Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Марлоу (№1) - Утро с любовницей

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Бойл Элизабет / Утро с любовницей - Чтение (стр. 6)
Автор: Бойл Элизабет
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Марлоу

 

 


Господи, неужели он не может простить ей это?

– Куинс, – угрожающе произнес он, – никаких возражений, никакого крючкотворства. Сразу скажи девушке, что она может вернуться обратно, и когда она это сделает, забери мое кольцо.

– Выиграл меня? – Шарлотта не знала, оскорбиться ей или рассердиться, и решила, что подойдет и то и другое.

– Пожалуй, я немного жульничал, – признался Себастьян, очень довольный собой.

– Жульничал? Из-за меня? – Да, никогда еще Шарлотта не слышала ничего менее романтичного. Она не только была его любовницей, но он еще и играл в карты на нее!

– Или это, или смотреть, как Рокхест завоевывает твою благосклонность. – Себастьян говорил спокойным тоном, заставившим ее поверить, что такие игры вполне обыденное дело. – Поэтому я жульничал. Я украл тебя прямо у него из нежных объятий. Не думаю, что он мне это простил. Уверен, я бы такого не забыл.

Возможно, это и звучало приятно для падших женщин Лондона, но только не для достойной леди из Мейфэра. Шарлотта собралась сказать ему это и уже немного отвернулась в сторону от него.

– О, Лотти, что я говорю?

– Я думала, ты меня любишь. – Она огорченно вздохнула. – А оказывается, меня можно просто выиграть, как кучу монет.

– Конечно, я люблю тебя, глупышка! – воскликнул Себастьян. Он так резко направил экипаж за угол, что Шарлотте оставалось только снова ухватиться за его руку, чтобы не свалиться. – Вероятно, тогда я тебя не любил – дьявольски хотел, признаюсь, но какой же мужчина в Лондоне не хочет миссис Таунсенд? Но любить тебя? – Он покачал головой, его лицо смягчилось, и он подмигнул Шарлотте. – Это пришло позже. – Его банальные слова глубоко запали ей в душу. – И ты знаешь почему.

О Боже! Ей очень хотелось бы это знать. По-видимому, это было что-то важное, что ей следовало помнить.

Остановившись на перекрестке, они ждали, пока проедет почтовая карета, и Себастьян повернулся лицом к Шарлотте.

– Что в тебя вселилось сегодня? Ты как одна из тех дурочек из Бата, с которыми водятся мои сестры. Что это за ерунда – «лорд Трент», и с чего это ты напрашиваешься на комплименты? По-моему, мы уже давно с этим покончили. – Он дернул поводья, и лошади продолжили путь.

– Думаю, мне просто нужно подтверждение.

– Подтверждение чего? – Себастьян тягостно вздохнул. – Это из-за мисс Берк?

– Я не нахожу ее привлекательной, вот и все, – честно ответила Шарлотта.

Богатая маленькая наследница была ее проклятием в той, другой, жизни, и теперь стало очевидно, что изменения, содеянные Куинс, распространились недостаточно далеко. Почему в этом новом мире Лавиния Берк не могла превратиться в простую служанку в таверне? Или в жену какого-нибудь торговца рыбой?

– У нее есть своя привлекательность, – поддразнил он Шарлотту, и в его глазах заплясали озорные искорки.

– Да, это десять тысяч в год, – парировала она.

– Это способ сделать самую отвратительную леди заманчивой, – присвистнул Себастьян, услышав сумму.

– Фу! – буркнула Шарлотта, снова сложив руки на груди.

– Но у нее нет твоих очаровательных глаз и твоего веселого характера, – заметил он, смеющимися глазами глядя на ее обиженное лицо.

– О, ты все шутишь. – Не реагируя на его смех, Шарлотта смотрела на разворачивающийся перед ними пейзаж.

Они уже оставили позади Лондон, теперь далеко вокруг расстилались только зеленые поля, и наших путешественников овевал легкий ветерок. Весной часто дождевые дни сменялись солнечными, и трава выросла густой и сочной, а полевые цветы буйно цвели.

