Понимаете, когда они попали в такую ситуацию, за одну минуту потеряли высоту 4 тысячи метров и врезались в землю, мы промоделировали и просчитали все, пришли к выводу, что они сорвались в штопор… За эту минуту разговора не было.

– Но за это время и последующее Руководство полетами принимало какие-то меры, давало указание в эфире летающим самолетам, где можно найти все это?

Белоцерковский: Все это сегодня в архивах и никому не доступно. Наверное, я был последним, кто с ними работал.

– Они были «Совершенно секретны», а теперь рассекречены. Где же сейчас находится архив?

Белоцерковский: Дело так и осталось с грифом «Совершенно секретно», где сейчас оно – не знаю, не мое дело.

(Мы оба произвольно рассмеялись. Я молча предположил кто организовывал и проводил в жизнь операцию, тот и хранит архив).

– Где найти вашу книгу?

Белоцерковский: Я ничего не могу сказать. А с кем вы связаны?

(Я кратко рассказал о моем интересе).

Белоцерковский: Через четверть века, по воспоминаниям – ничего восстановить нельзя. Кроме общей обстановки. Я ведь прослушивал все радиопереговорные пленки. Потом их расшифровывали и положили на бумагу.

– Но где их можно увидеть?

Белоцерковский: Книга есть в библиотеках академии Жуковского, ЦАГИ, у космонавтов Германа Титова, Алексея Леонова, Андриана Николаева, Павла Поповича, Валентины Гагариной – вдовы.

– Сергей Михайлович, есть прокладка маршрута? Говорят, что после потери связи самолет вели по локатору еще минут тринадцать?

Белоцерковский: Я не знаю, что говорят, говорят многое. Меня беспокоит вот что: когда мы закончили расследование, поразил тот факт, что по данным свидетельским показаниям и по тому, как вел себя руководитель полета, выяснилось, что тринадцать минут руководитель полета думал, что он вел самолет Гагарина. У меня есть прокладка радиолокационная, ее скопировал.

Прокладка есть в книге?

Белоцерковский: Да.

Очень хорошо.

Белоцерковский: Анализ речи руководителя полетов показал, что до потери связи и после в течение тринадцати минут он был спокоен, то есть думал, что ведет без связи самолет Гагарина. После разрешения на возвращение Гагарин стал совершать маневр, и здесь произошло сближение с самолетом 614 – Андреева-Колосова, но потом мы нашли другой самолет, пролетавший здесь.

– Из Раменска?

Белоцерковский: Да. Его еще тогда, в 1968 году, нашли. Но каждый факт я должен проверить дважды. Я ни одну информацию не выдавал за факт, пока не получал два независимых подтверждения. Одно ведь может быть ошибочным всегда. У нас еще тогда были факты, что пролетел самолет, имевший сверхзвуковую скорость, это был СУ-11 из Раменска, а нашел его Алексей Леонов. Второе: группа поиска свидетелей тоже подтвердила пролет самолета.

А у вас есть прокладка, привязанная к местности?

Белоцерковский: Радиопрокладка не может быть привязана к местности…

Там есть опасные зоны Загорска, Красноармейска, – они не пролетали над ними?

Белоцерковский: Нет. А что вы думаете: их сбили, что ли?

– Да нет. Вот что еще интересно: будто самолет Юрия Гагарина подлетел на 30 километров к аэродрому и вновь пошел к Новоселово…

Белоцерковский: Нет-нет, такого не могло быть.

– Вообще это возможно – найти радиопереговоры?

Белоцерковский: Откуда я знаю? Ищите. А что вы все же хотите?

– Разные версии предлагают, вот у вас в интервью прошло: сорван был один фонарь.

(Телефон уже второй или третий раз начал трещать, думаю, вот-вот связь порвется, но ничего подобного, будто кто-то проверяет наши нервы).

Белоцерковский: Я такого не мог сказать.

– Наверное, Алексей Леонов.

Белоцерковский: И Леонов ничего такого не мог сказать. Мы тогда выложили все детали самолета в Люберцах, рядом поставили точно такой самолет и было установлено 95 % веса всех деталей.

– Этот самолет собрали как макет?

Белоцерковский: Нет, все было собрано, запечатано и упрятано.

