ДЕЛО МАНИЛЬСКОЙ КРАСАВИЦЫ

Комиссар Андрее Сентенера спал как убитый. Когда зазвонил телефон, он долго не мог понять, что происходит. Комиссар сел на кровать, вытер пот со лба и посмотрел на часы. Было около половины пятого утра. Он поднял телефонную трубку.

– В чем дело? – буркнул комиссар и прислушался. – Разумеется это Сентенера, кто же еще? Вы сошли с ума! Как его зовут? Да, записываю: Джордж Мюррей. Он американец? Конечно, слышу. Большая белая вилла на Сан-Юань в Рисале. Немедленно выезжаю. Только умоюсь, чтобы прийти в себя. У меня не работает кондиционер.

Была пятница 12 августа 1949 года. В столице Филиппин Маниле было жарко и влажно, как в китайской прачечной.

Комиссар Филиппинского бюро расследований заснул после двенадцати, потому что пил пунш, и теперь у него раскалывалась голова.,Он в потемках спустился в гараж, сел в машину и отправился в Рисал – один из «красивейших пригородов Манилы. После войны там поселилось много богачей. В старых тенистых садах они построили виллы с бассейнами, выложенными голубым кафелем.

Джордж Мюррей лежал на кровати. Одна пуля попала ему прямо между глаз, вторая угодила в шею, третья раздробила челюсть, а четвертая пробила сердце. Двери на балкон были открыты. Госпожа Мюррей с четырьмя детьми находилась внизу, в холле. Она плакала. Девочки всхлипывали, растирая слезы по лицу.

– Кто-то его застрелил, – причитала жена. – Кто-то забрался через балкон и застрелил его.

Комиссар Сентенера кивнул инспектору Фернандесу, по прозвищу Диндо, из отдела по расследованию убийств и попросил увести детей. Затем подождал, пока госпожа Мюррей успокоится. Темноволосая красавица лет тридцати с изящной фигурой и бархатистой кожей, темные янтарные глаза которой покраснели от слез, сначала говорила, постоянно запинаясь.

– Вы присутствовали при этом? – спросил комиссар Сентенера.

– Нет. Я спала внизу. Вдруг услышала выстрелы.

– Когда это было?

– Точно не знаю. Я не посмотрела на часы.

– Вы поднялись наверх?

– Джордж пришел где-то после четырех, заглянул в мою комнату и сказал, чтобы до десяти его не будили.

– Откуда он вернулся так поздно?

– Сказал, что у него была деловая встреча.

– Не говорил, где?

– Внизу, в городе.

– В отёле?

– Не знаю.

– И вы снова легли спать?

– Нет. Было очень душно, и я не могла заснуть. Пошла на кухню и сварила себе кофе. Еще вода не успела закипеть, как раздались выстрелы.

– Значит, когда раздались выстрелы, вы находились внизу, в кухне?

– Да, господин комиссар, – подтвердила она.

– А затем?

– Затем я побежала наверх. На ступеньках я столкнулась с Марией.

– Кто такая Мария?

– Мария Нарраль, гувернантка наших детей.

– Она бежала сверху?

– Да. Я же говорю, что столкнулась с ней на ступеньках.

– Вы не могли бы объяснить, почему она бежала вниз?

– Ее комната наверху. Вероятно, услышав выстрелы, решила посмотреть на детей. Я тоже сначала зашла в детскую.

– С ними было все в порядке?

– Они спали. Я вошла в спальню и увидела его скорчившегося на постели. Двери на балкон были распахнуты. Я сказала Марии, чтобы она разбудила шофера, – он живет в небольшом бунгало в конце сада возле гаража – и послала его за врачом. Но было уже поздно.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– Нет. Кого я могу подозревать?

– У вашего мужа были враги?

– Порядочно.

– Вы не думаете, что кто-то из них?

– Понятия не имею. Я никогда не вмешивалась в его дела. Но он всегда имел при себе револьвер.

– В тот вечер тоже?

– В тот вечер нет.

– Откуда вам это известно?