Прожив всю жизнь в Лондоне, если не считать тех редчайших случаев, когда она, будучи еще ребенком, ездила за город, Шарлотта совершенно забыла, каким чистым и свежим может быть мир. Она глубоко дышала, и воздух щедро наполнил ее легкие жизненной силой. Себастьян тоже, по-видимому, не остался равнодушным к окружающей их красоте. Свободно держа поводья в одной руке, он откинулся на сиденье и другой рукой бесцеремонно обнял Шарлотту за плечи, а его высокий цилиндр, лихо сдвинутый набок, только добавлял ему дерзости и беззаботности.

– Как здесь замечательно, – сменила Шарлотта тему и перешла к единственной безопасной, которую могла придумать.

– Просто великолепно, – отозвался Себастьян, и его внимательный взгляд сказал ей, что он говорит не только о чудесном весеннем дне.

– Перестань дразнить меня. – Шарлотта слегка шлепнула его, поразившись собственной смелости.

– Ну-ну, мадам. Сначала мне пришлось подраться с Лайменом, а теперь вы собираетесь сбросить меня...

Шарлотта совершенно забыла о другом мужчине и о том, что он вызвал Себастьяна на дуэль. Как она могла такое выбросить из головы?

– Он не посмел бы, если бы ты... – Себастьян не закончил свое обвинение и отвернулся. – Впрочем, не вижу смысла снова возвращаться к этому. Ты вполне определенно высказалась по поводу этого.

Если бы она – что? По поводу чего?

– Зрелище было великолепное, когда его зад взлетел в воздух, – сказал Себастьян. – Еще со времен Итона мне хотелось набить морду этому парню, но все не представлялось случая. Пожалуй, мне следует поблагодарить тебя, даже если из-за этого он стал злым, как оса.

– Но он же собирается прислать секундантов! – воскликнула Шарлотта. – Он тебя убьет. О, Себастьян, ты не можешь драться на дуэли, во всяком случае, из-за меня.

– Почему? Ты боишься за меня?

– Да!

– Не нужно беспокоиться, – со смехом сказал он.

– Он тебя застрелит!

– Неужели вы такого низкого мнения о моем искусстве стрельбы, мадам? – Дерзкая бровь снова насмешливо изогнулась.

– Ну, я... – Шарлотта понятия не имела, насколько искусно он владеет пистолетом, она никогда об этом не задумывалась. Обычно мужчины не дрались из-за нее и не встречались на рассвете лицом к лицу, чтобы защитить ее честь. – Просто я не хочу, чтобы ты пострадал.

– Тебе незачем тревожиться о моей жалкой жизни. – Себастьян с удивлением взглянул на нее. – Лаймен часто угрожает, но у него никогда не хватает мужества выполнить свои угрозы. Он трусливый и малодушный человек.

О, слава Богу! Шарлотта облегченно вздохнула.

– А кроме того, даже если он меня вызовет, я не могу придумать лучшего повода позавтракать травой – моя последняя мысль будет о твоем хорошеньком личике. – Глядя на Шарлотту, он усмехнулся.

Но она даже подумать не могла о том, что Себастьян будет лежать на траве лицом вниз, пока не подняла голову и не увидела тех же озорных искорок, пляшущих в его темных глазах.

– О, несносный человек! Ты меня дразнишь.

– Ну конечно, – признался он. – При последнем своем вздохе я буду вспоминать не твое личико, а пару твоих восхитительных... – Его взгляд мечтательно опустился к низкому вырезу ее платья.

– Нет, ты просто невыносим. – Она запахнула на груди накидку. – Если ты не хочешь принимать все это всерьез, я не стану тратить впустую время, беспокоясь о тебе.

– Я совершенно серьезен. – Он притворился напуганным. – Я подумал, что то, как человек решает провести свои последние мгновения на земле, очень важно и влияет на всю его жизнь. А я считаю твои груди самым замечательным даром в этой земной юдоли.

– Бесстыжий! – Шарлотта покраснела.