– Алексей Леонов пишет, что Юрию Гагарину подготовили самолет за номером 19, а они разбились на 18-м.

Белоцерковский: Я не знаю, о чем вы говорите, но в тот день для Гагарина было запланировано три вылета, и второй самолет был МИГ-17.

– Но почему все же такой маленький был тираж вашей книги, спрос на нее был бы большой. И почему сейчас не повторить тираж?

Белоцерковский: Но что я вам могу сказать? Моя задача была – провести исследование. Я привлек много специалистов, собрал все факты, воспоминания, – почему-то многим не нравится, что я этим занимаюсь.

– Это даже хорошо, что многим не нравится.

Белоцерковский: Мы проводили несколько публичных выступлений, в том числе в Звездном городке.

– Сергей Михайлович, вылет Юрия Гагарина и Владимира Серегина был задержан, вылет самолета разведчика погоды – тоже. Все это интересно.

Белоцерковский: Да. Вообще-то нарушений было навалом, в частности, не работал привод аэродромного высотомера.

– Я разговаривал с бывшим солдатом, выяснил, что фотоприставка работала, мало того, тот, кто смену сдавал, фотоприставку не выключал, так как самолеты были в воздухе.

Белоцерковский: Все это брехня. Я не знаю, что за солдат, – он, наверное, уже дед. ТО, ЧТО Я ГОВОРЮ,ЭТО ЗАПИСАНО ВО ВСЕХ АКТАХ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ, а сейчас, через тридцать лет, можно говорить, что угодно. Например, что в черном ящике все записано. – Я тоже проверил вариант с черным ящиком, но он был только на земле к тому времени.

Белоцерковский: Не было черного ящика на самолете, поэтому наше расследование в тысячу раз усложнялось. Прежде всего нужно знать факты, а потом уж строить любые версии.

– Сергей Михайлович, вы даете интервью газете «Совершенно секретно», где говорите, что УТИ МИГ-15 с позывными 614-й, вылетел через минуту после Юрия Гагарина, и об этом ничего не знал Руководитель полетов. Вот это меня поразило.

Белоцерковский: Я так не говорил, но помню, интервью давал газете. Но какое это имеет значение, они поднимались с одного аэродрома.

– Но газета сообщает читателю, что 614-й поднялся с другого аэродрома, хотя летали самолеты только серегинского полка. Так умело манипулируют общественным мнением?

Белоцерковский: Значит, журналисты переврали, я говорил о СУ-11 из Раменска.

– Раменский самолет летал по плану на высоте 10 тысяч метров. И неужели случайно опустился до 4 тысяч метров?

Белоцерковский: Леонов ездил в Раменское и обнаружил, что они должны были летать на высоте 10–11 тысяч метров, а оказалось, что подделали программу.

– Сергей Михайлович, они должны были летать на высоте 10–11 тысяч метров, а на какой в действительности пошли?

Белоцерковский: Судя по всему, руководитель полетов эти тринадцать минут вел СУ-11, когда самолет Гагарина был уже в земле. А что вы хотите установить, какая у вас версия? Я чувствую, что…

– Я просто не могу разобраться в сути: то читаешь – 614-й с другого аэродрома вылетел, то фонаря одного нет…

Белоцерковский: Все это ложь, откуда вы взяли эти факты?

– Написано в газетах.

Белоцерковский: Когда нашли яму от самолета, СОБРАНЫ ВСЕ ОСКОЛКИ ФОНАРЕЙ, И ОНИ БЫЛИ ВЫЛОЖЕНЫ ПО «ЖИВЫМ» ФОНАРЯМ. Всего было собрано около пятнадцати тысяч осколков, две женщины через сито просеивали землю с осколками, тютелька в тютельку все легло. Отсюда все версии о взрыве в воздухе отпадают.

(Я молчу, что четверть гагаринского фонаря у меня).

– Сергей Михайлович, вот еще интересное сообщает инженер полка подполковник Владимир Ткаченко. 25 марта приходит в полк кодограмма из штаба ВВС: полет Юрия Гагарина проверить лично командиру полка полковнику Владимиру Серегину, и только в этот день вставляют в план вылет на МИГ-15, а готовились только на МИГ-17.

Как бы вылет не планировался.

Белоцерковский: Это неверно, полет Серегина с Гагариным давно был запланирован.