– Я присутствовала, когда он одевался. Я еще просила, чтобы он никуда не ходил, чтобы хоть один вечер побыл со мной дома.

– Что он на это ответил?

– Что приехал Том, и он должен поговорить с ним, что может застать его только сегодня, так как завтра он уезжает в Гонконг.

– Где он должен был с ним встретиться?

– Этого он не сказал.

Водитель оказался седоватым малайцем с испорченными зубами. Одетый в свою ливрею с золотыми галунами он вошел в холл и остановился у двери. Комиссар Сентенера отвел его в сторону и спросил:

– Куда вы возили хозяина?

– Никуда. Привел в порядок «кадиллак», но он меня от пустил и сказал, что поедет сам, а я могу отдыхать.

– В котором часу он выехал?

– Около десяти.

– Куда?

– Этого он не сказал.

– Куда он обычно ездил по вечерам?

– На Ривьеру.

– В отель «Филиппинас» на бульваре Роксас?

– Нет, господин, в «Ривьера-Ройал».

– С кем он там встречался?

– Извините, этого не знаю. Я всегда ждал на улице.

– Оставайтесь здесь, – сказал комиссар Сентенера и еще спросил. – Как вас зовут?

– Руди Манлапас.

– Как долго вы здесь служите?

– Третий год.

– Вы довольны своим местом?

– Да, господин.

Затем комиссар Сентенера взял водителя под руку, повел его к двери, ведущей на нижнюю террасу, и тихо спросил:

– Как зовут?

– Кого?

– Ту женщину?

Водитель от неожиданности приоткрыл рот. Такого прямого вопроса он явно не ожидал и поэтому сразу ответил:

– Карола Варг.

– Киноактриса?

– Да, господин комиссар.

– Спасибо, Манлапас. Я сразу подумал, что Том женского пола.

Джордж Мюррей родился в Канзас-Сити, вырос в Соединенных Штатах, но после окончания второй мировой войны поселился на Филиппинах. Американцу было за тридцать, он прекрасно выглядел, всегда элегантно одевался, имел значительное состояние и влиятельные связи. Несмотря на то, что у него не было никакой фирмы или конторы, он заключал крупные торговые сделки и много зарабатывал.

Во время войны он служил в Европе в «Криминал инвести-гэйшн дивижн» американской армии, – следственном отделении военной полиции, но не занимал больших постов и дослужился только до сержанта. Перед самым окончанием войны его перевели на Филиппины, где он должен был вылавливать контрабандистов и торговцев на «черном рынке». Они продавали и покупали продукты и материалы, но в первую очередь консервы, похищенные с военных складов. Поскольку во многих случаях товары продавали сами американские офицеры, начальники продуктовых складов, то Мюррей кое-чему научился и познакомился с деловыми людьми. Никто и никогда не уличил его в получении взяток или в участии в незаконных сделках. Однако фактом было то, что через три года после окончания войны он стал миллионером.

– Вы удивитесь, комиссар, – сказал инспектор Фернандес, посмотрев полицейскую картотеку.

– Не удивлюсь, Диндо, я уже давно перестал удивляться.

– Когда закончилась война, он уволился из армии, но остался в Маниле.

– Это означает, что продолжал заниматься торговлей, – заметил комиссар Сентенера.

– Вы удивитесь, комиссар, – повторил Диндо, но комиссар снова его перебил.

– Я же сказал, что не удивлюсь.

– Сначала он работал кассиром экспортно-импортной фирмы.

– Какой?

– Не удалось установить, кому она принадлежала и что продавала. И название ее ни о чем не говорит: «Артуро Т. Сантьяго». Но она приносила прибыль, и Мюррею в том числе. В 1947 году, практически через несколько месяцев после окончания войны, он уже достаточно заграбастал. За два года он купил шикарную яхту «Мистресс» за двести тысяч долларов и женился на Эстер дель Росарио.

– На этой заплаканной госпоже?

– Да. И взял ее с четырьмя детьми. Все дети красавицы Эстер от первого брака.

– С филиппинцем, – добавил комиссар Сентенера и усмехнулся.