– Надеюсь, так. Если бы я не был таким, то никогда не добился бы твоей благосклонности. Но я начинаю думать, что не следовало сегодня утром покидать твою постель. – Наклонившись, он украл с ее губ поцелуй, а когда у Шарлотты от удивления открылся рот, прошептал ей на ухо: – Мы еще вернемся туда, если я что-то в этом смыслю. И ты тогда будешь в лучшем настроении.

Его теплое дыхание защекотало Шарлотте шею – или это непристойное предположение виконта заставило ее поежиться? Что он имел в виду, говоря, что они возвратятся туда?

О, прошла уже целая вечность, с тех пор как она проснулась в его объятиях... Неужели он полагает, что мог бы провести все это время, целуя ее, лаская, укладывая под себя и...

Шарлотта закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь не замечать, как ее груди тяжелеют, а бедра напрягаются.

– Что, миссис Таунсенд? Никакой колкости в ответ на мое высказывание? Это тебе урок – если слишком много пить, то на следующий день обязательно будешь в дурном настроении. – Он самодовольно ухмыльнулся и спустя несколько секунд подтолкнул ее локтем. – Ты все еще витаешь в облаках? Или размышляешь, сколько поставить на Ратберна? Мне кажется, ты сегодня проиграешь.

– Поставить? – Шарлотта покачала головой. – У меня нет денег, чтобы...

– Нет денег? Лотти, я никогда не сомневался, что у тебя в этой самой сумочке лежит по крайней мере пятьдесят фунтов. Ведь не известно, когда тебе вздумается отправиться к любимому букмекеру или на крупную игру в кости.

Пятьдесят фунтов? Такая сумма? Развязав шнурок, она осторожно просунула руку внутрь и в самой глубине, в пришитом к подкладке кармашке нащупала пачку банкнот, связанных лентой. Достав ее, Шарлотта смотрела на небольшое состояние из двухфунтовых купюр, которое держала в руках.

– Хорошо, что Гриффин не знает тебя так, как я, – тихо присвистнул виконт, – а иначе мы никогда бы от него не отделались. Он не отстал бы, пока ты не дала ему столько, чтобы можно было построить этот его экипаж...

– Машину времени, – поправила его Шарлотта.

– Похоже, это бессмысленная трата денег. Не хочешь ли убрать подальше свое богатство? – Он указал на ее сумочку. – Я не сошел с ума, чтобы сегодня снова кутить вместе с тобой.

Она кивнула и аккуратно убрала пачку банкнот. Как сказал Себастьян, там, вероятно, было по меньшей мере пятьдесят фунтов. Как можно разгуливать с такой суммой, будто это какие-то пенсы?

– Завяжи покрепче шнурок на сумке, – посоветовал Себастьян, когда они поднялись на вершину небольшого холма и перед ними открылся вид на бескрайнее зеленое поле.

У Шарлотты захватило дух, она никогда не видела такой картины. Казалось, весь Лондон съехался к лорду Сандертону, не в силах устоять против азарта скачек и чудесного дня. Несчетное количество карет, двуколок и фаэтонов выстроилось вдоль импровизированной дороги, которая вела к большому овалу, занимавшему почти все поросшее вереском пространство.

На поле водили парадом лошадей всех размеров и мастей и толкались толпы людей, выкрикивавших ставки, собственные прогнозы и слова поддержки своим любимцам. Их крики смешивались с громким топотом копыт и постоянным ржанием и фырканьем, а животные, казалось, демонстрировали боевое настроение и желание состязаться.

В дальнем конце поля были установлены палатки с привязанными к высоким столбам развевающимися лентами. Вокруг них стояли дымящиеся жаровни, бочонки эля и вина, и торговцы оживленно вели дела, стремясь хорошо накормить всех клиентов и склонить их к крупным ставкам.

– Невероятно. – Это было все, что могла сказать Шарлотта. Конечно, она знала, что такие скачки существуют, но ее мать и Финелла цокали языками при упоминании о событиях, которые часто там разворачивались (терялись состояния, погибали люди), и она считала такие состязания безнравственным и опасным занятием.

На ее взгляд, это было похоже на красочную ярмарку, на что-то волшебное и порочно соблазнительное одновременно.