А почему Юрия Гагарина не допускали к самостоятельным полетам?

Белоцерковский: Вы хотя бы прочтите материал в журнале «Наука и жизнь», где сказано, что у Гагарина был перерыв в полетах с ноября 1967 по март 1968-го года.

– Это я понимаю. Но почему ни маршал Константин Вершинин, ни генерал-полковник Николай Каманин, – нехотели, чтобы Юрий Гагарин самостоятельно летал. Необходимо было пройти налет определенного количества часов и летать. А получалось, что полковник Юрий Гагарин будто бы пробивается к полетам.

Белоцерковский: ВЫ ПОДНИМАЕТЕ ДРУГОЙ ВОПРОС, ЭТО СЛОЖНЫЙ ВОПРОС. Вообще говоря, ему летать не надо было.

Но летчик ведь не может не летать.

Белоцерковский: Подождите.

Стыдно перед коллегами, перед подчиненными…

Белоцерковский: Причем тут стыдно, это все слова.

Речь шла о другом. Он был заместителем начальника Центра Подготовки космонавтов и по штату ему полагалось летать. А он был не из тех, кто не выполняет своих обязанностей.

– Я был заместителем командира полка…

Белоцерковский: Одно дело – заместитель командира полка, а другое – всемирно известный космонавт, впервые пробившийся в космос. Не нужно было ему летать, все были против, и Вершинин тоже. Зачем было нужно летать?

– А он-то хотел летать самостоятельно?

Белоцерковский: Он хотел только потому, что положено было по штату, ОН ДАВНО ПЕРЕРОС ДОЛЖНОСТЬ ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАЧАЛЬНИКА ЦПК, И ЕГО УЖЕ ВЫЗЫВАЛИ В ЦК, ХОТЕЛИ НАЗНАЧИТЬ НАЧАЛЬНИКОМ ЦЕНТРА. Тогда ему не надо было летать. Но это создавало трудную обстановку в Центре. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, понимаю. Сергей Михайлович, все эти тринадцать минут руководитель полетов действительно вел СУ-11?

Белоцерковский: Я не могу однозначно сказать. Думаю, СУ-11 или андреевский 614-й. ТОЧНО МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО НЕ САМОЛЕТ ГАГАРИНА, ТАК КАК МЫ УСТАНОВИЛИ ВРЕМЯ УДАРА О ЗЕМЛЮ.

– Каким способом установили время падения самолета – от землетрясения?

Белоцерковский: Нет. Хотя эту версию пробовали, но сила удара настолько мала, что счетчики ударов не зафиксировали, так что этот путь был отрезан. Есть три разных метода. Бортовые часы и часы Гагарина были подвергнуты анализу, нашли подобные часы «Супер-Автоматика», шведские, У космонавта Германа Титова и установили с погрешностью в 01 секунду время удара о землю.

– Сергей Михайлович, где же все-таки найти радиопереговоры?

Белоцерковский: Вы задаете вопрос, на который могу ответить: у меня их нет. Где-то эти материалы есть.

– В каком ведомстве они лежат?

Белоцерковский: Этот вопрос не ко мне.

На этих словах я поблагодарил Сергея Михайловича за столь важный разговор и пообещал его книгу обязательно разыскать.

По сути этого диалога я позвонил старому знакомому энциклопедисту космоса Адольфу Борисовичу и заверил, что дед много труда приложил и, главное, каждый факт подтверждал не менее двух раз, но, кажется, есть промахи. Борисович объяснил, что это делается очень просто. Например, один человек сегодня с профессором беседует, предлагает кандидатуру другого, который и должен сказать, что нужно. Этот «ход конем» меня насторожил, чтобы самому в подобные ловушки не попадать.

На сегодняшний день для меня важно получить координаты самолета Юрия Гагарина во время последнего радиообмена, и экипаж первого вертолета МИ-4 с майором Замычкиным, обнаруживший погибших. Вижу хорошую зацепку. Работу надо заказать подполковнику Анатолию Матюхову…

Космонавт Алексей Леонов

Через пару дней разыскал координаты космонавта генерал-майора Алексея Леонова. Дозвонился и кратко объяснил мой интерес к гагаринской теме, а также сообщил, что из материалов Алексея Архиповича видно, что он не согласен с государственной версией, что виноваты летчики.