– Как вы догадались?

– А разве вы их не видели? Это же вылитые филиппинцы.

Филиппины сыграли заметную роль в истории второй мировой войны. В манильской бухте расположен остров Коррегидор. Сейчас это туристский аттракцион с разрушенной в результате бомбардировок крепостью и огромными пушками. Во время войны, остров стал сначала местом позорного поражения на Тихом океане американских войск под командованием генерала Макартура, а позднее – местом его знаменитой победы над японскими оккупантами. После войны американцы создали здесь парк с монументом в память о жертвах войны, со многими тысячами белых крестов и мозаичными панно со схемами отдельных сражений. После победы в Маниле на острове Лусоне осталось много американцев, поскольку это место удобно для торговли. Манила стала столицей контрабандистов и спекулянтов со всей округи. Во время послевоенного хаоса никто не спрашивал, откуда у кого деньги и что он с ними делает. Мюррей торговал военными «излишками» – скупал по мизерным и перепродавал по самым высоким ценам продукты со складов американской военной администрации, а также военный провиант, в котором армия не нуждалась: «джипы», которые и до сегодняшнего дня колесят по Маниле в качестве такси, списанное оружие и различную амуницию.

– Кстати, комиссар, – сказал инспектор Фернандес. Яхта принадлежит не только ему. Они купили ее вместе.

– С кем?

– С никем.

– Что за ответ, Диндо?

– Разве вам говорит что-нибудь фамилия Смит? Смит или «никто» – это одно и то же. Эта его «Мистресс» – неплохое судно. На ней можно перевозить не только грузы, но и пассажиров. Дело в том, что яхта хорошо известна в портах Сингапура, Гонконга, Макау, а также в Африке.

– Да не тяни, Диндо! Что она перевозит?

– Оружие и амуницию. В Индонезию, Малайзию, Юго-Восточную Азию. У Мюррея, должно быть, были исключительные связи и хорошие сообщники. В то время, когда в Маниле трудно было купить даже приличный велосипед, он разъезжал на двух автомобилях – «бьюике» и «додже». А теперь держись, комиссар, знаешь, что мы нашли в его письменном столе?

– Не тяни, Диндо!

– Некий господин Стюард из Гонконга написал господину Мюррею за одиннадцать дней до его убийства, что он срочно должен выслать двенадцать тысяч снарядов ЗО-М-1.

– Для чего они предназначены?

– Надо спросить парней из технического отдела. По-моему, для безоткатных орудий. Но там было еще одно письмо, которое заинтересует вас еще больше, шеф. Оно от капитана Джонсона – это очередной «Смит». И вот что в том письме – я для верности переписал: «Уже несколько дней у меня на хвосте сингапурская полиция. Боб сообщил, что обо мне расспрашивал агент американской военной полиции. Вам следует быть более осторожным. Постарайтесь как можно быстрее выслать очередную партию. Боб утверждает, что необходимо установить более высокие цены. Я придерживаюсь того же мнения».

Комиссар Сентенера знал, откуда дует ветер. Где-то в начале 1948 года американская армия передала филиппинскому правительству военную базу «Калатан» в провинции Батангас. Во время второй мировой войны она была одной из самых больших военных баз американской армии в районе Филиппинских островов. Поскольку американцы решили, что вооружение и различное оснащение им больше не нужны, то передали все это манильс-кому правительству. Там было на миллионы: бронированных автомобилей, «джипов», танкеров, оружия и боеприпасов. Как выяснилось, именно Мюррей был уполномочен филиппинским правительством перебросить часть этого имущества на другие филиппинские базы.

– Вы понимаете, что он делал, комиссар?

– Да. То же, что и другие. Воровал. По дороге сбывал «налево» военное снаряжение и оружие на многие миллионы долларов. По прибытии в порт назначения количество ящиков было таким же, как и при отправке. Но новенькие автоматы исчезали, а в ящиках оставалось только старье. Так он легко и быстро зарабатывал миллионы. В некоторых ящиках позднее были обнаружены камни и песок. Но кого это тогда интересовало? Когда полгода спустя мошенничество раскрыли, то уже было поздно искать преступника.