– А теперь несколько основных правил, пока мы не окунулись в это безумие, – сказал Себастьян, остановив лошадей.

– Правил? – обернулась к нему Шарлотта.

– Да, правил, детка. Я не хочу, чтобы ты здесь погибла. Постарайся не ставить больше, чем можешь себе позволить.

– Я? – с явным неодобрением переспросила она.

Но, даже выражая свое возмущение, Шарлотта чувствовала, что ее взгляд тянется обратно к полю и останавливается на огромном арабском скакуне, который не желал подчиняться своему дрессировщику, когда бедняга пытался вести его. Непокорное животное выделялось своей статью, широкой грудью и длинными сильными ногами.

«Это он, Лотти, моя девочка. Он сделает тебя богатой», – прошептал ей в ухо обольстительный голос. И, к досаде Шарлотты, он был очень похож на ее собственный.

– Лотти, ты слушаешь меня? – Себастьян слегка подтолкнул ее в бок. – Черт побери, у тебя в глазах опять это выражение.

– Что ты хочешь сказать? – Выпрямившись, она изо всех сил старалась сосредоточить взгляд на Себастьяне.

Еще одно непокорное существо в ее жизни.

Тяжело вздохнув, он посмотрел в том направлении, куда был устремлен ее взгляд.

– Я уже знаю, что тебе чертовски везет, когда дело касается лошадей, но сегодня Сандертон приготовил несколько сюрпризов. Он хочет видеть Рокхеста поверженным, так что тебе лучше не играть по-крупному, если ты не хочешь остаться в дураках. – Себастьян пальцем приподнял Шарлотте подбородок. – Лотти, я не могу оплатить собственные долги, а тем более твои, если ты здесь проиграешь. Позаботься, чтобы нам не пришлось... – Он нахмурился. – В общем, ты понимаешь, что я имею в виду. Шарлотта могла догадаться. А помимо всего прочего, что она знала о ставках, лошадях и скачках... кроме того, что не могла отвести глаз от того своенравного черного жеребца?

– Лотти... – Себастьян снова повернул к себе ее лицо.

– Клянусь, Себастьян, я буду...

– О, да это же, ей-богу, миссис Таунсенд! – раздался в толпе восторженный возглас.

И внезапно появилось новое искушение.

Глава 6

Оглянувшись, Шарлотта заметила, что ей с воодушевлением машет рукой невысокий плотный мужчина в вытертой кепке и изодранном пальто, но когда он подошел ближе, она поняла, что это из многочисленных карманов его пальто торчат огрызки карандашей и бумажные квитанции.

– Я знал, что вы не устоите, я чувствовал это, – объявил мужчина. – Как раз сегодня утром я сказал себе: «Сегодня, приятель, слишком замечательный день, и миссис Таунсенд не может не прийти». И вот вы здесь, хорошенькая, как клубничка.

Мужчина подал ей руку, чтобы помочь спуститься, и Шарлотте ничего не оставалось, как принять его помощь.

Себастьян, бросив поводья подбежавшему парню и велев ему проследить, чтобы лошадей напоили и отвели пастись, быстро обошел вокруг экипажа и забрал руку Шарлотты у этого непрошеного помощника.

– Отойдите, мистер Меррик. Миссис Таунсенд сегодня не играет.

От такого заявления суетливый, неугомонный Меррик просто окаменел.

– Не играет? Как такое возможно? – Он адресовал свои вопросы Шарлотте, полностью игнорируя Себастьяна. – Мы отправим его милость искать ложу, – шепнул он, наклонившись, – и вы сможете пойти со мной. Я покажу вам одного красавца, мэм, самого лучшего из всех животных. Когда его привезли, я сказал себе: «Приятель, он из тех лошадей, что нравятся миссис Таунсенд».

– Черный араб? – не успев остановить себя, спросила Шарлотта.

– А, уже заметили его, да? – Меррик хлопнул себя по ляжкам. – Мне следовало об этом догадаться. Непослушный негодник. Он еще не выиграл ни одной скачки, но в нем есть кровь Эклипса.