Леонов: Конечно, это глупость.

– Алексей Архипович, вы оказались несогласным самым первым, затем присоединился генерал-майор Николай Кузнецов. Но у меня к вам несколько вопросов. В газете «Московская правда» вы дали интервью, где говорится, что для полета Юрия Гагарина готовился самолет № 19, а полковники разбились на № 18-м. Это первая загадка.

(На линии наступила тишина, после чего я предложил встретиться, когда будет удобно космонавту). Леонов: А что вы хотите? Я не могу понять.

– Я тоже не согласен с государственной версией.

Леонов: Понимаете, здесь столько пройдено, столько уже проведено расследований.

– Но никто ничего не сказал конкретно, кроме вас. Один вы говорите, а остальное все ужасно запутано. Например, сообщают, что самолет УТИ МИГ-15 с позывным 614-й вылетел с другого аэродрома, и руководитель полетов об этом не знал, хотя этот самолет не только из одного полка с гагаринским, а даже из одного звена.

Мне кажется, как будто специально все запутывают.

Леонов: Конечно, специально. Но я по этому поводу готовлю публикацию…

– Вы еще сообщали, что обнаружили «гостя» СУ-15 или СУ-11 из города Раменский.

Леонов: Совершенно верно. Однозначно, он там был, я в это время находился на аэродроме города Киржач, слышал взрыв и сверхзвук с разницей полторы-две секунды. Затем он ушел в свой эшелон, и его вели две минуты. Чкаловский оператор вел его на восток.

– А фамилия этого летчика, вы говорили, известна.

Леонов: Его никто не видел и не знает, в чем весь сыр-бор. Сказать в то время, что там находился бесконтрольно самолет – это все равно что признать, что и наша граница не на замке. За режим полетов отвечал зам. Главкома ВВС генерал Кутахов, а зачем было это на себя брать?

– Вы этот материал о Раменском самолете нашли в документах комиссии?

Леонов: Конечно, в документах, но я сам все слышал, и какой мне нужен еще документ? Тем более, рядом стояло еще 5–6 космонавтов, и даже направление, где самолет упал, позже подтвердилось. У нас полеты были до 10 тысяч метров, и у Раменских самолетов свыше.

– А вы где находились в это время?

Леонов: Я был на земле, на аэродроме города Киржач, был начальником парашютных сборов. Сделали одни прыжки с парашютом, затем пошла облачность, и мы вынуждены были ждать. Принимаем решение лететь в полк, и в то время, когда готовили вертолет, услышали взрыв и сверхзвук. Когда двадцать лет спустя я взял свои бумаги, то у меня оказалось записано не полторы-две секунды, а пятнадцать-двадцать, в этом и весь смысл. Значит, кому-то это было нужно.

– Алексей Архипович, но готовили самолет за № 19? Леонов: Но это уже не принципиально, мелочи все.

– Руководитель полетов утверждает, что после потери связи с самолетом Юрия Гагарина, вели его по локатору к себе. Это действительно так или ошибка?

Леонов: Это все неверно, путают. Когда уже Гагарина не было в воздухе, а проводка была до 10–37, две минуты.

– У них – до 10–43.

Леонов: Это тот самолет, что был в зоне, его и вели. КГБ оператора, солдата сразу убрали, и мы не видели его больше. В группу комиссии по действиям экипажа из космонавтов входили я и Герман Титов, вот и занимались с 1968 года.

– Я ознакомился с первыми вашими материалами и Сергея Белоцерковского, и заметил, что ваши позиции различаются.

Леонов: У нас с профессором одинаковые позиции, просто я короче сказал, а он растянул. Я беседовал с тремя крестьянами на следствии, и они раздельно подтвердили одну и ту же марку самолета, который был под облаками. Они видели дым, огонь, – значит, включил форсаж и ушел в облака, все совпадает, самолет там был. А когда их стали «за жабры» брать, они дали кодограмму, что летали на 9 тысяч метров, но как поднажали, то пришлось им подтвердить, что высота была 4 тысячи метров. Что это такое?

– Знали, что это ваш район полетов, в этот день, 27 марта, полеты в 20-й зоне, и они туда завели самолет.


  • Страницы:
    1, 2, 3