– Я помню эту историю, комиссар. В деле было замешано немало высокопоставленных лиц, кажется, даже министров. По этому все замяли.

У многих были причины «убрать» неудобного американца, который знал слишком много, и служащие Филиппинского бюро расследований Сентенера и Фернандес спокойно могли отнести убийство к разряду множества подобных преступлений, совершенных в бурное послевоенное время. В Маниле, как и в любом другом месте Филиппин, убийство вплоть до настоящего времени не является чем-то из ряда вон выходящим. Однако в этом деле были и другие подозрительные и даже весьма подозрительные обстоятельства, убеждавшие в том, что ветер дует с другой стороны.

В то роковое утро, на рассвете, инспектор Диндо Фернандес наткнулся в другом конце большого сада на перепуганную воспитательницу детей Мюррея.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

– Мадам отправила меня сюда, чтобы я не путалась под ногами.

– Когда она вас сюда отправила? – заинтересовался инспектор Фернандес.

– Сразу после того, как раздались выстрелы.

– Вы были наверху или выстрелы разбудили вас?

– Яне спала. Дело в том, что примерно в половине пятого утра ко мне пришла госпожа с маленьким Эдди и сказала, что он не может заснуть и хочет побыть у меня.

– Вы оставили его у себя в постели?

– Мы еще не успели заснуть, когда послышались какие-то громкие звуки. Сначала я подумала, что где-то на улице у какой-то машины, лопнули шины, не обратила на эти звуки внимания. Но вскоре пошла в туалет, он находится наверху, и увидела, как мадам Мюррей выходит из спальни хозяина. Она хотела пойти вниз, но раздумала, вернулась и прошла мимо меня. Проходя мимо приоткрытых дверей спальни, я заглянула вовнутрь и увидела мертвого господина и госпожу с детьми. Заметив меня, она подошла ко мне, взяла под руку, отвела в холл и сказала, что если кто-нибудь будет спрашивать, мне надо сказать, будто я слышала урчание выхлопной трубы автомобиля, лай собаки, что в это время я находилась в кухне, и мы встретились с ней на лестнице.

– Почему вы должны были все это сказать?

– Этого я не знаю.

– Вы слышали лай собаки?

– Нет.

– А где находятся ваши собаки?

– За забором, в, будках.

– Сколько их?

– Четыре.

– Четыре собаки, и ни одна не залаяла? – мысленно удивился инспектор Фернандес.

– Вы не знаете, сеньора Нарраль, двери на балкон в ту ночь были открыты?

– Нет. Точно нет! Я сама их закрывала перед тем, как пойти спать. Я делаю это каждый день, это входит в мои обязанности.

– Вы не знаете, носил ли с собой господин Мюррей пистолет?

– Носил, Все носят пистолеты, какой у кого имеется. Но я слышала, как сеньор перед отъездом расспрашивал сеньору, где его пистолет. Обычно он лежал у него под подушкой.

– Что же ответила госпожа Мюррей?

– Сеньора сказала, что не знает, но я перед этим видела, как она спрятала его в корзинку с шитьем.

Это была важная информация, и комиссар Сентенера с инспектором Фернандесом снова отправились на виллу. Госпожа Мюррей уже успокоилась, отвечала тихим, уставшим голосом, но толково и без запинки.

– Скажите нам, пожалуйста, что произошло до того, как ваш муж ушел из дома на встречу с Томом?

– Ничего особенного. Джордж сделал коктейль. Мы выпили немного спиртного со льдом. Он включил проигрыватель, и мы немного потанцевали. Затем он сказал, что должен идти, принял душ, надел светло-серый костюм. Я просила его не уходить, хотя бы сегодня побыть со мной.

– Он часто уходил без вас?

– Ежедневно. Говорил, что должен идти.

– А потом?

– Потом искал револьвер. Спросил, не видела ли я его. Когда я сказала, что нет, он пробормотал, что вероятно, оставил его в машине и ушел.