– Многообещающий претендент, – проворчал Себастьян. Но Меррик опять не стал обращать внимания на спутника Шарлотты и продолжал искушать ее:

– Миссис Таунсенд, вам нужно поближе взглянуть на него. Он в вашем вкусе – упрямый и надменный. – При этом он бросил выразительный взгляд на Себастьяна.

Шарлотта прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку. Боже правый, до чего же этот Меррик нагл и беззастенчив! И вдобавок от него отвратительно воняло лошадьми, луком и прокисшим элем. Но в нем было что-то такое, чем он ей сразу же понравился.

– А теперь, – менее уверенно продолжал букмекер, – не могли бы вы пойти и дать свое благословение этому упрямцу? Я просто знаю, что ваше искреннее расположение смирит его и подстрекнет к соперничеству.

Заразительное озорство Меррика покорило Шарлотту, и она обернулась к Себастьяну:

– Можно пойти?

– Меррик, сегодняшний день вы должны занести в свою книгу, – объявил Себастьян, отступив на шаг и глядя на Шарлотту. – Миссис Таунсенд спрашивает у меня разрешения! Оба мужчины рассмеялись.

– Просто я проявляю вежливость. – Не понимая, что в этом смешного, Шарлотта все же растянула губы в улыбке.

Но ее слова еще больше развеселили обоих мужчин.

– Миссис Таунсенд! – воскликнул Меррик, снова хлопнув себя по ляжкам. – Сегодня вы в отличном настроении. Веселая, как всегда.

Что плохого в том, чтобы быть учтивой? Хотя, судя по их удивленным взглядам, женщинам легкого поведения, по-видимому, позволено не обладать хорошими манерами. Очевидно, быть Лотти означало, что можно вообще не считаться с мнением стоявших рядом мужчин, а держать их в своем распоряжении, командовать и как угодно помыкать ими.

Шарлотту пронзило странное, тревожащее ощущение власти, и, взглянув из-под полей шляпы на Себастьяна, она заметила, что он подмигнул ей.

– Это твои деньги, Лотти, моя любовь, – со смехом сказал он. – Но не забывай, как в последний раз Меррик представил тебе на благословение одного из своих «красавцев», а бедолага покалечился еще до начала скачек. Тогда тебе пришлось на месяц остаться без посещения шляпниц.

Подстрекаемая блеском у него в глазах, Шарлотта ответила Себастьяну тоже шуткой:

– Уверена, на этот месяц у меня достаточно шляп.

– Твоих шляп хватит еще на два сезона, но это тебя не остановит. – Снова засмеявшись, он смотрел на нее с таким счастливым выражением, что у Шарлотты растаяло сердце. – Выиграешь ты или проиграешь, все равно в конце недели ты будешь щеголять в новом наряде. – Его пальцы игриво потрепали нелепое украшение из перьев у нее на шляпе, а потом, погладив по щеке, взяли Шарлотту за подбородок. – Делайте что хотите, мадам, против ваших капризов я бессилен.

От такого интимного жеста у Шарлотты захватило дух.

Бессилен? Этот человек, должно быть, шутит, потому что лишь одно его прикосновение вызывало трепет во всем ее теле с головы до кончиков пальцев на ногах. У нее подкосились колени, а губы сами собой потянулись вперед (потому что Шарлотта никогда бы этого не допустила) и сжались вместе, готовые к следующему поцелую, неистовому и пьянящему, не похожему на тот, что был сорван у нее в экипаже.

– Кхе, – кашлянул Меррик. – Итак, миссис Таунсенд, ваша лошадь? Мне будет досадно, если вы не успеете вовремя сделать ставку.

– Да, конечно, – ответила Шарлотта, с трудом отведя глаза от Себастьяна, все еще загипнотизированная его откровенностью. – Лошадь. Как я могла забыть?

Как она вообще могла о чем-то помнить, когда Себастьян так смотрел на нее?

– Миссис Таунсенд, – просиял Меррик, – вы самая замечательная женщина на свете. – Он снял шляпу и поклонился Шарлотте. – Я повторяю это каждый вечер, когда читаю молитвы. «Боже, – говорю я, – позаботься о миссис Таунсенд. Она самая прекрасная леди, несмотря на все, что о ней говорят».

После такой восторженной речи Шарлотта оглянулась на Себастьяна, а тот, подойдя к мужчине, дружески положил ему руку на плечи.

– Но ведь не дополнительные проценты, которые вы получаете каждый раз, когда она делает ставку, влияют на вашу огромную симпатию к леди, правда, Меррик?

Сбросив его руку, Меррик снова сосредоточил внимание на Шарлотте и принялся перечислять невероятные достоинства, которыми, по-видимому, обладала та безукоризненная лошадь.

Внимательно слушая, Шарлотта кивала, когда считала это необходимым, но не понимала почти ни слова из того, что говорил Меррик.

– Вы оба просто безнадежны, – вставил Себастьян. – А вы, Меррик, как сам дьявол, продолжаете соблазнять эту женщину скаковыми лошадьми.

– Милорд, как вы можете так говорить! – Меррик обернулся к Шарлотте и покачал головой. – Он не понимает, потому что у него нет вашей способности разбираться в животных, мэм.

– Я разбираюсь в животных? – обратилась Шарлотта к Себастьяну.

– О, и в этом, и во многих других вещах, – с кривой усмешкой ответил он. – А теперь, мой друг, пойдемте и посмотрим на это совершенство о четырех ногах, которое привлекло внимание миледи и, как вы утверждаете, сделает ее самой богатой женщиной в Лондоне.

Когда они пробирались сквозь толпу, все головы поворачивались в их сторону. Известие об их прибытии, – а точнее, о присутствии миссис Таунсенд – распространилось с быстротой ветра или двухлетнего жеребца, выпущенного на пастбище. Приветствия и свист сыпались со всех сторон, и Шарлотта поражалась царившим вокруг разгулу и безнравственности.

На некотором расстоянии был сооружен приподнятый боксерский ринг, и на нем двое мужчин – О'Брайен и Макконнелл, поняла Шарлотта, – избивали друг друга, а собравшиеся зрители заходились в кровожадных криках одобрения.

Шарлотта и ее спутники прокладывали себе путь в лабиринте столов, предлагавших развлечения всех сортов: кости, рулетку, карты.

– Миссис Таунсенд! – радостно закричал мужчина в блестящем темно-красном костюме и изумрудном жилете. – Партию в квинз? – Его компаньоны были одеты в такие же кричащие комплекты из ярких сюртуков и расшитых золотом жилетов, а их булавки с огромными драгоценными камнями и пестрые шейные платки только сильнее подчеркивали безвкусицу остальной одежды.

– Даже не думай играть с этими шулерами, – сказал ей Себастьян, увлекая ее в противоположном направлении, – или ты пойдешь обратно в город пешком.

Шарлотта бросила последний взгляд на троицу, радуясь, что не может присоединиться к ним, потому что не имеет ни малейшего понятия, как играть в квинз. Впрочем, и в скаковых лошадях она не разбиралась.

О Господи, зачем она высказала желание? Как могла эта Лотти, особа безнравственная, склонная ко всякого рода авантюрам и определенно не умеющая себя вести, быть той женщиной, которую любил Себастьян Марлоу и которой восхищались большинство мужчин Лондона?

Шарлотта отодвинула от глаз перья и сделала глубокий вдох. Годы наставлений от матери и кузины Финеллы о правилах приличия были сейчас почти так же полезны ей, как уроки латыни и этикета, на которых они тоже настаивали.

– Следи за своей сумочкой, – посоветовал Себастьян. – Сегодня здесь довольно много сомнительной публики.

Слишком мягко сказано, решила Шарлотта и, крепче стянув шнурок, прижала к себе сумку.

Бездельники и франты расхаживали среди толпы, а у края поля болталась группа подозрительных молодых людей.

Где-то шел петушиный бой, рядом – соревнование по борьбе, а вдоль дороги конюхи устроили между собой импровизированные состязания по ходьбе.

– Ты сегодня чересчур тихая, – отметил Себастьян, пока они шли. – Придумываешь, как тебе вернуться к столам с Троубриджем и его компанией? Или пытаешься в уме оценить свой счет, чтобы знать, сколько можешь позволить себе потерять на этой лошадке?

– Ни то ни другое, – быстро ответила Шарлотта.

– О, меня не проведешь. У тебя в глазах такое выражение, будто ты не можешь окончательно решить, в каком направлении податься – немного побоксировать, поиграть в рулетку или посмотреть, здесь ли те отпетые мошенники, которых ты так любишь, с какими-нибудь новыми побрякушками, которые тебе, возможно, захотелось бы иметь. Я не имею глупости такое покупать, но ты в любом случае выманишь их у меня лестью.

– Я не... – начала Шарлотта и тут же поняла, что эта Лотти повела бы себя именно так. Эта женщина, за которую принимал ее Себастьян, была способна на все, о чем сама Шарлотта не имела вообще никакого представления.

Дама может склонить мужчину купить ей драгоценности? Но как это делается?

Лошадь – тугой комок арабских нервов, – которую держал на поводу дрессировщик, гарцевала и становилась на дыбы, а жокей, худощавый парнишка лет пятнадцати, пытался забраться в седло.

– Я такого не видел, Лотти, – сказал Себастьян. – Сомневаюсь, что этот мальчик сумеет дойти до первого поворота, прежде чем окажется в Суссексе.

Суссекс? Шарлотта могла представить себе, как бедняга жокей приземляется на полпути до Ла-Манша, но что, кроме этого, она знала? Скачки на лошадях, как же! Но она не могла избавиться от смутных воспоминаний, будораживших ее мысли.

Длинные ноги. Мощная грудь. Вытянутая голова.

Животное гарцевало и металось, и Шарлотта видела, как эта лошадь по-чемпионски пробивается сквозь массу конкурентов, обходит их всех и во весь опор мчится к финишной черте.

«Что за выдумки?» – покачала головой Шарлотта.

– Если он на этой неделе не победит, то через две недели будет на аукционе у Татта, – говорил дрессировщик своему приятелю. – Кровь или не кровь, его милость больше не станет тратить на него деньги, если он не выиграет.

– Кто его владелец? – поинтересовался Себастьян.

– Я, – раздался позади них глубокий сочный голос.

– Рокхест! – воскликнул Себастьян. – Мне следовало догадаться, что это невоспитанное животное принадлежит тебе.

– Невоспитанное? – Граф скрестил руки на широкой груди. – Скорее, оно напоминает мне тебя, Трент.

Повернувшись, Шарлотта увидела стоявшего позади известного всему Лондону графа Рокхеста. Как получалось, что этот человек оказывался везде, где была она? Сейчас он смотрел на нее тем же пристальным, оценивающим, совершенно непристойным взглядом, полным желания, как перед домом Арбакла.

Шарлотта с трудом перевела дыхание. Если Гермиона считала Рокхеста самым энергичным мужчиной на земле, то Шарлотта находила его неугомонность раздражающей.

Конечно, изменения в Себастьяне ее тоже несколько смущали, но это было совершенно другое дело.

Тем временем Себастьян здоровался с графом, как с братом, которого давно не видел; мужчины похлопали друг друга по спинам и обменялись несколькими шутливыми ударами.

Себастьян и Рокхест – друзья? Это совершенно озадачило Шарлотту.

А затем в этот мужской мир ворвался Роуэн, знаменитый волкодав графа, почти всюду сопровождавший хозяина и отпугивавший как навязчивых свах, так и грабителей.

Шарлотта всегда смотрела на огромного пса с некоторым опасением, и нынешний день не явился исключением, тем более что животное, подбежав и остановившись рядом с хозяином, спустя минуту повернуло большущую голову и посмотрело прямо на нее, а потом глухо, угрожающе зарычало.

– Роуэн! – Взяв собаку за ошейник, граф встряхнул ее. – Что с тобой? Это же наш хороший друг, миссис Таунсенд.

Но пес не успокоился и продолжал рычать и лаять на Шарлотту, словно она представляла угрозу для короля и страны.

– Прекрати, глупое животное! – Рокхест взял собаку на поводок и заставил сесть.

Еще раз напоследок гавкнув, но так и не спустив с Шарлотты глаз, Роуэн улегся на ноги графа.

– Примите мои извинения, мадам, – обратился граф к Шарлотте, покачав головой. – Совершенно не понимаю, что с ним сегодня случилось.

– Ничего страшного, – ответила Шарлотта, еще раз взглянув вниз на настороженного пса и почувствовав, как у нее по спине пробежала дрожь. Она могла поклясться, что волкодав знает правду – чует, что она не Лотти.

– Меррик, вы убедили миссис Таунсенд поставить на мою замечательную лошадь? – спросил Рокхест у букмекера.

– Я как раз показывал ей его – это великолепное животное, – ответил Меррик.

Словно по команде лошадь недовольно фыркнула и мотнула головой, а несчастный жокей так и остался висеть крепко вцепившимся в седло.

– Да, прекрасное животное, – вздрогнув, повторил Меррик и сделал какую-то пометку о продаже. – Он будет бежать так, как еще никто не видел.

– Прямо к ближайшей кобыле, если он хоть чем-то похож на своего владельца, – прокомментировал Себастьян.

Фыркнув, Рокхест встал между ним и Шарлоттой и, спокойно переложив ее руку с локтя виконта на свой, повел ее вокруг лошади, чтобы избавиться от постоянного присутствия Себастьяна.

– Такому упрямцу требуется только благородное влияние редкой красавицы.

Шарлотта не поняла, говорил ли он о лошади, о своей собаке или о самом себе.

Но лошадь... Шарлотта была зачарована ею – арабская стать, четкий, решительный стук копыт о землю. У нее захватило дух, и мысленным взором она увидела, как бежит это животное, как развевается по ветру его грива, а хвост покачивается при каждом стремительном и уверенном шаге. Никогда еще Шарлотте не доводилось быть так близко к такому величественному созданию.

– У него есть имя?

– Пока нет, – ответил Рокхест. – Он его еще не заработал. Но если хотите, то, может быть, дадите ему имя, миссис Таунсенд?

– Я? – Шарлотта не могла понять, почему он хочет, чтобы она дала имя его лошади. – Это очень ответственное дело, чтобы вот так просить кого-то это сделать.

– Вас, мадам, а не просто кого-то, – тихо возразил он. Заметив, как у него заблестели глаза, Шарлотта все поняла: он пытается купить ее. Не драгоценностями, не поэзией и не цветами, а этой своей лошадью, обладающей магнетической силой, которая – Шарлотта прекрасно понимала – в конце концов покорит любую женщину.

– Как бы вы его назвали? – спросил граф и, опустив другую руку, сжал ей пальцы.

Шарлотта вздрогнула от этой ласки Рокхеста, которая подразумевала укрощение и соблазнение, и, выдернув свою руку, встретилась взглядом с Себастьяном, стоявшим напротив них и пристально наблюдавшим за ней.

Шарлотта не могла понять, о чем он думал, но ей хотелось, чтобы сейчас он был рядом, перелетел через эту разделившую их пропасть и заявил свои права на нее.

«Лотти бы знала, что делать», – подумала Шарлотта и тоже нашла выход из положения. Она призывно улыбнулась Себастьяну, а потом снова посмотрела на непокорного, своенравного жеребца, стоявшего между ними, и придумала превосходное имя.

– Борей, – сказала она, переведя взгляд на Рокхеста и стараясь сохранить спокойствие на лице, чтобы не дать этому мужчине ни малейшего повода догадаться о ее чувствах. – Думаю, вы должны назвать жеребца Борей.

– В честь северного ветра. – Себастьян подошел к ним, ясно дав понять, кто имеет права на Шарлотту, и она с облегчением вздохнула, радуясь, что он снова возле нее.

– Борей, – повторил Рокхест. – Великолепное имя.

Шарлотта подошла ближе к только что нареченной лошади и протянула руку, чтобы погладить ее темную шею, поласкать густую гриву и шелковую шкуру под ней.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19